Лучшее творение

– Вот я и спрашиваю тебя, Миша, что из всего этого следует? – словно продолжая мысли Михаила, спросил Игнат.

– Пока не знаю. Ясно только, что ничего хорошего – развел руками Архангел. – Нужно думать. Хорошо думать, Игнат. Дело более чем серьезное. Если Он правда решил всех уничтожить и начать с нуля – то мы этому едва ли сможем помешать. Если твой чудик просто воспользовался каким-то новым изобретением конкурентов – то уже проще. Но…

– Ах да – перебил его Игнат. – Я ж тебе еще самого главного не рассказал, совсем голова кругом пошла. Память за вчерашний день мне стерли полностью. Совсем.

Михаил, отставив уже поднесенный к губам бокал с виски, судорожно сглотнул и встряхнул головой – не ослышался ли? Осторожно поставил бокал на стол и вновь взглянул в глаза другу, не пьян ли. Нет, признаков опьянения в глазах не было. Все тот же страх и теперь еще отчаяние. Память стерли… вот это номер…

Нет, память ангелам регулярно чистили. После особо сложных заданий, когда уж с такой мерзостью дело имели, что словами не передать. Ее для того и чистили, чтобы ангелы объективность сохранять могли и веру в людей не потеряли. Но делалось это всегда в строго установленном порядке. После сложных заданий ангела тестировал ангел высшего ранга, выяснял, насколько сильно отразились эмоции на психике ангела. Если тестирующий приходил к выводу о том, что сохранение в памяти данной информации несет вред ангелу – информацию уничтожали. Однако обязательно выясняли отношение самого ангела к этому событию, согласен ли он на уничтожение определенных воспоминаний. Несогласных не было. Потому что чистили действительно только в самых тяжелых случаях, никому не нужно тысячелетиями грязь копить в себе. Память о конкретном событии уничтожалась полностью, не только у самого ангела, но и у всех, кто был с ним связан. Со всех носителей, и цифровых, и бумажных, и памяти других людей.

Кстати, память чистили и людям. Из милосердия. Но люди называли это «защитными свойствами психики, вытеснением неприятных событий». Иногда возникали накладки, так и возникло то, что люди называют эффектом Манделы. Вот только ни люди, ни сам Мандела к этому отношения не имели. Просто это был один из самых крупных проколов ангелов, чистящих память. Сбой тогда произошел, цифровизация только начала внедряться широкомасштабно. Вот и получилось, то, что получилось.

Полностью воспоминания не удалялись, но оставались они только в общем Банке памяти, доступ к которому имел только Сам. Была возможность и добровольной чистки. Ангел сам обращался к вышестоящему ангелу, и просил уничтожить определенную информацию в его памяти. Отказов в этом тоже никогда не было. Но чтобы вот так, без ведома ангела почистить его память, да еще и в самом рядовом случае – это из рук вон. Хотя, случай-то совсем не рядовой. Но все равно. Почистить память ангелу без его уведомления не могли, это строжайше запрещено. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда!

– А… как же ты тогда – внезапно охрипшим и каким-то чужим голосом, начал было Михаил.

– Да это все Катюша моя – мгновенно понял незаданный еще вопрос Игнат. – Она, видишь ли, наших ангельских дел не знает, и очень переживает за меня, когда я на заданиях. Думает, что я самый обычный человек и рискую жизнью каждый раз. Вот она мне и удружила. Видишь, пряжка на ремне?

Михаил пригляделся. На первый взгляд, обычная пряжка. Только уж сильно блестящая.

– Вижу. И что в ней такого?

– Она эту пряжку из Китая привезла. В неё встроена микрокамера. Фиксирует все в режиме 24/7. Правда, записи сохраняет только за три дня.

– Так а чем тебе камера на задании может помочь? Ты ими и так с ног до головы там обвешан, да и ребята твои тоже – не понял Архангел.

