Полная версия
– Все хорошо? – Саша смотрел на нее и улыбался. Конечно, он все заметил, просто решил напомнить о себе. Отвлекал…
– Да, все великолепно, – еле заставила взять себя в руки Настя. – Кажется, я не захочу больше с ним расставаться.
– Ну на это я пойти не могу, он мой друг. Но так как ты ему явно тоже понравилась, можешь его носить вечерами. Иногда.
– Заметано.
Они все шли и шли по району, разговаривали, смеялись. Оба чувствовали, что сегодня наконец все изменится. Ребята уже очень сблизились, но пока не позволяли себе прикасаться друг к другу. Так часто бывает: чем дольше общаетесь, тем сложнее решиться сделать следующий шаг. Вроде вам и так хорошо вместе, а если попробовать сильней сблизиться, то есть риск испортить то, что сейчас уже есть. Никому не известно, сколько прекрасных, долговечных отношений так и не создалось по такой пустяковой причине, как страх. Пустяковой… таковой она кажется лишь по прошествии времени, когда бури страстей улеглись, словно пенная взвесь постепенно разошлась, и в спокойной глади бытия стало возможно увидеть отражение. Такое, какое есть, не искаженное треволнениями.
Но в те моменты, когда только появляются мысли о близости, дотронуться до человека, обнять, поцеловать… О, именно тогда варишься в буре собственных страстей, волнуешься, боишься. Особенно боишься… Ошибиться или быть отвергнутым, обсмеянным, от этого еще больше переживаешь. Страх сковывает сознание. И вот тут-то чаще всего люди ошибаются, не делают то, что хотели оба. Да что может быть проще, придвинь ее к себе и поцелуй? Все, на что она, такая хрупкая и словно светящаяся в тусклом свете фонаря, еле пробивающегося через плотную крону разросшейся ивы, сейчас способна, – отвернуться от тебя… Ну не убьет же и не возненавидит. Максимум – это похлопает своими большими ресницами, скажет свои доводы против, на этом и разойдетесь. Если, конечно, ты не станешь настаивать и не разозлишь ее. В общем: «Смелее уже, – думала тогда Настя, – я же жду».
Ребята стояли друг перед другом у подъезда, держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Они уже на все решились, все волнения отошли на второй план. Нет больше сомнений. Осталось только насладиться моментом и пройти уже эту черту, сделать этот следующий шаг так, чтобы он запомнился на всю жизнь. Она сегодня не уйдет домой без его поцелуя, если еще минуту он не решится и не придвинется к ней, Настя сделает это сама.
Ну вот и минута прошла. Прошла уже целая вечность, и, кажется, сейчас это случится…
– Ой, Настенька, – дверь в подъезд еще не до конца раскрылась, а оттуда уже доносился радостный возглас, – а что вы тут стоите в темноте? Не познакомишь нас со своим другом?
Две пары добрых улыбающихся глаз смотрели на них. Хотелось бы сказать, что ее родители терпеливо ждали, как Настя представит им своего друга и расскажет занимательную историю их знакомства, но тогда это была бы совсем другая, выдуманная книга.
– Да, о чем ты, мать? – вмешался папа. И почему у него включается эта говорливость именно тогда, когда она меньше всего нужна? – Прямо здесь, на улице, их обо всем расспрашивать собралась? Дочь, а ну, веди своего кавалера домой. Не спорь, иди, мы с мамой только мусор выкинем и зайдем быстро в магазин, купим что-то вкусненького к чаю. Поздно? Да брось, время детское еще, ну идите давайте, поднимайтесь, нечего тут стоять, комаров кормить. Чайник поставь.
Не было шансов все изменить. Дверь старенького лифта с шумом закрылась за ними, кабинка дернулась, опустила их сердца в пятки и понесла ребят ввысь, как на казнь. Настя стояла с виноватым видом и боялась поднять на него глаза, по крайней мере, в мерцающем свете выглядела она весьма удрученно… Однако нельзя было не отметить комичность данной ситуации, Саша первый нарушил молчание.
– Настя, а ведь они испортили наш первый поцелуй… Теперь уже не будет такого ВАУ… Теперь можно просто целоваться, когда вздумается.
