Торианская империя. Книга 8. Другая галактика.

– Речь не о колонии, адмирал, речь об активности. Наши сенсоры более технологичны, чем кайтурианские. Мне хватило времени, чтоб немного понять, что это за общество. Если вы внимательно посмотрите на то, из чего всё сделано вокруг нас, то поймете, что оно долго не обновляется. Я понимаю, в космосе проще сохранять структурность материалов, но всё же изношенность конструкций в этом месте очевидна. Тут нет, к примеру, простейших репликаторов, способных производить сложные материалы. Мы можем предоставить им такие репликаторы. Скажем, дадим им ваши репликаторы, торианские. А я дополню их Зангролакийским модернизированием. Есть пара боевых систем, но я ещё не думал о них… А вообще, знаете что, давайте так, Паната, вы предоставите мне вести переговоры об обмене, если к этому придёт наш диалог. Согласны?

Ей было странно идти на такой шаг, но, похоже, это верное решение. Заниматься вопросом, что где расположено и как к этому подобраться, вполне в её компетенции, тем более именно за этим она тут и находится. Нгаруду будет проще заниматься вопросом самих Шан’Аркудийцев. Ему полезно будет знать, кто они, откуда, как живут и что из себя представляют как раса, проживающая в своей галактике и зоне обитания. Слабости и, наоборот, сильные стороны тоже нужно выяснить. Особенно важна история этого народа и причины, почему они такие безжалостные. Про общество Шан’Аркудийцев в империи практически ничего не известно, кроме догадок и поверхностного анализа, а кайтурианцы вполне смогут заполнить большую часть пробелов. А Санаркеш… А что Санаркеш? Санаркеш пускай занимается вопросом технологий, раз он в этом лучший специалист в экспедиции.Паната и Нгаруд переглянулись. Сговариваться и не надо, Санаркеш всё сам прекрасно понял. – Я согласна, – обронила адмирал и посмотрела на Нгаруда в ожидании его согласия. – Конечно и я согласен. Всё, что касается технологий и вопросов обмена, будет решать Санаркеш. Я возьму на себя всё, что касается Шан’Аркудийцев как расы, а адмирал займётся вопросами стратегии. – Поделим сферы влияния? – уточнила Паната Курсанак.

– Присоединяйтесь к нам, – предложил Минар. – Мы тут, полагаю, надолго.– Договорились! – заявил Нгаруд. – Я поддерживаю. – спокойно добавил Санаркеш. – Так будет правильно, к тому же мы распределим нагрузку на переговорный процесс. Но у меня есть кое-какие предварительные вопросы… – Давайте обсудим их прямо сейчас, – согласилась Паната. Пока эти трое обговаривали сложившуюся ситуацию, Тарк Игасиас присоединился к генералу Минару и Луквану. Они вдвоём сидели отдельно ото всех и о чём-то оживлённо спорили. Впрочем, как и всегда. Но когда Тарк подошёл к ним, он понял, что это не спор, а скорее активное обсуждение. – Я говорю тебе, – продолжал Лукван, не обращая внимание на учёного, – они точно это делают, иначе им просто тут не выжить. Тарк? – заметил наконец подошедшего Лукван. – В одиночестве стало скучно? – Немного. Нгаруд увёл Санаркеша, и я остался один.

– Вы так активно обсуждали что-то. Возможно, моё присутствие здесь будет лишним…

– Не будете! Мы обсуждали вопрос быта у жителей этой колонии.

– А вы где-то видели в астероидном поле, к примеру, животных?Тарк Игасиас повертел головой в поисках, на что бы ему сесть, и обнаружил рядом небольшое кресло. Он притянул его поближе к Минару и Луквану и разместился на нём. – И что же вас обоих так заинтересовало в этой колонии? – Еда, – коротко пояснил Минар. – А точнее, отсутствие в их рационе мяса, – дополнил Лукван. – Они не могут питаться только тем, что выращивают из обычных растений, и не разнообразить свой рацион другими продуктами. – С чего вы решили, что у них только то, что можно вырастить?