– Да не камера, Миша! Не камера! – с досадой произнес Игнат. – Пряжку эту ей в какой-то китайской лавчонке продали как супермощный защитный амулет. От любого негативного воздействия владельца охраняет. Хоть физического, хоть психического, хоть еще какого. Вот потрешь эту пряжку – и все, никакого зла ее владельцу никто причинить не сможет. То, что это камера, мы поняли уже дома. Я и ставить не хотел, но ты ж знаешь Катерину… Сама мне эту пряжку и переставила. А заряжается камера просто от трения. Я ж ее чищу раз в два-три дня, мутнеет быстро, зараза. Видно, потому Катюше продавец и говорил, что тереть пряжку нужно. А она не поняла, подумала, для активации защиты ее натирать требуется. Ну, ты ж знаешь, китайцы свои амулеты очень натирать любят, вон, хоть лягушку денежную взять. Вот моя и не поняла. Так и хожу с этой пряжкой, к ремню форменному она как родная подошла, пока в руки не возьмешь – и не поймешь, что отличается. А кто бы у меня ее в руки брал, кто меня самого? Вот так и хожу с этой пряжкой, о том, что там камера встроена, никто и не знает. А снять не могу, это ж развод сразу и девичья фамилия… Ну, у жены, в смысле девичья фамилия. Вот камера и находится в постоянно рабочем состоянии. Если честно, я и забыл совсем про эту пряжку, три года уже с ней хожу, но никогда не смотрел, что она там пишет. А зачем? Мне и не нужно было. А сегодня утром заметил, что ремень мне великоват стал, решил дырку еще пробить. Ну вот, и нажал случайно на пряжку. А она и начала мне показывать события вчерашнего дня. Там сбоку нажимать нужно, при обычной чистке камера запись не воспроизводит. А я, пока примеривался, как дырку ловчее пробить, вот как-то и нажал ту кнопку сбоку пряжки. Запись идет, а я смотрю, и чувствую себя дурак дураком – в кадре-то я, и ребята мои, да вот только не помню ничего. Потом уж, как запись посмотрел, стали всплывать какие-то обрывочные воспоминания. Запись я сразу на флешку перегнал, через компьютер одного умельца, его не отследят ни наши, ни конкуренты. Из камеры, что на пряжке, запись завтра исчезнет. И получается, Миша, что кроме этой записи, нет больше ни единого доказательства моих слов. Вообще. С ребятами, с которыми был на задержании, поговорил. Память там тоже почищена. Никаких письменных следов распоряжения о задержании – нет. Даже адреса, где брали этого Егорова, нет. С автобуса сразу в подъезд заскочили, а они все типичные. Видно только, что третий этаж. А уж в каком районе этот дом, сколько всего этажей там, и даже номер квартиры какой – этого я не знаю. На всякий случай, и для тебя копию сделал, вот, посмотришь? – Игнат протянул флешку Архангелу.

Для порядка оглянувшись по сторонам и убедившись, что в кафе по-прежнему никому нет до них дела, Михаил взял флешку и подключил к своему планшету. На экране пошла рябь, потом замелькали кадры видеозаписи. Все слово в слово, о чем говорил командир ОАСН. Вот он в рабочем кабинете, изучает какую-то бумагу. Видимо, ту самую, с резолюцией самого, в камеру не видно. Потом открывает на экране компьютера книгу Жизни, идет в отдел к компьютерщикам… Задержание, СИЗО, допрос. И исчезновение задержанного с легким хлопком и свечением. Дальше на записи был обычный рабочий день Игната. Вышел из СИЗО, никто не задал ему никаких вопросов – видимо, уже в этот момент память почистили, возвращение в рабочий кабинет и обычная рутина. Никаких упоминаний о задержанном, как и не было его. Но видеозапись говорила об обратном.

– Что делать-то будем, Миша? У меня ж дети… Аленка только медицинский закончила, днюет и ночует в своей больнице, светится вся от счастья, что людям пользу приносит. Вадик в мореходное поступил, тоже счастлив до неприличия… А Катюшка, Катюшка-то моя… Миша, что делать? Я ж без них…

– А ну, прекратить! – рявкнул Архангел, пресекая истерику. Никогда он не видел своего друга в таком состоянии. Правда, нужно признать, что раньше и ситуаций таких не было. Михаил нажал кнопку под столом, и к столу мгновенно подскочил шустрый официант. Архангел кивнул на пустые бутылки. Официант все понял без слов, и через мгновение на столе красовалась новая пузатая бутылка. Рядом с ней словно само собой возникла и тарелка с разными сортами оливок.

