Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик

Сам он был одноэтажным, без второго этажа, хотя чердак со слуховым окном и имелся. Тут несколько схожих гаражей было, видимо, один мастер ладил. Просто бокс был удлиненным, за воротами место для машины, на стенах полки, практически полупустые, машина войдет крупная. Та же ГАЗ-24 или «Победа». Пол стелен досками, пока не гнилыми и толстыми, раз они держат вес машины. Дальше была стенка, на которой висели инструменты, опять не все, кто-то забрал самые лучшие, был верстак, даже мотор с круглым наждаком. Электричество тоже имелось, от соседнего бокса шло. Так вот за стенкой и была жилая комната. Достаточно большая, четыре на пять метров. Именно пять метров была ширина гаража. Длина все двенадцать. Кирпичная печка, с плитой наверху для готовки, не кровать, а больше нары, но широкие и с тюфяком. Больше никакого белья не было. На деревянном полу старый линялый ковер. Оба окна забраны решеткой и занавески на них. Тут же из комнаты люк вел на чердак, на стене вбитые скобы. Кстати, потолок утепленный был, слой земли там имелся. Да и стены комнаты тоже были утеплены. Когда я сбежал и затопил печку, то комната быстро прогрелась, и чай я уже через час распивал в тепле. Окончательно прогрелась она, конечно, гораздо позже, но печка отлично отдавала тепло. После покупки своего первого недвижимого имущества я перевез сюда оружие из тайника и все самое ценное, что не мог держать в детдоме. Тут сделал пару тайников и убрал все то, что считалось незаконным, это я про оружие и боеприпасы.

В чем мне повезло, этот гараж стоял немного обособлено, на окраине. Окна чердака выходили на Москву-реку. Зимой я часто бывал тут, чистил тропинку к воротам. Познакомился с некоторыми соседями, поясняя, что я племянник нового хозяина и слежу за имуществом, пока тот в загранкомандировке. Моряк он. Это простенькое объяснение работало, вопросов особо не задавали, даже в чем-то помогали. Я за часть зимы и первый месяц весны обставил комнату как надо, постельное белье купил, матрас и подушки, несколько комплектов одежды, завез инструменты и продовольствие. Тем более погреб в гараже был, люк под машиной должен был находиться, чтобы его открыть, требовалось машину выгнать. Хорошо, ее у меня не было. Запасся и, как стало позже видно, не зря. Сбежал и, обустроившись, со скуки решил заняться поиском кладов. Начал с тех, которые вот-вот обнаружат. Ну а дальше понятно, два нашел и перетащил в свой гараж. Пока временно. Хранить там опасно, нужно другие тайники сделать. Тем более если раньше на меня особо не обращали внимания, ну, бегает парнишка, снег чистит, за гаражом присматривает, то сейчас могут заметить – печка часто дымит, свет в окне по вечерам бывает. Уж не живет ли, часом? Мне бы до лета продержаться, а там на юга. Здравствуй, Адлер.

Вот так, пока было время, первый клад откопал, второй вырубил из бревна сруба и о третьем вспомнил. За ним пока только пришел, но вот дети… Хм, тишина. Неужели ушли? Выглянув в окно, я заметил стайку парнишек, которые перелезали через ограждение. Отлично, можно вернуться к работе.

