Ночные тени: Королева ночи

– Я, как королева, разве не могу определять судьбу жнецов? Король ведь мог.

– Зачем тебе это?

– Я хочу быть с тобой… Хочу защитить тебя.

– Ты и так со мной. А защита… Тебе она нужна больше, чем мне.

Я замерла, чувствуя подступающую досаду.

– Но я не этого хочу, – выпалила я в сердцах, удивляясь своей смелости.

Я так сильно боялась открыться ему. Боялась ощутить тот неприятный вкус отверженности, потому что всё ещё очень хорошо помнила его слова, что он не имеет права любить и быть любимым. Я прятала все переживания от него, старалась не показывать, насколько он стал важен для меня, но сейчас, если я промолчу, то могу навсегда потерять даже то, что у меня есть. Этот ужасный страх потери зиял перед моими глазами, словно бездонная пропасть, угрожающая поглотить меня целиком. Он усиливался с каждой молчаливой секундой.

Я смотрела на Данияра с надеждой, что он тоже откроется мне, что скажет мне о своих чувствах, но он молчал.

– Не заставляй меня говорить это вновь, – хрипло сказал он.

Меня словно обнажили, вывернув наружу, и нанесли смертельный удар. Я судорожно вздохнула воздух, стараясь не дать волю своим слезам. Не так и не сейчас.

Гордо подняв подбородок, я развернулась на каблуках к двери, ведущей к общему залу, и с силой распахнула её.

– Куда ты? Нам нужно поговорить.

– Нет, не нужно.

Я стремительно вышла из кабинета, не оборачиваясь.

В общем зале, за большим обеденным столом, установленным посередине комнаты, сидело несколько моих стражников и играли в карты. Сегодня была не их смена, и они могли себе позволить находиться в общем зале. Я специально просила выделить мне целое общее крыло, чтобы мои жнецы жили со мной под боком.

Николай и Марк, которые входили в королевскую стражу, озабоченно подняли головы, провожая меня удивленным взглядом.

Размашистым шагом я пересекла зал и, хлопнув очередной дверью, скрылась в своих покоях. Сердце болезненно колотилось, не позволяя мне сделать глубокий вздох.

Я обессиленно сползла по стене на пол, обхватив руками свои ноги, и тихо заплакала.

– Вы поругались? – услышала я тихий, сдавленный голос Николая за дверью.

– Не твоё дело, – рявкнул Данияр.

Я надеялась, что он пойдёт за мной. Заключит меня в объятия, утешит и скажет те слова, которые я так жаждала от него услышать. Но все мои надежды разлетелись в пух и прах, когда я услышала, как с грохотом закрылись главные двери.

*****

День близился к своему завершению.

Лучи уходящего солнца уже алели на чёрной кромке горизонта, когда я, совсем обессиленная от пролитых слёз, смогла встать с пола. На ватных ногах я пересекла свои вычурные покои и упала на кровать, даже не сняв с себя выходного платья.

Сколько я так просидела? Глаза саднили, словно в них насыпали песка. Чесался нос, наверняка был красным, а жар после долгого плача пощипывал мои щёки. Груз дня окончательно свалил меня, открыв бесконечный поток слёз. Разговор с Данияром был лишь толикой тех мыслей и переживаний, что шумно роились у меня внутри. Словно злые пчёлы жалили меня с тех самых пор, как корона опустилась на мою голову.

Всё стало так сложно.

Я не знала, как стать той, кого так жаждал народ, распорядиться теми силами, которые мне достались, чтобы исполнить своё предназначение. Нет, не предназначение… Свой путь, который я сама же для себя и выбрала.

Словно меч, занесённый над моей головой, маячило обещание вернуться и всё исправить. Но я была тут, настоящая пленница обязательств и мужчин, которые меня окружали. Ничего не изменилось.

Что тут, что в Ордене – всё было равно.

Скверна сочилась, ширилась и убивала, а я была тут, озабоченная десятиной и браком.

Голодающее Нави, всё ещё опасный Орден – а я тут, одетая в красивые одежды, в слишком больших и богатых покоях.

И я, ровным счётом, ничего не делала. Мне было страшно.

Кривой шрам на ладони предательски заныл, напоминая мне о том, как тяжелы слова, сказанные в порыве отчаяния.

«Лицемерка» – этот сухой, скрипучий голос завибрировал внутри. Я даже с этим ничего не делала.

