Грешники

Из динамиков послышались первые аккорды «Call it love», я не могла сейчас покинуть танцпол. А незнакомец так и не отпускал меня, но я была слишком пьяна, чтобы начать разговор. В принципе, я не хотела говорить, мне было достаточно просто музыки, и кажется, мне нравилось, что меня так крепко обнимают и двигаются со мной в ритм трека. Вскоре я почувствовала, что в области паха у моего партнера по танцам что-то стало выпирать. Я попыталась развернуться, но тут вдруг у самого уха услышала знакомый шепот:

– Мия, что ты со мной творишь…

Глава 10

Я снова попыталась развернуться, но не смогла.

– Как ты меня нашел? – спросила я заплетающимся языком, но мой вопрос поглотила музыка.

В ответ мужчина лишь сильнее притянул меня к себе и начал двигаться более развязно. Его горячее дыхание обжигало шею, я откинула голову назад и затылком ощутила его крепкое плечо. Тело выработало новую порцию адреналина, то ли это была реакция на трек, то ли на его прикосновения. Яркие брызги радости, которые растекались от низа живота по всему внутренностям. В крови было непозволительно много эндорфинов. Я только молилась, чтобы это было от никотина и алкоголя, а не от его прикосновений. По телу побежали мурашки, когда я ощутила его легкое касание губами к моему оголившемуся плечу. Я взяла его руки в свои, и попыталась их разомкнуть, но в силу моего опьянения эта попытка вырваться из его тисков была жалкой, даже больше походила на флирт. Чтобы не показывать реакцию своего тела на его близость, я одернула руки и резко выпрямилась. Тогда он быстрым движением развернул меня к себе, и снова крепко обнял чтобы я не упала, а я сфокусировалась на его синих, как дно океана, глазах.

Новая вспышка адреналина, снова мурашки. "Нет, нет, не-е-ет…" – пульсировало у меня в голове. Из динамиков орал "Bad memories" в исполнении Meduza, и я решила послушать певца и вернуться к своему, наверняка уже теплому, "Куба либре", дабы не создать сегодня ночью тех самых плохих воспоминаний.

Не отводя взгляда, я шагнула назад. Удостоверившись, что могу ходить без его поддержки, я разорвала зрительный контакт и направилась к своему столику, где меня уже ждал свежий лайм и соль. Возможно, это было какое-то наваждение. И танцевал со мной совсем не он. Алкоголь мешал анализировать ситуацию, и я просто отдалась потоку. Едва присев, я опрокинула в себя шот, закусив его сочной долькой лайма, а через секунду уже всасывала через трубочку свой любимый "Куба либре", свободной рукой шаря по столику в поисках пачки сигарет. Вдруг сильная мужская ладонь накрыла мою руку. Я подняла взгляд и увидела Артура. Снова.

Я моргнула несколько раз, пока он устраивался напротив меня за столиком, чтобы проверить, сошла ли я окончательно с ума. А он без доли стеснения взял мой шот и быстро опрокинул в себя, закусив лаймом. И сразу второй. Пока я пыталась подкурить сигарету, он уже заказывал официанту бутылку текилы и закуски. Я затянулась и выдохнула ему в лицо, чтобы привлечь внимание. Он подсел почти вплотную ко мне. Воротник его белой рубашки был расстегнут практически до груди, цепочка на шее сверкала предостерегающим маячком. Рукава закатаны, оголяя сильные мужские руки, на которых начали выступать вены. Он отобрал у меня сигарету, глубоко затянулся, почти до фильтра, а потом произнес:

– Празднуешь в одиночестве?

Я не ответила, и он передал мне сигарету обратно. Пока я затягивалась, он откинул мои завившиеся от влажного воздуха волосы и прошептал мне на ухо:

– Зара нашла. Я всего лишь приехал по локации и сразу понял, где ты. Даже не пришлось искать среди десятков клубов.

Тело моментально отреагировало на его действия. Но я сохраняла невозмутимость, хотя мурашки на шее, где только что его дыхание прохладным ветерком прошлось по коже, выдавали меня с потрохами. Я не знала, заметил он или нет. Нужно было успокоиться, новую вспышку адреналина от его близости я не перенесу.

– Сегодня вторник. – насколько могла, холодно проговорила я.

– Рейс перенесли. Я тебе написал, что прилетел. – тут я вспомнила про СМС, которое пришло мне в момент ссоры с Кайлом. Черт, Кайл.

