Истории о Призрачном замке

Снова пронеслась электричка, а когда стало тихо, Макс понял, что остался один. Он выскочил на рельсы, но старика и след простыл. Чертыхнувшись, игрок номер тридцать четыре побежал по тоннелю, забиваясь в щели каждый раз, когда мимо проезжал очередной поезд

***

Возле дома все было как всегда – обычный спальный квартал, мамочки с колясками, пенсионеры и местные алкоголики возле мусорных баков. Макс открыл дверь подъезда, ещё раз осмотрел двор и вошел в фойе. Как всегда, часть пути преодолел по пожарной лестнице, бегло осмотрел холл перед своей квартирой, осторожно отпер дверь и скользнул внутрь, никем не замеченный. Он даже немного удивился перед тем, как потерять сознание от удара по голове, нанесенного полицейской дубинкой.

Очнулся Макс довольно быстро – этому способствовали сильные оплеухи, которые отвешивал ему здоровенный бородатый мужик с переломанными ушами. Увидев, что жертва очнулась, он опустил руку, готовую снова ударить, и отошёл в сторону.

– Рустам Анварович, он проснулся!

За спиной знакомый голос ответил:

– Ну, с добрым утром, скотина.

Макс услышал шаркающие шаги. Исмаилов уселся перед ним и достал сигарету, здоровенный мужик тотчас же протянул зажигалку. Затянувшись, бизнесмен сказал:

– Во всем есть хорошие стороны.

Игрок номер тридцать четыре ответил:

– Моя смерть ничего не изменит.

Рустам засмеялся.

– Ты ничего теперь не стоишь, мразь. Знаешь, что я сделал? Я написал в своем блоге, что уйду на покой, если мне отдадут того, кто меня похитил. Это мои отступные, так сказать. Так что забудь о помощи, твоя контора сдала тебя мне с потрохами.

Макс ничего не ответил. Исмаилов был круглым дураком, если считал, что ему пошли навстречу. Теперь все вставало на свои места – первый игрок жертвовал агентом в обмен на два крайне выгодных контракта. Они изначально не собирались убивать политика, это вызвало бы слишком много шума. Скорее всего, просьбу олигарха выдать похитителя просчитали заранее и списали Тридцать четвертого ещё до того, как он принял контракт. Затем игроку спихнули пакет документов стоимостью триста миллионов евро, велели ознакомиться с содержимым и передать клиенту. Что они сказали бы Монарху, когда все раскрылось? Что у них завелся крот, но теперь все в порядке, виновный наказан, меры приняты. Исмаилов доволен, Монарх доволен, деньги в кассе. Игрок номер тридцать четыре уронил голову и постарался отключиться от реальности – сейчас она не сулила ему ничего хорошего.

Наемник ушел в себя, словно со стороны слушая откровения Исмаилова о том, как он будет казнить Макса. Его не слишком интересовали рассуждения олигарха, Макс прислушивался к звукам в коридоре. Он был уверен, что доктор Хронвек поблизости. В метро инспектор Бремер довольно неуклюже засунул игроку в карман следящее устройство, так что теперь немец должен был слышать все, что происходило в квартире. Расчет Тридцать четвертого был на психологический профиль цели – Гектор Хронвек был медиком и человеком с повышенным чувством сострадания, а значит, он не сможет удержаться и придет на помощь человеку, которого пытают.

Здоровенный бугай выудил из мешка болгарку и воткнул в розетку, диск истерически завизжал в его руках. Макс подумал, что, возможно, идея добровольно сунуть голову в ловушку, устроенную Исмаиловым, не так уж гениальна. С чего он решил, что Хронвек вообще будет здесь? Игрок вспомнил лицо женщины, которая никогда ему не принадлежала, но дороже которой не было на всем свете. Теперь он не сможет её защитить.

Он приготовился к смерти, и тут почувствовал, что пластиковый хомут, стягивающий запястья, связанные за спинкой стула, лопнул, будто его полоснули бритвой. Макс открыл глаза – над ним возвышалась гора мяса, держащая в руках воющий инструмент. Ноги игрока распрямились, голова пленника с хрустом вмяла нос громилы в лицо, он покачнулся, взмахнув руками. Болгарка с визгом пронеслась возле самого уха, обдав лицо ветром со вкусом металла. Макс перехватил руку с инструментом, направив ее на противника, и попал борцу прямо в шею. Брызнула кровь, игрок упал назад, разломав на куски стул, к которому все еще был привязан за обе ноги. Он схватил за волосы Исмаилова и заслонился им, как щитом. Тот попытался вытащить из-за пояса пистолет, но игрок сразу же завладел его оружием, ловко заломив старику запястье. Из кухни послышался топот – в квартире был кто-то ещё. Борец с резаком упал, придавив телом воющую болгарку. В дверях показался ещё один здоровяк, Макс приготовился стрелять, но тот вдруг дернулся и осел на пол. Из виска у него торчал кухонный нож.

