Ровельхейм 2: Право на жизнь

Анна Ледова

Ровельхейм: Право на жизнь

Глава 1

По-прежнему недоумевая, я вышла из экзаменационного класса. От двери отпрянули несколько любопытных носов. Сокурсники. Бывшие, нынешние?..

Никто не осмелился спросить, ни что я здесь делаю спустя столько времени после позорного отчисления, ни сдала ли я экзамен. Впрочем, слухи здесь летят быстрее ветра, недолго им пребывать в неведении. Один студент на грозный вызов ректора Валдана всё же просочился внутрь, бросив испуганный взгляд на остальных.

Лучшие ученики курса сдали экзамен ещё вчера; неудивительно, что я не обнаружила тут Хельме сегодня. Ни принца, ни Виларии: но у тех свои привилегии – независимо от успехов в учёбе, а лишь в силу высокого положения наверняка тоже сдавали вчера, в числе первых. А вот огневичка Асанна, видимо, только что подошла к экзаменующимся, пропустив начало. Завидев меня, она побледнела, а у меня нехорошо закололо в пальцах.

Повисло гнетущее молчание. Студенты и так меня сторонились, теперь же отодвигались ещё и от стихийницы, заметив на ней мой тяжёлый взгляд. Оставшись без поддержки, Асанна затравленно заозиралась вокруг, у меня же при виде её испуга закололо ещё сильнее. О, я прекрасно помню свой первый день учёбы, эту злобную троицу, и как Асанна лично подпалила мне подол платья… Тут же припомнились все последующие унижения и тот кошмарный случай в Разнотравном саду. В груди против моей воли начало разрастаться что-то тёмное, нашёптывающее, подчиняющее себе…

– Поздравляю, Нит-Истр, – тяжёлая горячая рука опустилась на мои напряжённые плечи, выводя из оцепенения. – Я провожу.

Не давая мне опомниться, арн Шентия мягко, но настойчиво развернул к выходу, уводя за собой. Постепенно ощущение тепла на плече успокоило тёмные искорки, едва не прорвавшиеся наружу, и они повернули обратно, в чёрные воды моей бескрайней внутренней Тьмы. Видимо, арн Шентия тоже заметил, что я наконец смогла расслабиться, и убрал руку. И вовремя – впереди шла толпа студентов, а эта близость смотрелась очень недвусмысленно.

– Вы про экзамен? Вас ведь там не было, – я еле подавила обиду в голосе.

Да что там экзамен! За всю неделю, что я безвылазно провела в отдельном домике под неусыпным взором своего временного куратора, мэтра Сарттаса, его светлость ни разу ко мне не зашел. Да что там его светлость, про меня словно забыли все те, кто был мне дорог! Даже еду мне приносили охранники Шентии, а уж духам-то что появиться стоило! И зачем мне тогда дальше учиться, если все смотрят как на чудовище?

– Или вы знали, что я всё равно сдам? Мэтр Эрдис, мистрис Вэй… Даже мэтр Ксавия турнир припомнил. Это вы их подговорили?

– Всё так, как должно быть, Ардина. Они сами приняли решение, иначе и быть не могло. Ты не рада тому, что продолжишь учиться? Особенно теперь, с такой силой…

Я не сдержала грустную усмешку. Эта сила уже стоила мне друзей, перепугала добрую половину студентов, устроила такие разрушения… Нет, ваша светлость. Не рада.

– Лучше бы её вообще не было, чем такая, – с болью прошептала я.

Я ожидала, что арн Шентия, как и все тёмные преподаватели до этого, начнёт возражать, убеждать, что при такой силе и чистоте магии тип её не имеет значения. Что нет магии хорошей или плохой, полезной или вредной, важна лишь её мощь. Что к такому подарку судьбы нельзя относиться с пренебрежением… Но нет. Арн Шентия лишь взглянул на меня с каким-то сожалением, и мне почудилось в этом сожалении что-то глубоко личное.

– Пригласишь войти?

Я и не заметила, как мы добрались до дальнего сектора Академии, где располагались преподавательские и гостевые домики, а теперь и моё временное пристанище.

– Думаю, мне лучше вернуться в общежитие. Если я снова студентка и…

Что «и…» – я и сама не знала. Не объяснять же, что просто не хочу чувствовать себя здесь изгоем. Пусть студенты думают обо мне, что хотят, сторонятся, но всё же лучше там, поближе к жизнерадостному шуму и вечной суете…

Кажется, его светлость это понял.

