Его трофей

Когда он подошёл ближе, его лицо смягчилось, а напряжение в глазах исчезло, едва он заметил мою улыбку.

– Ты хорошо держалась, Селин – сказал Оберин, его голос прозвучал спокойно, но в нём угадывалось лёгкое одобрение.

– Это годы тренировок с тобой, Оберин, – ответила я с короткой улыбкой. – Умение улыбаться и держаться спокойно, даже если внутри всё переворачивается, – это твой урок.

– Ты всегда была такой отстранённой, с снисходительной улыбкой. Никогда бы не подумал, что моё присутствие может тебя задевать, – сказал он с тихо и притянул меня к себе одной рукой. Опустив голову, он вдохнул запах моих волос, и на миг я почувствовала в его жесте что-то невыразимо родное. – Я рад, что тебе было не всё равно.

Я замерла, чувствуя, как в груди зашевелилось что-то тёплое, почти болезненное.

– Мне никогда не было всё равно, Оберин, – сказала я тихо, почти шёпотом. – Особенно тогда, когда ты вернулся после… наказания.

Слова давались с трудом. Стыд за то, что произошло тогда, и за мою слабость сковывал, словно тяжелые цепи. В детстве Кристофер наговорил Оберину много обидных слов, обозвав его расу животными, дикарями. Оберин не стерпел и избил его. А когда нас начали расспрашивать, я солгала, чтобы защитить Кристофера, сказав, будто Оберин напал первым. Мне было десять, и я боялась отца… и того, какие последствия может иметь наш поступок.

Я едва могла заставить себя продолжать.

Оберин молчал. Он выпрямился, словно поставил между нами невидимую стену.

– Оберин, – я старалась говорить твёрдо, но голос всё же дрогнул. – Я должна была сказать тебе это давно. Думала, что сумею, что найду в себе силы… но тогда я не смогла.

Я повернулась к нему, чтобы видеть его лицо.

– Мне жаль. Жаль, что я тогда солгала. Что оклеветала тебя перед отцом и Верховными.

Он взглянул на меня быстро, отрывисто, и бросил:

– Это не имеет значения. Всё в прошлом.

– Для тебя – может быть. Но для меня – нет,– возразила я, чувствуя, как слова обжигают горло. – Я поступила подло, когда позволила всем обвинить тебя. Прости меня.

Я осторожно коснулась его щеки, развернула его лицо к себе, пытаясь уловить в глазах хоть проблеск понимания.

– Кристофер говорил ужасные вещи. Он был неправ, и я должна была сказать об этом тогда.

Лицо Оберина мгновенно изменилось – черты заострились, глаза вспыхнули яростью.

– Я не хочу слышать его имя, – сказал он резко и холодно, словно ударил мечом.

– Мне всё равно на его раскаяние, – перебил он.

Я сглотнула, опуская глаза.

– А на моё тоже? – тихо спросила я.

Может, для него я всего лишь игрушка, развлечение. Может, не имеет значения, что я чувствую, что говорю…

– Конечно, нет! Ты правда этого не понимаешь? – он резко выдохнул. – Мне, кажется, я ненавидел ненавидел его всегда. Еще задолго до того случая. Тогда я не понимал, почему. Но теперь знаю. Мне нужно, чтобы ты улыбалась только мне. Чтобы танцевала только со мной. Чтобы твои поцелуи принадлежали лишь мне. А он… он всегда был рядом. И всё это доставалось ему.

– Оберин, если ты злишься из-за ревности, то напрасно, – тихо произнесла я. – Между мной и Кристофером никогда ничего не было. Мы просто друзья.

Он усмехнулся – коротко, горько, как будто мои слова лишь сильнее его раздражили.

– То, что между вами ничего не было, не значит, что один из вас не хотел большего, – произнес он резко, почти с вызовом.

Его ревность, казалась почти болезненной. Но несмотря на всё это, где-то глубоко внутри я чувствовала странное, неожиданное тепло.

Я медленно подняла свою руку и накрыла его ладонь, которая лежала на моей талии. И осторожно переплела свои с его.

