Там была она, танцор и самолёты

– Вы тоже это заметили? – поинтересовался гость из Варны.

– Да… О чём это он? – удивленно поджала Таисья нижнюю губу.

– Это ещё что! Он делает так уже в третий раз, – рассмеялся незнакомец и махнул рукой в сторону одного из баров. – Выходит из того бара, – гость из Болгарии прочертил воздушную линию и показал на двери туалетов, – и туда…

– Почему? – улыбнулась она.

– Кто знает, что творится в мозгах людских. Предполагаю, что у каждого своё «почему». Если для мужчины поступки женщины чаще всего являются загадкой, то чего же вы хотите от него?

– Думаете, поэтому он и спрашивает? Почему? – почти пропев последнее слово, иронично выделила Таисья.

– Смотрите-смотрите! – указывая пальцами в ту же сторону, он привлёк её внимание. – Он снова встал из-за столика и направился туда.

Девушки, заметив ещё издали приближающегося итальянца, снова посматривающего на них, вмиг замолчали. Но как только мужчина приблизился к ним и открыл рот, они дружно и звонко пропели на итальянском языке: «Почему?». Опешив от такой неожиданной выходки, он молча закрыл рот и исчез за дверью туалета. Появившись через несколько минут, он разразился бранью в звуках, только одному ему понятных. Довольная девичья компания дружно залилась смехом, чем ещё раз обратила на себя внимание всех временных жителей аэровокзала.

Пассажир из Болгарии и Таисья заговорщицки переглянулись и рассмеялись вослед.

– И часто здесь так бывает? – весело спросил он.

– Если скажу всегда, ведь не поверите? – улыбнулась она, и её лицо засветилось ещё более мягкими оттенками, а глаза затеплились. – А так – да, случается иногда. Всё как в жизни.

Когда через двадцать минут объявили посадку в Варну, кто-то нетерпеливо потянул за собой собеседника Таисьи. Гость из Болгарии начал отдаляться, но продолжал улыбаться на ходу. Бросив последний взгляд на симпатичную и уже почти знакомую незнакомку, гость стремительно зашагал к выходу, затем резко остановился и ринулся назад.

– Знайте, когда вечером я подниму бокал тёплого терпкого красного вина, я вспомню о вас. Пусть Всевышний хранит вас, до свидания. Даже если наша встреча совсем ничего не значит для вас, знайте – вы своей улыбкой согрели мне сегодня сердце. – отпустил загорелый мужчина на прощание. – И знаете, что! У меня тоже есть «почему». Почему я не встретил вас раньше?!

Растроганная словами Таисья улыбнулась и молча помахала ему на прощание. «Временами какие-то истории из жизни кажутся такими странными только потому, что начинаются с не менее странных просьб типа – разрешите подсмотреть, а заканчиваются простым «почему» … – провожая его взглядом подумала она. – Почему? Почему вы не встретили меня раньше? Почему я продолжаю вспоминать того парня? И действительно, почему?..»

Глава 6. Вызвать себя на поединок

Даже спустя три недели в голове Таисьи певучий голос француза продолжал звать её в свой город, и в женской груди что-то таяло и замирало от этого призыва. «Почему?» – вспоминая того итальянца снова и снова спрашивала она себя, и с неосознанным трепетом провожала взглядом рейсы авиакомпаний в Париж. Этот вопрос не давал ей покоя, но не хватало сил отозваться и честно ответить.

– Да что с тобой? – встревожилась почти вездесущая Женька.

Таисья очнулась и с ужасом обнаружила, что пока она замерла на несколько секунд, вокруг образовалась толпа пассажиров, разглядывающих её с любопытством, а то и с раздражением. «Стоп! Прекрати! – мысленно отшлёпав себя по щекам, скомандовала она себе и как можно скорее втянулась в работу. – Да что же происходит?..»

Где-то через час отдых поманил Таисью к креслам, расположенным в самом дальнем углу аэровокзала. Сейчас там сидела только Инга – симпатичная темноволосая девушка с большими глазами в такой же синей форменной одежде. Не раздумывая коллега буквально рухнула рядом с ней.

– Наконец-то, свободная минутка, – с нескрываемым удовольствием произнесла шатенка.

– Да уж… – подтвердила еле слышно блондинка, приветствуя коллегу кивком головы.

