Генерал черных драконов 2. Истинная и наследник Хозяина Запределья

– Сдурел?!

Я вскинулась и чуть не разбудила мирно спавшего рядом Сашку.

– Ты заговорила прямо как этот несносный хомяк. Похоже, он плохо на тебя влияет, – поддел меня генерал, выждав, когда ребенок снова засопит.

– На меня плохо влияет твое состояние! – огрызнулась я и погладила Данте по щеке.

Как бы он ни бодрился, а я сердцем чувствовала, что ему становится хуже с каждой минутой.

– Мне кажется, или твои прогнозы дожить до утра чересчур оптимистичны? – поинтересовалась осторожно.

– До четырех утра.

– Да хоть до трех, Данте!

– Я справлюсь, – буркнул дракон и упрямо стиснул зубы.

А мне вдруг стало очень страшно.

Что, если Данте не станет? Будут ли оборотни по-прежнему любезны, или бросят нас на произвол судьбы? Да нет, Ульрих – хороший парень, а его родители – благородные люди. И все же…

Неважно! Совершенно неважно, будут ли любезными оборотни. Главное, чтобы с моим генералом все было хорошо!

За время, что мы пробыли вместе, он стал первым после Сашки, кто мне настолько дорог в этом мире! Даже к нянюшке Элении я не питаю подобных чувств, хотя и отношусь к ней как к настоящей родственнице.

– Данте, а нельзя ли все отменить? Может, пусть по старинке оборотни патрулируют? – предложила я. – Энера, опять же… Ой! А давай я пойду и сотру эти знаки? Ну пусть не все, а некоторые. Если три оставим, хватит? Или четыре?

– Эления, перестань! Знаки стирать нельзя ни в коем случае. Да и не получится это сделать. За нами шли ильвы, а этим кровожадным тварям только язык силы и понятен. Не смотри, что они все из себя такие утонченные. Чуть расслабишься, и кишки на вертел намотают. Хуже них, пожалуй, только ирканы. Но эти хотя бы с самого начала не притворяются милыми. А так они друг другу – родня по матери, хотя никогда в жизни в этом не признаются.

После такой длинной тирады Данте словно выдохся. Замолчал, пытаясь восстановить дыхание. А я снова задумалась. Ильвы и ирканы, значит? И почему мне кажется, что речь идет об эльфах и орках? Эх, и не спросишь даже. Эления слабо разбиралась в народах Запределья, и ее память ничего мне не подсказывала.

– Может… Может, заварить какие-то травки, чтобы тебе стало легче?

Вот бы знать побольше об усилении магии. Что именно мачеха делала с Эленией, та не понимала. Я, соответственно, тоже.

– А давай позовем Ульриха? Может, он придумает, как тебе помочь?

Я поползла к выходу из шалаша, но генерал перехватил мое запястье. От прикосновения ледяных пальцев я вздрогнула. Впервые на моей памяти у него такие холодные руки!

– Никто… Никто снаружи не должен узнать о том, что со мной происходит. Никто! Ты поняла, Эления? И говори, пожалуйста, потише. У оборотней отличный слух, и мне приходится тратить силы еще и на то, чтобы твои слова не выходили наружу.

Я прикрыла рот ладонью, ошеломленная новой информацией, а затем, справившись с собой, прошептала:

– П-почему им нельзя знать?

– Если хоть кто-нибудь поймет, что я потерял дракона, нам конец!

Долгое мгновение я пыталась осознать смысл этих слов, но решила задать вопросы позже, когда Данте не придется тратить силы еще и на то, чтобы нас не подслушали.

– Тебе надо согреться. Руки просто ледяные!

– Пожалуй, это слегка облегчит мое состояние, – неожиданно согласился дракон.

Сегодня стояла на удивление теплая ночь, поэтому я не переживала за Сашку. Сынок крепко спал рядом в своей люльке, которую я предусмотрительно прихватила с собой. Боялась, что с нами ему будет слишком жарко.

Кому сейчас не было жарко, так это Данте. Подпитка защитного контура забирала из его организма все тепло. Как будто сама жизнь покидала его по капле!

Да что там по капле? Она вытекала бурным потоком и все ради нашей с сыном безопасности. Так выходит?

Однажды мы с Далилой завели разговор об истинных парах. Тогда я узнала много нового. Волчица рассказала, что дракон, конечно, не волк, но ради своей истинной жизнь отдаст. Меня такое самопожертвование больше пугало, чем льстило. Данте лежал молча с закрытыми глазами. Прикусив губу почти до крови, я рассматривала его в полумраке и думала-думала-думала.

