Ночные тени: Королева ночи

– Я, как королева, разве не могу определять судьбу жнецов? Король ведь мог.

– Зачем тебе это?

– Я хочу быть с тобой… Хочу защитить тебя.

– Ты и так со мной. А защита… Тебе она нужна больше, чем мне.

Я замерла, чувствуя подступающую досаду.

– Но я не этого хочу, – выпалила я в сердцах, удивляясь своей смелости.

Я так сильно боялась открыться ему. Боялась ощутить тот неприятный вкус отверженности, потому что всё ещё очень хорошо помнила его слова, что он не имеет права любить и быть любимым. Я прятала все переживания от него, старалась не показывать, насколько он стал важен для меня, но сейчас, если я промолчу, то могу навсегда потерять даже то, что у меня есть. Этот ужасный страх потери зиял перед моими глазами, словно бездонная пропасть, угрожающая поглотить меня целиком. Он усиливался с каждой молчаливой секундой.

Я смотрела на Данияра с надеждой, что он тоже откроется мне, что скажет мне о своих чувствах, но он молчал.

– Не заставляй меня говорить это вновь, – хрипло сказал он.

Меня словно обнажили, вывернув наружу, и нанесли смертельный удар. Я судорожно вздохнула воздух, стараясь не дать волю своим слезам. Не так и не сейчас.

Гордо подняв подбородок, я развернулась на каблуках к двери, ведущей к общему залу, и с силой распахнула её.

– Куда ты? Нам нужно поговорить.

– Нет, не нужно.

Я стремительно вышла из кабинета, не оборачиваясь.

В общем зале, за большим обеденным столом, установленным посередине комнаты, сидело несколько моих стражников и играли в карты. Сегодня была не их смена, и они могли себе позволить находиться в общем зале. Я специально просила выделить мне целое общее крыло, чтобы мои жнецы жили со мной под боком.

Николай и Марк, которые входили в королевскую стражу, озабоченно подняли головы, провожая меня удивленным взглядом.

Размашистым шагом я пересекла зал и, хлопнув очередной дверью, скрылась в своих покоях. Сердце болезненно колотилось, не позволяя мне сделать глубокий вздох.

Я обессиленно сползла по стене на пол, обхватив руками свои ноги, и тихо заплакала.

– Вы поругались? – услышала я тихий, сдавленный голос Николая за дверью.

– Не твоё дело, – рявкнул Данияр.

Я надеялась, что он пойдёт за мной. Заключит меня в объятия, утешит и скажет те слова, которые я так жаждала от него услышать. Но все мои надежды разлетелись в пух и прах, когда я услышала, как с грохотом закрылись главные двери.

*****

День близился к своему завершению.

Лучи уходящего солнца уже алели на чёрной кромке горизонта, когда я, совсем обессиленная от пролитых слёз, смогла встать с пола. На ватных ногах я пересекла свои вычурные покои и упала на кровать, даже не сняв с себя выходного платья.

Сколько я так просидела? Глаза саднили, словно в них насыпали песка. Чесался нос, наверняка был красным, а жар после долгого плача пощипывал мои щёки. Груз дня окончательно свалил меня, открыв бесконечный поток слёз. Разговор с Данияром был лишь толикой тех мыслей и переживаний, что шумно роились у меня внутри. Словно злые пчёлы жалили меня с тех самых пор, как корона опустилась на мою голову.

Всё стало так сложно.

Я не знала, как стать той, кого так жаждал народ, распорядиться теми силами, которые мне достались, чтобы исполнить своё предназначение. Нет, не предназначение… Свой путь, который я сама же для себя и выбрала.

Словно меч, занесённый над моей головой, маячило обещание вернуться и всё исправить. Но я была тут, настоящая пленница обязательств и мужчин, которые меня окружали. Ничего не изменилось.

Что тут, что в Ордене – всё было равно.

Скверна сочилась, ширилась и убивала, а я была тут, озабоченная десятиной и браком.

Голодающее Нави, всё ещё опасный Орден – а я тут, одетая в красивые одежды, в слишком больших и богатых покоях.

И я, ровным счётом, ничего не делала. Мне было страшно.

Кривой шрам на ладони предательски заныл, напоминая мне о том, как тяжелы слова, сказанные в порыве отчаяния.

«Лицемерка» – этот сухой, скрипучий голос завибрировал внутри. Я даже с этим ничего не делала.

Жуткий голос, как мои ночные кошмары, стал моим постоянным спутником, словно совесть, нашептывал мне напоминания о том, что я так и не сделала.

– Я подумаю об этом завтра, – прошептала я тишине своей комнаты.

Тихие разговоры за дверью убаюкивали меня всё сильнее, и в какой-то момент я не заметила, как комната полностью погрузилась во мрак.

«Лицемерка»

Когтистые руки страха вновь сковали меня, раздирая душу. Я не могла пошевелиться, безмолвно смотря на то, как густые тени вокруг меня обретали форму. Они клубились толстыми, чёрными нитями вокруг меня.

«Лицемерка»

Тяжесть в груди всё сильнее мешала дышать. Я задыхалась, когда длинные чёрные руки потянулись к моим ногам из окружающей меня темноты. Ледяные пальцы обхватили мои лодыжки. Колючий, мертвенный холод обжёг мою кожу, но я даже не могла вскрикнуть от подступающей резкой боли.

