Цикл. Проект Морфей. Книга 1. Посланник богов. Эпизод 2

Добежав до ограждения дворцовой территории, напротив необходимого им «1-го Южного» переулка, вся группа столпилась перед, натянутой по периметру ограды металлической сеткой, применив стихию огня, стараясь выложиться по максимуму, чтобы нагреть металл. На нагрев металлической сетки, со вторым рангом магии, ушло чуть более пары тайтх, но все получилось. Металл стал мягче и Лейнак резким взмахом меча рассек ограждение, сразу же отогнув края образовавшегося в ограждении проема. Проскочив через ограждение дворцовой территории все рванули по переулку в направлении «Южного» проезда, но, тут их везение и закончилось.

Когда они, добежали до места встречи, жены обоих братьев и их дети стояли посреди перекрестка, на коленях, в окружении нескольких имперских солдат. Имперцы попытались сорвать одежды с женщин, но сыновья Ликера бросились на солдат и те обнажили мечи. Лейнак со своими спутниками рванулись на выручку, но, к месту схватки фейров с имперцами они, все же несколько опоздали, и оба сына Ликера, как и жена его брата, пытавшаяся защитить дочь, погибли.

Возможно, у них и был шанс одолеть противников, но, как только завязалась схватка, к имперцам подошло подкрепление, в пару десятков человек и сопротивление было сломлено, при этом, брат Ликера получил весьма тяжелые ранения, вследствие чего, даже не смог самостоятельно передвигаться.

Позже, уже в имперском лагере, под разграбленным Халияром, куда согнали всех выживших, Лейнак выяснил, что помимо их группы, выжили жена и сын, Нерола Мьюр, еще трое подростков, Линер, Бейр и Ферил, а также, Тонес Неронег, торговец-мейр, из Талутина, посещавший Халияр по торговым делам. Лейнак сомневался, что из всего многочисленного населения Халияра, спаслось только полтора десятка разумных, согнанных имперцами в этот лагерь, и очень надеялся, что многие смогли сбежать из города, укрывшись в лесах «Южных Земель».

На следующий день, сразу после восхода солнца, их загрузили в повозку запряженную рибардами и как, мельком проронил возница, они отправились в Унару. К сожалению, эта поездка продлилась не долго, поскольку, через пару ханд была прервана смертью брата Ликера и так как, сопровождающий их имперский офицер, наотрез отказался находиться в одной повозке, как он выразился, – «с этим дохлым животным», им пришлось остановиться, чтобы похоронить товарища около дороги.

За время вынужденной остановки, их нагнало еще две повозки, с тремя десятками рабов из Халияра, собранными, из таких же как и они бедолаг, другими имперскими подразделениями, но среди этих выживших, в основном обычных горожан и нескольких городских стражников, знакомых у них не было. В результате, этой непредвиденной печальной задержки, в Унару они прибыли ближе к вечеру, и не заезжая в город, сразу же после постоялого двора, свернули на перекрестке налево.

Лейнак сидел у заднего борта повозки, напротив имперского офицера, не обращающего на рабов никакого внимания, что в прочем было не удивительно, рабский ошейник подавлял желание сопротивляться, подчиняя раба хозяину.

Быстро миновав двухэтажные доходные дома, некоторые из которых имели следы разрушений и пожаров, повозки покатили между крестьянскими подворьями пригорода, и тут, вид вдоль дороги, резко изменился. В пригороде, в основном, видимо, проживали фейры, о чем говорило множество разбросанных вдоль дороги лохматых тел, да и большинство домов вокруг было сожжено, а стелющийся над дорогой дым, с запахом паленой шерсти и сладковатым привкусом, говорил о том, что большинство домов, сгорело вместе со своими хозяевами.

Многим в повозке, особенно женщинам, стало плохо, а имперский офицер, даже облевался, свесившись через задний борт. К счастью, жилой сектор скоро закончился и обугленные домики сменились фермами, но ненадолго, свернув на очередном перекрестке, опять налево, караван проехал вдоль очередной фермы и вдоль дороги, опять потянулись крестьянские подворья, некоторые из которых, были так же сожжены.

Сам Лейнак бывал в Унаре только проездом, но видел карту города и имел представление о примерном расположении улиц и кварталов и сейчас, с нетерпением ожидал, когда караван свернет на право и крестьянские подворья, останутся только с одной стороны дороги, а со второй, их сменят общественные дома.

