Легенды Нифлвара. Книга I. Повелитель драконов

– Пока в коллегию.

– Так далеко в Сивильнорд?! Но… там же война! – чуть ли не вскричала Адда.

– Это только нам на руку, – попытался я их успокоить. – В военной суматохе его не сможет найти ни империя, ни эльфы. В коллегии, вместе с вами, я сберегу его, до того момента, когда он будет готов пойти на Нифелем для обучения.

Адда закашлялась, верно, от беспокойства. Мирон усадил ее в кресло и подал чашку с чаем.

– Как вы предлагаете нам добираться? – спросил Мирон после.

– У меня есть план… – я спешно подошел к окну и стал наблюдать за бродящими по улице людьми. – Найму повозку… Поедем тропками Серого тракта. А в Сивиле уже не надо будет опасаться никого.

– И когда… когда вы предлагаете выезжать? – все беспокоилась Адда.

– Подождем… Ни к чему вызывать подозрений. Ждите… Я вернусь, когда все будет готово, – ответил я и покинул дом Гиблеров, даже не попрощавшись.

Вышел я быстро и не заметно, как мне показалось.

По переулку шли люди черных дублетах и капюшонах, что скрывали их лица. Их я приметил еще из окна дома. Мне показалось, что это были агенты разведки. Их я повел по ложному следу. Увел дальше от семьи Гиблеров, и укрылся в предместьях города, что находились за южными воротами.

***

Через неделю, рано утром, я спешно ворвался в дом Гиблеров. Перепуганные они выбежали в гостиную. В руках Мирон держал меч, а Адда крепко ухватилась за сковороду.

– Соворус? Зачем же так вламываться? – осудил меня Мирон.

– Мы думали, что вы уже не придете… – произнесла Адда и убрала сковороду.

– Не время для разговоров! – прервал я их всех. – Собирайтесь! Мы едем сегодня!

Пока Адда собирала Дерека и еду в дорогу, я и Мирон паковали тюки.

– Берите теплые вещи: сегодня морозно! Да и в Колдрамме они не помешают, – говорил я Мирону.

Весь дом был перевернут вверх дном.

Когда солнце поднималось над городом и его светлые лучи раскрашивали все домики в золотой свет, в котором сиял навалившийся на крыши белый снег, мы были готовы. У дома ждал дилижанс с запряженной в него тройкой лошадей.

Адда вышла последней. Заспанный Дерек держал Адду за руку, а второй – тер глаз. Он начал расспрашивать своим нежным голосом, куда они собираются. И впервые наши с ним взгляды пересеклись. Он поглядел на меня с ног до головы и, испугавшись, спрятался за мать. Как потом он расскажет мне, его напугали мои красные глаза. Адда успокоила его и сообщила, что они едут в далекое путешествие. Это очень оживило Дерека, и он, позабыв обо всем, с радостью подбежал к дилижансу. Мирон помог сесть им в кабину.

– Думаете, нас не заметят? – спросил он после.

– Надеюсь, – пожал плечами я и залез на козлы к извозчику.

Когда, наконец, все заняли свои места, извозчик махнул кнутом и лошади повели дилижанс к воротам.

И вот, 23-его Снежной бури, мы покинули славный город Ванхолм. Этот день был солнечным, погода – спокойной. Я попросил извозчика ехать по Серому тракту, объезжая Райтмарк Холмистой тропой. Мне не хотелось появляться в этом городе еще раз. Да и была велика вероятность того, что агенты Империи все еще ждали меня там. Все начиналось довольно хорошо, так хорошо, что не могло быть правдой. Но я продолжал надеяться на лучшее.

34-ого числа мы удачно переправились по мосту через Золотую. Разыгрывалась буря. Стало так холодно, что коченели пальцы, а зуб попадал на зуб лишь изредка. Мирон и Адда укутали Дерека во все теплые вещи, что имели с собой.

Извозчик вел быстро. Так что до следующего привала, теплой еды и постели оставалось считать часы, хоть путь был и не близкий.

Подъезжая к ущелью меж двух невысоких холмов, я заметил, как что-то темное мелькнуло на вершине. Этому я не придал особого значения и очень даже зря. Когда мы оказались в середине ущелья на вершине одного из холмов я уже отчетливо увидел черные мантии с красными линиями. Я незамедлительно сказал извозчику, чтобы он гнал лошадей. Тот послушался, и тройка понесла дилижанс.

