Босиком в саду камней 2

А комнату в восточном крыле, которую я облюбовала для тайного свидания с Лином, как покои для новобрачных. Те самые, где они впервые познают друг друга.

Но кто-то же должен положить начало традиции!

Красный цвет – это цвет счастья. Последний китайский император оставил для потомков мемуары, из которых понятно, что с этим цветом в комнате для любви переборщили. Кроме пола все стало красным. Полог на кровати, подушки, цветы, одежда…

Зачем?! Последний император, кстати, так и не смог. Ушел, оставив невесту нетронутой.

Я-то сотворила приют для романтиков. Влюбленных, которые прощаются перед долгой разлукой. Комнатка небольшая, добрую ее четверть занимает огромная кровать. Я хочу напомнить Лину наш свадебный круиз.

Я уже почти ничего не слышу, сижу, как на иголках, не отрывая взгляда от входной двери. Кроме Яо Линь у меня в гостиной торчит Чун Ми и несколько верных мне служанок суетятся у стола, подавая легкие закуски и традиционные китайские напитки: разные виды чая. Как же мне не хватает кофе! Давлюсь очередным шедевром чайных мастеров, мечтая о шапке взбитых сливок на огромной чашке капуччино.

Но, увы! Кофе появится в Китае еще не скоро!

– Вам нездоровится, ваше императорское высочество? – сканирует меня взглядом фальшивая Сашкина мать.

Чун Ми я отсюда убрать не могу, они с Яо Линь теперь родственницы по мужьям. Члены одной династии. Придется что-нибудь придумать, чтобы купить молчание императорской супруги Ми.

Наконец, в дверях появляется та, которую я послала встретить Лина, и делает мне еле уловимый знак. Понятный только нам двоим.

Я поспешно встаю со словами:

– Извините, женские дела. Яо Линь, ты ведь побудешь у нас еще какое-то время?

– Конечно, ваше императорское высочество, я не налюбовалась вдоволь Пятым принцем перед нашей долгой с ним разлукой. И вовсе не спешу уходить.

Вроде Чун Ми ни о чем не подозревает. Ну, решила я выйти на пару минут. Мало ли зачем. Степенно, как и положено вдовствующей императрице, направляюсь к двери, которую раздвигают передо мной услужливые руки.

Но за порогом совершенно меняюсь. И, как влюбленная девочка, дрожа от волнения и теряя по дороге туфельки, несусь в восточное крыло!

Невольно вспоминаю нашу с Лином первую ночь. Как его нетерпеливые руки рванули дверь в мою каюту!

Так и сейчас. Я буквально падаю в медвежьи объятья князя:

– Лин! Наконец-то!

– Мэй Ли… Как же я скучал!

Глава 6

Какое-то время мы не можем говорить, так жарко целуемся. Перед глазами все плывет, ноги подкашиваются. Мы ведь не были наедине поистине вечность! Я даже забываю о боли, пока жадный рот князя не впивается в грудь, немного повыше все еще набухшего соска с расплывшейся до неприличных размеров ареолой.

Невольно вскрикиваю. Лин тут же пугается и выпускает меня из рук:

– Что с тобой, Мэй Ли?

– Нежнее, милый. Я еще не в форме как любовница.

– Ты все еще кормишь Сан Тана?!

– Уже нет. Успокойся.

– Я так хочу его увидеть!

– Нельзя, Лин. Иди лучше ко мне…

У меня всего полчаса… Господи, полчаса! Благосклонная ко мне в последнее время судьба вдруг сделалась до странности жадной. Как ростовщик, который за каждый золотой дерет безумные проценты. Потому что эти полчаса мне дорого обойдутся!

Торопливо раздеваю Лина, чтобы вдоволь им налюбоваться перед долгой разлукой. Его могучим телом, где мышцы отшлифованы годами упорных тренировок. Лин нетерпелив, и уже готов на меня навалиться, но я его останавливаю:

– Сегодня я сама.