– Мэтр Са́рттас сказал, что ты быстро осваиваешь контроль. Но лично мне десять минут назад так не показалось.

Я вскинула глаза на его светлость. Значит, не просто так увёл, что-то заметил…

– Ничего же не случилось. И не случилось бы. Я контролирую эту дрянь… свою магию. Тьму. А эта Асанна… Да мне плевать на неё! Просто неприятно было вспомнить…

Шентия вздохнул и покачал головой. Прошёл вглубь гостиной и устроился на диване, будто настраиваясь на долгий разговор.

– Ты не видишь себя со стороны, Ардина. Как чернеют твои глаза, сереет кожа, даже волосы становятся темнее в те моменты, когда над тобой главенствует Тьма. А я вижу. И видел последствия.

Я тихо опустилась в кресло напротив. До этих пор я была уверена, что пока чёрные язычки пламени не пляшут на кончиках пальцев, опасаться нечего, Тьма под контролем. А на деле, оказывается, меня выдаёт любая мрачная мысль. Уж кто, как не главный дознаватель Империи и сильнейший эмпат, способен заметить малейшие проявления негатива.

– Я работаю над этим, ваша светлость. Господин Сарттас – очень хороший учитель…

Мэтр Сарттас, которого приставили ко мне сразу после переезда в этот домик, действительно уже научил меня многому. И, в первую очередь, усмирять хаотичные выплески Тьмы в виде чёрного огня.

– На стену, Ардинаэль! Смотрите на стену! Думайте только о ней! – наседал мэтр Сарттас. – Стена плохая? Нет. Стена хорошая? Тоже нет. Стена не вызывает никаких эмоций, это только камень. Перечислите пять признаков стены, быстро!

Не понимая, о чём он, я под напором преподавателя всё же шептала, заикаясь от очередной накатившей паники:

– Стена т-твёрдая… и… и-ип… п-прочная. Верти… вертикальная. Серая, – уже увереннее говорила я, чувствуя, как Тьма, впившаяся сотней иголок в пальцы, начинает отпускать. – Холодная. Камень местный, к западу от Ровеля есть каменоломни. Обтёсанные, подогнаны плотно. Раствор, наверное, из…

– Достаточно. вы успокоились?

– Да, мэтр Сарттас. Спасибо…

– Вот ваш первый урок. Как только понимаете, что не можете с собой совладать, всё внимание переключаете на нейтральные предметы. Земля, пол, стены, тарелка. Как выглядит, из чего сделано, кем и когда. Ни о чём больше не думаете, только об этой тарелке. Пересчитываете каждую трещинку, ясно? Чётко и громко. Поначалу вслух. Позже научитесь обходиться только мыслями.

За пару часов до этого первого урока я разнесла чёрным пламенем стену в больничном крыле, не совладав с собственной магией под напором чувств. Теперь же с удивлением рассматривала свои пальцы, на кончиках которых ещё пару минут назад плясали зловещие огоньки, а теперь спокойно втянулись внутрь.

Самоконтроль и управление силой – это обязательный практический курс в первом семестре обучения. Я его благополучно пропустила за ненадобностью – управлять-то нечем было. Мэтр Сарттас за несколько дней до экзамена попытался обучить меня всему, что остальные проходят почти за четыре месяца. Есть такой тип людей – чем запущеннее случай, тем сильнее азарт. Мне повезло, что мэтр Сарттас оказался именно из таких. Он рьяно взял меня в оборот, оказав неоценимую помощь в первые дни.

– К каждому типу магии свой подход, Ардинаэль. Есть, конечно, общие правила, но зачастую у каждого свой метод. Был у меня один портальщик, например, несколько лет назад. Силы через край, а в плане контроля – полный хаос. Постоянно спонтанные перемещения, что в руки ни возьмёт – так невесть куда закинет. Во сне однажды аж в Альтанские горы перенёсся, насилу отыскали – сам-то вернуться не смог. Всё с ним перепробовали: и медитацию, и ограничители вешали… Ну, последнее – это как если посыльного в железные сапоги обуть, чтоб шибко быстро не бежал. Но ничего, справились! Даже к такой беде вместе подход нашли. Он обмолвился как-то, что при перемещениях чувство полёта испытывает. Впервые такое от портальщика услышал, честно говоря. Обычно все говорят, что словно в воде по колено бредёшь. Послал его за птицами наблюдать, через три недели уже ни одного сбоя не было. Признался мне потом по секрету, что теперь стрижом себя каждый раз представляет. По мне, хоть павлином, лишь бы «крылья» слушались. Вот с вашими «крыльями» сейчас и будем разбираться… Как сложенными держать, а как лететь в нужном направлении.

