Покажи свою Истину

«Пять суток назад началось. После контакта с проклятым».

«Похоже, она не настолько разумна, если не понимает свою потерю. Я запрещаю вам помогать ей искать лекарства. Пусть подтвердит свою разумность. Или умрёт».

«Но мы можем сообщить проклятому, который это сделал с ней! Она же маленькая, глупая!»

«Он уже знает. Он следил за ней, как и вы. И скоро найдёт способ исправить свою фатальную ошибку, если в его Истине сохранилось хотя бы крошечное место для других живых существ»

Лана усмехнулась, но не удержалась и засмеялась в голос, вытирая выступившую слезу. Тени отпрянули и больше не появлялись до вечера. Интересно, что же она потеряла? Все вещи в лагере. Ничего не исчезло. Даже патроны для дробовика россыпью валяются в кузовке никем не тронутые. Может, они называют потерей инфекцию, которую она подхватила от объятий с местным существом? Очень похоже на то. Или речь идёт о том пропавшем пакетике от еды?

Она с трудом добралась до лагеря и, не поужинав, устало вползла в домик. Двигаться становилось всё сложнее и больнее. Глядя в мягкий свет потолка убежища, Лана тихо заплакала от безысходности и одиночества. Она не могла продолжать путь из-за болей. Не могла отыскать хоть кого-нибудь из экипажа. Не могла найти себе пропитание без помощи Стайла. Сухого пайка хватит ещё на пару недель и всё. Запасы кузовка не рассчитаны на столь длительное пребывание на чужой планете. Но утешало то, что её дробовик не сделал ни единого выстрела. Не в кого стрелять. Не от кого обороняться, кроме обезумевших аколитов, захвативших мотоциклы погибших членов экипажа. А в том, что люди погибли, Лана перестала сомневаться: не могли аколиты бросить на произвол судьбы людей. Или могли, как поступил с ней Стайл? Сколько сейчас людей бродит по джунглям в поисках пути к исчезнувшему флагману? Остался ли хоть кто-нибудь?

Её мучила бессонница, тревожила тишина, в которой ни разу за всю ночь не возникло и намёка на ставшее привычным «мельтешение». Казалось, что её все покинули, оставили умирать на берегу живописного озерца у громадины неизвестного Источника. Её никто из людей не ищет. Она умрёт в этом надувном домике, и никто и никогда о ней не вспомнит, кроме отца, подписывающего принятие наследства по страховке со скрытой ухмылкой победы.

Протянув руку, посмотрела на часы. Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Тяжело вздохнув, Лана повернулась на бок и уставилась в стену воспалёнными глазами.

Они называют роботов стальными мозгами. Знают понятие мозг, следовательно, какое-то представление об анатомии живых существ они имеют. Но сталь? Откуда им знать значение этого слова? Это ведь сплав железа и углерода с некими примесями, необходимыми для использования в разных сферах металлургии. Они владеют металлургией? Что они такое? Кто такие проклятые? Один из них заразил её неизвестной инфекцией, которую Стайл не захотел или не смог идентифицировать во время анализа и подобрать оптимальное лечение из имеющихся средств. Может, попробовать антибиотики?

Лана подложила руку под голову и начала засыпать, по привычке вслушиваясь в эфир чужой планеты.

В детстве она наслушалась страшных историй про агрессивные планеты или враждебных аборигенов некоторых миров. Отец часто брал её с собой в бар, где бывшие астронавты и ветераны рассказывали удивительные байки о других Галактиках и хвастались своими шрамами, полученными в ходе боёв с неизученной фауной. Вместо того чтобы прилагать усилия и изучать эти миры, люди лишь искали ресурсы. Искали источники, чтобы поживиться и разбогатеть. Отец был таким. Его не интересовала иная сторона чужих миров. Он охотился за богатством всю свою жизнь, затерев до нуля свою нравственность и нормы морали. Стал обычным межпланетным мародёром. С годами его не смущало присутствие малолетней дочери, когда он щупал на её глазах официанток, ржал, брызгая пьяной слюной, и бросал на игровой стол все заработанные в нелёгких странствиях деньги.

А Лана всё равно его любила и смотрела на него как на героя, пока не повзрослела. Разбились розовые очки вдребезги. Не осталось восхищения, наивности, любви. Только токсичная привязанность, основанная на его постоянном нытье, жалобах на испорченное здоровье. Он обвинял дочь во всех своих проблемах, говоря, что, зарабатывая для неё, он потерял всё. Но ирония в том, что все заработанные средства он проигрывал в карты или спускал на женщин, которые, получив вознаграждение за ночь, мгновенно испарялись, оставляя вечно немытого и потного старика с пустыми карманами, но неизменно с бутылкой дешёвого пойла.