Жуткий голос, как мои ночные кошмары, стал моим постоянным спутником, словно совесть, нашептывал мне напоминания о том, что я так и не сделала.

– Я подумаю об этом завтра, – прошептала я тишине своей комнаты.

Тихие разговоры за дверью убаюкивали меня всё сильнее, и в какой-то момент я не заметила, как комната полностью погрузилась во мрак.

«Лицемерка»

Когтистые руки страха вновь сковали меня, раздирая душу. Я не могла пошевелиться, безмолвно смотря на то, как густые тени вокруг меня обретали форму. Они клубились толстыми, чёрными нитями вокруг меня.

«Лицемерка»

Тяжесть в груди всё сильнее мешала дышать. Я задыхалась, когда длинные чёрные руки потянулись к моим ногам из окружающей меня темноты. Ледяные пальцы обхватили мои лодыжки. Колючий, мертвенный холод обжёг мою кожу, но я даже не могла вскрикнуть от подступающей резкой боли.

Руки поднимались всё выше по моим ногам, сильно стискивая мои икры. Они тянули меня всё сильнее в эту кромешную темноту. Я словно тонула, без возможности вынырнуть на поверхность и сделать долгожданный вдох.

«Лицемерка! Ты всё забыла! Всё забыла!» – шипело на меня это жуткое существо.

Но что я могла забыть? Я всё помнила. Каждую ночь я видела перед глазами всё, что успела пережить в Нави. Снова и снова, отдаваясь в объятия очередного кошмара.

Ледяные руки существа добрались до моей шеи, сжимая её с большой силой. Безобразные жёлтые когти царапали мне кожу, стараясь как можно глубже пронзить моё тело. Горло горело, и я чувствовала, как мои щёки начинали пылать от сильного напряжения.

«Противная девка, ты не уйдёшь от меня живой, пока всё не вспомнишь».

Существо до хруста моих костей сжало горло. Из меня вырывались отчаянные хрипы в надежде глотнуть хотя бы немного воздуха, но всё было тщетно. Воздух окончательно покинул мою грудь, забирая с собой ясный рассудок. Темнота перед глазами начала всё сильнее расплываться, и я уже чувствовала приятное онемение во всём теле.

Вот и всё.

Я умру именно так.

Всё это время я отчаянно пыталась спасти свою жизнь, чтобы вот так умереть от рук неизвестного видения.

Яркий свет пробил густые тени, обжигая руки чудовища, и оно, с диким криком, пробирающим душу, отпрянуло от меня.

– Госпожа, уже пора вставать, – услышала я далёкий голос своей служанки и вскочила с кровати.

Алиса в замешательстве застыла возле раскрытых штор и пугливо мяла свои руки. Его голубые глаза блуждали по мне, словно она увидела призрака. Я и сама чувствовала себя призраком.

Руки и ноги не слушались от долгого лежания на кровати в неудобной позе. Горло по-прежнему сильно горело, словно меня действительно душили. Судорожно глотая воздух ртом, я силилась унять нервную дрожь в руках и ногах, чтобы не пугать сильнее свою служанку.

Это был всего лишь сон, но такой реальный.

– Госпожа, уже утро. Вы вчера уснули, и мы не решились вас разбудить, чтобы помочь переодеться, – голос Алисы звучал всё так же далеко.

Я проморгалась, прогоняя последние остатки своего безумного страха. Действительно, уже было утро. Яркие зимние лучи солнца пробивались в мою комнату сквозь большое окно, заставляя меня немного зажмуриться.

– Дай мне воды, – попросила я, удивляясь своему хриплому голосу.

Горло обдало жгучей болью.

Алиса вздрогнула, но быстро опомнившись, поспешно подошла к тумбе рядом с дверью, где стоял кувшин с водой.

– Спасибо.

Первый глоток отозвался в моём горле новой болью, и я скривилась.

– Госпожа, ваша шея…

– Что с ней?

Алиса протёрла маленькое зеркальце краем своего передника и протянула мне.

Мой внешний вид оставлял желать лучшего. Потухшие серые глаза, а под ними глубокие тёмные тени от бессонных ночей. Волосы всклокочены от беспокойного отдыха, впалые щёки и… ярко-красные следы от когтистых рук чудовища на моей шее.

– Пригласи ко мне Илью. Скажи, что встреча не требует отлагательств.