Тридцать четвертый отступил к стене, держа на прицеле дверь. Кто бы там ни был, с ножами он управляется безупречно. Возможно, агентство решило переиграть партию и убрать всех действующих лиц? Из коридора послышался спокойный голос Бремера:

– Ну что, готовы продолжить наш разговор?

***

Рустам Исмаилов испуганно водил вытаращенными глазами, переводя взгляд с игрока на инспектора. Ганс налил себе чаю и уселся на подоконник, разглядывая кухню.

– А у вас тут уютно.

Макс хмуро ответил:

– Было уютно. В гостиной нужна генеральная уборка.

Немец улыбнулся.

– У вас зверские методы ведения переговоров.

Игрок посмотрел на связанного Исмаилова. Тот трясся, как осиновый лист на ветру.

– Это вы меня освободили?

– Да.

– Я ваш должник.

Полицейский кивнул, попытался поставить чашку на стол, но промахнулся. Посуда грохнулась на пол, Ганс с досадой крякнул и стал рыться в кухонных ящиках.

– Где у вас салфетки, Макс?

– Верхняя полка слева. Как вы узнали мое имя?

– Прошу прощения, это все Заклинание Двойного Носа. Скоро я сильно начну косоглазить, не обращайте внимания. Что вы спросили? А, имя…

Он снова уселся на подоконник. Игроку показалось, что лицо собеседника немного помолодело и изменилось. Немец продолжил:

– Когда тот паршивец включил болгарку, вы сказали: «Прощай, Ольга. Помни Макса». Это ей вы задолжали жизнь, а вовсе не мне.

– Вы не могли этого слышать.

– Не мог, но услышал.

Глаза Бремера окончательно съехались в кучу, и Тридцать четвертый с удивлением увидел, как черты старого полицейского расплылись, открывая лицо молодого крепкого мужчины с короткими темными волосами. На плечах у него был черный плащ с серебристым подбоем. Он помахал рукой у себя перед лицом и вздохнул:

– Действительно, ничего кроме носа не видно! Вот же досада! Ладно, Макс, думаю, нам пора немного сменить декорации. Дайте-ка мне руку. Да, отлично. А, вот и господин Исмаилов, прекрасно, прекрасно. Не пугайтесь, сейчас будет немного непривычно…

Туман окутал Тридцать четвертого, он разглядел в нем островки далёкой реальности, места, куда мечтал отправиться мальчишкой. Он увидел Ольгу и ее мужа, на миг встретившись с ней глазами, а потом все крутанулось, и Макс очутился у подножия высокой каменной башни с узкими бойницами. Свежий ветер с запахом хвои щекотал ноздри, издалека доносился детский смех, а черная, как ночь, женщина ощупывала Гектора Хронвека, который только что был стариком Бремером, и ругала его на неизвестном языке. «Наверное, меня всё-таки распилили чертовой болгаркой» – подумал игрок, когда из дверей башни вышло совершенно невероятное человекоподобное существо красно-серого цвета, с гигантскими рогами на голове, своим видом очень сильно напоминающее дьявола. Увидев Рогатого Демона, Рустам Исмаилов издал булькающий звук и повалился на мостовую, потеряв сознание.

От удара дубинкой у Макса до сих пор звенело в голове, и его тянуло последовать примеру олигарха. Гектор взмахнул рукой и сказал очень серьезным тоном:

– Гаратхат, Гратагарат. Иум хумана ди ан трагор!

При этом он тщетно пытался сфокусировать взгляд на клыкастом монстре, но глаза его совершенно не слушались, по-прежнему внимательно рассматривая кончик носа. Посол Нижнего Плана ответил:

– Гаратхат, Хронвек! Иум хумана рата сатор?

– Дзалар! Хумана Макс и’мана ратор.

Тридцать четвертый почувствовал, что начинает сходить с ума. Он никогда не попадал в настолько дурацкое положение и совершенно не представлял, что делать дальше.