Откинув голову на плечо Оберина, я прикрыла глаза, надеясь обрести хоть каплю спокойствия. Незаметно для себя я задремала, чувствуя, как его ровное дыхание убаюкивает меня. Проснулась я от лёгких, почти невесомых прикосновений к лицу – его пальцы мягко скользнули по щеке, прогоняя сонливость.

– Мы практически доехали. Тебе нужно пересесть на свою лошадь.

Кивнула, осматриваясь, и заметила, что войско Оберина уже догнало нас и теперь терпеливо ждёт позади. Оберин, не обращая внимания на их присутствие, аккуратно помог мне спуститься с его лошади и усадил на мою. Даже не видя лиц демонов, я ощущала их недовольство, таким отношением ко мне.

Мы продолжили путь, и вскоре вдалеке стал виднеться величественный замок. Он возвышался над густым лесом, его тёмные башни, как будто стремясь достичь небес, прорезали облака своими острыми шпилями. Чёрный мрамор стен был испещрён древними рунами, мерцавшими тусклым светом. Огромные ворота из закалённого чёрного железа стояли открытыми, приглашая нас войти.

Этот замок, принадлежавший демонам уже тысячи лет, казался огромным. Он дышал древностью, знал тайны, которые мне, эльфийке, никогда не доведется постичь. Именно здесь была библиотека, что хранила самые древние заклинания и знания о нашем мире. Мой отец, будучи амбициозным правителем, пытался завладеть этими знаниями, но, Горин, отец Оберина смог отразить его попытки.

Когда мы приблизились к воротам, я заметила толпу демонов, собравшихся у входа. Они были возбуждены, их лица светились радостью, даже гордостью. Крики «Владыка!» и «Оберин!» звучали всё громче, становясь оглушительными. Лепестки алых роз, которые бросали к его ногам, превращая дорогу в кроваво-красный ковер.

Я не могла оторвать взгляд от этой сцены. Эти демоны, несмотря на своё грозное обличие и суровый взгляд, смотрели на Оберина так, будто он был их спасителем, их единственной надеждой.

У входа в ворота стоял отец Оберина – его фигура сразу привлекала внимание своей внушительными размерами. Рядом с ним, как я предположила, была его мать, а чуть поодаль стояли две девушки, по всей видимости, сестры Оберина. Я никогда их прежде не видела, лишь знала об их существовании по слухам. Однако моё внимание мгновенно приковала другая фигура – демоница, стоявшая по другую сторону от отца Оберина.

Она была завораживающе красива. Высокая, стройная, с длинными чёрными, словно шёлк, волосами, собранными в высокий хвост. Её бледно-белая кожа казалась нереальной на фоне темного мрамора замка.

Пока я невольно разглядывала эту незнакомку, Оберин тем временем поприветствовал свою семью. Они обнимались и улыбались друг другу. Было видно что они правда семья, настоящая. У меня такой никогда не было…

Я почувствовала, как сердце заколотилось сильнее, когда Оберин направился к этой незнакомой мне демонице.

Что-то внутри меня напряглось, предчувствие тревожно кольнуло грудь. Я следила за каждым его движением, словно пытаясь разгадать, что за связь между ними. Когда Оберин подошёл к ней, она слегка поклонилась ему, и он в ответ лишь коротко кивнул. Но то, что произошло дальше, заставило меня похолодеть.

Она сделала шаг вперёд, оказавшись совсем близко к нему, и, словно это было самым естественным поступком, при всех поцеловала его. Моё дыхание замерло, сердце пропустило удар, а в ушах зазвенело.

Взрыв аплодисментов и одобрительных криков демонов эхом разнёсся по двору. Их восторг был громким и искренним, как будто они ожидали этого момента. Всё вокруг словно померкло, пока я сидела, невольно сжав поводья лошади, чувствуя, как внутри нарастает что-то острое и болезненное.

Этот поцелуй выбил воздух из моих лёгких и заставил замереть, словно время остановилось. Я смотрела на них, не отрывая взгляда, пока их губы не разъединились, будто пытаясь навсегда запечатлеть этот момент в памяти. Чтобы запомнить. Чтобы не простить.