– Иногда приятно наблюдать со стороны за всем, что происходит в аэропорту. Похоже на большой муравейник – все что-то перевозят и переносят. Даже магазины и рестораны здесь другие, хотя, на первый взгляд, всё – как и всюду, – задумчиво вывалила Инга.

Из-за ближайшей колонны показалось веснушчатое лицо прыткого Васи.

– Я не подслушивал!

Инга гневно сверкнула глазами в его адрес.

– Чего тебе?

– Да я так, – лицо парня вмиг раскраснелось. – Дружескую компанию составить…как коллега коллегам.

Шатенка демонстративно щёлкнула пальцами в сторону Очкиевского.

– Иди отсюда, друг-коллега! Здесь девочки разговаривают.

– Ах, девочки… – Вася показательно вздохнул и исчез за колонной также быстро, как появился.

– Но было бы глупо отрицать отделённость этой жизни. Жизни воздушного порога, – вернулась к прежней теме Таисья и закинула ногу на ногу.

– Представляешь, а у нас снова! Перевозки виноваты, а мы оказались крайними! – быстро прокрутив в голове какой-то эпизод, возмутилась Инга.

– Старая песня. Делаем одно дело, а ведём себя, как маленькие. Всё игрушки поделить не можем. Хотя песочница-то одна! – разочарованно фыркнула Таисья в ответ.

– Простите, я не побеспокою вас, если присяду рядом? – послышалось со спины.

Девушки повернули свои головы и с любопытством оглядели приблизившегося молодого человека: невысокого, крепкого телосложения, с очень суровым лицом.

«Маленькая копия Валуева», – подумали обе.

– Нет, пожалуйста, – немного лицемерно, но дружно с усталой улыбкой ответили они.

– Девушки, вы такие симпатичные! Подскажете, куда идти дальше? Я улетаю в Прагу на соревнование, – поведал незнакомец.

– Да вы – спортсмен, – весело выделила шатенка.

– По шашкам? – подтрунила Таисья, и в зале послышался смех.

Положив свою большую сумку на пол, молодой человек сел напротив.

– Нет, еду на Чемпионат Европы по боям без правил.

– Серьёзно? – удивились девушки.

– С Питерского клуба «Поединок». Слышали о таком? – важно произнёс он.

Инга вмиг оживилась.

– Вот это да! Круто! Конечно, слышали.

Голос диктора снова поведал об ограничениях безопасности, действующих для ручной клади, но часть её обращения поглотила шумная толпа проходивших мимо итальянских туристов.

– Извините нас, но нам уже пора работать, – спохватилась Таисья.

– Мы желаем вам удачно выступить в самом важном поединке! Будем болеть за вас, – доброжелательно добавили коллеги и поднялись с кресел.

– Ох, самый важный поединок, – усмехнулся спортивный парень. – это с собой что ли?

Девушки переглянулись и только подарили улыбки в ответ.

– И поспешите! Началась посадка на ваш рейс, – напомнила Инга. – Счастливого пути!

– Как приятно! Что такие девушки будут болеть за меня, – обрадовался пассажир. – Извините за наглость. А можно номера ваших телефонов? Как я смогу сообщить вам, что сбылось пожелание?

Вновь переглянувшись между собой, девушки решили сообщить номер большеглазой шатенки, мотивируя тем, что та – девушка свободная. Обменявшись информацией, все трое поспешно разошлись.

«Пассажиры, пассажиры, – пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о танцоре, думала Таисья, пересекая зал регистрации, – даже когда вы раздражительные, вы как дети, требующие заботы и любви».

– Девушка, простите! – кто-то окликнул её уже перед кассами.

– Добрый день! Я слушаю вас, – поприветствовала она с улыбкой мужчину в строгом сером пальто и стильных очках.

– Пожалуйста! Помогите найти «Розыск багажа», – огорчение исказило его лицо.

– Вам необходимо вернуться в здание прилёта. Найдёте на втором этаже, – чётко отрапортовала блондинка в форменном костюме, как в летнем детском лагере на линейке.

– Представляете, потеряли мой чемодан, – мужчина с чемоданом в руке покраснел от негодования, затем снял очки и принялся лихорадочно натирать их платком. – Я безумно расстроен! И хочу пожаловаться!

– Правильно! Жалуйтесь! Это ваше право. Очень понимаю вас, – сообразив, что в этом случае перевозкам достанется, женщина немного подлила масла в огонь. – Вернуться и не обнаружить своей вещи. Я бы тоже переживала в такой ситуации. Обязательно пожалуйтесь!