К окраине города они подъехали, когда уже начало темнеть, но вопреки его ожиданиям, не выехали на тракт ведущий в Калинум, вдалеке, у которого, виднелся разбитый имперцами лагерь, а направились обратно к городу, сразу же за перекрестком, свернув на постоялый двор, где уже находилась одна повозка, как узнал Лейнак на следующий день, с рабами из Унары, которых выжило всего четверо.

Велекс, был родом из Унары, и ему, «повезло» оказаться, среди немногих выживших в этом городе-королевстве, при его захвате имперцами. Унара, была весьма молодым городом и в отличии, от более древних, Халияра или Фаноры, не имела городской крепостной стены, что и сказалось на ее судьбе. Унара подверглась сильному разрушению и выживших было крайне мало, по крайней мере, в повозке на постоялом дворе, на восточной окраине города, у тракта на Калинум, в которую имперцы согнали захваченных рабов, по мимо самого Велекса, находилось, всего две фейры и одна мейра.

В этот же день, уже практически ночью, к ним, присоединились еще три таких же повозки с рабами из Халияра, который, как он узнал, от захваченных в этом городе-государстве рабов, постигла таже участь, разве что, выживших здесь, было несколько больше,

– Против трех фейров и одной мейры из Унары, почти полсотни выживших из Халияра, это действительно очень много, - пронеслась в голове Велекса, грустная, саркастическая мысль.

На следующее утро, их караван, теперь уже состоящий из четырех повозок, тронулся в путь, но, ближе к обеду, они, были вынуждены остановиться, в связи со смертью двух фейров из Халияра, скончавшихся от ран. После этих смертей, имперцы, скорее всего обеспокоенные потерей «живого товара», чем заботой о их здоровье, осмотрели всех рабов. Обнаружив плохое состояние здоровья, у нескольких подростков, к ним привели взрослую фейру из народа крол, способную, благодаря своей стихии земли и навыкам лекаря, присматривать за ранеными и больными.

После осмотра «больных», фейра заявила имперцам, – «что, все дело в воспалении, вызванным ослаблением организма, в результате постоянного голодания, и если их, продолжат и дальше, также держать впроголодь, то они, могут и не пережить очередную ночь».

Велекс прекрасно понимал, что «диагноз», поставленный крол, был лишь отчасти верным, поскольку имперцы, особо и не задумывались о питании рабов, ограничившись, парой клубней земляного ореха, на всю повозку. Однако сопровождающие их офицеры, поверили мейре, и всех подростков, пересадили в одну повозку, закинув им, мешок с корнеплодами и небольшое корытце с водой.

Среди этой «толпы», собравшейся в одной повозке, выделялась небольшая группа подростков из Халияра, постоянно кучковавшихся возле весьма симпатичной фейры из длинноухих лисей. По началу, девушка держалась несколько особняком, не только от него, но и от всех рабов из Унары, но Велекс, быстро нашел к ней подход, хотя, скорее всего, они быстро сдружились, на почве общей беды, тем более что теперь, они ехали в одной повозке и избегать друг друга, было невозможно.

Дунейка, вместе с мужем, работала в почтово-курьерской службе, где они оба и были схвачены имперцами, а вот их сын, в это время, был в гостях у друзей и о его судьбе, они ничего не знали и, пожалуй, даже были рады такому стечению обстоятельств, поскольку оставалась надежда, что парню удалось выбраться из города, избежав имперских солдат. По крайней мере, среди захваченных имперцами горожан, загруженных с ними в повозку, их сына не было, правда, настораживали, виденные ими в городе разрушения, к тому же, в повозке, вместе с ними, находилось всего семеро уцелевших.

Покинув город, под конвоем имперских солдат, их привели в военный лагерь, сразу же загнав, в одну из стоящих отдельно повозок, в которой они и пробыли до следующего дня. Вторую повозку, как они видели, заняли молодой граф Дугамал, со своей сестрой, а вот их отца, старого графа Дугамал, имперцы привязали снаружи, к колесу телеги, а на следующий день, только взошло солнце, казнили, отрубив тому голову.

