Мотылек

Да, коп. И я спрашиваю не потому что ревную… упаси боже, а потому что ты, хренов мудак, допустил, чтобы «Снафф» вычеркнул из уравнения главенствующую фигуру, которая надолго могла упрятать засранца за решетку. Я, конечно, тоже виновата, но начнем с того, что детектив полиции здесь – Адамс и у него все уполномочия для ведения следствия и задержания. Так, что не надо таращить на меня глаза и возмущаться, что я не имею права устраивать допрос с пристрастием. Это не мой промах и не мне расхлебывать последствия.

– Ты – что, подозреваешь меня? – опустив руки по швам, коп подошел ко мне. В его глазах, вскипело раздражение, так если бы я бросила ему в морду доказательства, что он и есть убийца Никси, и его заднице самое место гнить в аду.

– Подозреваю? Нет. Я хочу услышать, на что ты потратил два дня своего драгоценного времени. – Адамс раздул ноздри, будто я оскорбила его раздутое самолюбие. Его желваки напряглись. – Хорошо, спрошу иначе. Почему ты не нашел миссис Аспен и не допросил ее, пока она гостила у дочери? Что тебе мешало?

– Во-первых, я нашел адрес ее дочери и отправил туда своих парней, но старухи там не оказалось. А во-вторых, ее дочь сообщила, что они вообще не договаривались о встрече и где может быть ее мать, она не знает. – С каждым словом, выражение лица Адамса становилось все мрачнее, а взгляд жестче. – А два гребаных дня, я потратил на годовой отчет.

ГЛАВА 16

Когда прибыли коронеры, три полицейские машины и скорая, коп отправил бригаду криминалистов на второй этаж, в квартиру «17-G», а «воротничкам» приказал оставаться у входа в подъезд и у пожарной лестницы. Оставшаяся четверка офицеров, последовала за Адамсом. Помявшись немного, я решила присоединиться к группе, нежели оставаться на улице и ловить на себе подозрительный взгляд патрульного. Раз я участвую в расследовании, то имею права находиться на месте преступления.

Поднявшись на нужный этаж и направляясь к двери, я проигнорировала очередной недоверчивый взор двух офицеров, которые терлись у входа в квартиру. Все вопросы к лейтенанту управления, парень. Не моя прихоть, так что хватит на меня зыркать. До того, как я открыла рот, чтобы сказать придуркам – отвалить, на плечо одного из патрульных легла рука. Уж клешню Адамса я ни с чем не спутаю. Офицер обернулся и, кивнув, отступил в сторону.

Выдавив улыбку, я прошла внутрь, приметив еще двух копов, находившихся в гостиной. Серьезные физиономии, прищуренные глаза и большие пальцы, зацепленные за поясной ремень.

Ой, а можно без киношного пафоса? И без вас тошно.

Вдохнув, я учуяла едкую вонь кошачьей мочи, смешанную с сырой затхлостью, и первыми всполохами трупного амбре. Спеклась старушка.

Адамс сразу же вручил мне пару латексных перчаток и бахил, предупредив, чтобы я не мешалась под ногами у парней.

Да, я только осмотреться.

– Могу я хотя бы передвигаться по гостиной? – пробормотала я. Коп кивнул, удалившись к дверям смежной комнаты.

Натянув пакеты на кроссовки и перчатки, я огляделась. Ничего особенного. Типичная для подобных квартир, планировка буквой «П». Просторная гостиная, кухня, размером со спичечный коробок и спальня, в которую не влезет больше двух предметов мебели. Справа от стены, которая делила общее пространство, стоял диван, с выцветшей обивкой. Рядом ютился столик со швейной машинкой и библией в черной обложке. Кофейный столик с пузатым журналом по выкройкам. Напротив, открытый стеллаж с фотографиями и книжной макулатурой. На центральную полку был втиснут телевизор с пузатым кинескопом. На окнах плотные бежевые шторы, в тон обоям и ковровому покрытию. Слева, арочный проем, ведущий в кухню и дверь в уборную. Туда я не стала заходить. Меня больше интересовала вторая комната, где скопилась следственная группа. Там намного интереснее, чем скучный интерьер прошлого века.

