Отпечаток вины

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – выкрикнул я, пытаясь удержать его. Он ударил меня локтем, стараясь вырваться. Лодка качалась, а вода брызгала на нас обоих. Но я не отпускал. Его лицо исказилось от паники, он бросил сумку, пытаясь освободиться. И вдруг… он спрыгнул в воду. Холодная река поглотила его, и через несколько секунд он исчез под поверхностью. Я остался стоять на причале, тяжело дыша. В руках я держал сумку. Она была мокрой, но на ощупь я почувствовал внутри что-то твёрдое. Осмотревшись, я убедился, что больше никого нет, и направился обратно в сторону города. В своей комнате я осторожно открыл сумку. Внутри лежали металлические цилиндры, похожие на те, что использовались в инженерии. Но главное, что привлекло моё внимание, – это сложенный лист бумаги. На нём был список мест, разбросанных по городу. Театр был первым в этом списке. Мои руки дрожали. Это была связь, подтверждение того, что взрыв в театре был лишь частью чего-то большего. Но что именно они планировали? И кто стоял за всем этим? Мои мысли были прерваны стуком в дверь. Кто-то пришёл. Я замер, но стук повторился. Подходя к двери, я чувствовал, как внутри нарастает тревога. Открыв, я увидел… Дмитрия.

– Мы должны поговорить, Пётр, – сказал он, тяжело дыша. – Я узнал кое-что, и это касается нас обоих. Дмитрий стоял на пороге, его лицо было напряжённым, а взгляд – тяжёлым. Он выглядел так, будто последние дни не давали ему покоя. Я жестом пригласил его войти, и он, не говоря ни слова, прошёл в комнату. Его шаги были быстрыми, но неуверенными, как будто он всё ещё сомневался, стоит ли ему быть здесь. – Ты выглядишь так, будто видел призрака, – сказал я, закрывая дверь. – Возможно, я и видел, – ответил он, опускаясь на стул. Его голос был хриплым, как у человека, который слишком долго молчал. – Пётр, я не мог просто уйти. Я думал, что смогу оставить всё позади, но это дело… оно не отпускает меня. Я сел напротив него, скрестив руки на груди. Дмитрий всегда был человеком, который умел держать себя в руках, но сейчас он выглядел сломленным.

– Что ты узнал? – спросил я, стараясь не давить на него.

Он достал из кармана сложенный лист бумаги и положил его на стол. Я развернул его и увидел список имён. Некоторые из них были зачёркнуты, другие – обведены. Среди них я заметил имя Николая, мужа той женщины, которая приходила ко мне накануне.

– Это список, – начал Дмитрий. – Я нашёл его среди своих старых записей. Эти имена… они связаны с исчезновениями. Николай – один из них. Но есть и другие. Все они работали на стройках, в театре, на складах. И все они исчезли. Я внимательно изучил список. Каждое имя было как новая загадка, требующая разгадки. Но что связывало их всех? Почему именно эти люди стали мишенью?

– Ты думаешь, это связано с тем, что произошло в театре? – спросил я. Дмитрий кивнул.

– Я уверен в этом. Но есть ещё кое-что. Я слышал, что в одном из отелей на окраине города произошло убийство. Пара, которая остановилась там, была найдена мёртвой. И знаешь, что странно? Мужчина из этой пары тоже был в этом списке.

Его слова заставили меня замереть. Убийство в отеле? Это могло быть случайностью, но я знал, что в нашем деле случайностей не бывает.

– Какой отель? – спросил я, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение.

– «Золотая лилия», – ответил Дмитрий. – Старое место, почти заброшенное. Но они всё ещё принимают гостей. Я думаю, тебе стоит туда сходить. На следующее утро я направился к «Золотой лилии». Это был старый трёхэтажный дом с облупившейся краской и покосившимися ставнями. Его фасад выглядел так, будто он видел слишком много, чтобы оставаться равнодушным. Я остановился перед входом, осматривая здание. Оно казалось пустым, но я знал, что за этими стенами скрывается больше, чем кажется. Внутри пахло сыростью и старым деревом. На стойке регистрации сидел пожилой мужчина с густыми седыми бровями. Он поднял взгляд, когда я вошёл, и его глаза сузились.

– Чем могу помочь? – спросил он, его голос был низким и немного хриплым.

– Я ищу информацию о паре, которая остановилась здесь недавно, – сказал я, стараясь говорить спокойно. – Они были найдены мёртвыми.

