Полная версия
Данил Лис
Как за каменной стеной
1. Знакомство
Он сидел за небольшим письменным столом в углу комнаты и вроде бы должен был выискивать в интернете различные достопримечательности по пути их следования, чтобы интересно провести те четыре или пять дней в дороге, а вместо этого не мог оторвать глаз от того, что обязаны были прикрывать, но не могли этого сделать в таком ее положении, эти коротенькие домашние шорты. Как же она красиво изогнулась над битком набитой сумкой, пытаясь ее застегнуть. Еще и постанывает при этом, ну явно издевается.
– Насть, может, тебе помочь?
– У меня все под контролем, – натужно пискнула она, доставая из сумки какую-то особенно мешавшуюся кофту, – я справлюсь!
Кофта, потонувшая в потаенных глубинах сумки, поддалась, но не сразу. Бордовая, на молнии, его любимая, очень старая, с потертыми рукавами, но по-прежнему казавшаяся незаменимой в походах. Она же не оставит ее дома? Кофта – талисман, без нее никакого путешествия и не будет вовсе. Настя с сомнением осмотрела ее, повертела в руках и бросила в кучу к вещам, которым еще предстояло быть уложенными. Затем она оседлала сумку, сжала ее между ног, напряглась и дернула собачку молнии, которая с хрустом поехала, плотно смыкая за собой края сумки. Застегнув сумку, Настя аккуратно разжала ноги, она явно боялась, что без подпора сумка разойдется по швам. Но неприятность не случилась, потому она встала, откинула назад волосы, возвела руки к потолку и сладко потянулась. Далее Настя с победным видом осмотрела комнату, заваленную вещами, обернулась к Саше и мило улыбнулась. Мягкой поступью подошла к нему, провела рукой по волосам, плечу, наклонилась и поцеловала.
– Видишь, у меня все получается, и ты не отвлекайся, занимайся поиском приключений.
– Легко тебе говорить про не отвлекайся, – он повернулся на стуле, за талию притянул ее к себе и крепко сжал, – когда одно, самое занимательное приключение, уже маячит прямо перед глазами. Очень хочется исследовать тайные виды, скрытые от моего бдительного взора твоими шортиками.
– Не наисследовался еще? – она убрала руку, уже почти проникшую в «скрытую область», и элегантно вывернулась из его крепких объятий. Чтобы не провоцировать мужа, или себя, тут уж как посмотреть. – Давай закончим, а потом я тебе помогу в исследованиях?
– Негоже, когда пещера сама помогает спелеологу ее исследовать. Ладно-ладно, все. Не щипайся. Перестань! Давай заниматься делами. А критика принимается?
– Умеренная и только после похвалы, – ответила пещера.
– Ты великолепно застегнула битком набитую сумку, ты большая молодец! А сможешь это сделать в дороге под дождем, на весу и быстро?
– И за что я тебя полюбила вообще?! – она махнула на него рукой, показала язык и с обреченным видом пошла расстегивать и доставать лишнее из многострадальной старенькой «KAPPA».
И действительно, как у него это все получилось? Как он смог заполучить в жены самую прекрасную девушку на земле? Совсем не случайно, как оно часто бывает в приключенческих романах. Он сначала жутко не понравился Насте, к тому же она никак не хотела серьезных отношений и, словно чувствуя опасность, сторонилась Сашки. Еще и подруга подлила масла в огонь, рассказав, какой он бабник. Откуда она-то вообще это все знает? Дура, спит без разбора со всеми, кто хоть чуть симпатичней обезьяны, на первом свидании. А потом расстраивается, что они не хотят брать ее замуж.
А он… Он почти сразу понял, что это его девушка, что она ему нужна любой ценой. Вообще-то с мальчиками… с мужчинами такое бывает. Симпатичная девочка для них желанна, как блестящая игрушка на высоком прилавке для ребенка. И чем выше она и блестючей, тем больше ее хочется заполучить. А потом уже по обстоятельствам: попробовал дотянуться, не смог, пошел дальше. А если получил, сразу смотришь по сторонам на другие прилавки, вдруг есть еще что интереснее и повыше. И с Сашей такое бывало, и не раз, но с Настей все иначе, такого он еще не испытывал. Саша явно понимал, что это не игрушка, что он не хочет ее просто заполучить. Не сразу. Поначалу было все более чем банально, симпатичная девочка на него не обращает внимания – нужно срочно это исправить. И Саша действовал, планомерно, расчетливо, постепенно обхаживал Настю. Медленно подогревал, делая вид, что она ничем ему не примечательна, и даже позволял себе над ней иронизировать и подшучивать. В то же время был весьма галантным, опрятным и пытался быть интересным собеседником. Вообще хорошие качества, но вот объект его восхищения, когда их приметила, подобного рода ухаживания не оценила и точно решила, что он лишь рисуется. Момент, когда у Саши возникло понимание, что с Настей не будет простого «заполучить», но она словно создана для него, и он хочет жить для нее, во имя ее, не заставил себя долго ждать. Он по уши влюбился. Он справится.