Подступив к стеллажу, я вскользь окинула взглядом полки с корешками книг. Коллекция любовных романов, ютилась с учебными пособиями по истории и серьезными произведениями классиков, включая все тома Толстого «Войны и мира», и Булгакова «Мастер и Маргарита».

Разносторонние, однако, у миссис Аспен были вкусы.

Я наклонилась, остановив внимание на снимке двух улыбающихся женщин. Кажется, это миссис Аспен со своей дочерью. Несмотря на возраст и морщины, старушка очень даже неплохо выглядела: рыжие с проседью волосы, оттеняли бледный оттенок кожи и подчеркивали живость ярко-зеленых глаз. На левой скуле, красовалось родимое пятно в форме звездочки. О, и главное… ее зубы, были идеально-ровными и белыми. Дочка же, тянула на замученную бытом, лошадку. Небрежная копна черных волос. Круглое лицо. Голубые глаза и неуверенная улыбка.

Ну, не всем дано обладать голливудским оскалом…

На остальных снимках, старушка либо позировала в одиночку, на фоне городского пейзажа, либо в компании таких же престарелых подруг.

Подойдя к кофейному столику, я осторожно взяла журнал. На периферии, офицеры обменялись между собой «поросячьей латынью». Почему бы вам, мальчики не пойти и не сожрать дюжину пончиков, а то меня начинает раздражать ваше сверхбдительное внимание.

Ладно, хрен с ними. Вернемся к насущному.

Думаю, журнал был выпущен в том же году, в котором родилась миссис Аспен. Обложка вся в заломах и потертостях. Уголки, некогда глянцевого картона, обкусаны, а от страниц несет старой краской. Значит, пенсионерка не просто так держала у себя швейную машинку, а этот истасканный раритет, пользовался у нее особым вниманием. Осмотрев бумажное издание, я приметила несколько загнутых уголков. Должно быть, старушенция планировала и дальше пополнять свой гардероб сшитой одеждой. Отложив журнал, я шагнула к швейной машинке. На двух маленьких штифтах, две катушки с нитками. Прижимная лапка опущена, а под ней зажат белый лоскуток ткани с вышитым на нем цветком.

Стянув со столика библию, я выдохнула. Помимо страсти к шитью, миссис Аспен была заядлой католичкой? Все страницы заложены разноцветными закладками. Сто процентов, бабуля отмечала карандашом самые интересные «стихи», цитируя их своим соседям… или коту. Но, меня привлекла закладка, которая отличалась от остальных. Ухватившись за уголок плотного картона, я открыла книженцию… едва не помянув дьявола и преисподнюю. Все же держу библию в руках, но то, что хранилось в ней, вызвало во мне катативный ступор.

Фотография.

Несколько долгих мгновений, я таращились на улыбчивые лица, застывшие в моменте вспышки. Помимо миссис Аспен и двух незнакомых персонажей, на снимке я узнала своего информатора и… «Снаффа». Самым поганым было то, что на травокуре была треклятая бейсболка с логотипом любимой команды.

Я перевернула фото, прочитав подпись, датированное годом ранее – «мои любимые воспитанники».

Ну, и как это можно назвать, если не иронией? «Снафф» был, не только тесно знаком со старухой, но и являлся ее воспитанником. Поэтому, миссис Аспен уехала, не пожелав поговорить с полицией? Потому что не хотела сдать копам своего любимчика? Раз, так… зная, что натворил «Снафф», старуха все равно впустила его к себе. Подозревала ли она, на что он готов пойти, чтобы избежать тюрьмы?

И что значит – воспитанники? Может, миссис Аспен возомнила себя матерью Терезой, заботящейся о трудных подростках? Как именно она помогала «Маркеру» и «Снаффу»? Подкармливала? Покупала одежду? Подкидывала деньжат на карманные расходы? И после всего, пацан ей так отплатил? Придушил бедняжку за всю ее доброту?

У меня руки чешутся, позвонить информатору и обо всем расспросить. Я хочу знать, как они познакомились с миссис Аспен, и как она им помогала.