– Значит, так, – разливая бренди по бокалам, медленно начал Архангел. – Выбор у нас небольшой. Спасти твою семью, если Он решил уничтожить все человечество, мы никак не сможем. Нет у нас таких ресурсов. Значит, нужно спасать все человечество. А для этого нужно переубедить Самого. Всего-то и делов – криво усмехнулся Михаил.

Задача действительно была практически нерешаемой. Во-первых, кроме записи на флешке, нет никаких доказательств того, что Сам замыслил уничтожить род человеческий. Да и флешка так себе доказательство, мало ли что какому чудику в голову придет. Задать напрямую этот вопрос Самому, нельзя. Даже если представить, что каким-то чудесным образом, Михаилу удастся прорваться сквозь его администрацию, организовать встречу тет-а-тет – это ничего не изменит. Если действительно такова воля Его, ничего Он и не скажет. А если нет… Тоже мало что изменится. Тогда, значит, заговор плетут. И пока будешь разбираться, кто да что – время будет безнадежно упущено. Да и, если честно, версия с заговором маловероятна. Такой размах операции, который был провернут с этим пареньком, говорит о том, что все-таки Сам к этому руку приложил. Да и последние события в мире кого хочешь в людях разочаруют. Ведь сами принялись самоуничтожаться с великой радостью. Повсеместные войны, теракты, разгул наркомании… Во-вторых, чтобы спасти человечество, нужно Ему вернуть веру в людей. А как это сделать, если люди сами все сделали для того, чтобы утратить человечность? Сами убивают себе подобных, сами развязывают войны, сами губят планету… Какое такое чудо нужно сотворить людям, чтобы заслужить прощение Его и получить второй шанс? Нет ответа на эти вопросы. Но искать их, судя по всему, придется. Неудачно начавшийся день и заканчивался хуже некуда.

– Давай сделаем так. До завтра я подумаю, поищу хоть какую-то информацию, запись твою еще раз пересмотрю в спокойной обстановке. А завтра вечером встретимся здесь же, и попытаемся выработать хоть какой-то план действий. В твоем отряде на земле сколько ангелов?

– Трое. Боевые, надежные ребята. Можем на них рассчитывать. – ответил заметно успокоившийся Игнат.

– Ну вот. Будем иметь ввиду, помощь нам в таком деле не помешает. А сейчас давай по домам, твоя Катерина небось с ума уже там сходит.

Игнат согласно кивнул, бросил на столик деньги за бренди и закуски, и легко, как будто и не пил, понялся с кресла. Пожав друг другу руки, друзья разошлись. Игнат отправился на Землю, к семье. Михаил тоже к семье, но в Рай.

…Его жена тоже была ангелом. Поэтому, в отличие от Игната, Михаил мог поделиться с ней возникшей проблемой. Ангелам уничтожение людей, по большому счету, ничем не угрожало. Ангелы бессмертны, а работа… Ну, не будет людей, найдется для них другое занятие. Неприятно, конечно, да и к людям прикипели как к родным. Но не критично. А вот для семьи Игната, да и всего человечества это не то, что критично. Это катастрофа. Нет, нельзя этого допустить, никак нельзя. Нужно что-то придумать. Но что? Как переубедить Самого?