Минуты ожидания были для меня невыносимыми, но слава всем богам, мой старый учитель не заставил меня долго ждать.

Шаркающей походкой он уверенно ворвался в мои покои. Видимо, появление моей служанки ранним утром взбудоражило его не меньше, чем мой взъерошенный и испуганный вид.

Лицо, испещрённое шрамами, приобрело землисто-серый оттенок, когда его оценивающий взгляд остановился на моей шее.

– И что это значит? – в его холодном тоне едва заметно проскакивали нотки беспокойства. Всё же под панцирем сурового воина было мягкое сердце.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Давай без лишних вступлений, девочка. Не будем терять время, – Илья, слегка подволакивая больную ногу, прошёлся к креслу возле окна и грузно сел.

– Кошмары. Они вновь вернулись ко мне.

Мой голос звучал совсем тихо и сипло от саднящего горла. Я сглотнула, стараясь унять подступившую боль, и нервно сжимала пальцы. Дурная привычка.

Илья нахмурился сильнее, не отрывая от меня своего взгляда. Он молчал, ожидая от меня продолжения.

– Но в этот раз, – я запнулась. Илья был первым, кому мне хотелось рассказать, что голос из кошмаров теперь преследует меня и наяву. Первый, у кого мне захотелось попросить помощи.

За всё время нашего знакомства его жёсткие уроки на тренировочном поле ни раз спасали мне жизнь, а простые советы берегли от глупостей, которые я так любила совершать, но сейчас решимость, с которой я позвала его, таяла с каждым мгновением.

– В этот раз кошмары стали приходить ко мне и наяву. Я слышу голоса всё время. Они шепчут мне.

– Эти следы на шее?

Я кивнула.

Илья поднял на меня влажно поблескивающий взгляд и нахмурился ещё сильнее. Лишь на одно мгновение мне показалось, что на его лице отразился страх. Такой же липкий, как и у меня. Но старый учитель собрался, прочистил горло и сказал:

– Я с таким не встречался, но знаю точно, что это дурная ворожба. Из-за Обета или же кровь в тебе говорит – одна знаю, Стригу спрашивать нужно.

Глава 2. ВО ГЛАВЕ СТОЛА

Общий переговорный зал, в котором проходили все собрания Совета, с самого утра уже был полон людей.

Не успев толком позавтракать – да и на самом деле мне не особо хотелось – я сразу направилась сюда. Совет, состоявший только из мужчин, не давал мне поблажек, хоть и не говорил своего недовольства мне в открытую. Я видела всё по их хмурым лицам каждый раз, когда заставляла их слишком долго себя ждать. Вот и сегодня, задержавшись, я вновь встретила их угрюмые взгляды, пристально провожающие меня до кресла во главе длинного дубового стола. Только в этот раз все мои мысли были только о Стриге.

Солнце вовсю пробивалось сквозь витражные оконные стёкла, наполняя зал необычными разноцветными переливами. Камин позади меня приятно потрескивал, отвлекая от гнетущей атмосферы комнаты.

Мои советники нервно ерзали на стульях и перебирали кипу бумаг, готовясь к очередному нравоучению.

За несколько месяцев моего правления мне удалось немного проредить их строй, заменив слишком узколобых и самодурных на верных мне людей. Тут был и Илья, который заведовал теперь королевским корпусом жнецов, и Павел, мой десница.

Хранитель казны, который заведовал всеми королевскими расходами, маленький старичок с почти безволосой головой, требовательно кашлянул, привлекая моё внимание к себе. Серафим, пожалуй, один из тех, кто больше всего был недоволен тем, что Нави правит женщина. Он был до корней волос убеждён, что только мужчина способен принимать важные решения и распоряжаться казной, а женщина… А женщина для него была только приятным дополнением к мужской персоне.

Серафим был скупым. Считая каждую медную монету, он стал одним из самых богатых людей в Гроске. Несмотря на свой преклонный возраст, он был женат на очень молодой особе. И если верить слухам моих придворных, женился он не единожды.

Рядом с ним сидел королевский лекарь Егорий – Хранитель врачевания, который на фоне престарелого Серафима выглядел не намного моложе, но, по крайней мере, не потерял большую часть своих седых волос, но тоже был весьма сухим и противным. Свои длинные жидкие волосы он собирал в низкий хвост, ещё сильнее подчёркивая худощавость своего лица.