Боюсь, Лин сделает мне больно. Поэтому сажусь ему на бедра, задрав подол парадного царского платья. Мне раздеваться некогда. Всего полчаса!

Лин всегда меня слушается. Понимает: вопросов лучше не задавать. У меня нет времени для ответов. Я хочу, чтобы он запомнил эти полчаса на всю оставшуюся жизнь. Теперь моя очередь зажечь для него на потолке и солнце, и луну, и звезды…

Как же он силен и красив! Настоящий мужчина! Мои губы знают наизусть каждую заманчивую выпуклость этого тела, каждую его впадинку. Ловлю своим раскаленным ртом его стоны, еще более жаркие: не надо так громко кричать, солнце мое. Свидание тайное, и ты, и я – мы оба рискуем жизнью.

Он так изголодался, что сразу этот зверский аппетит не утолить. Но я люблю моего князя так сильно, что готова стать его эхом. Посвятить эти полчаса только Лину, забыв о себе. Мне надо его вдохновить на новый подвиг.

Видать, перестаралась, потому что слышу:

– Я никуда не пойду! Разверну свою армию на Пекин и штурмом возьму Запретный город! Свергну твоего приемного сына! Который не смеет нас разлучать!

– Мой милый Лин… – со вздохом сползаю с него на влажную от нашего пота простыню. – Даже если на каждой ступени огромной лестницы во дворец Небесной Чистоты будет стоять десяток преданных тебе солдат, это все равно не сделает тебя императором. Ты бывший простолюдин. В тебе нет ни капли царской крови. А у династии слишком уж много принцев. Тот, который нас с тобой устроит на императорском троне, еще слишком мал. Даже голову не держит.

– Ты говоришь о…

– О Сан Тане.

– Но разве это возможно?!

– Вот чтобы это стало возможным, ты завтра покинешь Пекин.

– У тебя разве есть план, моя Мэй Ли?

– Конечно.

Мое время истекает, поэтому говорю торопливо, но внятно, чтобы Лин запомнил:

– Император умен, но недальновиден. Сам того не подозревая, он вложил в мои руки оружие, которым я расчищу дорогу Сан Тана к трону. Нанкин это южная столица империи. Один из ее ключевых городов. Ты не просто раскатаешь в блин японских пиратов, солнце мое. Сбросишь их в море, сожжешь их корабли. Покажешь, кто в империи хозяин. Ты подчинишь себе всю южную провинцию. Все морское побережье. Посадишь в Нанкине градоправителем преданного тебе чиновника. Южная столица станет нашей военной базой.

– Чем?!

– Прости, я снова заговариваюсь,– целую Лина в губы, словно запечатывая их. Помолчи и послушай. – Ты станешь военным диктатором. Когда придет время, мы спрячем Сан Тана там, в Нанкине. Город хорошо укреплен. Там стена, которой его окружили для защиты от тех же пиратов. Я читала. Смотрела карту. Прекрасный город! Наш будущий опорный пункт. Оставишь там часть своей армии после победы. А я уверена: ты победишь. Ты уже не раз это делал. Я не смогу тебе писать так уж откровенно. Ты все прочитаешь между строк, мой Лин. Главное помни: я тебя люблю. Вот.

Достаю заранее припрятанные под подушками нефритовые кольца. У Лина слезы на глазах. Вот расчувствовался! А еще боевой генерал! Мастер боевых искусств!

– Надень мне одно из колец на палец, радость моя. На безымянный, Лин. Как обручальное. А я надену кольцо тебе.

Мои руки слегка дрожат. Это наше тайное венчание. Свидетелей нет, только небеса, которым мы клянемся в верности друг другу.

– Мэй Ли… Я обязательно к тебе вернусь!

– А я тебе клянусь, что придет время, и мы с тобой сможем открыто носить эти кольца. Ты должен быть уверен, что я справлюсь. Разве я тебя когда-нибудь подводила? – улыбаюсь сквозь слезы.