Она выросла, и сама научилась быстро и хватко зарабатывать деньги. На тех же его коллегах-мародёрах Лана поднимала собственное благосостояние, скупая за бесценок их находки, привезённые с других планет, а продавая коллекционерам за баснословные суммы. Так она познакомилась с Денисом. Профессор университета инопланетной геологии, молодой, активный, обаятельный поразил Лану в самое сердце в первую же встречу. И благодаря её преданной любви, Денис получал самые лучшие образцы минералов, артефакты и слитки новых металлов бесплатно. Жених говорил, что все эти образцы пополняют музей университета, помогают студентам узнавать о других планетах новые факты, и Лана верила ему безоглядно, безусловно. Он был её богом, воплощением всего лучшего в мужчине. До определённого момента.

Роскошная свадьба, за которую платила она сама. Денис говорил, что его депозиты скоро будут приносить приличные проценты, на которые они будут жить припеваючи, а за свадьбу он вернёт ей деньги чуть позже. Это «позже» растянулось на восемь лет. Лана не видела, чтобы её супруг получал проценты из банка, и решила навести справки. Но Денис внезапно заговорил о детях. Заговорил о том, что не нужно ей работать, что ему будет приятно, если она будет встречать его дома с детьми. Одновременно с этим разговором возникли трения в среде мародёров – они неожиданно стали отказываться с ней сотрудничать. Такое среди перекупщиков порой случалось. Но мародёры отказывались от сделок только с теми перекупщиками, которые откровенно обворовывали их, а Лана этого никогда не делала.

Дурочка…

Лана всхлипнула и перевернулась на другой бок, прислушиваясь к нарастающей боли в суставах.

Он начал убеждать её отдать ему все заработанные деньги, чтобы открыть семейное дело. Но Лана внезапно опомнилась. Половину средств она отправила в банк на хранение под проценты. Остальные разделила между своим страховщиком и мужем. Денис ликовал, решив, что получил все её накопления. Он прыгал от радости и расписывал ей картины их богатого, роскошного будущего, а Лана смотрела на него с улыбкой и ждала. Как она и предполагала, бизнес не пошёл. Деньги утекли очень быстро в неизвестном направлении, а Денис становился всё злее и злее, начав обвинять её во всех неудачах.

– Если бы ты нормально заработала, то мы могли сразу сделать то и, то, и тогда у нас всё бы получилось! – Орал не в себе он, размахивая перед её лицом кулаками.

Лана беззащитно отстранялась от него, закрывая живот, где уже теплилась новая жизнь. Не уберегла. И осталась виноватой: Денис устроил ей грандиозный скандал в больнице с криками, битьём кулаков о стену, истериками, слезами и прочими прелестями.

И вот, финал. Там, на Земле есть ячейка в банке с баснословной суммой. Есть процветающая корпорация. Есть отец, ждущий извещения о её смерти, чтобы получить страховку. Он не знает о счёте в банке. И есть… Или был Денис?

Ей тридцать четыре. У неё не осталось семьи. У неё нет детей. Нет мужа. Нет теперь и дома. Дом на Земле. Далеко-далеко. Зато есть куча денег. Бумажек. Бумажек, которые ждут её возвращения, чтобы превратиться в благодарность за все пережитые ею испытания на Альпине.

Лана расхохоталась. Бумажки там, на Земле. Они там, эти бумажки. Бумажки, ради которых отец предал её. Бумажки, ради которых Денис готов был изувечить её жизнь, превратить в ад. А она здесь. Больная. Никому не нужная. Преданная даже искусственным интеллектом. И даже те загадочные существа, умеющие общаться с помощью вибраций, покинули её. Ушли. Все ушли.

Смех перешёл в рыдание.

Она проклятая, как и тот, кто её заразил.

3. Промежуточное создание.

Лана оглянулась с отчаянием на объект. Сегодня ей уже не дойти до него. Боль в суставах сводила с ума, и никакие обезболивающие лекарства не помогали.

С трудом доползла до кузовка, чтобы извлечь несколько пакетов сухого пайка, и там же осела, разрывая зубами пакет, так как пальцами делать уже ничего не могла. Дёрнулась от боли и со страхом посмотрела на застрявший в пакете зуб. Это уже третий выпал за два дня. Они крошатся, как песочные. Просто, высыпаются, как и волосы клоками.

