Попаданец 2в1. Книга 2. Студентка Пупсик

«Облако страха», – сказал колдун.

Закрылась дверь, отсекая звуки улицы.

– Господин, – сказала Гадюка. – Крысы здесь нет.

«Господин, – повторил я. – Так ко мне в этом мире еще не обращались»

«Не отвлекайся!» – рыкнул колдун.

Хлопья тумана, словно снежинки, то здесь, то там плавно опускались вниз.

Под бандитками заскрипели стулья.

Одна из стоявших в проходе женщин ткнула в мою сторону пулеметом, сказала:

– Я же говорила! Она притащила с собой мужика, что здесь раньше работал! Это его она обозвала посланцем Сионоры. С ума сошла. Ты! сними капюшон, покажи нам лицо!

И тут же прахом осыпалась на пол. С глухим стуком упал пулемет.

Похожий звук раздался справа, слева от меня. В двух шагах от меня на стул осела одежда.

Руна на животе нагрелась шесть раз.

Оставшиеся в живых женщины замерли, смотрят на меня.

«Твое облако страха – хорошая вещь», – сказал я.

Медленно поднял руку, демонстрируя морщинистые узловатые пальцы с желтыми ногтями. Откинул капюшон.

Обвел взглядом собравшихся в зале женщин. По выражению их лиц понял, что облик Ордоша произвел нужное впечатление.

– Правильно, мужчина, – сказал я.

В зеркале бара увидел отражение своей улыбки. Понятно, почему женщины обходили Ордоша стороной.

– А кого вы ждали? Девочку с крылышками?

Еще один присыпанный прахом комплект одежды свалился на стул.

– Богине не нравится, когда в меня тычут оружием. Явиться к посланнику богини с пулеметом – дурной тон!

На один из столов с грохотом упал пулемет. Женщина поспешно отдернула от него руку.

– Почему не явилась Крыса?! – сказал я. – Кто здесь за главную?!

Вжимаясь в стулья, прижимаясь к стене, женщины указали на черноволосую, что стояла в проходе, теперь уже в одиночестве.

– Где Крыса? – спросил я у нее, приближаясь.

Женщина дернулась, но не сумела попятиться.

«Гранитные ноги», – сказал колдун.

– Я за нее… Она не смогла!

Я покачал головой. Краем глаза продолжал наблюдать за своим отражением. Красавец!

– Плохо, – сказал я. – Очень плохо.

Вытянул перед собой руку.

Черноволосая зажмурила глаза.

В моей руке появилось метровой длины деревце. Липа.

В зале – мертвая тишина.

– Богиня велела сделать Крысе подарок, – сказал я. – Вот он.

Черноволосая вновь дернулась, но не смогла оторвать ноги от пола. Продолжала смотреть мне в глаза.

Я протянул ей дерево.

Женщина взяла его, но тут же попыталась выронить. Не смогла.

«Липкие пальцы», – прокомментировал Ордош.

– Передай, что богиня велела посадить его.

Деревце задрожало. Из свежего среза на его стволе полезли тонкие корешки. Извиваясь, подобно червям, становились все длиннее, пока не коснулись земли.

– Липа – дерево богини, – сказал я. – Оно будет расти возле дома Крысы. Ясно?!

– Д-да.

– Приду, проверю. Так и передай Крысе: однажды ночью загляну к ней.

– П… передам.

– Если дерево будет расти плохо – посажу его по-своему. Как у Кошки. Ясно?!

– Д-да.

Я вновь посмотрел на бандиток. Те следили за мной, не моргая и не шевелясь.

– Запомните: богиня любит тех, кто любит ее. И она сполна благодарит за службу. Гадюки помогли Сионоре справиться с эпидемией синюшки в городе. Да, именно моя госпожа избавила ваше герцогство от этой болезни. Она пометила гадюк, как своих слуг. Теперь никому не позволено мешать им выполнять распоряжения богини. Это понятно?