Оказав содействие, светловолосая женщина отвернулась и только занесла ногу, чтобы пойти дальше, как пассажир со скоростью молнии окликнул её вновь:

– Девушка!

Таисья резко остановилась, бросила взгляд на часы, затем как заведённая развернулась.

– Я слушаю вас!

– Знаете, я не буду жаловаться… – смиренно вздохнул мужчина и застегнул на пуговицу своё пальто.

– Почему? Это же безобразие! – удивилась она и начала мысленно готовиться дать дёру, чтобы не опоздать сменить коллегу.

– Потому что, каждый раз, когда я буду вспоминать аэропорт, то перед глазами будет ваш образ. А если я пожалуюсь, то значит, я пожалуюсь на вас, – улыбка украсила лицо незнакомца. – А я не могу так.

– Спасибо! Мне очень приятно, – засветилось лицо девушки на сердечное и ничему не обязывающее признание. – Счастливо найти чемодан! И пусть у вас больше ничего не теряется.

– Спасибо, – прозвенело от пассажира в спину уже убегающей блондинке.

Чётко просчитывая и корректируя предстоящее задание в голове Таисья направилась к кабинке пограничного контроля для перехода. По пути что-то знакомое промелькнуло сбоку и невольно привлекло её внимание. «Не может быть!» – замерла на миг блондинка, но оторвав взгляд от молодого человека, напоминающего своей прической Матиаса, она устремилась прочь: «Да этот парень мне уже мерещится! Пора в отпуск… В отпуск».

«Матиас!» – раздался за спиной громкий пронзительный женский голос. Таисья вздрогнула от неожиданности. Представляя наперёд всю глупость возникшей ситуации, она всё же обернулась. Женщина с длинными чёрными волосами бросилась вдогонку за своим неугомонным трёхлетним малышом.

– Матиас! – поймав кудрявого ангелочка, погрозила пальчиком заботливая мать. – Нельзя убегать от меня.

Вернувшись домой, Таисья обессиленно села у входной двери и, поджав ноги под себя, закрыла глаза. «Так. Всё. Да, я должна признать, что не могу забыть его, – разрешила себе думать об этом она. – И что мне теперь делать? Вызвать себя на поединок и устроить бой без правил? А смогу ли я победить?..». Достав телефон из кармана, она набрала его номер: «Или пожаловаться на себя, что потеряла стыд и думаю о другом мужчине? А кто-то поможет?..» Резко отдёрнув руку, женщина машинально сбросила цифры: «Какой бред – всё это! Я же простилась с ним». Её руки задрожали, и перестав повиноваться рассудочному голосу хозяйки, набрали французский номер.

– Алло. Это Таисья…

– Таисья? – вздохнул печально Матиас.

Не обращая внимания на его вздох, девушка продолжила:

– Я не знаю, почему звоню тебе. Я думаю о тебе…

– Приезжай в Париж… Пожалуйста, – предложил он.

Боясь встретиться с этими словами в действительности, как тогда, она в ответ попросила его повторить снова и снова, ссылаясь на непонимание того, что он сказал.

– Пожалуйста, приезжай, – как эхо вторило в ответ.

– Но я не могу! – удручённо ответила она, головой поворачивая в такт этим словам.

– Почему? – простонал нетерпеливо Матиас.

«И здесь этот вопрос», – впав в смятение, она сжалась.

– Я… Я… работаю…– первым, что пришло в голову, отделалась звонившая.

– А на выходные?

Слова и паузы в трубке, то переливались в тихое звучание окружающего мира, ставшего на это время отдалённой вселенной, то оборачивались волшебной музыкой, наполняя их чувственным дыханием. Одним дыханием – на двоих.

– Я не могу. У меня работа.

И медленно опустив глаза, Таисья добавила:

– Я не могу позволить себе это. Это – дорогая поездка. И я не могу бросить всё, ведь это вся моя жизнь! Но, возможно, пока не могу…

Глава 7. Вестник

Ночи становились длиннее и темнее, напоминая о том, что приближается зима. С каждой капелькой света, догоравшей в небе, гасла надежда Таисьи на то, что память быстро сотрёт следы той встречи, но окружающая атмосфера постепенно обрастала приближавшейся праздничной сказкой. Мир уже жил предвкушением новогодней феерии. Обнажённые деревья украшались разноцветными искрами, и как не очень стыдливые дамы красовались фантастическими нарядами перед прохожими, заглядевшимися на них. Выглядело так, будто каждый человек торопился насытиться ночными гуляниями и дневным настроением до того, как подчеркнётся их скоротечность. Всё дышало обещанием радости и веселья наступающих праздников. Любуясь каждой накопленной с годами вещицей, Таисья не спеша разбирала новогодние украшения, доставая с полок коробку за коробкой. Попав в помещение, тонкая корочка льда на зелёных иголках, купленной на рынке, ели живо таяла, оставляя мелкие капли вокруг себя.

