Реальность. Точка обнуления

Parvana Saba

Реальность. Точка обнуления

ГЛАВА 1. КОРАБЛЬ В НЕБЕСАХ

Каллисто плыл над миром, купаясь в мягком свете раннего утра. Ветер здесь не дул хаотично – он подчинялся. Воздушные потоки огибали улицы и террасы, направляя капсулы транспорта, придавая легкое, едва ощутимое движение листве висячих садов, которые тянулись вдоль фасадов зданий.

Джулия шла по центральному бульвару, наслаждаясь утренним спокойствием. Над её головой парили платформы, соединённые тонкими переходами из светопрозрачного материала. В них отражалось небо – чистое, без единого намека на грозу.

Она остановилась у перил смотровой площадки и посмотрела вниз.

Там, далеко внизу, стелился зеленый океан лесов, покрывающий континенты. С реками, сверкающими в утреннем свете, с дрейфующими в воздушных карманах плавучими городами, их купола отражали солнце, как зеркала.

Земля изменилась.

Больше не существовало границ.

Больше не существовало государств.

Теперь мир был сетью свободных городов, связанных общими знаниями и технологиями. Каллисто был одним из них – и, возможно, самым величественным.

Но сегодня что-то было не так.

Она почувствовала это ещё утром – лёгкое, почти незаметное ощущение сдвига в реальности.

Ветер, раньше мягкий и ровный, дрожал.

Город, всегда подчиняющийся законам физики, впервые за долгое время словно потерял баланс.

Джулия огляделась. Люди шли по улицам, разговаривали, смеялись, заходили в кафе и магазины – обычный день, обычная жизнь.

Только вот воздух странно вибрировал, и на краю видимости мелькало что-то… нереальное.

Она прищурилась.

И увидела его.

Мужчину, который не принадлежал этому миру.

Он стоял у края смотровой площадки, неподвижный, словно статуя.

На нём был тяжёлый камзол, расстегнутый на груди, обнажая потемневшую от соли и времени ткань рубашки. Широкий пояс, у которого висел изогнутый клинок, странные сапоги, больше подходящие для палубы, чем для гладких мостовых Каллисто.

Волосы длинные, темные, спутанные, словно он только что вышел из шторма.

Но больше всего Джулию поразил его взгляд.

Чужие. Абсолютно чужие глаза – полные недоверия и напряжения, но в то же время ловкие, внимательные, готовые оценивать, просчитывать, выживать.

Её сердце сжалось.

Этот человек не должен был быть здесь.

Но он был. И он тоже смотрел на неё. Они встретились взглядами.

И в этот момент мир дрогнул.

Ветер рванул в сторону.

Пространство исказилось, как отражение в рябящей воде.

Джулия сделала шаг назад, крепко вцепившись в перила – что-то шло не так.

А затем небо разорвалось.

С глухим, болезненно-неестественным звуком из воздуха появились мачты.

Сначала – очертания, призрачные, полупрозрачные, будто рождающиеся из самого пространства.

Потом паруса – огромные, хлопающие, натянутые невидимым ветром, словно всё ещё дрейфующие в бурном океане.

Затем – корпус.

Темное дерево, грубые доски, шрамы старых морей на бортах, канаты, оплетающие ребра корабля, как сеть из прошлого, случайно заброшенная в настоящее.

И наконец – палуба.

На ней стояли люди.

Такие же, как этот незнакомец.

Их лица были полны ужаса, злости, растерянности. Они кричали, но звуки тонули в разрыве пространства, как волны, бьющиеся о невидимую скалу.

И тут Джулия поняла, что они застряли между мирами.

Корабль не мог выбраться.

Но что-то мешало ему исчезнуть.

И тогда незнакомец схватился за рукоять сабли.

Как будто его мир и её мир вот-вот должны были столкнуться.

Корабль парил в воздухе, будто зависший между измерениями.

Пространство вокруг него дрожало – как рябь на водной глади, в которую бросили камень. Очертания судна то чётко проявлялась, то исчезала, словно мир еще не решил, разрешить ему существовать здесь или нет.

Паруса были натянуты. Канаты дрожали. На борту кричали люди.

– Вон то, дьявольщина! – раздался голос с палубы.

Джулия разобрала слова, но звучали они старинно, архаично – так больше не говорили даже в реконструкциях старых языков.