Лана закрыла глаза и заплакала, отбросила в сторону пакет и закрыла лицо руками, внезапно осознав всю безвыходность ситуации.

Ей просто нужно подняться на ноги и двигаться в сторону флагмана. Там наверняка оставлен маячок для спасшихся. Он должен быть! Он непременно должен быть!

Опираясь о кузовок, она поднялась и, сделав два шага, с криком упала. Она выла от боли, не сразу осознав, что сломалась кость лодыжки.

– Помогите! Помогите, пожалуйста! На помощь! – Её крик смешался со слезами, всхлипываниями и стонами.

Она лежала на земле, боясь шелохнуться, и выла от боли и страха, как животное.

– Пожалуйста, помогите, – шептала она, вдруг ощутив, что и рёбра в любой момент могут сломаться от простого вздоха или крика.

«Ты слышишь меня, промежуточное создание? Я принёс тебе помощь, восстановление. Ты не смотри на меня. Просто возьми. Я позабочусь о тебе. Ничего не бойся».

К руке упал старый, затёртый, вскрытый пакет из-под сухого пайка. Судя по дате, это тот самый пакет, который когда-то исчез с земли на привале. В пакете было что-то плотно набито. Лана с трудом дотянулась до него, не в состоянии поднять голову и доверчиво припала к срезу губами, жадно глотая рваные травы, какие-то мятые бутоны, кусочки странного желе с кислым вкусом.

«Я исследовал то, что ты кладёшь в свою оболочку, и собрал аналог, помогающий восстановиться при потере. Ты забавная, промежуточное создание. Жаль, что говорить не умеешь. Я проклятый. Тебе нельзя смотреть на меня и контактировать со мной. Есть другие. Они благословенны границей. А я нет. У меня нет границ. И я опасен для благословенных. И для тебя, промежуточное создание. Ты доверчиво припала ко мне, делясь светом Истины, а теперь ты сломана. Благословенные стали меня ещё больше презирать за негуманное отношение к тебе. Твоя болезнь возникла по моей вине, и я должен всё исправить».

Лана откинулась на спину и посмотрела в небо, проглатывая последние кусочки странной смеси. Зачем она это ест? А если это отрава? Это уже не имеет значения. Может, оно и лучше будет, если яд. Разом всё закончить.

Облака проносились мимо сквозь крошечные радуги, застывшие на ресницах.

«Вечером принесу ещё, промежуточное создание. Тебе нужно восстановить оболочку. Все мзед хотят ещё увидеть, как ты создаёшь подобие Источника на двухмерном предмете. Я не дам тебе сменить состояние оболочки, я сам сменю состояние твоей оболочки. Верь мне».

Лана скосила глаза и успела заметить, как нечто громоздкое, тёмно-коричневое с бордовыми жилами бесшумно растворилось в зарослях. Ни один лист не дрогнул.

Боль медленно отступала, дёргались мышцы сломанной ноги, но не было страданий. Ничто сейчас не беспокоило. Только облака и мысли неслись синхронным танцем-хороводом, услаждая мозг приятными размышлениями, а душу беспредельным, всеобъемлющим покоем, как розовое небо над ней.

Промежуточное создание. Промежуточное. Есть существа, по мнению аборигенов выше её развитием, и есть ниже. Каковы критерии, определяющие у аборигенов уровень развития. Что подразумевается под уровнем? Может, вовсе не развитие, а рост, к примеру. Или запах.

Создание. Они уверены, что её создали. Сделали. Собрали. Сшили из лоскутков. Слепили из глины или облаков. Но её точно кто-то сделал по их мнению. Сделал не оболочку. Тело для них – оболочка. Значит, созданием они называют не тело, а нечто иное. Интеллект? Разум? Мысленный эфир? Поведенческий комплекс? Душу?

Хм. Для них тело и сам человек – это зависимые друг от друга, но разные структуры, где одна из них не может существовать без другой. Симбиоз явлений.

А так-то, действительно, есть понятие души, тела и разума. Как же они потеряли третью человеческую ипостась? И что они потеряли? Что не знают о людях? Тело понятно – это для них оболочка, а что же они называют второй ипостасью?

Забавное промежуточное создание. Мило. Мило.