Внезапно лицо Таисьи побелело. Она вспомнила сон, что привиделся ей неделю назад. Это был вестник. Подробности повторно пролетели перед её глазами.

Чёрно-красный туман окутывал всё пространство. Изредка светлая дымка нарушала эту сумеречную картину, с лихвой сдобренную зловещей тишиной. Где-то вдалеке отчётливо слышался гул, который начал нарастать по мере приближения, превращаясь в тихий шёпот горестных голосов. Таисья силилась что-то распознать. Хоть слово… Но старания оказались тщетными. Гул нарастал, шёпот усиливался, но оставался неразборчивым. Как вдруг посреди этого, уже громкого шёпота, раздался душераздирающий женский крик. Сердце в груди спящей вздрогнуло от неожиданности и сжалось от боли. Наполненные отчаянием всхлипывания, как печальный табун лошадей, горестно цокающих копытами, понеслись вокруг. И снова раздался крик. Женский плач с завываниями в голосе закружил печальный танец вокруг Таисьи. Она попыталась сопротивляться. На миг осознание будущего пронзило её, и женщина бросилась лихорадочно искать ответы. Но пока возникали только вопросы: «Это ждет кого-то из родных? Или это касается меня? Или необходимо искать что-то наводящее? Если это будущее, то оно должно быть где-то рядом? Если да, то, где подсказка?»

Вдруг откуда-то вынырнула маленькая, рыжеватая, лопоухая собака с бородкой. Она схватила зубами край подола платья Таисьи и силой потянула прочь за собой. Девушка попыталась отмахнуться от животного, но оно проявило упорство. Недовольно скалясь и рыча, собака настойчиво тянула её из этого места. «Надо же, какая надоедливая!» – разозлилась Таисья, затем с силой отпихнула собаку и обернулась. За спиной на тёмно-бордовом столе, опёршись о железную подставку, стоял похоронный венок. Предназначенная для его украшения лента чёрного цвета лежала рядом. На ней блестели золотистые цифры и буквы. Собака с ещё большей яростью и усердием набросилась на женщину. Совершив усилие и придвинувшись ближе к столу, Таисья посмотрела на ленту в упор. Надпись расплылась перед глазами. Неистовый пёс замер. Догадываясь, что у неё осталась только пара мгновений до выхода из сна, она сосредоточилась и снова взглянула на подпись. Там находилась дата – девятнадцатое декабря две тысячи четвёртого года. Лёгкий озноб пронзил тело Таисьи, страх сковал все движения, голова закружилась. Назойливая собака очнулась и начала расти. Став огромной, она грозно зарычала, затем залаяла и до конца завершила своё намерение вытащить светловолосую девушку из царства Морфея.

Покрывая хлопотами жизненную карусель время шло, работа спорилась. И если бы не этот маленький инцидент, Таисья позабыла бы навсегда об этом кошмаре. Её умелым рукам нравилось разбирать сумки, чемоданы и корзины. Они, как у жонглёра, выпускали свои движения быстро и слаженно, натыкаясь при этом на любопытство людей, входящих в аэропорт. «Вот такое оно, это заботливое гнездо!» – проносилось всюду. Только однажды резкая боль снизу заставила выбиться из привычного ритма. Маленький чемоданчик красного цвета, потеряв равновесие в руках пожилой дамы, в немного чудаковатой чёрной шляпке и белой, в мелкий синий цветочек, блузке, приземлился на ногу Таисье. Женщина застонала и медленно опустила глаза на то, что доставило ей эту неприятность.

– Ой! Простите! Простите ради Всевышнего! Старая стала, – огорчилась дама. – Руки плохо держат.

– Не волнуйтесь, – сжав боль в кулак, произнесла Таисья. – Я понимаю. Всё пройдет. Не переживайте так! – пытаясь смягчить ситуацию, успокаивала она расстроенную женщину.

