На сломе эпохи (1993 – 2005 годы)

Только ли жидкое финансирование не смогло решить языковую проблему? Может, многонациональная культура развивается по другим законам, а мы в очередной раз их насилуем в своей самонадеянности?

Официальные лица такими вопросами пока не задаются. Доказательством тому служит недавно опубликованная в печати «Концепция языковой политики Республики Казахстан» («Казахстанская правда», 06.11.1996). Этот документ вносится на обсуждение вместе с проектом нового закона «О языке Республики Казахстан».

Что нам предлагается?

В названной концепции очень подробно описано, что такое «государственный язык». На нем «принимаются все законодательные акты данного государства. Это обязательный язык официальных мероприятий, служебной корреспонденции, делового общения. Ответы на обращения граждан также даются на государственном языке.

Государственный язык используется в работе всех государственных органов, организаций, в Вооруженных Силах. На нем ведется учетно-статистическая, финансовая и техническая документация.

Государственный язык является основным языком судопроизводства в стране. Кроме того, на государственном языке обязательно излагаются сделки физических и юридических лиц, совершенные в письменной форме /…/

В государственных средствах массовой информации и коммуникации употребление государственного языка является обязательным. С целью создания соответствующей языковой среды объем передач по государственным каналам на других языках не должен превышать по времени объем передач на государственном языке.

Государственный язык так же в обязательном порядке используется при выдаче паспортов, удостоверений личности, свидетельств о рождении, документов об образовании и других официальных документов, при написании наименований организаций, их печатей и штампов, этикеток и визуальной информации.

Статус государственного языка предполагает создание условий для овладения им всеми гражданами. При этом прием на государственную службу осуществляется при обязательном знании в необходимом объеме государственного языка.

С созданием соответствующей правовой базы защита государственного языка осуществляется путем привлечения к ответственности лиц, виновных в нарушении статуса языка или невыполнении Закона о языках. Противопоставление государственного языка другим языкам не допускается.

Согласно Конституции в Республике Казахстан государственным языком является казахский язык, поэтому требования к государственному языку и его статусу, изложенные выше, должны стать основными параметрами модели, к которой должен постепенно, последовательно приближаться казахский язык».

И далее: «Со временем казахский язык должен стать языком межнационального общения. Наряду с государственным в государственных организациях, а также в органах местного самоуправления официально употребляется русский язык. В перспективе русский язык будет оставаться одним из основных источников получения информации по разным областям науки и техники, средство коммуникации с ближним и дальним зарубежьем. Интересы экономического и научно-технического развития страны определяют востребованность знаний и образований, получаемых на русском языке».

И еще о русском языке: «Государственная поддержка официально употребляемого языка заключается в обеспечении условий для использования его в органах управления наряду с государственным. Такой статус обеспечивается переводом на официально употребляемый язык законодательных актов и других документов, служебной корреспонденции, осуществлением на нем, как на втором, делопроизводства и ведения учетно-статистической и финансовой информации.

Сохранение сферы функционирования русского языка обеспечивается стремлением Казахстана к интеграционным процессам, сохранению единства культурного и образовательного пространства со странами СНГ».

Жизнь рассудит

Вывод пусть каждый делает сам. Я же попытаюсь спрогнозировать будущее, если данная концепция будет принята. Тут возможны три варианта развития событий. Первый – большинство не знающих казахский язык берутся за учебники. Второй – то же самое большинство под давлением обстоятельств разъезжаются по своим «историческим родинам». Третий – на концепцию и принятые по ней законы никто не обращает внимания и все казахстанцы живут, как и жили, быстро погашая возникающие конфликты по поводу попыток «свержения» фактического двуязычия.

Первые два варианта нереальны. В одном случае – когда половина населения не знает какого-либо языка, то все попытки искусственного создания в ней новой языковой среды бесперспективны. В другом – ехать пока не куда и не с чем. Остается третий вариант. Как ни странно, но, судя по уже прожитым годам в постсоветское время, он самый бескровный.