Так ничего и не придумав, Михаил открыл дверь своей квартиры. Квартира была наполнена умопомрачительными запахами свежеиспеченных пирогов с капустой. Земные радости и ангелам не чужды, а уж отказаться от пирогов Дианы, было свыше не только человеческих, но и ангельских сил. Диана, выглянув из кухни, мгновенно наметанным взглядом оценила состояние мужа, улыбнулась и вновь скрылась на кухне. Раздевшись и помыв руки, Михаил прошел к столу, на котором уже стояло блюдо с пирогами, свежезаваренный чай и вазочка с фруктами. Диана, налив себе чаю, тоже присела к столу. Даже в простой домашней пижаме и кухонном фартучке, жена выглядела обворожительно. Конечно, ангелы стареют не так как люди, но все же подвластны влиянию времени. А над Дианой время было не властно. Она оставалась все такой же, как в первый день их знакомства. Высокая, всего на тридцать сантиметров ниже мужа, стройная. Огромная копна золотистых кучерявых волос и ярко-карие глаза на треугольном личике, представляли собой сочетание, мимо которого не мог пройти никто, ни ангел, ни архангел. А уж если добавить к этому острый ум, высокий интеллект, и способность отыскать что-то хорошее в любой, даже самой пакостной ситуации, то становилось понятно, почему Михаил в свое время мимо и не прошел. И ни разу не пожалел об этом. Жену он не только безмерно обожал, но и так же безмерно уважал. Она была его преданной соратницей во всех делах, и даже в голову бы не пришло Архангелу скрывать от неё сложившуюся ситуацию. Поддержка Дианы, ее советы, умение видеть события в самом неожиданном ракурсе, действительно были для него бесценны.

– Знаешь, – задумчиво начал Михаил, сделав глоток обжигающего чая, – даже и не знаю, с чего начать… В общем, я сегодня встречался с Игнатом – и умолк.

Диана кивнула, она уже догадалась о встрече по легкому запаху бренди, исходившему от мужа. Бренди он пил только в компании с Игнатом. Так повелось с давних пор, с тех самых, как они вместе служили на Земле. Во всех остальных случаях Михаил предпочитал коньяк. Не дождавшись от мужа продолжения, Диана слегка его поторопила.

– Ну, встречался с Игнатом, и что? Что-то случилось? С семьей, детьми? – испуганно спросила она.

Своих детей у них не было, у ангелов их вообще быть не могло. Только у тех, кто вступал в связь с людьми. Ангелов создавал Сам, по мере необходимости. Кроме того, ангелами могли становиться те дети, которые родились у человека и ангела. Не все, при наличии определенных качеств, но могли. Но сами ангелы детей иметь не могли, хотя семью создавать им не воспрещалось. Была в этом какая-то несправедливость, хотя Ему виднее. Раз Он так решил, значит, так тому и быть. В конце концов, если бы Диана так уж сильно хотела детей, могла бы выйти замуж за человека. С её-то внешними данными и характером, от женихов отбоя бы не было. Она и сама была прямым потомком тех ангелов, что появились от союза ангела и человека. Может, потому и любила людей она сверх всякой меры. Но сама вступать в брак с человеком Диана не хотела. Однако это не мешало ей по-своему грустить о детях. Потому и к детям Игната она привязалась, как к своим. Знала их еще до рождения, крестной была. И теперь одна только мысль, что детям Игната может грозит опасность, повергла ее в шок.

– Не совсем. Ну, пока не совсем. Не только с семьей. Ох, совсем запутался – с досадой произнес Михаил, и, глядя на побледневшую жену, стукнул себя по лбу. – Не переживай так, пожалуйста. Пока еще ничего ни с кем не случилось. Но может. И я совершенно не знаю, что мне делать. – собравшись, наконец с мыслями, Архангел рассказал жене всё, до мельчайших деталей.

Диана слушала, не перебивая, лишь изредка кивая, или наоборот, качая головой. Когда рассказ мужа подошел к концу, она вопросительно взглянула – не хочет ли он еще чего дополнить. Но Архангел молчал.

– Знаешь, Мишенька, – нежным певучим голосом произнесла жена. – А давай-ка мы с тобой в отпуск слетаем, на Землю. Своими глазами посмотрим на живых людей, а не только в отчетах на экране. Мы-то ведь их уже пару лет точно не видели. Да и раньше… В основном с Игнатом и его семьей общались, на посторонних не отвлекались. А чтобы так, просто погулять среди людей, посмотреть на них – такого давно не было. Сами все посмотрим, может, что и придумается? Какая разница, где над проблемой голову ломать, здесь или там. А так посмотрим на самих главных героев грядущей катастрофы, может, что и придет в голову. Да и с крестниками пообщаюсь наконец-то – вновь улыбнулась жена.