Я потянулась за последним шотом, но Арт выхватил у меня его из рук и выпил. Я была в ярости.

– Попей пока это. – он пододвинул коктейль ближе ко мне.

– Я не собираюсь спрашивать у тебя, что мне пить. – я едва выговаривала слова, но мне нужно было еще.

– Воу, остынь, боец. Вон твоя текила. – он кивнул на официанта, который подходил к столику с бутылкой текилы и закусками.

Я схватила бутылку, быстрыми рывками открутила пробку и сделала несколько глотков прям из горлышка. Текила приятно обожгла горло.

– Мия, нам уже не по двадцать. Закуси. – он протянул мне что-то в панировке, но я посмотрела ему в глаза, взяла дольку лайма и стиснула ее зубами так резко, что кислый сок брызнул на лицо Арту.

Он, не стирая капли сока, наклонился ко мне. Между нашими лицами оставалось несколько сантиметров, и прошептал мне в губы:

– Тогда подожди меня. Полетим вместе. – затем резко выхватил у меня бутылку и тоже сделал несколько глотков прям из горла.

Я подкурила сигарету. Где я раздобыла пачку, я до сих пор не помнила. Сколько было времени, я тоже не знала. Я принципиально не доставала телефон из кармана, и даже не знала, был ли он при мне до сих пор. Никотин усилил действие алкоголя, и я вновь начала проваливаться в сладкое забытие рома и текилы. Арт снова приблизился ко мне, теперь я четко различала аромат его духов, который не перебивал даже сигаретный дым. Он опять забрал у меня сигарету, которая лежала между безвольными пальцами руки, крепко затянулся, развернул мое лицо к себе, большим пальцем надавил на подбородок, заставив мои губы приоткрыться, накрыл мои губы своими и выдохнул. Я вдохнула и едва не закашлялась. Что он творил, я не знала. Но я не хотела, чтобы он останавливался. Я и забыла, что он может быть таким.

Дым от тлеющей сигареты рассеялся, и я увидела его глаза. Они стали почти черными. Арт смотрел на мои губы, а я на его глаза. Нет, нельзя. Я отвела взгляд и откинулась на спинку дивана. Из динамиков донеслись аккорды "Run em Down" Graham Lake. Я хотела танцевать, но мне нужно было еще выпить. Отобрав бутылку у Арта, я сделала глоток, и запила все коктейлем. После резко встала и пошла на танцпол.

Музыка вновь окутала своим звучанием. Она снова пробиралась под кожу, вдалбливая свой ритм в мои нервные окончания. Вот оно, опять адреналин. Я начала двигаться, прислушиваясь только к своим ощущениям. Заиграл Rompasso с треком "Ignis", и я почувствовала, что кто-то взял меня за руку. Резко распахнув глаза, я увидела, что это Арт. Ну конечно, он ведь еще и умел двигаться. Нет, я не вынесу, лучше с закрытыми глазами. Но даже сквозь тьму я чувствовала его касания, его близость, его свет. Он был рядом, когда Адриан погиб. Он был рядом, когда я пыталась работать в "Урбан Криэйторс". Он был рядом, когда я подозревала его в убийстве. Он был рядом, когда я уехала с Кайлом на другой конец страны. Он был рядом сейчас, когда Кайл ушел от меня. Он был рядом тогда…

А я никогда его не выбирала. Всегда был кто-то, кроме Артура. А почему? Может быть, обстоятельства. Определенно они. Что с Адрианом, что с Кайлом. Как будто все мои отношения были "потому что так нужно". Ну или уж точно начинались "потому что так надо". А чего хочу я? Я хочу еще коктейль и сигарету. Я резко остановилась и отправилась за напитком. Арт прыгал недалеко от меня под ритм музыки. Господи, он просто чертовски красив. Темные волосы прилипли ко лбу, рубашка выпала из брюк и свободно колыхалась в такт движениям мужчины.