Его маленькие глазки, словно чёрные бусинки, никогда не задерживали взгляд на одном месте слишком долго. Он словно всё время что-то искал, присматривался, подмечал. Длинные пальцы с отросшими старческими ногтями, больше похожими на когти животного, давно почернели от большого количества трав и снадобий, которые он готовил изо дня в день.

Напротив Егория сидел тучный городовой Гроска – Арсений, он же был Хранителем порядка. Данияр часто называл его хряком за свой внешний вид. Большой круглый живот и такая же круглая голова с маленькими заплывшими глазками, которые в дополнении ещё и прятались за круглыми очками.

Нос был большим и приплюснутым, словно в юношестве ему не раз его ломали, а щёки были покрыты красной сеточкой, которая каждый раз, когда он с чувством протестовал, становилась всё ярче. Одежда на нём сидела в самый притык и местами грозилась лопнуть от большого веса своего хозяина.

Несколько служанок торопливо вошли в зал Совета и расставили на столе несколько медных чайников и закуски к ним.

– Думаю, мы уже можем начинать, – сдавленно сказал Павел, перебирая свои многочисленные бумажки на столе.

Я кивнула, бросая взгляд за свою спину. Словно моя вторая тень, Данияр стоял в углу, положив руку на эфес своего меча, и старался не встречаться со мной взглядом. Будто я была причиной нашей ссоры. Тихо хмыкнув, я вновь повернулась к своим собеседникам.

– У нас есть ряд важных новостей, которые хотелось бы обсудить, – начал Павел. – Поставки продовольствия к приграничным городам затруднились из-за распространения скверны по нашей территории. Отряды жнецов смогли поставить печати, и на данный момент мы налаживаем связь между городами через лесную дорогу.

– Через лес Стриги?

Серафим тихо чертыхнулся и постучал по столу. Павел поднял на меня удивлённый взгляд, и его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

– Именно так.

– Стрига не укусит вас, Серафим. Не стоит её так бояться, – усмехнулся Илья, складывая руки на груди. Он занимал должность Хранителя теней и нагонял немало страха на других советников, которые не привыкли получать слишком грубого отпора на свои высказывания.

– Не гневите богов её именем, – фыркнул Серафим, не удостоив Илью даже своего взгляда. Он повернулся к сидящему рядом Егорию и что-то с жаром зашептал ему на ухо. Тот всё время кивал головой, соглашаясь.

– Я продолжу, – Павел окинул всех взглядом, ожидая очередной перепалки. Но все молчали, и он вновь опустил свои глаза к записям. – Поступают тревожные известия, что на краю города также заметили следы скверны. Нам необходимо послать отряд, чтобы вывести людей из этой части, уничтожить деревья и поста…

– Давайте уже ближе к важным темам. Это могут сделать и без нас, – возмутился Арсений, заёрзав на стуле. Егорий одобрительно закивал, постукивая своими пальцами по столу.

Павел плотнее сжал губы, но я видела, что негодование у него вот-вот перельётся через край – его уши горели красным.

– Это достаточно важная тема, чтобы обсуждать её на Совете, – отозвалась я с холодным безразличием, делая глоток горячего напитка. Лучше не показывать им своей заинтересованности в таких вопросах, чтобы они меньше нервничали. Хотя иной раз мне очень хотелось, чтобы все эти напыщенные индюки заткнулись.

– Важная, но решаемая наместниками, а не королевским Советом. У нас есть отряды жнецов, которые успешно справляются со скверной, благодаря печатям, которые нам предоставил Павел, – не унимался Арсений. – Мы нужны для более важных тем. К примеру, следует обсудить безопасность королевы.

Внутри меня что-то оборвалось, заполнив покалывающим страхом. «Неужели, все знают?» – пронеслось у меня в голове. Дрожащей рукой я едва заметно поправила воротник и как можно непринуждённей откинула непослушную прядку с лица.

– Именно так, именно так, – пробурчал Серафим.

Павел тяжело выдохнул и откинулся на стуле.

– Моя стража хорошо справляется с обеспечением моей безопасности. Верно, Данияр?

Я услышала шорох позади меня, но не решилась повернуться.

– Мне ничего не угрожает.