Сердце сжалось от боли и обиды, внутри разлилось удушающее чувство унижения. Как же смешно и жалко я выглядела со своими наивными надеждами на наше будущее.

Я чувствовала, как горло сжимается от боли, а глаза начинают жечь слёзы, которые я изо всех сил сдерживала. Гордость не позволяла им пролиться здесь, на глазах у всей его семьи и войска. Но внутри меня всё разрывалось, пока я не могла ни дышать, ни двигаться.

Когда их поцелуй завершился, отец Оберина сделал приглашающий жест, и всё войско двинулось вперёд, направляясь к воротам замка. Я же сидела, словно поражённая молнией, и не могла ни пошевелиться, ни заставить свою лошадь тронуться с места. Пальцы бессильно разжались, отпуская поводья, а мысли путались и громоздились в голове, не давая мне ни одного ясного ответа.

И тогда на помощь пришёл Ноэль. Он резко выхватил поводья из моих рук, потянул лошадь за собой и резко прикрикнул, вырывая меня из этой оглушающей пустоты:

– Очнись, принцесса!

Я не очнулась…Всё происходящее вокруг казалось иллюзорным, будто я смотрела на собственную жизнь издалека, через плотный туман. Звуки доносились приглушённо, лица окружающих сливались в одно невнятное пятно. Меня представили сухощавому старику, который с гордостью назвался управляющим гаремом короля. Гарем? Значит, у Оберина есть гарем? И теперь я – его часть?

Старик оживлённо рассказывал о том, какая честь мне выпала. Он показывал роскошные покои, хвалил их, как будто это должно было меня утешить. "Самые лучшие комнаты для самой лучшей из женщин", – повторял он с усердием, от которого меня буквально мутило. Они пытались продемонстрировать мне наряды – бесконечное множество платьев, от шелковых до бархатных, созданных специально для меня.

Но всё это казалось нелепым и ненужным. Мне хотелось одного – чтобы все ушли. Чтобы я осталась одна и могла наконец выдохнуть.

– Выйдите. Сейчас же, – произнесла я, холодно глядя на старика.

Он замер, недоумённо приподняв брови, словно не понимая, чем я недовольна. "Вам достались самые роскошные покои, чего же ещё вы хотите?" – читалось в его взгляде.

– Я сказала: выйдите, – повторила я громче, и голос прозвучал так резко, что он вздрогнул.

Когда дверь наконец закрылась за ним и его помощниками, я осталась одна. Всё напряжение обрушилось на меня, словно лавина. Колени подкосились, и я опустилась на пол. Обхватила себя руками, слёзы хлынули горькие, обжигающие.

Этой ночью Оберин не пришёл. Ни чтобы объясниться, ни чтобы извиниться. Образы в моей голове вспыхивали, как ножи: его руки, касающиеся той демоницы, её губы на его губах. Это терзало меня. Боль сжимала грудь, делая дыхание рваным.

Оберин никогда не говорил, что любит меня. Никогда не клялся в верности. Но я, глупая, сама придумала себе эти чувства, наделила его ими. Он лишь сказал, что хочет меня, что заберет себе – и пока ни разу не нарушил своих слов.

Но от этой правды мне было только больнее. Горечь засела в горле, разлилась по всему телу, вытеснив воздух из легких. Я буквально ощущала, как боль сжимает грудь, как обида и унижение разрастаются, давят изнутри, грозя разорвать меня на части. Хотелось закричать, вылить эту боль наружу, но я лишь молча прикусила запястье, чувствуя вкус собственной крови на губах.

– Я не прощу, – прошептала я в темноту, сжав руки в кулаки. – Никогда тебе этого не прощу.

Глава 6

Селин

Разбудил меня шум возни. Открыв глаза, я увидела слуг, копошившихся по комнате, и сухощавого управляющего гаремом во главе. Он стоял с выжидающим взглядом, скрестив руки на груди, будто давая понять, что не уйдет, пока не добьется своего. Чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом, я села на кровати, стараясь скрыть свою усталость.