– Почему гадюки? – раздался голос.

«Немота, – сказал колдун. – На три дня».

Я видел, что женщина у окна пытается сказать что-то еще, но не может издать ни звука. По щекам ее побежали слезы.

– Богиня не любит, когда ее посланника перебивают, – сказал я. – Неделю ты будешь молчать.

Глаза онемевшей широко раскрылись.

– Но!

Я поднял палец.

– Если сделаешь пожертвование на алтарь богини любви, заговоришь через три дня. Ясно?

Немая смахнула слезы. Закивала.

– Богиня добрая, – сказал я. – Она оставила вас в живых. Цените это!

Я погладил рукой листья дерева.

– Гадюк не трогать! Передайте это Крысе, другим бандам и своим покровительницам. Гадюки служат Сионоре. Они ее слуги, и только ее. Для вас они неприкасаемые. Ясно?!

Не думал, что глаза черноволосой могут открыться еще шире.

– К тем, кто ослушается повеления богини, приду я. И накажу. Жестоко.

Женщины дружно закивали.

«Облако страха» по-прежнему висело над их головами.

«Нам больше нечего здесь делать, – сказал колдун. – Уходи».

«Как скажешь. С удовольствием. Не мое это – запугивать женщин».

– Больше мне сказать вам нечего. Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам. Был рад повидаться с вами, дамы.

Накинул капюшон. Повернулся к Гадюке.

– Проводи меня, женщина. На эту ночь у меня запланировано еще много дел.

«Дела у него. Болтун! Выспался бы лучше. После этой твоей рыбалки я уже сутки трачу ману на заклинания бодрости».

* * *

– Это было… потрясающе, господин! – сказала Гадюка, когда мы отъехали от площади.

– Пупсик, – сказал я. – Называй меня: Пупсик.

Гадюка покачала головой.

– Язык не поворачивается, господин.

– Раньше поворачивался. Повернется снова.

– Раньше я не знала… кто вы. И не видела вас… таким.

– Сделай вид, что не знаешь и сейчас. Не болтай о том, что видела.

– Да, господин.

– Я говорю с тобой сейчас от своего имени. От имени милого и робкого Пупсика – не следует величать его господином. Это привлечет ко мне ненужное внимание. А у меня и так его… с избытком.

– Конечно, гос… Пупсик.

Коляска дребезжала, подпрыгивала. Мы ехали то под ярким светом фонаря, то в темноте.

Я посмотрел на свои пальцы, к которым вернулся привычный вид: покрытые нежной кожей, с розовыми ногтями.

– Надеюсь, мне удалось произвести на крыс нужное впечатление.

– Я сама едва не обмочилась, гос… Пупсик, – сказала Гадюка. – Это твое новое лицо… останется таким навсегда?

– Оно тебе понравилось? – спросил я.

– У меня от него мороз по коже.

Я откинул капюшон. Иллюзию своего лица Ордош развеял сразу же, как только я забрался в коляску. Экономил. Ведь на поддержание иллюзии требуется мана.

Улыбнулся Гадюке.

– Так лучше? – спросил я.

Гадюка кивнула.

– Да уж. Привычнее. Да и… Пупсиком ты мне нравишься больше.

– Надеюсь, мои слова донесут до Крысы и ее покровительниц. И те к ним прислушаются. Нет у меня сейчас времени и желания чистить город от преступных элементов.

– А ты смог бы? – спросила Гадюка.

– Что?

– Уничтожить все банды.

«Без проблем, – сказал Ордош. – Собрать бы только их всех в одном месте. Несолидно Злому Колдуну бегать за ними по городу».

– Смогу, – сказал я. – Ели прикажет богиня. Это долго. И хлопотно. Но возможно.

Гадюка усмехнулась.

– Сейчас твои слова звучат, как шутка, – сказала она. – Но, если бы их произнес тот ты, который без носа, я бы ему сразу поверила.