– Нет, я их тут пока не видел. Но могу обратиться к личному опыту… Взять хотя бы шахтёрские колонии. Продовольствие чаще всего туда привозят, но дальние колонии, занимающиеся добычей на астероидах, сами выращивают себе продовольствие на ближайших планетах с подходящим биомом или охотятся там на диких животных. Что и как происходит конкретно в этой колонии, я не знаю, но могу предположить: если у них нет способа выращивать мясо в космосе, значит, они его добывают иным способом. Скажем, они используют ближайшие планеты! Правда, для этого нужен определённый биом. К тому же они скрываются, так что вряд ли они используют для ферм ближайшие планеты. Я бы использовал минимум за сотню световых лет отсюда.

Заквар кивнул в сторону выхода, намекая на кайтурианцев.– Вот именно! – тихо воскликнул Лукван. – Я и говорю о том, что они или имеют свои планеты, или посещают другие чаще, чем об этом думает адмирал и Нгаруд. – Или у них иной состав пищи, – добавил Тарк. Лукван замешкался, словно соображая, что ответить, но секундой спустя почесал свой затылок и протянул: – Я не подумал о таком варианте, соглашусь, и такое может быть. – Лукван, вот мы, – начал Минар, – чаще всего используем концентрат для создания продуктов через репликатор. Правда, это не исключает в пище более расширенный рацион. У уджаркилонцев нет репликаторов. – Полагаешь, и у них нет?

– Никогда этого не делал, – пожал плечами Лукван. – Просто брал и ел, если считал её вкусной и съедобной. О-о-о… там что-то происходит…– Если бы и был, то им владели бы и уджаркилонцы. Глупо передать серьёзную технологию маскировки, при этом не снабдить своих союзников простейшими репликаторами. – Согласен, в этом что-то есть. От этих разговоров я жрать захотел… – Осторожно! – предупредил Тарк. – Прежде чем есть местную еду, нужно проверить её на совместимость.

Стена стала прозрачной, открылся вид на овальный зал. В центре зала находился небольшой пьедестал, который не превышал четверти мекратона – своего рода постамент. По обеим сторонам пьедестала возвышались два ряда кресел с высокими спинками. Кайтурианцы тщательно подготовились к встрече. Кресла расставлены в соответствии с количеством переговорщиков с каждой стороны, что символизировало равноправие делегаций. Хотя, по правде говоря, заранее подготовленной делегации не существовало – адмирал просто решила, что от Эскамуса будет шестеро участников, и кайтурианцы приняли это решение как знак уважения и применили его к каждой из сторон.

Адмирал, Нгаруд и Санаркеш также заметили, что подготовка почти завершена, а значит, скоро всё начнётся. Для торианцев были созданы временные условия, которые могли бы быть комфортными, если бы они находились в отдельной зоне. Однако сейчас, в преддверии переговоров, условия должны соответствовать стандартам кайтурианцев. Это означало, что им, как гостям, всё же придётся облачиться в скафандры.

С обратной стороны стены дроиды, имеющие весьма необычный вид, заканчивали установку временного перехода, встраивая его в стену. Вероятно, это была шлюзовая камера-переход, предназначенная для сохранения изолированных искусственных условий. Хотя это и создавало определённые неудобства, но было вполне приемлемо. Кайтурианцы старались обеспечить максимальный комфорт для своих гостей, создав рядом переговорную комнату. Когда стена стала прозрачной, это свидетельствовало о том, что всё готово. Паната подала сигнал безмолвным. До этого момента они заняли свои позиции и взяли под контроль два единственных выхода. В целом, это было не так уж важно, потому что торианцев, по сути, поместили в каменный мешок, хоть он и выглядел довольно просторным и удобным. В случае нападения им некуда было бы бежать, кроме как отбиваться на месте. С другой стороны, нападение на торианцев не имело смысла. Их могли просто усыпить, применив подходящее для этого вещество. Тем не менее безмолвные выполняли свою работу и старались обеспечить безопасность.