Лана не заметила, как её глаза сомкнулись сами собой. Но мысли продолжали мягко плыть вместе с облаками. Она промежуточное создание, не умеющее говорить. Не так ли мы относимся к нашим питомцам? Собаки и кошки тоже нас понимают, и не могут сказать ничего. Но они быстро учатся, и спустя уже пару лет могут донести до человека свои потребности в еде, ласке, прогулке, игре, общении. Некоторые животные умеют это делать с первых дней своего появления. Им приятен голос человека. Они любят слушать человека.

А промежуточное создание слушает инопланетян. С удовольствием слушает, даже не всё и не всегда понимая. И делая пока наивные попытки придать значение их коммуникации в границах собственного менталитета. И собственной ограниченности.

Ночное небо приблизилось и сдвинулось в сторону, сменившись чем-то иным, но знакомым. Потолок домика.

Лана повернула голову и, попыталась открыть иссохшие губы, чтобы попросить воды. Но кроме хрипа никакого звука не удалось издать. Её колотило от холода или озноба. Она не понимала, кто или что рядом с ней двигается. А оно двигалось столь быстро, что увидеть и рассмотреть не представлялось возможным.

– Воды, – наконец, выдавила она, пытаясь ухватить мелькающую серую тень.

– Вот, держи. Осторожно.

Лана ощутила прижавшуюся к губам ёмкость и жадно отпила горькую жидкость. Сморщилась, но сделала ещё несколько глотков. Травы.

– Ты проклятый? – спросила она, больше не желая двигаться и жить.

– Да. Остальные не могут сейчас прийти к тебе. Начался сезон войны. Я останусь с тобой.

– Что за война?

Лана сморщилась от боли, когда существо коснулось её сломанной лодыжки.

– Война границ, промежуточное создание. У чистокровных мзед вокруг жилищ строятся границы, которые защищают их от нашествия местных хищников, которые активизируются в определённые сезоны. Мзед охраняют границы и восстанавливают их по мере необходимости, чтобы уберечь детей. Проклятым границы не нужны. Ихгеды на нас почти никогда не нападают. Но и мы не можем переступать границы мзед.

–Расскажи ещё о своём народе. Я хочу знать, почему они меня не понимают, а ты понимаешь. И кто такие ихгеды?

Похоже, проклятый оказался в замешательстве от её вопроса. Он на мгновение замер, обдумывая свой ответ, и Лана успела заметить крылья. Полупрозрачные, сверкающие стеклом с коричнево-бордовыми прожилками. Их наружные края остро блестели. В некоторых местах не хватало перепонок, но выглядели оба крыла симметрично, даже просветы зеркальны. А под крыльями кожа, будто потрескавшаяся, чёрно-мраморная, гладкая. Там, где у людей лопатки у существа два ярких пятна, по форме напоминающие круглые глаза не то птицы, не то ящерицы.

– Не знаю, промежуточное создание, почему я тебя понимаю. Наверное, я очень хотел понимать тебя, и у меня это стало получаться. Я долго наблюдал за тобой и твоим способом коммуникации. Он очень необычен. Ты издаёшь вибрации только верхней частью оболочки в крайне узком частотном диапазоне. И я понял в какой-то момент, что это и есть твои слова и мысли. Ещё мне удалось понять строение твоей оболочки. Несколько дней я учусь её имитировать, чтобы быть похожим на тебя. Ты знаешь, что так нам обоим будет лучше: я не хочу пугать тебя. А про мзед и ихгедов я расскажу тебе тогда, когда буду лучше тебя понимать. Сейчас мне необходимо вернуть твоей оболочке твою потерю и исправить поломку. Ты позволишь мне это сделать?

– Да.

– Я вижу, что у тебя температурное нарушение. Тебе следует расслабиться и развернуть оболочку, чтобы дать мне доступ к поломке. Здесь.

Он осторожно коснулся сломанной лодыжки.

Лана испуганно вздохнула. Что он собирается с ней делать? Что такое «развернуть оболочку»? Ах, вот оно в чём дело! Она свернулась в позе эмбриона, стараясь сохранить тепло и снизить болевые ощущения. Нужно ровно лечь на спину, вытянув конечности.

Со стонами и слезами, ей всё же удалось выполнить просьбу нового друга. Нечто тёплое коснулось обнажённой ноги в месте перелома. Резкая боль и хруст заставили женщину дико закричать, вцепившись обломками зубов в запястье. Горючие слёзы брызнули из закрытых глаз.

– Я закончил, промежуточное создание. Всё будет хорошо.

Лана открыла глаза и испуганно смотрела, как нечто огромное и тёмное опускается на всё её тело. Проклятый ложился на неё.