– Что-то нашла? – раздался голос Адамса у меня за спиной. А когда его грудь прижалась к моей спине, я отругала себя за излишнее любопытство. Нашла на свою голову. Мне не стоило шарить по вещам старухи, тогда бы и не наткнулась на снимок, а коп не выхватил бы его у меня из руки. Дерьмо. Теперь, он знает, как выглядит мой информатор и… предполагаемый убийца. – Знакомая бейсболка. Мы же такую нашли на первом этаже?

Мы? Начнем с того, что ее нашла я, а вот ты был занят тем, что витал в своих извращенных мечтах. Не будь меня рядом, за что бы ты сейчас хватался?

Вернув библию на место, я развернулась к нему, как раз в тот момент, когда он отступил на шаг назад.

– Вроде бы. – Посмотрев на оборотную часть снимка, коп издал задумчивое – хмммм. После, вытащил из кармана «Зиплок», затолкав карточку в пакет. Собирается приобщить ее к уликам, потому что парень на снимке в точно такой же кепке? Или Адамс уже выяснил, что бейсболка принадлежит «Снаффу», а кровь – Никси? Почему он опять ничего мне не рассказывает? И что, блин, за взгляд, как будто это я пыталась избавиться от чертовой вещицы? – А мне можно заглянуть в ту комнату? – я скрестила руки на груди. Хочется своими глазами увидеть всю картину убийства. К сожалению, войдя в квартиру, я успела лишь мельком увидеть ноги старушки, пока весь обзор не перекрыли люди в белых комбинезонах.

– И как мы переносим мертвецов? – он склонил голову набок.

Как? Хммм…

Помню, работая еще в «Утро Вашингтона», я долго добивалась от редактора, разрешить мне съездить в Огайо, Западную Вирджинию и посмотреть дом Леона Брашера.

На протяжении полугода, разговоры о маньяке не утихали. Судебный процесс был закрытым для общественности, но информация просачивалась в газеты и ТВ, освещая детали преступлений, имена жертв и имена детективов, участвующих в расследовании. Каждый день, СМИ кормило гражданских жуткими подробностями, а полиция всеми силами пыталась остановить утечку информации. Но, уже после второго слушанья, вся Западная Вирджиния знала о злодеяниях ублюдка, которого пресса окрестила «Мясником». Почему? Да, потому что ублюдок любил не только копаться в движках, но и в кишках, всячески извращаясь с трупами, а после, поедая их.

Таких, как Брашер, по пальцам можно пересчитать, но, на мой взгляд, говнюк был вторым, после «Серого Призрака»,29 жестоким серийником. Мне попадались на глаза заголовки о чудовищных подвигах каннибала, и я, вполне была готова написать о нем пару статеек или взять интервью, однако, босс продолжал сыпать отказами, объясняя, что для таких вещей, я слишком нежная.

Спустя пару месяцев препираний, когда разговоры утихли, а Брашер уже отбывал свой срок, мне удалось заполучить от редактора заветный биллет на экскурсию в «Дом Ужасов».

Когда я, и Салли – штатный фотограф, который составил мне компанию, приехали на место, была уже глубокая ночь. Дом Брашера: двухэтажное строение, с прилегающей пристройкой, располагался на отшибе, и тем зловещей казался, особенно на фоне голых деревьев и полной луны. Копы обнесли периметр, ограничительной лентой, но кто-то сорвал ее и использовал штырьки, на которые она крепилась, как метательные копья. Окна первого этажа, были разбиты, а облицовку фасада, украшали граффити. В яростных надписях, местные отразили всю свою ненависть к извергу и желали тому гореть в аду. Приговор, который зачитал судья, разочаровал семей восьми жертв, а они требовали смертной казни. Увы, в Ди-Си, как я уже говорила, ее отменили, заменив умерщвление, пожизненным сроком. Так что, как только дом остался без присмотра… думаю, и в моменты, пока кто-то из патрульных, отходил справить малую нужду, жители вымещали весь свой гнев на хлипких стенах.

Внутри… несло таким амбре, который не передать словами. Я даже не знаю, с чем можно это сравнить… разве, что, протухшей блевотиной. Но, наибольшая концентрация, трупной вони, сосредоточилась в подвале, оборудованным под секционную комнату. Я пожалела, что не прихватила с собой защитный костюм и маску. Платок, в который я уткнулась, ни хрена не спасал, как и дыхание через рот. Электричеств, естественно во всем доме, отсутствовало.