Закончив через минуту-две, дроиды ушли, а вместо них в переговорную вошёл экзанвар Тиги’Аларик Мугваза Нариж. Он запустил шлюз и знаком руки пригласил торианцев пройти к нему. Вход под защитным полем, переход через шлюз и выход с другой стороны тоже через силовую защиту. Таким образом между двумя помещениями создали два разных жизненных пространства с отличающейся гравитацией и составом воздуха. При этом торианцам надо было только надеть дыхательные маски и остаться в скафандре, способном поглощать разницу в гравитации. Адмирал прошла первой, а затем и все остальные. Безмолвных на переговоры она, конечно, не повела. Это могло стать оскорблением, и неизвестно, как кайтурианцы воспримут на этой встрече вооружённый эскорт.

– Договорённостей? Их и не могло быть. Известие о вашем появлении свалилось на нашу колонию внезапно. Мы ещё на подлёте засекли ваш… корабль.После торианцев в переговорную вошли хозяева встречи – кайтурианцы. Делегации разместились напротив друг друга перед разделившим их пьедесталом. Вместо паузы, которая могла затянуться, Тиги’Аларик сразу приступил к делу, минуя всякие задержки. Он представил всех, кто пришёл с ним, а Паната в ответ представила своих. Формальности соблюдены. Очень странно, но ей казалось, что раса из другой галактики, да ещё раса воинов, хоть и бывших, могла иметь некий особый ритуал или процедуру для переговоров, но оказалось, что чем проще, тем лучше, и ничего необычного не произошло. Адмиралу в голову закралась идея, что кайтурианцы просто стараются копировать своих гостей, но доказательств этому она пока не находила. Переводчик работал великолепно. Теперь главное, чтоб можно было понять значение некоторых слов, что произносят кайтурианцы. Пока диалог начинался только между главами. Говорила адмирал: – Я благодарна за этот контакт. Вы пошли на него без всяких предварительных договорённостей. Её голос в скафандре звучал немного приглушённо, но внешний динамик справлялся.

– Так нам и сказали, – согласился Тиги’Аларик. – Нами было принято решение пойти на контакт с вами, раз о нас вам уже известно. В будущих контактах, если такие будут, мы больше не доверимся настолько, насколько доверились уджаркилонцам.Экзанвар хотел сказать «гочпортак», но передумал и использовал более понятное для торианцев значение. – Больше всего мы удивились тому, что из вашего корабля вылетел гочпортак, принадлежащий нашим союзникам. Поначалу мы предположили, что он захвачен, но он уверенно направился по координатам, которые мы заранее обговариваем для очередной встречи. Такие координаты всегда разные. До нынешнего момента уджаркилонцы никогда не были в нашей колонии, и сейчас они находятся на её территории только благодаря вам. – Вы не доверяете уджаркилонцам? Они же ваши союзники! – Доверяем настолько, насколько это возможно, но они очень наивны и слишком озабочены поисками других рас. На вас они вышли только потому, что не смогли идентифицировать ваш транспорт. Они никогда не видели такого корабля. – Мы подтолкнули их к контакту, когда заметили, что за нами в гиперпространстве следит искусственный объект.