– Если бы ты знала, как я тебя люблю!

– Я знаю. Ты не больно красноречив, но каждый раз, встречаясь со мной наедине, вот как сейчас, ты рискуешь жизнью. Это говорит лучше любых слов.

– Я утоплю Великую Мин в крови, но положу империю к ногам нашего сына!

– Ну, вот опять, – невольно вздыхаю. – Неисправим. Тиран и деспот, вот ты кто! Со дня нашей первой встречи ничуть не изменился! Помнишь, как меня душил?

– Мэй Ли! – аж зарделся, бедняга. – Я был так глуп…

Ты и сейчас не больно-то поумнеем, князюшка. Но зато возмужал. Я научу тебя, что надо делать:

– Просто вернись с победой. Я тоже хороша. Гоняю тебя в походы, вместо того, чтобы носки вязать и готовить на ужин лапшу долголетия. Но надо, Лин. Поцелуй меня еще, уже как свою жену. Крепче целуй, я хочу запомнить это на всю жизнь. Как провожала тебя, быть может, в самый важный военный поход. Потому что это уже не для меня. Для Сашки. Сан Тана, я хотела сказать, – и чтобы Лин не задавал ненужных вопросов, целую его сама.

Какое-то время мы снова наслаждаемся друг другом, но недолго, потому что в дверь скребутся:

– Ваше высочество… пора…

– Меня, похоже, хватились, – торопливо встаю и начинаю одеваться. – Тебе пора уходить. Кто тебя прикрывает? Юн?

– Да. Мы вроде как тренируемся на мечах во дворе у казармы. Один из солдат переоделся в мой мундир. Изображает князя Лин Вана.

– Юн хороший друг, – невольно улыбаясь, представляя себе эту инсценировку.

– Но он тоже уезжает!

– Не беда. Скоро в Пекин прибудет новый командир Парчовых Халатов. У меня богатый опыт вербовщика. Я найду подходы к этому императорскому племяннику, кем бы он ни был.

– Что это еще за подходы, – князь уже и губы надул! Ревнует.

– Помоги-ка мне с прической. Я где-то в кровати пару нефритовых шпилек потеряла. Вместе со своим императорским достоинством. Поторопись, радость моя.

Я уже одета. При помощи Лина возвращаю в прическу потерянные шпильки. И все равно ведь спалимся! У меня не только прическа растрепана, еще и щеки пылают. А губы припухли от поцелуев. Бросаю на Лина прощальный взгляд:

– Я не смогу тебя завтра проводить. За каждым моим шагом следят. Но помни, в чем я тебе поклялась, – показываю князю кольцо.

Ухожу, стараясь не оглядываться. И слез не лить. Мы с Лином обязательно будем счастливы! Когда-нибудь.

– Ваше высочество! – ахает служанка, едва я переступаю порог.

– Что еще такое?

– Вы же совершенно не похожи на высочество!

– Ну, так помоги мне!

Служанка кое-как поправляет мою одежду и рисовой пудрой пытается скрыть следы страсти светлейшего князя с моего разгоряченного лица. Стараюсь идти степенно, сохраняя гордую осанку.

– Ваше императорское высочество! – вскакивает при моем появлении Чун Ми. – Где же вы были так долго?!

– У меня случилось расстройство желудка. Полчаса сидела на горшке, – невозмутимо говорю я, и вижу, как Яо Линь беззвучно смеется. – Понос меня прохватил, видать, несвежий чай вчера на свадьбе подали.

Держи себя в руках, Мэри Сью! Ты от смеха сейчас под стол упадешь! Взгляд Чун Ми тем временем падает на мою правую руку.

Вот они, тридцать три утюга на подоконнике! Знак проваленной явки! А вовсе не смех Яо Линь! Я в горячке забыла снять свое обручальное кольцо! Теперь уже поздно: его заметили.