Его лицо напряглось, но он быстро взял себя в руки.

– Я не знаю, о чём вы говорите, – ответил он, отворачиваясь.

Я почувствовал, что он что-то скрывает. Его реакция была э слишком быстрой, слишком оборонительной. Я решил не давить на него сразу, но знал, что мне нужно будет вернуться сюда позже. Вечером я снова оказался у отеля, но на этот раз я решил зайти с другой стороны. Обойдя здание, я нашёл задний вход, который вёл на кухню. Дверь была приоткрыта, и я осторожно вошёл внутрь. Внутри было темно, но я заметил слабый свет, исходящий из подвала. Я спустился по скрипучим деревянным ступеням, стараясь не издавать ни звука. В подвале я увидел старый стол, на котором лежали бумаги и карты. Среди них я заметил знакомые схемы – такие же, как те, что я нашёл на складе. Это было подтверждением того, что отель был частью чего-то большего. Но прежде чем я успел изучить их, я услыших шаги. Кто-то спускался по лестнице. Я быстро спрятался за ящиками, держа руку на кармане, где лежал мой нож. Шаги приближались, и я знал, что столкновение неизбежно. Шаги приближались, их звук усиливался с каждым мгновением. Моё сердце гулко стучало, каждый удар отдавался в ушах. Я едва дышал, стараясь слиться с полумраком подвала, спрятавшись за ящиками. В тусклом свете, проникающем через узкую щель, я успел рассмотреть силуэт. Это был тот же пожилой администратор, которого я видел на стойке регистрации. Но его лицо выражало не приветливую усталость, а что-то совсем иное – настороженность и скрытый страх. Он медленно спустился по лестнице, озираясь, держа в руках масляную лампу. Свет лампы освещал угол подвала, где я раньше видел карты и бумаги. Его взгляд пробежал по столу, и он заметно напрягся, заметив их отсутствие. Он буркнул что-то себе под нос, слишком тихо, чтобы я мог разобрать слова, затем поставил лампу на стол и начал осматривать помещение. Я понимал, что он искал. Бумаги, которые сейчас были у меня. Если он их не найдёт, это может вызвать подозрения и привлечь больше внимания к моему расследованию. Но если он найдёт меня, у меня не останется выбора. Я сжал небольшой нож в кармане пальто, не желая использовать его, но понимая, что ситуации могут развиваться непредсказуемо. В этот момент я услышал гулкий голос из-за двери наверху. Кто-то звал администратора. Его напряжённое лицо на мгновение изменилось, и он, бросив последний взгляд на подвал, схватил лампу и быстрыми шагами направился обратно. Как только дверь закрылась, я позволил себе выдохнуть. Возможно, это был шанс. На следующее утро я направился в управление, чтобы встретиться с начальником и обсудить последние события. Полицейский участок встретил меня привычным шумом: стук клавиш пишущей машинки, негромкий говор сотрудников и звон телефонного аппарата. Я шагнул в кабинет начальника, где он сидел за своим массивным столом, окружённый стопками документов. Его седые брови поднялись, когда он заметил меня.

– Корсаков, надеюсь, ты пришёл с объяснениями, – сказал он, едва взглянув на меня. – Ты таскаешься по всему городу, воруешь бумаги из отелей, и в итоге мы ничего не знаем. Что происходит?

– Убийство в «Золотой лилии», исчезновение Николая, взрыв в театре. Всё это связано, – ответил я, усаживаясь напротив. – Я нашёл бумаги, которые указывают на сеть, действующую по всему городу. У нас есть следы, но нужна ваша поддержка, чтобы двигаться дальше.

Он тяжело вздохнул, скрестив руки на груди.

– Сеть, говоришь? Ты понимаешь, Корсаков, что для таких заявлений нужны доказательства. У нас нет ресурсов, чтобы бегать за твоими призраками.

Я молча вытащил бумаги, которые нашёл на складе и в отеле, разложив их перед ним. Его лицо стало серьёзным, когда он начал изучать их. После нескольких минут молчания он наконец поднял на меня взгляд.

– Если это правда, что ты говоришь, то мы имеем дело не с одиночным преступлением, а с целой серией. Но почему ты не связался с нами раньше?

– Потому что времени не было, – ответил я. – У меня были только догадки. А сейчас у нас есть факты.