Люди на корабле видели Каллисто – и не понимали, что перед ними.

Кто-то отпрянул, кто-то хватался за оружие, один из них перекрестился, как перед самой смертью.

Но тот, кто стоял на носу корабля, не двинулся.

Незнакомец в камзоле.

Он стоял, ухватившись за перила, и спокойно смотрел вниз.

Он видел её.

И Джулия видела его.

И в этот миг всё схлопнулось.

Воздух сгустился, став вязким, как сироп, и в тот же миг пространство рухнуло внутрь себя.

Звук исчез.

Мир стал тихим, до звона в ушах.

Корабль погас, словно его никогда не существовало. Паруса, мачты, темное дерево – всё это за долю секунды стёрлось в пустоту, будто вытравленный чертеж. Но фигура человека в камзоле осталась.

Он сорвался вниз.

Джулия увидела, как его тело летит прямо к прозрачной мостовой, как ветер рванул полы его плаща, как рука сжала рукоять сабли, будто это могло спасти его от удара о твердь.

И она не думала.

Ее тело отреагировало быстрее, чем сознание.

Джулия бросилась вперед, вытянув руку, активируя антигравитационные стабилизаторы на запястье.

Ветер изменил направление.

Тело незнакомца замедлило падение, словно столкнулось с невидимой стеной. Он упал мягко, проскользив по стеклянной поверхности улицы, тяжело дыша.

Несколько мгновений он не двигался.

А потом поднял голову.

Джулия встретила его взгляд – тёмный, настороженный, словно глаза зверя, загнанного в угол.

Он выдернул саблю.

И встал.

Медленно.

– Где я? – его голос прозвучал глухо, с жестким акцентом.

Джулия не успела ответить.

Незнакомец рванулся к ней, выставив клинок вперед.

Она отшатнулась, но оружие не коснулось её. Он остановил движение в последний миг, клинок завис в миллиметрах от её горла.

Воздух между ними сгустился, как в эпицентре шторма.

Он щурился, изучая её.

– Какого чёрта? – прошептал он, почти беззвучно.

Он знал.

Знал, что оказался не в своём времени.

И теперь всё зависело от того, что он сделает дальше.

Джулия не пошевелилась.

Клинок незнакомца замер в нескольких миллиметрах от её кожи, так близко, что она чувствовала его холодный металлический запах.

Она видела, как дрожат его пальцы на рукояти, но это была не дрожь страха, а напряжённость человека, привыкшего сражаться.

И всё же он не убил её.

Значит, сомневался.

– Где я? – повторил он, теперь медленнее, но голос его стал жестче, резче.

Джулия подняла руки, не делая резких движений.

– Ты в Каллисто, – сказала она спокойно. – Воздушный город.

Он сузил глаза, словно пытался разобрать смысл её слов, но они не укладывались в его голове.

Она видела, как его разум сопротивляется.

Как он пытается найти хоть какую-то точку опоры в происходящем.

Как ищет во взгляде Джулии ложь.

И не находит.

Клинок дрогнул.

А затем он резко убрал саблю, сделав шаг назад, но не опуская её полностью.

– Ты лжешь, ведьма, – выдохнул он, больше себе, чем ей.

Джулия медленно выдохнула.

Теперь, когда острие не угрожало её жизни, она смогла разглядеть его лучше.

Молодой, но не юный. Лет тридцать. Лицо загорелое, обветренное, с резкими скулами и тенью щетины. Глаза – темные, внимательные, как у зверя, выжившего во многих битвах.

Его одежда выглядела чужеродно: камзол, украшенный выцветшими шнурами, тёмные штаны, грубые сапоги. Все потертое, промасленное, пахнущее морем и порохом.

Он был из прошлого.

Но не просто из прошлого.

Из другой эпохи.

Из другого мира.

Джулия неожиданно почувствовала волнение.

Она жила ради таких моментов.

С детства она мечтала о прошлом, изучала его, жадно всматривалась в старые карты, книги, артефакты. Она мечтала дотронуться до истории.

А теперь история стояла перед ней с саблей в руке.

Настоящий пират.

Она познала время раньше, чем этот человек. Она уже ходила между веками, путешествовала по нитям истории.

Но он?

