В погоне за мечтой

Мы с Хантером выходим на улицу.

– Снова с Бриттани? Чувак, вокруг тебя вьётся столько девчонок, а ты зациклился на Паркер. Я, конечно, понимаю, что она капитан команды черлидеров, и попка у неё неплохая, но, Эви… – разочарованию в его голосе нет предела.

– Ты едешь или нет? – я закидываю сумку на заднее сиденье своего чёрного мерседеса.

– Не мог выбрать кого-то повеселее? Она такая скучная и покорная, хотя… в тихом омуте.

– Я никого не выбирал, мы не в отношениях.

– Она так не считает, – он с вызовом выгибает бровь. – Может, ты уже привязался к ней, но скрываешь это?

– Ты снова слез со своих таблеток? Не забывай их принимать.

Он игнорирует мои слова и продолжает:

– Видел, как Миллер пытался к ней подкатить. Что думаешь?

– И давно ты у нас стал образцом морали? – я издевательски усмехаюсь. Слышать это из его уст – особенно иронично. – Мне плевать, с кем она спит.

– Звучит как вызов.

– Наслаждайся, – я безразлично киваю, мечтая побыстрее оказаться дома и закончить этот бессмысленный разговор.

Хантер наконец замолкает, и я завожу машину. Жить возле спортивной базы и арены – самоубийство. И хотя я люблю женское внимание, но находиться в нём постоянно – просто убийственно. Поэтому я снимаю дом в спокойном районе ближе к окраине города.

Свободное время – лишний повод для ненужных размышлений. Поэтому по приезде домой я решаю продолжить тренировку и направляюсь в свой бассейн.

Примечания:

[3] Плей-офф – это самый напряженный и зрелищный этап хоккейного сезона, где определяется чемпион. Это игры на вылет, где команды сражаются за главный кубок.

[4] Кубок Стэнли – хоккейный приз, ежегодно вручаемый победителю плей-офф Национальной Хоккейной Лиги. Считается одной из самых престижных спортивных наград в мире.

[5] Драфт НХЛ – это ежегодное мероприятие, на котором команды Национальной хоккейной лиги (НХЛ) выбирают молодых хоккеистов, которые получат право играть в лиге. Это ключевой механизм, с помощью которого молодые таланты попадают в профессиональный хоккей.

Глава 3

НИККИ.

Я без преувеличения вваливаюсь в свою комнату в общежитии на территории кампуса, раздражённо бросаю пальто с сумкой на пол и падаю на кровать лицом вниз.

Со всей злости сжимаю подушку и издаю звуки, больше похожие на рычание. Резко поднимаюсь и швыряю её в стену. Затем ещё одну. В этот раз куда более озлобленно. Мне хочется крушить и ломать, избавиться от этой ярости и обиды на саму себя и весь мир.

– Плохой день? – Эйприл выглядывает в дверной проём, убеждаясь, что входить внутрь – безопасно для жизни.

– Чёртов Дэвис с его статьёй в газете, чёртова практика, на которую я потратила три недели, и чёртов университет, – я повышаю голос и снова кидаю в стену первое, что попадается под руку.

Эйприл проходит в комнату и садится на кровать, которая заправлена мягким тёмно-зелёным пледом.

– Неужели я и правда такое ничтожество? Я так сильно стараюсь, но они никогда меня не замечают. А Дэвис? Купается в лучах славы, несмотря на отвратительные статьи. Постоянно лижет всем задницу и пишет полную чушь. Где справедливость?..

– Забей на Зака.

– Я думаю не о нём, а о том, что на его фоне я бездарность. Его статью напечатают в новом выпуске, – моя злость постепенно утихает, на смену приходит тихое отчаяние.

Я знала и каждый день мысленно повторяла, что сравнивать себя с другими – безумно глупо, я трачу на это столько времени и сил, вместо того, чтобы сосредоточиться на себе и своём прогрессе.

Перестала ли я это делать? Конечно же, нет.

К сожалению, иметь знания и применять их на практике – две абсолютно разные вещи.

– Хочешь, сделаем ему заговор на понос?

У меня вырывается уставший смешок. Я вытягиваюсь в полный рост на белом пушистом ковре возле кровати и смотрю в потолок. Какое-то время мы с Эйприл молчим, пережидая, пока наэлектризованный в комнате воздух развеется.

– У тебя никогда не было чувства… – тихо начинаю я, ощущая себя уязвимой. – Что ты потерялась, застряла на одном месте и как бы сильно ни старалась – просто бьёшься головой об стену?

– Ой, да ладно тебе, – Эйприл закатывает глаза. – Ты драматизируешь.

Я резко замолкаю и ругаю себя за это откровение.

Иногда мне просто хочется поддержки, чтобы кто-то разделил со мной мою грусть, выслушал и сказал, что все вокруг придурки, даже если это неправда, и причина всех моих неудач – я сама.