Он кивнул, затем отодвинул бумаги в сторону. – Хорошо. Мы можем организовать группу, чтобы проверить твои сведения. Но учти: если это окажется пустой затеей, тебе придётся объяснять многое. Позже тем же днём, я встретился с двумя офицерами, которых назначили в помощь. Одного звали Васильев, крепкий мужчина с суровым выражением лица и коротко остриженной головой. Второй, младший – Климов, молчаливый, но наблюдательный. Вместе мы отправились обратно в «Золотую лилию». Подойдя к входу, я объяснил Васильеву ситуацию и то, что произошло прошлой ночью. Он оглядел здание, затем кивнул и постучал в дверь. Администратор снова вышел к нам, его лицо выражало смесь удивления и тревоги.

– Что теперь? – резко бросил он, заметив меня среди офицеров.

– Мы должны осмотреть ваш подвал, – твёрдо сказал Васильев.

Лицо администратора стало напряжённым.

– У нас нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, – пробормотал он, но Васильев уже сделал шаг вперёд, явно намереваясь получить доступ к помещению. Когда мы вошли в подвал, он был почти пуст. Карты и бумаги исчезли. Лишь пустой стол и старый стул стояли на месте. Я почувствовал, как внутри меня нарастает разочарование. Кто-то знал, что мы вернёмся, и успел убрать следы. Климов заметил нечто интересное: царапины на полу, ведущие к одной из стен. Он позвал нас, и Васильев, нахмурившись, осветил место фонарём. За стеной, оказалось, был скрыт проход. Мы замерли, обменявшись взглядами. Теперь было ясно, что здесь творилось больше, чем могли предположить. Васильев медленно приблизился к стене с царапинами, его фонарь выхватывал шероховатую поверхность. Я стоял позади, затаив дыхание, наблюдая, как он внимательно изучает следы. Климов держал руку на кобуре, его взгляд метался между нами и лестницей, словно он ожидал, что кто-то может вернуться в любую минуту.

– Здесь определённо что-то есть, – сказал Васильев, его голос звучал уверенно. Он провёл рукой по каменной стене, затем ударил по одной из досок, прикрывающих дыру. Она слегка подалась. С помощью небольшого ломика, который Васильев достал из своего оборудования, он начал аккуратно отодвигать доски. Они скрипели под его усилиями, обнажая тёмный проход. Запах сырости и чего-то гнилого выбрался наружу, заставив нас отступить на мгновение.

– Вы это видите? – прошептал Климов, направляя свой фонарь вглубь.

Проход был узким, и по его сторонам висели старые ржавые трубы. Пол был каменным, покрытым влажным налётом. Васильев, прищурившись, сделал первый шаг, наклоняясь, чтобы пройти. Я последовал за ним, чувствуя, как холод проникает под пальто. Коридор вывел нас в небольшое помещение. Это был ещё один подвал, но гораздо больше предыдущего. Здесь было больше предметов: мешки, ящики, какие-то металлические конструкции, которые я не мог опознать. Всё выглядело так, будто это место использовали регулярно, но тщательно скрывали. Мой взгляд упал на длинный деревянный стол, который стоял в центре комнаты. На нём лежали разложенные бумаги, инструменты и карты города. Васильев осматривал ящики, а Климов поднял одну из карт. – Это схемы города, – сказал он, его голос был тихим, но напряжённым. – Смотрите, здесь отмечены точки… Театр, склад, пирс… и ещё несколько мест, которые пока неизвестны. Я подошёл ближе, чтобы изучить карту. Места, обозначенные крестиками, казались намёком на следующую цель. Всё указывало на то, что здесь велась подготовка к чему-то большему. Но самое странное было в том, что все места на карте были связаны с большими скоплениями людей: театры, рынки, вокзалы.

– Они планируют что-то, – пробормотал Васильев. – Но что?

Изучая бумаги на столе, я нашёл список имён. Среди них я снова увидел имя Николая, а также другие, которые уже встречались в делах о пропавших людях. Моё сердце екнуло, когда я понял, что это список их жертв. Людей, которые, возможно, были использованы или устранены.

Васильев кивнул мне, затем взял карту.