– Он никуда не делся, – сказал я. – В любой момент может вернуться.

Гадюка усмехнулась.

– Астре бы он понравился. Она любит все… необычное.

– Подбросишь меня домой? – спросил я. – Ночую там сегодня в последний раз. С завтрашнего дня перебираюсь в общежитие.

* * *

«Как тебе сегодняшнее приключение? – спросил Ордош, когда мы вернулись домой. – К таким развлечениям ты стремишься?»

«Не уверен, – сказал я. – Так себе приключение. Одних бандиток запугали, других убили – не интересно. Никогда не стремился доминировать над женщинами. Ты правда думаешь, что гадюкам теперь ничто не угрожает?»

«Война с крысами в ближайшие дни им точно не грозит. Наше сегодняшнее представление не отменило угрозы, но отсрочило. Совсем скоро я разберусь с накопителями – мы перестанем зависеть от руны, что у нас на животе. И тогда сможем, при желании, проведать не только бандиток, но и их кураторов».

«Ясно».

«Вижу, роль могущественного посланника богини не очень понравилась тебе, Сигей».

«Ты прав, колдун. Не понравилась. Не мое это. Скучно. Бандитские разборки совсем заморочили мне голову. Из-за этой суеты я все еще не определился с главным: что готовить завтра на ужин?».

* * *

Проспал я до обеда.

Проснулся и понял, что идея рецепта нового блюда уже созрела в моей голове.

Назову его: «мясное рагу Риро Берижа». Насколько помню, именно день рождения святого Риро отмечают в последний день этого месяца в мире Северика. Лет сорок назад мне надоело ломать голову над названиями новых блюд, и я стал заглядывать в календарь, использовать имена святых. Имя Берижа я в названия рецептов мясных блюд еще не добавлял. Был салат и суп с его именем…

«Мясное рагу Риро Берижа». Сойдет. Название – не главное. Главное – «перечная смесь Грога Ванско», которую я раньше использовал только для приготовления моллюсков.

Открыв днем глаза, я вдруг понял, что придуманная мной когда-то алхимическая смесь придаст мясу очень интересный привкус.

А ведь хорошо получится!

Для смеси у меня есть все ингредиенты. Как я раньше не додумался испробовать ее в мясных блюдах?!

Сонливость исчезла. Я торопливо умылся.

Прикинул, чем сбалансировать перечную смесь, и какой в итоге получится вкус мяса. Северику бы понравилось! Так и слышу его голос: «Суинская коллегия, Сигей! сегодня ты превзошел самого себя!»

«Что ж, давай попробуем, – сказал Ордош. – Мясо, так мясо. После вчерашних котлет я твоему выбору рецептов полностью доверяю. Какой-то толк, Сигей, от тебя все-таки есть».

Транзитом через продуктовые магазины, я направился в общежитие. На кухню. По дороге, по просьбе Ордоша, перекусил парой сдобных булочек: успокоил волнение в желудке, отвлекавшее колдуна от чтения.

В предвкушении предстоящего действа, я чувствовал зуд в кончиках пальцев.

Бандитские разборки – ерунда. Приготовление новых блюд – вот истинное приключение!

* * *

Не скажу, что моя комната в общежитии сильно изменилась. Но новую мебель увидел сразу, как только переступил порог.

«Скажи, колдун, зачем ей понадобилась эта громадина? – спросил я, разглядывая туалетный столик. – Она не пользуется косметикой, не… для чего там еще нужна эта штука?»

«Их ввела в моду все та же Волчица Первая, – сказал Ордош. – Считается, что это необходимая вещь для спальни любой аристократки. Сомневаюсь, что женщины понимают, для чего именно туалетный столик предназначен».

«Согласен. Некоторые из них в этом мире и расчесываются не каждый день. Но большинство, как ни странно, не превратились в неотесанных мужиков. Все же, женщины продолжают оставаться женщинами и без мужского внимания…».

Я выдвинул один из ящиков стола.