Дважды я сталкивалась с проявлениями собственной магии, и это вызывало похожие ощущения. Кажется, она была как-то связана с сердцем. По крайней мере, мне казалось, что изначально она зарождалась именно там.

Я стянула с себя все лишнее, оставшись лишь в нательной рубашке, тонкой и почти прозрачной, а затем обнажила грудь Данте. Помедлив, прикоснулась к его сердцу и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Температура кожи здесь была такой, будто бы он только что вернулся с мороза, полежав на снегу обнаженным. Но ведь это же ненормально!

Похоже, моя теория не далека от истинного положения дел.

Решительно стянув с себя и рубашку тоже, оседлала дракона и, накинув одеяло себе на плечи, легла на него, дополнительно укрыв нас обоих с головой.

– Эления, что ты делаешь? – поинтересовался генерал удивленно.

– Грею. Сам же сказал, что это может облегчить твое состояние. А как известно, живое тепло – самое верное средство, чтобы согреть человека.

Кажется, я где-то об этом читала…

Холодные руки Данте не сразу, но сомкнулись чуть выше моей поясницы. Не слишком приятно, но я потерплю. Я тут сейчас главный источник тепла, и моя задача – разморозить эту холодную глыбу собственным телом. Других вариантов не предвидится.

Некоторое время мы лежали молча и неподвижно. Прижавшись ухом и щекой к груди Данте, я напряженно вслушивалась в ритм драконьего сердца. Хотелось немного изменить положение и нормально послушать, как оно бьется, но тогда, придется спуститься ниже, и Данте достанется меньше тепла.

А все-таки, как бы передать ему хоть немножечко магии?

Руки Данте на моей талии слабели с каждым мгновением. Наконец они расслабились совсем и упали по сторонам, а мне показалось, что тело подо мной стало только холоднее. Как будто все мои усилия были бесполезны!

Я схватила руку Данте и принялась растирать каждый палец. Закончив с одной, потянулась ко второй. Дракон лежал, не открывая глаз и не говоря ни слова, и я не могла разобрать спит он, или без сознания?

А, может… Нет! Не хочу об этом даже думать!

Глава 8

Генерал выглядел совсем плохо. Не шевелился и не отвечал на мои вопросы. Я принялась его трясти и шлепать по щекам, но эффекта не было.

– Данте, очнись! Очнись же!

Я схватила его за плечи и принялась трясти. Волны паники грозили захлестнуть меня с головой. Я снова прижалась к дракону всем телом и принялась умолять:

– Данте, миленький, не умирай, слышишь? Только не умирай, как же мы без тебя?

Генерал не пошевелился и не ответил. И как будто стал еще холоднее, чем раньше! Мне даже показалось, что теперь и я тоже остываю. Не то от нервов, не то от контакта с холодным Данте, одолел озноб, и я накрыла нас одеялом с головой. Может, вместе надышим, и станет теплее… Кстати! А он, вообще, еще дышит? Нужно проверить!

Генерал дышал. Редко, но дышал! Хвала всем богам!

Я снова легла на Данте, обхватив руками и ногами, стараясь укрыть его собой как можно плотнее. Так пролежала еще какое-то время, а мои мысли беспорядочно скакали с одного на другое, пока я не вспомнила, как генерал меня спас. Я пыталась сдержать магию, боясь навредить Энере, и чуть не погибла, а он мне помог. Теперь плохо ему, а я не могу отплатить тем же. Или могу?

Меня вдруг осенило:

– Поцелуй! Ты спас меня поцелуем!

Не мешкая ни секунды, приложилась к губам Данте, всем сердцем желая, поделиться с ним магией. Отдать то, чего у меня в избытке. Со всем отчаянием, что накопилось, представила, как мощный поток магической энергии обретает выход и согревает моего дракона. Дает ему силы и жизнь!

И у меня получилось! Повинуясь моему желанию, не только губы, но и все мое тело превратилось в источник магии! Я ничего не смыслила в том, как это должно работать, но чувствовала, что все делаю правильно.

Данте ожил очень быстро. Не прерывая глубокого поцелуя, перевернулся, подминая меня под себя. Накрыл своим телом – на этот раз совершенно нормальной температуры. Даже слегка горяченьким. И… Весьма возбужденным!

Характерная твердая выпуклость, уткнувшаяся мне в живот, не оставляла пространства для других версий.