Хорошо, что у них была одна большая и дружная компания.
Ребята собирались в одном секретном месте пару раз в неделю. Не секретном, конечно же, в маленьком уютном клубе, о котором мало кто знает. Облюбовали там себе местечко с большим угловым диванчиком, металлическим столиком и огромным зеленым кальяном, старым таким, перемотанным изолентой. Хозяин клуба (это сейчас было очень громко сказано) Антон, из района – на год старше ребят, он был авторитетом в их компании. Без его совета и посильной помощи не затевалось и не делалось практически ничего. Так вот, он вообще не очень относился к кальянам, но ребята принесли свой, долго перед ним канючили, и в итоге он решил не противиться. Парень в полнейшем принятии, только лишь попросил их самих наладить вытяжку и прибирать за собой.
А что до Настеньки… Ее привела эта неумная Дашка, предварительно про всех рассказала и объяснила, кто есть кто в компании, по ее очень правильному и авторитетному мнению. И хорошо, что Насте понравилась компания, ребята ее тепло приняли, а ведь могла бы к ним больше ни ногой. После первого знакомства, придя домой, Саша долго корил себя, что вел себя в тот день как настоящий придурок. Как павиан, одуревший во время брачного сезона, ни с того ни с сего начал хвастаться, шутить над всеми, соревнуясь сам с собой в оригинальности. Зачем-то обсмеял Тоху, который в этот день к ребятам даже и не подходил, а занят был починкой светильника над барной стойкой. И хоть не похож был этот светильник на примус, Антон действительно никого не трогал… Саше уже по дороге домой пришла мысль, что девочка больше к ним не придет. Он уже начал планировать хитроумные многоходовочки, как выяснить, где она работает, живет или куда и когда гуляет, чтобы «случайно» с ней встретиться. Но чуть позже, после душа и глотка виски со льдом, пришел к выводу, что красивых девочек много, а он такой обалденный (в его голове изначально звучало другое, не совсем литературное слово) один, и нечего ему по каждой красивой юбке так убиваться.
Льда в стакане оставалось много, и он плеснул туда еще порцию виски. Встряхнул, полюбовался, как кубики кружатся, с характерными глухими звуками стукаются о грани стакана и трескаются. Покрытый мелкими каплями конденсата, что искрились красивым янтарным цветом. Словно не желая разрушать эту красоту, Саша слегка лишь пригубил и поставил сие произведение на журнальный столик. Развалился на диване и включил телевизор. Долго не пришлось выбирать, что посмотреть, для такого настроения было совершенно неважно. Из динамиков раздался спокойный голос, повествующий про доисторические катаклизмы. Он всмотрелся в незамысловатый видеоряд, сделал еще глоток, расслабился и забылся.
Она стояла напротив, очень по-домашнему, и в то же время источала невероятную энергию сексуальности, в клетчатой рубашке, застегнутой наперекос и лишь на пару средних пуговиц, рукава закатаны до локтей. Одной рукой очень аккуратно, словно боялась, что он заметит, гладила то место на бедре, что выступает из-под полов короткой рубашки. А второй пыталась не то прикрыть, не то прекратить это безобразное, будоражащее и возбуждающее действие. Длинные красивые ноги, аккуратно оттененная и очерченная голубоватым светом телевизора грудь трепетно вздымалась. Настя посмотрела в пол, повела рукой вверх, приподняв при этом рубашку, которая так и осталась задранной, прильнувшей к ее спелым бедрам, очерченным тоненькой полоской трусиков телесного цвета. Убрала распущенные волосы с румяного лица и посмотрела на него, не поднимая высоко голову, и шепотом, еле слышно, нежно так спросила:
– Ты точно хорошо подумал и совсем меня не хочешь?