– Хм… забавно, – сказал вслух.

«…Но интересы их при этом меняются».

В ящике я увидел несколько охотничьих ножей. В другом – шпоры для верховой езды. Дальше заглядывать не стал.

«Косметикой здесь и не пахнет».

«Для косметики купи собственный туалетный столик», – сказал колдун.

– Привет, Пупсик! – услышал я голос Маи.

Обернулся.

Девушка стояла у порога. Улыбалась, разглядывала меня, сощурив глаза.

– Понравился мой столик? Хочешь, велю купить тебе такой же?

– Нет, спасибо, – сказал я. – У меня нет столько ножей, и шпоры я не ношу.

– Сможешь складывать в него свою косметику.

– Я ею больше не пользуюсь. От косметики кожа портится. А я собираюсь оставаться молодым и красивым сотню лет.

«Это вполне реально», – сказал Ордош.

«Без тебя знаю. Читал. И видел, как выглядит в свои без малого восемьсот лет Северик. Сам готовил для его омоложения эликсиры».

– Ты забавный, Пупсик, – сказала Мая. – Мы с девчонками не обедали еще. Решили не идти в столовую, дождаться тебя. В столовой мы были утром. Пробовали там котлеты. Твои лучше!

– Еще бы.

– Ведь ты… будешь что-нибудь готовить? Мы заполнили продуктами оба холодильника! Мне доставили сюда кучу всего! Если что-то забыли купить – скажи! Отправлю кого-нибудь в магазин.

– Купят они, – проворчал я. – Много вы понимаете в качестве продуктов! Сам все купил… Но чистить овощи и мыть посуду будете вы! Я вам не прислуга. Договорились?

Девушка пронзительно взвизгнула, подпрыгнула на месте, хлопнула в ладоши.

– Конечно, Пупсик! Договорились! Я все организую! Сейчас!

Мая выглянула в коридор и прокричала:

– Дззеевоочкии! Все сюда! Пупсик пришел! Он нас накормит!!!

* * *

«Вставай, дубина. Учебу проспишь».

«Какую учебу?»

«У нас сегодня первый учебный день. Ты забыл?»

«Как же болит голова!»

Я почувствовал теплую волну заклинания. Головная боль притупилась.

«Это все, на что ты можешь сейчас рассчитывать, пьяница, – сказал Ордош. – Потерпишь. У нас осталось меньше половины резерва. Вылечу тебя полностью, если встретим по дороге в учебный корпус хоть какую-то птицу».

Глаза не желали открываться.

«Я что, напился вчера?»

«Ты не помнишь?»

«Смутно».

Помню, как готовил рагу.

Перечная смесь меня не подвела.

Когда по коридорам стал расползаться запах мяса, Чайка с подругой вынесли из комнат три шкафа и перегородили ними вход в наше крыло.

Помню, что все девчонки общались со мной через Маю. Стоило мне обратиться к ним напрямую, как девицы начинали что-то мямлить, поглядывать на Волчицу.

Особенно Чайка. Вот уж кто меня удивил!

Когда накрывали на стол, Чайка принесла два кувшина вина. Тогда у меня и родилась идея того, как наладить взаимопонимание с соседками. Со студенческих времен помню, что лучше всего сближает – хорошая пьянка.

В вино я добавил десяток гранул винного сахара.

Какой аромат получился у напитка! Какой градус! – как у коньяка.

Пить его было легко и приятно.

После первого кувшина я пил с девчонками на брудершафт. Со всеми. И они меня больше не стеснялись. А Чайка провозгласила, что мужчины и женщины отныне – сестры на век. За эти слова я поцеловал ее в десны, она не сопротивлялась.

Что дальше было – помню смутно.

«Про трусы-то не забыл?» – спросил колдун.

«Какие трусы?»

«Семейные. Ты хвастался ними. И раздарил половину. Нужно снова заказывать их у швеи».

«Кому раздарил?»