Он попал сюда случайно.

А случайностей во времени не бывает.

Джулия посмотрела ему прямо в глаза.

– Как тебя зовут?

Незнакомец медлил, но затем выдохнул сквозь сжатые зубы:

– Рафаэль.

Она улыбнулась одними уголками губ.

– Ну что ж, Рафаэль… Добро пожаловать в будущее.

Рафаэль не ответил.

Он стоял напротив, всё ещё крепко сжимая саблю, но теперь уже не как оружие, а как точку опоры в зыбком, рушащемся мире.

Джулия видела его замешательство. Оно пряталось за яростью, за напряженными скулами, за суженными глазами, которые, казалось, сканировали всё вокруг.

Но разум его ломался.

Он не понимал, где находится.

И это значило, что он чужой.

Не просто иностранец.

Чужой этому миру.

Джулия чувствовала это так же ясно, как чувствовала приближение грозы, запах дождя перед первым раскатом грома.

Она жила во времени, знала его как ученый, как путешественник, как исследователь.

И теперь каждая клетка её тела кричала: этот человек – не отсюда.

Но почему?

Она посмотрела на него внимательнее.

Одежда – кожаный камзол, темный, потертый, но не искусственный. Ткань рубашки – не из синтетики, не из современных волокон, а из старого, грубого хлопка. Сапоги – добротная кожа, прошитая вручную.

Никаких микросхем, имплантов, тканевых усилителей, адаптивных датчиков.

Ничего из того, что носили люди Каллисто.

Его одежда была сделана руками.

Но ещё больше говорило его лицо.

Никакой биомеханики, никаких следов кибер-улучшений.

Даже его дыхание – тяжелое, сбивчивое – было слишком естественным.

Он был живым в том смысле, в каком никто в Каллисто уже давно не был живым.

И всё же этого было недостаточно.

Нужна была уверенность.

– Рафаэль, – произнесла она медленно.

Он не отреагировал, но брови чуть дрогнули.

– Какой сейчас год?

Он смотрел на неё настороженно, затем усмехнулся – холодно, с недоверием.

– Ты и правда этого не знаешь, ведьма?

Она не ответила. Просто смотрела на него, ожидая.

Рафаэль медлил.

А потом сказал:

– 1714-й.

Джулия почувствовала, как внутри неё всё сжимается.

Она была права.

Его не должно быть здесь.

Он был из прошлого.

Джулия не шелохнулась.

1714-й. Эти четыре цифры повисли в воздухе между ними, словно тяжелые капли воды, вот-вот готовые упасть и разбиться.

Рафаэль сказал это без колебаний. Он не сомневался. Для него это было так же естественно, как если бы она спросила, какой сейчас день недели.

И это делало всё ещё более невозможным.

Джулия видела много. Она путешествовала во времени, её работа заключалась в том, чтобы исследовать прошлое, изучать его и возвращаться обратно.

Но все путешествия во времени были контролируемыми.

Они не происходили случайно.

Человек из 1714 года не мог просто появиться в Каллисто.

Этого не могло быть.

Но он стоял перед ней.

Рафаэль заметил её заминку и хмыкнул.

– Значит, ты мне не веришь, ведьма.

Она отбросила эмоции и включила логику.

– Почему ты называешь меня ведьмой?

Он задержал на ней взгляд, а затем повёл рукой, описывая круг.

– Ты живешь в мире, где нет ни земли, ни моря, ни солнца, ни ветра. Город висит в воздухе, будто проклятая Атлантида. Ты подняла меня в воздух, когда я падал, как будто это обычное дело. Как ты это сделала? Колдовство?

Она заметила, как сжимаются его пальцы на рукояти сабли.

Он был встревожен, но не паниковал.

Рафаэль не был глупцом.

Он не бросился бежать, не пытался спрятаться.

Он наблюдал. Анализировал.

Она поняла это сразу – он привык к смертельным ситуациям. Это был человек, который выживал, потому что был умнее, быстрее, хладнокровнее.

Но даже его разум ломался перед происходящим.

Он искал объяснение – и находил его в том, что знал.

А знал он колдовство, проклятия, дьявольщину.

Она медленно вдохнула.

– Это не магия. Это наука.

Рафаэль прищурился.