Врубив фонарь, первое, на что упал луч света, это был стол, на котором Браншер разделывал трупы. На отражающей поверхности, до сих пор остались черные разводы. Бетонные полы, были в тех же пятнах. На стенах, я увидела отпечатки женских рук… кругом кровь. У дальней стены, стояли две морозильные камеры. Салли сказал, что в них, «Мясник», хранил куски тел, а в холодильнике, помимо пива, копы наткнулись на женскую голову. Как выяснилось, это то, что осталось от последней жертвы. Ее он съедал в спешке. Еще детективы обнаружили на плите сковороду. В ней было что-то вроде жаркого… помимо сладкого батата, моркови и чеснока, анализ показал наличие языка, сосков и ушей…

– … Фейт? – я моргнула, натыкаясь на напряженный взгляд Адамса.

Думает, я упаду в обморок, если увижу труп? Хм. Ты удивишься, когда услышишь, где я побывала.

– Мне уже доводилось бывать в моргах и видеть трупы. – Торопливо обогнув детектива, я вернулась в центр гостиной, бросив взгляд в сторону смежной комнаты. Если посмотрю и при этом не нарушу границ, то удовлетворю свое любопытство. – Да, и запах здесь еще не такой сильный. – Пробормотала я, сдвинувшись к правой стороне. И кровью с жареной человечиной не пахнет, потому что жертву задушили, а не порубили на куски. – Не думаю, что с момента смерти миссис Аспен, прошло много времени. – Один из помощников криминалиста, махал кисточкой, покрывая откосы окна и подоконник, черной пудрой. Второй, присев на корточки перед чемоданчиком, что-то аккуратно укладывал в пробирку, а старший эксперт, изучал пальцы погибшей. Что его так привлекло? Под ногтями старухи что-то есть? Неужели ДНК «Снаффа»? И почему она лежит на спине? Разве преступники не используют эффект неожиданности, нападая со спины, чтобы жертва не успела отреагировать? Либо у парня не получилось, либо он хотел насладиться страданиями старушки, оттого и повалил ту на пол, затянув на шее белый платок.

Кто скажет, что это не орудие убийства, пусть бросит в меня камень.

Адамс встал рядом.

– Около четырех часов.

В это время, я еще находилась в издательстве, а потом та чертова поездка к вдове и бестолковые часы, потраченные на соседей…

Когда из коридора донесся звонкий голос, коп обернулся. Я оглянулась туда же, заметив мелькнувшее за плечом офицера, лицо женщины.

– Миссис Приндентон вернулась. – Адамс двинулся на выход.

Вернув взгляд на криминалистов, я испытывала соблазн, расспросить, нашли они что-нибудь важное, но вряд ли кто-то из них даст мне ответ, а это значит, что придется ждать еще семьдесят два часа, чтобы получить результаты. Господи. Ненавижу ожидания. Ладно. Может, соседка миссис Аспен что-то дельное расскажет?

Выйдя в коридор, я рассчитывала застукать копа за смехотворными попытками успокоить шокированную соседку, но к удивлению, миссис Приндентон вела себя тихо. Единственное, что выдавало ее встревоженное состояние, так это хватка, в которой она зажала лямки сумки. В остальном, она говорила уверенно, спокойно рассказывая, что последний раз виделась с миссис Аспен утром, когда уходила на работу. Ее смена в больнице начинается в восемь утра, а за полчаса до этого, она успела пересечься со старушкой в коридоре, когда та открывала дверь в свою квартиру. Миссис Аспен сказала, что дорога от дочери и обратно, истощила ее, а теперь ей надо отдохнуть.

– Я собиралась поговорить с миссис Аспен, когда вернусь и надо же такое несчастье. – Соседка покачала головой.

– О чем вы хотели с ней поговорить? – вмешалась я. Адамс кивнул, дескать, не переживайте – она своя, так что можете отвечать. Миссис Приндентон поджала губы.

