Последний Поход. Когда проснутся мертвецы

«Плечом к плечу с легендарными воинами, – промелькнуло в его голове. – С теми, о ком ходят истории по всему побережью. С теми, кто появился сразу после той странной вспышки на небе…»

Мысль об этом и пугала, и странным образом восхищала его. Но страх всё же был сильнее. Торин бросил взгляд на мать, стоявшую в толпе. Её лицо побледнело, а глаза наполнились слезами.

Вождь Варас медленно выступил вперёд. Он был правителем и понимал, когда нужно отступить, а когда настоять на своём.

– Северная госпожа, – обратился он к девушке, церемонно склонив голову. – Племя рыбаков Маоки чтит древние связи между нашими народами. Но мои люди – не воины, а рыбаки. Мы можем предоставить этих пятерых воинов, которые сами пришли к нам, и Торина, – он сделал паузу, подбирая слова. – Но племя рыбаков не готово идти в северные земли. Мы не можем оставить наши семьи без защиты.

Варас снова поклонился, теперь ниже:

– Я прошу прощения, что не можем оказать большей помощи. Мы готовы снабдить вас едой и припасами для обратного пути, но ни один рыбак, кроме Торина, не уйдёт вместе с вами.

Девушка – северянка выслушала его с непроницаемым лицом. Затем она тоже поклонилась – сначала Варасу, потом старейшинам, потом, к всеобщему удивлению, пятерым воинам в чёрных капюшонах, и, наконец, Торину.

– Мы принимаем вашу помощь, вождь Варас, – произнесла она голосом, который, несмотря на мягкость, разнёсся по всей площади. – И благодарим вас за воина, которого вы отдаёте под наше знамя.

Толпа ахнула. Ещё совсем недавно они хотели изгнать Торина, а теперь ему, простому рыбаку, кланялась представительница северных народов. Более того, его выбрали сами легендарные воины! Судьба переменчива как вода.

Торин поймал взгляд матери Суры в толпе. Её лицо выражало глубокую тревогу – она потеряла семь лет назад любимого мужа, а теперь должна потерять любимого сына.

На другой стороне площади он увидел Лиару. Она стояла за спиной Ренара, и по её щекам текли слёзы. Их взгляды встретились через всю площадь, и в этом взгляде была целая вселенная несказанных слов. Они только что нашли друг друга, признались в своих чувствах, а теперь судьба снова разлучала их.

«Далёкие снежные земли, – подумал Торин, вспоминая рассказы бродячих торговцев. – Земли, откуда немногие возвращаются…»

Квадратный амулет на его груди внезапно стал тяжелее, словно наполнился новым значением. Торин коснулся его пальцами, и ему показалось, что древний металл пульсирует в такт с его сердцебиением.

Серые облака клубились над поселением рыбаков Маоки, словно предвещая грядущие испытания. Морской бриз, пропитанный солью и водорослями, трепал знамена на высоких шестах, установленных вдоль причала. День прощания начался с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь тяжелую пелену туч.

Торин стоял у порога хижины, сжимая в руке странный квадратный амулет – загадочный артефакт, найденный им на морском дне. Металлическая поверхность амулета тускло отражала утренний свет, а непонятные символы на его гранях, казалось, пульсировали едва заметным голубоватым свечением. Юноша провел пальцем по холодной поверхности артефакта, ощущая странную вибрацию – будто предмет жил своей тайной жизнью.

– Торин! – голос матери вырвал его из задумчивости.

Женщина стояла на пороге с огромным свертком в руках. Её лицо, испещренное морщинами и опаленное солнцем многих лет, сейчас выражало сложную смесь материнской гордости и невыносимой тревоги.

– Я почти готов, мама, – ответил Торин.

Пока Торин собирал последние пожитки, в другой части поселения, в шатре вождя, происходил напряженный разговор.

– Отец, позволь мне отправиться вместо него! – настаивал Ренар, сын вождя Вараса, чьи глаза горели неприкрытой ревностью и амбициями. – Торин – всего лишь рыбак. Что он знает о северных землях и дипломатии?

Варас медленно повернулся к сыну. Его тяжелый взгляд заставил Ренара невольно отступить на полшага.

– Ты говоришь не как будущий вождь, а как отвергнутый поклонник, – низкий голос Вараса наполнил шатер, отражаясь от деревянных опор. – Торин избран не мной. Пять мастеров-воинов пришли именно за ним.

– Он обычный рыбак! – выплюнул Ренар. – Что в нем такого особенного?

Варас медленно поднялся с резного кресла, возвышаясь над сыном словно древняя скала.

– Мы не знаем, – произнес он тихо, но в его голосе чувствовалась сталь. – И это пугает меня больше, чем все угрозы с севера. Пять воинов одинакового роста в черных капюшонах… Они появились из ниоткуда, говорят на древнем языке, которого даже наши старейшины не понимают. И они пришли именно за Торином.

Ренар сжал кулаки так, что костяшки побелели.

– А как же Лиара? – бросил он. – Ей не следует быть с простым рыбаком.

Глаза Вараса сузились.