– Я видел, как умирают люди. Я видел, как тонут корабли. Я видел бури, что сдирали паруса, и волны, что разрывали мачты, и знаю, как пахнет кровь на дереве палубы.

Он шагнул ближе.

– Но никогда в жизни я не видел, как корабль исчезает в воздухе.

Его голос стал тише.

– И я никогда не видел городов, висящих в небе.

Джулия задержала дыхание.

– Я не сплю, ведьма?

Она медленно покачала головой.

Рафаэль прикрыл глаза на мгновение, затем резко выдохнул.

– Значит, я попал в ад.

Джулия едва сдержала улыбку.

– Ты попал в Каллисто.

Рафаэль открыл глаза, и в них плескалась тьма сомнений и вопросов.

Но он ничего не сказал.

Он просто молча смотрел на неё.

Словно пытался понять, можно ли ей верить.

Рафаэль не двигался.

Ветер гулял по мостовой, подхватывая его длинные волосы, играя тканью камзола, но он стоял как высеченный из камня, не сводя с неё взгляда.

Джулия не торопилась заговорить первой.

Она видела, как работают его мысли – как он сканирует улицы, анализирует её одежду, людей, которые идут мимо, погруженные в свои мысли, не обращая на них внимания.

Каллисто не заметил его появления.

Ни один человек даже не взглянул в их сторону.

А это значило, что аномалию увидела только она.

Что-то здесь было не так.

Рафаэль резко шагнул в сторону, пытаясь разобраться с тем, что видел.

В его взгляде читалось сомнение, но не страх.

Он касался перил, ощупывал поверхность мостовой, подносил руку к мерцающим экранам у входа в галерею, но не осмеливался дотронуться.

Как дикий зверь, впервые оказавшийся в клетке.

Джулия наблюдала.

Она не вмешивалась.

Ей было важно понять – что именно он осознаёт? Где граница его восприятия?

Наконец, Рафаэль остановился.

Он повернулся к ней и спросил самое важное.

– Где я?

Джулия скрестила руки.

– В городе Каллисто.

– И где он находится?

– В воздухе.

Он пристально смотрел на неё, выискивая ложь.

Но её не было.

Рафаэль резко развернулся и шагнул к краю площадки.

Он встал у самых перил, посмотрел вниз.

И замер.

Медленно опустил руку, будто сам не верил тому, что видит.

Джулия подошла ближе.

Она знала, что он увидел.

Под ними не было ничего привычного.

Ни моря. Ни кораблей. Ни портов, ни суши, ни городов, ни деревень.

Только воздушные потоки, тонкие мосты, соединяющие уровни Каллисто, и бескрайняя Земля далеко внизу.

Рафаэль не отрывал взгляда.

А потом хрипло рассмеялся.

– Какого чёрта…

Смех был тяжелым, напряженным, без веселья.

Он резко шагнул назад, отвернулся, провёл ладонью по лицу.

– Это невозможно, – сказал он.

Джулия слегка наклонила голову.

– Но это правда.

Рафаэль медленно выдохнул.

– Как я сюда попал?

Джулия наконец подошла ближе.

– Я надеялась, что ты мне это скажешь.

Он встретился с ней взглядом.

И в этот миг она поняла – он также понятия не имел, как оказался здесь.

Рафаэль несколько раз провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с себя наваждение, но, когда он снова взглянул на нее, в его глазах не было ни паники, ни страха, только сосредоточенность и лёгкое недоверие. Он выглядел как человек, который привык выходить из любых передряг, привык полагаться только на себя, и сейчас он отчаянно искал логическое объяснение тому, что с ним произошло.

– Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что стою в городе, который висит в воздухе? – Он перевёл взгляд на перила, за которыми открывался головокружительный вид на километры свободного пространства. – Что я каким-то образом пересек проклятые моря и оказался здесь?

Джулия слегка склонила голову набок, изучая его реакцию.

– Я думаю, ты это уже понял, – сказала она спокойно.

Рафаэль хмыкнул, но не с вызовом, а скорее с усталостью. Он медленно шагнул назад, отходя от края, словно не доверял собственному телу, а затем оглядел улицу. Всё, что он видел вокруг, было для него чужим – от светопрозрачных мостовых, мерцающих мягкими отблесками, до воздушных платформ, скользящих над головой, словно живые существа. Вдалеке, над зелёными куполами зданий, плавно двигались аэро капсулы, но никто не обращал на них внимания, как если бы это было столь же привычным явлением, как чайки, парящие над морем.