– Что ты делаешь?! – Испуганно взвизгнула она, выставляя перед собой руки.

– Доверься мне. Я не причиню тебе вреда. Я обещаю, что завтра ты будешь жить.

Лана медленно опустила руки, с ужасом глядя на приближающуюся могучую грудь неизвестного существа. Она смотрела на чёрную кожу и удивлялась собственной смелости и красоте аборигена. Она не видела его лица, но видела только крылья и цвет его кожи. Он прекрасен!

Всё её тело обволокло деликатным, бережным теплом с запахами местных трав.

– Ничего не бойся, промежуточное создание. Спи. Я уберегу тебя от любых бед. Ты ведь уже одна из нас. А мы своих не оставляем в беде, даже если ты промежуточное создание, застрявшее в своём развитии между ихгедами, проклятыми и чистокровными мзедами.

Одна из нас? Что это значит?

– Меня зовут Лана. Я человек. Женщина с Земли. – Прошептала она, разглядывая узоры на коже аборигена.

– Запомню.

– А у тебя есть имя?

– Что? Имя? Это идентификация оболочки?

– М-м, да, идентификация. Так как тебя зовут?

– У меня нет идентификационного звучания. И у других мзед тоже его нет. Мы узнаём друг друга по частотам, которые издают наши Истины. Я проклятый. Спи, Лана.

Тепло растворило сознание, унося в уютные миры снов.

Несколько дней, – точно сказать она не могла – проклятый появлялся внезапно быстрой тенью, принося ей еду, воду и смесь истёртых трав и кореньев, которые заставлял Лану съедать без остатка. И он оставался с ней каждую ночь, обнимая и согревая могучим телом. Лана ощущала его дыхание на своём лысеющем затылке и тихо плакала, сжимая от боли и безысходности кулаки. Этим утром она без труда сняла с головы последнюю выпавшую прядь волос. Это ужасно. Что же с ней произошло? Почему неизвестная болезнь никак не желала отступать?

– Я умираю?

Лана подняла голову, пытаясь взглядом ухватиться за мелькающую тень.

– Нет. Твоя оболочка уже начала восстанавливаться. Вскоре ты в этом убедишься. Смотри, Лана, ты ведь уже не чувствуешь боль в ноге. Так?

Женщина удивлённо вытянула ногу с намотанными на лодыжке мятыми листьями неизвестного растения.

– Да. Боль прошла.

– Кость почти полностью срослась. Скоро вернётся мех на твоей голове, и восстановятся зубы. Вырастут новые. Тебе не о чем переживать. Плохие мысли замедляют исцеление оболочки. Делай хорошие мысли. Это помогает исцелению. Всем помогает.

Лана с тоской оглядела светящиеся стены домика.

– Я хочу увидеть тебя. Перестань бегать, пожалуйста, и покажись.

– Уверена?

Лана поёжилась. Нет, не уверена. Но их знакомство уже пора переводить на новый уровень.

– Да, – с сомнением прошептала она, протягивая руку к мелькающей тени.

Ладони коснулась уже знакомая конечность, похожая на руку человека, но гораздо крупнее, сухая, твёрдая, с невероятно сильными пальцами красивой формы. Внутренняя поверхность ладони была намного светлее, напоминая серебристый мрамор с розовыми прожилками.

– Я чувствую твой страх, Лана, и не могу поступить с тобой плохо.

Женщина усмехнулась, мотнув головой.

– Ты ухаживал за мной. Даже в туалет помогал ходить, кормил с рук, а теперь не хочешь показать себя. Что с тобой?

– Я проклятый, – будто пожал плечами он и отступил.

– Покажи себя. Мне нужно тебя увидеть. Я уже поняла, что проклятым запрещено показываться мзедам. Но я не мзед. Я человек. Промежуточное существо. Давай, хватит уже прятаться.

– О, боже, – Лана растёрла ладонями лицо и вздохнула, с улыбкой подумав, что попала в сказку «Аленький цветочек». – С ума сойти, проклятый. Ты даже не понимаешь, в каком абсурдной ситуации я оказалась. И, да, я словно красавица-царевна уговариваю чудовище показаться. По меркам понимания красоты землян ты чудовище. Но есть люди, которые умеют любить совершенно уродливых созданий. Так, что, мне не страшно увидеть твой облик. Привыкну. Человек такая скотина, привыкает ко всему.

Проклятый явно не понял ход её мыслей. Помычал что-то про себя и выдал чуть растерянно:

– Я ещё не завершил перерождение своей оболочки, чтобы быть похожим на тебя. Это может травмировать тебя. Ты действительно уверена, что справишься?

