Тотем 2

Король осведомился о результатах подготовки молодых воинов, а также о продвижениях в поисках скверны. Затем он поведал, что шаманы и Тиана обнаружили некоторые мифы, в которых говорилось о том, что Перун обладал властью над громом и молнией, был воином и обладал невероятной физической силой. Додола же была его божественной спутницей и могла контролировать его силу.

В связи с этим отец полагает, что я должен обладать такой же мощью, как и Тиана, но ещё более значительной и могущественной. Поэтому он хочет попытаться выяснить, на что я способен с этой силой. Возможно, эта мощь будет настолько велика, что я смогу уничтожить бессмертную скверну раз и навсегда.

– Поэтому, сын, на днях вы с Тианой выйдете на арену, – сказал отец и сделал глоток вина. – Я огорчен тем, что узнал о твоем могуществе не от тебя, – продолжил он. – Почему ты не рассказал, что не только полосы Тайгера теперь светятся, но и твои отметины? – спросил отец, поставив бокал на стол.

– Разве это было бы уместно в тот день?

– Они засветились в день Громницы? – удивлённо поднял брови отец.

– Да. После того, как мы…

– Не продолжай, – перебил, – я уже об этом наслышан, – улыбнулся отец, – значит, это правда… Вам нужно было влюбиться, чтобы обрести могущество. Уму непостижимо, – покачал головой и посмотрел на меня.

– Согласен, – выдохнул я. – Почему ты разрешил ей жить в других покоях? – спросил я.

– Она страдала, Деймон. А я уже стар и уязвим от женских слез. Поэтому даже разрешил ей замок повесить на двери покоев, – засмеялся отец.

– Какой ещё замок?! – вспылил я. – Прикажи ей вернуться в наши покои обратно! – прорычал я.

– С этим тебе придется разобраться самому, – рассмеялся отец. – Твоя мать тоже от меня бегала по всему дворцу и кричала, что я похотливое животное, – говорил и смеялся. – Ах, любовь так прекрасна, сынок. Я рад, что ты наконец-то познал это, – тепло улыбнулся он.

– Прекрасна? – ухмыльнулся я. – Я каждый день с ума схожу и проклинаю тот день, когда родился, – улыбнулся я.

Мы долго предавались веселью и обсуждали перипетии моих отношений с Тианой. Я поведал отцу о своих страданиях, о том, как мучительно было чувствовать её боль, и о том, как моя душа была охвачена пламенем страсти. Я говорил о том, как невыносимо мне смотреть на других женщин, о том, как я страдаю от того, что её ледяные глаза не смотрят на меня, и о том, как сильно я её желаю. Я говорил о том, как тяжело мне сейчас, когда она не рядом со мной, не в моих покоях, не в моей постели.

Отец долго смеялся, слушая меня, и пожелал мне быть сильным в этом беспощадном сражении, которое называется любовью.

Я покинул покои своего отца в приподнятом настроении, преисполненный тёплых чувств. Мой отец – самый близкий мне человек, и как же замечательно, что мы так близки!

Войдя в свои покои, я начал осматриваться. Здесь было пусто и тихо. Я обратился к нашей связи, чтобы ощутить присутствие своей льдинки. Дыхание было ровным, тело расслабленным, и я ощущал спокойствие. Тиана спала, и я решил не будить её. Пробраться в её покои я бы не смог, ведь там висел хренов замок. Льдинка позаботилась обо всём, предусмотрев всё до мелочей.

Я лёг в кровать, ощущая ровное дыхание льдинки и представляя её рядом со мной, и вскоре погрузился в сон.

Я пробуждался задолго до рассвета. Вероятно, это стало привычкой после двадцати трёх дней изнурительных подготовок и тренировок молодых воинов. Я вставал до того, как забрезжит рассвет, и будил юнцов, а затем до завтрака подвергал их мучительным испытаниям бегом по плацу. Саймон лишь смеялся и говорил, что я похож на исчадие ада. И я невольно вспоминал прозвище, которое дала мне Тиана – Демон. Оригинальность мышления у беловолосой в избытке.

Выйдя из ванной комнаты, я направился в гардеробную, чтобы одеться на мероприятие, на котором пленят моего друга. Заправил белую рубашку в черные брюки и поверх надел черный смокинг. Расстегнул на рубашке пару пуговиц, чтобы были видны мои сияющие синим полосы. Решил, что скрывать уже нет смысла, если льдинка уже всем обо всём поведала, избавив от этого меня.