Вскоре, после казни старого графа Дугамал, прикатила карета с каким-то полным человеком, подошедшим к обезглавленному телу и громко рассмеявшись, пнувшему обезглавленный труп. Заглянув в повозку с детьми старого графа, человек поморщился и подозвав, жестом, одного из офицеров, принялся, что-то ему выговаривать.

После непродолжительной беседы, на несколько повышенных тонах, человек передал офицеру кошель, скорее всего оплатив захват пленников, а следом, указав на их повозку, опять принявшись что-то обсуждать с весьма оживленным размахиванием руками, и громкими возгласами, из которых следовало, что полный человек, недоволен отсутствием, среди пленников, жены молодого графа, Хейки Дугамал.

Вскоре им сообщили, что прибывший полный человек, их новый хозяин, работорговец, Чарек Енин, которому их всех продали и повозки, вслед за каретой работорговца, двинулись по тракту в Калинум, к которому, прибыли уже к полуночи и свернули на тракт ведущий к «Черным Горам», но, вопреки их ожиданиям, их караван не проследовал дальше по тракту, а свернул к располагавшемуся неподалеку постоялому двору, где они и остановились на ночь.

Как понял Велекс, из оброненных охраной фраз, их путь лежал в Калинум, где их, вместе с другими рабами, захватившие их имперские офицеры, собирались продать работорговцу. Благодаря усилиям крол, как лекаря, или лучшему питанию, что, по сути, так же было ее заслугой, но, больше, до самого Калинума, к которому они подъехали ближе к первому ханду ночи, никто не умер.

Велексу, как-то уже приходилось бывать в Калинуме, и он знал, что за городской крепостной стеной у «Западных» городских ворот, есть постоялый двор, но караван не стал заезжать в город, свернув перед городскими воротами налево в пригород и отправившись в объезд города.

Объехав Калинум, караван выехал на тракт ведущий, к «Черным Горам», но вопреки ожиданиям, не отправился дальше, а свернул, к расположенному у тракта постоялому двору, разместившись, рядом с такими же, стоящими отдельной группой повозками, и видимо опасаясь, порчи «живого товара» сопровождавшие их офицеры, не только выставили возле повозок охрану, но и приказали выдать рабам, очередную порция продуктов.

На следующий день, ближе к обеду, всех рабов выгнали из повозок, выстроив их в несколько рядов, а вскоре, к их лагерю, подкатила еще пара повозок, в сопровождении кареты, из которой, вышел немного полноватый мужчина, сразу направившийся к выстроенным перед повозками рабам. Пройдя вдоль рабов разочарованно кривя лицо и что-то бормоча, мужчина почесал небольшой живот и жестом пригласил, сопровождавших рабов, имперских офицеров в свою карету.

Через пару тайтх, довольные офицеры покинули карету работорговца, а что это, был именно он, ни у кого сомнений не было, и прибывшая с их новым хозяином охрана, сменив своих армейских «коллег», загнала всех обратно в повозки. Велекс думал, что они, сразу двинутся в дальнейший путь, но нет, новый хозяин «заботился» о своем «живом товаре» и, прежде чем двинуться дальше, в каждую повозку закинули по паре мешков с корнеплодами, ящику с яклой и по бочонку с водой.

Когда караван тронулся в путь, Велекс думал, что они направятся к «Черным Горам», вдоль которых шел тракт в кантон Фонир, провинцию человеческого королевства Лейдор, где работорговлю, хоть и не поощряли, но и не препятствовали, а рабыни из мейр, даже пользовались там спросом. Но нет, повозки свернули обратно к Калинуму, проехав через пригород которого, караван выехал на тракт ведущий к морю, в сторону торгового города-порта Веросса, до которого добрались за трое суток, с двумя ночевками.

Первую ночевку, провели в разбитом в поле лагере, возле сожженного постоялого двора, и разбросанные у дороги тела фейров, указывали, что хозяева и прислуга, были застигнута в врасплох и не успели скрыться, повторив судьбу большинства жителей Унары. На следующую ночевку караван уже остановился на постоялом дворе, чьими хозяевами были имперцы из человеческого народа, что, видимо и поспособствовало тому, что имперские войска, их не тронули.