– Ну, положим, с крестниками ты вряд ли пообщаешься. Вадик в мореходке, а Алёнка сутками на работе. Но сама идея неплоха. Может, действительно удастся там что-то выяснить. Сегодня у нас пятница, значит, у меня еще два дня дежурства в распределителе, а потом неделя выходных. А ты как с работой решишь?

– А у меня, Мишенька, академических дней уже накопилось столько, что я и на полгода могу слетать – рассмеялась жена. Диана была ведущим преподавателем в академии ангелов. Да, ангелом мало появиться на свет, им нужно стать. Как и человеком, впрочем. Занимая ведущую должность, она имела право на два дополнительных выходных дня в неделю. Но так как дома ей одной было скучно, а Михаил чаще всего пропадал на работе, то и выходные она практически не использовала. И накопилась их уже внушительное количество, о чем Михаил как-то и подзабыл.

– Значит, решено. Два дня отработаю, и летим на Землю. Завтра предупрежу Игната, пусть встречает. Организует нам какую-нибудь квартирку чистую, без наблюдения и прослушек.

– А вот тут подождать бы пока, Мишенька. Если Игната во все это втянули, хоть и не было никакой в том необходимости, так наверное, и сам Игнат давно под плотным наблюдением? Здесь-то, в Раю, он от наблюдения уйдет, включит ангельскую защиту и все. А на Земле? Там у него нет возможности всеми преимуществами ангельскими пользоваться. А значит, за ним вполне могут следить. И за нами тоже будут следить с первого нашего шага. Может, лучше самим жилье подыскать? Я бы, за субботу-воскресенье, пока ты еще работаешь, подыскала что-нибудь.

Супруга была несомненно права. Сам Михаил об этом подумать не успел, а надо было бы. Действительно, втягивать Игната во вчерашнее задержание не было никакого смысла. Судя по рассказанному, задержанный прекрасно понимал, КТО за ним пришел. Так что вполне хватило бы любого ангела из участковых. И если втянули Игната… В общем, тут было над чем поразмыслить. Но завтра. Все завтра. Сегодня зверски хотелось спать.

День второй.

Утром, войдя в привычный кабинет распределителя, Михаил без особого удивления обнаружил там вчерашнего ангела-помощника. С опозданием понял, что вчера даже имени его не спросил, нехорошо. Впрочем, помощники менялись часто, и запоминать их всех не было необходимости. Но раз этот уже второй день, что странно, то не мешает и познакомиться.

– Ну, здравствуй, помощник— поздоровался Михаил, проходя к своему столу и включая компьютер. – А ты что же, и ночевал здесь, что ли? Даже странно тебя видеть, обычно вы и дня-то не успеваете отработать, а ты уже второй. Да, и как зовут-то тебя? Меня ты, надо полагать, знаешь.

– Знаю, конечно – сверкая белозубой улыбкой, откликнулся помощник, вскакивая со своего стула – какой бы из меня был помощник, если бы я Архангелов не знал. А зовут меня Микеланджело. Можно просто Микки. Так назвали – развел он руками.

«Микки, значит», хмыкнул про себя Архангел. Ладно, если ему так хочется.

– Хорошо, Микки. Хотя я бы предпочел Дмитрий, не возражаешь?

– Кто возражаешь, я? – перепугался помощник. – Да кто я такой, чтобы Архангелу возражать? Конечно, как вам будет угодно, Дмитрий, значит Дмитрий. Мне так больше нравится даже. Просто меня так только один приятель называет, а больше и никто. Все говорят, что Микки мне больше подходит. Так и привык, Микки да Микки. А Дмитрий-то куда лучше, и солиднее намного. Вон и приятель мой…

– Так, стоп – прервал Архангел, который уже понял, что его новый помощник может продолжать очень долго, если его не прервать. А времени на болтовню особо не было. До начала рабочего дня и непосредственно процесса распределения первой души, оставалось всего ничего, каких-то пятнадцать минут. – Ты мне вот что скажи, Дмитрий. Много у нас на сегодня душ в очереди томится?