– Что он говорит?!

Хронвек улыбнулся.

– Говорит, что не причинит тебе вреда. Не волнуйся, Гратагарат не вредит гостям Призрачного Замка. Он здесь с дипломатической миссией.

Макс попытался вернуть привычное душевное равновесие, но ничего не получилось. Только что его пытались расчленить живьём, и едва он выпутался из этой переделки, как началась совершенная чертовщина. Ему казалось, что все это кошмарный сон, только было непонятно, с какого момента он начинается. Тридцать четвертый уставился в пол, собирая свое сознание, тщетно пытаясь найти логическую опору для объяснения происходящего. Гектор обнял Даку Кад-Хедарайю за талию и шепнул ей на ухо:

– Пусть посидит немного в Башне Пленников, это пойдет ему на пользу. Я должен ещё ненадолго отлучиться.

Женщина с непостижимой грацией скользнула вперёд и взяла Макса под локоть, увлекая за собой, поэтому он не увидел, как незнакомец в плаще растворился в воздухе.

***

Голубь летел над городом, поглядывая на странного человека, который уже давно парил чуть сзади. Раньше птица не видела летающих людей, и это немного ее пугало, как и все необычное. С другой стороны, от двуногих, как правило, не было никаких неприятностей, даже наоборот. Человек, который приносил еду, прикрепил что-то на лапку, а это значит, что другой человек в другом месте будет кормить птицу вкусным зерном. Так было каждый раз, и так будет теперь.

Внизу показалась зелёная полоса парка, в ее глубине виднелся небольшой особняк за высоким забором. Голубь повернул рулевые перья, начав снижение. Скользя по восходящим потокам воздуха, он быстро достиг крыши и влетел в слуховое окошко, где находился удобный насест. Он приземлился на жердочку, колокольчик на ней издал мелодичный звон. Все как обычно. Птица принялась чистить перья. Через некоторое время открылась крышка люка, и на чердак поднялся двуногий. Он снял что-то с лапки и насыпал в кормушку вкусного зерна. Голубь, напрочь забыв о странном летающем человеке, с курлыканьем набросился на еду.

***

Гектор, стоя в пыльном, затянутом паутиной углу чердака ждал, когда неизвестный спустится вниз. Хронвек выследил агента – связного, который прилепился к Бремеру после передачи файлов. С помощью Зеркала Сельмы сделать это было не сложно. Его никто не принял во внимание, поэтому Хранитель сразу же обнаружил ещё одного наблюдателя, который вел первого. Маг проводил инспектора Бремера до гостиницы, посмотрел, как Макс ставит магнитный датчик на дверь номера, нашел второго агента, который устроился в подъезде дома напротив и наблюдал за входом через пыльное окно. Триста миллионов выманили целую кучу народу, как и предположил Стурастан. Наставник был мастером грязной игры и даже написал небольшое дополнение к толстому учебнику, изучением которого Гектор занимался целых три месяца. Теперь задачей Хранителя было выловить как можно больше рыбы, пока наживка не потеряла свежесть.

Почувствовав присутствие наставника, Хронвек свернул серебристую сферу и открыл глаза. Залы Размышлений, как и всегда, были погружены в легкий сумрак. Стурастан сидел рядом на своем табурете и терпеливо ждал возвращения ученика. Выслушав его доклад, он сказал:

– Забирай оттуда Бремера, сейчас станет жарко.

– Пока они только наблюдают.

– Согласно Искусству Грязной Игры, большие боссы теневых синдикатов не любят брать на себя ответственность. Для этого у них всегда находится жертвенная овца. Исходя из услышанного…

– Ею станет или инспектор, или связной, который передал информацию.

– Именно. Вижу, ты хорошо усвоил теорию. Они уберут одного из них или обоих, и свалят всю вину на мертвецов. Твоя задача, мастер, не дать им этого сделать. Что нам известно об агенте информаторе?

– Профессионал. Большего сказать не могу.

Стурастан пожевал губу, размышляя.

– Защити его. Попытайся понять, что он за человек. Если очередная мразь, вытрясти из него…

– Он мне понравился.

Наставник покачал головой и вздохнул.

– Хотел бы я с тобой поспорить, но знаю, что это бесполезно. Что ты задумал?

– Переманю его.

– Он наемник без чести и совести, Гектор. Это грязная игра, помнишь? Тут нет места жалости.