– Мы должны немедленно доставить это в управление. Это всё, что нужно для ордера на проверку остальных мест. Но прежде чем мы успели сделать хоть шаг к выходу, мы услышали шум. Шаги. Они приближались из того же коридора, по которому мы пришли. Климов быстро потушил фонарь, жестом велев нам спрятаться. Мы заняли позиции за ящиками, затаив дыхание. В помещение вошли двое мужчин. Один из них был тот самый пожилой администратор. Второй – незнакомый, но высокий, крепкий человек в потёртом пальто. Они о чём-то разговаривали шёпотом, затем подошли к столу, явно собираясь забрать бумаги и карты. Если бы мы опоздали хоть на несколько минут, это место было бы пустым. Климов вытащил оружие, его жест был тихим, но чётким. Васильев кивнул, показывая, что он готов. Я чувствовал, как напряжение заполняет комнату. Мы не знали, сколько ещё людей может быть рядом, и любое неправильное движение могло стоить нам жизни.

– Полиция! Не двигаться! – резко выкрикнул Васильев, выходя из укрытия.

Мужчины замерли, их глаза расширились от неожиданности. Но тот, кто был в пальто, оказался быстрее. Он схватил что-то со стола – кажется, это была одна из карт – и бросился к выходу. Администратор остался на месте, поднимая руки вверх. Климов погнался за беглецом, а Васильев остался, чтобы обезоружить администратора. Я же схватил оставшиеся бумаги со стола, понимая, что каждая секунда была на вес золота. Через несколько минут мы оказались снова на улице. Климов вернулся один, тяжело дыша.

– Ушёл, – сказал он, ударив кулаком по стене ближайшего здания. – Слишком хорошо знал путь. Но мы не ушли с пустыми руками.

Васильев оглянулся на меня.

– Эти документы могут быть нашим единственным шансом. Мы должны действовать быстро.

Я кивнул, чувствуя, как внутри меня смешиваются облегчение и тревога. Это расследование становилось всё сложнее, но я знал одно: чем ближе мы подбирались к правде, тем опаснее становилась игра. Документы, найденные в подвале «Золотой лилии», заняли весь мой стол. Развернув все карты и схемы, я начал систематически изучать каждую страницу, выискивая связи и подсказки, которые могли пролить свет на их замыслы. Васильев и Климов помогали мне, хотя в комнате царила угрюмая тишина. После недавнего столкновения на складе и побега того человека в пальто мы все чувствовали себя так, словно стоим на краю пропасти. Среди бумаг я снова наткнулся на схему театра. От руки кто-то добавил короткие аннотации к точкам, которые соответствовали ключевым местам в здании. Одним из них была сцена, где произошёл взрыв. Другие точки указывали на входы, складские помещения и какие-то скрытые пути, о которых раньше не сообщалось.

– Эти чертежи сделаны не вчера, – заметил Васильев, осматривая листы. – У них был доступ к этим зданиям задолго до того, как они начали действовать. Это подготовка.

– Или целая сеть, – тихо добавил Климов. Его внимание привлекла другая карта, на которой были отмечены те самые места, что мы уже посещали: склад на окраине, театр и пирс. Он указал на ещё одну точку. – Вот это мы ещё не проверяли. Похоже на отель… «Северный флигель». Я поднял глаза. «Северный флигель» – название было мне знакомо. Это место славилось своей таинственной историей. Говорили, что его часто посещали люди, желающие остаться незамеченными. Если это действительно был очередной пункт их сети, то время становилось нашим главным врагом. Мы направились к «Северному флигелю» ближе к вечеру. Старое здание возвышалось на узкой улочке, укутанной тенями, словно само место избегало дневного света. Его фасад был мрачным и потрёпанным временем: покрытые трещинами стены, заросший плющом вход и покосившаяся вывеска. На первый взгляд здание выглядело покинутым, но свет, пробивающийся через окна, говорил об обратном. Васильев подошёл первым, постучав в массивную деревянную дверь. Через несколько секунд она приоткрылась, и в дверном проёме показалась женщина средних лет с резко очерченными чертами лица. Её глаза сузились, заметив нас.

– Чем могу помочь? – спросила она, её голос был холодным, но ровным.

– Мы из полиции, – твёрдо ответил Васильев, показывая значок. – Нам нужно осмотреть помещение. Женщина нахмурилась, но открыла дверь шире, жестом приглашая войти. Внутри запах старины и пыли ударил в лицо, а тишина была почти неестественной. Пройдя по первому этажу, мы заметили, что большинство комнат были заперты. Женщина следовала за нами, её взгляд был насторожённым. Каждая наша попытка открыть дверь встречала её сухие объяснения: «Это склад», «Здесь никто не живёт». Но одна из дверей особенно привлекла моё внимание. На её ручке была тонкая нитка свежей пыли, а сам замок выглядел так, будто его недавно меняли.