Я из вежливости улыбалась мэтру. Ардина, летящая на крыльях Тьмы… Ну нет, не дождётесь. Моя прекрасная белая магия скоро восстановится, а эту дрянь мне достаточно лишь научиться сдерживать.

– Для стихийников, например, очень важно отождествление себя с природными силами, – продолжал преподаватель. – Водник ведь не приказывает магии обернуться дождём, он сам им становится, это полное ментальное слияние со своей стихией. Поэтому им так необходимо постоянно находиться в контакте с водой, не разрывать связь. А менталисты – это всегда сосредоточение, предельная концентрация. Вот как со стеной упражнение: полное погружение в простой предмет – почему такая форма, что за материал, как это работает, кем сделано. Книги вверх ногами тоже очень полезно читать. А кому-то, наоборот, пустая голова нужна. А вот магия Тьмы… магия Тьмы – это отдельный разговор.

Пока я вспоминала уроки мэтра Сарттаса, отгоняя от себя назойливый образ Асанны и связанные с ней обиду и злость, Шентия пристально разглядывал меня. Я глубоко вдохнула, окончательно избавляясь от дурных мыслей, и ответила ему спокойным ясным взглядом.

– Я действительно справляюсь. Я очень благодарна вам за то, что вступились перед ректором, и за то, что вы сделали после… Ну, когда открылась эта моя магия. Госпожа Нерайя ведь всё мне рассказала, и про мэтра Эрдиса тоже. Но раз я продолжу обучение, то больше не хочу ото всех прятаться.

Мужчина всё так же молча сканировал меня цепким взглядом. Я же, понимая теперь, что он выискивает малейшие признаки Тьмы в моей внешности, а вовсе не любуется моими сомнительными прелестями, не стушевалась. Наконец он рассеянно кивнул.

– Я хотел рассказать тебе, что произошло там, у Врат. Хотя и сам этого до конца не понимаю… Видишь ли, ты не приобрела эту магию случайно, как уверены многие, и преподаватели в том числе. Она уже была в тебе, но скрытая, запечатанная неведомым родством. И снять её смог бы только представитель рода. А так как ты сирота… То эта магия, скопившись и не получая выхода, постепенно начала разрушать тебя изнутри…

– А одновременно стала рушиться и сама Академия, лишившись последней подпитки, – кивнула я. – Мэтр Дрэйзо догадался. И был прав. Вот мой род, ваша светлость.

Я осторожно дотронулась до стены, и та ответила мне лёгким светлым мерцанием в месте прикосновения.

– Печать сняла сама Академия. Вот почему я больше не нуждаюсь в присмотре. Я дома, и здесь есть кому меня защитить. А вам больше не придётся возиться с глупыми студентками.

У Шентии дёрнулся уголок рта, словно он хотел возразить, но тут же одумался. Действительно, а с чем тут спорить? За четыре месяца я порядком доставила ему хлопот – начиная с розысков затерянного в Истрии абитуриента и заканчивая конфликтом с ректором и племянником-принцем. Чем бы он ни руководствовался, вновь появляясь в моей жизни, но явно не теми романтическими бреднями, что я вбила себе в голову в какой-то момент. Или же?.. Но нет, мужчина поднялся с дивана и, поджав губы, отстранённо произнёс:

– Что ж. Тогда не вижу препятствий. Да, ты можешь вернуться в общежитие.

Шентия направился к выходу и чуть замешкался у двери.

– У тебя очень сильная магия, Ардина. К ней нужен особый подход. Достойное обучение – это не какая-то «глупая возня». Если ты позволишь, я мог бы заняться этим. Из тебя может получиться очень могущественный тёмный маг.

– Тёмный! – воскликнула я с горечью, зацепившись за ключевое для меня слово; даже не осознав, что именно предложил только что Шентия. – Вот именно… Нет! Нет, спасибо… Мне не нужна ваша помощь, чтобы стать тёмным магом – я просто не собираюсь им быть! Мне претит сама суть этой магии – разрушение. Я не буду тёмной. Я подожду… Я буду ждать, сколько нужно. Он обещал, она вернётся…

– Кто? Что вернётся? – нахмурился Шентия.

– Белая магия. У меня их две, равные по силе. Интальд мне так пообещал.

