Белая Комната: Всадник

Данил Ивакин

Белая Комната: Всадник

Пролог

В лаборатории чародея кипела работа. Восемь человек сновали из угла в угол, сверяя расчеты, расчерчивая стены магическими символами и бормоча что-то неразборчивое.

В душной комнате без окон стояли алхимические приборы, тигель и роторы. Лежали разновеликими горками, скопившиеся на столе старинные книги, исчерканные свитки и древние записи. Под потолком висела погасшая люстра старинной работы, покачиваясь от ветра, который беспокоил занятых чародеев.

Один из них, периодически раздавая указания другим, чертил белым мелом на каменном полу магические знаки, заключая их в круги и ставя свечи из красного воска.

– Учитель… – обратился к нему один из слуг, – вы уверены, что получиться?

– Конечно! – Стун хлопнул по закрытой книге, – мои расчеты верны! Мы сделаем великие открытия!

– Просто… я не уверен, что это хорошая идея. Да и остальные тоже стали сомневаться.

– Неужели вы не хотите найти ответы? Неужели не хотите взглянуть ему в глаза и заставить вам служить? Вы не хотите исполнения ваших желаний?

– Учитель, мы просто хотели посмотреть на него в живую, не более. Это ведь очень опасно. Кто знает, что с нами может сделать Лорд разрушения…

– Для этого, мой дорогой ученик, и существует магия. – с усмешкой ответил чародей – Мы подчиним его себе и заставим служить нам!

– Я не уверен…

– Хватит разговоров! – резко прервал его Стун, – все уже решено! Расчеты верны, а знаки идеальны. Вот-вот пробьет час нашего величия!

Стун встал в центр магического круга и взмахнул рукой. Его ученики стали нараспев проговаривать старинные слова запретного заклинания. Они зажгли алые свечи и встали рядом с учителем. Вдруг их окутало яркое свечение, а перед глазами пробежала молния. Раздался громкий крик, стены зашатались, а пол стал покрываться трещинами. Вновь яркая вспышка и тьма.

Стун очнулся. Голова болела. Он огляделся, не понимая где находится и сколько был в забытьи. Вокруг него высились пепельные горы, над ним устрашающе нависло бордовое небо. Чародей пошевелил рукой, между пальцев хрустнули обглоданные кости. Он огляделся еще раз и заметил своих учеников, те без сознания лежали рядом. Стун хотел встать и растолкать своих подопечных, но вдруг услышал шаги.

Перед ним, выйдя из-за сгоревшего дерева, предстало гуманоидное чудище в черных доспехах. На его голове ветвились рога. Неизвестный схватил несопротивляющегося Стуна за одежду, словно легкую игрушку и сказал: «Тебя желает видеть господин».

Глава 1 – Охотник

Уже давно наступила ночь. Холодная и дождливая, она пропитала сыростью все окрестности. Таких дождей давно не было в этих краях. Крупные капли ливня стучались в окна домов небольшой деревни у подножия холма. Деревни грязной, неуютной и пугающей. Она буквально растворялась среди черных туч и зловонного болота, раскинувшегося неподалеку.

Всадник медленно двигался по дороге. Темнота и скверная погода не позволили ему разобрать название этого милого местечка на покосившемся указателе. Он накинул на себя толстый походный плащ темно-серого цвета. Через спину его коня были перекинуты походные сумки, закрепленные прочными ремнями и набитые разным содержимым. К одному такому был пристегнут легкий двуручный меч.

Всадник осадил коня, спешился с него и поглядел в черное небо. Ничего хорошего оно не предвещало. Не отпуская поводья, путник приблизился к трактиру без названия, наверняка единственному в этом забытом богом месте. Или он его просто не разглядел, или хозяин просто забыл дать своему детищу имя. Всадник не спешил заходить внутрь, хоть и мерз под непрекращающейся дождевой напастью. Между крышами домов гудел осенний ветер, а на грязных улицах булькали лужи. Путник заглянул в окно трактира и что-то долго там высматривал, пока его руку, держащую поводья, не дернул конь. Жеребец недовольно фыркнули коротко заржал.

– Да ладно тебе! – голос мужчины был низким и хриплым, – уже сейчас.

Конь снова фыркнул.

– Ты в этом уверен? Я не думаю, что в этом есть необходимость.

Конь не только фыркнул, но и боднул его головой.

– Ладно, Сиф, только не нужно тут… – он, подбирая слово, защелкал пальцами, – обид? Да, обид.