Следуя в покои Саймона, я обратил внимание на то, что слуги уже бодрствовали, пребывая в состоянии лихорадочной деятельности, связанной с подготовкой к предстоящему мероприятию. По-видимому, они были заняты этим с самого раннего утра, поскольку на лицах некоторых из них читались следы усталости и недосыпа.

Я сам открыл дверь в покои Саймона и вошёл в них с непринуждённой грацией, словно это были мои собственные владения.

Друг мой почивал в форме звезды, и его сон был столь безмятежен, что он даже похрапывал. Я не смог сдержать улыбки и приблизился к его кровати. Присел рядом с пятиконечной звездой с лицом моего друга и начал поглаживать его по щеке…

– Саймон, – позвал шепотом, – просыпайся, любимый, – продолжил уже, лаская каждый звук, – сегодня ты будешь обречен на вечные муки и страдания, – шепча, улыбнулся я, – вставай! Ведь этого нельзя пропустить! – крикнул изо всех сил.

Саймон издавал тихие стоны и улыбался, пока мой крик не заставил его вздрогнуть и присесть. Мой друг, медленно открывая глаза, щурился и зевал. Затем резким движением руки он нанёс мне удар в плечо и рассмеялся. Я лишь рассмеялся в ответ, хотя плечо уже начало болеть.

– Любовь – это не мучения и страдания, придурок, – усмехнулся Саймон, уже направляясь в ванную комнату.

Я восседал за чайным столиком, вкушая завтрак, в то время как Саймон, облачаясь в одежды, готовился к выходу. На ходу он прихватил с собой пару кексов, которые заблаговременно были взяты из его покоев. Мы направлялись к королю, дабы внимать речь отца, предваряющей вступление в брак. Речь, которую я уже слышал и предвкушал реакцию Саймона на её содержание.

Поскольку у Саймона нет отца, наставлять его будет король. Как и всегда. Мой отец относится к нему с особой нежностью, порой мне даже кажется, что он считает его своим сыном. Поэтому, когда мы вошли в покои короля, он был просто вне себя от радости и тут же заключил Саймона в объятия.

Наставление должно было пройти втайне, лишь между отцом и сыном, но я же был другом Саймона, самым близким человеком. Поэтому я не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за его лицом, пока он внимал словам моего отца. Речь была прекрасна, как и лицо Саймона. Король говорил о том, кто такая женщина и как её нужно ублажать. Как дарить удовольствия и как любить. Какие правила приличия следует соблюдать в присутствии посторонних.

С Саймона сошла лавина пота, и лицо его раскраснелось, словно вместо него был огромный помидор. Я смеялся и придерживал рукой живот, опасаясь, что от хохота выроню все внутренности. Отец тоже улыбался, понимая, что подобные речи для нас не в новинку, и мы знаем даже больше, чем он сам. Однако король продолжал говорить, ибо это одна из традиций, а линарцы почитают их.

Потом мы отправились осматривать новые покои Саймона, точнее, их совместные с черноволосой сестрицей Тианы. Покои находились в соседней башне от моих и на таком же последнем этаже. Размером ничем не отличались, да и внутренней расстановкой тоже. Но зато рядом с ними был балкон, что нас чрезвычайно обрадовало. Теперь мы могли выйти на балкон и окликнуть друга, вместо того чтобы проделывать долгий путь через весь дворец.

– Я думал, покои будут в той башне, – указал Саймон на башню, которая еле виднелась вдалеке.

– Ты мне нужен рядом, и отец считает так же, – ответил я и ухмыльнулся.

– Чтобы Тиану спасать, когда ты её истязать будешь, словно обезумевший зверь? – засмеялся Саймон.

– Её никто уже не спасёт, – ответил и засмеялся тоже.

Я стоял у подножия лестницы, ведущей в тронный зал, и взирал на вход, предвкушая появление Тианы. Она должна была привести Джейн к алтарю, прямо в объятия Саймона. У сестёр не осталось никого, кроме друг друга. Ни близких, ни родных, ни королевства.

И вдруг мышцы живота скрутило узлом, а скулы свело от напряжения. Внутри меня вспыхнуло непреодолимое желание, которое охватило всё тело, причиняя мучительную боль. Мне хотелось прикоснуться к ней, впившись в её сочные губы, разорвать в клочья одежду, которая разделяла нас. Я представлял её перед собой: мечущуюся, стонущую, обнажённую и прекрасную.