Лана согласно кивнула, ожидая чего угодно. Но воздух перед ней внезапно рассыпался пчелиными сотами, изменяя вид окружающей обстановки, делая краски ярче и светлее. Так, вот в чём дело?! Это камуфляж, который закрывал тело аборигена!

Лана медленно поднимала голову, разглядывая расширенными глазами проклятого. Он высок. Вероятно, больше двух метров. Поджарое, почти человеческое тело перетянуто выраженными мышцами чуть иного строения. Но всё те же руки и ноги, крепкая шея, правильной формы голова. Из боков, уходя за спину красовались опасные мощные клешни, как у богомолов. Чёрная, мраморная кожа сверкала, будто полированный камень.

Лана уставилась в «лицо» своего благодетеля. Действительно, он не успел перестроить свою оболочку. Лицо с безупречными чертами и большими, ослепительно голубыми глазами с продольным зрачком было покрыто кусками отслаивающихся пластов, под которыми была видна уже более светлая кожа. От шеи росли уже знакомые странные антенны с «ушами», коими местные создавали то самое «мельтешение», с помощью которого общались между собой. В общем, это вовсе не уши. Это нечто иное. Неизвестный людям орган.

– Ты… Ты всегда такой был? Или ты так перестроил свою оболочку? Почему ты похож на человека? А где твои крылья?

Проклятый шагнул назад, вдруг осознав, что совершил ошибку, поддавшись на её уговоры.

– Эм, крылья? Я их сложил… Прости, я же говорил, что не хотел тебя пугать…

– Стой!

Лана кинулась следом, пытаясь ухватить существо за руку.

– Стой, прошу, подожди!

– Зачем? Ты напугана…

– Нет! Не уходи! Прошу, не уходи!

Лана ползком выбралась из домика следом за монстром и протянула руку в пустоту.

– Не уходи, пожалуйста. Ты неправильно всё понял. Я не испугана! Я просто удивлена. Блин, ты весь такой умный, а различать эмоции не умеешь.

Проклятый появился рядом и трепетно ухватил её ладонь, помогая подняться на ноги. Он смотрел ей в лицо, сжимая губы и хмурясь.

– Тебе ещё нельзя ходить, Лана. Твоя нога ещё не готова.

Лана рассмеялась, крепко держа чёрную гладкую руку.

Только теперь до женщины дошло, что он общается с ней не с помощью голоса, а всё так же, своим «ушами», создавая вибрации и микрощелчки. Просто, она не замечала, как легко научилась понимать столь необычный способ коммуникации.

– Тогда не уходи, – сердито проворчала женщина, перебирая пальцами эбонитовую кожу и пытаясь запомнить свои удивительные ощущения от прикосновения к этому существу. Его кожа существенно отличалась от кожи людей. Сухая, очень, очень гладкая, прочная, словно… Словно камень?

– Не смей больше сбегать! Понял?

Проклятый молча обнял её, водрузив тяжёлый и тёплый подбородок на её макушку.

– Не уйду, Лана. Но отлучусь ненадолго. В твоём ящике закончилась еда. Нужно пополнить запасы. Не покидай своё убежище. Сезон войны ещё не завершился. Пока ты в убежище, ихгеды тебя не видят. Остерегайся покидать убежище без моего присмотра.

– Я поняла. Но ты так и не рассказал об ихгедах.

– В другой раз. Обещаю.

Он помог ей вернуться в домик, на который Лана теперь смотрела с огромными опасениями. Как надувной домик может уберечь её от существ, которых, кажется, она никогда не видела? Фантазия рисовала мрачных исполинских змей, как в фильмах ужасов, чужих из одноимённого фильма… И чёрт знает, что ещё приходило в её бедовую голову.

Но она послушно ждала возвращения проклятого, не покидая домик. Несколько часов она тихо сидела, тревожно, на грани подступающей истерки, вслушиваясь в мир за тонкими стенами и прижимая к груди заряженный дробовик. Она никак не могла понять, что подвигло аколита предать её. Почему робот, который априори обязан заботиться о безопасности и благополучии своего протеже внезапно изменил решение, лишь по причине её любопытства, когда она попыталась выяснить, что за скрытые директивы присутствуют в его программе. Ей не терпелось скорее добраться до того места, где рухнул флагман и, по возможности, вызвав помощь, вернуться на Землю. Там-то уж она сумеет разгадать загадку искусственного интеллекта корабля.