– Принцесса, уже полдень, – произнес он сухо, словно меня нужно было в чем-то упрекнуть. – Через несколько часов начнется торжество в честь победы Владыки Оберина. Вы обязаны присутствовать. Это приказ.

Я подняла на него взгляд, и он, не обращая внимания на мою подавленность, продолжил:

– На мероприятии будут все великие семьи Сумеречных земель, а также Господа из Элландора. Мы подготовили для вас несколько нарядов, чтобы достойно представить вашу персону.

Каждое его слово звучало как удар по нервам. Все, чего я хотела, – остаться в постели, свернуться в комочек и отгородиться от этого мира. Но у меня не было выбора. Возможно, это моя единственная возможность увидеть Кристофера. Он поможет мне уйти.

Когда настало время выходить, я выглядела безупречно. Темное прозрачное кружевное платье обнимало мое тело, подчеркивая каждую линию, а высокие каблуки придавали мне уверенности. Зеркало отражало прекрасный образ – сильной, недосягаемой женщины, но внутри я оставалась разбитой.

Однако вся эта иллюзия уверенности рухнула, как только я вышла из комнаты и увидела их. Девушек из гарема Оберина. Они выходили из большой общей комнаты, смеясь, переговариваясь. Все молодые, красивые, с ослепительными улыбками на устах. Их наряды были проще, чем мое, но это не уменьшало их очарования.

Меня охватил приступ тошноты. Они – его гарем. И я теперь одна из них? Как же жестоко он поступил. Сегодня вечером, когда господа из Элландора увидят меня среди этих женщин, что они подумают? Как сильно их разочарует то, что их принцесса – не больше чем игрушка для Владыки Оберина.

Сквозь горечь и унижение я не заметила, как по щеке скатилась слеза. Я вытерла ее быстрым движением и заставила себя успокоиться. Все, что нужно – пережить этот вечер. Кристофер мне поможет. Он не оставит меня здесь.

Собрав всю свою волю, я шагнула вперед, следуя за остальными.

В огромном зале уже собрались гости. Воздух был наполнен гулом разговоров, звоном бокалов и смехом. Демоны, вампиры, представители великих семей оживленно беседовали, ожидая появления правителя. Но я смотрела мимо них, выискивая знакомые лица. Где эльфы? Где он?

Кристофа не было. Мое сердце сжалось. Неужели он не приехал?

В этот момент огромные двери зала с грохотом открылись, и все разговоры стихли. Гости расступились, создавая коридор для Владыки. Вошел Оберин, а рядом с ним шла она – демоница. Каждое движение, каждый взгляд притягивали внимание. Ее длинное платье, расшитое золотом, плавно скользило по полу, а горделивая осанка подчеркивала ее уверенность.

Я застыла. Слова Оберина, которые он произнес в своей приветственной речи, не достигали моего слуха. Я смотрела только на нее. На то, как она стоит рядом с ним, словно созданная быть частью его мира. От этой мысли что-то сдавило грудь. Возможно, я могла бы смириться, если бы она не была так прекрасна.

Когда зазвучала мелодичная, медленная музыка, мне стало ясно, что вечер будут открывать танцем. Оберин протянул ей руку, она улыбнулась, вложив свою ладонь в его. Он обхватил ее за тонкую талию, и они закружились в танце, словно в едином ритме. Я не могла отвести глаз. Их движения были плавными, гармоничными, и каждая их улыбка друг другу, каждый взгляд били по мне, как ножи.

Я почти видела перед глазами их поцелуй, этот образ выжигался в моей памяти снова и снова, как яд, разливающийся по венам. Каждая деталь – его прикосновения к ней, взгляды демонов, полные одобрения, – все это вгрызалось в мое сердце, пока не оставило там одну лишь пустоту.

Глаза застилала пелена из слез. Все внутри кричало: беги. Беги отсюда, не смотри, не позволяй им сломить тебя. Но ноги словно приросли к полу.

Когда я почти готова была выбежать из зала, меня остановило легкое покашливание за спиной. Обернувшись, я увидела улыбающегося Ноэля.

– Красивая пара, не правда ли? – спросил он с легкой усмешкой, наблюдая за мной.

