Дом за васильковым полем

Девушка подняла ресницы и теперь посмотрела на Влада уверенным, серьезным взглядом.

И Влад сдался.

– Ладно. Вечером мне всё расскажешь. Всё! Каждое его слово и каждое действие. А сейчас мне уже пора ехать. У меня сегодня приём пациентов с девяти утра, а уже восемь часов.

Надя, согласно кивнув головой, потянулась рукой к ручке двери и Влад, понимая, что она сейчас уже откроет двери и уйдёт, произнёс преувеличенно удивлённо и шутливо, не желая расставаться с любимой в таком настроении:

– Вот так вот да? Спешишь к своему трухлявому пеньку-художнику! А поцеловать на прощание личного водителя ты не хочешь?

После этих слов рука девушки замерла на дверной ручке. Затем она медленно повернулась к нему лицом и сама потянулась навстречу, приняв его игру в «между нами всё хорошо», и подставила губки, сложенные для поцелуя «оттопыренной уточкой».

Лёгкий, звонкий поцелуй, сопровождающийся девичьим хихиканьем, не устроил Влада, хоть и очень ему понравился. Поэтому он, переняв инициативу на себя, прижал свои ладони к её щечкам, зафиксировав личико Нади в удобном для поцелуя положении, а затем сразу же накрыл её губы своими.

Вот это уже был настоящий поцелуй!

Не желая отпускать девушку от себя так быстро, Влад продолжал целовать и целовать её нежные губы, мысленно всё ещё ругая себя за бессилие хоть что-то изменить в этой ситуации.

И зачем ей идти к этому художнику в дом? Это опасно!

Но взять и просто запретить Наде связываться с этим «пнём» он не может. Всё дело в том, что Влад почти уверен: Надя скорее пожертвует их отношениями и только расцветающей любовью между ними, но точно не откажется от предложения этого Пустовойтова!

Для Влада, конечно, сложно ощущать себя не на первом месте для любимой девушки, но ему приходится мириться. Его Надя очень целеустремлённый человек. Она твёрдо идёт к своей цели, не имея в запасе ничего кроме своего упорства, желания заниматься любимым делом и таланта. А вот то, что Надя талантлива Влад не сомневается, хоть и совсем не разбирается в живописи.

– Мне тоже уже надо идти, Влад. Мы так оба опоздаем. Не переживай. Всё будет хорошо! И не ревнуй! Для ревности нет повода. – Прошептала возле его губ девушка, напоследок нежно коснувшись его подбородка своими губами сразу после поцелуя.

Влад, неохотно отстранившись от Нади и выпустив её из своих объятий, ответил:

– Если бы этот Пустовойтов был «ПустовойтовОЙ» я бы не ревновал и не переживал. А так извини, по-другому я не могу. Он мужчина, а значит мой соперник.

Девушка рассмеялась тихим, приятным смехом и ответила:

– Влад! Это, правда, смешно! Меня не интересуют настолько взрослые мужчины! Борис Михайлович мне в отцы годится! Если не в дедушки. К кому ты собрался меня ревновать? Тем более, что моё сердечко уже занято ТОБОЙ. Для меня не существует больше других мужчин на свете кроме тебя. Ты – мой единственный.

И девушка, вновь сама потянувшись к нему, поцеловала его, прижавшись губами к его губам, а затем открыла дверь и вышла из салона, прихватив с собою рюкзак и папку с рисунками.

– До вечера! Люблю тебя! – произнесла она перед тем, как закрыть двери.

– И я люблю тебя, Найдёна. До вечера.

Влад дождался, пока Надя прошла через пост охраны, и только после этого завёл двигатель и тронулся с места, выкручивая руль.

У него сегодня расписан по минутам весь день. Не будет ни одного «окна». Первый пациент сядет к нему в кресло в девять часов утра, а последний в четыре часа вечера. Затем у него есть два часа на занятие в спортзале, и нужно будет ехать за Надей.

Парень вздохнул и беззвучно ругнулся. Они итак до этого с Надей очень мало проводили вместе времени, а теперь возможности побыть вдвоём станет еще меньше с этими занятиями! И при этом всего один выходной у неё в неделю теперь будет! Один! И как дождаться этого воскресенья, когда сегодня только понедельник?!

А этот старый, трухлявый пень с обвислыми щеками (Влад видел его лицо на рекламном буклете галереи) будет целыми днями околачиваться рядом с его девушкой! Где, скажите на милость, справедливость в этой жизни?