– Сокровище! Ты настоящее сокровище! – шептал заметно оживший дракон, руки которого снова налились силой. – Ты просто невероятная! То, что ты сделала, Эления… Это… Ты спасла нас всех!

Он гладил меня по спине, продолжая целовать, и когда я уже подумала, что сейчас все и случится, Данте усилием воли отстранился и скатился в сторону. Но тут же сгреб меня снова и прижал к себе. Поцеловал в макушку и пробормотал:

– Не так. Не здесь…

– Дышишь, разговариваешь и… все такое. Очень рада, что тебе стало легче, – ответила я смущенно. – Теперь-то дотянешь до четырех утра?

– Теперь даже до семи дотяну. Или до десяти, но в это время мы уже будем в дороге.

Он чмокнул меня в макушку и на миг стиснул сильнее. Я невольно улыбнулась, испытывая самые смешанные чувства.

Лежать вот так в шатре, слушая звуки природы и дыхание самых любимых и близких мне мужчин было невероятно приятно. Я ощущала необычайное единение с Данте, вот только желала большего. Мое тело просто молило о близости. После родов прошло больше месяца, и я чувствовала себя готовой. А от беготни и материнских забот организм Элении окреп, и формально мне ничего не мешало добиться желаемого. Наверное, достаточно было немного намекнуть, но я не могла себя заставить это сделать…

Я тихонько лежала, испытывая облегчение, приправленное легким разочарованием, и радовалась, что смогла помочь Данте. Одновременно мне не хотелось, чтобы все произошло прямо здесь и сейчас, когда рядом спит мой малыш, а за эфемерной перегородкой из веток, ошивается два десятка других мужиков, да еще и оборотней, от которых не утаить ни звуков, ни запахов. Ну на фиг!

Под эту здравую, в общем-то, мысль, я и провалилась в сон.

Утро наступило внезапно. Приснилось, что кричат петухи, но оказалось – Сашка требовал внимания. Я так вымоталась накануне, что не сразу это поняла. Данте рядом уже не было, а я и не заметила, когда он ушел!

Снаружи донеслись голоса – спорили Беляна и Анисья.

– Да пусть лейра Эления еще поспит, а я ребеночка тихонько из шалаша вытащу…

– Вытащит она! А кормить ты чем его будешь? Водой?

– А, может, и правда? Дадим ему водички попить, он и успокоится?

– Нет уж! Пусть лейра Эления просыпается. Нам все равно скоро в дорогу, так хоть позавтракать успеет.

Да уж! Если снова как вчера поедем, никакая еда внутри не удержится. До сих пор удивляюсь, как только меня не стошнило? Укачало ведь в зелень!

Кстати, о еде! Позавтракать я бы не отказалась. У меня просто «живот к спине прилип». Успокаивая ласковыми уговорами Сашку, принялась искать рубаху. Не хватало еще, чтобы Беляна сунулась внутрь и обнаружила, что я совсем голая.

Рубаха обнаружилась под платьем в углу. Натянув ее через голову, я принялась кормить оголодавшего за ночь сына.

– Лейра Эления, вы уже не спите? – поинтересовалась Белка. – Помочь вам одеться?

– Да! Пожалуйста, забирайся ко мне.

Сама я и правда не справилась бы с платьем в небольшом пространстве. Снять его было куда легче, чем надеть. Полог откинулся, и внутрь шалаша заглянула Беляна.

– Лейра?

Она пристально на меня посмотрела, оценив внешний вид, а затем залилась краской.

– Это не то, о чем ты подумала! Просто ночью было очень жарко.

– Да… Точно. Да еще и генерал рядом… От него, наверное, жара только больше, – заметила служанка.

Я не стала ее разубеждать и, чтобы сменить тему, спросила:

– Как ночь?

– На удивление спокойно, не то что прошлая.

– Думаешь, от нас отстали?

– Если бы! – Беляна тяжело вздохнула. – Ульрих сказал, что под утро кто-то пытался напасть на дозорных, но как драконью магию почуяли, так и поняли, что ловить здесь им нечего.

– Когда это случилось? В какое время?

Белка только пожала плечами. Подробностей она, похоже, не знала.

Накормив Сашку, я уложила его в люльку.

– Беляна, помоги одеться и займись Сашкой, мне по нужде очень надо!

И правда, организм намекал, что ждать мы с ним больше не можем. Беляна споро надела на меня платье и помогла со шнуровкой. Причесываться было некогда, и я натянула на голову сейр, который всегда держала при себе на всякий случай. Теперь можно показаться снаружи.