Человек достал из-за голенища маленький прямой кинжал и метнул его на крышу противоположного здания. Лезвие вошло между плиткой черепиц и прочно застряло между ними.

Оставив своего скакуна в стойле и подкинув конюху несколько монет, путник вошел в просторное помещение, где все время шастали пьяные коренные эльфы, едва удерживая пинты пива в своих грубых крестьянских руках.

– О, смотри! – шепнул один старый эльф другому, – кого это занесло в нашу глушь?

– Человек… да, человек! – ответил ему собеседник, ища в своей колоде нужную карту, – как бы ему тут голову свою не оставить.

Незнакомец подошел к хозяину, высокому худощавому эльфу, который что-то все время записывал в потрепанный блокнот.

– Уважаемый! – обратился к нему человек, – не подскажите, где мне найти вот эту особу.

Он вытащил из-под плаща мятый листок бумаги и протянул эльфу. Тот сразу понял, кого ищет незваный гость, но ушел от ответа, пробурчав себе под нос несколько неразборчивых фраз. Хозяин быстро ретировался, направившись к разливному столу, на котором стояли уже опустошенные бокалы.

Но гость оказался более настойчивым, чем ожидал хозяин, и проследовал за ним.

– Не знаю, господин, эта барышня мне, конечно, кого-то напоминает, но я не могу вспомнить… – он открыл краник пивной бочки и стал наполнять стаканы, – быть может, это кто-то из соседней деревни. Златолист. Вы должны были проехать как раз мимо нее.

Эльф незаметно опустил руку под стол, открыл выдвижной ящичек и нащупал маленький белый камушек с зеленой капелькой внутри. Как только хозяин трактира дотронулся до него, то капелька изменила свой цвет на бордовый.

Прежде чем уличить дурного эльфа во лжи, всадник снял капюшон, показав, наконец, свое лицо. Только с жуткой натяжкой это лицо можно было назвать приятным. Ко всему прочему кожа путника была землисто серого цвета с глубокими морщинами. Его рот и щеки были покрытой сетью глубоких шрамов, а темные кучерявые длинные волосы до плеч закрывали его черные глаза от яркого желтого света настольной лампы.

– Как ваше имя? – спросил тот, и жуткая картина шрамов неприятно задвигалась вслед за губами.

– Лилимот, а ваше? – хозяин уже почувствовал неладное.

– Уважаемый Лилимот, – всадник стал говорить тише, – я знаю, что эта особа здесь не живет, но она владеет вами и вашей деревней. Я уверен деревней милой и процветающей, не смотря на первое впечатление. Я знаю, что она дочь местного графа, и знаю, что его поместье где-то неподалеку. Врать не хорошо, господин Лилимот!

Всадник стал медленно прорезать на столе царапины своей перчаткой, на фалангах которой были установлены тонкие когти. Другой же рукой он протянул две монеты, блеснул ими в свете лампы и закрыл ладонью.

– Ладно… – Лилимот занервничал и оглянулся, – вы ищите графиню Мирабэллу, дочь графа и графини Знатосских. Она из своего поместья практически не выходит, мы её уже несколько лет не видели. На бумаге ей не больше пятнадцати. Юная графиня сидит там с матерью и занимается какой-то магией, ну это… это если верить слухам.

– А если не слухам, а… – всадник снова стал щелкать пальцами, – фактам?

– Фактам… я уже все рассказал, что знаю.

– Где их имение?

– Оно на в нескольких лье на восток отсюда. От трактира направо по дороге, а затем увидите указатель.

– Благодарю, господин Лилимот, вот видите, как легко может складываться разговор.

Всадник оставил монеты и направился к выходу.

– Погодите, уважаемый. Куда же вы пойдете в такую погоду? У меня как раз есть свободная комната. Всего за одну монету и только для вас!

Всадник кивнул и направился за хозяином на второй этаж. Лилимот подошел к третьей комнате, долго подбирал ключи и, отварив дверь, спросил:

– Так как же ваше имя?

– Нирш… Нирш Сэну.

Нирш Сэну, дождавшись, пока Лилимот закроет за ним дверь, оглядел свое временное пристанище. Оно было небольшим, в нём едва умещались: одна полуторная кровать, широкий покосившийся шкаф, и маленькая прикроватная тумба с заплесневелой задней стенкой. Два больших створчатых окна сдерживали удары дождя, а кривая люстра на потолке покачивалась от сквозняка, который проникал в комнату через гнилой и дырявый потолок.