– Это в туалетной комнате раздают теперь нефритовые кольца? – ехидно говорит Чун Ми.

– Ты бы помолчала, так себе супруга. Рангом не вышла. Здесь сидят одна принцесса и одна вдовствующая императрица.

– Я тоже принцесса! – злится девчонка.

– И где это записано?

– В императорском указе!

– Супруга – это еще не принцесса. Ты ведь не Благородная. Просто супруга. У тебя даже дворца своего нет. Слова тебе тоже не давали. Так что, милая моя: заткнись.

Глаза Чун Ми, и без того очень уж темные, совсем чернеют от злости. А чего она хотела? Видимо, ее бесит мое счастливое лицо. И распухшие от поцелуев Лина губы.

За Яо Линь давно уже прислали паланкин. Вот ее я послезавтра смогу проводить. Мы попрощаемся со всей возможной нежностью, как самые близкие подруги.

– Спасибо тебе, Яо Линь, – шепчу я на ухо своей персональной святой, пока мы идем к носилкам.

– Удалось? – почти беззвучно спрашивает она. И смотрит на мое кольцо: – Будь осторожна, Мэй Ли.

Александра Линовича несут след в след, я ни минуту не выпускаю из вида Пятого принца. Опасность велика. Спит он в одной комнате со мной, Чун Ми я больше не доверяю. Наверняка побежала с докладом к Благородной супруге Гао, пока я провожала к носилкам подругу. Я ведь отсутствовала даже больше, чем полчаса. Увлеклась.

И вот девчонка, задрав нос, говорит мне, что направляется к другой супруге, чайку попить. Освоилась, осмелела. А была-то: замарашка, недотепа. Ну почему из всех своих служанок я выбрала в матери своего ребенка именно ее?! Неужто Чун Ми влюбилась в императора?!

Да он ее и знать не хочет. Никогда не звал к себе больше. В Запретном городе полно красавиц, и Чун Ми в их число явно не входит. Если бы я лично не представила ее приемному сыну, у девчонки не было бы ни единого шанса возвыситься!

Как же иные люди неблагодарны! Ладно, разберемся.

… Просыпаюсь я по привычке в час кролика. Покойный царственный супруг меня к этому приучил. А сегодня и повод есть.

Огромная армия не может уйти в важнейший военный поход беззвучно. Поэтому трубят трубы, бьют барабаны. Князь Лин Ван на лихом коне, расправив широченные плечи, еще более внушительные в крылатом парадном мундире, выдвигается в Нанкин, пряча в кармане обручальное нефритовое кольцо.

Это время настанет, Лин. Когда ты сможешь надеть его на руку, открыто. Я невольно глажу свое, которое так и не снимала со вчерашнего дня. Я провожаю моего Лин Вана.

Кольцо придется снять, когда я выйду из своих покоев. И спрятать до лучших времен. Подхожу к Сашке, беру его на руки и шепчу:

– Папа уходит на войну, сынок. Слышишь, как громко его провожают?

А у нас с Сан Таном своя битва. Ибо у меня созрел план.

Но я даже не подозреваю о сюрпризе, который и мне приготовили враги! Имя Ран Мин мне ни о чем не говорит.

Племянник императора. Один из.

Да если бы я только знала, кто его отец!!!

Вы тоже с ним уже встречались, с этим загадочным Ран Мином. Он скоро круто развернет сюжет нашей дорамы. И станет героем второго сезона. Но пока принц Ран Мин лишь на пути в Пекин.

Крупным планом: мужчина верхом на буланой лошади. Топот копыт. Чеканный мужественный профиль и загорелая рука, сжимающая повод. Лошадь понукают и шпорами, и криком.

Вперед! Быстрее!

Он очень торопится, принц Ран Мин!

Глава 7

Проводив любимого и друзей из столицы, начинаю активно действовать. Итак, мне надо отвлечь приемного сына от его фаворитки. Задача сложная, потому что леди Гао опирается не только на его величество, но и на весь свой могущественный многочисленный клан. Но я, вдовствующая китайская императрица Катя вызов уже приняла.