– Нянюшка, доброе утро! Ты не видела Энеру? – поинтересовалась я у Анисьи, которая так и дежурила у шалаша.

У меня даже закрались сомнения, не было ли ее здесь ночью?

– Да вон же она у дилижанса, – ответила Анисья с легким поклоном.

Подхватив юбки, я заторопилась к наемнице, по пути отвечая кивками на приветствия оборотней. Полевая Мышь чем-то занималась на крыше кареты.

– Лейра? Думала, вы не любите носить сейр, – заметила она вместо приветствия.

– Причесаться не успела, – пояснила я и добавила, не разжимая зубов: – Идем скорее, не то случится конфуз.

Наемница, понятливо кивнув, ловко спрыгнула на землю и первой направилась в сторону от лагеря. Отдалившись на достаточное расстояние, мы остановились недалеко от ручья. Удовлетворив потребности организма, я смогла умыться и, стянув с головы ненавистный сейр, достала из поясной сумочки гребень, который всегда носила с собой, как и положено благовоспитанной лейре.

– Я помогу.

Энера протянула руку, и я, чуть помедлив, отдала ей свой гребень. Наемница указала на ствол поваленного дерева.

– Садитесь сюда, так будет удобнее.

– Не думала, что ты умеешь делать прически, – заметила я, усаживаясь.

– То, что я коротко стригусь, не значит, что не умею.

– Согласна. Нельзя делать выводы о человеке лишь по его внешности.

Воцарилось молчание, во время которого наемница быстро и аккуратно причесала меня и собрала волосы в простые дорожные косы, соединенные между собой. Прикрыв глаза, я искренне наслаждалась ее манипуляциями. Всегда любила, когда с моими волосами что-то делают.

– Готово.

Энера вернула мне гребень.

– Спасибо.

Я поднялась, собираясь назад, но наемница не двинулась с места.

– Я хотела поблагодарить вас, лейра, – неожиданно выдала она.

– За что?

Я повернулась к ней и вопросительно наклонила голову.

– Что бы вы ни сделали этой ночью, вы спасли жизни нам всем.

– В смысле?!

Я во все глаза уставилась на наемницу, на лице которой отражался целый спектр эмоций. Как будто она решала, стоит ли делиться подробностями.

– Ладно, вы истинная Данте, значит, не желаете ему зла, – признала она неожиданно.

– Ну, конечно, не желаю! – подтвердила я. – Энера, знаю, я кажусь тебе странной. Но, поверь, я, вообще, никому не желаю зла. И лэрду генералу тем более! – добавила неожиданно смутившись, но глаз не отвела. – Я… Кажется, я люблю его, но боюсь в этом признаться даже себе…

Наемница кивнула после долгой паузы. Затем опустилась на то же дерево и, словно собравшись с духом, сказала:

– С Данте что-то не так. Он не говорит, но я слишком хорошо его знаю.

Я подошла и села рядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Не то, о чем вы подумали. – Наемница усмехнулась. – Но даже если бы между нами и было что-то, теперь все в прошлом. Вам не о чем беспокоиться.

– Я не боюсь прошлого. Оно есть у каждого, это неизбежность.

– Да. Но я хотела сказать другое. Данте… Мне кажется, что он заболел, вот только драконы почти неуязвимы. Им не страшны человеческие недуги. Там, где я умру от переохлаждения, он максимум схватит насморк и поднимется с постели уже на другой день. Но сейчас что-то не так, и я это чувствую, но не могу объяснить. Если ты можешь хоть как-то ему помочь, сделай это, прошу! Данте… Он мне как младший братишка, понимаешь? Я заботилась о нем, когда он еще был мальчишкой, едва приступившим к тренировкам в лагере.

Энера тепло улыбнулась.

– Так вот почему ты его ко мне ревнуешь? Это сестринская ревность. Боишься, что братишка попадет в лапы искусительницы, недостойной его мизинца, и будет мучиться всю жизнь?

– Вроде того, – с усмешкой согласилась наемница.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. И тут мне вспомнились слова, сказанные Данте этой ночью: «Если хоть кто-нибудь поймет, что я потерял дракона, нам конец…»

Он потерял дракона?! Не понимаю до конца, что это значит, но судя по его состоянию, это очень и очень серьезно.

– Попробую выяснить, что с ним, и помочь, если это в моих силах, – пообещала я искренне.

Я уже поняла, что могу сделать. Довольно простого поцелуя, чтобы Данте восстановил силы. Вот только как вернуть его дракона? И… Это, вообще, возможно?