Нирш снял с себя походный плащ, повесив его на кривой гвоздь возле входной двери, и нарисовал на замочной скважине магический знак. Такой же он оставил на окнах. Когда же он снял с себя мокрый и уже пропахший запахом этого неприятного места плащ, то можно было разглядеть во что человек был одет. Казалось, что выбирал он себе доспехи по принципу: что-то помрачнее или потемнее. На нем была одета броня из толстой чёрной кожи, она бы без труда выдержала попадание стрелы. Доспех разделялся еще на несколько элементов: куртку, нагрудные пластины, широкие полоски ткани, спускающиеся от пояса (к которому были прикреплены сумочки и мешочки) до колен. Поверх правого плеча лежал широкий наплечник, а левое пересекала темная цепь, крепящаяся к шипованному нарукавнику. Ноги были обуты в короткие сапоги на тонкой подошве. По всему одеянию были нашиты кармашки для метательных ножей, а под набедренниками скрывались два охотничьих кинжала.

Нирш стал постепенно освобождать свое измученное тело от этих черных оков. Но стоило ему снять нагрудную пластину и рукавицы, как по комнате разлетелись тысячи щепок от выбитой двери. К нему ворвались двое эльфов с тесаками в руках. Один снёс человека плечом в сторону, а второй ударил ногой в живот.

– Чего ты тут забыл, иностранец? – спросил первый, почесывая худой живот, – отвечай, или останешься без головы!

Второй эльф вонзил кончик топора в прикроватную тумбочку.

– Я ищу одну эльфийку… она знаменитость в ваших краях…

– Так ты что… торговец что ли какой-то? – спросил второй эльф, пытаясь вытащить тесак из тумбы.

– Ну ты болван, Сырут, он охотник за головами. Хочет нашу госпожу обезглавить… ну ничего. Ты первый лишишься головы.

Эльф занес оружие над головой Нирша, но что-то вдруг изменилось. Эльфам показалось, что сама комната стала меняться. Исчезли щепки от выбитой двери, след от топора, и сама дверь вновь висела на петлях.

Эльфы переглянулись. Не успел один из них вновь достать топор из-за спины, как его кровь брызнула другому в лицо. Сырут вскрикнул, и в его рот вонзился кинжал, пробив горло насквозь. Нирш стоял в полном обмундировании, и только походный плащ всё висел на своем месте. Вынув кинжал из горла Сырута и протерев его о волосы убитого, Нирш посмотрел в окно. Что-то мелькнуло на крыше другого здания и скрылось. Прежде чем, человек пустился вдогонку за третьим, он успел поймать летящую в него стрелу.

Молодой эльф бежал по скользким крышам своей деревни подальше от страшного места, где только что незнакомец убил его братьев. Перепрыгнув на более плоскую крышу и отдышавшись, эльф решил позвать всех, кто способен держать оружие в руках и отомстить убийце. Но, как только эта мысль промелькнула у него в голове, беглец почувствовал толчок в спину. Не успев даже крикнуть, эльф почувствовал, что крыша стремительно уходит из-под его ног. И последних сил парень извернулся и смог зацепиться за скрипящий карниз дома, повиснув на нём, как куль муки. Подняв голову, юный эльф рассмотрел темный силуэт, от которого так и веяло ужасом. Незнакомец наклонился к несчастному, вытащил все стрелы из его колчана, выбросила лук и нож, а лишь после помог ему взобраться обратно.

– Не буду ломать комедию, парень. – хрипло сказал убийца – Да, я их убил. И, возможно, убью и тебя, если не получу ответы на мои вопросы. Ты меня понял?

Эльф молчал, вытаращив глаза и рассматривая изуродованное лицо.

– А.., ну конечно… тебя мучает вопрос «кто я, откуда и как смог тебя нагнать»? Отвечу лишь на последний. Когда я прибыл сюда, то оставил на крыше, где ты затаился, свой кинжал, а после просто переместился к нему. Теперь моя… – он стал щелкать пальцами подбирая слово, – очередь. Кто вас нанял?

– Графиня… Графиня Знатосская. Она сказала, что нужно избавляться ото всех чужаков, которые спрашивают о её дочери.

– И как же вы выяснили, что я чужак?

– Хозяин трактира. Он всех знает. Всех до порта Лонь…

– Лонь?

– Это на севере от сюда. В заливе.

– Так… и как же он натравил вас на меня?