«Девчонкам. Сердечки на наших трусах привели их в восторг. А необычный фасон – так и вовсе, сразил наповал. Чувствую, ты стал законодателем новой моды».

«Вот это да. Наше тело не привыкло к алкоголю. Зачем ты позволил мне напиться?»

«Хотел увидеть, к чему это приведет».

«Увидел?»

«Мне понравилось».

«Я хоть не сболтнул ничего лишнего?»

«Пытался, – сказал колдун. – Пришлось расходовать на тебя ману. С подмороженным языком сложно сказать что-то вразумительное».

«Что-то такое помню. Говорю, а язык не слушается».

«Что еще запомнил?»

«А было еще что-то интересное?»

Я вдруг почувствовал на плече чье-то дыхание.

Открыл глаза.

Рядом со мной на кровати лежала Мая. Спала. Улыбалась во сне. Ее рука лежала на мой груди.

«Что вспомнил?» – спросил колдун.

«Она здесь что делает?!»

«Вспоминай».

Мы лежали без одеяла. И без одежды – и я, и Волчица Седьмая.

Я посмотрел по сторонам: я находился не у окна, не на своей кровати – в кровати Маи. Как я здесь оказался?

«Ничего не помню», – сказал я.

«Хорошо, – сказал колдун. – Просто замечательно! Буди нашу Волчицу. Не то опоздаете на занятия».

«Постой. Подожди. Я что, переспал с ней? В смысле… у нас с ней был секс?»

«Не помнишь?»

«Совершенно».

«Спроси у нее, – сказал Ордош. – Мне самому любопытно, что она тебе скажет».

Я легонько потряс Маю за плечо.

– Эй, просыпайся!

Мая нахмурилась. Но все же открыла глаза.

Посмотрела на меня.

И резко вскочила с кровати.

Замерла. Абсолютно голая. Собственная нагота нисколько не смущала ее.

«Красавица!» – с гордостью сказал Ордош.

«Недурна», – признал я.

Мая осмотрела мятую простыню потом мое тело. Задержала взгляд на той части меня, которую до этой ночи не видела. Посмотрела мне в глаза.

– Пупсик, – сказала она. – Мне кажется… Нет, точно помню. Я тебя изнасиловала!

Глава 6

Аудитория походила на те, которые я успел повидать в своем первом мире. Только меньше размером. Места слушателей расположены, как в амфитеатре, сцена с трибуной, большая доска на стене. Три с половиной десятка первокурсников не занимали и десятой части всех мест.

Я сидел отдельно от остальных студенток. От ближайшей меня отделяли два ряда кресел. Смотрел вниз, где с кафедры вещала ректор Академии.

«А наша ректор для своих шестидесяти лет недурно сохранилась», – сказал я.

«Магия. К тому же, в их семье все хорошо выглядят».

Полное имя нашего ректора – Волчица Пятая. Согласно учебнику истории, она передала титул и управление великим герцогством своей дочери чуть больше десяти лет назад. И посвятила себя Академии, которую обожала.

Очки, собранные на затылке седые волосы, острый подбородок – очень похожий на тот, который я видел на портретах Волчицы Первой. На своего знаменитого предка Пятая походила гораздо больше, чем Шеста или Мая.

Я разглядывал Пятую, на ее примере прикидывая, как будет выглядеть Мая лет через сорок, если не вмешиваться в процесс ее старения магией и алхимией.

«Хочешь, чтобы жена рядом с тобой казалась старухой?» – спросил Ордош.

«Мне вообще жена не нужна, – ответил я. – Ни старая, ни молодая. Ни сейчас, ни через сорок лет».

«Тогда я тебя расстрою: она у тебя уже есть».

«Не у меня, а у того типа, который живет в Мужской башне. Это он теперь принц Нарцисс. Вот он пусть с ней и мучается. А мне хорошо быть просто Пупсиком».