В самом скверном настроении, разозлённый ревностью, Влад надавил на педаль газа и влился в плотный поток движущихся по главной дороге автомобилей.

Прошло два месяца

Последние дни перед Новым годом

Дом родителей Влада

– Мама. Это МОЯ ЖИЗНЬ. Я люблю Надю. Люблю, понимаешь? Не нужна мне другая девушка, и мне всё равно, что у неё нет высшего образования! Мне всё равно, что она не медик! Она художник, мама! Она талантливая, упорная, трудолюбивая девушка! Ты просто не даёшь ни ей, ни себе даже шанса узнать друг друга получше!

Галина смотрела на своего разозлённого сына и не понимала происходящего. Такое чувство, что эта деревенская девица приворожила её Влада! Он твердит одно и то же уже вот три месяца подряд: «Мама, я люблю её»! А что там можно любить? ЧТО??

– Влад! Любят за что-то! Понимаешь? За какие-то достижения, за успех, за личные качества, конечно тоже любят! Но ты сам подумай: О ЧЁМ ТЫ С НЕЙ БУДЕШЬ РАЗГОВАРИВАТЬ, когда пройдёт вот эта твоя слепая влюблённость? Еще ладно если бы ты увлекался живописью! Но ведь нет! Ты далёк от этого! Пойми, родной: семейная жизнь – это не только совместные ночи в одной постели! Семейная жизнь – это, в первую очередь, совместные дни, складывающиеся в годы, в целую жизнь! Вы же как с разных планет! Что вас будет связывать? Что? О чем вы будете говорить в конце дня? Что обсуждать? Чем делиться?

Галина попыталась ещё раз достучаться до своего ребенка, давно ставшего взрослым мужчиной.

Влад уже смертельно устал от этих нравоучений. В конце концов, ему уже не семнадцать лет, а двадцать пять!

– Мама! Мы с тобой уже тысячу раз про это говорили. Ты мне не веришь и не слышишь меня, а я тебе говорю: Надя не глупая девушка! Да, она простая, но не глупая!

Но мать, словно не слышала его, и была категорически против того, чтобы Влад привёл Надю в семью.

– Влад. Ответь мне: как же ты ей можешь доверять, если она целыми днями находится в доме одинокого мужчины? Это же неприлично, по меньшей мере! Раскрой уже свои глаза! Художники они все немного хиппи! Свободные нравы, свободные взгляды, свободные отношения! Отстань от этой витающей в облаках Нади и обрати внимание на Карину! Такая девушка! Такая умница! Вся семья стоматологи! Уважаемые люди! Вы работаете вместе! У вас столько общего! А красавица она какая! Умница!…

ВСЁ. ИЗВИНИТЕ.

В эту минуту у Влада закончилось терпение. Его уже тошнит от имени «Карина»! Только и слышно от матери:

«А, Кариночка, то…, а, Кариночка, это…Умница, красавица, интеллигентная девушка!»

Достала уже с этой Кариной!

Круто развернувшись, Влад вышел из комнаты, а затем и из квартиры.

Говорить и убеждать дальше смысла нет, а раз так, то он этот Новый год проведёт точно не с родителями, а с любимым человеком.

И хватит уже ждать от родных людей понимания.

На «нет» и суда нет. Ради ваших принципов я не собираюсь отказываться от Нади.

Квартира художника

До Нового года оставалась ещё неделя. За декабрь Надя навела идеальную чистоту во всех комнатах пятикомнатной квартиры Бориса Михайловича. Оставалось поработать лишь в гардеробной и прихожей.

Последние два дня все уроки были отменены, так как её учитель был занят посещением благотворительных праздничных мероприятий, и Надя, оставаясь совершенно одна в его квартире, неспешно и очень старательно наводила порядки.

Натирая зеркала до блеска, девушка улыбалась своему отражению и много думала.

О себе. Об учителе. О Владе. О маме.

Борис Михайлович оказался очень строгим и даже грубым учителем. Если откинуть рабочие моменты и его короткие одобрительные кивки в процессе, то всё остальное их общение «учитель-ученик» можно будет назвать одним словом:

«Критика».

Вернее, даже двумя словами: «Жёсткая критика».

Сколько раз уже учитель срывал её работы с мольберта, а затем разрывал и сминал их, и не сосчитать.