Сашу подбросило, словно самолет его бытия угодил в огромную воздушную яму. Он подскочил с дивана и всем собой потянулся к ней… и натолкнулся на журнальный стол, откуда-то взявшийся на пути… и проснулся, уже распластанный на своем пыльном ковре. Очень не хотелось верить, что это сон. Очень хотелось думать, что она сейчас нагнется и погладит его за волосы. «Больно?» – спросит Настя. А он ей ответит, что совсем нет, приподнимется и поцелует. Но в комнате никого не было. Саша лежал и смотрел вдаль на ворсинки ковра, где еще недавно были ее ноги. Крошки от чипсов на ковре, он не привел бы девушку в такой свинарник, надо в выходные прибраться. Таяли в темном пятне ковра рассыпанные кусочки льда.
На другом конце ответили далеко не сразу и очень сонным голосом.
– Алло?
– Вань, привет.
– Привет, что случилось?
– Ничего, все хорошо, я просто спросить хотел, о чем вы сегодня с Дашей разговаривали?
– Ты серьезно? Саня, ты время видел? Что, перепил совсем? Давай завтра поговорим!
– Я не отстану, ты же меня знаешь. Она одна в пятницу с вами в кино или с этой новенькой, как ее?
– Настей? Да, с ней. А что?
– Я с вами пойду.
– Нет, Сань, тебе если скучно, давай встретимся после, но нечего мне портить настроение перед сеансом.
– Да нормально все будет… Вань, что-то я на Настю запал, мне повод надо встретиться, чтобы… – он не договорил. Смешок в трубке был неестественно долгий.
– Че ты ржешь? Я серьезно, без всякого стеба. Приду, буду нормально… Ну, не повторится то, что сегодня было.
– Да я знаю, я ждал от тебя звонка, просто надеялся, ты чуть раньше созреешь. Хорошо, что сказал. Я с Данькой разговаривал, она меня просила типа тебя не подпускать к Насте, видимо, понравился ты ей.
– Глупость какая, я ж видел, как она на меня смотрела, как на пустое место.
– Ну тут, друг, сам виноват… В общем, давай, это, я докурил и спать пошел. А ты придумывай пока, как исправить то ужасное первое впечатление, которое ты старательно весь вечер создавал.
– Давай, до пятницы.
– Саш, ты опять ворон считаешь? Может, спать пойдем? – отвлекла его от грез Настя.
– Не ворон. Я вспоминал, как впервые тебя увидел, – резко опомнившись, Саша сначала схватился за мышку, а потом… Как разглядел занятия жены, почему-то сразу передумал что-то гуглить. – Да и ты, я смотрю, не особо преуспела в собирании багажа.
– О да. Я тоже часто вспоминаю. Как же ты меня взбесил тогда, – улыбается на спине распластавшаяся по идеально чистому ковру Настя, – у-у-у, никогда бы не стала с тобой встречаться.
Они обсуждали это тысячу раз, не меньше, но это не мешало им вновь и вновь смаковать комичность ситуации. Тысячу первый, тысячу второй. Тысячу сотый. Никто это не считает, когда можно снова окунуться в то прекрасное время, те великолепные, со временем перебродившие, настоявшиеся и ставшие прекрасными воспоминания.
Настя и вправду сама тогда настолько обозлилась от своих мыслей, что возненавидела Сашу. Это она сейчас говорила с долей иронии, но скажи им кто в те времена, что они будут стоять вместе у алтаря, смотреть друг другу в глаза и произносить слова верности… Не-е! Кто им такое мог сказать, о подобном никто и помыслить не мог. Ребята в компании честно думали, что Саша с Настей не смогут ужиться в одном пространстве. И даже пытались делать ставки на то, когда эти двое окончательно поцапаются. Но в какой-то ненастный день случилось чудо – они пришли вместе, держась за руки, и больше не трепали нервы ни себе, ни своим друзьям.
Каково же в пятницу было ее негодование… Это был прекрасный солнечный день, она, в своем любимом сарафане, шла по аллее, обрамленной развесистыми деревьями. Ветер играл в замысловато раскрашенных солнцем кронах и в ее волосах. Настя плавно скользила, маневрируя между гуляющими, и немного пританцовывала. Ровный ритм играющей в наушнике жизнерадостной музыки. Все было прекрасно, встречные прохожие улыбались, и этот мир крутился ради нее. Но когда, подходя к кинотеатру, она вдруг увидела в толпе его… Дашка же уверяла, что его не будет. Настя почувствовала в себе непреодолимое желание развернуться или просто пройти мимо, но потом решила, что много чести для одного придурка, достаточно будет его игнорировать. Не поздоровалась с ним, когда подошла.