Ученик улыбнулся, и Стурастан в который раз убедился, что Наследие не ошиблось в своем выборе. Хронвек – настоящий Хранитель. Он до конца пытается видеть в людях добро, как бы сильно они не погрязли в собственном дерьме. Учитель кивнул и бросив: «Удачи!», – переместился в свой кабинет в Башне Наставников. Гектору нужно давать возможность действовать самостоятельно, иначе он никогда не станет тем, кто изменит ход истории. Главное, чтобы связной оставался жив, тогда его можно будет использовать, чтобы натравить агентство и Монарха друг на друга. Стурастан забрался на стул, взял в руку карандаш и продолжил делать заметки на полях Книги Демонов: в иерархии жителей Нижнего Плана произошло несколько существенных изменений – со слов Гратагарата Разрушителя.

Гектор развернул Зеркало Сельмы и вернулся на чердак. Голубь все еще клевал зерна, громко благодаря провидение за его щедрость. Маг просочился сквозь доски пола и оказался в роскошном помещении. На стенах висели картины старых мастеров русской живописи, рядом с ними блестели старинные сабли и мушкеты. Богатые ковры устилали паркетный пол, скрывая искусно набранный орнамент. Услышав приближающиеся голоса, он отступил назад, скрывшись в складках тяжёлой рубиновой шторы, и прислушался.

Гектору, кажется, сильно повезло. Он знал, что рано или поздно выйдет с помощью тактики грязной игры на владельцев агентства, но думал, что это будет сложнее. Он положил в карман Максу крохотный жучок, перед тем как покинул его в метро, чтобы не упустить из виду двух убийц, посланных устранить игрока номер тридцать четыре или инспектора. У одного на спине был закреплен обрезанный дробовик, прикрытый рюкзаком, второй был вооружен пистолетом-пулеметом. Гектор перед прыжком на рельсы наложил на себя Заклинание Страшной Вони, которое позволяло видеть в темноте, чувствовать металлические предметы и заодно страшно обостряло обоняние, причем особенно хорошо нос ощущал именно неприятные запахи. Тогда Гектор и уловил аромат духов с черной смородиной, которыми были надушены все участники слежки.

Оба киллера, потеряв след жертвы, отправились к дому в спальном квартале и засели в легковом универсале с грузовым кузовом. Внутри имелось оборудование для скрытого наблюдения – прослушка и видеофиксация. А ещё там была клетка с голубями.

Хронвек видел, как выпустили первую почтовую птицу, но не решался покидать этих двоих, боясь пропустить что-то важное. Маг ненадолго свернул Зеркало Сельмы и сверился с прибором в Залах Размышлений, с помощью которого отслеживал датчик в одежде Макса – тот все еще катался по городу. Гектор вернулся на свой пост.

Через какое-то время появился молодой парень на скейте. Проезжая мимо, он уронил возле машины газету, которая была тут же подобрана – обмен сведениями завершился.

Десять минут спустя подъехал огромный черный внедорожник, из него вывалились похожие на медведей плотные мужчины в спортивных костюмах и старик в солнечных очках. Они с уверенным видом вошли в подъезд, бросив автомобиль прямо возле дома. Двое агентов внимательно за ними наблюдали, ничего не предпринимая.

Через двадцать минут появился Макс. Он юркнул в ту же дверь, на секунду задержав взгляд на черном кадиллаке. Гектор понял, что пришла пора действовать. Проекция его разума облетела дом с противоположной стороны, он проник в окно и успел к лифтам до того, как Макс вышел наверху. Кабина остановилась на четвертом, Хронвек поднялся за ней. Игрока там не было. Хранитель выглянул на лестницу, услышал, как несколькими пролетами выше хлопнула дверь, и едва успел догнать связного до того, как он вошёл в свою квартиру, что было для Макса большой удачей, поскольку иначе Хронвек никак не успел бы принять участие в действии, которое развернулось сразу после этого.