В ответ невольная обидчица, взглянув с благодарностью на светловолосую красавицу, попыталась пожать ей руку и слегка обняла её, затем побледнела и вынесла:

– Не понимаю…

– Что, простите? – тоже не поняла женщина.

Замерев и помолчав с минуту, тонковатые старческие губы повторились:

– Не понимаю! Вас ожидает смерть какого-то человека. И вы будете переживать её очень сильно. Так, что на какое-то время вас это выбьет. Но! Это не ваши родные и близкие.

– Извините, но вы что-то путаете! – высвободившись из навязанных объятий, девушка решила взять под контроль поведение пассажирки, показавшейся ей теперь неадекватной.

– Я не путаю, – заупрямилась дама.

– Таисья! – одна из коллег окликнула женщину.

Отвернувшись, Таисья подала знак рукой, указывающий на то, что через пару минут она сможет подойти. Собираясь расспросить подробнее пожилую женщину, она повернулась назад, но незнакомка будто испарилась. Поискав глазами, она попыталась найти эту женщину, но та будто растворилась в толпе. Поспрашивав, она смирилась – никто и нигде больше не видел эту странную гостью.

«Мистика какая-то!» – глубоко вздохнув, подумала Таисья и предпочла забыть об этом случае. Несмотря на все чудачества, что случались в её жизни, она достаточно скептически относилась к предсказаниям, особенно неизвестных ей людей. Она верила, что если представить гипотетически то, если существует какая-либо судьба, как программа жизни, заложенная перед рождением, то должен найтись и программист, готовый не только вмешаться, но и передумать. И если жизнь человека – это какая-то игра, то какой бы не была история, никто не отменял волю самого человека. «А воля способна творить чудеса», – вдохновившись историями великих людей, помечтала она, но вестник лихо напомнил о себе. «Глупый, глупый вестник! Надеюсь, ты ничего не значил и не значишь. И всё было совпадением. Кошмарным совпадением! Но если… Этот Матиас Анфре и есть тот человек! – внезапная мысль, как та нечаянная боль от упавшего чемодана, обожгла её разум. – Нет, какая глупость! Этого не может быть, потому что не может быть никогда».

Глава 8. В краю необычайной красоты

Таисья родилась в небольшом городе у Байкала. Люди, выросшие в этих местах, с охотой внимали всему мистическому, ибо подкреплялось оно необычайной красотой края. Даже деревья, увешанные цветными тряпочками, наглядно подтверждали это – достаточно было проехаться по одной из дорог к озеру, чтобы почувствовать, как трудно жить в таком месте и не быть причастным ко всем этим чудесным рассказам о «славном море». Вдобавок, здесь всё мгновенно и насквозь пропитывалось этим настроением: воздух, ветер, степной песок и камни – как чьи-то души, оставшиеся на берегу, ожидая своего вступления в вечность.

У мамы Таисьи не было времени нянчиться с дочерью. Отец погиб ещё до того, как она узнала, что беременна. После рождения девочки Голицыной Татьяне Александровне пришлось найти работу и бросить учёбу в институте. Только близкие люди знали, как тяжело ей приходилось, и как ночами она украдкой рыдала от бессилия. Работала женщина много, поэтому воспитывала Таисью бабушка Глафира Андреевна, которая часами могла любоваться самыми обычными вещами: будь то закат или расписной фарфоровый чайник. Больше всего из вещей бабушка любила старинный заморский рояль от предков голубой крови и тряпичную куклу с фарфоровыми ручками и головой с большими удивлёнными глазками в пышном белом платьице в мелкий синий цветочек. Рояль был предметом гордости семьи многие поколения, куклу же просто обожали. И хотя жили Голицыны бедно, но рояль не продавали. По редким праздничным вечерам Глафира Андреевна с дочерью играла на нём в четыре руки. Как правило, их веселье заканчивалось совместной детской песенкой к девяти часам вечера. «Котейка, котейка рифмуется с копейкой, а стоит рублик, на который куплен бублик…» – громко распевали они и смеялись.

Глафира Андреевна любила свою дочь, но часто ворчала на неё. Она обожала внучку, читала ей на ночь народные сказки и позволяла играть с куклой, которую позже подарила. Будучи ребёнком, Таисья часто спрашивала её: «А существуют ли феи?» Бабушка направляла свои добрые, уставшие глаза на внучку, затем артистично делала паузу и на выдохе торжественно произносила: «Если ты веришь в них, значит, они существуют, если нет – значит, нет». Эта простая фраза прочно заняла место в мироощущениях той малышки. И наивная девочка, с благодарностью и радостным трепетом, пытаясь обхватить маленькими ручками тёплое и родное тело бабушки, восхищённо твердила: «Конечно, они существуют! Ты – моя фея!» В такие моменты душевного единения Глафира Андреевна только счастливо улыбалась и гладила девочку по голове.

