Хозяйка каменного сердца ll

Когда сборы меня порядком утомили, она наконец достала коробочку с украшениями, прилагавшимися к наряду. Вот тут-то мне совсем подурнело. Хозяйке вечера, то бишь мне, полагалось надеть на себя по меньшей мере килограмм золота. Среди украшений были серьги с какими-то драгоценными камнями (я в них не разбиралась, так как у нас в рудниках такого великолепия не добывали), колье, пара браслетов, кольца и тончайшая диадема, будто не выкованная ювелирами, а сплетённая какой-нибудь мастерицей из молодых прутиков ивы.

– Госпожа, а Ваш-то браслет к комплекту не подходит. Может, снимете? – явно без злого умысла спросила Мэри.

– Боюсь, не выйдет, – я всё ещё не могла решиться надеть всё, что мне прислал Ториан, и как зачарованная смотрела на содержимое коробочки. – Это обручальный браслет. Он просто так не снимается. Разве ты не знаешь?

– Да какой же он обручальный, когда на нём символа рода нет? – посмеялась девушка. – Вон только знак диала красуется, не иначе подделка, – продолжая улыбаться, она прикрыла рот рукой, скрывая насмешку.

– А ну-ка расскажи мне про эти знаки, – я тут же забыла о том, что заботило меня буквально минуту назад, и сосредоточилась на новой проблеме. Покрутила браслет на запястье, он сидел крепко. Не могло быть и речи о том, чтобы его снять.

– Ой, не всё то золото, что блестит, – не унималась Мэри. – Поди обманул Вас супруг, да женил на себе обманом. Все, кто имеют дела с семьями диалов, знают, что у господ на браслетах по два знака. Один – общий для всех: вот такие же песочные часы, как на Вашем. А второй – символ рода. Проще говоря, печать Пресветлых, обозначающая конкретную семью диалов и дозволение продолжить этот самый род их потомкам. У Марлоу вон перо, у Барри – лисица, а у Вас, госпожа, нет ничего. Значит, браслет Ваш ненастоящий. Давайте снимем? – не унималась она.

– Нет! – сама не ожидала, что так резко отвечу, но это вышло непроизвольно. Я даже запястье с украшением прикрыла второй рукой.

– Ну как скажете, – девушка пожала плечами, и добавила, – только смотреться будет некрасиво. Но решать Вам, госпожа. А про знак рода подумайте всё же.

– Мэри, извини, я не хотела грубить, – я решила не портить отношения с той, что в этом замке постоянно была рядом и искренне старалась помочь. – А какой знак рода на браслете Его Величества? – подумала, что и тему сменю и узнаю что-то полезное.

– Ой, какая же Вы смешная, – служанка расслабилась и заговорила более открыто. – Нет у него браслета-то. Их Величество холостой. Но если женятся, то будет монета – печать правящего рода Коруны. Его батюшка-то…

Но закончить она не успела. В дверь постучали и в покои вошёл Марлоу.

– Госпожа Алмор, время поджимает. Если Вы ещё не готовы, то поторопитесь. Совсем скоро начнётся торжественная часть. Их Величество ждут, – поклонился и хотел было выйти, но вдруг остановился и добавил: – Не обманите их надежд, – не успела я спросить, что именно он имел в виду, как за мужчиной уже закрылась дверь, а Мэри принялась колдовать над украшениями, чтобы поспеть вовремя.

Глава 7 Ториан

Ториан Корунский

Белый бальный зал сверкал украшениями. Везде были расставлены фарфоровые вазы с цветами (повезло мне, что при дворе отца имелся диал, обладающий силой земли), по потолку тянулись серебряные гирлянды, а на стенах красовались бордовые эмблемы моей страны. МОЕЙ! Я никогда не рвался к власти, не стремился править и нести ответственность за целый народ, но судьбой мне было предписано оказаться там, где я сейчас. И слава Пресветлым, что всё случилось именно так, а не иначе.

Даже подумать страшно, что стало бы с Коруной, взойди на престол двоюродный брат отца. Я и сам не святой, но он переходит все границы: дебоширит, напивается до бессознательного состояния и убивает слуг и крестьян просто так, ради забавы. Говорит, вид свежей крови помогает ему понять, что он до сих пор жив. Если бы отец не оставил примечания в завещании о дядиной неприкосновенности, казнил бы давно и дело с концом.

Наш род проклят! И касается это не дарованных душ, а изначальных. Как бы я хотел стать исключением из правил, но родившись диалом в правящей семье, был обречён. Пресветлые щедро одарили нас, поставив своими наместниками на этих богатых землях. Вот только предки мои оказались слабы и падки на искушения. Алчность и малодушие сыграли с ними злую шутку. И с тех пор все мальчики, рождающиеся в нашей семье, рано или поздно лишались рассудка.