– Что за этой дверью? – спросил я, обернувшись к женщине.

Её лицо напряглось, но она быстро взяла себя в руки.

– Это старая комната. Ею давно никто не пользуется.

Её слова прозвучали неубедительно. Васильев жестом подозвал одного из работников, находившихся снаружи, чтобы вскрыть дверь. Женщина попыталась возразить, но её попытки были проигнорированы. Когда дверь открылась, нас встретил холодный ветер, будто пространство за ней хранило тайну. Комната была пустой, но на полу мы заметили следы – тёмные полосы, будто что-то волокли по поверхности. В углу лежала старая куртка, напоминающая ту, которую носили рабочие.

– Здесь что-то происходило, – сказал Васильев, его голос был напряжённым. – И мы выясним, что именно. Тем временем Климов нашёл ещё одну лестницу, ведущую вниз. Она вела в подвал, намного больше того, что мы видели в «Золотой лилии». Свет фонаря выхватывал старые деревянные балки, влажные стены и разбросанные ящики. В углу стоял стол, на котором лежали карты и какие-то металлические цилиндры. Я подошёл ближе, осторожно беря один из них. Металл был холодным, а поверхность покрыта странными метками. Это напоминало мне находку из той самой сумки, что я отобрал на пирсе. Всё указывало на то, что эти устройства были частью их плана, но я всё ещё не понимал их назначения.

– Посмотри сюда, – позвал Климов, указывая на стену. Там была схема здания, и один из проходов вёл к соседнему зданию. – Это не просто отель. Они используют его как связующее звено. В этот момент я понял, что мы стоим на пороге чего-то большого. Но перед тем, как успел сказать хоть слово, мы услышали грохот наверху. Кто-то приближался. Грохот наверху заставил нас всех замереть. В подвале внезапно стало невыносимо тихо – так, что можно было слышать, как Климов резко втянул воздух. Васильев поднял палец к губам, жестом велев нам сохранять полную тишину. Наши глаза встретились, и я знал, что нужно подготовиться к любому развитию событий. ,Шаги над нами становились громче, и уже можно было различить несколько человек. Доски пола скрипели под их весом. Мы укрылись за старыми ящиками и полками, чтобы оставаться в тени. Сердце билось так громко, что казалось, будто оно выдаст наше местоположение. Внезапно дверь, ведущая в подвал, скрипнула, и узкий луч света от фонаря проник в помещение. Кто-то начал спускаться. Их шаги были осторожными, медленными, но уверенными. Очевидно, те, кто спускались, знали, что могут найти здесь. Васильев, держась наготове, жестом приказал Климову обойти их с другой стороны. Я вытащил блокнот из внутреннего кармана, стараясь зафиксировать в голове мельчайшие детали: как выглядели пришедшие люди, как они двигались. Это могло быть важно позже. Но в тот момент я знал только одно – нам нельзя допустить, чтобы нас заметили. Мужчины, спустившиеся в подвал, начали осматривать помещение. Их было трое. Один – высокий, в тёмном плаще, напоминал фигуру, которую я видел на пирсе. Его движения были уверенными, а взгляд – настороженным. Второй был среднего роста, плотного телосложения, с грубыми чертами лица. Третий – заметно младше, скорее помощник, чем равноправный партнёр. Он постоянно оглядывался, будто боялся собственной тени.

– Всё должно быть убрано до конца недели, – сказал высокий, его голос звучал резко. – Никаких следов.

– Мы не сможем так быстро, – пробормотал второй. – Это место всё ещё используется.

– Это не обсуждается, – отрезал первый.

Они подошли к столу, за которым мы недавно изучали карты. Я держал дыхание, когда высокий мужчина поднял один из металлических цилиндров. Его глаза сузились.

– Кто-то здесь был, – прошептал он, осматривая поверхность стола. – Всё не так, как я оставлял. Они начали осматривать помещение, заглядывая за ящики и в углы. Я почувствовал, как Васильев напрягся рядом со мной. Мы знали, что если нас найдут, то всё может закончиться быстро и не в нашу пользу. Климов, находившийся в дальнем углу, бросил камешек, чтобы отвлечь их внимание. Звук отвлёк их ровно настолько, чтобы мы смогли проскользнуть ближе к выходу. Я двигался медленно, стараясь не издать ни звука, но моя нога задела старую трубу. Она глухо стукнула по бетонному полу, и тишина разорвалась.