Медленно и размеренно Тиана вела свою сестру под руку, устремив взор вперёд. В моей груди болезненно ныло от желания встретиться с ней взглядом. От желания, чтобы эти ледяные глаза принадлежали только мне. Но Тиана намеренно не замечала меня, не глядя по сторонам, вела к алтарю Джейн.

Вероятно, в этом мире уже не существует никого, кто мог бы сравниться с её красотой. Или же я просто не способен более созерцать кого-либо другого.

На её белом гладком теле красовалось бордовое бархатное платье, идеально описывающее все прекрасные округлости её фигуры. Тиана сделала шаг, и её прямая гладкая ножка, выглядывающая из-за развратного разреза, вывела меня из-под контроля и призывать собственную злость.

Белоснежные кудрявые волосы, лишённые необходимости в укладке, всегда прекрасны, и, видимо, льдинка знает об этом, поэтому не стала портить их вид какой-либо зализанной причёской. Окольцованные кончики прядей касались её ключиц, и я сглотнул, завидуя им.

Сестры обратили друг к другу свои взоры и соприкоснулись лбами. Тиана что-то прошептала Джейн. По моей любимой щеке скатилась слезинка, которую, вероятно, никто не заметил. Но я заметил. Я смотрю только на неё и чувствую свою льдинку. Она счастлива и в то же время грустит.

Джейн взяла Тиану за руки и что-то прошептала ей в ответ. Затем Тиана улыбнулась и прильнула губами к её лбу.

В этот миг я уже не воспринимал ничего вокруг, ибо всё моё внимание было приковано к беловолосой фурии, которая то и дело заставляла меня страдать лишь тем, что не обращала на меня внимание. В остальных же страданиях я горел, словно в огне, и молил богов о своём спасении.

Моё левое запястье обхватила маленькая женская рука, и мне пришлось оторвать взгляд от прекрасного зрелища, чтобы обратить внимание на ту, кого я был готов уничтожить в этот момент.

Рядом со мной стояла Селеста, и улыбка её была столь лучезарной, что казалось, будто она только что выпила полведра вина. Аромат, исходивший от неё, был тому подтверждением. Я решительно скинул её руку от своей, словно отряхиваясь от назойливой пыли, и вновь обратил свой взор на льдинку.

– Я соскучилась, – прошептала Селеста.

– И меня как-то это должно волновать? – спросил я, смотря на льдинку.

– Я хочу рассказать тебе кое-что, но чуть позднее, я сообщу, – сказала она и скрылась, а я нахмурился.

Порой Селеста сама делилась со мной сведениями о своём отце и его замыслах, о планах короля и прочих важных вопросах, которые решает главный советник. Не исключено, что ей стало известно о чём-то, и она хочет поделиться этим со мной. Так что придётся выслушать её.

Разместившись за обеденным столом, чтобы начать празднование, испытал радость. Ведь за этим же столом сидела Тиана. Я сел со стороны Саймона, а она – со стороны своей сестры. Мы сидели с льдинкой друг напротив друга.

Всё это время, пока трапезничали, Тиана осушила не один бокал вина. Смотрел на неё и раздевал глазами, предвкушая её прекрасное опьянённое состояние. Тиана же намеренно не замечала меня. Что сильно разозлило…

– Джейн, а ты тоже будешь жить в отдельных покоях, будучи женой Саймона? – спросил я, смотря на Тиану.

– Нет, – ответила она.

– Саймон, а ты тоже будешь приносить одни лишь страдания своей жене? – спросила Тиана, смотря на Саймона, и сделала долгий глоток вина. Я улыбнулся, оценив ее сарказм.

– Нет. Так, друзья, выдохните и наслаждайтесь вечером… – ответил друг, уже посмеиваясь.

– Тиана, я же попросила тебя, – тихо сказала Джейн.

– Я его по яйцам не бью! Так что все нормы приличия соблюдены! – прошипела Тиана и снова сделала глоток вина.

– Тебе мои яйца не бить надо, Льдинка. Тебе их нужно… – я оскалился и не успел договорить, ведь Льдинка поперхнулась, и стол накрыло бордовым фонтаном, а Саймон закатился от смеха.

– Лучше замолчите оба и не портите мне праздник! Иначе я сама вас убью, чтобы другие не мучались! – прошипела черноволосая. – Саймон! – окликнула его и посмотрела злобно. Друг поднял руки вверх, показывая, что сдается.