Люди, проходящие мимо, не замечали ни его самого, ни их разговора. Некоторые останавливались у торговых павильонов, заказывали напитки в автоматизированных кафе, кто-то погружался в чтение голографических экранов, проецируемых в воздухе. Для них ничего необычного не происходило.

Рафаэль это тоже увидел.

– Они не смотрят, – пробормотал он и посмотрел на Джулию.

Она знала, что он спрашивает, даже если не произносит вопрос вслух.

– Они ничего не видели, – ответила она.

Рафаэль напрягся.

– Как это понимать?

– Ты появился внезапно, из разрыва. Я стояла на этой площадке и видела, как пространство дрожит. Люди рядом ничего не заметили. Для них ты не существуешь.

Он сжал пальцы в кулак.

– Колдовство.

– Нет, – спокойно ответила Джулия. – Временной феномен.

Рафаэль медленно покачал головой.

– Я не понимаю половину из того, что ты говоришь.

– Я могу объяснить.

– Но ты ведь и сама не понимаешь, как это случилось, верно?

Джулия не торопилась с ответом.

– Пока нет, – призналась она. – Но я разберусь.

Рафаэль рассматривал её ещё несколько долгих секунд, словно пытаясь определить, можно ли ей верить. Затем снова взглянул на город.

– Сколько мне потребуется времени, чтобы понять, что я больше не сплю?

– Не знаю. – Джулия вздохнула. – Но чем раньше ты примешь этот мир таким, какой он есть, тем быстрее сможешь узнать, как сюда попал.

– И как вернуться обратно, – тихо добавил он.

Она не ответила.

Потому что не знала, возможно ли это.

– Идем, – сказала она наконец. – Здесь оставаться нельзя.

Рафаэль не двигался.

– Куда?

– В архив. Нам нужно выяснить, почему ты здесь.

Он несколько секунд размышлял, а затем спрятал саблю в ножны и сказал:

– Веди.

И она повела.

ГЛАВА 2. ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ГРАНЬ

Джулия шагала по центральной артерии Каллисто, чувствуя напряженный взгляд Рафаэля у себя за спиной. Он шёл бесшумно, несмотря на тяжёлые сапоги, и держался чуть позади, словно не хотел терять её из виду, но при этом не был готов полностью довериться.

Она не спешила. Ей нужно было дать ему время.

Каллисто мог быть шоком даже для тех, кто всю жизнь жил в мире технологий, а для человека из XVIII века это место должно было казаться не просто чужим – абсолютно невозможным.

Рафаэль не задавал вопросов, но она видела, как он оценивает всё вокруг, скользит взглядом по парящим платформам, по кибер-садовым террасам, по людям, которые двигаются плавно и уверенно, полностью сливаясь с ритмом города.

– Они не боятся, – неожиданно сказал он.

– Чего?

Он замедлил шаг, разглядывая прохожих.

– Они не настороже. Никто не держит руку на оружии. Никто не наблюдает за толпой. Все идут, как будто вокруг них ничего не может случиться.

– Потому что ничего и не случается, – спокойно ответила Джулия.

Рафаэль фыркнул.

– Не бывает мест, где никто ни на кого не нападает.

– Здесь бывает.

Он не ответил.

Но она поняла, что его это тревожит даже больше, чем всё остальное.

Они миновали главный торговый комплекс, двигаясь к ядру Каллисто, где находился Центральный архив. Здесь хранилась история мира, точнее, её цифровая копия. Настоящие артефакты были давно перевезены в музеи или распределены по исследовательским центрам, но доступ к любой информации был мгновенным – нужно было лишь отправить запрос.

Но она не собиралась просто искать записи.

Ей нужен был доступ к скрытым базам данных.

– Что это за место? – Рафаэль кивнул на величественное здание, которое напоминало стеклянный монолит, окружённый проекциями движущихся схем.

– Городской архив.

– Ты сказала, что мы ищем объяснение. Оно здесь?

– Если оно вообще существует.

Джулия коснулась платформы управления, активируя свой идентификатор. На экране появилось ее имя, уровень доступа и запрос на проверку личности спутника.