– Он всегда пользуется камнем тревоги. Стоит лишь дотронуться до него, как другой его аналог сообщит нам. Такие камни есть у многих, в том числе и у графа с графиней.

– Полезная информация, но теперь скажи вот еще что… Где обычно гуляет молодая графиня? Чем любит заниматься и где ее можно найти?

– Я не могу сказать… не могу…

Нирш достал кинжал из плечевого кармана и подставил к горлу эльфа.

– Ладно, ладно… Скажу. Только убери эту штуку. – Эльф скосил глаза на поблескивающий у его горла кинжал.

Стальное лезвие только сильнее врезалось в горло несчастного.

– Только графиня Мирабэлла практически никуда не выходит из семейного поместья. Но часто сидит в саду с матерью. Они обе чародейки. Думаю, что и мать, и дочь занимаются недобрыми делами!

– В вашей деревне презирают магов?

– Нет! Ни в коем случае. Просто поговаривают, что графиня не чурается черной магии, а граф проводит опыты с мертвецами. Только некромантов нам не хватало, спасите нас Боги! – эльф истово поплевал вокруг себя и попытался совершить какое-то движения руками, чтобы отогнать воображаемую нечисть.

– А я думал вы любите своих… – он вновь пытался подобрать слово, – хозяев?

Эльф на это ничего не ответил, задрожав еще больше. Нирш не понял от холодного проливного дождя или от страха смерти.

– Ладно, живи, трусливое и болтливое существо. Таким как ты недолго осталось.

Глава 2 – Сделка

Рассвет. Ещё слишком раннее время для оживлённых улиц и дорог, заполненных телегами с товаром и горожанами. Нирш выехал так рано, как смог. Всё потому, что его верный конь Сиф отказывался выходить из стойла, а предпочитал жевать сладкую морковь, не обращая на человека никакого внимания. Когда конь всё же дал себя уговорить выйти из конюшни и направиться по намеченному пути, то они за несколько минут проскакали всю деревню и выехали на главную дорогу в направлении, которое им указал хозяин трактира. Прошло не менее получаса скачки, когда всадник и его конь заприметили указатель. Одно его плечо указывало куда-то на восточную дорогу к деревне «Большая кукушка», другое же к графскому имению. Нирш остановился у опушки хвойного леса, стащил сумки с коня и стал подготавливаться к делу. Между тем Сиф вновь фыркнул.

– Почему, почему? Хочешь, чтобы я тараном на них пошёл? Разве я так работаю… Ты, кстати, не видел, где та медная лопатка, которую я купил неделю назад?

Конь помотал головой и махнул хвостом.

– Как? Я её забыл два дня назад? Почему ты мне раньше не сказал?

Конь показал жёлтые зубы и будто прорычал.

– Лопата, дружище, мне нужна, чтобы выкопать яму…

Конь перебил его, топнув ногой.

– А вот не перебивай меня, не перебивай! Яма – это план «бэ». План, если всё пойдет не так. И я не буду тебя в него посвящать. Ты мне не сказал про лопату, я тебе не скажу про план. Всё честно?

Сиф громко заржал и несколько раз тряхнул головой.

– Истерики мне тут закатывать не надо! – Нирш даже не повернул в его сторону голову, продолжая искать что-то в сумках, – Будешь и дальше так себя вести… – он стал щёлкать пальцами, – продам!

Сиф вновь фыркнул и успокоился.

– Да знаю я, что ты знаешь, что я блефую! Не продам! А обижусь и не дам тебе завтра свежего сена! Вот так угроза… Яму придётся вон ржавой ложкой копать! – Нирш достал из одной сумки яблоко и надкусил его.

Конь ещё раз фыркнул.

– Надеюсь успею… – он посмотрел на солнце, – знать, знаешь ли, так рано не встает, да и часовые ещё не заступили на смену. Теперь, если хочешь, можешь помочь хотя бы натаскать палок каких-нибудь.

Конь фыркнул, но отправился в лес выполнять поручение хозяина.

Уже потеплело, и серебрящаяся роса, ранее поблескивающая на стебельках и листиках растений, испарилась. Проснулись лесные птицы и звери, а Нирш, закончив последние приготовления, приступил к выполнению свой работы. Работы, которой он жил и кормился.