– О той мертвой девушке. Я уже рассказывала вам, детектив Адамс, миссис сказала, что какой-то несчастной плохо и ей нужно вызвать скорую, но когда я вышла, то сразу поняла – врачи бессильны. Так вот, – она переступила с ноги на ногу. – Я хотела поинтересоваться, видела ли она кого-то, кто совершил этот ужасный поступок. Просто, миссис Аспен всегда была любознательной, и если что-то случалось, она неизменно была в первых рядах. А уж подобное происшествие, да еще и под ее окнами, – миссис Приндентон снова качнула головой. – Это так на нее не похоже.

– Что конкретно вас смутило? – я подошла чуть ближе. – То, что миссис Аспен не сказала, что девушка мертва или то, что уехала, не дождавшись полиции? – раз старуха была до усрачки любопытной, то должна была вытащить свой тощий зад на улицу и все, как следует рассмотреть. Она бы позвонила в полицию и осталась давать показания… но, «Снафф» ее воспитанник, и бабуля предпочла, фигурально выражаясь – собрать чемоданы и свинтить, пока все не уляжется.

– И то, и другое. Миссис Аспен, можно было назвать первой сплетницей Брентвуда.

Что и требовалось доказать.

– А почему она сама не вызвала «911»?

– У миссис Аспен не было стационарного и мобильного телефона. – Ответил за соседку, коп.

Я сразу увидела отсутствие телефона, но при таких воспитанниках, наш божий одуванчик, могла заиметь себе в подарок краденый мобильник. Как-то же старуха поддерживала связь с родственницей?

– И как часто она созванивалась с дочерью? – метнув взгляд на Адамса, я наткнулась на его сдержанную улыбку. Это типо… насмешка или похвала, что я участвую в допросе?

– Редко. – Миссис Приндентон пожала плечами. – И в этот раз, перед тем, как уехать, она не звонила дочери.

ГЛАВА 17

Не только неожиданный отъезд миссис Аспен вызвал у меня кучу вопросов, но и ее возращение в Брентвуд. Ранее, я допускала мысль, что старуха видела «Снаффа» за грязным делом и ее поездка к дочери, была способом избежать полиции и расправы… но, вернутся обратно. У меня чувство, будто бабуля изначально радовалась, что Фармер прикончили, и лишь притворилась сочувствующей, но на самом деле, она испытала облегчение, что район избавился от бесполезного мусора. Раз уж бабка была первой сплетницей, то наверняка была в курсе репутации жертвы, а если брать в счет разговоры соседей, то все они считали девушку отбросом.

Что же такого натворила Никси, чтобы заслужить к себе негативного отношения? Только потому, что та отказывалась от серых будней, предпочтя красивую сказку за чужой счет? И сколько таких содержанок, как она? Тысячи. И что? Теперь их всех надо убивать за стремление к лучшей жизни?

Глупость.

У «Снаффа» должна была быть причина убить Фармер, а у миссис Аспен повод, закрыть глаза на преступление. Поэтому, мне нужно срочно поговорить с «Маркером»… до того, как Адамс устроит на него охоту. Он уже показал фотографию миссис Приндентон, спросив, знает ли она молодых людей на снимке? Соседка ответила, что не знает имен юношей, но видела их несколько раз за все время. Они приходили, навестить старушку, а как-то раз, помогли ей занести коробки. Миссис Аспен с гордостью хвасталась, что мальчики подарили ей новую кровать, потому что предыдущая совсем разваливалась. Еще, она переживала за их судьбу и за непутевых родителей, которые не могут дать своим детям ни внимания, ни возможностей, чтобы улучшить жизнь. Родительница одного из них, по словам старухи, была худшим представителем женского рода.

Это она имела в виду мать «Снаффа» и ее работу стриптизершей?

В остальном, бабуля положительно отзывалась о парнях, гордясь своими воспитанниками. Я уточнила у миссис Приндентон, почему она их так называла? Соседка пожала плечами, задумчиво ответив – миссис Аспен была ярой католичкой и могла часами говорить о Боге. Но, как только речь заходила о мальчиках, старушка зачитывала один и тот же стих из «Нового Завета» от Иоанна – «Я есть пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец».

Так она возомнила себя пастырем, а их считала своими овцами, за которых в ответе? Но, перед кем? Мать «Снаффа» или родители «Маркера» не те люди, от которых стоит ждать благодарностей. На что она рассчитывала? Или она была убеждена, что сможет повлиять на испорченные головы овечек, выведя их из тьмы к свету, проводя боговерную терапию?