На этот раз я не поставлю на посредственность. Увы! Чун Ми меня многому успела научить! Я уже поняла, что тот, кто просит всего лишь новое корыто, втайне мечтает стать владычицей морской. Классика!

У Чун Ми завышенная самооценка. Девчонка решила, что обойдя других наложниц в забеге к императорской постели, кубок первой леди Великой Мин уже почти заполучила! И надо срочно поставить Чун Ми на место. Вернуть ее к разбитому корыту. Пусть-ка задумается над своим поведением.

Мне нужна достойная соперница. Чун Ми и прочим леди, включая саму Благородную супругу Гао.

Прикидываю: в Запретном городе сейчас рекордное число наложниц. Именно в эпоху Мин императорский гарем достиг своей максимальной численности. Мало того, что все эти тысячи женщин у меня на жалованье: серебро, рис и медные монеты. Каждой наложнице полагается служанка, и не одна, согласно рангу.

Наложница высшей категории имеет восемь служанок, второй шесть, а третьей четыре. Даже низшая имеет две служанки! И чем они спрашивается занимаются, все эти бабы, если подавляющее большинство из них в глаза не видит императора?! Даром едят свой хлеб!

Мой приемный сын тоже хорош! Имеет тысячи юных женщин в своем распоряжении, а ночи проводит у старухи! Ибо по меркам средневекового китайского гарема леди Гао, которой давно перевалило за тридцать уже пенсионерка.

Наложницы, если они так и не удостоились милости его величества, вольны покинуть дворец уже в двадцать пять. Да балерины в наше время, то есть в двадцать первом веке, пляшут аж до сорока! А эти цацы так и норовят из наложниц свинтить! И выйти замуж, если Сын Неба их и пальцем не коснулся. Коснулся – участь незавидная. Похоронят вместе с ним в императорской гробнице, как когда-то пообещала мне бывшая наследная принцесса.

Невольно вздыхаю. Я вовсе не злая. И ничего не имею против той же Чун Ми. Но мне ведь выбора не оставили! Я слишком высоко забралась. Сиди я на болотной кочке, без колебаний ступила бы вниз. Да хоть в само болото! Я не боюсь ни тяжелой физической работы, ни бедности. Было уже. Наш с Лином рай, он даже не в шалаше: в походной палатке.

Но по меркам средневекового Китая эпохи Мин я сейчас не просто на вершине мира. Где-то за облаками, в стратосфере. Упасть с такой высоты означает неминуемо разбиться насмерть. И я опять разуюсь, чтобы босиком пойти по острым, как пики камням. Теперь уже ради сына.

Сначала я иду навестить Хэ До. Поскольку главный евнух стоит в самом начале гаремной пищевой цепочки, то у него есть в Запретном городе свой домишко, одна из комнат которого и превратилась сейчас в больничную палату. И евнухи в услужении тоже есть. Хэ До богат, он всегда был скопидомом. О его материальном состоянии я могу не беспокоиться. А вот о моральном…

У постели главного евнуха бдит главный императорский лекарь. Наконец-то всё на своих местах!

– Как он? – спрашиваю с тревогой, кивая на Хэ До.

– Состояние уже не критическое, – рапортует средневековое медицинское светило.

– Хромота останется?

– Ваше императорское высочество….

Вот когда говорят императорское, явно готовятся соврать!

– Говори прямо! – велю я.

– Перелом сложный. Я сделал все, что мог. Заберите мою жизнь, госпожа! Я глуп и нерадив! – главный лекарь утыкается лбом в холодный пол у моих ног.

Да что же это такое! На кой мне жизнь лекаришки? Мне нужна здоровая нога моего Хэ До! Который уже не стонет: вздыхает.