Так неужели о таком исходе не догадываются авторы концепции языковой политики? Иногда складывается впечатление, что, постоянно поднимая языковую проблему, какой-то круг людей хочет доказать, что из кризисной ямы нашу страну можно вытащить только «за язык».

Ей-богу, это представители какого-то другого растения. Корни его отнюдь не национальны. Они, скорее всего, состоят из мощных и сильно разветвленных присосков своекорыстия. И растет оно на другой почве – там, где она сильно удобрена денежными знаками и всегда обильно полита властными амбициями. Это растение не имеет своего ствола, но, обвившись вокруг любого национального древа, оно сосет из него соки и своими яркими, крикливых тонов листьями стремится забить мощную крону. Да и не листья это, а листы исписанной бумаги – плоды канцелярского творчества. Но сколько шума в их чиновничьем шелесте: и о «национальном самосознании», и о своей «исторической уникальности», и опять о корнях, которые «корни всех корней».

Но все в этом мире имеет начало и конец. Русский 17 века не понял бы своего сегодняшнего одноплеменника, английский язык в США давно уже стал американским, а новый международный язык – эсперанто так и не прижился…

Свое прошлое нужно знать главным образом для того, чтобы увидеть в нем мощную струю жизни, которая, проходя через сегодняшний день, тащит нас в будущее. И если мы сейчас будем толкать друг друга локтям, пытаясь навязать каждый свой образ жизни и мысли, то этот по ток пройдет мимо нас, а будущие поколения станут изучать обломки нашей жизнедеятельности как остатки погибшей цивилизации.

«Кустанайские новости»

6 декабря

Испытание истиной

16 декабря исполняется 10 лет со дня алматинского молодежного выступления протеста. Времени прошло достаточно, чтобы дать событию объективную оценку. Однако с этим пока большие проблемы. Одни в свое время назвали их «беспорядками», приклеив им привычный ярлык «националистические», другие – уже через 10 лет – называют это «восстанием» и упорно ищут в нем «всемирно-историческое значение». Такими изысканиями занялся, например, Абиш Кекильбаев в статье «Суровое испытание накануне перемен» («Казахстанская правда», 12.11.1996).

Процесс самоопределения истины всегда протекает сложно. Особенно в сфере общественных явлений. Здесь простор истины господствующий социальный слой всегда стремится окольцевать пограничной полосой своих интересов. Все попытки других претендентов пробраться к ней как к всенародному достоянию пресекаются пулеметными очередями обвинений в антинародности подобных действий.

Время обычно успокаивает могильной тишиной даже самых непримиримых оппонентов. А ветры перемен разносят в клочья любые преграды, и тогда истина свободно растекается по умам представителей новых поколений. Сегодняшняя суета вокруг государственных портфелей со всеми спрятанными в них перспективами славы и денег, наверное, еще мешает дать справедливую оценку событий десятилетней давности.

Об этом красноречиво говорит следующая выдержка из названной выше статьи: «… уроки декабря 1986 года поистине стали определяющими для всех, кто действительно заботится о независимости Казахстана, процветании казахского народа, обогащении его истории и культуры. Таким образом, декабрьские события явились начальной страницей нашей многострадальной истории, полной народного гнева и современной истории, начатой со светлой мечты и стремления в будущее. Для всех нас они стали и останутся навсегда пережитым суровым испытанием в начале пути к новой жизни, о которой мечтали наши предки. И теперь главная наша цель – обеспечить необходимый импульс процессам обновления и развития по-новому. Стать в мировом сообществе государством с полноценными политико-экономическими возможностями. Далеко не всем по душе такая наша цель. Немало таких, кто в бессильной злобе скрежещет зубами, при первой возможности желает столкнуть в сторону. К сожалению, находятся и силы, готовые всячески их поддержать. Все они вкупе нередко позволяют себе выходки, недостойные порядочных людей, стараются словом и действиями всячески опорочить и очернить наш суверенитет и независимость».