– В стенах королевского дома может быть и нет, но вот в городе, – хмыкнул Арсений, внимательно осматривая меня. Его скользкий взгляд прошёлся по моим рукам и поднялся к шее, которую я осмотрительно прикрыла высоким воротником своего простого серого платья. – Ярые шептуны города уверяют, что видели главу вашей стражи с некой служанкой на казни орденских преступниц. Они утверждают, что видели необычные волосы у этой девушки.

– Это не имеет никакого отношения к безопасности королевы, – резко оборвал его Павел, сжимая кулаки под столом.

– О, но имеет, – протянул Арсений, наклоняясь вперёд. – Если глава стражи отвлекается на других, кто будет защищать королеву?

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам. Данияр молчал, и это молчание давило на меня сильнее любых слов.

– Хватит, – мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидала. – Моя стража выполняет свою работу. А теперь вернёмся к делам Совета.

Советники переглянулись, но никто не решился возразить. Только Серафим продолжал что-то бурчать себе под нос, перебирая бумаги.

– Что только не почудится возбуждённой толпе во время казни, – поддержал меня Павел.

Илья же неодобрительно бросил взгляд в мою сторону, понимая, что все эти разговоры явно не возникли из пустого места. Под его тяжёлым взглядом я почувствовала себя неуютно, помня о его наказаниях, когда я была его ученицей.

– И тем не менее, глава вашей стражи был там, хотя обязан беспокоиться о вашей безопасности, – настаивал Арсений.

– Глава моей стражи, – я подалась вперёд, еле сдерживая свою злость, – когда не занимается моей безопасностью, волен делать, что ему хочется.

Арсений скривился, заливаясь краской. На его сальном лбу выступили капельки пота, которые он поспешил стереть своим платком.

– Её Высочество хорошо обучена владению мечом, поэтому даже если бы случилось что-то серьёзное в момент отсутствия её охраны, она бы справилась, – сухо ответил Илья. – В этом я уверен, потому что лично занимался её обучением.

– Где это видано, чтобы женщина орудовала мечом? – воскликнул Серафим. – Тем более Королева. Королева Тана не позволяли себе таких своеволий, полностью полагаясь на Короля, мир его праху.

– И где теперь Король с Королевой? – в сердцах выпалила я, почти рыча.

В зале воцарилась угнетающая тишина. Несколько пар удивлённых глаз уставились на меня. Илья цокнул и опустил взгляд, Павел смотрел на меня укоризненно.

Я устало откинулась на спинку стула и нервно разгладила складки на своей юбке. Я дала слабину, породив ещё больше сомнений, которые наверняка аукнутся мне в скором будущем. Прикусив щеку с обратной стороны, я глубоко вздохнула.

– Что вы хотите мне предложить, Серафим?

Старик словно вышел из оцепенения и прочистил горло.

– Мы печёмся о вашем благе, Ваше Величество, – скрипучим голосом начал он. – Вы остались единственным представителем правящей династии, и нам бы совсем не хотелось остаться без короны.

Егорий закивал.

– Королева Тана, хоть и отступница, но вдовствующая монаршая особа. Она может вновь выйти замуж и родить наследников. По моим записям, её здоровье позволяет это сделать, – настаивал Арсений.

– Королева не может править без Короля, а корона не может оставаться без наследника, – подытожил он, поправляя свой сюртук.

Они говорили так складно, нанося удары по моему самому большому страху – Тане. И в тот момент я впервые не знала, что сказать. Видя мою растерянность, советники не стали отступать – решили добиться моего согласия.

– К вам уже сватаются, – продолжил Арсений.

– И кто же это? – сухо спросила я, пытаясь вновь вернуть к себе такое шаткое самообладание.

Маленькие глазки Арсения заблестели недобрым огоньком. Он поправил свою одежду и слащаво улыбнулся, бросая взгляд на кипу бумаг.

– В этих записях все, кто прислал вам подарки. Кроме, конечно же, Павла. Хранитель тайн по моей просьбе как раз проверяет все сведения, что мы успели собрать.

Он перевёл свой взгляд на слегка оторопевшего десницу. Но Павел быстро взял себя в руки, немного краснея под моим вопросительным взглядом. Несколько месяцев назад он уже сватался ко мне, предлагая свою защиту и помощь в разоблачении Короля Алана, но тогда он любезно предоставил мне выбирать самой. И я сделала его своей десницей. Его нынешние притязания меня обескуражили, но с другой стороны даже оказались успокаивающими. Я доверяла ему и знала, что он человек чести. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

– Ваше Высочество, не сочтите за дерзость, – начал Павел.