Я не знаю, сколько прошло времени с момента моего прихода, но людей в клубе не стало меньше. Возможно, я здесь не больше часа, а может быть время было уже к утру. Я сделала несколько глотков, коктейль был мерзко теплый. Я заказала новый, и снова взялась за сигарету. Сегодня мой организм не сможет протрезветь, и мне плевать, что я сама себя убиваю. Мне это было нужно. Теперь эндорфины мне доступны только таким способом. Официант принес коктейль, и я сделала несколько глотков. Приятная прохладная кола с примесью рома щекотала горло, а на губах оставалась приятная сладость. Я посмотрела на Арта. Вокруг него извивались несколько девушек в сверкающих платьях, настолько откровенных, что не оставляли места для фантазии. Но Артур не замечал их, как и всегда. Он просто двигался под музыку с закрытыми глазами. Я и не догадывалась, насколько мы можем быть на одной волне. Я уже видела его таким, но не подозревала, что он такой же тусовщик, как и я. Мне недостаточно просто напиться. Для меня алкоголь, никотин и громкая музыка всегда должны быть вместе. Только тогда вечеринка считается вечеринкой. А все остальное – трата алкоголя впустую. Неожиданно Арт резко остановился, чуть не сбив девицу, которая уже вплотную пробралась к нему и едва не прижималась к нему своими пухлыми шариками, которые выпирали на том месте, где должна быть грудь. Оглядев танцпол, он развернулся к столикам, бросил взгляд на меня, и уверенным шагом покинул танцпол, едва не расталкивая танцующих на своем пути.

Приложившись к горлу бутылки чуть ли не с нежностью, Арт плюхнулся рядом со мной. Отдышавшись, он потянулся за сигаретой, случайно уперевшись правой рукой о мое колено, видимо, перепутав его с диваном. А по моему телу побежали искры, сконцентрировались внизу живота, и взорвались. Опять. Он сел обратно и посмотрел на меня. Осознав, что в его руке не диван, а мое колено, скрытое под грубой джинсой, он стиснул его еще сильнее, наклоняясь ко мне. Я отвернулась, а ногу прожигало даже сквозь ткань. Он подкурил, но руку не убрал. Тогда я потянулась за бутылкой, сделала несколько больших глотков, и опять запила коктейлем. В голове поплыло. Арт наклонился ко мне снова, я закрыла глаза, а рот предательски приоткрылся. Сначала в нос резко ударил аромат его духов, потом сигаретный дым, затем его дыхание, я вдохнула воздух ртом, а Артур накрыл мои губы поцелуем, с напором проталкивая свой язык мне в рот. Я ответила на поцелуй, внутри все затрепетало.

Когда я в следующий миг открыла глаза, то поняла, что нахожусь у себя в спальне.

Глава 11

Я очнулась в своей спальне. Глаза медленно привыкали к яркому свету. На кровати никого не было кроме меня, что уже хорошо. Головная боль отдавала в виски, но мне нужно было встать. Медленно, чтобы не вывернуть остатки содержимого желудка на пол, я побрела в ванную с целью почистить зубы, так как мятный вкус пасты должен был вернуть меня к жизни. Неожиданно в голове стали всплывать картинки вчерашнего дня: море шотов, "Куба либре", сигареты, бутылка текилы, Арт, танцпол, поцелуй… Я ощутила рвотный позыв и бросилась к унитазу, но, слава Богу, обошлось.

Стоп. Арт? Поцелуй? Какого черта я вчера творила? Быстро сплюнув пасту и наскоро прополоскав рот, я бросилась в гостиную. Признаков присутствия другого человека в моей квартире не было. Я негромко произнесла:

– Арт? Ты тут?

В ответ я услышала только тишину. Я не знала, известно ли Заре о том, что произошло вчера. Ещё хуже, я не знала, известно ли об этом Кайлу. Да и что вообще вчера произошло? Я ничего не помню. Кажется, сегодня мне стоит посидеть дома, взять паузу, чтобы понять, как будут развиваться события дальше. Надеюсь, я не переспала с Артом здесь, или, что еще хуже, в толчке клуба, как дешевая шлюха. Он бы со мной так не поступил. Наверно.

Что я чувствовала во время поцелуя, я не помню. Но у меня никогда в жизни не было такого, чтобы, будучи пьяной я целовалась с тем, кто мне не нравится. Неприятно это признавать, но, кажется, подруга права. Кофе и два хрустящих тоста с маслом вернули меня к жизни. Чтобы скоротать время в ожидании последствий вчерашних событий, я решила взяться за дневник. Потому что слишком уж много факторов указывают на то, что в нём есть важная информация, которую я пока не нашла.

15 марта1991 года.

Положение, в котором я оказалась, не сулит ничего хорошего. Я уже была уверена, что судьба улыбнулась мне, что мой любимый человек будет рядом со мной всю оставшуюся жизнь, но все вышло совсем иначе, очень неожиданно и жестоко. Это всегда неожиданно, когда тебя предают, и когда наступает разочарование в человеке, тем более в близком человеке.

Со мной это случалось не однажды, но вся беда в том, что эта разлука не пройдет бесследно. О ней мне будет напоминать крохотный, еще не родившийся человечек. А дело обстояло так.

Некий молодой человек, которого я люблю, можно сказать, с первого взгляда, предал меня. Я не хочу сказать, что он меня не любил, нет, он любил меня. Может и сейчас любит. Он также мечтал о будущем, в котором мы будем вместе и будем счастливы. Он смог простить мне измену, и очень жестокую измену. Может отношения после этого были не настолько хорошими, как хотелось бы, но мне важен лишь сам факт, что он простил. Он простил и вторую измену. Пусть в некоторой степени в ней виновен и он, но все-таки это я ставлю ему в заслугу. И в последнее время у нас было все хорошо и прекрасно. Но случилось то, что рано или поздно должно было случиться. И как бы поздно или рано это не произошло, оно всегда было бы неожиданно. Я в общем не огорчилась, были, конечно, моменты, когда мне этого не хотелось, но это лишь из-за неустроенности, из-за дискомфорта, из-за неуверенности. С моей стороны и со стороны моих родителей все было прекрасно. Мама меня, естественно, поняла, а папа перечить нам не будет. В его семье к этому заявлению отнеслись иначе, но все-таки со скрипом вымолвили, что он уже взрослый и ему решать. Надежда была, но это только первое время. Потом все понеслось кругом. Его родители вдруг решили, что жениться еще рано. А как же университет? Он его не закончит! Вдруг ребенок родится, он же его задергает, будет ему мешать учиться. В семье начнутся ссоры из-за не выстиранных пеленок, из-за грязной посуды и т.д., и что нужно все-таки подождать, хотя бы до лета.

Сначала он вел себя молодцом, успокаивая, что, если родители запретят, все равно мы поженимся. Ведь он не представляет, как он будет жить без меня и что это ерунда, что родители не согласятся. Он уверил моих родителей, что в марте будет свадьба. Он сказал своим друзьям, что скоро станет папой. И ко мне он относился очень хорошо. Он называл меня без пяти минут женой и матерью будущего ребенка. Я съездила к нему домой, думала, что подадим заявление. Не получилось. Он уверял меня, что все нужно уладить с родителями. Я была не против, время пока терпело. Все-таки с родителями нельзя ссориться. ВО второй раз я не хотела ехать к нему домой, но обстоятельства сложились так, что я была вынуждена это сделать. Приняли меня хорошо и в первый, и во второй раз, но о свадьбе не было сказано ни слова. Я не стала торопить события, да и не могу же я сама сделать такое заявление. Все началось с того, как мы вернулись оттуда.

Я не докучала ему так часто разговорами о женитьбе, потому что знала, что ему тоже несладко, и не хотелось трепать нервы без дела и ссориться. Но эта неизвестность меня все же томила, я, как всегда, начала издалека. Но если начало положено, продолжение обязательно последует. Я заметила, что он старается не смотреть мне в глаза, избегает моего взгляда, вздыхает. Сразу почувствовалось, что у человека что-то невысказанное на душе, а сказать не решается. Меня это очень заинтересовало, и я решила добиться ответа, чего бы мне это не стоило. Но то, что было сказано, для меня послужило ударом. В общем-то этого следовало ожидать, потому что выжидательная позиция его родителей мне была ясна с самого начала, но то, что он пойдет у них на поводу, этого я ожидать никак не могла. Начал он с того, что хочет прожить со мной всю жизнь и свадьбу сыграть в Канаде, но нельзя идти в разрез с родителями. А родители говорят, что пока еще рано жениться и нужно подождать хотя бы до лета. Меня это сразу обескуражило и невольно вырвался вопрос: "Ты что, дурак?". Я что-то еще говорила ему, а в конце добавила, что мне нечего больше сказать и что он может быть свободен. На что он ответил: "Зато у меня есть!". Душа затрепетала, хотя и до этого она уже волновалась. После некоторых вздохов и ахов он мне предложил прервать беременность. В душе стало пусто, а в голове начался кавардак. Безумный кавардак. Мысли лезли в голову со всех сторон, они не могли поместиться в моей маленькой голове. Слезы бессилия текли из глаз. Первой умной фразой, пришедшей на ум, было: "Пошел вон!". Он не заставил себя долго ждать.