Только унесла не далеко. Извозчик с усердием правил лошадьми и вдруг издал короткий хрип, обмяк и повалился на козлы, дернув при этом поводья влево. Лошади последовали команде и выправили дилижанс влево, пока я тщетно пытался достать поводья. Дилижанс протерся одной стороной о холм, потом его тряхнуло и немного приподняло, видимо под колеса попали камни, и прежде чем я успел схватить поводья, впереди показался выступ холма. Кони, завидев препятствие, захотели его обогнуть и дали вправо. Наконец, дотянувшись до поводьев, я стал выправлять дилижанс, но было слишком поздно. Выступ задел бок повозки и она от резкого удара стала заваливаться. Дилижанс тряхнуло, я чуть не вывалился с козел. Удержать повозку мне не удалось: мы перевернулись и тройка вместе с нами. Я вылетел с козел и проехался по земле на спине. Резкая боль отдала в голову. Подняться меня заставило только то, что я догадывался, кто на нас напал, ведь видел, как в извозчика попала стрела с красным оперением.

«Талки!» – озлобленно прокричал я в мыслях и, несмотря на нестерпимую боль в спине и ногах, поднялся с земли и поспешил к перевернутому дилижансу. Отчаянно ржали повалившиеся кони, пытающиеся подняться с земли. Повозка сильно не пострадала: помялась, и кое-где зияли пробоины. Тут с силой отворилась некогда боковая дверь, которая теперь расположилась сверху. И из кабины высунулся сначала меч, а затем показался и Мирон.

– Что это во имя всех Десятерых было, Соворус? – обеспокоенно прокричал он, когда огляделся и заметил меня.

– Это агенты Талкского разведывательного кабинета! – спешно ответил я и подбежал поближе. – Вы не пострадали? Адда, Дерек? – справился я.

– Все целы, к счастью, – пробурчал Мирон. Он выбрался на своеобразную крышу и подтянул туда же сначала Дерека, а потом Адду. Адда и Мирон аккуратно спустили с крыши плачущего навзрыд, видимо от испуга, Дерека вниз, где я подхватил его. Затем помог спуститься Адде, а после на землю спрыгнул и Мирон.

– Отойдите, я попытаюсь перевернуть повозку! – махнул я им.

– Только быстрее, – с тенью беспокойства произнес Мирон. – Нас окружают!

Я взглянул в ту сторону дороги, по которой мы въехали в это проклятое ущелье. Проход загородили агенты, все в черных плащах с красными лацканами. Они приближались. Времени на то, чтобы поставить дилижанс на колеса у нас практически не было. Мирон вытащил из-за пояса меч.

– Я пока отвлеку их на себя! – произнес он.

– Не надо, милый… – схватив его за руку, сказала Адда.

Он тепло посмотрел на нее и, положив свою большую грубую ладонь, поверх ее руки, поцеловал. Затем присел на корточки и поцеловал Дерека в макушку. Тот начал успокаиваться.

Мирон вышел вперед, давая мне время.

– Куда папа пошел? – послышался голосок Дерека. Адда ему не ответила, лишь присела и крепко обняла.

Я стал выделывать пассы руками сначала для того, чтобы отцепить упряжь коней, а когда удалось это, стал аккуратно приподнимать дилижанс и переворачивать его. Это было непросто и достаточно медленно. До слуха уже доносились лязг клинков и выкрики на эльфийском.

Когда, наконец, закончил, я указал Адде на дилижанс и сказал:

– Спрячьтесь!

Она кивнула и стала залезать в повозку. Я быстро метнулся к коням. Один погиб: его раздавили. Двое других, по счастью, отделались ушибами и испугом. Они как раз поднялись и я, утихомирив их магией, попытался снова запрячь. Покончив с этим, я бросился на выручку к Мирону.

Талкских агентов было много: десяток при мечах, остальные с луками. Капюшоны скрывали их лица. Эти, в отличие от имперской разведки, не стали бы тратить слов попусту. Как было видно, у них был четкий приказ.

Мирон сражался с двумя агентами. Один убитый валялся подле них. Мирон умело отражал быстрые удары эльфов. Сам наносил точные рубящие удары. Ловкие талки, конечно, уворачивались и пытались обойти со спины, но Мирон не давал им шанса, верно, сказывалась легионерская выучка. Я сразу сбил одного агента силовой волной, Мирон воспользовался ситуацией и рубанул второго. После чего стал отступать ко мне. Поравнявшись, мы бок о бок встали на защиту дилижанса.

– Если со мной что случится… обещай, что будешь беречь их ценой своей жизни! – произнес он, запыхавшись, и встал в боевую стойку воинов Легиона.