– А вы бывали на Байкале? – вернувшись из чужого прошлого, рассказчик обратился к Денису с вопросом.

– А как же, – оживился он в ответ. – С другими журналистами. Отличное место.

– Рад, что понравилось, – потянулся всем телом Михаил.

– Трудно сомневаться в чём либо, побывав там – на берегу. Когда свободный и сильный поток, движимый ветром, уносит все страхи вдаль, поглощая своей силой и покоем. Освежая на мгновение холодными брызгами, он не оставляет места для прошлого. Как бездна, распластавшаяся перед тобой, он покоряет своим великолепием.

– О, да вы – поэт, – пошутил сосед по креслу.

Денис хихикнул, затем вздохнул.

– Нет. Не в этой жизни. Просто даже мне трудно обозначить все одолевающие чувства в момент пребывания на берегу озера. Сердце становится большим, а жизнь полной. Ты смотришь на воду в надежде увидеть своё отражение в ней, а замечаешь только вечность.

– Я тоже люблю Байкал. Никогда и нигде я не ощущал себя так, как на берегу этого озера. Это одна из самых благородных и красивых частей вселенной, – физик задумался и почесал затылок. – Вы, надеюсь, наслышаны о существовании временного разлома там?

Журналист смешливо хмыкнул, хотел что-то возразить и поспорить, но передумал и просто моргнул глазами. Получив бессловесное согласие, Михаил продолжил:

– Тогда, с вашего позволения, опущу подробности. Любопытно, но некоторые учёные считают это место – порталом в параллельные миры. Есть такая гипотеза, что существуют точки перехода, где миры соприкасаются друг с другом. На Байкале их множество. Не зря многочисленные, удивительные, даже по современным меркам, истории о произошедших там событиях настойчиво умалчивались.

Собеседник прыснул от смеха.

– Это какие-то псевдоучёные. Может, поэтому и замалчивались.

Не желая пускаться в полемику Михаил улыбнулся как Мона Лиза и демонстративно проигнорировал едкое послание.

– Если будет желание, – спокойно продолжил он, – то об этом, как-нибудь в следующий раз.

– В следующий раз, – расхохотался журналист. – В следующий раз! Хорошая шутка!

– Вот так, взросление Таисьи было окрашено сказками, легендами, приключенческими книжками, фантазиями и прочими чарующими вещицами, – подытожил самолётный кот-баюн.

– А поподробнее? – потянулся Денис. – Я тоже любил сказки…в детстве.

– Тоже, да не то, – блондин хихикнул и потянулся. – Для примера могу рассказать одну коротенькую историю. Интересно?

Сглотнув слюну, зеленоглазый слушатель подмигнул дважды в знак согласия.

– Тогда, слушайте, – голубоглазый рассказчик сделал вдох.

Глава 9. Подслушанный разговор

– Не знаю, почему я помню об этом до сих пор. Почему эта незатейливая история так врезалась в мою память. Что даже спустя годы я с большой охотой рассказываю её другим людям. Для поднятия ли настроения в трудную минуту или для придания веры в свои силы. А может для того, чтобы снова, в очередной раз, восхититься величием этого удивительного чуда под названием любовь.

Когда это было. Кажется, летом, в один из воскресных дней. Таисья возвращалась домой из деревни, которая находилась на берегу озера Байкал, на местной электричке, полностью забитой дачниками и отдыхающими, возвращающимися к рабочим будням. В вагоне, насквозь пропитанном людским потом, большинство мучились от духоты, возникающей от отсутствия механической вентиляции и доносящейся через настежь открытые окна степной, сопровождавшейся безветрием, июльской жары. Взмокшие фигуры и раскрасневшиеся лица на каждой остановке тоскливо посматривали по сторонам в надежде найти пустое местечко, чтобы хоть на несколько минут облегчить бремя, затёкших на тот момент от долгого стояния, ног. Пот назойливо стекал и капал, раздражая кожу. Затхлый запах всех обитателей поезда вызывал некоторую неловкость по отношению друг к другу. И только общность происходящего сближала собравшихся и предполагала к незатейливым доверительным беседам.