Не так! У тебя руки деревянные? Расслабь кисть! Что это за мазня? Никуда не годится! Мусор! Это мусор! Не используй эти духи! Они меня раздражают. Для кого я тут распинаюсь? Что это за…??? Ты меня вообще слышишь? Не смей есть перед занятием! Художник должен быть голодным! Ешь после занятий! Твой мозг заплыл жиром! От сладостей глаз замыливается! Ты тупица! Ты бездарь! Ты хочешь довести меня до бешенства? Посмотри мне в глаза! И нечего обижаться! Работай!

И вот в таком настроении, в таком накале проходят уроки в мастерской Бориса Михайловича.

Иногда Наде кажется, что он испытывает её на прочность, или просто она ему надоела, и он хочет, чтобы она сама отказалась от этих занятий. Да, иногда Наде бывает очень больно от обид. Так больно, что она уходит в туалет, плачет там, затем успокаивается и возвращается в мастерскую, чтобы получить следующую порцию гнева и негатива от учителя.

Но Надя решила для себя, что она вытерпит всё. Пусть хоть матом её обкладывает, лишь бы учил. И Надя почти за три месяца занятий уже многому научилась. При этом она старается самообразовываться. Она пробует себя в разных техниках, пользуясь разрешением Бориса Михайловича брать любые материалы, находящиеся в мастерской. И это всё ОЧЕНЬ для неё интересно!

Если убрать прессинг учителя, то в остатке выходит только польза и знания! Опыт, и умение!

И Надя счастлива от этого.

Ну, или почти счастлива.

Иногда ведь и её выдержка трещит по швам, и ей хочется всё бросить и бежать от этого неприятного человека далеко-далеко! Чтобы не видеть его гневных глаз и трясущихся дряблых щёк.

Всё же ощущать себя бездарным ничтожеством рядом с мэтром – это морально очень сложно.

Освободив все нижние обувные полки от коробок, девушка протёрла все поверхности тряпкой, а затем стала поочередно составлять коробки обратно. Затем, перейдя к другому шкафу и подставив стремянку, Надя начала освобождать верхние полки, заставленные различными вазами, корзинами и подсвечниками всех форм. Девушка знает, что это старый реквизит, хранимый здесь художником «на всякий случай» и для её уроков тоже.

В какой-то момент она встала на цыпочки и дотянулась до какой-то коробки в самой глубине шкафа. Эта коробка стояла за всеми этими вазами и подсвечниками, и Надя сделала вывод, что то, что лежит в этой коробке – это спрятанная вещь.

Не удержавшись от любопытства, девушка обхватила находку руками и спустилась с лестницы. Сев на ступеньку стремянки, Надя, чувствуя в душе себя воришкой, открыла «тайник» и увидела в нём….

Обычные, старые женские кроссовки.

Удивившись находке, девушка осторожно вынула обувь из коробки и повертела её в руках, рассматривая…

В какой-то момент от накатившего ощущения страха по телу Нади прошёл озноб.

Это ОНИ!

Тот же цвет и растрепанный кончик у одного из шнурков!

Это кроссовки той девочки на мосту!

Да! Сомнений нет! Это точно они!

И Надя, наспех засунув чужую обувь в коробку, вернула её трясущимися руками на место, в угол шкафа, а затем и полностью закрыла дверки шкафа, передумав наводить в нём порядок. Сейчас в её голове метались пугливые мысли, распространяя чувство опасности по всему телу.

Что это? Что всё это значит? Зачем он хранит эти старые кроссовки?

Чьи они?

Выходит, эта девушка с моста на картине существует в реальном мире?

Глава 8

Этот день был бесконечно долгим.

После странной находки в шкафу Надя не могла уже ни работать в мастерской, ни продолжать уборку. Мысли о девушке с картины и её кроссовках в квартире Бориса Михайловича вселяли в её душу тревогу.

Дождавшись четырех часов вечера, девушка быстро собралась и покинула квартиру, оставив записку в мастерской:

«Борис Михайлович! Я простыла. Завтра меня не ждите».

Это первый пропуск занятий и работы за всё то время, как Надя стала ученицей художника, но этот свободный день ей нужен как воздух! День для раздумий.

– Привет!

Влад встретил её у машины и сразу обнял и поцеловал.

– Привет. – Ответила она ему.

В салоне автомобиля было тепло, уютно, и витал такой знакомый запах, состоящий из смеси запахов самого салона автомобиля и кожаных сидений, хвойного масла и туалетной воды, которой постоянно пользуется Влад. Именно этот неповторимый микс ароматов всегда успокаивает и расслабляет Надю. Она обожает находиться в этой машине, и всегда чувствует себя рядом с Владом в полной безопасности.