Достигнув десяти лет, мой отец, дядя и даже я сам медленно, но верно сходили с ума. Если уж смотреть на картину в целом, то многие мальчики в семье не доживали до совершеннолетия. Душевное состояние настолько сказывалось на физическом, что тела и дарованные души просто не выдерживали и погибали. Именно поэтому все правители Коруны изображены молодыми на портретах : никто из них не пережил возраста в 35 лет.

Отвлёкшись на мысли о своём, я не заметил, как в бальный зал вошёл Марлоу.

– Ваше Величество, девушка скоро будет здесь, – сказал он, кланяясь.

– Отлично. Значит, согласилась всё-таки, – меня эта новость обрадовала, но в то же время заставила напрячься. – Займись своими обязанностями, – махнул ему рукой и окинул зал взглядом.

Глашатай уже начал объявлять имена съезжавшихся на приём гостей, диалов в большинстве своём. Были здесь и министры, и советники. Не только мои сторонники, но и почитатели моего дяди. То, что последних было довольно много, не могло не расстраивать. Уж не задумал ли чего этот безумец?

Смешно! Оба мы прокляты, а я считаю умалишённым его. Верно говорят, что безумец никогда не признается другим в том, что с ним что-то не так. Я не считаю себя нормальным. С самого детства знал, что рано или поздно проклятье рода настигнет и меня.

Когда стали заметны первые признаки болезни, я старался не обращать на них внимания, и у меня почти получалось. Но хворь проявлялась не только в душевном плане, но и в физическом. Сначала я стал чаще болеть, затем пропал аппетит, и когда-то цветущий жизнерадостный мальчик превратился в тщедушное истощённое создание, не способное радоваться жизни. Матушка переживала больше всех. Всё пыталась найти лекарей, способных исцелить её сына, но тщетно. До тех пор пока один из них не поведал ей легенду о Творце. Будь он проклят!

Отец к тому времени переживал лишь о том, сколько золота скопилось в казне замка, не обращая внимания на происходящее со мной. Ему попросту не было до меня дела. Как любой диал, я искал поддержки своего родителя, плохо понимая, что на его стадии безумия он не только не может её мне оказать, но и вообще слабо понимает, где находится. Его больное сознание занимали лишь золотые слитки и монеты. Правитель, которому плевать на свою страну и её подданных, – вот каким я видел своего отца. И мне совсем не хотелось уподобляться ему. Именно тогда я решил, что если выживу и сумею перебороть телесную хворь, то стану достойным гегемоном для Коруны во что бы то ни стало.

Через пару лет поисков любых упоминаний о Творце, моя мать нашла человека, способного доставить меня к нему. Он отказался брать с собой сопровождение и раскрывать местонахождение загадочного диала, поэтому мы отправились в путешествие вдвоём. Именно в этой поездке я обрёл дарованную душу. Моему счастью не было предела, ведь теперь с проклятьем я боролся не один, и то, что сводило меня с ума, начало отступать.

К тому времени, как мы добрались к храму Творца, я уже освоился с управлением магией и знал, что моя дарованная душа может менять внешность. Выходило плохо и через раз, но я упорно тренировался. Магия захватила мой разум, дала стимул к жизни, но в то же время отнимала массу сил. Я безумно хотел овладеть ею, но был вынужден сдерживаться, так как тело моё не выдерживало. А потом я встретил его или её…существо в белом балахоне, которое предложило мне сделать выбор: жить в вечном поиске силы, не в состоянии утолить жажду магии, или же обезуметь окончательно и умереть от истощения, которое сулило мне проклятье, наложенное на наш род Пресветлыми.

Можно сказать, что он вернул меня из чертогов Пресветлых, так как магия отняла у меня остатки сил. Κ моменту, когда моего лба коснулась его тёплая рука, жизнь во мне уже едва теплилась. Тот день я не забуду никогда, так как тот поток силы, что хлынул в моё тело, стоило мне сделать выбор, ознаменовал начало моей новой жизни и моей смерти как нормального диала. И лишь один раз мне удалось испытать нечто подобное снова: когда эта странная взбалмошная девушка кинулась меня целовать.

После того, как Творец исцелил моё тело и наделил дарованную душу неисчерпаемым резервом магии, я почувствовал себя обновлённым и почти всемогущим. Откуда мне было знать, что совсем скоро я стану проклинать этот дар?

***

Когда я вернулся домой, матушка была несказанно рада моему выздоровлению. Обнимала, плакала чуть ли не каждый вечер и благодарила Пресветлых. Отец не обратил на меня никакого внимания, но я был настырным ребенком и решил удивить его своими новым навыком. Первый раз я пришёл к нему в образе моей матушки, но он не стал со мной даже разговаривать и всё бубнил о сундуках с золотом и серебром. Затем были различные министры, советники, даже пара служанок и ничего. До тех пор пока я не решил примерить личину дяди.