– Ардина, Интальд Премудрый умер шестьсот лет назад. Да, его магия, родственная твоей, растворилась в стенах Академии и потому сумела снять твою печать. Но сам дух его покинул и этот мир, и Изнанку. Никто с момента его смерти не общался с ним, а пытались лучшие маги духов. Возможно, после слов мэтра Дрэйзо тебе что-то и привиделось в обмороке…

– Не привиделось! Я говорила с ним!

– …но Врата не врут. У тебя только одна магия, Ардина – Тьма. Это видели все.

– Я отдала белую магию Интальду, чтобы он восстановил Врата…

– Ардина, магию невозможно просто так отдать или забрать без остатка! Будь у тебя их две, Врата показали бы это. Даже если вторая магия истощена, Врата всё равно отобразят суть магии, а не её резерв. А арка восстановилась сама, как только твоей жизни перестала угрожать родовая печать.

Я замолчала. Да нет же, бред какой-то… Я же собственными глазами видела поделённое на равные чёрную и белую части пространство арки! Говорила с Интальдом. С дядюшками-духами…

– К тому же ты была после ментального воздействия, ослаблена физически и морально. Вот твоё подсознание и выдало фантазию за действительность…

Да не могла я всё это придумать, будучи без сознания! Я бросила случайный взгляд в зеркало на стене. То ли плохое освещение, то ли потускневшая поверхность искажала действительность, но мои серебряные волосы вдруг показались мне свинцово-серыми. Шентия, окинув меня беспокойным взглядом, подошёл к креслу, опустился на корточки.

– Ардина, твоя магия уже уникальна. По своей силе, по чистоте. В нашем мире такое теперь практически не встречается. Я понимаю, тебе не нравится Тьма. Но вообразить, будто в тебе есть ещё одна такая же мощная сила – это уже за гранью мыслимого. Прими свою магию, как она есть. Я могу тебе помочь. Но не живи в иллюзиях…

Подавленная, я пересчитывала завитки на резной раме зеркала. Вы уже уничтожили одну иллюзию, ваша светлость, заставив меня почувствовать себя на какой-то миг желанной, поцеловав на балу. Теперь забираете ещё и это. Я смотрела в одну точку, повторяя про себя наставления мэтра Сарттаса по медитации и контролю. Арн Шентия ещё какое-то время постоял рядом и наконец молча вышел.

***

– Лови! Лови тварюгу!

– Куда он удрал? Только что тут был! Что это за тварь вообще, кто-нибудь рассмотрел?

– Да крыжт его знает, вроде на манча похож…

– Ага, много ты видел, чтобы манчи так бегали? Это гроршев па́щенок, я вам отвечаю! Когти-то, когти!

– Так грорши вроде на двух лапах, а этот на четырёх…

– Ну, мало ли, вчера только народился, не встал ещё…

От тяжёлых мыслей меня отвлекли взбудораженные голоса студентов за окном. Слышать их в этой части Академии было непривычно. Это самый дальний и тихий её уголок, здесь живут преподаватели и гости. А кто же в своём уме станет на рожон лезть? Вероятно, и студенты вскоре сообразили, куда забрели, так что поспешили убраться. Голоса стихли. Или всё-таки нашли сбежавшего манча? Действительно, сложно представить, чтобы эти коротколапые ленивцы передвигались как-то ещё, кроме как на руках своих хозяек.

Впрочем, «непривычно» – это я покривила душой. Сама-то только неделю здесь живу, как знать, что тут в порядке вещей, а что нет. Да и не задержусь больше. Отдельный домик для одной студентки – это даже круче платных личных апартаментов, вроде тех, в каких жил шестикурсник Эстас Шилла, капитан нашей команды в недавнем прошлом. Вот только пользоваться и дальше подобным гостеприимством я не собиралась. Тем более не за личные заслуги сюда поселили, а чтобы отгородить от всех остальных.

Но хватит. В своей потайной комнате в женском общежитии мне будет гораздо спокойнее. Снова студентка, имею право на размещение. И арн Шентия разрешил.

Собирая вещи для недальнего переезда, я никак не могла избавиться от терзавших сомнений. Наследница Тьмы, хмыкнула про себя с горечью. Неужели Шентия прав? И нет никакой светлой магии, не было Интальда, а всё это – фантазия, обморочный сон после легилименции?

И ведь не проверить никак. Башня с Вратами вновь закрыта до летнего отбора. Духи-повара пропали. Я звала Интальда ещё несколько раз, прикасаясь к древней каменной кладке, окружавшей Академию – одна из внешних стен высилась как раз за выделенным мне домиком. На прикосновение сбегались золотистые искорки, стена теплела, будто бы отвечая на приветствие, но на этом всё. Все мои вопросы так и оставались без ответа.