И поэтому, как только Надя закрыла за собою дверь, отгораживаясь от зимнего холода и шума города, она произнесла, опираясь затылком о подголовник:

– Как же я люблю дышать в твоей машине! Ты не представляешь, какое это для меня удовольствие! Моя бы воля я бы жила здесь! И рисовала!

А затем, расслабленно повернув голову и устало посмотрев на такого красивого, мужественного Влада, добавила:

– И целовалась бы с тобой часами!

И девушка сама потянулась к своему любимому за поцелуем.

А Влад и не подумал отказываться от столь щедрого и вкусного угощения!

Таяли минуты, а парень с девушкой всё ещё сидели в машине, обнимались и целовались, никуда не спеша. Им было совершенно всё равно, если даже за ними наблюдал со своего поста охранник, или, может быть, их могли видеть случайные прохожие. Весь мир для них сейчас уменьшился до размеров салона автомобиля. Здесь, в этом маленьком мирке, они наслаждались поцелуями и прикосновениями, отдаваясь во власть взаимных чувств.

Когда же, через время, влюблённые отстранились и посмотрели друг другу в глаза, то оба улыбнулись, ощущая себя бесконечно счастливыми.

Влад не мальчик и не желторотый юнец. У него уже были отношения до знакомства с Надей и с взрослой женщиной, и с девушками. И он, конечно же, мечтает привести Надю в свою квартиру. Только вот странное, почти болезненное желание угодить родной матери никак не покидает его мысли.

И он, со всей серьёзностью, действительно мечтал всё это время о том, что скоро настанет такой день, когда он приведёт в дом родителей самую настоящую невинную невесту! Его Надю.

Мама всегда говорила ему, что у его будущей жены он должен быть первым мужчиной. И Влад так отчаянно хотел, чтобы мама увидела в Наде достойную девушку, что свои мужские желания отодвигал на второй план.

И терпел.

И уговаривал маму встретиться с Надей.

Но, оказалось, что все его стремления угодить были напрасными – мама осталась непреклонна. Надя для неё совершенно недостойная девушка, не смотря на все её достоинства.

А Надя.

Она ведь еще совсем девчонка, хоть и не из боязливых. Его любимая смело учится сама дарить ему любовь, и так же смело принимает его ласки. Эта девушка открыта перед ним, как белый лист, и готова в любой день или ночь полностью отдать себя ему, и стать такой, какой он хочет её видеть и чувствовать.

И прозвучавшие сейчас в машине слова Нади еще одно тому доказательство:

– Влад, я не хочу сегодня сразу ехать домой. У тебя есть время побыть со мной?

Улыбнувшись своим мыслям и девушке, Влад ответил:

– Есть, конечно. Я совершенно свободен до завтрашнего утра.

После этих слов любимого Надя немного смутилась, но потом быстро взяла себя в руки и произнесла:

– Мне надо сегодня на несколько минут заехать в галерею. Сможешь меня подвезти?

– Зачем? Ты хочешь вернуться туда на работу?

Надя, в ответ на удивленный взгляд и вопрос Влада ответила:

– Нет. У меня на ту работу нет времени. Мне просто надо на одну картину посмотреть. Это не долго.

Парень вздохнул глубоко и ответил решительно:

– Ну, надо так надо! Только давай сначала заедем, перекусим где-нибудь, а потом уже поедем картины рассматривать.

– Давай. – Согласилась Надя, и вновь откинувшись на спинку кресла, добавила мечтательно:

– Хочу большую булку. И кофе!

Влад, уже выезжая с места стоянки, ответил, не глядя на Надю, так как в этот момент был сосредоточен на маневре:

– Нет. Никаких булок! Тебе надо поесть что-то из первых блюд, и с мясом. Я уверен, что ты сегодня еще не ела нормально. Я ведь угадал?

– Почему это? Ела я.

– Что ты ела?

– Бутерброд с сыром ела, яблоко ела, чипсы кукурузные.

– Вот! Так и есть! Как раз тебе для "полноценного" меню булки с кофе и не хватает!

Влад на секунду повернулся к девушке, и сразу же у видел её надутые в притворной обиде губки, а затем услышал её ответ:

– Я не виновата в том, что у Бориса Михайловича не заведено кушать дома. Он еду или заказывает, но это бывает очень редко, или уезжает в ресторан обедать. У него дома на кухне только кофе-машина работает без устали. Поэтому негде мне там себе обеды готовить. И даже с собой приносить что-то я не решаюсь! Борис Михайлович не любит, когда в квартире пахнет едой.