– … Ваш курс особенный, – вещала ректор. – Вместе с вами на потоке будет учиться будущий почетный ректор нашей Академии Волчица Седьмая, графиня Свирская. Именно к ней когда-нибудь перейдет почетная должность, которую в настоящее время занимает ее мама, великая герцогиня Залесская Волчица Шестая. Со времен основания Академии, здесь учились все наши правительницы. И Волчица Седьмая не станет исключением. Мая, милочка, помаши нам рукой. Путь тебя все увидят.

Пятью рядами ниже меня поднялась рука, вяло махнула. В том, что машет именно Мая, я не сомневался. Из всех женщин в аудитории только у нее была золотистая коса, которую я со своего места хорошо видел.

Сообщение ректора не произвело на студенток особого впечатления. По рядам пробежались шепотки, раздались вялые аплодисменты, почти тут же стихшие. Похоже, присутствие в аудитории Волчицы Седьмой секретом ни для кого не являлось.

– Но это не все отличия вашего курса от предыдущих, – продолжила ректор. – Все вы помните, что еще Волчица Первая, которую мы называем Великой, даровала мужчинам герцогства равные с женщинами права. Мы не будем сейчас обсуждать, правильно ли она поступила. Относиться к принятому ею закону можно по-разному. Но нельзя игнорировать тот факт, что на всем континенте только в нашем государстве мужчины являются полноценными подданными.

С первых рядов до меня донеслись смешки.

– Да, вы правы, женщины не часто встречают их в обычной жизни, потому что мужчины редко покидают свои кварталы города. Принято считать, что мужчины для этого слишком трусливы. Но такое утверждение ошибочно. Они, как и женщины, бывают разными. В этом теперь вы сами сможете убедиться. Потому что в этом году, впервые за всю историю существования Академии в ней будет учиться мужчина!

Раздались удивленные возгласы.

– Да, да! – сказала ректор. – Самый настоящий мужчина! Он показал достойные знания на аттестационной комиссии, я бы даже сказала – отличные! И был на платной основе зачислен на первый курс Академии. Его имя – Пупсик. Студентка Пупсик, покажись нам!

Я привстал, сверкнул улыбкой, поклонился повернувшимся ко мне дамам.

На меня посмотрели почти все студентки. Не обернулась лишь Мая.

Чайка и другие мои соседки помахали мне руками. Сейчас они были аккуратно причёсанными, в синих халатах – форме Академии. Но мне вдруг вспомнилось, как они выглядели полтора часа назад, когда явились ко мне в кухню, привлеченные запахом блинчиков.

* * *

Утром, пока Мая занималась самобичеванием, я привел себя в порядок и отправился готовить завтрак. Занятия сегодня будут продолжаться несколько часов. А значит, следует хорошо подкрепиться, чтобы не пришлось портить желудок в местной столовой.

На завтрак я планировал испечь ларийские блинчики.

То, что произошло между мной и Маей ночью, не поменяло моих планов.

Накинув поверх одежды фартук, я замесил тесто.

Усиленный магией запах ларийских блинчиков способен пробудить и привлечь кого угодно. И мои соседки по общежитию не стали исключением. Друг за другом они явились на кухню в полном составе, даже Мая. И все оказались одеты в единую униформу: по пояс голые, в пошитых по моим размерам семейных трусах с яркими сердечками. Я на их фоне – в отутюженных брюках, рубахе и белом фартуке – выглядел чужеродно.

«Думал, только Елка бродит по дому в таком виде», – сказал я.

«Дубина! женщины в этом мире не знают, что им нужно от кого-то прятаться, – сказал колдун. – Не привыкли они стесняться своей наготы».

«Возможно, ты прав. Они не часто проводят утро в обществе мужчины».

«Мне нравятся их привычки. Даже очень. Сейчас мне кажется, что рай, о котором твердили тебе в детстве, выглядит именно так: как наше общежитие утром».

«На мой взгляд, картину слегка портит фасон трусов девчонок», – сказал я.