Руки поднимались всё выше по моим ногам, сильно стискивая мои икры. Они тянули меня всё сильнее в эту кромешную темноту. Я словно тонула, без возможности вынырнуть на поверхность и сделать долгожданный вдох.

«Лицемерка! Ты всё забыла! Всё забыла!» – шипело на меня это жуткое существо.

Но что я могла забыть? Я всё помнила. Каждую ночь я видела перед глазами всё, что успела пережить в Нави. Снова и снова, отдаваясь в объятия очередного кошмара.

Ледяные руки существа добрались до моей шеи, сжимая её с большой силой. Безобразные жёлтые когти царапали мне кожу, стараясь как можно глубже пронзить моё тело. Горло горело, и я чувствовала, как мои щёки начинали пылать от сильного напряжения.

«Противная девка, ты не уйдёшь от меня живой, пока всё не вспомнишь».

Существо до хруста моих костей сжало горло. Из меня вырывались отчаянные хрипы в надежде глотнуть хотя бы немного воздуха, но всё было тщетно. Воздух окончательно покинул мою грудь, забирая с собой ясный рассудок. Темнота перед глазами начала всё сильнее расплываться, и я уже чувствовала приятное онемение во всём теле.

Вот и всё.

Я умру именно так.

Всё это время я отчаянно пыталась спасти свою жизнь, чтобы вот так умереть от рук неизвестного видения.

Яркий свет пробил густые тени, обжигая руки чудовища, и оно, с диким криком, пробирающим душу, отпрянуло от меня.

– Госпожа, уже пора вставать, – услышала я далёкий голос своей служанки и вскочила с кровати.

Алиса в замешательстве застыла возле раскрытых штор и пугливо мяла свои руки. Его голубые глаза блуждали по мне, словно она увидела призрака. Я и сама чувствовала себя призраком.

Руки и ноги не слушались от долгого лежания на кровати в неудобной позе. Горло по-прежнему сильно горело, словно меня действительно душили. Судорожно глотая воздух ртом, я силилась унять нервную дрожь в руках и ногах, чтобы не пугать сильнее свою служанку.

Это был всего лишь сон, но такой реальный.

– Госпожа, уже утро. Вы вчера уснули, и мы не решились вас разбудить, чтобы помочь переодеться, – голос Алисы звучал всё так же далеко.

Я проморгалась, прогоняя последние остатки своего безумного страха. Действительно, уже было утро. Яркие зимние лучи солнца пробивались в мою комнату сквозь большое окно, заставляя меня немного зажмуриться.

– Дай мне воды, – попросила я, удивляясь своему хриплому голосу.

Горло обдало жгучей болью.

Алиса вздрогнула, но быстро опомнившись, поспешно подошла к тумбе рядом с дверью, где стоял кувшин с водой.

– Спасибо.

Первый глоток отозвался в моём горле новой болью, и я скривилась.

– Госпожа, ваша шея…

– Что с ней?

Алиса протёрла маленькое зеркальце краем своего передника и протянула мне.

Мой внешний вид оставлял желать лучшего. Потухшие серые глаза, а под ними глубокие тёмные тени от бессонных ночей. Волосы всклокочены от беспокойного отдыха, впалые щёки и… ярко-красные следы от когтистых рук чудовища на моей шее.

– Пригласи ко мне Илью. Скажи, что встреча не требует отлагательств.

Минуты ожидания были для меня невыносимыми, но слава всем богам, мой старый учитель не заставил меня долго ждать.

Шаркающей походкой он уверенно ворвался в мои покои. Видимо, появление моей служанки ранним утром взбудоражило его не меньше, чем мой взъерошенный и испуганный вид.

Лицо, испещрённое шрамами, приобрело землисто-серый оттенок, когда его оценивающий взгляд остановился на моей шее.

– И что это значит? – в его холодном тоне едва заметно проскакивали нотки беспокойства. Всё же под панцирем сурового воина было мягкое сердце.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Давай без лишних вступлений, девочка. Не будем терять время, – Илья, слегка подволакивая больную ногу, прошёлся к креслу возле окна и грузно сел.

– Кошмары. Они вновь вернулись ко мне.

Мой голос звучал совсем тихо и сипло от саднящего горла. Я сглотнула, стараясь унять подступившую боль, и нервно сжимала пальцы. Дурная привычка.

Илья нахмурился сильнее, не отрывая от меня своего взгляда. Он молчал, ожидая от меня продолжения.

– Но в этот раз, – я запнулась. Илья был первым, кому мне хотелось рассказать, что голос из кошмаров теперь преследует меня и наяву. Первый, у кого мне захотелось попросить помощи.

За всё время нашего знакомства его жёсткие уроки на тренировочном поле ни раз спасали мне жизнь, а простые советы берегли от глупостей, которые я так любила совершать, но сейчас решимость, с которой я позвала его, таяла с каждым мгновением.

– В этот раз кошмары стали приходить ко мне и наяву. Я слышу голоса всё время. Они шепчут мне.

– Эти следы на шее?

Я кивнула.

Илья поднял на меня влажно поблескивающий взгляд и нахмурился ещё сильнее. Лишь на одно мгновение мне показалось, что на его лице отразился страх. Такой же липкий, как и у меня. Но старый учитель собрался, прочистил горло и сказал:

– Я с таким не встречался, но знаю точно, что это дурная ворожба. Из-за Обета или же кровь в тебе говорит – одна знаю, Стригу спрашивать нужно.

Глава 2. ВО ГЛАВЕ СТОЛА

Общий переговорный за