Паната поняла, кайтурианцам совсем не понравился тот факт, что союзники притащили странных пришельцев к порогу колонии, но поделать уже ничего нельзя. Наверняка они опасались, что отказ от встречи мог вызвать большее любопытство, и странный корабль из другой галактики может самостоятельно вторгнуться в поле в своих поисках. Кайтурианцы что-то прячут? Есть ощущение, что так и есть. Они понимают, что странные пришельцы, называющие себя торианцами и прибывшие из далёкой галактики, не глупы и давно раскусили, что это не колония. Тем не менее кайтурианцы впустили и встретились…

– У вас большая галактика… – продолжила осторожно Паната, – тут есть где спрятаться.– Вы можете спокойно хранить свои секреты, – неожиданно сменила тему адмирал. Она решила зайти с другой стороны. Нгаруд насторожился. Остальные тоже смотрели на адмирала с интересом, не понимая, что за игру она начала, но адмирал не играла, она действовала по ходу разговора. Ей нужны были ответы. Она пыталась сказать, что её интересуют только Шан’Аркудийцы, а не секреты странной расы из астероидов. – Мы не враги вам и никогда ими не будем. Наша исключительная цель – Шан’Аркудийцы, и только, а ваша колония останется там, где она есть, её не затронет наша война. Казалось, экзанвар проглотил внезапное признание, но не тут-то было! Паната угадала мысли, что терзали кайтурианца. Он боялся оказаться втянутым в противостояние двух галактик. То, что конфликт уже выходил на такой уровень, сомнений нет, Эскамус вторгся в галактику Шанкари, в ту самую галактику, в которой Шан’Аркудийцы и живут и правят. Экзанвару пришлось отвечать на такую откровенность. – Это только часть наших опасений. Вы проникли на запретную территорию, и Шан’Аркудийцы будут искать вас, а затем преследовать, и будут делать это так долго, как потребуется…

– Большая, но вы сейчас находитесь на тех территориях, которые они когда-то уничтожили. Это пространство и эти миры забиты автоматическими системами опознавания и поиска. Вас обнаружат, если вы не перестанете посещать планеты, на которых в прошлом существовала разумная жизнь. Скажу больше, улетайте отсюда и займитесь в своих мирах вопросами переселения, вам не справиться с Шан’Аркудийской армадой.

– Экзанвар Тиги’Аларик, – взял слово Санаркеш и уточнил: – Не возражаете, адмирал?

– Почему бы и нет… Говорите, Санаркеш, – согласилась Паната.

Санаркеш продолжил.

– Экзанвар, что даёт вам повод думать и утверждать, что мы не справимся в нашей войне?

– Что позволяет мне так думать?! Например, опыт сотен тысяч лет и более. Мы первые, кого Шан’Аркудийцы поработили и сделали своей армией. Некогда наша раса была самой развитой в этой галактике из всех нам известных, тем не менее и мы подчинились. Нас не уничтожили, а взамен мы согласились стать армией для Шан’Аркудийцев.

– Вы сами согласились?

– А что нам было делать? Исчезнуть как раса? Вы не знаете, что они творили в галактике. Они уничтожали целые миры самыми варварскими способами. Даже сейчас можно увидеть разорванные на куски планеты. Нет атмосферы, нет еды и воды. Ничего нет! Остатки населения погибали в жутких мучениях долгие годы. Не желая испытать такую участь, мы согласились воевать в составе Лурджархии. То же самое будет и с вашими народами, или вы все исчезнете.

– А что ворики?

– Ворики появились потом. В какой-то момент мы стали осознавать, что Шан’Аркудийцы не боги и не всевластны. Да, некоторые из них живут странным образом тысячи лет, но не все. У них имеются какие-то древние технологии. По словам Шан’Аркудийцев, эти технологии им дали боги, тем самым поставили их в один ряд с собой.

– Кто-то пришёл и что-то им дал?

– И тогда вас начали уничтожать?– Так и есть! Но только в официальной версии истории… – Оставим пока это… – таинственно закончил Санаркеш. – Что касается вориков… Как они появились? – Иногда вспыхивали восстания. Чаще всего это происходило в отдалённых областях галактики, куда сложно быстро добраться. Поначалу никто ничего не знал, а потом стали просачиваться слухи. Вероятно, в какой-то момент Шан’Аркудийцы держали это в секрете и параллельно проводили свои генетические эксперименты. Они создавали искусственную расу, вориков. Это длилось не годами и не столетиями, это продолжалось тысячелетиями. Они создавали их и обучали, смешивая армии вориков с армиями кайтурианцев. Они обучали новую расу воевать и обучали на нашем опыте. – И вы не замечали, что вас замещают? – Замечали, но страх тотального уничтожения был намного сильнее. Вдолгую это приводило к большему неповиновению приказам Лурджарха.