– Слабак, – прошептал я.

– Идеальный мужчина, – съязвила Льдинка, смотря на свой бокал.

– Тиана! – крикнула Джейн, и льдинка сделала глоток вина. Джейн посмотрела на меня так угрожающе, что даже я вздрогнул и замолчал. Саймон же смеялся и хватался за живот.

Оставшееся время я молча буравил взглядом белокурую красотку и представлял её под собой в различных позах. А потом и вовсе подумал, что дальше поцелуя спустя столько дней продвинуться не смогу. Она лишь только накроет своими сочными губами мои, и я растворюсь в блаженстве. Потому что мой член уже стоял с момента, когда я её увидел, и сочился.

Вечер уже близился к завершению, когда за спиной Тианы возникла Селеста и кивнула, давая понять, что сейчас состоится разговор. Я поднялся и проследовал в помещение, где было множество всякого хлама, а также, судя по всему, стояли полные кувшины с вином. «Интерьер под стать моему собеседнику», – подумал я и усмехнулся. Спустя некоторое время Селеста вошла следом.

– У тебя лишь две минуты, говори… – безэмоционально напомнил я, смотря на нерешительно застывшую в нескольких футах от меня Селесту.

– Деймон, я люблю тебя. И готова быть твоей любовницей… – сморозила бред Селеста. А я ненароком вспомнил наш разговор у арены в тот день, когда льдинка меня приревновала.

В тот день Селеста поджидала меня у входа на арену. Когда сравнялся с ней, накинулась на меня с мольбой, чтобы я посетил ее покои. Мне настолько надоели её преследования, что я невольно сказал ей, что первое на ум пришло. А конкретно, что женат и не могу быть с ней рядом, зная, что обретаю ее на статус любовницы.

И вот стоит передо мной Селеста и объявляет о своей готовности к этому. Шок – вот что я испытал в первую секунду, а затем не смог сдержать улыбку, настолько забавное зрелище мне открылось. Вероятно, Селеста неверно истолковала моё выражение лица, поскольку она внезапно принялась расстёгивать своё алое платье.

Я уже намеревался прервать это, как вдруг дверь с устрашающим грохотом распахнулась, и мой взгляд непроизвольно устремился к своему спасителю.

В дверном проёме показалась льдинка. Слегка пошатываясь, она пыталась сдуть с лица мешающую прядь волос и беспорядочно размахивала из стороны в сторону бокалом. Все её попытки оказывались неудачными, и, видимо, осознав бесполезность своего занятия или просто устав дуть, она расслабленно привалилась к косяку. Тиана окинула нас затуманенным взглядом и растянула свои сочные пухлые губы в притворной улыбке.

– Ты трахаешься? – спросила Тиана. И моя улыбка расползлась шире.

– Нет. Названный тобой процесс выглядит по-другому, и ты это не понаслышке знаешь, – ответил я, продолжая улыбаться. – Мы закончили, – равнодушно сказал я Селесте.

Когда цокот каблуков стих, Тиана отлипла от уже мною любимого напитка и, вытерев рот рукой, вошла вглубь помещения.

– Мне сказали, что тут есть еще вино, – на удивление вполне связно проговорила она и, обведя блестящим взглядом пространство, остановилась именно на кувшинах с этим напитком. Ослепительно-коварная улыбка озарила её лицо.

– Я тебя нашла!

– Тебе завтра будет плохо, – сказал я и ухмыльнулся, пока Тиана добавляла в бокале вино.

– А тебя эт… – посмотрела на меня и прищурилась. – Ты знаешь, а тебе очень идет рубашка, когда она расстегнута вот так… – подошла ко мне ближе и закинула голову, чтобы встретиться взглядами.

Я сглотнул и смотрел на неё сверху вниз. Упивался трогательностью момента. Без всей своей горделивой мишуры она нравится мне ещё больше. Поэтому я смотрел и наслаждался изящным, слегка вздернутым носиком, придающим плавным чертам детской непосредственности. И это смешение женственности и невинности действовало на меня убийственным афродизиаком.

– Так значит, глазела на меня? – ухмыльнулся я, уже смотря на её сочные губы.

– Почему ты не рассказал? – спросила она, и я понял, что придётся напрячься, чтобы отследить цепочку ее мыслей.

– Потому что не мог, – ответил я и нахмурился.