«Ты сам его придумал».

«Но не для них же!»

«Ты стал законодателем новой моды, Сигей», – сказал Ордош.

«Меня это не сильно радует. На женщинах мне нравится видеть совсем другое белье».

«Зато ты можешь радоваться другому: после вчерашней попойки, находясь в твоей компании, девчонки больше не испытывают скованности».

* * *

Ректор продолжала вещать с трибуны. Пробежалась по верхам различных наук, углубилась в историю. Все, о чем она говорила, мы с Ордошем уже знали: из книг библиотеки.

«Только не говори, что слушаешь болтовню ректора, – сказал я. – Обо всем этом мы уже читали. По-моему, самое время рассказать мне о том, что произошло ночью. Перестань утверждать, что сейчас обсуждение этого неуместно. Ответь: Мая действительно меня вчера изнасиловала?»

«Какой ответ тебя больше порадует?»

«Да, или нет? Почему я вообще ничего об этом не помню?»

«Я скрыл от тебя эти воспоминания, – сказал Ордош. – Убрал из доступных тебе слоев памяти. Поместил туда, где добраться до них смогу только я».

«Скрыл? – удивился я. – Зачем?!»

«Не будь таким жадным. Похожих воспоминаний у тебя в голове несколько тысяч. И не говори, что этот раз для тебя был особенным – я знаю, что это не так».

«При чем здесь это?»

«При том, что я участвовал в подобном впервые. К тому же, нашей партнершей была Мая, к которой, как ты догадываешься, я испытываю… некоторые чувства. Мой первый раз, с Маей… Я очень хочу, чтобы воспоминания об этом были только моим сокровищем».

«Не то, чтобы они были мне так нужны, – сказал я, – но ты не считаешь, что действуешь, как эгоист? Даже не удосужился поинтересоваться моим мнением. Раньше ты так не поступал. Или я ошибаюсь?»

«Это впервые. Не обижайся, Сигей. Надеюсь, мы провели в постели Волчицы Седьмой не последнюю ночь. Обещаю: больше я от тебя воспоминания прятать не буду. Никакие».

«Надеюсь. Хотя, не представляю, как смогу это проверить. Но ты не ответил на вопрос: она меня изнасиловала?»

«Не говори ерунду! – сказал Ордош. – Разве не заметил, что это ты оказался в ее кровати, а не наоборот?»

«Что, я – ее?»

«Ну… Скажем, первым инициативу проявил ты. Но и она не сопротивлялась. А потом и вовсе… участвовала в процессе очень активно. Звуки ее голоса привлекли соседок. Они, кстати, не меньше часа простояли у вас под дверью: подслушивали, перешептывались. Ваше занятие их заинтересовало. И шокировало».

«И как все прошло? – спросил я. – Ну, с Маей?»

«Замечательно. Она великолепна! Хотя, я ожидал, что в первый раз у меня это будет происходить более романтично».

«Ну, извини! Романтику ты не заказывал. Да я и не готовился к произошедшему заранее. Импровизация. К тому же, какую романтику ты ожидал увидеть в исполнение двух в стельку пьяных людей? Один из которых не спал с женщинами почти месяц».

«Не извиняйся, Сигей. Спешу тебя успокоить: на мой взгляд, ты справился с задачей на отлично. Все сделал лучше, чем вышло бы, управляй нашим телом я. Это уж точно! Не смог бы я с ней… так».

«Как?» – спросил я.

«Не важно, – сказал Ордош. – Поверь, Сигей, все прошло здорово. И мне, и Мае понравилось – не сомневайся! Что бы она нам теперь ни говорила. Не думаю, что она сможет такое забыть. И для меня тоже это было… очень познавательно».

* * *

В конце своего выступления ректор призвала нас не расходиться. Сказала, что сейчас нам выдадут студенческие жетоны. И сообщила, что первая для нас лекция по предмету пройдет в этой же аудитории.