Абиш Кекильбаев в нашей республике достаточно авторитетный человек: писатель, был председателем Верховного Совета, ныне государственный секретарь РК. Поэтому его мнение далеко не частное, а отражает умонастроения многих казахстанских интеллектуалов. В приведенной цитате, на мой взгляд, содержатся объяснения всех пассажей, которые ав тор статьи «Суровое испытание накануне перемен» щедро рассыпал по всему тексту, торжествуя над развалом «советской империи» и социалистического строя. По его мнению, казахстанский народ при Советах жил так плохо, что «есть великая историческая справедливость» в том факте, «что именно алматинские события стали примером для других республик бывшего СССР, которые продолжили расшатывание основ советской империи, завершившееся ее распадом». И вообще, «декабрьские события 1986 года в Алма-Ате сыграли решающую роль в развале социалистической системы и явились главным международным фактором победы восточно-европейских народов над своими тоталитарно-коммунистическими режимами».

С патриотизмом у нас в последние годы происходят странные вещи: то его объявляют анахронизмом, выдумкой сталинистов, то он вновь становится главным фактором прогрессивного развития. «Первые…», «заложили основу…», «стали примером…» и т. п. – этот словесный арсенал очень нам знаком из прошлой жизни. Выстрелы из идеологических орудий делали те же пушкари, которые сейчас развернули стволы и палят в другую сторону. Но от приведенной выше кекильбаевской словесной шрапнели что-то не тянет к казахстанскому патриотизму. С другой стороны, не хочется оказаться и среди тех, кто в «бессильной злобе скрежещет зубами». Я ведь не могу уйти с той земли, где провел всю свою жизнь, и хочу, чтобы она процветала.

Вот ведь какие задачки подбрасывают нам иногда «государственные секретари». А причина, наверное, в том, что А. Кекильбаев и его единомышленники односторонне оценивают советское прошлое Казахстана. Это мешает понять истинную причину проблем советского общества к началу 80-х годов и объективно оценить то, что происходит сейчас в постсоветских республиках.

В названной статье автор общую демократизацию советского общества, которая началась с 1985 года, подменил идеей национального освобождения. Суверенитет и независимость титульных наций (этносов) союзных республик превратились у него из необходимого условия демократизации общества вообще в основную цель преобразований. Так было и в реальности. Проблема теоретического осмысления данного факта заключается в том, чтобы в этом видеть не достижение, а глубокую ошибку. Ошибку не в получении суверенитета и независимости, а в превращении их из необходимых условий демократизации советского общества в главную цель. Ею и объясняются основные экономические трудности переходного период, ибо именно подобный подход привел не к цивилизованной трансформации СССР в содружество суверенных государств, – что объективно было необходимо, – а к катастрофически быстрому разрушению, от которого выиграла лишь небольшая группа людей.

По истечении 10 лет с декабря 1986 года это стало уже ясно, однако бывший спикер парламента, – а сегодня он госсекретарь, – настаивает на прежнем подходе. Вместо извлечения горького урока для нынешних правителей, он торжественно трубит победу.

К декабрю 1986 года прошла уже довольно мощная идейная обработка советских людей, чтобы они в большинстве своем осознали необходимость и поверили в возможность реформ. Волюнтаристский подход Москвы при замене руководителя Казахстана мог проявиться и в другой республике. Реакция была бы такая же, как в Алма-Ате. Это естественно. Но здесь важно заметить точку перехода от общего недовольства командно-административной системой к национальному освобождению. Очевидно, большее сплочение людей на национальной основе, которое наблюдалось в союзных республиках, создавало более благоприятные условия для сопротивления Центру. Вряд ли в Алма-Ате кто-нибудь активно выступил бы против, если б вместо Кунаева из другой республики прислали казаха. Об этот говорит тот факт, что 16 декабря на улицы вышли только казахи.