Она не стала отвечать. Она была в шоке, мало того, что он был прав, так еще и умудрился так обыденно это преподнести и просто произнес вроде «у тебя пятно на юбке». Настя, видимо, от этого удивления, и обиды, и непонимания происходящего накинулась на него, притиснув к стенке лифта, обвела руками шею, зажмурилась и прижалась к его губам. Они, сплетенные, еле зашли в квартиру. И очень не хотелось прекращать наслаждаться друг другом, когда входная дверь со скрипом и нарочито шумно отворилась и громкий голос оповестил их о прибытии родителей. Позже оба признали, что первый поцелуй ее родители все-таки не испортили… Однако неловких ситуаций в этот вечер было еще очень много, он был долгим. Очень долгим.
Девочка зря переживала, родители ничего не испортили, и Саша с ней не расстался, но на то она и девочка, чтобы о таком всем переживать.
Настя с мамой обсуждали этот момент, обе прекрасно поняли, что именно тогда дернуло отца, мирно курившего на балконе, быстро одеться, выволочь маму на улицу. Мусор выносить… Мусор! Да он его утром перед работой забывал, даже если его выставляли прямо на проходе у входной двери. При попытке выяснить у отца, что это было, они натыкались на его немногословное равнодушное: «Так вот, прогуляться хотел с мамой».
А в тот вечер, привыкшие к его настроениям, что Насте не нужно ни с кем встречаться, пока не закончит учебу, обе ждали если не скандальчика, то серьезного разговора вроде «Не подходи к моей дочери!». Ни того, ни другого не дождались. Насте казалось, что отец реально что-то подобное и планировал, притворяясь добреньким, усыпить бдительность, чтобы все начистоту выяснить и потом объяснить, куда и как надолго ухажеру нужно проваливать. Но что-то пошло не так. Возможно, помогли эти страстные поцелуи и вытекающий, как следствие, румянец, и папа увидел ребят, счастливых друг с другом. А может, Саша был просто на высоте, он с ходу очаровал папу. Не стал лебезить перед ним, а перехватил инициативу, сам задавал вопросы, спорил и даже порой подшучивал.
Оказалось, что Саша хоть и ничего не понимал в футболе, но зато очень хорошо разбирался в технике. Они много разговаривали за современные двигатели, которые разваливаются, как только кончается гарантия, и прочие железные шестеренки. Потом переключились на армейские байки, а апогеем этого всего были споры о выборе снастей для ловли карпа. В этом у них и проявились непримиримые разногласия, договорились съездить на рыбалку, все уладить.
В тот момент две женщины, сидящие рядом и хорошо знающие отца, поверить не могли, что этот человек именно тот, которого одна знает всю жизнь и от которого другая родила. Нет, у него не инсульт и его не подменили, он реально улыбается и шутит про коряги и зацепившиеся снасти. Хорошо, что он не предложил Саше остаться на ночь. Насте приходила в один момент эта мысль, и, мягко говоря, она ей не понравилась. И хорошо, что Саша оказался настолько тактичным, что, как только увидел скрытый зевок Настиной мамы, быстро договорился свозить отца за отменными карасями на секретное место и засобирался домой. Настя в благодарность за это удостоила его еще одним поцелуем украдкой в коридоре. Закрыла за Сашей дверь, предварительно дождавшись, как он зайдет в лифт, и пошла на кухню, немного поворчать и повоспитывать папу.
Но тот снова как воды в рот набрал, допил чай и без всяких объяснений ушел спать, пожелав всем спокойной ночи высокопарным: «Ну, не засиживайтесь». Настя потом слышала через стенку, как мама пытается понять, что творится у Бори в голове, но тот либо молчал, либо отвечал слишком тихо. В любом случае он считал свою миссию свершенной и хотел уйти в царство Морфея непобежденным. Да и Настя не думала даже сильно вслушиваться и вникать, она почти сразу отвлеклась на милое сообщение от Саши и вдруг вспомнила, что она счастлива. Воспоминание о недавнем первом поцелуе нахлынуло на нее второй волной, не менее сильной, и погрузило Настю в сладкие грезы.
– Саш, ты зайдешь?
– Мы приготовили блинчиков.
– Ну да, чтобы дома не готовить.
– Вот так. Очень, жду.
– Он будет минут через двадцать, сейчас машину забирает из сервиса, – Настя отложила в сторону телефон и пояснила вопросительно смотрящей на нее маме.
Саша чуть задержался и приехал сразу с Борисом Леонидовичем. Который с порога оповестил басом весь дом о своем присутствии: «Валь, ставь чай». Валя, Валентина Николаевна, радостно налила полный чайник, поставив его на плиту, и начала доставать приборы.
