Когда цветёт липа

– Красавчик!

И тут крепкие руки буквально сгребли меня и прижали к себе, а мужские губы с запахом ментола уже вторгались в женские горячим поцелуем…

«А я неплохо целуюсь» – пронеслась в голове мысль и тут же растаяла…

***

Занавес, дамы и господа! То, что было после, конечно, легко угадать.

И я по различным причинам прерву свой рассказ именно на этом (пусть для кого-то и самом интересном) месте.

Эпилог (или вместо лирического завершения)

P. S. И всё-таки, спустя несколько дней, решил добавить кое-что в мой рассказ. Ведь я один из немногих, а возможно, и единственный мужчина, который побывал в женском теле и вернулся обратно в своё. И я теперь могу позволить себе судить о многих вещах с обеих сторон.

Ах, страсть…

Мужчины, женщинам действительно нужна ласка, не скупитесь на неё. Не скупитесь на поцелуи, это в самом деле волшебное ощущение, но вот бриться перед этим нужно. Щетина царапает не хуже наждачки (удивлён, но откуда-то я это знаю). Будьте нежнее с грудью и особо ласковы с сосочками. У Алины они столь чувствительные, что мне порой было больно от несильных покусываний (меня же самого?). И ещё – это очень круто, это улетно, когда мужчина ласкает женщину там, внизу, язычком. Не увиливайте от этой ласки, это такое волшебное чувство, не передать словами. Как искусный минет, но в тысячу раз круче!

Не будьте торопливы в момент проникновения: любой размер имеет значение, и для любого размера нужна подготовка. И не зря говорят, что женщина любит ушами, чаще шепчите ей на ухо что-то приятное! Мне (вернее, Алинкиным ушам) той ночью этого так не хватало!

День пятый

Я пробудился поздним утром, когда солнце проникало через окно и слепило глаза. Что ни говори, хорошо в гостях, но дома гор-раздо лучше!

Я автоматически сжал-разжал кулаки, напряг и расслабил мышцы груди, ягодиц, пресс. Обхватил, словно здороваясь с другом после долгой разлуки, торчащий колом член и немного сжал его в кулаке. Я был в себе! Я был дома! Это радовало!

Рядом безмятежно спала Алина, повернувшись ко мне спиной. Я залюбовался её гладкой кожей с незагорелыми полосками от купальника, линией шеи, плеч и лопаток. Потянул одеяло, и оно сползло с бедра девушки, показав мне красивую крепкую попку в чёрных трусиках и загорелые стройные бёдра.

Я уже хотел провести ладонью по этому произведению искусства, как вдруг услышал:

– Может, хватит пялиться на мою попу? – Алинка промурлыкала, так и не меняя положения и обратно натягивая на себя одеяло.

– Не спишь? – шепнул я.

– Как тут уснёшь? Я, как в себя вернулась, больше и не смогла заснуть.

– Татушка болит? – я взволнованно приподнялся на локте, пытаясь заглянуть Алине в лицо.

– Нет, я уж и забыла про неё. Просто ощущаю, как притягивают к земле килограммы, которые ты мне наел.

– Алинка! Ну, ты зараза! Я ей тут на полном серьёзе, а она! А ночью… Всё хорошо было?

– Не задавай таких вопросов, чтоб не получать глупых ответов от девушки, которая проснулась утром в твоей кровати и воркует с тобой – полуголая, между прочим!

Я прижался к её спине, зарылся лицом в волосы, вдыхая ставший уже мне родным запах шампуня. Рука моя скользнула вверх по бедру девушки, и, нащупав резинку трусиков, я потянул их вниз, но Алинка тут же перехватила и притормозила меня.

– Эй, потише, мачо!

– А чё такое? – я искренне удивился, не думал, что после всего, что между нами было, меня так жёстко отбреют.

– Физиология, милый мой! Женские дни! Хорошо хоть тебе не досталась эта часть эксперимента.

– Вот чёрт, – я откинулся на подушку, запрокинув руки за голову. – А может, хотя бы…

– Нет! Даже и не мечтай! И вообще, вставай давай и готовь кофе в постель своей даме! – Алинка стянула с меня одеяло и своими милыми ножками (конечно, в шутку) вытолкала меня с кровати.

Классно началось то утро, как, впрочем, и все последующие!

Вот такая история, друзья. Вот такой опыт. Верить или нет – решать вам! Но то, о чём я рассказал, поймут женщины и поймут мужчины.

А Алинка – она тоже уже пишет историю, но с её точки зрения, с её колокольни.

Так что подождём, а там и сравним!

АЙЯНА

Пролог

Март 1997 г., Якутия

Как говорили оленеводы, погода той весной выдалась на славу, повезло нам с ней. Обычно в это время года снег, мороз, вьюга, но в те три дня, что я провёл в их селении с таким замысловатым названием, что и выговорить не смогу, было довольно солнечно. Да и по градусам терпимо, всего минус двадцать семь.

Я, тогда ещё молодой зелёный фотограф, по заданию редакции журнала вылетел в Якутию, чтобы отснять репортаж о суровой жизни в оленеводческих поселениях, их быте и обычаях. Это у нас там, в Питере, вовсю кипела жизнь, а на Севере время текло размеренно, всё шло своим чередом.

Жил я в семье оленевода Уварова. Звали его Кустээх, что означало «могучий». Он, и верно, был великаном среди невысоких и коренастых якутов. Спали мы в чуме, ели рыбу и пили спирт. Была у него жена с красивым именем Сайнара, очень мудрая и скромная в быту женщина. И куча детишек, поголовно все одни дочки.

Когда я впервые появился у них в селении на полярном оранжевом вездеходе, детишки столпились поодаль и наблюдали за мной, словно я какое-то диковинное ископаемое животное. А когда направился к ним, чтобы угостить карамелью, бросились врассыпную. Лишь один ребёнок остался стоять и с интересом наблюдать за мной исподлобья, грозно сверкая чёрными глазищами. Я продолжил путь уже не так прытко, побоявшись спугнуть и это чадо, а подойдя ближе, заметил, что из-под головного убора струятся вниз тонкие чёрные косички, и отсюда сделал вывод, что передо мной девочка.

– Привет, – сказал я как можно более открыто.

– Здлавствуй, дядя, – с серьёзным видом произнесла девочка.

Я присел на корточки, сняв тёплую рукавицу-шубёнку, сунул руку за пазуху и выудил небольшой пакетик с карамельками.

– Угощайся, – протянул я ей весь пакет.

– Спасибо, дядя гиолог, – произнесла она и взяла кулёк.

– А я не геолог, я фотограф.

– Сатоглаф? Это как так? – спросила она, удивлённо глядя на меня и моргая длинными чёрными ресничками.

– Ну, у меня есть специальный аппарат, я делаю им «щёлк!», потом немного колдую, и получается красивая картинка.

– Моя мама говолит, колдовать – это плохо!

– Ну, я не плохой, я как добрый волшебник, – я улыбнулся и подмигнул ей. Она тоже неуверенно улыбнулась мне.

– А куда же сбежали твои друзья? Я хотел их тоже угостить конфетами.

– А они стлусили, а я смелая!

– А как же зовут такую смелую?

– Айяна.

– Красивое имя, Айяна. А я Николай Сергеевич, ну, или просто дядя Коля. А сколько же тебе лет?

– Мне… – она замялась, затем сняла варежку и растопырила пятерню. – Вот.

– Пять?

– Да, пять, – уверенно закивала она.

***

Три дня северной командировки пролетели как один, я отснял много материала, часть плёнок проявил там же на месте, в будке геологов, часть – самых ценных, которыми не хотел рисковать, – забрал с собой.

Кустээх Уваров, или просто дядя Костя, как звали его геологи, был в селении за главного. Сам по себе немногословный, спокойный человек с задубевшим от мороза морщинистым лицом. Он рассказал много интересных историй, сказаний и легенд из жизни его рода, как вымышленных, так и реальных.

Несмотря на то, что детишки сторонились меня, маленькая Айяна не отходила от меня ни на шаг. Поначалу она вздрагивала от каждого щелчка фотокамеры, а потом осмелела, становилась у меня за спиной и тянулась на цыпочках, стараясь заглянуть в видоискатель. Я сделал несколько снимков этой черноволосой девочки и перед самым отъездом подарил ей фотокарточку. Айяна очень обрадовалась, глаза её засияли и, прижав карточку к груди, она сказала:

– Когда я выласту, я тоже буду делать «щёлк!», буду сатоглаф, как ты, дядя Николяй!

Мы, все кто были рядом, весело рассмеялись тогда от её слов.

А потом попрощались с гостеприимными якутами, погрузились в кабину вездехода и уехали в Черский: кто продолжать нести вахту, а кто готовиться к возвращению домой.

В Питере мою работу высоко оценили, выписали денежную премию и немного повысили по службе. А фотографию маленькой Айяны даже одно время хотели разместить на обложке журнала, но потом кто-то кому-то заплатил, и на обложке появился совсем другой снимок.

1

Июнь 2010, г. Санкт- Петербург

Было позднее утро, я лежал в постели и ленно гонял мысли. Надо мной под потолком висели модели различных самолётов и диковинных птиц. Стена напротив вся была увешана фотографиями, моими лучшими работами за последние пятнадцать лет. Африка, Индия, Афганистан, Ирак, Чечня, Южная Осетия, Саяно-Шушенская ГЭС… Ни один крупный катаклизм, катастрофа, авария или конфликт не прошли мимо меня.

К моим почти тридцати шести годам я уже успел кое-чего добиться в жизни: служба в армии, два высших образования, сотни командировок по всему миру. Сейчас я сотрудничал в качестве фотографа сразу с несколькими крупными издательствами, такими как «Нэшнл географик», например. Своя квартира в центре Питера, неплохая машина – вот, собственно, и всё. С семьёй как-то не сложилось, детей не завёл, спутницы жизни не было. Только рыжая кошка скрашивала моё одиночество теми редкими вечерами, когда я бывал дома. Просто я по натуре своей не домосед, поэтому всегда готов сорваться в любую точку мира, лишь бы не торчать в четырёх стенах…

Мысли прервал звонок мобильного. Секундное замешательство – брать или нет, – но любопытство пересилило лень (вдруг поездка). Нехотя откинув одеяло, я встал с кровати и направился к тумбочке, где вчера бросил телефон.

Связь была отвратительная, в трубке щёлкало и шумело, словно звонили с Северного Полюса, приходилось переспрашивать по нескольку раз.

– Алл… …колай? Это Ку… …варов. Дядя Кост…

– Кто? Погромче! Ничего не слышу!

– Кустээх Уваров …кутия …езжал к нам снимать.

– Кто? Не помню! – перебирал я в памяти фамилию Уваров, но столько их было в моей жизни: фамилий, городов, стран…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.