Подойдя к печке, рядом с которой лежала фомка, я продолжил ковырять раствор, предварительно надев рабочие перчатки. Ну, забыл я про них, прощелкал. Несколькими ударами выбив раствор, я подцепил кирпич и, расшатав его, вытащил. Сунув руку, определил, ага, он самый. Только одного кирпича мало, нужно соседние вытаскивать, тайник объемным оказался. Портфель у меня был модный, кожаный с наплечным ремнем, надеюсь, в него все войдет. Определив, где у соседних кирпичей имеется такой же слабый раствор, вычистил его и вытащил кирпич. Вот теперь порядок. Из тайника я достал большой сверток, обмотанный несколькими слоями ткани. Порвав материю, которая буквально рассыпалась в руках, время и тепло плохо отразились на бархате, я вытащил сверток и, ножом перерезав шпагат, стал доставать изнутри содержимое. Описание сходилось, все, как и было написано. Вот револьвер меня удивил. Не наган, но точно российский. Изучив клеймо, понял, что это офицерский Смит и Вессон, четыре линии. Патронов было штук сорок, сорок два, если точно. Большое оружие и немного нескладное, я бы уточнил, не совсем удобное. Если его в руках держать неудобно, то как стрелять? Отложив оружие в сторону, его еще почистить нужно, а так на вид револьвер был в порядке, я стал осматривать остальное. Банкноты действительно были, и я их отложил в сторону. Вот царских червонцев нашлось аж сто две штуки, а в описании было девяносто ровно. Значит, кто-то тиснул энное количество. Слитков указано правильно. Восемь килограммовых слитков, только почему самодельные, клейма же были? Ну да ладно, экспертам виднее. Ювелирка действительно была, тридцать шесть предметов, осматривать я их не стал, валить отсюда нужно, в гараже у себя осмотрю, но осыпанное бриллиантами колье буквально приковывало взгляд. Да, оно точно дорогое.

Убрав все в приготовленный мешок, завернув в газету, я сложил находки в свой портфель, поправил его на боку и, бросив банкноты опять в тайник, вернул кирпичи на место, бумажки меня не интересовали. Потом, снова перепрыгнув провал, спустился на первый этаж через соседний подъезд, там был пролом из одной квартиры в другую и, оказавшись внизу, осмотрел окрестности. Пока тихо. Первым делом я снял мешковатый комбинезон, не портить же во время поиска чистую выходную одежду, свернул его и убрал в небольшую сумку, которую достал из портфеля. Теперь я превратился в респектабельного молодого человека… ну ладно, как был школьником, так и остался. Только был не в школьной форме, а в обычной одежде. За студента меня не примут, слишком молод, а вот за школьника, коим я и являюсь, вполне. Мне сейчас четырнадцать с половиной лет. Ну, почти, через месяц будет, так что как выглядел я пацаном, так и выгляжу. У меня только-только в рост пошло, вытягиваться начал, а так малолетка и есть малолетка.

Проверив, как я выгляжу, щеткой прошелся по ботинкам, наводя лоск и убирая пыль от раствора, поле чего пройдя к забору и отогнув доску, выбрался наружу. Это пацаны перелезали через забор, я фомкой гвоздь выдрал, загнул, и со стороны как будто доска на месте. А так – ходи туда-сюда. Покинув эту улицу, я вышел на соседнюю и встал на остановке, ежась от свежего ветерка. В моей курточке было прохладно, вроде и свитер под нее надел с высоким воротничком, однако все же холодило. Ха, а вчера в одной рубашке ходил, вот погода меняется. Наконец подошел переполненный автобус, и я втиснулся в него, пришлось стоять на подножке. Передал за билет без сдачи, получил листик и остался на месте, ничего, шесть остановок, пересадка и едем дальше. Тридцать минут и я на месте.

Добравшись до остановки, сразу направился по тропинке к оврагу, тут недалеко, пешком прогуляюсь. Пришлось даже ускорить шаг, чтобы немного согреться. Судя по тучам, непогода идет, солнце давно скрылось, потому и холодно. Вроде уже и деревья свежими листочками зазеленели, и трава ярко зеленая, а прохладно.

– Эй, залетный, а ну стой! – услышал я грубый окрик.

Удивленно осмотревшись, я увидел, что ко мне бегут трое парней моего возраста, причем движения и особенно выражение лиц были заметно угрожающими. Мне ничего не стали говорить, да и я молчал, к чему лишние слова. С ходу заехал кулаком в солнечное сплетение первому, и пока тот полусогнутый хватал ртом воздух, провел серию ударов в корпус второму и отправил в нокаут первым же ударом третьего. После этого подошел к тому, что бегал быстрее всех, и последним ударом вырубил его. Драться все трое не умели. Пытался третий встать в стойку, но видно, что кроме уличных драк он ничего не умеет. Не противники.

