Проклятый дневник

Сон не шёл. Мысли кружились, возвращаясь к дневнику, к словам Маргариты, к появившейся фразе на странице. «А если завтра что-то произойдёт?» – шепнул внутренний голос, и её тело напряглось. Она повернулась на бок, подтянула колени к груди, пытаясь унять дрожь. Где-то в доме скрипнула половица – тихо, далеко, но отчётливо. Аня открыла глаза и прислушалась. Ничего. Просто старый дом. Но тишина больше не была пустой. Она дышала, шевелилась, ждала. Аня лежала, глядя в потолок. Завтра. Знак от дневника. Что это будет?

Сон пришёл под утро, тяжёлый, тревожный, полный шорохов и неясных теней. А дневник лежал на тумбочке, загадочный и пугающий.

Глава 4: Нити удачи

Утро резко ворвалось к Ане. Она подскочила на кровати. Одеяло свалилось на пол, простыня прилипла к спине, влажной от пота, подушка скомкалась в ком. Сон был тревожным – смутные тени, шорохи, чей-то голос, звавший её по имени, но деталей Аня не помнила. Комната тонула в сером полумраке, за окном ещё не рассвело, только слабый свет фонарей пробивался сквозь занавески. Аня провела рукой по лицу, как будто проверяя все ли на месте.

Её взгляд метнулся к дневнику. Он лежал на тумбочке, закрытый. Такой же, как вчера, но теперь он казался ближе – или это её воображение? «Завтра утром ты увидишь», – вспыхнула строчка, написанная чужим почерком. Аня смотрела на дневник, ожидая… чего? Движения? Звука? Но он молчал, как обычная книга. «Глупости», – пробормотала она, голос хрипел спросонья. Это просто старая тетрадь, чья-то шутка. Или не её тетрадь вовсе.

Она встала, босые ноги коснулись холодного пола, и прошла в кухню. Тишина дома давила, только ветер гудел за окнами. Аня включила чайник. Взгляд скользнул к входной двери. И тут всё внутри сжалось. На пороге лежал свёрток.

Крафтовая бумага, мятая, перевязанная грубой растрёпанной верёвкой, узел небрежный, но крепкий. Он лежал на потёртом коврике, где вчера ничего не было – она проверяла замок перед сном, точно помнила. Кто это оставил? Ночью? Как попал в дом, если дверь была закрыта на замок? Или еще у кого-то есть ключи от входной двери? Но Аня не слышала ни шагов, ни звука открывания замка, ни скрипа дверей. Ничего. Или она просто так крепко спала? Медленно, словно боясь спугнуть тишину, Аня подошла ближе. Свёрток был небольшим, размером с телефон. Аня наклонилась, протянула дрожащую руку. Дотронулась до свертка, проверяя настоящий ли он или это глюки. Бумага была шершавой, прохладной. Значит все-таки сверток реальный, а не плод ее воображения. Аня подняла его, ощутив слабый вес – внутри что-то плотное, но лёгкое.

Она положила свёрток на кухонный стол. Развязала узел. Аккуратно развернула бумагу. И ахнула. Внутри лежало кольцо. Изящное, из розового золота, с тонким переплетением узоров – руны или письмена, выгравированные так тонко, что казались живыми. Аня покрутила кольцо в руках, чуть не уронив его на пол. «Вот растяпа» – отругала она себя. Металл был холодным, гладким и приятно ложился на пальцы. «Что это?» – шепнула она, голос утонул в тишине. Знак? Подарок? Но от кого?

Телефон пискнул. Аня от неожиданности вздрогнула. Она вытащила мобильник из кармана халата. Разблокировала его. Ей пришло сообщение. Номер скрыт: «Это только начало». Три слова, без подписи. Она медленно перевела взгляд обратно к кольцу. Оно поблёскивало в свете лампы, красивое, завораживающее. Ей захотелось его надеть. Это безумие – надевать чужую вещь, принесённую неизвестно кем и неизвестно как. А вдруг это не ей? Она фыркнула, пробормотав: «Ну и дура же я», – но любопытство, как всегда, пересилило. Так и тянуло надеть эту штуку на безымянный палец правой руки, но сначала она промахнулась, попав на средний. Чертыхнулась и переставила. Металл коснулся кожи, и лёгкая дрожь пробежала по телу – от пальца к плечу, к голове, как слабый разряд. Кольцо село идеально, обняло палец, как вторая кожа.

Она посмотрела на руку – ничего не изменилось. Просто кольцо. Совпадение. Аня фыркнула, отгоняя тревогу, и вернулась к завтраку. Чайник закипел, она налила воду в кружку, бросила пакетик чая. Но тепло от кольца – слабое, едва уловимое – осталось. Оно было даже приятным.