Человек вышел на зелёный холм, где ветер гладил коротко подстриженные травы и беспокоил пышные кроны одиноко стоявших деревьев. Впереди по дороге, ведущей прямиком к поместью, стояла одна старенькая сторожевая будка и шлагбаум. Возле этого маленького поста стояли двое стражников. Один из них, с пышными рыжими закрученными усами, держал кривую алебарду, лезвие которое давно покрылось ржавой коркой. Другой, гораздо моложе, худой с засаленными волосами, зевал, надеясь на скорую кончину его смены. Оба были эльфами, а на их груди был вышит графский герб – золотой колос вплетенный в венок из виноградной лозы.

– И тут он падает на стол лицом в блюдо, поднимает свою харю, а во рту у него яблоко! Прямо как у того поросёнка! – усатый закончил свой анекдот и залился хохотом, хватаясь за живот.

– Ну и борода у твоей шутки! Её ещё мой дед знал! – грубовато ответил другой.

– Да? А может ты знаешь, чего новенького, а? Молокосос!

– На себя посмотри, усы он себе отрастил! Какой эльф носит усы?

– Ты завидуешь, потому, что у тебя кроме пуха гусиного на заднице ничего не растет! Ну и самомнение. Куда же без него!

– А ты… – молодой эльф хотел продолжить уже ставшую привычной перепалку с сослуживцем, но заприметил идущего к ним Нирша, – гляди! Никак чужеземец…

– Где? – усатый обернулся и прищурил глаза, – а! Диковина этакая! Человек у нас тут… В Кайр’диле!

Нирш Сэну шёл по пыльной дороге, закрываясь плащом от ветра. Правой рукой он размахивал маленькой серебряной цепочкой.

– Доброго вам денёчка… – Нирш вспоминал слово, – господа!

– Ты куда забрёл, а, дурень? – усатый эльф нахмурил брови, – ты хоть знаешь по чьей дороге ты сейчас идешь? Какую землю ты оскверняешь своими сапогами?

– Как раз хотел это у вас узнать… – Нирш не обратил внимания на его оскорбления, ведь такие слова он слышал чаще, чем завтракал.

– Это земли графа Знатосского! Вон там его дом – молодой указал пальцем куда-то в сторону дороги, и человек сумел разглядеть золотую крышу здания, поднимающуюся над туманными облаками, – а теперь скажи-ка нам, человек, какого кхм… ты тут забыл?

– У меня встреча с графом, точнее с его дочерью…

Эльфы переглянулись и поняли друг друга без слов. Усатый взял алебарду обеими руками, сделал шаг назад для удара, но в этот момент сценарий Нирша стал воплощаться в жизнь. Человек сделал рывок и плечом выбил старую алебарду из рук её хозяина. Молодой эльф не успел выхватить булаву, как Нирш ударил его ногой в живот с такой силой, что тот упал и сильно ударился головой. Если бы не шапель, то молодой эльф был бы мертв.

Усатый напарник, растерявшись, хотел броситься в будку и укрыться там за дверью, но его смерть уже почти настигла его. Нирш замахнулся. Его рука описала широкую дугу, и в его пустой ладони возник меч. Тот меч, который он держал в ножнах в сумках Сифа. Клинок свистнул и умертвил усатого соперника.

Молодой эльф, открыв глаза и восстановив плывущую перед глазами картинку, оцепенел. На его животе лежало обезглавленное тело его конфликтного друга, с которым он служил в этой маленькой будке уже несколько лет. Эльф посмотрел на убийцу, его зубы застучали, челюсть заныла, а из глаз выкатилась предательская слеза.

– Не… не убивай… не надо… – прошептал он, едва шевеля губами.

– Да? Вы же первыми на меня накинулись, а я всего лишь задал вам пару вопросов…

Нирш подошел к испуганному эльфу, поставил на его плечо сапог и вонзил рядом с ним меч в землю. Острое лезвие было в сантиметре от уха несчастного.

– И задам ещё парочку. Где сейчас сам граф?

– В… В… в поместье у себя в кабинете. У него сейчас работа…

– Да? Графская семья уже не спит. Прокол. А где его кабинет?

– На втором этаже, окно выходит на сад…

– Так, а где графиня?

– Скорее всего в саду вместе с дочерью, они в это время всегда выходили прогуляться к белому фонтану.

– А… Вот и на следующий вопрос ты мне тоже дал ответ. И последний – Нирш вновь защелкал пальцами, – вопрос. Почему каждый хочет отрубить мне голову, когда речь заходит о юной графине?

– Я… я… я не знаю причины. У нас таков приказ.

– Приказ, вон оно как. Что же… – Нирш убрал свой сапог с поверженного, вынул меч из земли, который пропал словно пар от горячего чая.