Почесав затылок, я задумчиво осмотрел их и, пожав плечами, сам у себя спросил:

– Интересно, а что им было нужно?

Снова пожав плечами я, подхватив портфель и сумку с комбезом, сброшенные, чтобы не мешали драться, пошел дальше. Заметив, что из-под пластыря показалась кровь, поморщился и прибавил ходу. Разбередил ранки все-таки. Убедившись, что у гаражей никого нет, прохлада всех прогнала домой, да и рабочий день сейчас как-никак, я открыл своим ключом замок, прошел внутрь, включая свет в боксе, и, закрыв замок снаружи, захлопнул дверь. Со стороны и не видно, что замок на одной петле, кажется, что гараж заперт. Заперев изнутри створку, я выключил свет и по памяти в темноте прошел к себе. Там бросил тяжелый портфель и сумку у кровати, подбросил пару поленьев в печку, а то одни угли остались и, достав большую аптечку, занялся ранками. Почистил, промыл, пыль все же попала, и наконец нормально перевязал.

Насчет того что соседи могли увидеть свет в окне, это я немного лукавил, заделал так, что не видно, специально в потемках выходил, проверял, а вот дым из трубы выдавал, но тут никак не спрячешь его. Приходилось всю ночь топить, прогревая комнату, а днем печкой не пользоваться, чтобы не засекли, зато был обогреватель, подключенный к сети, он и спасал, май не лето, бывает тепло, но все же без обогревателя, хоть и самодельного, никак. Сейчас печку я не опасался затапливать, непогода. Вот снаружи уже шквальный ветер начался, кажется, и дождь забарабанил. Что ж, это уважительная причина не идти в музыкальную школу. Да-да, несмотря на побег из детдома, в школу я ходить не прекратил, а в детдоме это так никто и не понял. Да и из детдома я сбежал только после того как сдал все экзамены за девятый класс, меня перевели в десятый, а вот в музыкальной школе экзамены и зачеты еще шли. Небольшие, но они были, и я хотел все сдать. Честно говоря, я планировал рвануть в побег после того как и в музыкалке все сдам, но тут мне просто надоело, да директриса еще усилила свои попытки «уговорить» меня, делая жизнь невыносимой. Пряники ее не помогли, к кнуту перешла, вот и я свалил. В принципе это и есть моя жизнь эти девять месяцев в детдоме. Сдам все в музыкалке и рвану на юга. Эх, юга.

Когда ужин был готов – сварил макароны по-флотски – я стал ужинать, размышляя о своих планах на сегодня. Раз музыкалка отменяется, погода откровенно не радует, можно попробовать провернуть один финт. У меня с наличкой туго, всего тридцать семь рублей девяносто две копейки, можно и набрать, однако решил толкнуть разом несколько золотых монет. О нескольких скупщиках, из надежных, мне сообщил Сом. Берут все. Включая ювелирку. Монеты точно возьмут. Выбрав десять монет, я поправил пистолет за поясом, сегодня, когда ходил за кладом, он был со мной, подстраховался, да и привыкать постепенно стал за эту неделю, что он постоянно со мной, даже сшил из жесткой кожи кобуру открытого типа. Выпасть пистолет из нее сможет, только если меня перевернуть.

Накинув сверху прорезиненный плащ, застегнулся на все пуговицы, в этот раз оделся потеплее, и покинул гараж, не забыв подкинуть в печку еще пару поленьев. Не хочу в остывшую комнату возвращаться, приятно думать, что в убежище тебя ждет тепло. Ветер, когда я открыл створку, чуть не вырвал ее из рук, но ничего, запер гараж и, чавкая резиновыми сапогами по грязи, дождь стоял стеной, побежал к остановке. Ноги немого промочил, внизу брючины, но эти семьсот метров пробежал нормально. Пару раз оскальзывался, но не упал, удержал равновесие. Остановка была закрытой, так что я, спрятавшись от ветра и падающей сверху воды, стал ждать. Вдруг все же маршруты из-за непогоды не отменили. Про троллейбусы не скажу, а вот автобус подошел, и я сразу сел в него, особо не посмотрев на номер, мне главное до центра добраться, а там перепрыгну в другой автобус. Нет, все же нужно обзаводиться своим транспортом, типа того же мопеда. Конечно, в такую погоду он не поможет, зато как я сокращу с ним время в обычные дни.