Теперь мне нужно собраться с мыслями и трезво оценить обстановку. Я прекрасно понимаю, что это не его слова, а слова его родителей. Их позиция была ясна сразу. Своим молчанием они хотели испугать меня тем, что они мне его не отдадут. Они думали, что рано или поздно я сама сделаю этот шаг. Но у них ничего не получилось. Им пришлось идти напролом и заявить, что еще рано иметь детей.

Я не могу понять одного, почему я должна поступать так, как хотят его родители. А он не хочет поступать так, как хотят мои родители. Но моего маленького, еще не рожденного ребенка, я не отдам никому, я не позволю никому его обидеть. Хотя его еще нет, я уже так его люблю. Мне даже не важно, нужна я его отцу или нет. Ему я хочу сказать лишь то, чтобы он отправлялся к своим родителям. Мама ему пусть даст титю, папа расскажет сказку на ночь, он же так любит сказки, он же верит в них. А еще папа даст ему поиграть с машинкой и купит новую, красивую, яркую бирюльку. Где ему иметь своих детей, когда он еще сам ребенок. Он не понимает, что его хотят обвести вокруг пальца. Ведь до лета осталось всего три месяца и никакой роли это не играет для свадьбы. Они хотят только прикрыться летом. А летом будут экзамены, потом практика, опять некогда. Подождите до зимы, а с зимы до лета, и так и будет продолжаться эта сказка без конца. Он же думает, что родители никогда не обманывают и говорят ему одну лишь правду. Они все знают, у них больше опыта. Он когда-нибудь, в конце концов поймет это, но может оказаться все слишком поздно. У него нет своей головы на плечах, он никогда не жил своим умом. Он не может принять ни одного решения самостоятельно. Сейчас в моей борьбе с его родителями он служит лишь посредником для передачи информации одной стороны на другую. В начале он был на моей стороне. Теперь я терплю поражение. Конечно, ему же в марте нужно получать водительское удостоверение, а как же он без папы, без их машины, без шмоточек ярких и без подарков. Он не может променять все это на меня, причем не на меня одну. Он хочет быть чистеньким перед всеми. Перед своими родителями в первую очередь, раз даже решился сказать мне такое. Если бы это были его слова, мне было бы не так обидно. Да и самому ему такое бы в голову не пришло никогда. Был однажды такой случай, что я его обманула, так он чуть волосы на себе не рвал и убеждал меня, что все было бы хорошо и прекрасно, если бы я ему сказала раньше.

Моим родителям наобещал, что мы поженимся, что его родители будут только рады мне и нашей свадьбе. Подругам моим говорит, что мы пойдем подавать заявление в ближайший вторник. Он не понимает, в какое положение ставит меня. Он такой хороший, хочет всем угодить, а расхлебывать-то эту кашу мне придется.

И сегодняшняя встреча…

В начале он от меня отвернулся, он просто не знал, как себя вести. И тот промежуток времени, когда я переходила дорогу, он лихорадочно соображал, как же ему поступить, потом все-таки осмелился и решил подойти. Но ничего лучшего придумать он не мог и сказал, что у него была температура три дня. Неспроста поинтересовался о моем здоровье, а больше даже сказать ничего не мог, а только блеял, как овца:

– Кэтрин… Кэтрин…

Даже при случайной встрече он не может что-нибудь сказать от себя, а вдруг это повредит маневру его родителей.

Но все это для меня не так важно. Лишь бы мама меня поняла и простила. Единственный человек, кого мне жалко на этой земле. Сколько я ей причинила страданий и сколько еще преподнесу. Что она мне скажет сегодня, что посоветует? Так трудно ее ослушаться, но она начнет мне предлагать такие меры, чтобы я унижалась перед ним. А я не смогу этого сделать.

О, Господи. Лучше бы я этого не читала. Я знала, что мои родители поженились, когда мне исполнилось одиннадцать месяцев, и знала, как все было. Когда я родилась, мама дала мне свою фамилию и поставила прочерк в графе "отец" в свидетельстве о рождении. Дедушка, узнав, что у него есть внучка, приехал в Нью-Хейвен, и забрал меня и маму к себе. Не могу знать, какие эмоции были у моей бабушки по этому поводу, но думаю, она была, мягко говоря, не совсем рада. В целом, она не плохой человек, но кроме ее сына, то есть моего отца, ее ничего не беспокоило в этой жизни. Не могу даже сказать, любила ли она нас с Ами. Но лично в мою сторону она не делала ничего плохого, может быть, просто любила не так, как это принято обществом.