– Поднимись и – брысь отсюда, – командую я не оправдавшему мои ожидания светилу, которое потихоньку начинает отползать к дверям. – Хэ До, как ты?

– Мне уже лучше, моя госпожа.

– Ты ведь не один пошел в павильон Зима? Кто с тобой был?

Хэ До называет пару абсолютно незнакомых мне имен.

– Ты видел, кто именно тебя толкнул?

– Увы.

– Тогда я велю казнить обоих.

– Но это люди Благородной супруги Гао!

– И что? Предлагаешь с ней покамест не конфликтовать? Хорошо, я не буду их казнить, этих глупых евнухов. Есть ведь и другой способ.

Эта тема уже поднималась в первом сезоне и вызвала живейший интерес у публики. О мумифицированных причиндалах гаремных евнухов.

В средневековье люди были глубоко религиозные, вне зависимости от материка, на котором они обитали. По китайским поверьям человек после своей земной жизни уходит в загробное царство. И для этой второй жизни надобно сохранить свое тело в целости.

Вот почему отделенные от него сугубо мужские части кладут в стеклянный сосуд со спиртом и хранят в особом ларце. А в час кончины евнуха возлагают этот ларчик ему на грудь. Так и хоронят.

Но не таскать же все время с собой мумифицированные мужские причиндалы? Поэтому для их хранения было выделено особое храмовое помещение. Евнухи люди склочные, завистливые, жадные, жестокие по отношению к нижестоящим. И мстительные. Постоянно делают друг другу гадости.

Когда-то мне удалось при помощи Лина вернуть Хэ До украденный из храма ларец. Теперь же я собираюсь сама заняться мелким воровством. Все мумифицированные половые органы подписаны во избежание путаницы. Чтобы с чужими, извините яйцами никого не похоронить. Тут с этим строго. У евнухов в Запретном городе огромное влияние. Именно они следят за порядком и уж точно не ущемляют собственные интересы.

Покамест новый командир Парчовых Халатов еще не в Пекине и наши с ним отношения сложатся не скоро, я лично займусь расследованием и шантажом.

– Я отомщу за тебя, Хэ До! – клянусь несчастному. – Не беспокойся: ты не откажешься на улице даже с хромотой. Я поселю тебя в своем дворце, будешь нянчиться с Сан Таном.

– Спасибо, госпожа. – Хэ До трогательно сопит от умиления.

Мне же надо нанести удар по незыблемой на первый взгляд позиции неподражаемой леди Гао. Поэтому спрашиваю:

– Ты ведь хорошо знаешь императорских наложниц, Хэ До. Кто в гареме считается первой красавицей?

– Благородная супруга Гао, моя госпожа.

Переродись она в баобаб! Точнее, в баобабу! Чтобы не путаться больше под ногами у моих последовательниц! Мало ли, кого еще и откуда закинет в средневековый Китай? Вот пусть на триста лет баобабом замрет! Пока не станет ни императоров, ни гаремов!

– Ну а второй и третьей красавицей кто считается?

– Супруга Мао и супруга Лао.

– Да как они умудряются пролезть в супруги, эти красавицы?!

– Так ведь это моя обязанность, госпожа: отбирать для его величества самых красивых девушек!

– И что: никого в заначке не осталось?!

– Что вы задумали, ваше высочество?!

– Мне нужна наложница для спальни моего приемного сына-императора.

– Опять?! – Хэ До с испугом смотрит на мой живот.

– Успокойся: на этот раз для других целей. Девушка должна быть очень красивой. Чтобы покорить Сына Неба.

– Боюсь, его величество красотой не прошибешь.

– А чем?

– Кто его знает? Император уж очень прикипел к леди Гао. У них двое детей.

Понятно: привычка свыше нам дана, замена счастию она. Как же прав был А. С. Пушкин! Весь день его сегодня мысленно цитирую! Но вспомним и русские народные поговорки: император в таком возрасте, что бес, который в ребро, уже крадется во дворец Небесной Чистоты. И мне надо его перехватить, этого чертяку.