Ехал я не к барыгам, а к обычному зубному врачу, протезисту. Это был личный контакт Сома, он ему золото носит, снабжает, так сказать, ценным материалом. Вот я им и решил воспользоваться. Адрес мне был известен, где тот работал, не в курсе, а вот квартира – да. Добрался без пересадки. Повезло, автобус шел по нужному мне маршруту. Хозяин был дома, когда я позвонил, открыл дверь. Он оказался здоровенным усатым громилой, описание совпадало.

– Я от Сома, – коротко ответил я и тот почти сразу открыл дверь шире, позволяя мне пройти.

Оставив плащ и куртку на вешалке, я прошел на кухню, где врач, как оказалось, ужинал, он не был женат и проживал в однокомнатной квартире один.

– Товар, – коротко сказал он.

Высыпав на столик все десять монет, я стал с интересом смотреть, как тот их осматривает.

– Добрый товар. Хм, от Сома, значит? – тот задумчиво посмотрел на меня, врач был здоров и обладал плечами борца. – Если от Сома – то триста.

Кивнув, подтверждая, что цена меня устраивает, это было процентов на пятнадцать больше, чем я ожидал, цена золота на черном рынке мне была известна. Врач забрал монеты и ушел в комнату, вернувшись через минуту со стопкой купюр. Получив плату, я остался сидеть на месте, хозяин квартиры внимательно осмотрел меня и спросил:

– Еще что?

Положил перед ним килограммовый слиток, который я прихватил в последний момент, и посмотрел на врача. Тот впервые удивился, а то все невозмутимым был, и снова последовала проверка.

– Пять тысяч. Больше тебе никто не даст.

– Про этот договорились, – кивнул я. – Если еще будут, чуть дороже выйдет.

– Посмотрим.

Снова последовало хождение за деньгами. В этот раз я внимательно их пересчитал, и мы расстались. Действительно хороший клиент. Молчание – золото и, похоже, врач об этом прекрасно знал. Покинув его квартиру, я проверился трижды, но ничего не обнаружил. Дважды сменив автобус, направился к себе. Завтра, если погода нормальная будет, – вон дождь уже закончился, да и порывы ветра становились все слабее, – продолжу ходить в школу, а в выходные, то есть послезавтра, когда работает авторынок, смотаюсь на него и обзаведусь, наконец, транспортным средством. Мопеды не такая и редкость на улицах Москвы, так что я не буду привлекать внимание, и это радовало. То, что техника на время моего отсутствия будет стоять, меня тоже особо не волновало. В принципе, можно и на нем рвануть на юга. Интересно, так кто-то делал? Это будет увлекательное путешествие. Кстати, как раз в понедельник последний экзамен, и все – музыкалка будет пройдена и можно спокойно готовиться к поездке на юга. Как же я этого ждал. Море-е-е!!!

Вернувшись в гараж, я похватал остывшие макароны, заправленные тушенкой, разогревать было лень, подтопил и, раздевшись, умывшись в ведре, спокойно завалился спать, укрывшись двумя одеялами. Что будет завтра, это завтра, а сейчас спать. Эх, надо будет утром, наконец, прибрать все находки со всех трех тайников так, чтобы никто их не нашел, но это завтра, сейчас я слишком устал.