– Каким? – тихо спросил Санаркеш.– Да. Поначалу делали это не столь массово, как потом. Всё делалось по-тихому, путём отправки войск в самые гибельные экспедиции. Умирали миллиардами. Чем больше нас умирало, тем больше становилось вориков. Шли тысячелетия. Ворики учились и модернизировались на генном уровне. Наверное, пришёл момент, когда было принято решение нас полностью уничтожить, и тогда началась галактическая бойня. Мы понимали, к чему это приведёт, и подняли восстание, но, к сожалению, было уже поздно. Миры уничтожались один за другим. Иногда даже сражений не было, всё происходило путём распыления заранее приготовленных ядовитых веществ. Станции-платформы. Обычные орбитальные производства оказались смертельным оружием против целых планет. А потом началось бегство кто куда и как мог. Мы одна из тех групп, что ещё уцелели, но каким путём…

– Несколько сотен лет, возможно, а может, и немногим больше, но если смотреть как на расового представителя… Видно, что прошёл сложный и долгий процесс эволюции. Возможно, пара миллионов лет потребовалось, чтоб сотворить такое с вашими телами. Мы намного младше. А вот Шан’Аркудийцы, скорее всего, легко сравняются по возрасту, тем не менее досконально неизвестно, сколько им лет.– Мы перестали развиваться. Любое развитие – это разработка новых технологий, а разработка технологий – это исследования и поиски. Астероидное поле нам даёт малые ресурсы, и их хватает только на обеспечение той жизни, что у нас есть. Выход за пределы поля грозит уничтожением, тем не менее мы иногда это делаем. Максимум, что происходит, – это естественный процесс эволюции. Мы сильно изменились, проживая постоянно в космосе. Технологически мы остаёмся на прежнем уровне. Тиги’Аларик смолк. Или ему было нечего больше говорить, или просто он не хотел продолжать. Санаркеш решил пояснить суть своих вопросов, для чего он учинил по сути допрос, а не диалог. – Экзанвар, как вы считаете, сколько мне лет? – Лет? – не понял Тиги’Аларик. – Да… – уклончиво подтвердил Санаркеш. – Каков мой возраст? Экзанвар внимательно пригляделся и предположил:

– Клон? Твоё тело – копия? – понял экзанвар.– Мне более семисот миллионов лет… – Невозможно! Ни одно тело не сможет столько просуществовать. – Тело нет, а раса может. Моей расе больше семисот миллионов лет. Кайтурианцы нервно переглядывались и что-то между собой тихо обсуждали. Они не верили словам этого странного пришельца, при этом допускали что он говорит правду. – Я объясню, – продолжил Санаркеш. – Эволюция создала нас с возможностью записывать в наш генный код всё, что происходит с нами до момента смерти. Это некий защитный механизм организма Зангролакийцев. Когда мы умираем или находимся на грани смерти, идёт сброс информации и памяти, а также сознания. Создаётся копия, которую можно перенести в клонированное тело.

– Да. Моя раса достигла такого этапа развития, когда мы стали сильно технологически развиты, но мы не учли вопросы эволюционной деградации. Наша галактика стала нам полностью известна, и мы перестали развиваться. Пошёл резкий спад нашей активности во многих областях, и появились процессы, которые мы не знали, как остановить. Чтоб выжить, мы начали расселение в другие галактики. Возможно, и в этой когда-то был мой народ, а возможно, он есть и сейчас… Кто знает… тысячи лет мы разлетались по галактикам в поисках новой жизни. Была информация, что процесс деградации где-то сумели остановить, и тогда наши лидеры приняли решение о массовом отлёте. Всё, что надо, для этого было приготовлено. К сожалению, среди нас существовали те, кто был против подобных мер и считал, что естественная гибель расы – это именно то, чем должен закончить народ, достигнув крайней точки своей эволюции.