Макса огрели по голове и примотали к стулу. Дедок в очках просто трясся от радости, потирая потные ладони и грязно ругаясь. Громилы принялись приводить игрока в чувство и не заметили, как бесплотная фигура Хранителя проплыла за их спинами, изучая планировку помещения. Через мгновение Гектор свернул Зеркало Сельмы, а ещё через секунду открыл План Пути и появился во плоти на кухне у Макса. Один из бандитов что-то делал в ванной, двое других возились со связанной жертвой. Гектор услышал, как заработала дисковая пила, и осторожно заглянул в комнату – волосатый, как горилла, мужик явно намеревался нарезать связного на салат. Хронвек скривился и отвернулся – стоило немного понаблюдать и послушать, что он им расскажет, но тут маг услышал, как пленный произнес имя женщины. В его голосе было столько тоски, столько любви и нежности, что Хранитель сразу же перестал сомневаться – этот парень непременно должен увидеть башни Призрачного Замка, и у него должны быть на месте все предусмотренные природой конечности. Руки игрока были связаны пластиковым хомутом, который лопнул, едва Хранитель коснулся его поверхности дугой плазмы, вызванной из Плана Энергий.

Последовавший за этим погром впечатлил даже видавшего виды Хронвека. Игрок взлетел вверх, словно пружина, разбив головой тупую морду палача, который при этом едва не снял ему скальп резаком. Этот промах стоил ему жизни, игрок тут же вогнал пилу в шею врага, разбил стул, к которому был примотан, и обезоружил старикашку. Гектор чуть не забыл о втором верзиле, но вовремя юркнул в кухню, когда тот выскочил из ванной, путаясь в проводах, которые все это время там разматывал. Что он собирался с ними делать, так и осталось загадкой – рука мага случайно легла прямо на нож, брошенный поверх столешницы.

Хронвек очнулся от раздумий – голоса, доносившиеся из большой, ярко освещенной залы приближались, и стало слышно, о чем беседуют двое мужчин в дорогих костюмах. Один из них был сухопарым, на левой руке не хватало мизинца. Второй был крепким, широкоплечим, с фигурой бойца – это он только что поднимался на чердак, чтобы забрать послание с лапки почтового голубя. Его движения были точны и слажены, волевой подбородок гордо смотрел вперед, а умные глаза пристально наблюдали за собеседником. Гектор смог разобрать, что он говорит.

– В любом случае, мы в плюсе. Тридцать четвертого можно будет устранить позже, это не принципиально, человек Монарха все равно раньше чем через год не объявится. Если Максу удастся с ним встретиться, мы будем все отрицать.

– А немец? Он говорил со мной.

– Не волнуйтесь, Ланс. Сомневаюсь, что вам устроят очную ставку.

Оба засмеялись. Собеседник господина Буарди вслушался в звон колокольчика, который доносился откуда-то снизу и добавил:

– Это группа зачистки. Они уничтожили все улики в его квартире.

– Если третий и четырнадцатый опять все просрут, я их лично пристрелю.

– Не горячитесь, Ланс.

– Мало того, что они упустили Тридцать четвертого, их, как детей, обдурил старикашка.

– Игроки не святые, не забывайте. Я неоднократно вам говорил и повторяю – никогда не исключайте человеческий фактор. Ваш Бремер скоро объявится. Если хотите, можете еще раз с ним встретиться.

– Сыграем в открытую?

– Почему нет? Он отличный клиент, чем он хуже Монарха?

– Меня волнуют не деньги, а безопасность.

Человек с чердака остановился и сказал:

– Давайте начистоту. Монарх ничего не может, это же очевидно. Если отбросить всю чертовщину вокруг его имени, останутся только посланники с драгоценными камнями и письмами. Двести лет схема не менялась, заказчик исправно пользовался услугами агентства. За это время при обычных условиях мы бы уже наверняка вошли в более тесный контакт, но нет, все те же паломники в тайге. Говорю вам, Ланс, беспокоиться не о чем.

– Меня именно это и пугает, Виктор. Неизвестность. Я люблю знать, с кем работаю, когда речь о таких больших деньгах.

Буарди и его собеседник стояли прямо напротив места, где укрылся, замерев от любопытства, Хронвек. Человек, названный Виктором, ответил:

– Беспокойтесь не из-за Монарха. Уверен, он даже не знает, что случилось. Мы должны думать о том, кто заплатил триста миллионов.

– Прижать немца мы не можем. Значит, нужно ждать.