Прислонившись плечом к каменному столбику забора, я смотрел, как директриса явно в расстроенных чувствах выходит из дверей музыкальной школы и направляется в сторону детдома. Поня-я-ятно, похоже, о моих посещениях школы стало известно. На этом все, пойду, и сразу задержат. Что ж, придется, как второгоднику, осенью все сдавать, сейчас зайди в здание, и повяжут, демоны. Хотя предупредить надо. Пройдя к телефону-автомату, я набрал номер школы, в учительской была Ольга Петровна, преподаватель пианино или фортепьяно, как мне пытались втолковать. Я с ней не очень хорошо был знаком, но она меня узнала и согласилась позвать к телефону одного из учителей. Им оказался Степан Игоревич. Он внимательно выслушал, что я не смогу прийти на последние экзамены, и дал согласие перенести их на осень. Я даже удивился, так спокойно тот отреагировал. Правда, чуть позже я понял, что учитель о моем побеге в курсе, директриса сообщила. Убеждать он меня ни в чем не стал, успел узнать упертый характер, просто посоветовал подумать и принять правильное решение.

– Я всегда принимаю правильные решения, Степан Игоревич. Встретимся осенью. До свидания.

– Всего хорошего, – ответил он.

Повесив трубку, я вышел из будки и направился к ближайшей остановке. Тут мне ловить нечего, значит, осталось последнее – море и… заграница? Заметив, что мне наперерез идет молодой парень, причем не глядя на меня, но явно отслеживая все боковым зрением, мельком обернувшись и все поняв, я рванул к забору. Уйти мне удастся только через него. Это явно не менты работают, на контору похоже. Это когда же я успел в поле их зрения попасть?

– Стой! – почти сразу последовал крик. – А ну стоять!

Ага, вот прям щас-с, только шнурки у тапок завяжу. Я уже успел определить, что охотников не так и много, двое в машине, бежевая «Победа», и двое пешком. Пятый, обогнав меня по противоположной стороне улицы, пересекал проезжую часть, перерезая мне дорогу, именно его я и засек, машина прибавила скорость, чтобы подстраховать, ну, и двое догоняли меня со спины. Метров десять осталось. Шли быстрым шагом, а я неторопливо шел, размышляя. Правда, на мой бросок они отреагировали вполне оперативно, едва только я успел перемахнуть через стальные прутья ограды, а их пальцы уже сомкнулись впустую, хватая воздух. Медлить я не стал, первый парень имел спортивное телосложение и вполне мог повторить мой финт, следовало бежать так, чтобы только ветер в ушах свистел. Когда я успел отбежать метров на тридцать, лавируя между деревьев парка, обернувшись, подтвердил свои подозрения, парень уже перепрыгнул через забор, мягко упал на ноги, но в отличие от меня не гасил скорость перекатом через правое плечо, и рванул следом.

Ух, как я летел через парк, пересекая дорожки и пугая гуляющих. Один раз чуть с двумя старушками не столкнулся, когда выскочил из кустов. Только ругань услышал за спиной и обещание оторвать уши. Ага, догоните только, спринтерши древние.

– Привет, ребята! – крикнул я школьникам у вышки, это было то самое место, где я попал в новый для себя мир прошлого.

Те тоже помахали в ответ, вразнобой отвечая. В этой группе были новые лица, но в основном ребята те же самые. Естественно, они не плавали, слишком холодно для этого, хотя я был в одной рубашке и легкой куртке, а под руководством инструктора делали гимнастику. Кажется, для разработки легких. Прыгуны, бросив размахивать руками, удивленно посмотрели, как я пронесся мимо, перепрыгнув через две скамейки. И как за мной, как носорог, несется уже взрослый парень. Он явно спортсмен, но не бегун. Дышит как загнанный. Точно уйду. Заметив впереди забор с противоположной стороны парка, я с ходу подпрыгнул, чтобы перемахнуть через него.

Преследователь остановился, оперся обеими руками о колени, восстанавливая дыхание, подавшись вперед, и наконец, когда немного перевел дух, неторопливо направился к забору, посмеиваясь. Вернее, ко мне, зацепившемуся поясным ремнем и дергающемуся, чтобы расстегнуть его. Когда я это сделал, мягко упал на ноги с другой стороны ограды. Однако почему парень не спешит, было видно невооруженным взглядом. Тут же стояла и «Победа». Преследователи просто объехали парк и ждали меня уже с этой стороны. Они как раз подъехали, когда я зацепился. Быстро осмотревшись, нет, все пути перерезаны, а сзади еще этот стоит, я выдернул ремень из забора и стал продевать его в петли брюк, сердито сказав:

– Ладно, ваша взяла. Что надо?

Все пятеро улыбались, даже тот, что за рулем сидел и из машины не выходил. Ну да, поймали меня действительно забавно, если бы я не зацепился, ушел бы, как есть ушел, и машина бы им не помогла. Старший из преследователей, мужчина лет тридцати, спросил:

– Почему из детдома убежал?

– Ага, значит, все же меня ловили, – сделал я логичный вывод. – У музыкальной школы срисовали?

– Догадливый. Если бы ты по телефону дольше поговорил, вышел бы из будки прямо к нам в руки. А так едва успели у остановки тебя перехватить. Так зачем сбежал?

– На море хочу.

– А разве этому поспособствовало не то, что тебя обманули с отчислениями? Не из-за конфликта с директрисой?

– Причем тут директриса? У меня с ней все ровно. Претензий не имею.

– Мог бы пожаловаться, администратор Муслима Магометовича очень живо интересовался твоей пропажей, помог бы.

– Так в-о-он откуда ветер дует, – протянул я, сообразив, что к продаже золота этот захват не имеет никакого отношения. – Поня-я-ятно. Нет, с директрисой у нас отношения нормальные, разве что она меня отказалась на море дикарем отпускать, вот я и сбежал.

– А музыкальная школа как же?

– Ну, надо же было хвосты сдать. Я в этом деле человек ответственный, не люблю за спиной оставлять недоделанные дела.

– А записка?

– А что записка? – пожал я плечами. – Там всего пять слов. «Уехал на море, вернусь осенью». Что не так с запиской?

– А нам удалось узнать, что в записке было написано совсем другое.

– Значит, это не мое.

– Садись в машину, в салоне пообщаемся, а то мы тут слишком много внимания привлекаем, – кивнул тот на «Победу», и пока один из помощников, цепко держа меня за руку, сопровождал к открытой дверце, он велел спортсмену. – Андрей, встретимся в управлении.

– Понял.

Устроившись на заднем сиденье, меня с боков стиснули двое, а старший сел спереди, я поинтересовался причинами интереса конторы ко мне. Оказалось все куда проще. Муслим Магометович удивился, что я не прибыл на репетицию, хотя всегда отличался пунктуальностью, и напряг дядю Адика. Тому не составило труда выяснить, что я ушел в бега, вот он и напряг все связи. Как раз в конторе у него они были, и меня стали искать. Эта группа занималась мной уже пять дней, удалось выяснить многое из того, что происходило в детдоме, какие у нас были отношения в последние дни с директрисой, ну и про записку узнали, хотя саму на руки и не получили. Я же говорил, ее быстро уничтожат. Кстати, кражи средств из моих отчислений выявлено не было, по-всякому смотрели. Но все траты подтверждаются бухгалтерией. В общем, насчет директрисы я возводил напраслину, обокрасть меня обокрала, но себе ничего не взяла. Купила фортепьяно, решив организовать расширенный музыкальный класс в детдоме, и заказала еще некоторые инструменты, скоро подвести должны. Да и профессиональный музыкант будет. Конечно, директриса поступила не совсем этично в отношении меня, но музыкальный класс она бы формировала долго, все же бюрократия в Союзе имелась, а так все в прядке, все быстро происходило.

– И что? – заинтересованно спросил я, когда Евгений Макарович закончил рассказ, как они меня искали и что им удалось выяснить.

– Что происходит в детдоме, конечно, не наше дело, у нас приказ тебя найти. Твоя песня будет исполняться завтра на Красной площади, а тут нам сообщают, что автор как последний хулиган бежит из детдома на море. Детство в одном месте заиграло? Правда, когда мы начали работать, стало ясно, что нам явно скармливают дезу… Ты понимаешь, что я говорю?