И какого же было ее разочарование, когда он стал вести себя нормально. И не просто нормально, а оказался интересным собеседником. Очень тяжело было сдержаться, когда он предположил, в альтернативу общепринятой, свою трактовку концовки, переворачивающую весь фильм с ног на голову. Это же гениально. Как же хочется что-то сказать, чтобы поддержать возникший диспут… Просто поддержать дискуссию, и чтобы он чуть больше раскрыл ту свою интересную мысль… Урод!
– Я хочу сгонять за мороженым, – вставая с лавочки и оглядев всю компанию пристальным взглядом, сказал Саша, – кому что принести?
Наперебой посыпались пожелания и наставления. Лишь она сидела молча, очень увлекшись созерцанием клевавшего неподалеку мусор с асфальта беззаботного воробья.
– Насть, а тебе?
«Насть, какая я тебе Насть… Не смотри только на него теперь, как-то справлялась же все это время, – мысль назойливо пульсировала в голове, руки сжимали подол сарафана. – Впрочем, лучше смотри, он просто очередной мужик, ухажер, пусть старается».
– Сама схожу, – сквозь зубы выдавила она и сразу поняла, что натворила. За эту ошибку она еще поплатится.
Он пожал плечами, как ни в чем не бывало повернулся и побрел по аллее в сторону ближайшего магазина, нарочито медленно. А ей теперь идти с ним. За ним… Как послушной собачке… Самостоятельная тоже нашлась… Встала и с гордо поднятой головой зашагала, громко пристукивая, обогнала его. Пошла впереди, правда недолго, как только Настя поняла, что не знает, куда идти, и готова была признать свое поражение в битве с самой собой, Саша догнал ее, поравнялся и улыбнулся. Широкой такой, довольной улыбкой победителя.
Настя было хотела зарычать на него за то, что он задает ей глупые вопросы или делает тупые комплименты. Но глупых вопросов и уж тем более банальных комплиментов не было, ничего не было… Он, как назло, молчал. А жаль, был заготовлен великолепный монолог на тему, как ей неинтересно его присутствие в этом мире, его мнение по поводу ее вида, погоды и окружающей среды. Он просто шел рядом, словно сквозь нее смотрел по сторонам, улыбался и мурлыкал незамысловатую мелодию себе под нос.
– Клади на ленту, я расплачусь, – единственное, что в ее адрес было им сказано за весь поход, когда она наконец подошла к кассе с упаковкой фруктового льда в руке. Ну конечно, был получен отрицательный ответ: сама умеет за себя платить.
Мороженое оказалось как нельзя кстати. Хоть солнце уже закатилось и ему на смену, многочисленными светлячками, зажглись тусклые желтые фонари, жара еще не планировала спадать.
Ребята продолжали болтать. Разговоры без темы, мелкие байки, воспоминания, шутки. Руслан, догрызающий уже палочку давно съеденного эскимо, поднял актуальную тему вылазки на природу. Это его любимое времяпрепровождение, и как нельзя вовремя обещают жару до конца месяца, и не насладиться такой погодой сполна было бы кощунственно. «Настя, а ты что молчишь, не хочешь с нами?» Она очень надеялась на этот вопрос и сидела страдала, что была все это время такой грустной и молчаливой, ведь ребята могли ее с собой и не позвать, просто подумав, что они ей неинтересны. Провести выходные у реки, неинтересно ей, как же! Еще немного – и она сама бы предложила пару вариантов, куда можно съездить. Впрочем, место выбрали быстро, правда, взгляды Руслана, привыкшего к поездкам на электричках, сильно отличались от мнения ребят, которые были весьма категоричны в выборе транспорта.
– Да ну, не смеши, столько всего на себе тащить. У половины даже рюкзаков нет. Поедем на своих машинах, – его довольно быстро осадил коллективный разум.
За обсуждениями деталей довольная Настя, которую к тому времени успели уже и позвать, и уговорить на поход, даже не заметила, как ответила Саше на его весьма безобидную шутку. А часом позже они уже препирались друг с другом по поводу… Оба так и не смогли вспомнить, за что же они зацепились языками тогда. Все ребята поначалу притихли, просто ожидая, когда прольется первая кровь, но не дождались и засобирались в бар.