Ребята не стали долго задерживаться дома (в гостях), а как только со стороны мамы снова начались намеки, что, может, и зря они собрались в столь опасное и авантюрное путешествие, сам папа вытолкнул зятя с дочкой за порог: «Выспитесь, ребята, и езжайте». На самом деле наставлений он дал намного больше, но приватно, только Саше. А еще надиктовал целый список телефонов друзей почти во всех городах их следования.
Ну ладно Саша, компанейский парень, добрый и всегда на виду. Но как может столь немногословный человек, с которым они просидели на пруду шесть часов и не обмолвились ни единым словом, обзавестись такими хорошими связями еще и в разных городах? Но Настя объяснила, что папа не всегда таким был, что-то случилось на работе в части, после чего он закрылся в себе и, немного погодя, вовсе ушел в запас. Но человек, прослуживший столько лет в армии, может перестать ходить на службу, но перестать быть военным не может. А он был очень хорошим, настоящим военным. Потому майора Власова помнили и очень уважали его товарищи-сослуживцы, разбросанные по долгу службы по всей нашей необъятной родине.
Саша у нее что-то спросил уже в машине, и совсем не вовремя. Настя восседала, повернутая к нему в своем кресле штурмана, разложенном в почти лежачее положение. Наглаживала его руку, лежащую на панели приборов, и любовалась его острым, раздвоенным подбородком в ярком свете рекламного щита, он обособленно подчеркивался и выглядел впечатляюще, как из арта к фантастическому фильму. Так она пропустила вопрос.
– Расскажи лучше, как у тебя день, – парировала Настя, ну не признаваться же в своей невнимательности. – Я еле встала утром, а ты весь день проработал невыспавшийся.
Да, действительно, у Сани был очень насыщенный день. На работе, пока передавал дела, успел заключить одну хорошую сделку. Ребята обещали справиться без него, но Настя уже знала, что Саше придется в дороге немного поработать на телефоне. Он просто не сможет все бросить, пока не убедится, что все прошло хорошо и заказчик полностью доволен покупкой. Но зато им будет на что жить по возвращении, подбадривал сам себя Саша.
А самое интересное оказалось в автосервисе. Это сервис его друга. Даня был свидетелем на их свадьбе. Вообще, их нельзя оставлять одних надолго, они обязательно заскучают и придумают что-то плохое. И не просто придумают, а обязательно воплотят в жизнь, о чем оба будут сильно жалеть в итоге. Хотя по отдельности вполне себе спокойные и мирные парни.
В старенькой Сашкиной ауди сделали поломку, и пришлось срочно разобрать всю машину. Никита, мастер у Дани, оказался очень не очень хорошим человеком (со слов Саши), он закручивал не туда не тот болт и сломал пластмассовую детальку в салоне (опять-таки, с его слов передано примерно верно, ей неинтересно было вникать, что именно сломал Никита). Им повезло, что деталь была в наличии в специализированном магазине на окраине города и оказалась недорогой. Но вот Никите мало того что пришлось выслушивать о себе всякое нелицеприятное, так еще за полдня одному сделать работу, которую обычно вдвоем за день не успевают.
А ребята все это время провели в Данином офисе. Да, скучали. Нет, ничего не придумывали. Сама ты…
– Ну… – чесал затылок Даня, явно силясь придумать, что бы такое сказать, чтобы не обидеть друга, – у всех свои недостатки…
– Ой, тебя это тоже когда-то ждет, просто не встретил еще ту самую.
– Хорошо, я обещаю, что буду вести себя на свадьбе прилично, если ты позволишь мне провести мальчишник.
– Че? Нет! Даже не думай!
– Это ты даже не думай отделаться скромными посиделками у Тохи. Может, мы в последний раз будем пить, надо, чтобы запомнилось!
– Да в том-то и дело, что я не помню ни одной пьянки с тобой полностью, давай хоть мальчишник запомним?
– Саш, я оператора найму. Ты потом на видео все посмотришь. Сопротивление бесполезно, ты же знаешь.
Саша вообще-то действительно знал, что шансов избежать этого мальчишника нет, но хоть попытаться Дане объяснить, что бурно не надо, что эпоха прошла, пора остепениться. Данил все выслушал, соглашался даже разнообразными способами, такими как кивки, понимающие взгляды, поддакивания, слова вроде «Да, так, как раньше, уже точно не будет». И чем дольше они говорили, тем больше Саша понимал, что Данил этим только усыпляет его бдительность, а сам в оконцовке все сделает по-своему. В итоге смирился и небезосновательно решил: если начнет сопротивляться – будет хуже.
Иногда бывает так, что затеют ребята погулять, а собраться не получается. Обязательно найдется человек, который не может в тот или иной день, и начинаются вечные переносы. Однако на этот мальчишник смогли явиться почти все, что было очень приятным сюрпризом для Саши. Он до последнего думал, что соберутся все в баре у Тохи, но его привезли в небольшой коттедж на окраине города.
Ну все понятно, сейчас начнется полный разврат. Саша с самого начала был морально готов вызвать такси и уехать по-тихому. И очень удивился, увидев в доме одних парней.
– И где вы их прячете? – не удержался и спросил он после беглого осмотра дома Даню с Антоном, выкладывающих на столе разнообразное съестное.
– Кого прячем? Ты про выпивку, так все здесь. Ну у Тохи в багажнике еще немного пива, на утро.
– Выпивку… Я про девочек, не рассказывайте мне, что их не будет.
– Ты, что ли, не нашел ни одной юбки и разочаровался? Так можно быстро организовать, – встрепенулся Даня и схватился за телефон, – пара звонков лишь, и девочки прилетят к нам на крыльях сладких алкогольных коктейлей.
Действительно, не прятали нигде девочек. Сидели и выпивали парнями, рассказывали байки. Девочки приехали намного позже, когда в ребятах уже было достаточно алкоголя, чтобы даже Саша обрадовался их компании. И вот тут-то началось самое интересное, нет, не разврат. Началась игра под названием «Вечер рандомных коктейлей»… Не нужно было, конечно, в нее играть. Но тогда никто о последствиях не думал, тогда идея казалась забавной.
Ребята подписали на клочках бумаги все, что у них было из безалкогольного. Список был весьма обширный – сок яблочный, томатный, энергетик, йогурт, кола, спрайт, чай, молоко (зачем вообще они его с собой взяли?), рассол от огурцов и еще пара текучих ингредиентов, которые стерлись из одурманенной алкоголем памяти. Свернули каждую бумажку и сложили в одну шапку. Во вторую шапку полетели свернутые бумажки с надписанными на них названиями алкогольных составляющих из наличия. Таких как водка, виски, пиво, вино, джин и горилка домашнего производства от бати Витька.
Крутой он мужик. Не Витя, отец его. Он начал снабжать алкоголем ребят, едва им исполнилось… Он начал снабжать алкоголем ребят задолго до совершеннолетия, как только понял, что они все равно пьют, только покупают всякую сивуху в круглосуточных ларьках, где никто не будет интересоваться возрастом ребят, а с радостью поспешит продать им паленую водку без чека из-под прилавка. А Витя, он, как и его батя, тоже крутой, но иначе. Крутой дворовый музыкант. Панк. Не такой панк, что валяется пьяный на газоне и горланит песни на главной улице незнакомого города, до которого добрался автостопом. Витя – другой, новый вид панков, еще совсем малоизученный.
Он ходит в брюках и белой, хорошо отглаженной рубашке, его гитара – это крутой новенький Cort 3/4. И плевал Витек, что ребята едут на пьянку и что его называют ботаном. Он может сидеть и читать Шекспира, пока рядом спорят про супергероев после просмотра новейшего блокбастера. И тот, кто вздумает попробовать над ним подшутить, получит взгляд исподлобья через книгу и, может быть, удостоится улыбки и жеста из среднего пальца, но только если шутка Витьку очень понравится. Поет и играет он круто. Очень круто. Ребята часто задавались вопросом, зачем именно он тусит… Не то слово, находится (это лучше подходит) с ними. Но так и не нашли ответа.
Вот именно самогона с энергетиком, пивом и молоком, взболтанного и неперемешанного, пришлось выпить Саше. И хорошо, что энергетик, а не рассол… Хотя потом был второй коктейль, но он уже не помнит, какие именно ингредиенты вытягивал из шапок. Он помнит только, как об него одна из девочек споткнулась утром, когда в спешке уезжала, ретировалась с этого поля боя, усеянного поверженными алкоголем соратниками. Голова болела ужасно. Витя тогда реально всех спас, сделал кофе умирающим телам и немного прибрался перед уходом.
– Вить, вот зачем тебе все это? – Саша, растоптанный, сидел и пил остатки рассола, когда Витек убирал пустые бутылки со стола и сортировал мусор по пакетам. Голова гудела, на ноге была царапина, а спина не гнулась от долгого лежания на холодном полу. – Ты почти не пьешь, с нами общаешься по минимуму. Неужели тебе это все интересно?
– Саш, я вам благодарен, что берете меня с собой. И что общаетесь со мной, – он стоял с мусорным пакетом в одной руке и стопкой использованных пластиковых стаканчиков в другой и смотрел своим серьезным взглядом. Явно не шутит. – И если и насмехаетесь надо мной, то не всерьез и не со зла. В детстве я думал, что вы со мной общаетесь, только чтобы батя снабжал вас самогоном, но теперь я точно знаю: вы – мои друзья. Мне очень хорошо с вами. Спасибо.
– Да, классный был мальчишник… – глядя в потолок, подытожил Даня. – На самом деле я даже немного завидую. Она у тебя очень крутая. А то, что вы затеяли эту поездку, это просто отвал башки. Мне кажется, что ты бы с любой другой девочкой на такое никогда не решился.
– Да я тоже думал, что, если бы на месте Насти была другая, я бы даже и не подумал о таком путешествии.
– В общем, езжай, покатайся сегодня по району, чтобы прогреть машину. Все проверить.
– А денег за работу, сколько?
– Поздно уже, поехали по домам. А я потом посчитаю и скажу. Приедешь – отдашь.
Саша о своем мальчишнике никогда не рассказывал Насте, а она и не спрашивала. Ребята ехали каждый в своих мыслях, наблюдали город. Заехали в круглосуточный супермаркет, взяли снеков и минералки в дорогу, на заправке залили полный бак и свернули по шоссе в сторону дома.
– Саш, а мы же еще все интересные места не выбрали, – вдруг вспомнила Настя.
– Ты знаешь, я днем рылся в навигаторе и понял, что утопичная идея все отмечать, – он ехал, смотрел на дорогу и размышлял больше для себя, нежели в угоду жене. – Там по отзывам не всегда понятно, еще не все интересные места помечены. Да и маршрут сложный получится, сбиваться будем постоянно. Я думаю, что проще и продуктивней – по пути следования советоваться с местными и ездить как получится и куда захочется.
– А, ну хорошо тогда, давай так, – улыбнулась ему Настя и начала закрывать все открытые в браузере смартфона вкладки с достопримечательностями в разных попутных городах.
– А вот вещи мы, как приедем, по-быстрому вместе соберем.
Да. Вместе у них получилось все очень оперативно, пока она делала чай с бутербродами, он разложил все по рюкзакам. Остатки по пакетам быстро скидали, а после того, как перекусили, вынесли все в коридор. Вчерашнюю сумку, походную утварь и набор инструментов в дорогу из гаража Саша сложил в машину заблаговременно, утром.
Уснули усталые и счастливые. Они все успели. Завтра по будильнику не вставать. Только завтрак, душ – и в путь.
Удачи ребятам. Она им понадобится…
3. Выезд
Первый, у кого кончилось терпение в этом доме, был Семен. Кот всегда считал, что сбивать режим питания вредно для пищеварения, Саша этому всячески способствовал, просыпался рано и кормил хозяина перед работой, за что иногда получал вечернюю похвалу в виде дозволения погладить. Но сегодня почему-то все изменилось. Кот подошел уточнить, но обслуживающий персонал бесцеремонно столкнул его с кровати. Повторный осмотр миски подтвердил, что Семе не показалось – его действительно не покормили. В желудке неприятно посасывало, прислуга не подавала признаков жизни и не обращала внимания на его укоризненные взгляды. Оставалось только ждать…
В итоге его терпение было вознаграждено, то был царский завтрак. Ему положили аж две миски с горкой, до краев налили свежей воды в поилку. Явно чувствуют вину перед ним. Надо будет не забыть похвалить их, но только вечером, а сейчас нужно продолжать сердиться, они ели мясо и еще что-то вкусное и не дали понюхать, что именно.
Ребята по очереди сходили в душ. Планировали было одеваться, но… Она стояла у зеркала, сосредоточенно что-то разглядывая, с мокрыми сплетенными волосами, и была такой манящей в одних трусиках. Через час пришлось снова идти в душ.
Именно так и должны начинаться идеальные путешествия, – подумал Саша, вытираясь полотенцем и снова наблюдая за Настей и ее отражением в зеркале. – Никуда не торопишься, берешь и делаешь то, что именно сейчас захотелось. А Настя, словно знала, что именно он думает, отвела карандаш от лица, посмотрела на него из зеркала и улыбнулась, подтвердила его слова.