– Дезинформацию, – кивнул я.

– Ну да. Сразу стало ясно, что что-то не так, ну а когда мы выяснили, что ты продолжаешь ходить в музыкальную школу, подозрения перешли в уверенность. Мы стали рыть дальше и многое нарыли.

– Да это все понятно. Давайте меня обратно в детдом, пройдет Девятое мая, и я снова уйду в рывок.

– Так любишь море?

– Да, в любом виде. Во все времена года в море есть своя красота. Я для того и писал песни и музыку, чтобы к совершеннолетию на сберкнижке лежала нужная сумма для моего переезда на море на постоянное место жительства. А тут такой удар судьбы. Теперь я умнее стал, пока не вырасту, ни одну новую песню не напишу и не дам ей жизни. Это принципиально.

– А если хорошо попросить? – заинтересовался тот.

– Я самому себе слово дал, пока восемнадцать не исполнится и я не смогу распоряжаться самим собой, никаких песен. Я сам себя уважать перестану, если не буду данное слово держать. Не будет новых песен еще три с половиной года.

Насчет клятвы я нагло врал, не давал я ее, так просто, рубил себе хвосты. Из-за кражи директрисой моих денег я принципиально не буду ничего нового выдавать до определенного времени.

– Я смотрю, подкузьмила директриса своим решением.

– Я повторяю, что ее не виню. Она преподала мне урок, я ей за это благодарен. Нужно доверять только самому себе, вокруг одни недруги. Тем более, требовать возврата средств я не буду, они пошли на создание детдомовского музыкального класса, и я таким решением директрисы доволен, даже благодарен ей. Вот и все. А так я бы в музыкалке хвосты сдал и на Девятое мая сходил, а потом рванул бы к морю.

– И ищи тебя свищи.

– Осенью бы вернулся. Зимой я предпочитаю учиться и находиться в тепле. Ну так что, так и будем стоять или все же поедем?

– Поедем-поедем, – кивнул тот и, сняв трубку телефона, набрал какой-то номер. – Мы его взяли… Да, у музыкальной школы, как и предполагали. Шустрый, бегает быстро… Ясно, товарищ майор, сейчас отвезем.

Положив трубку на место, защелкнув ее на аппарате, Евгений Макарович обернулся и пояснил:

– В детдом тебя везем. К нам не требуется.

– Вот и отлично.

Машина тронулась с места и мы, выехав на проезжую часть, покатили к детдому, он тут не так и далеко находился. Сидя между двумя бугаями, я размышлял. Все же хорошо, что я и пистолет и деньги в своей норке оставил. При себе едва три рубля было мелочью. Сегодня утром как раз закончил прятать все находки с трех кладов, лишь с десяток червонцев оставил как НЗ. Особо мудрствовать я не стал, поднял две доски в гараже, в стороне от входа в погреб, вырыл на метр глубиной ямку, и хорошенько упаковав драгоценности, золото и монеты в один сверток, закопал. Замаскировал землю, утрамбовал и закрыл досками. Вот и тайник. Конечно, если будет проводиться серьезный обыск, коп могут обнаружить по мелким деталям, но я об этом подумал. Прикопав свои сокровища, утрамбовал, а когда до краев ямы осталось сантиметров тридцать, я принес со стихийной свалки немного пованивающий скелет кошки и похоронил его над кладом. Маскировка туфтовая, но если найдут коп и будут копать, то обнаружат кошку и решат, что это могила, не станут рыть дальше. На это вся надежда. Оружие тоже хорошенько перепрятал, тайник сделал для налички, ну и, пообедав, направился в баню. А что, общественная баня мне нравилась, даже тазик свой имелся. Там помылся, надел чистую одежду и с тюком грязной направился к прачечной, где сдал белье в стирку. Правда, забрать нужно сегодня, квитанция в нагрудном кармане рубашки, но терпит, свалю, тогда и заберу.