Но это действительно не проявление национализма, а выражение требования, чтобы с народом считались. Здесь линии на стремление к демократизации и национальному освобождению совпадали. Но освобождение от кого? Не от представителей других национальностей, живущих в республике, – таких лозунгов не было, – а от диктата Москвы.

Однако это совпадение было только до тех пор, пока не применили насилие. Именно насилие со стороны Центра повело республики по извилистой тропе национального освобождения. Демократизация постепенно стала превращаться в пустой лозунг, в показушный фасад для привлечения иностранных инвестиций, а также в эффективный способ укрепления национальных элит.

Такую оценку государственные идеологи сейчас дать не могут, ибо нужно сделать признание, что противоречие советского общества, ради снятия которого затевалась «перестройка», не преодолено. Хуже того, оно загнано вглубь. Мы не сделали нужных шагов вперед, а лишь, тронувшись с места, упали в пропасть средневековья. При этом, слова «президент», «конституция», «легитимность» не спасают. Возможно лишь одно уточнение – обилие шикарных автомобилей в столице, дорогих особняков на окраинах наших городов, а также нищие у мусорных контейнеров, разгул преступности и общая бедность говорят, что мы ближе к раннему капитализму. Власть одной номенклатуры сменилась на жесткую экономическую хватку другой.

В свое время казахстанцы к провозглашению суверенитета и независимости отнеслись достаточно спокойно, надеясь на развитие демократии в республике. Однако линия национального освобождения одного этноса уходила в сторону от демократизации все дальше и дальше, а порог бедности подступал все ближе и ближе. Если при таком положении государственные идеологи будут продолжать подпирать своими идеями практические шаги некоторых политиков по принципу «верной дорогой идете, господа-товарищи!», то национальное освобождение и демократизация еще долго не будут возвращаться в одну точку. А это чревато взрывом. Но уже насилием не сверху, а снизу. И тогда найдется какой-нибудь умник, который 16 декабря 1986 года назовет не началом начал, а началом конца.

Испытания продолжаются. Но теперь еще и истиной.

«Кустанай»

1997 год

4 января

5 лет СНГ: именины или крестины?

На 15-16 января назначена встреча глав правительств стран Содружества. После нее пройдет саммит глав государств: будут обсуждаться итоги пятилетия. Исполнилось пять лет СНГ. Некоторые вундеркинды в этом возрасте уже сочиняют стишки и даже пишут музыку. Для этого не обязательно иметь выдающихся предков. Но родители СНГ оказались не без способностей: положить такого гиганта, как СССР, на обе лопатки – надо уметь. Однако их ребенок оказался заурядным произведением политической природы. Более того – где-то даже инвалидом. Экономические ноги его до сих пор не держат, и на кормежку из блюдечка с иностранными инвестициями он по-прежнему ползет на коленях. Голова его неважно соображает, а тело больше подчиняется инстинктам. Правда, говорить эта голова куда как горазда, что немного тревожит: нет ли у дитя болезни, переданной по наследству.

Закрадывается подозрение: что-то здесь не так. Все же 5 лет – вполне достаточный срок для преодоления колыбельного возраста. Возможно, в декабре 1991 года произошло не рождение, а еще только зачатие Содружества Независимых Государств? «Содружество» на тот период уже было, признаки «государства» в правовом порядке оформляются быстро, а вот с «независимостью» всегда сложнее. По сути дела, над ней и бились упорно президенты и парламенты все 5 лет. И только сейчас есть все основания утверждать о рождении СНГ.