– Крайней точки? – усмехнулся экзанвар. – А она есть? Я о такой не знаю, я даже не знаю, что можно считать крайней точкой эволюции…

– Мне такая тоже неизвестна. Но вернёмся к отлёту… Эти группы, противники расселения, создали между собой союз и решили помешать моему народу улететь. Начались диверсии. В какой-то момент в одной такой погиб мой мир, но осталось несколько орбитальных стартовых комплексов, в которые были загружены капсулы с усыплёнными зангролаки. В одной такой находился и я. Я умер, но стазисная капсула позволила сохранить остатки моего ДНК.

Нгаруд, слушая Санаркеша, осознал, что сейчас тот рассказывает настоящую версию гибели зангролакийской цивилизации, историю которой он никогда не слышал. Раньше ему давали иную версию, и обе версии сильно отличаются. Что-то изменилось. Раз Санаркеш об этом рассказывает при стольких свидетелях, да ещё и перед представителями цивилизации, некогда служившей врагам торианцев, значит, так надо.

– Вот птолеанин, – Санаркеш указал на Нгаруда, – который смог найти остатки моей цивилизации в своей галактике и вернуть часть моего народа.

Нгаруд почувствовал на себе многочисленные взгляды. Кайтурианцы его оценивали, его самого и его способности.

Тиги’Аларик решил уточнить.

– Кто первым проявился в вашей галактике: ворики или…

– Савармоны и биормоны, – ответил Нгаруд. – Так случилось, что я имею прямое отношение к тем, кто их обнаружил.

– Значит, вы знаете о них…

– Знаем, но они нам больше не угроза.

– Зря испытываете такое самоуверенность… Эти расы созданы ещё до того, как были порабощены мы, кайтурианцы. Если вы знаете о биормонах и савармонах, значит, вы знаете, чем они занимаются.

– Конечно! – ещё раз подтвердил Нгаруд. – На момент, когда они появились, я ещё не нашёл зангролакийцев.

Кайтурианцы насторожились. Экзанвар сразу же спросил:

– Биормоны и савармоны не знали ничего о них перед основным вторжением?

– Нет, не знали.

– И не знали о технологиях, которыми мы владеем, – добавил Санаркеш в помощь Нгаруду. – Технология перемещения между галактиками, которой владеют Шан’Аркудийцы, – это только начальная стадия, которую мы уже давно прошли. Я бы сказал, что это даже зачатки технологии, тем не менее они с её помощью удачно пробрасывают свои войска в другие галактики и умеют выявлять скрытые в чёрной дыре маршруты.

– Вот, если вы поймёте мои расчёты, то поймёте их значимость и ценность.– В озханге? – Если вы называете чёрные дыры озхангой, значит, именно о ней и идёт речь. – И на этом вы строите свои предположения о том, что это даст вам победу и поможет уничтожить Шан’Аркудийцев? – У нас нет цели уничтожать их, – продолжал объяснять Санаркеш, – но есть цель выиграть войну – это то, к чему мы стремимся… Расспрос продолжался… – Корабль, на котором вы прибыли, он… – Он способен на перелёты между галактиками в ближайшей вселенной и способен делать это со скоростями в разы больше, чем это происходит у Шан’Аркудийцев. Межгалактический корабль разработан моей расой и спустя многие миллионы лет всё ещё считается самой передовой технологией в моей галактике. Мы прибыли сюда за время… А впрочем, я могу показать свои расчёты, которые смогли сделать ещё во время перелёта. Санаркеш вытащил из кармана неизвестное устройство, встал с кресла и положил устройство на пьедестал перед ногами. Он уже давно понял, что его используют как демонстрационную площадку.