– Хорошо, что мы никуда не торопимся, – сказало отражение, – но давай пообедаем уже в кафе на дороге?
– Я знаю одно место, где готовят просто потрясающий лагман. Но если мы туда пойдем – ты меня бросишь.
– Ну где-то же нам надо поужинать. Я уже давно привыкла к твоей тяге на всякие странные и злачные места, – улыбнулась в ответ она. – И когда-то же я должна тебя бросить, почему бы не сделать это сегодня?
Настя была рада выбраться из дома хоть куда. В это время они мало встречались. На нее навалилась учеба, а Саша делал вид, что много работает, и тоже почти никуда не выбирался, из солидарности.
– Может, тогда в лапшичную?
– Нет, были там на прошлой неделе, давай что-то жирное и вредное, чтобы я потом ныла, что растолстела. Поехали есть лагман, обещаю – не брошу. Так легко ты теперь от меня не отделаешься.
Вот разве может нормальная девушка такое говорить? Она часто задавала себе этот вопрос. Почему же с ним можно говорить все, что думает, шутить, плеваться сарказмом и не стыдиться себя? Он принимает ее любой. Сложно было в это поверить, еще сложней это принять, Настя до сих пор удивляется, как после подобных выкрутасов он не махнул на нее рукой. Подобных… Уговорить его съездить в забегаловку, а потом за это наворчать – мелочь! Она недавно умудрилась в постели ляпнуть: «Десять секунд – полет нормальный…» Ну вот так соскучилась она и решила разрядить обстановку. Разрядила. Хорошо, что хоть он ее не поколотил. Ребята стояли в пробке. Саша только закончил работу и приехал за Настей. По плану был ужин и ее извинения в той же постели за тот испорченный раз. А ей того и нужно, она почитала одну занимательную статью, и не терпится испробовать полученные знания. Да, надо бы по учебе статьи читать… О защите диплома думать. Хотя, если она не возьмется за учебу, эти новые навыки тоже могут пригодиться, справедливо решила Настя и продолжала нет-нет постигать искусство любви.
– Ты, что ли, дома не ела? – Вид у Насти был странный, и Саша бы с радостью сейчас посмотрел на ее реакцию, но загорелся зеленый, и машины поехали. – Чем ты занималась вообще сегодня? – продолжил он, глядя уже на дорогу.
– Тебя ждала, – Настя, словно не замечая укоризненного тона, разглядывала ногти (надо бы записаться на маникюр). – Я хотела пообедать, но села… за диплом, а когда очнулась, было уже часа четыре, и подумала, что дождусь тебя – вместе покушаем.
– Ну ты хоть завтракала?
– …Эм, ну да, – когда она врет, голос становится такой тоненький, нежный. И глаза виноватые. Не умеет она врать.
– Ладно, понял. Тогда точно лагман.
Маленькая столовая. Забегаловка. Много людей, кто-то откровенно выпивает, в меню есть только один салат из помидоров со сметаной. Впрочем, в нем больше лука, чем заявленных помидоров. Для закуски – идеален. Узбекские ковры на стенах. А может, и не узбекские, но они должны были придавать уют… Не получалось. Больше казалось, что они отвалившуюся штукатурку прикрывают. И уюта в этой забегаловке было не больше, чем в квартире, из которой только что съехали жильцы, оставившие после себя совершенно ненужные или сломанные вещи. Высокая стойка, старая, потрескавшаяся, ее когда-то обклеивали пленкой под мрамор, чтобы обновить. Видимо, давно обклеивали, пленка тоже потрепалась, местами отклеилась и задралась.
«Лагман мне точно не понравится», – думала Настя, осматривая рядом с ними стоящего человека с сальными волосами и небольшой сумкой через плечо, тоже очень грязной и засаленной. Из нее торчала огромная золотистого цвета пластиковая бутылка и пестрела надписью «ОХОТА крепкое». Человек взял плов, повернулся, укоризненно посмотрел на Настю и пошел… прямиком к ней. Было совсем не по себе. Что ему от нее надо? Он что, заметил, как она на него смотрит? Саша, который просто стоял у прилавка и ждал, когда продавщица освободится, придвинулся к Насте, выпрямился и заслонил ее собой. Он как почувствовал, что она боится, и защищал, только вот человек и не планировал менять курс.