Мы с наемницей вернулись в лагерь, если не подругами, то уже приятельницами. Ульрих тут же дал мне в руки миску, полную горячей сладкой каши, чем-то напоминающей пшенную. Внутри обнаружились крупные кусочки яблок. Желудок тут же свело от острого голода, и я с жадностью набросилась на еду…

Горячо! Горячо!

Выпучив глаза, я задышала ртом и, сунув миску обратно оборотню, замахала руками, отвернувшись от остальных. Свидетели моего позора – два парня, которые активно работали ложками, беззлобно заулыбались.

– Не торопитесь, пожалуйста. Обожжетесь же! – запоздало предупредил Ульрих.

Впрочем, моего энтузиазма это не умерило, и я принялась яростно мешать кашу ложкой, чтобы остывала быстрее. Я была голодной как волк. Казалось, что мне не хватит этой порции. Она и правда закончилась слишком быстро. Слегка посомневавшись, я все-таки попросила добавки:

– Ульрих, а можно еще?

– Конечно, лейра! Вам понравилась моя стряпня?

– До сих пор не могу поверить, что ты готовишь.

– А что в этом такого?

– Ну… Ты же сын вождя.

– Это не значит, что я белоручка. Я умею все, что нужно, чтобы выжить и защитить своих людей.

– Это похвально. Постараюсь вырастить сына таким же, как ты, – заметила я.

– Лейра, это для меня честь! – поклонился оборотень.

Мне стало неловко, и я поспешила сменить тему.

– Как прошла ночь? Я слышала, что на дозорных напали?

– Да вот пусть они вам сами и расскажут. – Ульрих кивком головы указал на завтракающих рядом парней. – Торен, Айк?

Оборотни переглянулись, и один из них – тот, что постарше, – начал:

– Наша смена была утром. С трех часов. Сначала все было тихо.

– Подозрительно тихо, – прибавил второй.

Первый покосился на него и продолжил.

– Верно Айк говорит. Подозрительно тихо. К началу пятого – туманчик пополз. Похолодало.

– Сыро так стало и мерзко, – снова вклинился второй.

– Сначала я подумал, что мне чудится, – продолжил Торен. – Знаете, лейра. Мы – оборотни лес знаем и любим. Мы дежурили в зверином обличии. Так все острее воспринимается.

– Кроме магии. Магию зверь хуже замечает, – заметил Айк.

Торен двинул болтливого товарища локтем в бок. Судя по виноватому виду того, он разболтал какой-то секрет.

– Значит, показалось мне, что я что-то почуял. Будто цветами пахнуло, а это странно. Мы нарочно выбирали место так, чтобы никаких пахучих цветов рядом.

– Вообще, никаких цветов, – поправил его Ульрих.

– И для чего это понадобилось? – уточнила я.

– Известно, для чего. Ильвы же благоухают, как клумба! Они с этим своим запахом ничего поделать не могут, – радостно поделился Айк.

– Верно. Но, Айк, ты различаешь запахи куда лучше обычных людей. То, что для тебя благоухает, люди едва смогут почуять, – добавил Ульрих.

Я жадно впитывала информацию: оказывается, оборотни хуже различают магию, находясь в зверином облике, а ильвы пахнут цветами! Угу. Может, мне стоит куда-то все это записывать? Пригодится в будущем.

– Что было дальше? – поторопила я Торена.

– Запах усилился, а мы с Айком сделали вид, что ничего не замечаем, и пошли вдоль охранного периметра.

– По кругу в разные стороны. Он по часовой, а я – против, – добавил Айк.

– Мы заранее сговорились, чуть что – прятаться под защиту контура Двоим все равно с ильвами не справиться. Главное – поднять остальных по тревоге, – оправдывался Торен, словно застеснявшись того, что не вступил в битву с нападавшими.

– А что ильвы? Сколько их было? – поинтересовалась я.

– Я насчитал десяток, – ответил Торен. – Одни поднялись из-под земли, другие попрыгали с деревьев. Собирались вырезать лагерь, пока все спят… – Торен проглотил крепкое словцо.

А в это время я мирно спала, не представляя, что творится снаружи!

– Так много?! А я ничего не слышала…

Стресс и передача магии не прошли даром, я вымоталась так, что плач ребенка под самым ухом не сразу разбудил. Подумаешь, нападение каких-то ильвов!

– Ильвы двигаются быстро и бесшумно, они не орут во время атаки, – пояснил Ульрих. – Да и нападать предпочитают исподтишка.