Эту изувеченную мейру, Дунейка заприметила сразу же, как только их караван прибыл в лагерь работорговцев под Вероссой, и их хозяин, отбыл в город. Она видела, когда их работорговец вернулся в лагерь с новой рабыней, но, ее внимание привлекло не ее перекошенное лицо и хромота, а то, что эта «серебряная волчица», несмотря на свои увечья, стойко превозмогая доставляемую ей боль, старалась заботиться об остальных рабах, особенно, уделяя много внимания, собранным в отдельной повозке подросткам.

Тогда она, видя мучения этой серой, еще в первую ночевку, отобрала для нее несколько самых спелых, уже подмякших плодов яклы, а позже, уже по прибытию в Горг, к ней присоединилось еще две рабыни, корви, так же, как и сама Дунейка, родом из Дугамал и доги из Унары, совместными усилиями, приготовившие для этой бедняжки, густую овощную похлебку и с тех пор, их троица, не сговариваясь, старалась держаться ближе к этой серой.

Глава 3.

В этот раз, морская поездка в портовый город «Южных Земель» Тергенрос, для посещения своей кузины, жены наследника старого графа Дугамал, принесла Аясе массу впечатлений, но, к сожалению, все они, были негативными. Воспоминания о схватке, с пиратами морского народа, было единственным, что хоть как-то тешило ее самолюбие, как никак, со своим четвертым рангом магии, она смогла положить не менее десятка врагов, но затем, ее задавили числом и избили, сломав челюсть, тем самым, лишив ее возможности чтения заклинаний, что и положило конец ее дальнейшему сопротивлению.

Аяса, не могла без содрогания вспоминать время, проведенное в плену у этих дикарей, она была бы рада забыть тот кошмар, но ее искалеченное тело, постоянно напоминало об этом. Нога, периодически подворачивалась, причиняя боль, неправильно сросшаяся челюсть, мешала нормально питаться, да еще, приходилось постоянно подтирать слюни, стекающие из приоткрытого рта. В этой ситуации, ее радовало только то, что в таком состоянии, на нее, никто не мог смотреть без содрогания и отвращения, что защищало ее тело от посягательств.

Даже ее хозяин, имперский работорговец Енин, по заказу которого, как она позже узнала, и было совершено нападение на ее корабль, которого она впервые увидела в Вероссе, куда он прибыл, чтобы забрать ее у морских разбойников, не смог сдержать своих эмоций. Она прекрасно понимала, что понадобилась этому человеку, для постельных утех и как же ее порадовало, брезгливое выражение на его лице, когда он, впервые увидел то, что с ней сотворили эти дикари.

Однако, хозяин, видимо, все же не терял надежды развлечься с ней, поскольку оплатил услуги лекаря, в надежду исправить ее уродство, что ее, не устраивало, и она, всячески этому мешала, благо, этот шарлатан, называющий себя лекарем, был весьма бездарной посредственностью и не заметил ее усилий, помешать лечению. Так что, после нескольких дней «лечения», за которые она научилась более-менее нормаль говорить и есть, но не более того, местный лекарь, признал свою несостоятельность и ее хозяин, пару раз, с сожалением на нее зыркнув, по прибытию в разбитый за городом лагерь, поручил ей приглядывать за рабами.

Именно там, в разбитом под Вероссой лагере работорговцев, она, и встретила, мужа своей кузины, молодого графа Дугамал и его сестру графиню Леан, которые, после того, во что она превратилась, естественно ее не узнали. У нее же, даже мысли не возникло признаться им кто она такая, их и самих, постигла не лучшая судьба, так же, как и она, став рабами, им и самим, теперь, хватало своих проблем, да и она, предпочла полностью погрузиться в порученную ей работу, лишь бы отвлечься от своего печального положения.

Аяса помогала ухаживать за подростками, которых опекала Онире Понр, фейра из крол, распределяя по повозкам пропитание и воду, ладно хоть таскать все эти тяжести, ей пришлось не долго. Уже на следующий день, у повозки с продовольствием, ее ожидало несколько мужчин и мейра, представившаяся Дунейкой Нолин, быстро распределившая, кому из мужчин, что и куда тащить, а когда Аяса, позже вернулась к своей повозке, то задний полог раздвинулся и она, увидела протянутую руку Дунейки помогшей ей забраться внутрь.

На следующий день, шныряя по делам по лагерю, ей случайно удалось подслушать разговор хозяина по личному браслету, из которого Аяса узнала, что ее кузине удалось скрыться, а сам работорговец, оказался замешан, в каких-то грязных делишках сына прежнего императора, сменившего на престоле своего отца и опасаясь, что его могут заставить «замолчать навсегда», решил перебраться в княжество Икения, в котором, у него было торговое представительство.

Так что, пробыв около Вероссы пару дней, которые, ее хозяин, по большей части провел в городе, они отправились к «Черным» горам, как поняла Аяса из брошенных работорговцем фраз, к ближайшему перевалу, ведущему в Икению, откуда уже, ее хозяин, планировал добраться до столицы княжества.

Покинув с утра лагерь работорговцев под Вероссой, через ханд, на развилке, перед речкой, караван свернул к «Черным» горам и через десять ханд, они, не торопясь добрались до небольшого шахтерского городка Горг, расположенного у входа в ущелье, в предгорьях «Черных» гор, где добывался магический минерал рубоний, необходимый в производстве магического инструмента, да и создание магического оружия, без него было невозможно.

Так как, дорога к горам была не близкой и заняла достаточно времени, то Енин решил остаться в шахтерском поселении на ночь и влекомые рибардами повозки, перед городком свернули к постоялому двору, с большим огороженным участком, где они, и расположились на ночлег. Вернее, в гостинице, при постоялом дворе, устроился сам хозяин Аясы и несколько его людей из охраны, а повозки с рабами, остались на заднем дворе под открытым небом.

Как Аяса и преподала, вскоре ей поступил приказ явиться к хозяину, для прислуживания за ужином, после чего, тот, грубо схватив ее за руку, потащил Аясу в свою комнату, но к ее радости, даже выпитый алкоголь не помог ее хозяину справиться с отвращением, при виде ее изуродованного лица, и вскоре, она была пинками выдворена из номера.

В Горге они, пробыли почти до обеда, следующего дня, хотя и могли продолжить путь раньше, но хозяин договорился с владельцами шахты, о продаже нескольких рабов, что и задержало их в городе, еще дополнительно на несколько ханд.

При проведении торговой сделки с владельцем шахты, Аяса заметила, что покупатель, весьма тщательно подошел к покупке, сразу «отбраковав» всех из ближайшего окружения покойного графа Дугамал, что приближенных, что просто прислугу. В итоге, по большему счету, на шахты в основном были проданы рабы из Унары, Калинума и Халияра и это, подтверждало ее догадки, что возможно, ее кузине, которой, кстати, среди рабов не было, с большинством верных графу Дугамал людей, удалось скрыться.

Так же, что было тоже вероятно, владельцы шахт, зная о происхождении рабов, опасались, что сторонники семьи Дугамал, которых в империи было предостаточно, могут устроить им побег и не желали, вкладывать деньги, в такой ненадежный товар.

Вскоре их караван тронулся дальше и стоило повозке оставить позади последние дома шахтерского городка, Аяса услышала отдаленный рокот, усиливающийся по мере приближения к мосту, за которым начинался подъем в ущелье, ведущее к перевалу, вскоре превратившийся в грохот водопада.

Насколько Аяса знала, на вершине отвесной скалы, видневшейся неподалеку, справа от моста, на плато, было горное озеро, вода которого, с ревом низвергалась вниз, заполняя начало ущелья водной взвесью, мигом пропитавшей всю одежду и тенты повозок.

Только через пару тайтх, караван покинул туманную пелену и вдали, стало можно различить, перекрывающую ущелье, крепостную стену, с правой стороны которой, ближе к скалам, как она знала, возвышались башни форта Волтерс, пограничного поста княжества Икения.

Добравшись до княжеской крепости, караван проследовал между двух крепостных башен, с установленными на них метательными машинами, вкатив во внутренний двор крепости, где остановился. К возглавляющей караван карете подошел офицер, приняв у Енина документы на «живой товар» и пару золотых монет таможенного сбора. В тоже время, к каждой повозке подскочили солдаты, бегло осмотрев их изнутри, после чего, подбежали к своему командиру и тот, махнул кучеру кареты, позволяя каравану продолжить движение.

Покинув крепость Волтерс, караван проследовал мимо расположенных неподалеку, вдоль дороги, «Почтово-Курьерской службы», торговой лавки и, к удивлению, Аясы, очередной постоялый двор, так же остался позади, что могло означать, что ее хозяин, либо рассчитывал, добраться до следующего населенного пункта засветло, либо решил, продолжить движение и ночью, не заботясь об отдыхе, ни возниц, ни тянущих повозки рибардов.

Повозки вкатили, на мост, через небольшую речку и оставив справа и позади жилые кварталы княжеского шахтерского города, как проронил один из сопровождающих их стражников, также, как и крепость, носящего название Волтерс, выбрались на тракт, что позволило, увеличив скорость движения.

Монотонный скрип колес и мерное покачивание повозки действовали успокаивающе и Аяса даже задремала, проснувшись только для приема пищи, что с ее увечьями, было несколько затруднительно. Хорошо еще, что к ее «спутнице по несчастью», присоединилось еще две мейры, с которыми она, так же, как и с Дунейкой, быстро подружилась и теперь, к ее питанию, по мимо яклы, добавилась еще и овощная кашица из земляного ореха, смешанного с солнечным корнем, которую, ее новые подружки, готовили с помощью магии огня.

Когда же стемнело, Аяса, как и, доги Бриеан, с миленькими пушистыми висячими ушками, грудастая корви Жейро и колкая на язык, задиристая дикой Дунейка, прилегли, зарывшись в накиданные в повозку шкуры и прижавшись друг к дружке заснули, проснувшись уже за полночь, как раз к окончанию дамхада, когда повозка сбавила ход и снаружи послышались голоса.

Как вскоре стало ясно, караван прибыл в княжескую деревню, Тойракен, где и остановился на постоялом дворе на ночь. Аяса опять ожидала появления своего хозяина и его домогательств, но в этот раз он видимо успел изрядно напиться в харчевне при постоялом дворе, и заглянув в их повозку, пьяно рыгнув перегаром, выволок из повозки одну из рабынь, удалившись с ней, в направлении постоялого двора.

На следующий день, с самого утра, караван двинулся дальше и за восемнадцать ханд, к полуночи, достиг Тойры, где они, опять остановились на постоялом дворе на ночлег. Хозяин Аясы, опять попытался затащить ее в кровать, но вновь, не в силах справиться с отвращением, вызванным ее уродством, оставил ее в покое.

От Тойры, до столицы княжества, было не более восьмидесяти лег и на следующее утро, уже спешить не стали, двинувшись в дальнейший путь, уже без спешки, в восемь ханд и к восемнадцати вечера, караван достиг столицы княжества Икения, города Герольд-Ленд.

Хотя, сама Аяса, никогда не бывала в княжестве, но слышала от своего кузена Рауса, что княжеский дворец находился на южной окраине столицы, к которой, их караван, сейчас и подъезжал.

Пробравшись вперед к вознице, Аяса отодвинула передний полог повозки выглянув наружу. Повозка проезжали мимо какой-то фермы, за которой, дальше по тракту, виднелся, похоже, как, постоялый двор, а вот вдалеке, на холме, возвышался трехэтажный княжеский дворец.

Аяса, очень хотела оказаться в этом дворце, где жила княжна Мион, невеста ее кузена графа Маур, которая, скорей всего, не отказала бы в помощи, ни ей, ни мужу ее кузины и его сестре. Она, даже была согласна попасть в этот дворец в качестве рабыни, только бы получить возможность, связаться с кем-то из родственников, но очень сомневалась, что ее, с таким уродством вообще кто-то купит и от таких мыслей, у нее на глазах наворачивались слезы.

Через ханд с лишним, караван добрался до реки, разделявшей «верхний» и «нижний город» княжеской столицы и вскоре, повозки вкатили во двор, через ворота рядом с которыми красовалась большая вывеска, «Торговый дом Енин» и стоило им остановиться, к карете работорговца сразу подскочил пожилой мейр из ищеек.

Получив, через ошейник, приказ подойти, Аяса поковыляла к хозяину, уловив равнодушный взгляд ищейки, которого ее хозяин представил как княжеского менеджера и управляющего своего торгового дома, что несколько удивило Аясу, ожидавшую что персонал, в работорговом доме будет только имперским. Позже она узнала, что в этом же здании, находится представительство работорговцев княжества, а Джандер Анк, совмещает работу управляющего ее хозяина, с работой менеджера княжеского отделении, поскольку в нем, рабы появляются крайне редко.