– Заканчивайте уже с этими спорами, стало холодать, а домой еще не хочется, – сказала Данька, порядком уставшая от их хвастливых перебранок. – Пошлите потанцуем?
– А мне уже все, завтра рано вставать, я домой, – опомнилась Настя.
Ребята не стали обращать ее внимание на то, что завтра суббота, и уговаривали остаться больше для вежливости и недолго. Попрощались и разошлись в разные стороны.
На остановку она брела одна, почему-то стало зябко, он бы сейчас предложил ей свою большую и мягкую толстовку… Она бы отказалась! Почему она вообще думает о том, что позволила бы ему себя проводить? Он ей неинтересен. А если получится поехать вместе на природу, то надо хоть минимально находить общий язык. И совсем ей не до мужиков сейчас.
– Настенька, я отметил пару-тройку достопримечательностей, несколько музеев с интересными названиями, водопад и небольшую пещерку. Еще на форуме наткнулся, пишут про одну заброшку – руины монастыря и детского дома. Думаю, нам будет интересно полазить там немного. Крюк будет небольшой, но, говорят, можно забраться на самый верх часовни, – Саша зевнул, потянулся, – и больше ничего в голову не идет. А ты как?
– А я. Я… Помоги мне, пожалуйста, – заныла она, все еще раскинувшись звездочкой на полу, – у меня лапки… Я снова забыла, какие вещи куда складывать. Полазить по развалинам, кстати, крутая идея.
– Все походное – в большой рюкзак, чтобы мы просто взяли его из багажника и красиво пошли в закат. Приличное – в сумки, чтобы можно было переодеться в гостинице и сходить нормально погулять по городу, но с этим ты уже справилась. А всякие штуки первой необходимости в свой маленький рюкзачок.
– А вот эта блузка? Мне кажется, что она первой необходимости.
– Насть, зубная щетка, туалетная бумага и лейкопластырь с зеленкой – вот вещи первой необходимости. Блузка – приличное.
– Она не влезет уже в сумку… А-а-а-а, это так ужасно, я ничего не понимаю, – Настя накрыла себя блузкой, – я ничего не умею.
– Все ты умеешь, притворяешься только. Ты очень правильно достала из сумки мою походную кофту, – улыбался выглядывающий из-за монитора Саша, он явно не был намерен потакать ее капризным настроениям. – Я в тебя очень верю, ты справишься. Давай чуть облегчим задачу, все непонятное просто кидай в пакеты, потом на месте разберемся?
– Облегчил, ага. Раньше надо было выбирать, сунуть блузку туда или сюда, – развела руками Настя, – а теперь еще и пакеты?
– Не вредничай. А то нечестно получается, меня ты заставила работать, а сама скисла.
– Ладно, ладно.
Настя нехотя встала, залезла в пушистые тапки и обреченно пошла по темному коридору в кухню за пакетами. Долго там гремела посудой. Вышла с бутербродами и большими кружками кофе с молоком. Без пакетов, но об этом они вспомнили, уже когда вдоволь наелись и сидели на диване, обсуждая предстоявшую поездку. Это уже далеко не первая их вылазка. Но первая столь масштабная. Ребята собрались не просто по уединенным уголкам области смотаться и переночевать у реки в палатке, а доехать до самого Байкала. Многие на это им мотали пальцем у виска, придумывая различные почему нет вроде «дорого», «машина старая, сломается», «дорого». И как же прекрасно, что они никого не слушали, оба мечтали побывать на Байкале, а о том, чтобы при этом не спеша объехать полстраны, посмотреть столько городов и познакомиться с таким количеством людей, никто из них и мечтать не смел. И вот когда эта мысль была высказана (они не помнили уже, кем именно), оба радостно ухватились за нее, сразу отмели все поезда и самолеты, как транспорт, не отвечающий их высоким запросам, и не спеша превратили ее в навязчивую.
Высокие запросы стали уже сейчас – достопримечательности, куча утвари для удобства и надувной матрас в палатку. А тогда, в первый их поход, они лишь надеялись не поубивать друг друга. Кстати, именно за воспоминаниями о той вылазке под руководством Руси выяснилось, что они часто не знают, кто именно первый что-либо предлагает. Может, идеи им приходят одновременно?