Она повернулась к Рафаэлю.

– Я должна внести тебя в систему. Это позволит нам войти внутрь.

Он нахмурился.

– Что значит – «внести»?

– Зарегистрировать. Пока тебя не существует для Каллисто.

Он хмыкнул.

– Может, мне так и лучше?

– Тогда ты не сможешь даже пересечь этот порог.

Рафаэль взглянул на мерцающее поле перед входом, где система анализировала всех, кто входил внутрь. Он провёл пальцами по ремню, словно проверяя, всё ли на месте, затем кивнул.

– Делай, что нужно.

Джулия набрала команду, и через несколько секунд система подтвердила идентификацию.

На экране отразилось:

Рафаэль де Монсера. Временный гость. Доступ ограничен.

Он скользнул взглядом по буквам, но не стал ничего спрашивать.

– Пойдём, – сказала Джулия.

И они вошли внутрь.

Внутри было тихо.

Каллисто всегда был живым городом, наполненным движением, голосами, музыкой, мягким гулом механизмов, регулирующих климат и потоки энергии. Но в Центральном архиве царила другая атмосфера. Здесь воздух казался плотнее, стены поглощали звук, а шаги звучали приглушенно, будто под ногами была не гладкая поверхность, а мягкий песок.

Рафаэль замер на пороге.

Перед ним раскинулся великий зал, который невозможно было охватить взглядом. Ряды сферических консоли-терминалов, похожих на парящие в воздухе планеты, сияли теплым светом, отражаясь в прозрачном полу. Огромные голографические экраны, зависшие в воздухе, проецировали цепочки данных, движущиеся в режиме реального времени. Потоки информации кружились в сложных спиралях, рассыпаясь на символы, карты, тексты.

Рафаэль не шевелился.

– Чёрт возьми… – прошептал он.

Он выглядел так, словно стоял на краю бесконечной бездны.

Джулия краем глаза заметила, как его пальцы снова сжались в кулак, как напряглась спина, словно перед ударом.

Для него этот мир был столь же чуждым, как океан для человека, который никогда не видел воды.

Она могла бы сказать ему, что это всего лишь база данных. Что в этих терминалах хранились все известные миру знания, аккуратно распределенные по секторам. Что здесь можно было за секунды найти всё – от карт древних городов до исследований человеческого сознания.

Но она промолчала.

Рафаэль должен был понять это сам.

Она уверенно направилась к центральному терминалу, расположившемуся в сердце зала, и услышала, как он нехотя двинулся следом.

– Как… это работает? – спросил он, едва слышно.

– Так же, как библиотека. Только без книг.

Она остановилась перед консолью и коснулась сенсорной панели.

Экран ожил.

Её профиль отразился в воздухе – Джулия Вест, уровень доступа: эксперт, специализация: хроно аналитика и историческая реконструкция.

– Ты историк, – сказал он.

– Я учёный. Я изучаю время.

Рафаэль напрягся.

– Ты умеешь… путешествовать во времени?

Джулия улыбнулась уголком губ, но не ответила.

Вместо этого она набрала команду, и экран сменился, выдавая миллионы записей, касающихся кораблей, исчезновений в море и аномалий.

Рафаэль наклонился ближе.

На экране вспыхнуло несколько строк:

«La Belle Esperance». Франция. Исчезновение: 1714 год. Вышел из Сен-Мало и пропал без следа в Атлантике.

Рафаэль замер, прочитав эти слова.

Он медленно выпрямился, глядя на экран так, словно увидел собственное имя на надгробии.

– Это невозможно.

Джулия скользнула взглядом по его лицу.

– Ты был на этом корабле?

Рафаэль отступил на шаг, но кивнул.

– Это было вчера.

Она смотрела на него молча.

– Я был там. На палубе. Я стоял у перил. Мы плыли вдоль испанского побережья, ветер был свежий. А потом…

Он стиснул зубы.

– Потом всё стало неправильным.

Джулия слушала, не перебивая.

Рафаэль говорил медленно, словно не хотел слышать собственные слова.

– Волны исчезли. Ветер исчез. Солнце… оно перестало светить, но не наступила ночь. Всё стало… неподвижным.

Он провёл рукой по волосам, тёмные пряди рассыпались по его лбу.