Так что предполагаемая юбилейная встреча глав государств, скорее всего, будет не именинами, а крестинами. «Независимость» превратилась в реальность. Конечно, она относительна – настолько насколько независимость вообще возможна в сегодняшней всеобщей зависимости народов. Реальная независимость не абстракция, которая конденсируется энергетическим облачком в мозговом веществе национал-радикалов. Она материализуется как в правовых документах, так и в реальной практике взаимодействия деловых людей разных стран. То, что внешне выглядело как неустанная работа глав государств СНГ по восстановлению былых хозяйственных связей, на самом деле было способом соотнесения экономических интересов своих стран. На поверхности была риторика о «братской дружбе на века», а в глубине шла обычная торгашеская работа, где всем правит выгода. Времена были очень трудные в политическом отношении, поэтому мелодии на тему экономической интеграции исполнялись президентами и для создания идеологических подпорок под свои шатающиеся кресла.

Сейчас это позади. Кто-то избран на новый срок, кто-то продлил свои полномочия, кто-то уступил место другому. Приняты новые конституции, в которых парламентам отведены постоянные места в приемной президентского дворца (что стало гарантией от необходимости «голосовать» выстрелами из танковых пушек). Одновременно и оппозиция сменила тактику лобовых атак на обходные маневры, накапливания силы для будущих политических сражений. А в экономике почти все промышленные гиганты поделены по сферам влияния частных лиц, проживающих как в «родительском доме» так и за его пределами.

Наиболее ярко, на мой взгляд, продемонстрировал все приемы движения к независимости Казахстан. Очевидно, в противовес влиянию могущественного северного соседа он вступил в различные международные организации азиатского континента: Исламский банк развития, Исламскую конференцию, Организацию экономического сотрудничества. Уже более 20 промышленных гигантов республики переданы в управление или проданы частным компаниям из дальнего зарубежья. И теперь по традиционным поставкам сырья из недр нашей страны Россия имеет дело не с руководством Казахстана, а с иностранными фирмами.

Попробуй-ка поговори с ними как «старший брат»! Россию сильно беспокоит, что она отстранена от участия в освоении ресурсного потенциала Казахстана. Возможно, по этой причине сейчас так трудно решаются вопросы дележа дна Каспийского моря, транспортировки казахстанской нефти – главной надежды на «кувейтское» процветание.

Если говорить о воссоздании былых экономических связей, которыми скреплялся СССР, то можно констатировать, что этого уже не произойдет. В руководстве республик укрепились те политические силы, которые видели в реинтеграции восстановление объективных факторов реставрации бывшей командно-административной системы. Кроме того, прежние производства, которые работали на хозяйственные связи в масштабах Советского Союза, сейчас доведены до стадии разрушения и поставлены перед необходимостью технического перевооружения. Если оно и произойдет, то лишь на деньги иностранцев, а значит – обновленные предприятия будут вписываться в рынок тех стран, которые произвели это оборудование.

Все говорит о том, что рынок СНГ уже находится под контролем иностранных фирм и банков. Ценой независимости бывших республик СССР друг от друга стала зависимость от международного капитала. Такова новая реальность и она сильно отличается от декабря 1991 года. Теперь нам придется идти путем Европейского союза, где слово «интеграция» применялось гораздо реже понятия «сотрудничество». Скорее всего, главным объективным скрепляющим фактором в экономике стран СНГ будут приграничные связи мелких и средних предпринимателей. В межгосударственных отношениях сближать будут военный союз, а также крупные экономические и научные проекты в космосе и экологии.

Что касается разъединяющих обстоятельств, то в ближайшее время их можно прогнозировать достаточно много: в мире слишком большое количество желающих решить свои экономические проблемы на территории СНГ. Их интересы уже настолько переплелись с устремлением крупных национальных буржуа в СНГ, что понадобится мощная политическая сила, способная удержать от дальнейшего сползания к уровню «банановой» страны. Такую роль способно сыграть только государство. Вопрос лишь в том, в чьих руках оно находится.