– Мирон, не будем… – хотел ободрить его я.

– Обещай! – настаивал он.

Я поклялся.

Талки поубавили пыл и стали выжидать, видимо для того, чтобы мы оценили их силы и одумались, но нам отступать было некуда, оба мы сейчас бились за сохранность Дерека. Поняв, что мы не сдадимся, агенты стали нападать.

Мирон вновь сошелся с ними на мечах, я, стараясь защитить и его, и дилижанс, держался позади и создавал огненные шары и молнии, которые отправлял в агентов. Кто-то ужасно орал от причиненной им боли перед смертью. Кто-то безмолвно падал на землю. Они кидались со всех сторон. Я читал заклинания так быстро, как умел. Кровь покрывала снег, лежащий на земле.

Агенты напирали. Лязг меча Мирона и клинков эльфов не прекращался. Он отступал ко мне. Я старался уберечь его от всех бесчестных ударов сзади и сбоку, которые так любили эльфы. Любая моя оплошность могла стоить Мирону жизни. Обугленные останки эльфов падали наземь от огненных шаров. Но агенты все напирали.

– Мирон, отходи! – крикнул я, завидев, как лучники позади обычных агентов, стали готовиться к атаке.

Полоснув мечом по шее эльфа, который занес над ним клинок, Мирон отступил ко мне. Весь в крови он взглянул на меня и вновь стал смотреть на толпу, наступающую на нас.

Ветер бури донес до моих ушей крик, приказывающий дать залп. И мгновенно на нас полетел град стрел с красным оперением. Я поднял руки над головой, прокричав заклинание, и в момент над нами был возведен барьер, ударившись о который стрелы сиюминутно сгорали как щепки. Силы понемногу покидали меня: легкая одышка и помутнение в глазах не давали сосредоточиться, после падения все еще жутко болела спина. Нужно было что-то быстро предпринять. Поэтому пока над нами был барьер, я пытался сотворить заклятие слепоты.

Но времени не хватило: барьер не выдержал натиска. Как только защита рухнула, и без того потрепанный Мирон вновь вступил в бой с эльфами, пытаясь увернуться как от стрел, так и от клинков. Пока я плел заклятие, в плечо Мирона угодила стрела. Он получил еще пару ранений, но не сдавался. Когда заклятие было завершено, я окликнул Мирона:

– Уходи! Сейчас же!

Он отбил удар, резко развернулся и ринулся к дилижансу, а я прокричал последние слова заклинания, и оно волной понеслось на агентов. Все, кого затронула эта волна, вмиг ослепли. Ошеломленные агенты побросали оружие, и упали на землю, схватившись за покрытые пеленой глаза. Выиграв время, я развернулся, и побежал было к козлам, но увидел, что возле дилижанса, всего в пару шагах, лежат три тела: два агента и Мирон. Видимо, агенты пробрались к дилижансу, но Мирон остановил их… ценой своей жизни. Я подбежал к нему перевернул на спину, из груди торчал кинжал. На бледном его лице застыла непонятная эмоция, в остекленевших глазах стояли слезы. Я ничем не мог помочь ему, как бы мне ни хотелось. Даже сил на то, чтобы увезти тело не хватало. Сейчас нужно было спасать Дерека.

Закрыв Мирону веки и наскоро прошептав молитву, я поспешил увезти дилижанс подальше. Достигнув козел, взобрался на них и погнал лошадей так, чтобы никто не смог догнать нас. Спереди агенты устроили засаду, но я пустил в столпившихся разряд молнии. Все они разлетелись по сторонам. Кони заржали и чуть не встали на дыбы, но промчались по агентам и понеслись вперед по дороге.

Я одной рукой взялся за сердце: оно бешено колотилось, и каждый удар отдавал в искалеченную спину. Мутное зрение едва позволяло мне видеть, куда я правлю. В чувство меня привел голос Адды:

– Где Мирон? Где он?! – спрашивала она, как мне показалось, сквозь слезы.

Тогда я ничего не ответил, но она поняла. Поняла, что произошло. Больше Адда не издала ни звука. Только Дерек ревел изо всех сил.

***

43-ого Снежной бури мы прибыли в Вербицы. Там окончательно перевели дух после произошедшего. Адда держалась ради сына. Он уже понимал, что отца с ним не будет. В деревне я пополнил запас еды и воды. Сменил коней. А так же зачаровал медальон данный Дереку, чтобы он защищал его от магической слежки: еще одна встреча с талкскими агентами нам была ни к чему. После мы отправились дальше.