– Там кто-то есть! – крикнул один из них.

Не было времени думать. Васильев выскочил из укрытия, выкрикнув:

– Стоять! Полиция! Руки вверх!

Мужчины замерли на мгновение, затем высокий резко бросился к боковому выходу. Его напарники остались на месте, подняв руки, но я видел, что в их глазах не было ни страха, ни раскаяния. Эти люди понимали, что их поймали, но вряд ли собирались что-то говорить. Мы доставили двоих задержанных в управление. Васильев и Климов занялись допросами, а я вернулся к бумагам, которые мы успели захватить. Среди документов, найденных на месте, я нашёл новый список имён и схемы нескольких зданий. На этот раз список включал не только рабочие места, но и общественные заведения: библиотеки, лавки, таверны. Это укрепило мою уверенность в том, что эта группа планировала нечто масштабное. Допросы не принесли много информации. Задержанные молчали или давали самые общие ответы. Один из них, правда, проговорился о том, что у них есть «главное место». Он не сказал, где оно находится, но я знал, что карты и найденные улики могут привести нас туда. Тем временем начальник управления собрал нас для обсуждения. Его лицо было серьёзным, и глаза выдавали тревогу.

– Если ваши находки верны, то мы имеем дело с организацией, которая действует по всему городу. Их цели остаются неизвестными, но они явно готовятся к чему-то крупному. Мы не можем позволить им завершить свои планы.

Он перевёл взгляд на меня.

– Корсаков, ты хорошо справился. Но теперь мы должны работать сообща. Все силы управления будут направлены на это дело. С этими словами мы официально начали новую фазу расследования. Дело стало масштабным, втягивая в себя новые улицы, здания и даже тех людей, которых мы раньше не считали подозреваемыми. Администратор «Золотой лилии» сидел напротив нас, его руки были сложены на столе, а лицо выражало смесь напряжённости и враждебности. Несмотря на его возраст, в глазах всё ещё читалась острота – как у человека, привыкшего быть на шаг впереди. Рядом с ним сидел второй задержанный, тот крепкий мужчина, пойманный на месте. Оба молчали, их губы были плотно сжаты, а взгляды избегали наших. Васильев начал первым, опираясь на свою привычную строгость. Он уселся напротив, положив перед собой папку с делом, и медленно открыл её. В комнате было тихо, слышался только слабый шум улицы за окном. Я стоял позади, наблюдая за каждым движением, и готов был вмешаться, если это потребуется.

– Итак, начнём с простого, – сказал Васильев, его голос был низким и чётким. – Что вы делали в подвале отеля? И почему у вас были карты театра и других мест города?

– Я не знаю, о чём вы говорите, – холодно ответил администратор, отводя взгляд. Его голос звучал спокойно, но я заметил, как его пальцы дрогнули.

Васильев наклонился вперёд.

– Вы понимаете, что если вы продолжите молчать, это лишь усугубит вашу ситуацию? У нас есть доказательства того, что вы были частью группы, занимавшейся незаконной деятельностью. Хотите, чтобы вас обвиняли в терроризме?

Мужчина чуть поморщился, но ничего не сказал. Напряжение в комнате усиливалось, но Васильев сохранял спокойствие.

– А ты? – обратился он ко второму задержанному. – Может, ты расскажешь, кто был с тобой в тот день?

Крепкий мужчина резко поднял взгляд, но его губы оставались сжатыми.

– Я работаю на него, – наконец проговорил он, указав на администратора. – Я просто выполнял поручения.

– Какие поручения? – спросил Васильев, фиксируя его слова.

– Доставить оборудование. Металл, цилиндры… всё это. Мне платили, и я не задавал вопросов.

Его слова звучали как оправдание, но я видел, что он знает больше, чем говорит. Васильев кивнул, делая заметки, затем перевёл взгляд обратно на администратора.

– Хорошо. У нас есть список имён. Среди них – Николай, человек, который пропал после работы в театре. Вы знаете его?

Администратор молчал, но в его глазах промелькнуло что-то. Это была едва заметная реакция, но она не укрылась от нашего взгляда.