После того, как мои родители поженились, родители отца стаи требовать от моей мамы второго ребенка. В те времена это было неким "освобождением" от военной службы. Мама, находясь в безвыходном положении и проживая в доме свекров, пошла на это. Но ни меня, ни Ами она никогда этим не попрекала. Не унижала просто так, никогда не жалела о том, что родила нас. От отца я тоже такого не слышала. Но вот бабушка… Однажды она сказала вслух, что моему отцу "навязали детей". На что моя бабуля ответила, что никто к ним не приходил под порог и что они сами приехали и забрали меня и маму в Канаду. Я уж не знаю, чем закончился этот спор, но своими ушами я его не слышала, так что подробности этой войны семей предпочитаю не знать, но все же знаю. Может быть то, что я в полном отрицании прошлого, мне и не дает жить спокойно.

Из размышлений меня вырвал телефон. СМС пришла так неожиданно, что я даже вздрогнула.

Как твоя голова? Моя трещит по швам, но я готов повторить.

Глава 12

Ну и что же произошло вчера ночью? А может быть, ничего и не произошло? Спрашивать о таком я точно не буду, да и он не трепло, чтобы рассказывать об этом кому-то. Вероятно, Зара может быть в курсе, но я не думаю, что даже ей Арт что-то сообщил. Хотя в последнее время они секретничают, как подружки, за моей спиной. Игнорировать его не вариант, потому что, когда я делала это в последний раз, он прилетел в Лос-Анджелес.

Ты же знаешь, что я не похмеляюсь.

Думаю, это достаточно нейтральный ответ, чтобы не выдать свое смятение. На самом деле я правда не знаю, как сейчас мне с ним общаться. Тем более Кайл только вчера переехал из квартиры. Чувствую себя последней тварью, хоть и моя вина не доказана.

Может быть, Кайл тоже чувствовал притяжение между мной и Артом, потому с лёгкостью бросил всё в Чикаго и переехал в Лос-Анджелес? С другой стороны, не может мир вертеться вокруг одной лишь меня. Зачем бы тогда он тащил за собой друга, когда знает, что у Хиппи маленький ребёнок и жена, хоть и гениальная, но все же молодая мама. Зара должна была встретиться с Артом сегодня, потому что по идее сегодня его рейс должен был приземлиться в Лос-Анджелесе. Наверное, стоит навестить подругу и узнать последние новости.

Спустя тридцать минут, что достаточно много для того расстояния, который я преодолела, чтобы пообщаться с Зарой, я парковалась машину возле её жилого комплекса. И, как всегда, думала зачем я сюда опять приехала. Возможно, Арт ничего не сказал ей про нашу вчерашнюю вылазку, и возможно она опять будет винить меня в том, что я потеряла свое счастье. Иногда просто невыносимо слушать её нотации, но за десять лет нашей дружбы она ещё ни разу не оказалась не правой. Может быть, поэтому ноги не хотят, но идут к ней, и в горе, и в радости. Вот кому мне стоило принести клятву верности, так это уж только ей. Ни один мужчина не справится с тем потоком дерьма в моей голове, сколько переваривает эта девушка. И тем не менее, меня всегда поражало, как человек с явными проблемами в общении и социализации может разбираться в людях лучше, чем я?

– Выглядишь не очень. – скорее с удивлением, чем с сочувствием, произнесла Зара.

– Тяжелая ночь. – ответила я и затворила за собой входную дверь.

– От тебя воняет, как от человека, которому уже нечего терять.

– Намекаешь на бездомного?

– Именно. Знаешь, что самое печальное в этой ситуации?

– Не имею ни малейшего представления. Так что жги, я стерплю все.

– То, что меня не было рядом с тобой.

Услышать такое от девушки, которая крайне редко проявляет эмпатию к людям, для меня стало чуть ли не шоком. Я порывисто обняла ее. Зара вся подобралась, но не отстранилась, а сочувственно похлопала меня по плечу. Кто эта женщина и где моя подруга?

– Кайл выглядит лучше тебя. Странно, что ему разрыв дается лучше, чем инициатору. – сказала она несколько мгновений спустя, когда принялась готовить травяной чай. Он у нее получался просто божественным, хотя я всегда думала, что вместо крови по венам Зары течет только лишь кофе.