– Но и мы не медленней. Успели укрыться за контуром от их стрел и болтов, – похвастался Айк.

– Вас не ранили? – спросила я, присматриваясь к оборотням.

На виду у них не было повязок, но, может, они под одеждой?

– Стрелы сгорели, едва достигнув защитного контура, а затем кааак полыхнет! – сообщил Торен.

– Я думал, ослепну! – подтвердил Айк.

– Остроухие тоже не ожидали такого. Поняв, что нападение провалилось, они сбежали. Теперь больше не посмеют идти за нами по пятам. Спасибо лэрду генералу, – закончил рассказ Торен.

– Драконья магия, это им не бабкины наговоры! Это такая силища! Лишний шаг, и все – в пепел! В удобрение для леса! – Айк искренне восхищался магией Данте.

Оборотни принялись наперебой восторгаться мощью истинных драконов, но я слушала их лишь краем уха, с ужасом представляя, что было бы, если бы мой план не сработал. Данте сказал, что продержится часов до четырех утра. Даже если бы у него получилось, ильвы напали позже…

– Уверен, больше они не станут рисковать и преследовать нас, – уверял Ульрих.

– Это точно! Генерал им не по зубам! – Айк хлопнул Торена по спине.

– А почему они больше не станут нас преследовать? – зацепилась я за эту фразу.

– Они же не идиоты! Думали, что легкая добыча попалась, но с драконом им не тягаться, – пояснил Торен.

– Ох и достанется же им дома! – Радостно рассмеялся Айк.

А я сделала неожиданный вывод: похоже, оборотни и ильвы соперничают, или между ними какой-то застарелый конфликт? Лес, что ли, делят?

Пока заканчивала завтрак, лагерь уже свернули, и пришла пора отправляться в путь. С чувством легкой ненависти я забралась в дилижанс. Задолбала меня уже эта «роадстори». Надоело хуже горькой редьки! Очень хочется обрести свой угол и зажить по-человечески. Желательно нормальной семьей…

– Лейра, вам нехорошо? – участливо поинтересовалась Беляна, заметив мое кислое выражение лица.

– Пока нет, но скоро точно поплохеет, – ворчливо ответила я, и дилижанс тронулся с места.

Глава 9

Мне на руки забрался Хомка, который старался не отходить далеко от дилижанса даже в лагере. В лесу хомячку опасно. Слишком много желающих схарчить.

– Не кипишуйте, сегодня будет полегче. Вчера-то мы волшебными тропами драпали, потому так и болтало. А теперь обычной дорогой поедем. Этот тракт мне знаком, бывал здесь однажды. И в самом Мейре бывал – в городе. Там не так страшно, как рассказывают.

Мы уставились на хомяка, раскрыв рты.

– Волшебными тропами драпали? Что еще за «волшебные тропы» такие? – переспросила я.

Анисья, закатив глаза, принялась яростно осенять себя божественными знаками. Похоже, волшебные тропы для нее были чем-то предосудительным.

– У оборотней есть особая магия. С нами Ульрих, он умеет открывать тропы в лесу. Так намного быстрее получается. Вроде как по дороге едешь, как обычно, но она выводит тебя точно, куда требуется. Мы так несколько дней пути скостили, а может, и неделю. Это и быстро, и безопасно. Оно ведь как? Просто так сунься, и этой тропы вовек не найдешь. Говорят, что для каждого знающего – тропа своя открывается, и двум разным отрядом на ней встретиться невозможно.

– Откуда ты все это знаешь? – поразилась Беляна.

– Слыхал от наемников, но не думал, что доведется самому по такой тропе прогуляться. А поди ж ты!

– Ясно… – протянула я, мысленно записывая новую информацию в блокнот.

Точно заведу себе дневник для полезностей, как приедем. И, если это возможно, зачарую, чтобы никто посторонний не смог его прочесть. А то уже голова пухнет от новых сведений.

– Хома, а что насчет Мейра? Что это за город? Какие в нем живут люди?

– Обычный город. И люди как люди. Есть бедные, есть богатые. Есть ублюдки полные, но и порядочных хватает. Одним словом, не хуже и не лучше того же Лемара. А вот кошки там… Все как одна – те еще твари! Я едва пережил ту поездку. Хуже всего пришлось, когда мой хозяин нажрался и оставил меня в клетке без еды и воды на несколько дней, а вокруг коты собрались и давай лапами шуровать. Насилу спасся…