Чтобы место новой фаворитки заняла фаворитка моя.

Мой мир спасет не красота, а любовь. Любовь императора. Но где мне найти ту, которая растопит ледяное сердце? Раз все самые красивые красавицы уже перекочевали в пожалованные им дворцы.

– Когда были новые поступления наложниц, Хэ До?

– Да с месяц назад.

Понятно, почему я это важное мероприятие пропустила! Не до того мне было, оправлялась после первых родов.

– Кого-нибудь отобрали?

– Нет. Ни Матери Нации, ни Благородной супруге Гао никто не понравился. А император к смотринам интереса вообще не проявил.

Это и хорошо, и плохо. Давно уже не обновлялся штат императорских жен. Гарем у его нынешнего величества с шестнадцати. Понятно, что ему все уже приелось. И спокойная семейная жизнь с леди Гао моего приемного сына вполне устраивает.

Но бес в ребро ведь не случайно появился в поговорках. Шанс хоть и минимальный, но есть!

Глава 8

Обласкав и ободрив болеющего Хэ До, велю отнести себя в женское общежитие. Тьфу! Во дворец к наложницам, которые пока не пользовались благосклонностью Сына Неба.

Есть такой в Запретном городе. Мое появление, да еще с Пятым принцем сродни землетрясению в этой мирной непорочной обители. Сашку я выпускаю иногда из рук, но не из поля зрения.

– Ваше императорское высочество! – раздается хор испуганных голосов. – Позвольте подать вам чаю!

– Позволяю.

– Ваш визит такой неожиданный! Почему вы нас не предупредили! Мы бы подготовились!

– Да я с утра и сама еще не знала, что сюда загляну. А потом вспомнила: месяц назад был отбор, а я не видела новых девушек. Знаю, что никого для ночи с императором не отобрали. Но хочу сама глянуть. А вдруг? Есть ведь и зарубежные принцессы, хотя бы парочка. Которых еще не отослали обратно.

– Конечно, ваше императорское высочество!

Располагаюсь во дворе, под мгновенно возведенным балдахином и начинаю смотрины. Велю построить первую сотню обитательниц практически заброшенного дворца. Одну из которых я собираюсь вывести в люди. И, поставив недопитую чашку, обхожу стройные ряды красавиц. Дисциплина в гареме железная.

Спаси меня, Конфуций! Они же все на одно лицо, девчонки эти! Роботы какие-то. А мне нужная такая, чтобы оказалась способна зажечь пожар в сердце зрелого мужчины. Который много чего в жизни повидал. А уж красавиц – толпы! Прав Хэ До: ни одно смазливое личико не зацепит взгляд жестокого, до предела циничного человека. Императора Всея Поднебесной. Для него стена сарая представляет гораздо больший интерес, если на ней повесить мишень для стрельбы из лука, чем сто красивейших наложниц, выстроенных в ряд!

Плюс любая из этих девчонок спасует перед Благородной супругой Гао. И в спальню к моему приемному сыну войдет не соблазнительница, а коврик для ног. Точнее вползет. И там же ляжет, на полу у императорской кровати!

Не то! Все – не то! Я разочарована.

– Прикажете этих девушек увести, ваше императорское высочество и показать вам еще одну сотню наложниц?

Может, их служанки хоть на что-то годны? Но нет. При виде меня несчастные падают ниц и дрожат от испуга, как опавшие листья под порывистым ветром, норовя сбиться в кучу. Девушки ведь понятия не имеют, зачем я сюда пришла. Неужели ни у одной их этих юных и не очень красавиц нет амбиций? И ни одна не хочет, ни свой собственный дворец, ни с десяток нефритовых с золотом шпилек в прическу, ни кучу слуг?

– Поднимите головы! – пытаюсь поймать хоть один осуждающий взгляд. Ведь я веду себя отвратительно. Ну! Дайте же мне отпор!