День прошёл странно. Воздух казался гуще, звуки громче. Скрип тележек, кашель старухи в магазине – били по ушам. Кассир дала скидку, буркнув: «Сегодня ваш день», но уронила сдачу, и Аня ползала под прилавком, собирая монеты. «Господи, как будто милостыню собираю» – усмехнулась Аня, ситуация показалась ей забавной. Дома зарядка для телефона валялась на столе, но вся в пыли, хотя утром её не было – или она просто забыла? Мелочи, но они складывались. Кольцо грело палец, его узоры казались ярче. Аня пару раз порывалась снять его – сжимала, крутила, тянула, но останавливалась, словно не хотела терять эту лёгкость, эту теплоту.

Вечером, с чашкой чая, она взяла дневник. Его обложка, которая раньше была теплой сейчас отдавала холодом. Но Аня не обратила на это внимания. Она открыла дневник – «Завтра утром ты увидишь» блестело тёмными чернилами. Она задумалась, напевая свою любимую мелодию. Рука потянулась к ручке. Она не думала, что писать. Она вывела первое что пришло ей в голову: «Я хочу найти деньги». Без подробностей, просто деньги. Это была просто игра, просто проверка. Но ручка заскребла, Аня надавила на нее сильнее. Видимо чересчур сильно, получилась клякса. Аня скривилась – «Ну и фигня» – и захлопнула дневник. Допила чай и легла спать.

Утром она собиралась на почту. Сунув руку в карман куртки, наткнулась на бумагу. Смятая купюра, крупного номинала. Но какая-то потёртая, с запахом сырости, будто её выловили из лужи. Сердце ёкнуло. Вчера карманы были пусты – она искала мелочь. Она это хорошо помнила. По спине побежали мурашки. Дневник работал.

Кольцо грело палец, узоры блестели ярче. Аня сжала купюру, мысли закружились. Это не совпадение. С кольца началась цепочка – скидки, мелочи под рукой, теперь деньги. Она поймала себя на улыбке – давно не чувствовала такой лёгкости. Но чем придется расплачиваться? Она отмахнулась от мыслей, как от мух. Зачем копаться, когда всё идёт так гладко?

Вечером, с новой чашкой чая на этот раз мятного, пахнущего летом, – Аня листала дневник. Пальцы скользили по бумаге. Страницы так и манили написать пожелание на них. Она не стала сопротивляться. Аня взяла ручку и написала: «Я хочу хороший заказ». Утром её разбудило уведомление. Письмо от издательства – крупный заказ, щедрая оплата. Аня перечитала дважды, не веря своим глазам. Сердце заколотилось от радости. Случайность? Нет.

Она откинулась на подушки, глядя на кольцо. Рот растянулся в улыбке. Кольцо блестело, тёплое, уютное. Но вдруг радость мешалась с тревогой. Непонятное чувство, которое заставило Аню схватить дневник. Зачем? Что она хотела в нем найти? Но Аня открыла дневник, листая страницы дрожащими пальцами. Она искала следы другой Анны – имя, даты, хоть что-то, что докажет, что это не её история. Первые записи – выцветшие, неразборчивые. Ни имён, ни дат, только обрывки мыслей, чужие и смутные. Она переворачивала страницы, вглядываясь в почерки в слова, но нигде не было и намека на другую Анну. Только её имя – «Привет, Анна. Ты ведь хочешь чего-то большего?» – и её записи, что растворялись и сменялись ответами.

Ничего конкретного. Ни доказательств, ни опровержений. Может, другая Анна не писала своё имя? Или дневник стирает всё, кроме её слов? Она сжала кольцо на пальце, чувствуя его тепло. Это её удача? Или она подхватила чужую, как эстафету? Мысли путались, но эйфория от заказа перевешивала. Она закрыла дневник, отложила его на тумбочку. Её новая жизнь – лёгкая, яркая, полная чудес – затягивала.

Сплетни, архивы, тайны дома отодвинулись, растаяли. Но где-то в углу тень дрогнула, длиннее, чем должна быть. Половица скрипнула – тихо, но резко. Кольцо сжалось на пальце – едва заметно, но ощутимо, как лёгкий укус. Аня не заметила. Она улыбалась, закрыв глаза. А из дневника донёсся шорох – резкий, как будто страница порвалась, и слабый запах сырости пополз по комнате. На странице, что она листала, чернила растеклись и сложились в новую фразу «Ты выбрала».