Влад в ответ на её слова плавно и важно кивнул головой и произнёс:

– Вот! А я тебе о чём говорю! Еще девять месяцев такого твоего обучения у Пустовойтова, и ты заработаешь себе гастрит, со всеми сопутствующими, вместе со званием «художник»!

Надя не нашлась, что ответить Владу на его слова.

Конечно же он прав. Ну а что поделать?

«Художник должен быть голодным».

Именно таков девиз в работе Бориса Михайловича. И Надя не имеет право это утверждение оспорить, хотя иногда её даже тошнит от голода. Как, например, сейчас.

– Я согласна на всё! Хоть на мясо, хоть на суп. Только накорми меня уже побыстрее.

Произнеся эти слова немного капризным тоном, Надя повернула голову и увидела, как довольно улыбнулся Влад.

Господи… Как же я его люблю!

Надя сейчас смотрела на то, как Влад управляет автомобилем, любовалась иго профилем и сильными руками, лежащими на руле, и размышляла…

Такой уж он человек: всегда о ней заботится, всегда переживает.

Она уже просто не представляет себе своей жизни без Влада!

Любовь к этому парню греет её изнутри маленьким, горячим огоньком, и когда этот огонёк притухает, задуваемый обидами учителя, или думами о маме, Наде достаточно лишь прижаться к широкой груди Влада, и в её душе вновь расцветает тепло и свет, а тоска и обиды уходят в тень.

Пока они двигались в потоке машин, Надя так глубоко погрузилась в свои мысли, что когда прозвучал вопрос Влада, она вздрогнула телом.

– Надя. Я хотел вот о чём с тобой поговорить: у нас есть возможность провести вместе новогодние праздники. К сожалению, мои родители не планируют нас с тобой приглашать на свой праздник, но мы и сами, я думаю, сможем себя развлечь.

– Конечно, сможем! – поддержала беседу Надя, а Влад продолжил говорить:

– Тогда давай, придумывай варианты: как и где нам с тобой встретить Новый год? Можно, например, отметить в ночном клубе, или отправиться на базу отдыха в горы, или съездить в какой-нибудь красивый город и пожить в гостинице дня три, погулять, полюбоваться достопримечательностями. Выбирай, что ты хочешь?

Надя выслушала все предложения, затем низко опустила голову и ответила как-то грустно:

– Я к маме хочу в посёлок съездить. Я уже и подарки ей купила. Набор косметики и красивый тёплый халат. Банный. Она всегда о таком мечтала.

Влад немного растерялся от такого желания. Нахмурив брови, он спросил настороженно:

– А твоя мама будет рада меня увидеть рядом с тобой?

Надя пожала плечами:

– Не знаю. Я даже не знаю, будет ли она рада увидеть МЕНЯ, но я очень к ней хочу.

Влад подумал над всей этой ситуацией, а затем ответил:

– Ну, раз так. Решено – тридцатого едем к твоей маме на праздники. Заодно попрошу у неё твоей руки, как положено.

Надя даже рот открыла от удивления, а Влад, вновь глянув на неё быстрым взглядом, спросил, уже сосредоточившись на управлении автомобилем:

– Ты же хочешь за меня выйти замуж? Или нет?

И Надя только и смогла вымолвить, удивлённо хлопая ресницами:

– Хочу, конечно.

– Хочешь, значит выйдешь. Паспорт с собой?

– Да… С собой… – Всё так же растерянно ответила Надя и на это вопрос парня.

– Значит, сначала сейчас едем, подаём заявление в ЗАГС, потом едем в ресторан ужинать, а потом уже отправимся смотреть картины в галерее! Как тебе мой план на сегодняшний вечер?

– … Мм…(девушка неуверенно пожала плечами)…Отличный план.... А как же твои родители? Они же против меня.

И Влад, вновь нахмурив брови, ответил:

– Переживут мои родители. Со временем смирятся. Это я женюсь на тебе, а не они.

И молодые люди, вновь встретившись глазами, улыбнулись друг другу тепло и счастливо.

Через час с небольшим, Надя и Влад уже отмечали помолвку в ресторане. На пальчике у Нади теперь красовалось новенькое золотое колечко (она сама его выбрала в магазине, а Влад оплатил).

Дата их свадьбы назначена – это будет двадцать шестое января.