Уж не знаю почему, но он очень любил сына своей тётки и стоило мне появиться перед ним в его образе, начинал вести беседы о государственных делах, будто и не был не в себе. Я же, будучи подростком искренне радовался тому, что вижу отца прежним, и мне было всё равно, что для этого приходилось расходовать массу магии и постоянно притворяться кем-то другим. Мои тайные визиты к нему продолжались в течение года, а потом я начал замечать, что мои волосы местами седеют, тело одолевает слабость, а резерв уже не пополнить одним или двумя камнями берита. Началось истощение. Тут-то я и понял, что имел в виду Творец, говоря о жажде силы.

Совсем скоро я уже не мог без постоянной подпитки сил, а магия перестала мне подчиняться. Личины сменяли одна другую не по моему желанию, а в зависимости от того, кого именно хотел видеть тот, кто был передо мной. Я заперся в своих покоях и запретил кому-либо приходить без особой надобности. Матушка снабжала меня беритом, но его было недостаточно. Бедная женщина так сильно любила меня, что продала все имеющиеся фамильные ценности, чтобы закупить огромную партию камней силы из Дикеи. Какое-то время запасов хватало, а потом…умер отец. Это стало последней каплей для одной из моих душ. Изначальная погрузилась в пучину безумия, а вторая израсходовала весь запас силы, чтобы взять её под контроль. На моей голове не осталось ни единого чёрного волоса (а ведь когда-то я был брюнетом, уже и не помню себя таким), а в душе лютовала жажда. Нестерпимая, неуёмная. И ничто не могло насытить меня, восполнить резерв. Стоило опустошить пару камней берита, как магия утекала, словно песок сквозь пальцы.

В таком состоянии я не мог здраво мыслить, поэтому стоило мне взойти на престол, я отправил матушку подальше от столицы. Не хотел, чтобы она видела, как я медленно становлюсь таким же, как отец. Провёл массу реформ, направленных на укрепление государства и улучшение качества жизни своих подданных, и всё это время искал ЕГО. Хотел понять, как избавиться от постоянного дефицита силы. Проведя бесчисленное число ночей в библиотеке, я нашёл несколько источников, упоминающих о Творце. Узнал, что в Дикее тоже есть фолианты, указывающие на то, где его найти. А затем шпионы доложили мне о том, что младший сын правителя соседней страны нашёл упоминание о берите с нескончаемым запасом силы – каменном сердце. Решил дипломатическим путём уговорить Милдора отдать мне ту книгу или прислать в Коруну своего сына, но тот ни в какую не соглашался. Тут-то моя изначальная душа и взяла контроль, объявив войну Дикее и отправив к границе войска. Я сдерживал её, как мог, – стараясь не нападать без причины, но безумие оказалось сильнее.

Он тоже искал Творца. Хотел помочь мне, да только делал это своей манере. Я уже смирился с тем, что часть меня – ненормальная умалишённая душа, которой невозможно управлять, но время от времени мы всё же сходились во мнениях. К примеру, она тоже была готова на всё ради Коруны и её процветания, только методы достижения своих целей выбирала довольно специфические. Всё, что она творила тогда на поле боя я помню плохо, но порой изначальная душа делится со мной своими воспоминаниями и приятного в них мало. И как я сам за столько времени ещё не чокнулся, соседствуя с ней в одном теле? Пресветлые покарали не только род правителей Коруны и их отпрысков, но и меня самого, сделав частью безумного диала, от которого мне не убежать. Разве можно убежать от самого себя?

Убийца ли я? Не знаю. Возможно. Ведь даже если я не убивал, изначальная душа делала это нашими руками, и теперь они по локоть в крови. Могу ли я оправдываться тем, что в то время находился в Забвении и не ведал, что творю? Нет! Я – диал, а значит должен отвечать за деяния обеих своих душ. Как же меня мучает совесть за эту войну, за всех, кто погиб, пока я искал хоть что-то, способное привести меня к Творцу. Но теперь я знаю, что всё это было не зря. Каменное сердце я всё-таки нашёл. Ториан поглотил всю силу, что была в нём заключена, и заполнил резерв почти до отказа. Поэтому я и смог вернуть себе контроль над телом, утихомирив его садистские наклонности. Да только магия эта очень быстро заканчивалась, будто не могла удержаться в моём теле.

Там, в приграничной крепости, я понял одну вещь: девчонка, что носила камень при себе, должна быть как-то связана с Творцом. Улучив момент, забрал её в Коруну и привёз в замок, рискуя околеть в пути. Хорошо, что в крепости нашлась карета: проделать такой путь вдвоём на коне у нас бы точно не вышло. Уж не знаю, кого она во мне видела: пару раз приняла за служанку или кучера, тут мой дар сыграл мне на руку. Пришлось правда попотеть, ведь править лошадьми я не умел, но страну свою знаю отлично, поэтому и не заплутали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.