Они спустились на первый этаж по широкой лестнице, Буарди ушел. Виктор налил в стакан чего-то крепкого из хрустального графина, стоящего на дубовом резном столе, уселся в глубокое кожаное кресло перед большим камином и задумался. В послании, отправленном игроками, направленными присматривать за Тридцать четвертым, сообщалось, что все участники тщательно разыгранной агентством драмы пропали. Исмаилов должен был убрать Макса, доказательства его причастности Виктор планировал передать заказчику в Кремле. Такое развитие событий было бы идеально – Рустама Исмаилова обвиняют в убийстве, игрок номер тридцать четыре выбывает, на него вешается утечка информации. Однако Макс всех перехитрил…

Гектор уселся в кресло, стоящее рядом. Мужчина его не заметил, он размышлял, прикрыв глаза, а бесплотная проекция мага не издавала звуков. Хронвек всё ещё страшно страдал от косоглазия и использовал Зеркало Сельмы – на отражения, создаваемые серебристой сферой, побочный эффект Заклинания Двойного Носа не распространялся. Немного повертев головой, чтобы изучить роскошный интерьер огромной залы, Хранитель сказал:

– Жизнь и смерть – это единственное, что достается нам даром.

Мужчина открыл глаза и уставился на незваного гостя. Гектор добавил:

– И нет ничего дороже смерти, подаренной другому против его воли чужими руками. Парадокс!

Виктор взял себя в руки, быстро подавив удивление.

– Кто это сказал? Ницше?

– Это я сказал. Только что.

И Хронвек замолчал, принявшись рассматривать большую хрустальную люстру над головой. Собеседник отхлебнул бурбона, усмехнулся и спросил:

– Хотите сделать кому-нибудь подарок?

– Я имею дурную привычку все подарки вручать лично.

Хранитель вытянул ноги, развалившись в кресле. Виктор молча наблюдал за странным собеседником, проникшим в особняк, несмотря на пятерых охранников, сигнализацию и видеонаблюдение периметра. Загадочный тип скрестил руки на животе и прикрыл глаза, как будто был у себя дома. Хозяин поместья подумал, не предложить ли ему плед, но вместо этого спросил:

– Тогда что вам здесь нужно?

Незнакомец ответил, не открывая глаз:

– Я Гектор Хронвек.

Виктор тут же вспомнил, где видел это лицо. На той фотографии в деле врач выглядел моложе, добрее и простодушнее, но это был совершенно точно он. Два неудачных покушения на одну цель – самый крупный позор в истории агентства. После первого Монарх был в гневе, он угрожал, обещал и взывал к старому договору. Досадно было то, что агентство даже не знало о том, что Хронвек жив, об этом сообщил заказчик. После второго провала Монарх на связь уже не выходил. Первый игрок понял, что закусил губу до крови в попытке сохранить невозмутимое выражение лица. Заставив себя собраться, он повторил:

– Что вам нужно?

Хронвек вздохнул.

– Вы производите впечатление более умного человека. Или я ошибаюсь?

– Хотите отменить заказ на вашу голову?

– Само собой. Но давайте не будем устраивать бизнес-драму. Знаете, я страшно любопытен. А ваша организация просто ужасно таинственна, надо думать, ей больше двухсот лет. Расскажете немного об агентстве?

Виктор поднес стакан к губам, спохватился и спросил:

– Что-нибудь выпьете?

– Ваш бурбон приятно пахнет.

Первый игрок встал, наполнил еще один бокал, поставил перед Гектором. Затем подошел к камину и снял с мраморной полки над очагом гусарскую саблю в обшитых бархатом и позолотой ножнах.

– Этим оружием был выполнен первый контракт нашей организации.

– Интересно. Агентство основали военные?

– Офицеры, дворяне, младшие сыновья благородных, но бедных родов. Они проливали кровь за родину и во славу императора, взамен получая лишь жалкие подачки.

– Ваши агенты называют себя игроками. Это несколько необычно.

Виктор уселся в кресло и выдвинул клинок из ножен.

– Какая сталь! Тульский оружейный цех, тысяча восемьсот тридцать восьмой год. В сорок шестом ее хозяин, граф Иван Семенович Темницкий, стоял с полком легкой кавалерии в Черкесии, под Зихополем. Горцы отлично знали свои земли и постоянно терзали врага внезапными набегами. В одной из таких стычек погибло пятнадцать человек, в их числе три офицера. Ротный командир Селиван Свиридов отличался особенным самодурством, посылая людей на верную смерть. Неспособный вести войну в условиях пересеченной горной местности, он руководил солдатом, будто на параде, уверенный в бесконечной ценности строя и дисциплины. В тот день шел дождь, гусары пили горькую за павших товарищей и резались в карты. Устраивайтесь поудобнее, Хронвек, это долгая история. Раз уж вы здесь, значит, знаете гораздо более важные вещи, так что я расскажу вам ее полностью.