Мэтр Сарттас вскоре научил видеть свой внутренний магический резерв, прикасаться к нему. Но ни одного проблеска, ни самой малой белой искры в этом бескрайнем чёрном озере я так и не смогла отыскать.

Тряхнула головой: хватит. Хватит мучиться, сомневаться, расстраиваться… Нельзя кормить Тьму.

«Всё в голове», – сказал мэтр Сарттас, выразительно постучав длинным пальцем по лбу. «И ещё вот тут», – прижал он руку к сердцу. Боевая магия питается яростью и неистовством, магия жизни – внутренним светом и радостью мага. Тёмная же – злостью, болью, гневом. И чем сильнее и чаще проявляются эти эмоции, тем неукротимее становится Тьма. Она разрастается, заполняя собой все уголки сознания, пока человек полностью не отдастся в её власть. Контроль над эмоциями – это первое, чему учат тёмных магов. Холодное сердце и чистый разум. Только так можно держать её в узде.

Окончательно успокоившись, я побросала в сумку свои немногочисленные вещи. Накинула небрежно пальто – за десять минут ходьбы не замёрзну. Домик запирать не стала, да и нечем было. На выходе сумки с тряпьём без слов подхватил Анхельм. Мекса поправила на мне съехавшее пальто.

– К себе?

Я кивнула, стараясь не удивляться и не спрашивать ни о чём. Холодное сердце и чистый разум. Я помню. Они молча проводили меня до нужного строения.

– Встретимся за обедом? – спросила я, когда мы остановились на пятом этаже женского общежития. Из приоткрытых дверей на меня пялились десятки круглых глаз. Получив ответ, я кивнула и поднялась по узкой технической лестнице под крышей к себе, в свою тайную комнату.

Дверь, не дожидаясь прикосновения, обозначилась контуром в глухой стене и послушно отворилась.

Я была дома.

Только, уезжая, я никак не могла оставить после себя такой бардак. Кровать смята, с полок всё сметено на пол, стулья опрокинуты, окно нараспашку… Будто ураган прошёлся! Действительно порыв ветра или здесь кто-то был? Но каких-то новых вещей, как и пропажи старых, что свидетельствовало бы о новом жильце, я не заметила. Обыск? Сильно сомневаюсь, раз уж сам Ронард Шентия однажды не смог сюда проникнуть.

Ладно, не впервой порядок наводить. Я заправила кровать, выбросила пару разбитых горшков с цветами. Земля из них разлетелась на бежевый мягкий ковёр. А ещё он как-то странно топорщился посередине. Опустившись на колени, я приподняла угол ковра, и из-под него на меня уставились два изумрудных немигающих глаза.

Что бы это ни было, но оно задом попятилось от меня, всё так же укрытое ковром, пока тот не закончился с противоположного конца. Чёрная мелкая тварь с взъерошенной шерстью наконец осознала, что осталась без убежища, негодующе заверещала и бросилась в ванную, путаясь в тонких длинных ногах.

Так вот кого искали! Незваного гостя я не успела толком рассмотреть, но манчем его можно было назвать разве что с большой натяжкой. Манчи толстенькие, с короткой светлой шерстью завитками и очень короткими лапами. Ушки у них ещё очень смешные – невысокие, кругленькие. Мимо меня же пронеслось что-то чёрное, несуразно тощее, длиннолапое и длиннохвостое, с длинными же острыми ушами. Не детёныш грорша, конечно, откуда бы ему здесь взяться, они только в горах живут… Но действительно крыжт знает, что такое! Или таковы крыжты и есть? Кто ж их видел…

Ронард Шентия

– Это же потрясающе! О боги, я так и знал! – постанывал, ожидая подробностей, мэтр Дрэйзо, преподаватель магической архитектуры. – Потомок, настоящий! И прямо искрами стены отзываются, да?! О-оо!.. Да я на этой девочке диссертацию по Академии напишу!..

– Дорош, успокойтесь. Захочет ли она ещё делиться тайнами этих стен, хотя они, без сомнения, открываются ей, не таясь? Взять хотя бы это место, где она жила до отчисления – его же никакой магией не обнаружить… – припомнил Ронард свою давнюю попытку вломиться к Ардине.

Мэтр Дрэйзо взвыл в экстазе, а Ронард уже пожалел, что поделился этим.

– Тайная комната рода! О-оо, так она действительно существует!..

– Дорош! – это уже вмешался Никас Ксавия. – Успокойтесь уже. Ваша теория насчёт связи Академии с потомками Интальда оказалась верной, мы в этом уже убедились. Но Нит-Истр больше не ваша студентка.

– Собственно, зачем мы вас и позвали, – продолжил Ронард. – Если Вас заботит дальнейшая судьба этих стен, то не распространяйтесь о случившемся. Остальным незачем знать об этой связи, как и о том, что Академия выстояла лишь чудом.

Ронард помедлил, подбирая слова и максимально сухо добавив то, что на самом деле его очень волновало:

– Студентке Нит-Истр с такой открывшейся силой и так придётся нелегко. Лишнее внимание ей сейчас ни к чему, и вы пока тоже воздержитесь от расспросов.

Мэтр Дрэйзо горячо закивал, выражая согласие.

– Лично присматривать стану, чтоб никто… Подумать только, её ведь теперь как зеницу ока… По крайней мере, пока замуж не выйдет и другие, новые, источники не появятся… Возрождение а́ррес Рен, подумать только!

Мысль про замужество Ардины и будущих новых потомков Ронарду не понравилась. А вот незнакомый титул удивил ещё больше.

– «Аррес Рен»? – переспросил он.

– Да, род Интальда-основателя… Я в истории не очень силён, но всё, что касается Академии, вы ж понимаете… – смутился мэтр Дрэйзо. – Рен – его настоящее фамильное имя. Сам себя он называл Интальдом Ровельским, не любил выделяться, а потом и вовсе Премудрым нарекли, да и позабыли корни. И вы уж меня простите, ваша светлость, но аррес Рен даже подревнее рес Данлавин будут. Вы лет этак на семьдесят позже известны стали: как только ваша семья впервые на престол взошла…

– А сам титул «аррес» что значит?

– Да кто ж его знает, ваша светлость. Ни до, ни после таких не было. Только род Рен его и носил. А Интальд и вовсе предпочёл о нём забыть, все его потомки уже Ровельскими звались… Но даже Ровельская звучит лучше, чем Нит-Истр – считай, «безродная». Быть может, император своим соизволением и сможет признать… Родство-то – вот оно, на виду! Печать, опять же… Вот не поверю, что в имперских архивах не найдётся о ней упоминаний.

Пока мэтр Дрэйзо восторженно изливал свои идеи, Ронард мысленно хлопнул себя по лбу, укоряя за то, что совершенно упустил из виду. Да, пусть Ардина единственный оставшийся потомок Интальда, но ведь проследить такой славный род от основателя до наших дней не составит труда! А заодно, может, получится выяснить, как она осталась сиротой, без памяти, да ещё и запечатанной с самого детства.

Увы, дотошный мэтр Дрэйзо уже изучал генеалогию своего кумира, а уж в его доскональности, тем более искренне увлечённому теорией о потомках основателя, сомневаться не приходилось. Последние записи были сорокалетней давности, да и в тех уже родство было под большим сомнением, затем следы и вовсе затерялись.

Выпроводив наконец архитектора, Ронард остался с Ксавией наедине. Они переглянулись и усмехнулись, понимая друг друга без слов. Это мэтр Дрэйзо был разговорчив и эмоционален, им же лишних слов не требовалось.

– Что Валдан? – перешёл к делу Шентия.

– Как ты и говорил, Рон. Своего последнего шанса не понял.

Ронард кивнул. Вопрос о компетентности ректора он отложил ровно на неделю, до сдачи полугодовых экзаменов. Валдан, вообразив, что гроза миновала, на экзамене продолжил свою политику. Вытягивая бездарных, но крайне полезных в плане связей и финансов студентов, заваливая неугодных.

Сам Ронард не присутствовал ни на одной сдаче, дав ректору мнимую свободу действий. Ситуацию корректировали на месте верный Ксавия и несколько других преподавателей. Про Ардину им даже объяснять не пришлось. И Эвина Вэй, и старый артефактор, и Никас сами видели эту чистую впечатляющую Тьму, помогая Ронарду справиться с выплесками излишков магии у студентки. Такую силу нельзя было отпускать на волю. Тем более единственную наследницу рода, от жизни которой зависит само существование Ровельхейма. Теперь как зеницу ока, правильно сказал Дорош.

Или же действительно выдать её поскорее замуж, укрепить этот забытый и угасший род, подстраховать Академию? Нет. Ронард снова поморщился. В её случае возможен только брак по расчёту, другого не позволит её магия. А как ей такого желать?