– Лиара – свободная женщина, и её сердце принадлежит ей, – отрезал вождь. – А теперь иди, помоги с приготовлениями. Как сын вождя, ты обязан проявить уважение к гостям Северного края, даже если твоё сердце полно желчи.

На причале царила организованная суматоха. Рыбаки грузили на корабль сети и клетки с живой рыбой – подарок северным племенам. Женщины несли корзины с сушеными фруктами, вялеными морскими водорослями и другими припасами, которые могли пригодиться в долгом путешествии.

Пять воинов в одинаковых темных одеяниях неподвижно стояли у корабля, словно изваяния. Их лица были скрыты глубокими капюшонами, а одинаковый рост и телосложение создавали жуткое впечатление, будто перед жителями поселка предстали пять абсолютно идентичных существ.

Торин приближался к причалу, тяжело нагруженный свертками с теплой одеждой и снаряжением. Его мать шла рядом, то и дело украдкой вытирая слезы краем потертого шерстяного шарфа. За ними следовали несколько молодых рыбаков, несущих оружие, выданные по приказу Вараса.

Внезапно сквозь толпу прорвалась стройная женская фигура. Лиара, с развевающимися темными волосами и блестящими от слез глазами, бросилась к Торину.

– Ты действительно уходишь, – не вопрос, а горькая констатация сорвалась с её губ, когда она остановилась перед ним, тяжело дыша.

Торин осторожно опустил свертки на деревянный настил причала и посмотрел в её глаза – зеленые, как морская вода в солнечный день.

– У меня нет выбора, Лиара, – мягко произнес он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Эти воины… они взяли меня. И вождь дал своё согласие.

Лиара судорожно сжала его руки в своих.

– Мы только нашли друг друга, Торин. После стольких лет… – её голос сорвался. – Почему именно сейчас? Почему именно ты?

Торин бросил быстрый взгляд на пятерых воинов, молчаливо наблюдавших за происходящим.

– Я вернусь, – твердо сказал он, обхватив её лицо ладонями и осторожно стирая слезы с бледных щек. – Клянусь морем и небом, я вернусь к тебе, что бы ни случилось на севере.

В этот момент сквозь толпу протиснулся Ренар. Его высокая фигура, облаченная в церемониальные одежды сына вождя, излучала едва сдерживаемую ярость и презрение.

– Какие громкие обещания, рыбак, – процедил он сквозь зубы. – Но северные земли не прощают самонадеянности. Многие воины не вернулись оттуда.

Лиара развернулась к нему, её глаза вспыхнули гневом:

– Замолчи, Ренар! Твоя зависть унижает тебя и твоего отца.

Ренар вздрогнул, словно от удара, но быстро взял себя в руки, презрительно усмехнувшись:

– Зависть? К чему? К самоубийственной миссии? – он повернулся к Торину. – Наслаждайся своим героизмом, пока можешь, рыбак. Лиара заслуживает мужчину, который будет рядом с ней, а не призрачные обещания от того, кто никогда не вернется.

Торин почувствовал, как внутри поднимается гнев, но в этот момент к ним приблизился один из пяти воинов. Его движения были текучими, почти нечеловечески грациозными.

– Время, – произнес воин на общем языке, и это слово прозвучало как удар колокола.

Лиара судорожно вздохнула и крепче прижалась к Торину.

– Возьми это, – прошептала она, вкладывая в его ладонь небольшой морской камень с естественным отверстием посередине. – Амулет удачи от духа воды. Пусть он защитит тебя там, где я не смогу.

Торин бережно спрятал подарок в тот же мешочек, где хранился квадратный амулет. Затем наклонился и поцеловал Лиару – долго, отчаянно, вкладывая в этот поцелуй все невысказанные слова и обещания.

Когда все приготовления были завершены, Варас лично вышел на причал. Вождь племени Маоки нес меч – оружие, которое доставали из хранилища только в самые критические моменты истории племени.

– Торин, сын племени, – громко произнес Варас, и толпа затихла, – принимая этот меч, ты берешь на себя ответственность не только за своё племя, но и за все поселения нашего побережья.

Торин опустился на одно колено, склонив голову. Варас возложил клинок на его плечи – древний ритуал, означавший величайшую честь и величайшую ответственность.

– Встань, защитник Маоки и Севера, – произнес вождь, и когда Торин поднялся, Варас вложил рукоять меча в его руки.

Его рукоять была искусно выкована в форме рыбы, с глазами из черных кристаллов, которые, казалось, следили за каждым движением. Лезвие, несмотря на сотни лет, сияло, словно только что вышло из-под молота кузнеца. Оружие хранило в себе историю, боль и силу поколений племени, передаваясь лишь тем, кто был достоин нести его.

– Пусть мудрость направляет твою руку, а храбрость – твоё сердце, – закончил Варас.

Толпа взревела, приветствуя нового защитника, а Торин сжал рукоять, чувствуя, как древний металл холодит его ладонь, словно испытывая его решимость.

Торин принял оружие с благоговением. Старинная сталь тускло блеснула в лучах пробивающегося сквозь облака солнца.

Один из пяти воинов приблизился к Торину и спросил на общем языке, звуча неестественно четко: