Миара. Рождение Тени

Эва Линн

Миара. Рождение Тени

Пролог

Мужчина тяжело и глубоко вдохнул. Ему нравилось это чувство. Болезненного и безумного предвкушения. Столько лет он ждал, столько лет искал. И наконец- то сегодня его желание, его стремления обретут воплощение. Еще на один шаг ближе к цели.

А там, впереди ждала смерть. Сотен и тысяч тех, что посмеет встать на его пути. И он с удовольствием принесет ее за собой.

Смерть пахнет по- особому остро. Кровью, обгоревшими телами. Невообразимым каскадом запахов, оседающих внутри и притягивая тако знакомое удовольствие. И звучит также громко. Хрустом дробящихся и ломающихся костей, криками бессилиями и утраченной надежды, слезными мольбами за чужие души. Он в полной мере ощущал их, когда пришел в этот мир, когда своими руками забирал чужие жизни, и когда это делали по его приказу. И удовольствие от собственного превосходства никогда не переставало наполнять душу.

Но слаще всего для него было ожидание. Тот самый момент, когда оно медленно переходило в реальность.

Ветер рванул прямо в лицо, откинув за спину собранные в хвост черные волосы, заставив на мгновение поморщиться. Длинные пальцы левой руки скользнули по большому правой, с особой затаенной нежностью пройдясь по массивному кольцу. Без камней, без лишних украшений. Лишь гладкая полоса черного металла, с одной красной и вкрапленными жидкими искрами внутри. Крови. Как всегда холодной.

Он взмахнул рукой, разрезая пространство магией, жестокой в своей силе и слишком опасной в своей невидимости. На мгновение все замерло. А затем прямо перед ним по воздуху как по стеклу пошли трещины. Сначала мелкие, затем больше, шире, охватывая будто паутина. Пространство рвалось, изворачиваясь и складываясь в широкие арочные врата, по ту сторону которых начали проступать очертания совсем иных земель. Иного мира.

Мужчина усмехнулся и быстрым, отточенным движением развернулся, удостаивая вниманием тех, кто ждал за его спиной. Перед ним стояли коленопреклоненные войны, пятеро из которых в одинаковых форменных черных камзолах замерли впереди всех остальных, ближе к своему повелителю.

– Что ж, – протянул мужчина, поправляя блестящие на запястьях наручи. – пора начинать.

– Да, Император. – синхронно отозвались пять голосов, чьи обладатели как единое целое поднялись и первыми вошли в созданный их господином портал.

Глава 1

– Госпожа Миара! Госпожа Миара!

– Самэн, тебя за три дома слышно. – не поворачиваясь на буквально влетевшего в дом паренька, женщина лишь слегка дернула головой, продолжая раскладывать склянки и травы только в ей одной известном порядке.

Кроваво- красная прядь волос от этого движения выбилась из- под натянутого ободком платка, падая на глаза. Женщина легким движением привычно откинула ее, стараясь не отвлекаться от своего занятия.

– Но там! Там! – курчавый паренек нетерпеливо прыгал на месте от волнения, суматошно разводя руками и указывая в сторону центра поселения.

– Дай угадаю, Брис снова подрался? Побил Шуя?

– Почти. – паренек истерично усмехнулся, вновь взъерошив волосы. – Шуя- то действительно побили, только сделала это Эвиса.

Миара протяжно выдохнула, уперев руки в стол, горестно оглядывая стол и пытаясь предположить, сколько еще необходимо сделать. Очевидно, спокойной работы ей сегодня не светит.

– Веди. – женщина быстро скинула фартук, стянула платок и подхватила свою сумку, подозревая, что до конца дня ей придется заниматься синяками, оставленными ее дочерью сыну местного держателя порядка.

Не в первый уже раз, но все же удовольствия такие дни приносили мало. Хорошо хоть отец Шуя тоже уже привык и особо не ворчал. И каждый раз женщина не переставала корить саму себя.

Все потому, что Миара исполнила данное детям обещание, перестав убегать. И сейчас, идя к центральной улице поселения, в котором они непрерывно жили последние три года, она все еще помнила сказанные однажды слова.

«Мы уезжаем».

Фраза, преследовавшая саму Миару слишком долго. Фраза, которую сначала произносила ее мать, и которая неизменно обрывала все внутри. А позднее и она сама говорила ее своим детям. И, к сожалению, тогда переезды еще и не думали заканчиваться. Но им нельзя было оставаться на одном месте, никак. Не после того, что она сделала. Пусть и убегать уже порядком осточертело.

В тот вечер Миара окинула взглядом комнату, спящих пока еще детей, наполовину собранные чемоданы. Сердце кололо чувство вины. Ладони сжались в кулаки, все еще давя памятью о тяжести чужого быстро отдающего тепло тела. Мотнула головой, прогоняя так и просившиеся в мозг рвущие душу воспоминания. Ей нельзя обвинять себя, нельзя падать в темное болото своего горя. Виновата не она, не ее дети. А лишь тот человек, если такое понятие можно было к нему отнести. Лишь тот, кто сначала сломал ее жизнь, а затем забрал и мать. Больше он ничего им не сделает, однако потерь было уже слишком много. Больше, чем она когда- либо готова была перенести. Тогда дети проснулись раньше, чем обычно, будто чувствуя смятение и переживание матери.

– Мамочка? – Эвиса села, зевая и потирая сонные глазки. – Мы уезжаем?

Миара улыбнулась, проводя рукой по ее таким мягким, чисто красным, как ее собственные, волосам. Краем глаза заметила, как Брис молча поднялся, складывая свои вещи в сумку. Такие маленькие, но уже слишком взрослые.

– Да. В последний раз. Я обещаю.

И до сих пор Миара держала обещание, пусть это и давалось с огромным трудом. Почти три года. Дольше, чем где бы то ни было до этого. Пришлось выбрать своим домом поселение, как можно дальше от города. И к тому же в совершенно чужой стране, что само по себе представляло достаточную проблему, пусть и не такую масштабную, как прочие.

Далеко им с Самэном идти не пришлось. Голоса становились все громче, подсказывая верное направление. Буквально через шесть домов толпа всех деревенских детей собралась, растаскивая в разные стороны брыкающуюся Эви и уже изрядно потрепанного Шуя. Брис держал сестру, пытаясь что- то ей втолковать. А та с яростными возгласами отбивалась.

– А ну прекратить!

Потасовка замерла от гневного возгласа женщины. Лишь сейчас, смотря на сложившую на груди руки мать, Эвиса успокоилась, замирая рядом с братом, который наконец мог выдохнуть и разжать свою излишне крепкую для четырнадцатилетнего парня хватку.

Блеснувшие на мгновение от страха глаза прочих заставили отчетливо вспомнить, как на нее здесь смотрели раньше, когда за спиной шептались, говорили о них всякое. С самого первого их появления в этой деревне. Миара как могла использовала все знания и средства, которыми ее успела одарила мать и собственная природа. И это помогало.

Те, кто мог лечить, нужны везде и всегда. А те, кто лечит хорошо и качественно, тем более. И пусть магия была не чужда этому миру, здесь, в Диштране, относились к ней с подозрением. Каждый видел, что Миара делала все иначе, не так, как местные лекари. Ее называли ведьмой, демоном, даже проклятой Солнцем. До тех пор, пока в поселении не осталось семьи, в чьей жизни не пригодилась бы ее помощь. И как только в том самом доме, что дольше всех косо смотрел на нее, раздался облегченный плач матери, которой не пришлось в этот раз хоронить сына, никто больше не называл Миару ведьмой.

Но память о предполагаемой чуждой сущности никуда не делась, и в такие моменты как сейчас Миара с удовольствием ей пользовалась. Потому женщина улыбнулась, специально хищно. Постукивая пальцами по локтю, изучающе и выжидательно склонила голову, чтобы красные волосы кровью загорелись под ярким дневным солнцем, производя больший эффект.

– И что же у вас здесь происходит?

Ответ ей дать не успели. С другой стороны уже спешил отец Шуя, Вивран. До его дома было дальше бежать, хотя жилище самой Миары стояло в отдалении от остальной деревни. Они просто заняли дом почившего лекаря, тем более что местным так было привычнее. Хранитель порядка, подтянутый и отлично сохранивший для своих почти преклонных лет форму мужчина, несколько запыхавшись остановился, чуть склонив голову:

– Яркого Солнца, госпожа Миара.

– И вам.

– И что вы здесь устроили? – гаркнул Вивран, нависая над сыном.

Миара же тем временем достала из сумки ткань, смочила настоем из своих запасов и приложила ее к царапине на шее Шуя, явно оставленной острыми ногтями. Эви надулась, скрестив руки на груди, и исподлобья гневно стреляя острым взглядом серых глаз в парня.

– Он меня поцеловать удумал. – процедила сквозь плотно сжатые зубы.

– Ничего я не удумал! – Шуй дернулся, когда Миара в очередной раз прижала к царапине тряпку. – Подумаешь, проспорил! Чего сразу лицо царапать?

– Еще и спорил! – вскрикнула девчонка, пытаясь вновь дотянуться до лица обидчика. Но руки брата опять сомкнулись вокруг нее. Могло бы показаться, что Брис стал щитом, закрывающим сестру от внешних опасностей, хотя на самом деле он сейчас скорее прятал их источник. Как и всегда.

Миара перехватила яростный взгляд дочери, моментально стушевавшейся и замершей рядом с братом. Девушка нервозно откинула растрепавшиеся волосы и поправила сползшую с плеча куртку. Вивран же тем временем отвесил Шую подзатыльник.

– Этот остолоп извиняется. Да, сын?

Шуй что- то невнятно буркнул, но получил от отца еще один уже более ощутимый подзатыльник и произнес уже громче:

– Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Эвиса все еще дулась, но примирительно кивнула.

– Ну, и что собрались? – прикрикнул Вивран на кучковавшихся рядышком подростков, все еще с интересом наблюдающих за происходящим. – Заняться нечем?

Улица стремительно начала пустеть. Вивран еще что- то пробурчал себе под нос и, благодарно кивнув Миаре за оказанную сыну помощь, потащил того прочь.

Проводив взглядом всех расходящихся, Миара обратилась к детям.

– Пойдемте отсюда.

Ускоряя шаг чтобы как можно быстрее оказаться подальше от людей, она направилась в сторону реки, крепче стиснув ручки сумки. Маминой. То немногое, что после нее осталось, помимо всех переданных Миаре знаний и скопленных на жизнь средств еще с тех времен, когда они с матерью были лишь вдвоем. Запас был достаточно внушителен даже по меркам крупного города, а уж небольшой деревни и подавно. Его легко хватило бы на троих еще лет на пятьдесят точно, если и она, и дети будут все это время сидеть совсем без дела. Хватило бы и на четверых, если бы мать была жива. И все равно мелочь, если вспомнить об общей продолжительности жизни таких, как они. Но даже деньги не могут спасти от подозрений и любопытства окружающих. И потому раньше оставалось лишь снова и снова сбегать. Но сейчас, здесь, в небольшом поселении не так далеко от границы Диштрана и Фатурии, за тысячи километров от родных краев, был их дом.

Сейчас Миару уважали. К ней бежали, когда требовалась помощь. и даже отстаивали перед редкими случайными приезжими, если те отваживались заикнуться о местной ведьме. Она помогала всем, кто бы что ни говорил. По этой же причине все годы деревенские закрывали глаза на достаточно многие странности, окружавшие семью, так неожиданно появившуюся у ворот однажды на закате. Семью из женщины с двумя детьми и без мужчины. Диштран в отличие от во многом гораздо прогрессивного соседа Фатурии был государством с глубоко укоренившимися семейными устоями, где испокон веков считалось, что женщина не может жить одна. За нее должны отвечать. А уж дети – близнецы были для любого в этом мире сродни чуду. Две души, сливающиеся в единую, так их называли. Те, кто всегда обладал самой большой магической силой. Уже только одно это было странно и страшно для окружающих.

Но странная женщина попросила лишь предоставить ей и детям ночлег, чтобы они не мокли под проливным дождем и утром смогли продолжить путь. Надо же было такому произойти, что именно в ту ночь жена старосты, несмотря на возражения мужа, пустившая их троих в небольшой сарай, упала, начав задыхаться. На месте, без причины. И никто не знал, как помочь ей. Лекаря в тот день в деревне не было. Умер чуть раньше в самом преклоннейшем возрасте, не оставив ни семьи, ни учеников, отправившись к Солнцу. «Пусть Яркое солнце растворит его душу», так здесь говорили. И лишь она, странная чужеземная женщина, в ту ночь спасла четверых детей от ужаса лишиться матери. А на утро староста лично просил ее остаться.

Со временем местные сочли появление чужаков ничем иным, как благостью, посланной Солнцем. Потому не расспрашивали лишний раз, что такие как они забыли в пустынных землях Диштрана. Там, где известный мир заканчивался на картах. Иноземцы, абсолютно точно выходцы из соседней Фатурии, а может и еще дальше, из ныне уничтоженного Алмайна. По ним было сразу видно.В Диштране кожа у людей более темная, ведь здесь гораздо ближе к южным пустыням Земель за пределом, особенно к Пустыне Тысячи Смертей, а потому солнце светит ярче, горячее. А уж красные волосы и глаза самой Миары даже для Фатурии можно было считать небывалой редкостью.

– Мам, не злись. – обволакивающий голос Эви заставил женщину чуть дернуться от неожиданности и замедлиться.

– Да я не злюсь. Скорее беспокоюсь.

Миара остановилась на небольшой полянке рядом с берегом, скидывая ботинки. Влажная трава своим холодом слегка кольнула голые ступни. Здесь, на берегу, под медленно поднимающимся ввысь солнцем, было очень приятно находиться вплоть до самой середины дня. Природа дарила ей успокоение, в котором Миара сейчас нуждалась.

– Я следил. – произнес Брис. – Она ничего бы не натворила. Но этого идиота проучить надо было.

– Покажи руку. – прозвучало вместо ответа.

Брис нехотя закатал рукав, являя взору матери разбитый в кровь локоть. Женщина вздохнув обвела пальцем ссадину, начавшую моментально затягиваться. Парень лишь нахмурился.

– Само бы прошло. – пробурчал он.

– Знаю, но так ведь быстрее. А видеть никто не видел.

– Мы здесь уже столько лет. Может пора перестать прятаться?

– Неверно ставишь акценты. Мы здесь столько лет лишь потому, что до сих пор тщательно прячемся.

Эви беззаботно отбежала на пару шагов вперед, практически заходя в воду и срывая растущие там цветы, чтобы позже растереть их в мази, которые помогала делать матери. Миару всегда поражало, насколько ее дочь была похожа на свою бабушку, и не только любовью к травам. Но в изучении их особых свойств Эви преуспевала даже больше самой Миары, ведь у нее был явный талант.

Брис же был их стеной, щитом, ограждающим от всего мира, в том числе за счет своего спокойствия. Выдержки у него было гораздо больше, чем у Миары. Вот и сейчас он следил за каждым движением сестры, не отходя при этом от матери.

Ветер мерно гнал облака, трепал волосы, окутывая прохладой. Никого не было вокруг, только они втроем. И так было всегда.

– Мне тут замуж выйти предложили. – улыбнулась Миара.

– Глупость какая. – фыркнула Эви, обернувшись на мать. – Кто?

– Я все равно соглашаться не собираюсь.

– Правильно. – продолжала дочь. – Здесь все не те.

– Ты о чем?

– Мне снился кто- то несколько дней назад, я не рассказывала. Точно не отсюда. Видела я мало, практически ничего. Лишь тебя и ощущение, будто тебя ждут.

– Почему не рассказала? – Миара нервно сложила руки на груди.

– Потому что не хотела беспокоить. Не думаю, что есть повод волноваться.

– И все равно бежим от всех и вся. – тихо добавил Брис.

Миара вздохнула.

– Простите.

– За что? – сын нахмурился. – Мы все живы только благодаря тебе, мама. И бабушке. Это нам нужно извиняться за то, что вечно доставляем неприятности.

Эвиса хотела что- то добавить, но не успела. Девочка замерла словно статуя, выронив травы из рук прямо к себе под ноги. Сократив расстояние, Миара сжала запястье дочери, склонившись к ней. Практически до хруста. Но девочка не чувствовала боли. Сейчас ее здесь не было, она провалилась в бездну, так отчетливо непроницаемым стеклом отразившуюся в побелевших глазах. Брис слегка сдвинулся и обнял сестру, закрыв собой. Со стороны могло казаться, что любящая мать и брат просто успокаивают девочку. И пусть, так безопаснее. Даже если рядом никого и не было. Миара все равно осмотрелась и лишь тогда ослабила хватку на руке дочери, выжидательно замерев. Придя в себя и вернув глазам обычный серый цвет Эви начала быстро моргать и прерывисто втягивать воздух. Лицо ее выражало лишь неподдельный ужас.

– Бежим. – тихо, едва слышно произнесла, ведь голос отказывался подчиняться.

Миара сжала губы. Слишком много вопросов роилось в голове.

Куда бежать? От кого и почему? Но все это не важно. Потому что, когда ее дочь говорит бежать, единственное, что ты можешь спросить, как быстро. Если успеешь задать вопрос. Миара понеслась прочь, за ней дети. Босиком, потому что натянуть сброшенные ботинки они не успели. Раздался оглушающий взрыв, ударной волной поваливший всех троих на землю.

Глава 2

В этом мире магия и сила ощущались иначе. В Империи приходилось будто бы прорываться сквозь нее, такую неподатливую, чуждую. Тария находила этому лишь одно объяснение – до появления Императора Дарлана в Риаксисе магии не было восем. Это он нашел ее, фактически раскопав из недр земли, пробудил собственной кровью и использовал для своего восхождения. Но до сих пор сила была чуждой и отстраненной, будто сама не понимала, что же ей нужно делать и как существовать в их мире. Даже спустя несколько десятков лет. Однако, рождавшиеся в последние годы дети, обладавшие магией уже с рождения, воспринимали ее как родную.

А здесь все было иначе. Магия будто сияла ярче солнца, закручивалась в своем причудливом танце. Женщина, видевшая силу вокруг и в каждом, даже на несколько мгновений потерялась в столь незнакомых ощущениях, стоило переступить границу двух миров. И пусть именно Тария из всех них одна обладала силой видеть магию в других, но все висперы ощущали на себе изменения. Заинтересованно чуть повернула голову вправо, откинув светлые короткие волосы со лба. Туда, где возвышалась фигура Императора. Если Тария плыла в потоке силы свободно, как в морской воде, то он сам сейчас ощущался бескрайним океаном. Мощнее, чем все те войны, которых Император привел сюда и которые уже ушли далеко вперед, оставляя за собой глубокие следы, разломанные деревья и выжженную траву. И тела попадавшихся им на пути людей.

– Тария.

Виспера вздрогнула от спокойного, тихого голоса, пробравшегося под кожу. Таким же голосом он отдавал приказы убивать. Она обернулась, склонив голову. Император по- прежнему не смотрел на нее, прожигая взглядом раскинувшиеся вдалеке горы, реку и небольшое поселение чуть впереди прямо перед его армией. Земли, которым уже скоро суждено стать первой частью новых территорий Империи.

– Ищи. – приказ, не требующий пояснений, отданный с легким кивком в сторону поселения.

Император уже давно объяснил Тарии ее роль в грядущем завоевании. Еще раз молча поклонившись, женщина двинулась вперед. Туда, где среди дня под ярким солнцем сверкали яркие молнии Карисс. Где по земле стелился фиолетовый ядовитый туман, нагоняемый Хартом, и шествовали десятки идеально одинаковых клонов Кратоса. Чтобы во всем этом потоке найти ту силу, что будет полезна и интересна их повелителю. Или тех, кого Император заставит ей обладать.

*****

Чужеземная армия казалась надвигавшимся черным облаком, подобно безудержной лавине стремящейся вперед с пугающей скоростью. Их заметили, но было поздно что- либо останавливать. Земля дрожала, уходя из- под ног и мешая бежать. Жители бросали дома, стремясь оказаться как можно дальше. Те, кого нагонял странный фиолетовый туман, моментально падали, сдирая от боли покрывающуюся волдырями кожу.

– Ты так всех сейчас искалечишь.

Мужчина, мгновение назад одним ударом ноги разломивший землю пополам, чтобы пытавшиеся удрать подальше люди провалились в образовавшуюся яму, осуждающе окликнул своего спутника, поправляя закреплённые на спине ножны.

Второй медленно опустил бледную руку, оправил черный камзол, повернулся, блеснув фиолетовыми глазами. Он больше походил на восставшего мертвеца, чем на живого человека. Настолько был угловат, костляв и бледен.

– Грон, ты забываешься.

Проигнорировав скользящую в голосе правой руки Императора и первого виспера угрозу, Грон прошел вперед, пнув носком сапога покрытое язвами от магии Харта тело молодой девушки. Едва дышавшей, но все еще живой.

– Нам всем Императором дан один приказ: сократить число мертвых до минимума, чтобы он мог найти ты великую силу, которую он желает получить. Как знать, может ты только что убил того, кто…

– Я вновь повторю, Грон. – перебил его собеседник. – Ты забываешься. Я – Первый Веспер нашего Императора, самый преданный поданный. Я шел за ним с первого дня. Для меня просто оскорбительно, что ты можешь даже подумать, будто я посмею противоречить приказам или предать интересы нашего повелителя. – он склонил голову в сторону лежащего между двумя воинами тела, не оставлявшего попыток пошевелиться и издающего невнятные звуки. – Уж в этой вот и крупицы магии не было.

Наклонился, оттягивая голову измученного болью человека за волосы. До хруста, до надломленного позвоночника, прорвавшего кожу под горлом под неестественным углом. Из всех пятерых именно Харту наибольшее удовольствие приносили чужие смерти.

– Нашли время зубы скалить.

Двое слаженно повернулись к стремительно приближавшемуся зеленоглазому блондину. Вернее, двадцати одинаковым его клонам, расступившимся, пропуская единственного настоящего, после чего часть из них моментально рассыпалась в пыль. Оставшиеся поспешили к яме, вытаскивая оттуда пленных и уводя прочь. К прочим воинам империи, которые должны были доставить каждого пойманного к месту содержания. Император годами готовился к этому дню. К тому, чтобы завоевать всю страну за несколько недель. Осознавая, что весь этот мир придется покорять гораздо дольше. Потому уже давно единичные присылаемые им слуги готовили почву для восхождения на землях Диштрана, и немаловажным пунктом его планов было быстро организовать содержание пленных. Для предварительного отбора.

– Кто видел сестру?

В ответ на вопрос дальше за домами сверкнула молния. Усмехнувшись, блондин направился прямо туда, переступая валявшиеся тела и на глазах разделяясь на еще десяток одинаковых копий. Они неровным строем разбредались по улицам, домам, вытаскивая все новых и новых людей, множа крики и вопли отчаяния.

– Кратос. – окрик первого виспера заставил остановиться и раздраженно повернулся.

– Харт, если хочешь потребовать приструнить Карисс, то…

– Мы здесь и так задержались. – произнес бледный, не дослушав. – Так что забирай ее и отправимся дальше, к столице. Тария сама с пленными закончит.

Кратос фыркнул и ничего не ответив пошел своей дорогой. Как бы Харт его ни злил, но ослушаться Первого сейчас никто не смел.

– Тебе не странно, что мы все тут, в какой- то глухой деревне? – спросил Грон, стоило Кратосу скрыться за поворотом. – Могли бы просто сразу выйти в столице.

– Император не ошибается. – ответил Харт, направляясь в противоположную сторону.

– Да, не ошибается. – с этими словами Грон одним быстрым движением вытащил из ножен за спиной меч и отрубил голову лежавшей перед ним девушки.

*****

Оставив позади Грона и Харта, Кратос уверенно и быстро шел вперед. Туда, где с каждым шагом все отчетливее слышал голос Карисс, своей сестры. И ее безумный смех, неизменно сопровождавшийся чужим криком боли. Когда он достиг нужного места, то застал занимательную картину. Перед Карисс на коленях замер связанный мужчина. Лицо его было порезано, очевидно кинжалом, который сжимала сестра между пальцами.

– Имя твое мы выяснили. – усмехнулась женщина, откинув прядь светлых волос со лба. – Ну так скажи- ка мне, Вивран. Неужели у вас здесь нет совсем никого необычного, странного?

Блондинка хищно опустилась рядом с мужчиной, царапнув его по щеке длинными ногтями. Она не обращала внимание на брата, медленно подошедшего сзади, хотя знала, что он там. Чувствовала, как и он ее. Всегда. А Карисс между тем продолжала, заискивающе улыбаясь.

– Ну же, скажи мне. И я тебя отпущу. В тебе точно нет того, что нам нужно, так и бояться тебе нечего. А я хочу принести нашему Императору значимый подарок.

Вивран поначалу молчал. Но собственную жизнь он ценил куда как больше чужих секретов. И если развязанный язык давал ему призрачный шанс остаться живым, то корить себя не имело смысла. Пусть он и понимал, что шансов у него практически нет, а любы слова обрекут на смерть и других.

– Есть одна женщина. Она у нас лекарь, но не здешняя. И близнецы ее тоже.

– Близнецы? – резко приблизился Кратос, стоящий до этого чуть поодаль.