«Кустанай»

24 января

Труба Казахстану

Будущее представлялось почти безоблачным… Свободы, упавшей из Беловежской Пущи, на условную единицу казахстанской элиты пришлось так много, что суровая экономическая реальность, которая назойливо пыталась проникнуть в ее сознание, казалась «морем по колено». Другое море – нефтяное возбуждало фантазии государственных мужей. 10 миллиардов тонн «черного золота», спрятанных под Каспием, рисовали в воображении райские уголки Кувейта и Саудовской Аравии, перенесенные в Казахстан. Нефтедоллары (названные в свое время «архитекторами перестройки» главным «пороком» экономики СССР) должны были выполнить функцию, свойственную им в XX веке – давать сверхприбыль, которая при разумном потреблении может латать любые дыры в хозяйстве стран с неблагоприятными географическими и климатическими условиями.

Казалось, ничто не предвещало проблем. Во-первых, американский «Шеврон» еще в 1990 году «забурился» своим капиталом в казахстанские недра, сняв у правительства республики проблему инвестиций; во- вторых, вокруг Каспия расположились в основном дружественные страны, с руководителями которых за «рюмкой чая» легко договориться при дележе общего нефтяного пирога. Это означало, что для тех, кто сильно любит слово «независимость», его можно повторять несчетное множество раз, а остальным со спокойной совестью обещать в ближайшее время если не экономического процветания, то хотя бы колбасу без очереди.

Все так и случилось. С одной лишь маленькой поправкой: у многих на колбасу не оказалось денег. Помочь их заработать должны были те самые нефтедоллары. Но, к сожалению, как часто бывает в нашем бизнесе, случился маленький конфуз: во-первых, они оказались в другом месте, во-вторых, их вообще оказалось «гораздо меньше, чем больше». По поводу «другого места» жизнь с нами разговаривает больше намеками, чем документами, поэтому оставим для будущих поколений хоть немного тайн. Тем более что второе явление не менее интересно. Его и обсудим.

Действительно, Кувейт от экспорта нефти имеет 90% всех доходов в государстве. Правда, население там в 10 раз меньше, чем в Казахстане, а площадь в 15 раз меньше Актюбинской области. Ежегодно в этой стране добывается около 100 млн тонн нефти, в то время как в Казахстане в 1995 году – 20,5 млн, в 1996 – прогнозировалось 24 млн тонн. (Для сравнения: в России – около 310 млн, в Китае – 150 млн, Саудовской Аравии – 430 млн).

По мнению специалистов, лишь к 2010 году Казахстан сможет добывать около 70 млн тонн ежегодно. По соглашению с нашей республикой только «Шеврон» должен был, начиная с 1995 года, довести ежегодную добычу нефти до 6 млн тонн. Но этого пока не случилось. Главная причина – отсутствие необходимых средств для экспортной транспортировки. Кувейту проще – он на берегу океана. Казахстан тоже на берегу, но лишь озера с названием «Каспийское море». А это многое меняет.

Мы убедились на практике, что «черное золото» сейчас не только важное сырье, но и политический феномен. По запасам углеводородов регион Каспия сравним с районом Персидского залива, поэтому все прибрежные страны (Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Иран) проявляют огромный интерес к освоению недр этого моря. Здесь же перекрещиваются интересы и многих стран Ближнего Востока, Закавказья, государств Западной Европы и США. И не только из-за нефти и газа, но и геополитического влияния. Аналитики считают, что Турция ищет экономическую выгоду и пытается завоевать лидерство в тюркском мире, Иран хочет расширить экономическое, культурное и идеологическое влияние, Саудовская Аравия добивается духовного первенства в мусульманском мире. Великобритания и США хотят получить еще один источник сырья и ослабить влияние России, для которой приоритетно участие здесь в нефтегазоразработках и транспортировке через свою территорию. В то же время крупные страны Ближнего Востока соперничают друг с другом, а некоторые объединяются в блоки. Например, многие свои проблемы в этом регионе США решают руками Турции в обмен на содействие ей в ослаблении экономической зависимости от Ирана и арабских стран (Турция закупает у них почти 70% потребляемых ею нефтепродуктов).