40-ого Посевов 314 года мы прибыли в Колдрамм.

Северный холодный город был не приветлив. Солнце, лучи которого раскинулись над весенним Сивильнордом, скрылось в черных кучевых облаках. Дилижанс встречали только нахохлившиеся домики, припорошенные легким снежком. Стражники с факелами стояли возле таверны и разговаривали. Прямо по дороге грозно возвышалось здание коллегии.

Ученики отворили ворота, и я завез дилижанс во двор. Радостные дети, у которых занятия проходили во дворе, столпились вокруг меня. Преподаватели созерцали все это удивленным взглядом. Вырвавшись из объятий маленьких учеников, я поспешил помочь Адде вынести из дилижанса вещи.

– Соворус! – окликнул меня кто-то сзади.

Я обернулся и удивленно воскликнул:

– Альборн!

Он пробрался ко мне, и мы пожали друг другу руки. Было приятно вновь увидеть это морщинистое доброе лицо, глаза полные жизни и знаний.

– Вот и ты! – сказал он и взглянул на Адду с Дереком, что держался за подол ее платья. – Дело оказалось плодотворным, как я вижу. Долго же вы добирались… Рад приветствовать вас сударыня и молодой господин в Колдраммской коллегии, – обратился он к молчаливой Адде.

Из толпы к нам выбралась Эолина.

– Архимаг, я рада вас снова видеть! – она улыбалась.

– Эолина, я тоже рад, – ответил я. – Это Адда и ее сын Дерек. Не могла бы ты проводить их в мои покои?

Я отдал Адду в распоряжение помощницы, сам же разговорился с Альборном.

– Дети, продолжайте занятия! Расходитесь! – с добротой, произнес Альборн.

Преподаватели развели свои группы, а мы остались около дилижанса с вещами.

– Как идут дела? – спросил я, выгружая пожитки Адды из дилижанса.

– Обычно… Магнус успокоился, как ты уехал. С тех пор даже не высовывался из своего чертога, – Альборн стоял рядом и гладил лошадей. – Как оплакали погибших после обвала, князь послал за ремесленниками в деревни и приказал строить дома возле кладбища, чтобы избежать дальнейших обрушений и жертв.

– А коллегия? – я бегло осмотрел свою «крепость».

– Учеников не прибавилось, но и не уменьшилось, – рассмеялся Альборн и продолжил: – Все хорошо, Соворус. Мы даже стену успели восстановить, – он указал в сторону той стены, где после обвала зияла дыра. – Жаль только Силезирен покинул нас.

– И правда, жаль. Алхимики ценны в наши дни, – произнес я и закрыл дверцу дилижанса. – Найду кого-нибудь еще. А ты, Альборн, не собрался покидать коллегию?

– Не мог же бросить ее, пока тебя не было, – ответил Альборн и стал забираться на козлы. – Может быть, еще немного и я отправлюсь на покой, Соворус. Но не думай, что избавишься от меня так легко, – рассмеялся он.

Я поддержал его шутку.

– Я пока поставлю лошадей в стойла. Потом еще поговорим, – махнул он мне и крикнул лошадям: – Но!

Я с вещами Адды направился к зданию коллегии. Они осматривали убранство отданных им во владение покоев. Теперь Дерек был в безопасности, вдали ото всех политических интриг.

Глава 4 На краю Севера

Шел 320 год. Положение в Сивильнорде накалялось. Пламя гражданской войны еще бушевало. Тем временем слухи доносили, что драконьи курганы начинали открываться повсюду, где только были и всякий раз оказывались пусты. Нарастала тревога, ползли слухи. Но эта суета была так далеко от коллегии.

Дереку было уже десять лет. Обнаружив в нем врожденные магические способности, я стал обучать его азам магии, чтобы принять в коллегию.

Тогда мы сидели в моих покоях. Адда прибиралась: сметала пыль с книжных полок и шкафов. Дерек сидел за столом перед огромным томом, посвященным природе магии и начальным заклинаниям.

– Вся магия была дана людям богами: Лордами Дарса и аэриями. Из-за этого она делится на аэрическую и дарсическую магию, – рассказывал я.

– Дядя, откудова же берется вся эта магия? – спросил Дерек, смотря на меня горящими от любопытства зелеными глазами.