– Не очень. Двадцать пять человек всего, из них всего трое под вопросом, остальные без особых сложностей. И на завтра двадцать.

– Ого, – удивленно произнес Архангел. – Ты уже и по степени сложности распределения их оценил? И даже на завтра посмотрел? А скажи мне, как ты сложность распределения установил? По каким критериям решил, что всего трое спорные? По предварительным оценкам системы, что ли?

– Не совсем – покаянно потупился помощник. – У меня в академии была преподаватель, которая всегда нам говорила – в каждом человеке можно отыскать что-то, что сделает его достойным Рая. Нет людей абсолютно недостойных. Те, кто без человеческой души на Землю приходят, они и до распределителя не доходят, их прямо с Земли в Ад транспортируют. И тех, кто души свои продал – тоже. А все, попавшие в приемник, имеют шанс на Рай. Главное, в жизни каждого отыскать тот самый поступок, за который он и заслужил Рай. Потому что все по образу и подобию его, а значит…

«Диана – понял Архангел. – Это могла быть только Диана, с ее вечными и непоколебимыми идеями всепрощения и любви. И сколько ей не объясняй про неизбежность наказания и «аз воздам», все было бесполезно. Прибить, что ли этого жизнерадостного идиота… Поразить его архангельским гневом…»

А жизнерадостный идиот, даже не подозревая о том, какие тучи сгустились над его белокурой головой, продолжал – …И вот по этому признаку у меня под сомнением только трое и остались. Сегодня трое, а завтра всего один.

– Так, стоп – вновь затряс головой Архангел, который поймал себя на мысли о том, что последние сутки он только и делает, что трясет этой самой головой. Того гляди, совсем стряхнет содержимое, кто тогда Игнату поможет? Нет, так нельзя, нужно брать себя в руки.

– Значит, – сдержанно начал он, пытаясь сохранять спокойствие, – объясняю правила. То, чему тебя учили в академии – теория. Хорошая, крепкая, но теория. А здесь – указал он на экран с бесконечными таблицами – практика. И практика не всегда совпадает с теорией. Поэтому твои попытки отсортировать поступающих, это хорошо, конечно. Но мой опыт подсказывает, что из двадцати пяти душ, Рая достойны обычно две-три. Очень редко – пять. Большинство отправляется на переформатирование, ибо Рая не достойны, а в Ад их не за что, настолько не нагрешили. Смысла жизни не поняли и понять даже не пытались, жили по инерции. «Он был как все и плыл как все, и вот он приплыл». Вот они и приплыли. К истокам, так сказать. После переформатирования эти души начинают свой путь с чистого листа, ну, об этом ты должен знать. И сейчас я тебе это докажу. Давай дела тех, кто, по твоему мнению, заслужил Рай.

Помощник, приуныв, открыл первое дело на большом экране.

– Так… Что тут у нас… Чиновник. Чиновник, Дима! Чиновник! Да только одного этого хватит, чтоб его на переформатирование сразу отправить, если вообще не в Ад! Взятки, откаты, разваленная система здравоохранения… Смотрим его род… Все сплошь сборщики налогов, тюремщики, а в шестом-седьмом колене так и вовсе палачи! Что ты нашел такого, Дима, за что решил ему двери в райские кущи распахнуть? Кроме постулата «лучшее творение»?– Архангел действительно был рассержен сверх меры. Конечно, теория теорией, но думать-то нужно!

– Вот – Дмитрий торопливо выделил жирным шрифтом строки на экране. Благотворительность детским домам и создание новых больниц. Правда, коммерческих. А еще строительство церкви спонсировал…

Архангел чуть не застонал. Нет, это просто невозможно. Ну, Диана! Надо будет обязательно поговорить с ней на эту тему, хотя и бесполезно. Но сейчас нужно держать себя в руках.