– Вашу мать, кто развалил вещи на проходе? Сейчас стемнеет и кто-то обязательно запнется.
– Где ты там проход увидел? Что ты вообще ходишь у моей палатки, у своей ходи, – отвечала уже сильно дерзко немного подвыпившая и осмелевшая Настя.
А ей последнее время даже и не нужно было ничего горячительного пить, чтобы колко или язвительно ему ответить. Сашу это очень мило бесило. Ну не мило, Саша недоумевал порой, как ЭТО, всегда злое и недовольное, могло ему так сильно понравиться. Он ничего не ответил, сел у костра, уставился на нее испепеляющим взглядом и тихо так сказал что-то себе под нос. Что именно – никто не расслышал, но не было сомнений в нецензурности и непереводимости на другие языки сего высказывания.
Даша давно искала возможность побыть с ним наедине, Саша ее старательно избегал. Не о чем было с ней разговаривать. В итоге Дашка догнала его во время вылазки за валежником.
– Ты вообще ни одной юбки не пропускаешь?
– Твою пропускаю! – остановился, закрыл глаза, выдохнул. Нет, так нельзя, будет только хуже. – Дань, ну хватит уже, может? Ты что на меня так взъелась, думаешь, было бы лучше, если б мы тогда переспали?
– Что? – округлила глаза и повысила голос Даша. – Ты, придурок, вообще о чем?
– Не шуми, хотела же поговорить наедине – давай. Но надо вполголоса, если не хочешь, чтобы весь лагерь знал, о чем разговариваем.
– Поняла, – уже тихо и спокойно ответила Даша. – Не понимаю, почему ты подумал, что я на тебя злюсь. Просто оставь Настю в покое, пожалуйста.
Даша… Непонятны были ее мотивы, почему именно она решила так рьяно защищать Наську от Саши. По прошествии времени она сама признала, что ребята просто созданы друг для друга. Но это уже совсем другая история.
– Что значит оставить в покое? Мне что, шарахаться в ужасе от нее? Даш, не смеши.
– Слушай, ну что я не вижу, что ли, как ты на нее смотришь?
– И как смотрю? Она ругается со мной сегодня весь день, по поводу и без… И неужели ты не видишь, что она сама ко мне цепляется?
– Вижу, – виновато потупив взгляд, ответила Даша.
Какое-то время они так и сидели на старом, выкорчеванном бурей бревне, покрытом голубоватого цвета мхом. Саша молча перебирал ногами опавшие шишки, Даша гладила мох. Он был холодный и казался влажным, но от этого не менее приятным на ощупь, очень податливый, приминался под рукой и тут же расправлялся, становясь еще более ярким и гладким.
– Вообще, хорошо, что ты подошла. Ты можешь мне по нормальному объяснить, почему ты так ее опекаешь, вообще, что с ней не так?
– Все с ней так.
– Ты поняла, о чем я, не хочешь говорить – пошли в лагерь, – Саша начал было уже вставать, уперся о ствол и почувствовал на своей руке ее робкое прикосновение.
– Саш, погоди, пожалуйста, давай поговорим…
Он опустился обратно и посмотрел на нее. Даша на него смотреть не хотела. Очень сильно хотела она на него посмотреть, но от этой мысли выступал предательский румянец, и на земле, прямо под ногами, было что-то очень интересное.
– Ты прав, – продолжила она, так и не набравшись смелости взглянуть на Сашу, – я на тебя все еще злюсь за тот случай. Хоть и понимаю, что ты поступил правильно, как настоящий мужчина, и что если бы тогда все было иначе, если бы мы не остановились… Если бы ты не остановился… Я бы сейчас еще больше на тебя злилась. Просто сейчас… Сейчас немного больно… – Даша не закончила сказанное, голос ее задрожал и осекся. Она положила Саше голову на плечо и сделала глубокий вздох.
Длинные стройные ряды сосен, казалось бы, совершенно спокойные и недвижимые у земли, как монолитные колонны, преображались на самом верху у макушек. Там они качались и поскрипывали своими большими зелеными макушками. Их кроны, влекомые ветром, словно пажи во дворце, в медленном церемониальном танце сближались друг с другом, кланялись, делали несколько красивых па, поворачивались и меняли партнеров. Созерцанием этого бала и увлекся поднявший взгляд Саша, когда слегка приобнял Дашу и начал поглаживать ее волосы. Сейчас нужно было аккуратней выбирать слова.