– Это сложный вопрос Дерек… Магия – великий дар, что позволяет использовать материю, то есть изначальные стихии: воду, воздух, огонь и землю для любых целей. Магия среди нас, везде. В ветре, в воде… Повсюду, где есть жизнь. Мы используем ее с помощью своей жизненной силы. Чем сильнее человек, тем больше он может использовать магию. Увлекшись, можно потерять жизнь, Дерек.

– А ты, дядя, сильный… ну… маг? – спросил Дерек.

– Я… – я хотел рассуждать с ним на эту тему, но нас прервала Адда:

– Давайте на сегодня закончим рассуждения о магии… Соворус, я еще должна с Дереком заниматься чистописанием до обеденной трапезы, – договорила она и раскашлялась.

– Ты не заболела? – справился я. Я был обеспокоен: с тех пор как я привез Адду сюда, легкий ее кашель стал постепенно перерастать в приступы.

– Наверное, простыла, – беззаботно ответила она. – А может быть, пылью надышалась. В твоих томах ее полным полно, сколько бы я не прибиралась. Так вы заканчиваете?

– Да-да, сейчас, – бросил я и стал листать том. – Вот, Дерек. Прочти обязательно эту главу и выучи формулы до следующего занятия.

– Дядя, а когда же я буду… ну… магией управлять? – спросил он возмущенно. – Все книги, да формулы. Остальные уже тренируются во дворе.

Я рассмеялся.

– Уже скоро, Дерек, – приободрил я его и увидел радость на его лице.

Он проводил беззаботное детство в коллегии. Обучался магии, истории, чистописанию, естественной истории, географии и азам истории различных верований. В этом ему помогали все местные преподаватели. С разрешения капитана городской стражи, Дереку было позволено обучаться мастерству владения мечом и стрельбы из лука. Сам капитан взял его под свое крыло. В перерывах между занятиями Дерек общался со сверстниками, коих было достаточно как в коллегии, так и Колдрамме. Озорничал, бедокурил, вел себя как каждый ребенок в его возрасте.

Адда тоже не скучала: занималась с детьми, обучала как юных магов, так и городских детишек грамоте и истории. Помогала с делами старому Альборну, занималась финансовым вопросом коллегии. Однако я замечал, как она с каждым месяцем, проведенным на севере, все быстрее уставала, и как чаще становились приступы кашля. Холод совсем не шел ей на пользу, но она уверяла, что все в порядке.

В середине года я официально зачислил Дерека в коллегию и он, обученный азам и формулам магии, стал посещать занятия у учителей. В курсе, в который попал он, были одни его сверстники. Я занятый делами коллегии и ордена не всегда мог провести занятия. Но ученики радовались, когда такая возможность выдавалась. Обычно я собирал всех в малом зале обучения. Все рассаживались вокруг меня в небольшом уютном кабинете возле горящего камина, и я начинал рассказывать о магии, ее применении, обучал своей технике школы Разрушения, отвечал на интересующие всех вопросы.

– Магия дана нам для того чтобы защищаться самим и защищать других. Не для личных целей, – продолжал я долгий разговор о силе после небольшого перерыва и всматривался в блестящие глаза учеников. – Не ищите драки.

– Капитан Дрейк говорит, что лучшая защита это нападение, – не согласился Дерек, выкрикивая с задних рядов поставленных полукругом скамей.

– Не во всех случаях, Дерек. Нужно грамотно оценивать ситуацию, – пытался я образумить его, – и пытаться избежать убийств.

– Как же защитить невинных и защититься самому, если не убивать? – спросил он и этот же вопрос загорелся в глазах остальных учеников.

– Мы не убийцы, Дерек, – ответил я ему и обратился уже ко всем. – Мы – хранители мира и порядка. Хранители жизни и справедливости. Мы не должны убивать из личных побуждений, и вообще убивать, хотя порой без этого невозможно обойтись. Поэтому не стремитесь отнять жизнь, даже у тех, кто, по вашему мнению, ее не достоин. Мы не вершители судьбы. Только богам дано знать все хитросплетения ее нитей. Когда-нибудь тот, кому вы сохраните жизнь, отплатит вам тем же.

По глазам я заметил, что ответ на вопрос был получен. Но усвоен ли был урок? Только время могло показать это.

Год шел размеренно, по-обычному, как казалось. Из «мира» с купцами, странствующими торговцами и бардами в город приходили вести о столкновениях Легиона и «Освободителей». Все это поднимало волнения, но они быстро затихали и забывались.