– Благотворительность детдомам и строительство больниц, говоришь? А покажи, кто внес законопроект об упразднении государственных больниц и амбулаторий в отдаленных населенных пунктах в целях оптимизации, и объединении нескольких городских больниц в одну, с закономерной потерей функционала? А кто заведовал детским домом, которому он благотворительную помощь оказывал? А я тебе скажу. Законопроект он не только внес, но и с привлечением бизнесменов, пролоббировал на самом верху. Бизнесу, видишь ли, очень мешала конкуренция в виде государственной медицины. А детским домом, которому он на протяжении десяти последних лет ежемесячно жертвовал круглые суммы, заведовала его жена. Что до спонсирования строительства церкви – так он проспонсировал это строительство за год до смерти, после того, как узнал, что неизлечимо болен. Все на чудо надеялся. Правда, чуда не случилось, хоть церковь в итоге и построили. Ведь я же тебе вчера говорил – смотри на мотивы поступков! Ну что, Дмитрий? В Рай его? Нет у тебя сомнений?

Помощник молчал. Все это было так сложно. В академии на парах казалось интересным распределять души, с азартом отыскивая в жизни каждого богоугодные поступки. Помнится, было у них задание отыскать положительные качества Князя Тьмы. Конечно, не для того, чтобы его в Рай направить, нужен ему Рай… А для того, чтобы именно навык отыскания натренировать. И Дмитрий отыскал, чем очень гордился. Он тогда сказал, что именно благодаря Князю Тьмы человек продолжает совершенствоваться. Не будь у человека искушений – ему и бороться не с чем. Нет добродетели в том, чтобы соблюдать все законы божьи, когда соблазнов нет. А вот соблазн преодолеть – для этого сила духа нужна. И вот Князь Тьмы со своими помощниками эту силу духа у людей и тренирует постоянно. А на практике все оказалось намного сложнее. Нет, он очень хотел попасть именно в этот отдел, и ни минуты не жалел о том, что пришел работать именно сюда. Но как же все сложно на самом деле, оказывается.

– Я тебе больше скажу, Дмитрий – распаляясь все сильнее, продолжал Архангел. Руководствуясь принципами всепрощения, любви и покаяния, мы и так смягчили подход к распределению душ. Вот смотри, по факту, благотворительность он оказывал формально. Ведь деньги оставались в его же семье, оседали на счетах жены, тоже та еще… Впрочем, это сейчас неважно. Но учесть сам факт благотворительности мы обязаны. И факт строительства новых больниц, хотя бы и коммерческих, вместо им же и оптимизированных, а по факту – уничтоженных государственных, тоже учесть обязаны. И строительство церкви, хоть оно и было осуществлено из корыстных мотивов, но тоже должны учесть. Мотивы нам нужно понимать не для того, чтобы вопрос распределения решить. Они, мотивы, какие бы ни были, на окончательный результат не влияют. Потому что теперь, повторюсь, мы учитываем и формально богоугодные поступки, неважно, по каким мотивам совершенные. Но мотивы дают нам понимание всей картины его жизни. Корысть имел в строительстве церкви? А какую? От болезни откупиться пытался? А болезнь почему? Потому что сам же медицину угробил? Ну и дальше по цепочке. Вот для этого нам и нужно понимать мотивы. И вот когда мы все это видим, то понимаем, что не имеем права впустить его в Рай. Но и в Ад его отправить мы тоже не можем, потому что, хоть и формально, но хорошие поступки он совершал. Да какие поступки! Масштабные! Благотворительность на… сколько там? Ого, два миллиарда за все время! Откуда такие деньги у простого чиновника, Дмитрий? Как мы можем его в Рай пустить? С каким опытом его душа, если ее не переформатировать, придет в мир снова? Что полезного она даст человечеству? Мы просто обязаны отправить его душу на переформатирование. А если бы мы подходили не формально-упрощенно, а рассматривали все результаты в совокупности, то прямая дорога ему в Ад была бы. Потому, что, смотри, Дмитрий. За пятнадцать лет после оптимизации больниц, своевременно не смогли получить медицинскую помощь, 13000 человек. 13000! Из них – почти половина умерли, другие получили тяжелые осложнения здоровья. Какой тут Рай, Дмитрий? Для него переформатирование – вообще удача. Еще несколько тысяч лет назад за грехи одного отвечала вся семья, весь род под корень изводили. А сейчас – только непосредственно виновного. И то, только на переформатирование, не в Ад. – Архангел выдохся и замолчал.