– Да, – мой голос звучал хрипло, еле слышно. – Они хорошо смотрятся вместе.

– Они обручены с детства, – произнес Ноэль, словно мимоходом, но каждое его слово било по мне, как молот. – Лилит – из самого богатого и древнего рода демонов. Этот союз не только укрепляет власть Оберина, но и обеспечивает поддержку и финансы, если вдруг эльфы не смирятся с поражением и начнется война.

Я удивленно посмотрела на него.

– Зачем ты мне это говоришь?

Ноэль хмыкнул и посмотрел прямо мне в глаза:

– Потому что ты выглядишь так, будто у тебя его забрали. А это не так.

Его слова прожгли меня насквозь. Неужели все настолько очевидно? На моем лице все написано?

Я не смогла ничего ответить. Только развернулась, спиной к танцующей паре, и ушла прочь, не желая больше видеть их. Я шла, цепляясь за единственную мысль, которая держала меня на ногах: нужно найти Кристофера. Он поможет. Он заберет меня отсюда.

Но мои поиски оказались бесплодными. Я обошла весь зал, но не нашла ни Кристофера, ни одного эльфа. Чувство одиночества захлестнуло меня с новой силой.

Я отошла в угол, подальше от глаз. Стояла там, наблюдая, как к Оберину и его невесте подходят гости, преподносят в знак доброй воли подарки. Их поздравляли, восторгались, желали счастья. А я стояла, невидимая, погруженная в свои мысли, с болью в груди, которая, казалось, поглощала меня целиком.

Когда я уже потеряла всякую надежду найти Кристофера, вдруг заметила его среди группы эльфов. Он шел уверенно, держа в руках древний эльфийский меч. Подойдя к Оберину, Кристоф положил меч к его ногам и почтительно поклонился.

Меня словно магнитом потянуло к нему. Я выскользнула из своего укрытия и почти побежала навстречу, забыв обо всем вокруг. Весь мир померк, когда наши взгляды встретились.

Но это длилось лишь мгновение. Его глаза не выражали радости, только отстраненность. Кристоф прошел мимо меня, не сказав ни слова, словно я была пустым местом.

Все внутри меня обрушилось. Его молчание кричало громче любых слов. Я не помню, как вернулась в свой угол, но мои ноги казались ватными, а сердце разрывалось от боли. Кристофер, наверное, узнал что я отдалась Оберину. Он презирает меня.

Я больше не могла выдерживать это напряжение. Покинув зал, я направилась в свою комнату, надеясь, что за дверью я смогу сломаться окончательно, не опасаясь чужих взглядов.

Тихий коридор встретил меня холодом. Я шла, едва сдерживая рыдания, но слезы все равно текли по щекам. В этот момент я услышала, как кто-то позвал меня:

– Селин! Селин, подожди!

Мой шаг замер, а вместе с ним остановилось и сердце. Обернувшись, я увидела Кристофа, который быстро приближался ко мне. Его лицо выражало беспокойство, а глаза – смесь облегчения и вины.

Когда он остановился передо мной, я не успела сказать ни слова. Его руки обхватили мое лицо, и прежде чем я смогла хоть что-то понять, он поцеловал меня в лоб. А затем, притянув к себе, крепко обнял.

– Ты живая, – хрипло произнес он, прильнув к моим волосам. – Моя милая, я так переживал…

Все мои страхи и домыслы рухнули в одно мгновение. Я почувствовала, как тяжелый груз исчезает, а сердце снова начинает биться.

– Как же я могла подумать, что ты оставишь меня? – прошептала я, срываясь на рыдания, и крепко обняла его в ответ.

Кристоф только сильнее прижал меня к себе и тихо повторял:

– Прости меня, Селин. Прости, что позволил забрать тебя. Я пытался, но не успел. Эта суматоха, этот хаос… Я не смог защитить тебя. Прости…

Я вслушивалась в его голос, ощущая, как каждое слово уносит мою боль. Как же я могла хоть на мгновение подумать, что он не попытается мне помочь?

Я закрыла глаза, уткнувшись в его плечо, и позволила себе почувствовать спокойствие. Кристофер был здесь. Со мной.