– Но смог лишить меня невинности, зная, что…

– И сделал бы это снова, – быстро ответил я и заметил, как Тиана сглотнула.

– Ты демон, Деймон… – прошептала она и ухмыльнулась, смотря на мои губы. – Я больше не совершу эту ошибку, – вдруг сказала она. И я наклонился ближе к её губам.

– Ты дрожишь и сглатываешь. Смотришь сначала в глаза, а потом на мои губы. Ты желаешь меня и злишься на это. Я чувствую тебя и вижу насквозь, – округлила глаза Тиана и громко сглотнула. – Ты придешь ко мне сама, а я, так уж и быть, подожду, – прошептал я, слегка касаясь её губ.

Я покинул это помещение с усилием, дабы не утратить самообладания, которое было на волоске от исчезновения. Льдинка жаждет поиграть. Что ж, я двадцать три дня пребывал в состоянии выживания и страданий, так что ещё немного продержусь. Она должна осознать сама, что испытывает ко мне любовь и желает меня. Ибо я устал преследовать её и быть виноватым в том, что просто люблю.

3 Глава. Ответы.

Я снова не покидала своих покоев. Это стало для меня привычкой, ибо всякий раз после встречи с демоном я нахожу утешение в них. А в этот раз я была особенно подавлена, ибо стыдилась своего нелепого и откровенного поведения.

В очередной раз я убедилась, что вино – это гадкое пойло. После его употребления несколько дней болит голова, и в момент его воздействия открывается душа, а следом развязывается язык.

Однако я не теряла времени даром, ибо неустанно искала ответы в книгах, которые приносила мне Нита. Она посещала храм и брала их у Невса. Девушка приносила тяжёлые стопки книг ко мне, а затем возвращала их в храм. Спасительница и лучшая на свете служанка. Буду просить за неё короля Найта, чтобы как следует вознаградил её по достоинству.

Сегодня мне удалось обнаружить незначительное наблюдение, которое, тем не менее, позволило мне сделать предположение о том, как скверна создает своё войско. Покинув свои покои, я поспешила к шаманам, чтобы поделиться своей находкой.

Влетев в храм, я поднялась на второй этаж и с силой распахнула двери кабинета шамана Дригута. Как я и предполагала, Невс и Дригут сидели, окружённые грудами книг, погружённые в изучение древних писаний. Громко положив книгу на стол, я, едва переведя дыхание, начала свой рассказ.

– Как мы уже выяснили, скверна обманула Велеса и забрала его часть силы и часть души. Велес считался тёмным богом, звериным богом. Он, как и Перун, обладал многими способностями и могуществом, ведь недаром они были друзьями. И он мог несколько столетий противостоять самому Перуну. Я нашла, что у Велеса была некая способность воплощать людские души после их смерти в низших духов. Возможно, именно эту силу и взяла скверна, чтобы создавать свою военную мощь, – выдала я, словно на одном дыхании.

Шаманы переглянулись и ринулись ближе ко мне, чтобы углубиться в страницы книги, которая и дала этот ответ.

– Значит, скверна может забирать из невидимого мира души и воплощать их в себе подобных, – сказал Дригут и округлил глаза.

– Если она и вправду обладает такой силой, то нам её не сразить, – сел Невс, и в глазах его возник ужас. – По той причине, что живых душ стольких нет в этом мире. Мы сражаемся с ними и умираем, а потом наши души сражаются в её армии против нас же, – прошептал Невс.

– Но почему она закончила войну, раз так могущественна и прекрасно знает, что одолеть нас может без труда? – спросил Дригут и тоже свалился на стул.

– Потому что только мы с Деймоном можем её остановить, – прошептала я, и шаманы посмотрели на меня. – Значит, это поистине так. Ведь во время нашей встречи она была в ужасе, когда поняла, что мы стали едиными. И после нашего с ней сражения война прекратилась.

– Она точно вернётся, ведь мы с Дригутом тоже нашли о ней писание. Там говорится, что скверна является слугой самой смерти, но она желала быть божеством. Видимо, когда смерть отказала Велесу в убийстве Перуна, он обратился к ней. И скверна была рада этому. Убила Перуна вместе с Додолой, а взамен обрела божественную часть души Велеса, – сказал Невс и посмотрел на меня.

– Значит, душу и силу Велеса может убить только Деймон. Ведь противостоять его силе может только сила Перуна, – сделала вывод я.