Под конец же года началась череда довольно печальных событий. В середине месяца Летящих листьев коллегию покинул Альборн. Его вышел провожать каждый житель коллегии. Альборн был уже стар, по его словам, слишком стар для продолжения дел. Он ушел на покой, уехал, как писал в своем последнем письме, в небольшую деревушку под Вартроном, что у подножия Штормового пика, где у него были родственники. Мне было печально терять друга, верного соратника и великолепного мастера магии.

Все дела по управлению коллегией, которые я так старательно пытался избегать, пали на меня. К счастью, Эолина решила помочь мне, взвалив на себя еще больше обязанностей помимо преподавательства.

Caasus amalor nor alin [(нерик) Беда не приходит одна], как говорится. В начале месяца Снежной бури, в час поздней ночи, всех разбудил сильный взрыв, который чуть не повыбивал все окна в коллегии. Весь преподавательский корпус (где я разместился после того, как отдал покои Адде и Дереку) был поднят на ноги. Преподаватели, обернувшись шубами и меховыми накидками, выбежали во двор. Я выбежал одним из первых.

Во дворе, освещенным алым столбом пламени, полыхало здание алхимической лаборатории. Черный едкий дым, с едва заметным в ночи зеленоватым оттенком, валил из всех щелей горящего здания. По двору в панике носились юные ученики, которые раньше нас оказались на улице. Беспокойно ржали лошади в стойлах. Слышался гул из разбуженного города, марш стражников. Я опасался новой опалы со стороны князя.

Учителя со старшей группой стали тушить пожар. Эолина забирала детей и уводила их в основное здание. Я помчался к тушившим, чтобы помочь.

Несмотря на холод и валящий снег, пожар не собирался затухать даже от магии. Он гас, но мгновенно с новой силой начинал разгораться.

– Что могло так взорваться? – окрикнул меня талк Кармиллион, пробегая мимо.

– В лаборатории хранилось множество различных реагентов, Кармиллион. Надеюсь Силезирен забрал с собой все редкие и по совместительству самые горючие из них… Иначе нам не потушить этой смеси и до Посевов.

– Надеюсь… – угрюмо кивнул Кармиллион.

Он, проведя рукой над собой, обратил снег в воду и метнул мне струю этой снежной воды. Я направил ее на полыхающую лабораторию. Остальные преподаватели делали точно также. Ученики, что были в силах помочь, повторяли.

Пожар потушили не быстро. От лаборатории продолжал валить едкий черный дым. Уставшие преподаватели и ученики начали расходиться по корпусам. Каролина и Кармиллион пошли осматривать закопченные остатки лаборатории.

Я взглянул на затянутое черными пепельными облаками небо. Затем меня приманил свет, горящий из окон моих покоев. Очевидно, что взрыв разбудил Адду, но в тот момент меня охватило некое беспокойство. После я кинулся к воротам, посмотреть, не собирал ли князь очередную толпу с вилами.

Кованные решетчатые ворота коллегии оказались приоткрытыми. К ним уже торопились стражники с факелами. Добравшись до ворот, из шеренги стражей вышел капитан Дрейк. В свете факела я отчетливо разобрал на его лице беспокойство и тревогу.

– Что у вас произошло, архимаг? – спросил он. – Наша помощь не нужна? Никто не пострадал? Я немедленно отдам приказ организовать подвоз воды.

– Капитан, премного благодарен, – ответил я. Дрейк был уважаем в городе, и такую репутацию он получил не просто так, а за стремление помочь. – Прошу, не беспокойтесь, пожар уже потушили и, к счастью, никто не пострадал. Я надеюсь, что взрыв не навредил никому из жителей, – справился я, выйдя из-за ворот.

– Значит, все хорошо? Точно не требуется наша помощь? – продолжал он. В ответ я пригласил его войти во двор. Он все осмотрел, а я уверил его, что все под контролем. – Раз так, то тогда я отзову ребят, – кивнул Дрейк и, как мне показалось, неохотно добавил: – Я сообщу князю о произошедшем.

– Предайте князю Магнусу, что беспокоиться ему не о чем, – поспешно добавил я, боясь за коллегию.

– Хорошо, архимаг, не волнуйтесь об этом. – Он прекрасно понимал, почему я так беспокоюсь, и я был ему благодарен. Дрейк рукой отдал указания стражникам и вновь обратился ко мне: – Восстанавливайте коллегию, архимаг, – он еще раз кивнул и ушел дальше патрулировать небольшой городок.

Я закрыл за собой ворота и собирался пойти проведать Дерека в жилом корпусе, как вдруг заметил, что возле пожарища бегает Адда в сопровождении Эолины. Они были чем-то озабочены. Я ринулся к ним.