– Не в коем случае, – ответила я, стараясь скрыть своё удивление.

Илья одобрительно закивал. Остальные советники удивлённо переглянулись, ожидая от меня далеко не молчаливого согласия.

– Я согласна с вашим предложением, но хочу отнестись к этому очень серьёзно, ведь мой супруг в итоге станет Королём, – Советники закивали. – Мне нужно время, чтобы выбрать.

– Конечно, – скрипучим голосом отозвался Серафим, одаривая меня своей гнилой улыбкой. – Но не затягивайте слишком долго. На организацию свадьбы потребуются большие расходы из казны. Нам нужно будет всё посчитать.

– Надеюсь, ваши подсчёты будут щедрее, чем вы выделили на защиту наших земель от войска Яви, – буркнул себе под нос Илья, но достаточно громко, чтобы я его услышала.

– У вас есть что сказать?

– У меня всегда найдётся для вас словечко, Серафим. Оснащение корпусов жнецов давно требует пополнения, особенно если учитывать распространение скверны и опасность нападения Ордена на наши земли.

– Орден нам не угрожает, – возмутился Арсений, нервно заёрзав на своём стуле. – У нас в плену большая часть его последователей! И его глава, как мне помнится, давно отдала богам свою гнилую душу.

– Но это не значит, что они не могут выбрать себе нового главу, – парировал Илья.

– На этот случай у нас есть царевич.

– Как раз о царевиче хотелось бы тоже поговорить. На содержание в темницах его войска и его самого уходит очень много денег.

Я устало потёрла свою переносицу, предчувствуя очередные споры между советниками, как это было в прошлый раз, когда мы обсуждали судьбу пленников из Ордена. Ничего хорошего эти споры никогда не приносили.

В зале вновь повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине и шелестом пергаментов. Я чувствовала, как напряжение нарастает с каждой минутой, и понимала, что сегодняшнее собрание может стать одним из самых сложных в моей жизни.

Тяжесть всей этой встречи упала на мои плечи, словно тяжеловесные камни, и я почувствовала себя в ловушке, из которой почти невозможно выбраться.

Они все спорили и спорили, заваливая друг друга язвительными выпадами и колкостями, совершенно не замечая меня. Для них я никогда не была здесь.

Я чувствовала, как жар раздражения нарастал в моём животе, поднимаясь по всему телу, покалывая мою кожу. Он становился всё больше и больше, заполняя собой каждый уголок моего тела, пока не дошёл до кривого шрама на руке. Он запульсировал острой болью, ещё сильнее отвлекая меня от всеобщей сумятицы в переговорном зале. Сила, что с каждым днём росла во мне всё больше и больше, требовала вырваться наружу, покрывая меня золотыми узорами.

И я не выдержала.

– Довольно! – резко прорычала я, стараясь унять боль. – Обо всём этом я непременно подумаю и дам ответ в самое ближайшее время.

Шум споров смолк.

Я поспешно встала со своего кресла, приковывая к себе ещё больше недовольных взглядов.

– Мне нужно отдохнуть.

– Вам нездоровится? Вы слишком бледны, – Егорий стал внимательно всматриваться в моё лицо, ища признаки болезни.

– От головной боли ещё никто не умирал, – уже спокойно ответила я. – Вы можете продолжить, если это необходимо. Павел, – тот кивнул, – прошу зайти в мои покои с отчётом после Совета.

– Да, Ваше Высочество.

И больше ни на кого не взглянув, я поспешно вышла из зала, шурша подолом своего платья в абсолютной тишине.

Данияр молчаливой тенью проследовал за мной, и как только дверь за нами закрылась, маска его спокойствия треснула.

– Нам необходимо поговорить, – тон его голоса был требовательным и бескомпромиссным. Он кивнул Марку и Николаю, которые всё это время охраняли двери зала Советов, и те, повинуясь немому приказу, подступили ближе, чтобы скрыть нас от посторонних глаз.

Я знала, о чём Данияр хотел поговорить. Его беспокойство и раздражение, которое он пытался скрывать, всё равно отражалось в его янтарных глазах недобрым блеском. Но я не хотела вновь начинать этот разговор, чтобы в очередной раз услышать от него болезненные слова. Только не сейчас, когда ладонь по-прежнему болела, а горло невыносимо саднило, захватывая все мои мысли.