– Каким образом? Мы до сих пор не знаем, на что способен Деймон. И узнать не сможем, пока он не сразится с ней, – сказал Дригут.

– Я же говорил, что в этом нам поможет она, – ткнул пальцем на меня Невс. – Если её силы не причиняют вреда Деймону, значит, его могущество не причинит вреда ей. Поэтому им нужно выйти на арену! – твердо произнес он.

– Но король Найт отменил это, ведь посчитал, что это будет угрозой для всего королевства, – ответил Дригут. И я нахмурилась.

– Отменил? Угрозой? Да мы уже лишились Тримирии! А сейчас нам нужно понять, способен ли Деймон сразить скверну, а он печётся о королевстве, когда мы все уже знаем, что точно падём?! – взбесилась я.

– Успокойся, – положил руку мне на плечо Невс. – Думаю, после этих догадок-ответов он согласится на это. Мы сейчас же пойдём с Дригутом к нему, – сказал Невс и посмотрел на меня.

Вернувшись в свои покои, я проследовала в ванную комнату, где включила воду и оперлась ладонями о кафельную стену. Закрыв глаза, я погрузилась в размышления.

То, к чему мы с шаманами пришли, ведёт лишь к одному неизбежному выводу. Деймон должен стать могущественнее меня. Деймон должен уничтожить скверну. Должна ли я способствовать его могуществу? Должны ли мы быть вместе и любить друг друга? Должны ли мы продолжать это?

Эти вопросы остаются без ответов, и всё указывает на то, что ответы на них невозможно найти в книгах. Мне необходимо искать их вместе с Деймоном, как и говорила Джейн.

Я не видела его несколько дней. Он более не обращался к нашей связи и не проявлял желания общаться со мной так, как прежде. Это вызывало во мне раздражение, хотя, казалось бы, должно было радовать. Он намеренно отстранился от меня, сказав, что я приду к нему сама, а он будет ждать. Как в воду глядел, когда шептал мне эти слова в губы в день свадьбы Джейн.

Я же пыталась взывать к нашей связи, дабы хотя бы ощутить его присутствие. Деймон то гневался, то радовался, иногда грустил, а вчера и вовсе испытал некое блаженство. И это блаженство было сравнимо с тем оргазмом, который я испытала в ту ночь, когда впервые познала его. И в эту ночь я не могла сомкнуть глаз, ибо сердце моё болело от предчувствия возможного предательства, а между ног разливалась истома от неутолимого желания вновь испытать это.

Я в ярости от того, что сама желаю его. Сама стремлюсь к нему. Хочу этой близости. Он же намеренно играет на моих чувствах, чтобы окончательно пленить меня, чтобы я стала той, кто будет предлагать себя в любовницы. Я слышала, как унижалась Селеста. Была пьяна, но я отчётливо помню это. И когда я услышала затишье, я бросилась вышибать эту дверь, чтобы не произошло то, чего я почему-то боюсь.

Осознаю, что сама отталкиваю его от себя. И такой, как Деймон, не станет ждать. Он не испытывал недостатка в женском внимании, и, видя, как я постоянно отказываю ему, вполне логично, что он ищет утешения в обществе других женщин. И так мучительно осознавать это, продолжая любить, но при этом сама же воздвигаю между нами непреодолимую стену.

А что поделать? Я боюсь, и это чувство намного сильнее моих желаний. Я окунусь в эту бездну и перестану быть ему интересна. Превращусь в Селесту. Но слава богам, что у меня есть гордость. Хотя в последнее время я еле её удерживаю от падения.

Выйдя из ванной комнаты, я была крайне удивлена, обнаружив в своих покоях Джейн. Эта пара несколько дней не покидала свои покои, как мне сообщила служанка Нита. Я уже была готова поднять тревогу и отправиться спасать сестру из лап разврата и похоти. Однако, хвала богам, она выбралась оттуда самостоятельно.

– Мне сказали, что ты снова стала затворницей, – выдала Джейн.

– Мне сказали то же самое о тебе, – ответила я и улыбнулась.

– Я была ей по понятным причинам, ведь наслаждалась совместными покоями и Саймоном, – сказала она, и я показательно скривилась.

– Я тоже не зря была ею, ведь нашла то, что искала… – рассказала ей всё, что нашла, и всё то, к чему привели эти ответы.

– Значит, вернёшься к нему в покои? – спросила Джейн и допила свой чай.