– Превосходит! – вмешиваясь, подтвердила Паната, – и это уже доказано. Мы ещё не противостояли боевым кораблям, кроме мелкой стычки, но от сооружения, которое построено с этой стороны у… как её… озханга! У этой самой озханги, мы смогли уйти. Бой был коротким. Мы нейтрализовали с лёгкостью все ракеты, но предпочли уклониться от дальнобойных орудий. Кто вы? – добавила напоследок адмирал, обращаясь к странному кайтурианцу. Она помнила имя, но не знала, чем он занимается в этой колонии.Зангролакиец запустил устройство, и оно спроецировало те самые расчёты, которые делал Нгаруд, а Санаркеш правил после встречи в чёрной дыре с флотом Шан’Аркудийцев. Вместо Тиги’Аларика расчётами заинтересовался другой кайтурианец. Он быстро вскочил и, ни на кого не обращая внимания, начал просматривать данные Санаркеша. Никто из кайтурианцев ему не перечил. Странноватый кайтурианец изучал расчёты минут десять. Пока он делал это, все молчали, полагая, что так будет лучше. Наконец кайтурианец удивлённо произнёс: – Потребовалось так мало времени на перелёт в десять миллионов световых лет? – Так мало, – подтвердил Санаркеш, – при этом всё равно быстрее почти в девять раз, чем на это уходит у Шан’Аркудийцев. – Я вижу, – отреагировал кайтурианец, – это серьёзное преимущество, особенно если ваше вооружение тоже превосходит вооружение Шан’Аркудийских кораблей.

– Тем не менее они способны проводить флоты один за другим с неким интервалом. Мы это наблюдали, встретили в Озханге несколько таких.Тиги’Аларик встрепенулся, понимая, что надо представить, и объяснил про кайтурианца. – Мосага`Ирмалак – наш специалист по науке. Занимается всевозможными исследованиями. Он поддерживает наши технологии на уровне, который позволяет нам выживать, а ещё он возглавляет кайтурианское Шавара Атун. Научное образование, – пояснил экзанвар. – У нас есть Тарк Игасиас, занимается примерно тем же у своей расы. Именно они смогли запустить процесс восстановления расы Зангролаки. Санаркеш кивнул, подтверждая слова адмирала. – Расчёты скорости говорят о явном преимуществе, – заявил Мосага`Ирмалак. – Если ваши корабли осуществляют самостоятельные переходы по отдельности, то это дорого стоит! – Так и есть, – ещё раз подтвердил Санаркеш, – они способны и сами проходить, и перебрасывать с собой другие корабли. – Ограничено? – Только процессом вычисления расчёта перехода. Контроль полётов чрезвычайно сложен и затратен по энергоресурсам. – Корабли Шан’Аркудийцев ограничены в количестве во время перехода.

– Участвовали только в самом начале эры переходов, но таких экспедиций было очень мало, и большая часть оказалась губительной. После начала гонений на нас мы исчезли и спрятались. Сейчас нас никто не ищет, но знания о переходах у нас сохранились. Даже сейчас, наблюдая за Сальбак`Габона, мы понимаем, что с тех пор ничего не изменилось, и количество пробрасываемых через озхангу кораблей остаётся на прежнем уровне. Шан’Аркудийцы не усовершенствовали технологию межгалактических переходов.– Способны, но на это требуется время. Сооружения, что вы видели рядом с озхангой, это Сальбак`Габона, Великая крепость. Начали её строить сразу после того, как Шан’Аркудийцы опустошили Магнаду. Так мы называем свою галактику. Это сооружение используется как стартовая площадка для перехода в другие галактики, и она же призвана защитить галактику от проникновений через озхангу враждебных и иных рас. – Мы называем вашу галактику Шанкари. – Пусть будет Шанкари… Возведение Сальбак`Габона совпало с периодом начала уничтожения моей расы. – Значит, вы не участвовали в полётах в другие галактики?