Глава 5: Цена желания

Удача текла к Ане, как вода в пересохшую реку – заказы, деньги, случайные подарки судьбы. Но Аня не замечала странностей. Она не замечала, что кольцо на пальце то грело кожу, то царапало, оставляя зудящие следы, будто металл ржавел. Она не замечала, как тени в доме сгущались. Она не замечала, что воздух стал тяжелее, с запахом сырости и железа. И однажды вечером всё рухнуло.

Она листала соцсети, пальцы скользили по экрану, лениво прокручивая ленту постов, коротких видео и рекламных объявлений. Экран мигнул, завис, интернет пропал. Она ткнула в экран сильнее, соединение восстановилось и тут выскочило фото. Её бывший – тот, кто разбил ей сердце, оставил с пустотой и болью, от которой она бежала в этот чёртов Старозёрск. Он улыбался, глаза блестели, а рядом сидела она – та, с которой он её предал, прижималась к нему, как кошка. Они были в ресторане, за стеклом простиралось море, белый песок, пальмы качались на ветру. Подпись: «Лучшее время в лучшем месте». Они были счастливы.

Что-то внутри Ани треснуло, как сухая ветка. Злость вспыхнула в груди, горячая, едкая, поднялась к горлу, сжала его. Разве он не заслужил страданий? Разве ему не должно быть так же больно, как было ей, когда она узнала правду. Когда собирала осколки себя в пустой квартире? Пока она пыталась начать заново, он жил своей лучшей жизнью. Аня сжала телефон, экран мигнул от давления, пальцы побелели.

Рука сама потянулась к дневнику на столе, лежащего среди крошек и пятен от чая. Она не заметила, как схватила его, как пальцы сжали холодную обложку, как сердце заколотилось, заглушая всё. Аня открыла его, страницы зашуршали. Одна чуть порвалась на краю. Ручка валялась рядом синяя, с погрызенным колпачком – она схватила её, не думая, и нацарапала: «Хоть бы он потерял всё так же, как я…». Буквы вышли кривыми, паста растеклась, как гниль. Точка врезалась в бумагу, оставив вмятину, и Аня замерла. Ручка выпала из рук, стукнулась о стол. Паста мазнула по пальцам. Эмоции утихли, но паника разнеслась по черепу: «Чёрт, что я наворотила?» – пронеслось в голове у Ани. Это же просто фото бывшего, просто его слова. Какое ей теперь дело до его жизни? Аня поняла, что, поддавшись эмоциям она совершила ошибку. А тем временем буквы на странице начали блекнуть, растворяться, как раньше, оставив страницу чистой. Аня опять схватила ручку. Ее пальцы дрожали, но она смогла написать: «Отмени это!» Чернила легли криво, но тут же начали таять, исчезать, словно их стирала невидимая рука.

Она надавила сильнее на ручку, бумага чуть порвалась и написала новое желание: «Отмени, пожалуйста! Я не хочу этого!». Слова дрожали на бумаге, рвались вместе с её нервами, но растворились, оставив слабый след, что тут же пропал. Дневник проглотил их. Он молчал, но его тишина была живой, насмешливой. Ручка выпала из рук Ани. Грудь вздымалась, голова гудела. Она в отчаянии отшвырнула дневник на кровать. Аня рухнула рядом, дрожа всем телом. Глаза закрылись, сон накрыл её, тяжёлый, полный теней и криков, что растворялись в темноте.

Утро ворвалось с треском – где-то в доме хлопнуло окно, как от сильного порыва ветра. Хотя все окна были закрыты плотно. Телефон завибрировал, экран мигнул, выдав кучу уведомлений вперемешку с рекламой. Аня щурилась, голова трещала, как после похмелья. Пальцы заскользили по экрану. Заголовок ударил в глаза: «Мужчина рухнул с балкона отеля – всё потеряно». Она внимательнее всмотрелась в фото, и в горле встал ком: на фото был ее бывший, но он уже не улыбался. Его загорелое тело распласталось на песке. Песок рядом был красным. Аня дрожащими пальцами перелистнула дальше. Следующий заголовок: «Трагедия на отдыхе – молодой мужчина упал с пятого этажа. Смерть была мгновенной. Полиция склоняется к несчастному случаю». Её слова – «Хоть бы он потерял всё» – вспыхнули в голове, как выстрел. Телефон выпал, ударился о кровать, а она сжала простыню. Ощущение безысходности растеклось по телу. Паника сдавила горло, вырвалась всхлипом. Взгляд метнулся к дневнику – он лежал, где упал, чёрный, неподвижный, но живой, как змея.

«Это не из-за меня», – мелькнуло в голове, но голос дрожал. Совпадение. Случайность. Это не могло быть правдой – она не убийца. Или всё-таки?.. Аня схватила дневник. Холод обжёг пальцы, пробрался под ногти. Она открыла его. Пролистала все страницы.