Но Эйприл не любит когда кто-то жалуется на жизнь, она считает, что все просто преувеличивают, и только её проблемы имеют значение, особенно когда каждую неделю она плачет и рассказывает о том, как рассталась с новым парнем.

Из-за этого мне постоянно кажется, что я неправильная, никто бы не захотел выслушивать моё дерьмо.

– Да. Просто… некоторые дни тяжелее других, – я больше не продолжаю.

Слышу, как Эйприл страдальчески вздыхает и опускается ко мне на ковёр, её короткие белые пряди выбиваются из-за уха и падают на глаза, она недовольно пытается заправить их обратно.

– Давай сходим развлечься, – в её карих глазах загорается огонёк.

Вообще-то мой любимый досуг по вечерам пятницы – это утонуть в жалости и ненависти к себе. Полагаю, именно поэтому я до сих пор ничего не добилась в жизни, потому что слишком много себя жалею.

– Сегодня у Брюинз игра с Харрикейнз, но ты это и так знаешь – она отмахивается рукой.

Не то, что бы Эйприл был интересен хоккей, но она никогда не упускает возможности подцепить симпатичного парня, хоккейные матчи – не исключение.

Что до меня: я болею за Брюинз с самого детства, сколько себя помню. Хоккей всегда занимал особое место в моей жизни.

– Мне завтра на работу, – в глубине души я уже согласилась на её авантюру, но отчего-то продолжаю играть в эту игру.

– Ой, оплачу я тебе твои пятнадцать долларов в час, – она передразнивает меня и тянет за руку, чтобы поднять с пола.

Когда речь заходит о деньгах моё настроение падает ещё ниже. Если я не предоставлю университету отчёт о практике в редакции и не сдам последние экзамены на отлично, меня лишат финансовой поддержки, которая покрывает учёбу, и я могу даже не закончить университет.

Я не скрывала, что часто завидовала Эйприл. Она выросла в очень обеспеченной семье, и сейчас ей не приходится думать о том, где взять деньги на учёбу и жизнь.

Я гоню эти мысли прочь, зная, как легко способна загнать себя в депрессию.

– Я угощаю. Собирайся, – почти приказывает Эйприл, – Я забила столик в нашем спорт баре на кампусе. Ставлю сто баксов, что сегодня там будет не протолкнуться. Может, наконец-то познакомишься с кем-нибудь.

– Только не начинай, – я раздражённо закатываю глаза.

Эйприл очень общительный и энергичный человек, она выходит из дома каждый божий день, легко заводит новые знакомства и постоянно пропадает на каких-то тусовках.

Что до меня: я вообще не люблю покидать пределы своей комнаты, не люблю выходить на улицу и не люблю людей. И да… я учусь на факультете журналистики. Какая ирония. Далеко пойду.

– Ты весь день в своих книжках сидишь!

– Мы уже говорили на эту тему. Мне комфортно в одиночестве, и мне не интересны отношения. Я не чувствую, что что-то упускаю.

Она с подозрением выгибает бровь, но я говорю чистую правду. У меня есть план: окончить университет и построить карьеру. Отношения в этот план не входят.

– Ты и в сорок лет с кошкой жить будешь? А любовь?

– Что тебе кошки-то сделали? Не всем нужны отношения, это не главная цель в жизни, Эйприл.

Она громко усмехается, словно я ненормальная.

– Ну, а кто тебе стакан воды в старости подаст?

– Заведу собаку и научу её приносить мне бутылку пива.

– Душнила, – Эйприл закатывает глаза, не воспринимая сказанное мной всерьёз.

А зря. В моих словах нет ни капли иронии. У меня большие проблемы с доверием и близостью. И, знаете, ещё целый багаж травм и заморочек. Поэтому я никогда не смогу впустить в свою жизнь мужчину. Не после всего, что произошло.

Я прослеживаю за тем, как Эйприл выходит из комнаты, и слышу, как в душе начинает литься вода. Продолжаю смотреть в точку перед собой, чувствуя опустошение.

Эйприл… такая беззаботная.

Мы познакомились ещё на первом курсе, когда нас поселили вместе в общежитии. Я тяжело впускаю в свою жизнь новых людей, но спустя какое-то время Эйприл удалось немного растопить мой лёд, и я постепенно начала доверять ей. Так прошло четыре года, и сейчас она мой единственный близкий человек.

Благодаря моей стипендии и деньгам Эйприл нам не приходится делить одну комнату, как некоторым студентам. У нас отдельные спальни, общая гостиная, кухня и ванная. И это не так уж плохо, потому что мне просто необходимо личное пространство.

Достаю из сумки распечатку своих статей и медленно рву на мелкие кусочки в надежде, что от этого станет легче, но эта битва проиграна мной заранее.