– Вы… вы не убьете меня? – эльф смог набраться смелости и задать этот вопрос.

– Как бы мне не хотелось, но нет. Тебя просто нет в моем списке, так что живи, трусливое и жалкое создание. А говорят, что коренные эльфы патриоты…

– А… а Малус? Он же… – молодой эльф вдруг заметил, что его одежда чиста, а усатый друг лежит без сознания рядом.

– Я же говорю, жалкие и трусливые создания…

Нирш исчез. Он готовился к самой сложной части плана.

Прошло немало времени, прежде чем Нирш смог проникнуть за высокую каменную стену графского поместья, посчитать всех стражников, вычислить траекторию их перемещения, подготовиться к необходимому спектаклю и, конечно, найти свою цель. Графиня со своей дочерью проводили время в тихом зелёном саду, окружённом оградой из живой изгороди, которая поднималась на несколько метров вверх. Колючая стена идеально укрывала женщин от чужих глаз и лишних ушей.

Графиня и её дочь сидели на мраморной скамье напротив белого фонтана, простенького и невзрачного. Из него даже не била вода. По периметру их маленькой уединенной тайной обители расположились мраморные статуи рыцарей и еще каких-то персон, которых Нирш не знал. Скульптуры были также стары, как и фонтан, но было видно, что их уже не раз реставрировали и дорожили ими.

Нирш затаился в кроне величавого дуба, что отбрасывал свою тень на белый фонтан, и стал разглядывать беседующих. Ему очень хотелось узнать, правдивы ли слухи о неземной красоте юной графини, ну и, конечно, приступить к выполнению своего плана.

Графиня Знатосская была уже пожилой, но не потерявшей за долгие годы свою красоту, эльфийкой. У неё были поистине благородные черты лица, выступающие скулы и пронзительный взгляд. Морщин практически не было видно. Может она и пользовалась пудрой или иной косметикой, но никто бы не посмел её в этом упрекнуть. На ней было тёмно-зелёное платье до пола, украшенное серебристым шлейфом и мелкими драгоценными камушками. На поясе висела сумочка, в которую она складывала всякие безделушки. Волосы графини были искусно уложены в прическу и прикрыты шляпкой от солнца.

Юная графия Мирабэлла была намного ниже, чем себе представлял Нирш. Одета она была в платье изумрудного цвета, с жёлтыми бантами, носила открытые туфельки и никогда не заплетала свои длинные русые волосы. Лицо её, как показалось Ниршу, ничем не выделялось, а, напротив, было самым обычным и самым типичным для всех эльфов. Только веснушки украшали её нос и придавали своей владелице хоть какую-то изюминку. На безымянном пальце правой руки поблескивал на солнце перстень с инкрустированным белым камнем с зелёной капелькой внутри.

Нирш не спешил выдавать себя, он ждал удобного момента, который должен был вот-вот наступить. До сей секунды он пытался расслышать, о чём же говорит графская семья.

– Мы с тобой это множество раз обсуждали, Мири, и наше решение будет неизменным! – графиня сидела прямо и статно, не удостаивая дочь взглядом, – Столько времени прошло, а ты вновь подняла эту тему.

– Но, матушка, разве так можно? Разве можно жить всё время в страхе, всё время бояться? Разве можно меня держать здесь в этом саду столько времени? – Мирабэлла говорила очень тихо, опустив голову.

– Опять эти вопросы! Ты хоть представляешь, что мы с твоим отцом чувствуем? Как тревога разрывает нас изнутри? Я не сплю по ночам, а у отца кошмары! Каждый раз мы беспокоимся… каждый раз мы боимся не тебя, а тех, кто придёт за тобой!

Мирабэлла ничего не ответила.

– В конце концов ты могла бы заняться семейным делом, продолжить то, чем занималась твоя бабка, дед и я. Может тогда бы мы и смогли что-нибудь придумать.

– Но, матушка…

Нирш перестал их слушать, уже намереваясь начать представление, но как только он сделал первый шаг, то увидел, как несколько стражей перегородили все пути к беседке с фонтаном, а гвардейцы уже расползлись по сети зеленых лабиринтов, как муравьи. Ниршу пришлось прибегнуть к запасному плану, но действовать нужно было незамедлительно.

– Всё, я больше не желаю это слушать, Мири! – графиня встала, одернула руку и остановилась. Прямо перед ней упали замертво несколько стражей, юная графиня встала позади матери и вскрикнула.