За всеми этими радостными событиями Надя совершенно забыла о галерее, о коробке с кроссовками, и обо всём на свете.

Эту ночь они проведут вместе с Владом в его квартире. Они оба решили, что проверка временем их чувствам не нужна, а штамп в паспорте двадцать шестого января лишь укрепит их союз.

Вот так неожиданно и спонтанно у Нади сегодня ночью закончилась пора девичества. На следующее утро она проснётся уже счастливой женщиной в объятиях любимого мужчины.

Посёлок

31 декабря

Оля, заправляя майонезом салат, тревожно посматривала на часы.

Уже восемь часов вечера, а Ильи всё нет дома.

– Оля, хватит смотреть на часы! Илья мужчина! У него есть друзья. Никуда не денется. Придёт. Еще есть время.– Зинаида, мать Ольги, посадив внучку себе на колени, поцеловала малышку в щечку и поправила резиночки на её хвостиках.

– Мама, Новый год – это семейный праздник. Для кого я это всё готовлю?

И Оля в раздражении, воткнула ложку в салат.

– Для нас готовишь. Для Сонечки и для меня. И для мужа своего готовишь, конечно.

Оля вздохнула: не ладится у неё жизнь с Ильёй! А её мама словно слепая!

После гибели родителей Илья стал еще больше чем раньше пить. Бывает частенько такое, что он вообще ночевать домой не приходит!

А её мама зятя своего защищает.

Говорит, что всё еще у них будет хорошо, что у Ильи просто тяжелое время. Горе он так переживает. И что он он точно скоро возьмет себя в руки! Весной, наверное. Дом продаст родительский, стройку своего дома закончит. И уже не надо будет Оле самой работать на стройке будущей весной, так как денег от продажи добротного родительского дома хватит и на завершение строительства, и на новую мебель в дом. Еще и останется!

А Оля, устав от пьянок и грубостей мужа, с огромным удовольствием бы развелась "еще вчера"!

Но куда ей идти с маленькой дочкой, если они все вместе живут в мамином доме, и мама просто обожает Илью? Мама прощает ему всё! И верит в него!

А вот Оля уже совсем не верит. И не чувствует никаких теплых чувств к мужу. Все её чувства закончились еще тогда, через неделю после похорон родителей, когда Илья, напившись чуть ли не до потери сознания, обвинил её в гибели матери и отца!

В тот день он стоял посреди двора, под ночным небом, и кричал до хрипоты в голосе, задрав голову вверх, о том, как он её ненавидит! Она и только она виновата в том, что случилась беда!

Он даже не поверил в то, что она потеряла ребенка! Илья кричал, что это всё она придумала, чтобы казаться бедной и несчастной, и чтобы её не судили люди.

Уже на следующий день Оля почувствовала много косых взглядов соседей на себе. Кто-то из них смотрел на неё с осуждением, кто-то с жалостью, а кто-то с высокомерием и совсем без жалости.

Входная дверь хлопнула и уже через пару минут женщины на кухне услышали громкую, пьяную речь Ильи:

– Оля! …иДи сюда! Быстр-рА!

– О, Господи! Что случилось? – мать кинула взволнованный взгляд в сторону прихожей, а Оля, вытерев руки о кухонное полотенце, произнесла:

– Мама. Я пойду его спать уложу. Не пускай Соню. Посидите пока здесь.

– Хорошо, Олечка. Только ты там сильно не ругайся на Илью. Праздник всё ж таки! Друзей, видимо, встретил.

– Угу. Друзей. Семья-то и подождать может.

И Оля вышла из кухни, плотно прикрыв за собою дверь.

Илья стоял, держась рукой за стену. Его тело с трудом то находило, то теряло равновесие и устойчивость в пространстве.

– С Новым годом. Ты уже всё: проводил, отметил, встретил! Без нас справился!

Оля, холодно и со злостью "поздравив" мужа, подошла и подставила плечо, чтобы он оперся на неё. Муж принял её действие привычно, и сразу же обмяк, позволяя маленькой женщине волочь его непослушное тело в спальню.

Но уже в коридоре у совершенно пьяного Ильи, вдруг, откуда-то появились силы. В одно мгновение он, поймав равновесие, с силой оттолкнул Олю от себя двумя руками, и она, сделав несколько шагов назад по инерции, больно ударилась спиной и затылком о стену. А затем, буквально сразу же за этой болью, на неё обрушилась еще одна боль. Это Илья, подняв руку, дал ей сильную пощечину.