Ага, только с «травокуром», все вышло иначе.

Обожаю фанатиков с их долбанной паранойей, что смертные в ответе перед богом, и каждый праведник найдет свой рай, а тот, кто оступился, угодит в пасть Геены Огненной.

Аллллооо!?

Мы живем не в том мире, чтобы полагаться на веру/чудесное исцеление/божественное возмездие. Есть Кодекс США, которому стоит следовать и реальные наказания за преступления. Если человек ступил на кривую дорожку, его не надо пичкать цитатами из Библии, а судить по всей строгости закона. Забрал чью-то жизнь – отдай свою. Забрал чужое добро – отдай свое… и я не имею в виду, откупиться. Ворам надо отрубать руки, а убийцам – головы.

Все по справедливости.

После разговора с миссис Приндентон, мы с копом вернулись в квартиру. Адамс присоединился к криминалистам, а я схватила Библию, пролистывая, отмеченные закладками, страницы. Найдя нужный стих, и прочитав его, я не удивилась, что старуха жирно выделила его синей ручкой.

Так ей пришлась по вкусу роль доброго пастыря, ведущего за собой глупых зверюшек? Вот только материальный мир жесток и вся ее католическая ересь возымела обратный эффект. Тумблер «Снаффа» сработал, и бабуля живенько отправилась к Создателю. Разве не все боголюбы этого хотят?

Я всегда придерживаюсь правила – доверяй, но проверяй. Миссис Аспен стоило хорошенько узнать своего воспитанника, прежде чем вверять ему свою жизнь. С другой стороны, раз она считала себя пастырем, а это был, как всем известно, Иисус, и он добровольно пожертвовал своей жизнью, может, и пенсионерка решила пойти тем же путем и позволила «Снаффу» себя укокошить? Поэтому в ее спальне нет следов борьбы? Поэтому она не сопротивлялась, пока мальчишка душил ее? Это какой же надо быть пришибленной, чтобы умышленно пойти на смерть?

Проклятье, если убийство Никси Фармер перейдет в разряд преступлений на религиозной почве, я застрелюсь. Еще не хватало, чтобы в судебное разбирательство вмешалась католическая ватага. Это будет не расследование, а конец света.

Отложив книжку, я покачала головой.

Не знаю, как другие, но я позиционирую себя агностиком, допуская существование чего-то сверхъестественного, но никогда не поверю по-настоящему. Где был бог, когда я нуждалась в его защите от Уолтера? Или, это было моим испытанием, которое я должна была вынести?

Ага, сейчас.

Насилие от того, кто должен был оберегать меня и любить, не было проверкой на твердость веры, а являлось жестоким преступлением, желанием самоутвердиться и выказать, что ублюдок сильнее меня. И что? Я должна благодарить бога за то, что муженек меня не убил или не превратил в инвалида? Нет. Не всевышний боролся за мое спасение, а я. Не он исцелил мое тело, а врачи и лекарства. Не его «слово», помогло мне справиться с ПТРС, а сеансы психотерапии и работа. Это были реальные вещи, а не эфемерные присказки, как бог всем помогает, лечит души и прочее религиозное дерьмо.

Мое внимание привлекли два санитара с носилками, ввалившимися в квартиру. Сейчас увезут тело старухи на аутопсию, криминалисты останутся и дальше собирать необходимый для следствия, материал, а мы с Адамсом, наверняка, поедем в управление. Если, конечно, коп не захочет повторно обежать соседей, на этот раз, тыча под нос фотографию с воспитанниками. Черт, а это повод начать беспокоится за «Маркера». Как он поведет себя, когда Адамс на него все же выйдет? Будет ли информатор дергаться, отвечая на вопросы? Выдаст ли своим поведением наше с ним знакомство? Я не то, что не доверяю мальчику, но у каждого доверительного шага, под ногами должна быть твердая опора. В моем случае, я хочу быть уверена, что «Маркер» стойко выдержит допрос и не вызовет подозрений. Я и сама страсть, как хочу поговорить с ним. Знает ли он, что случилось с миссис Аспен? Как мальчик это переносит? Вообще-то, я не замечала за ним каких-либо богохульных наклонностей. Он, как ругался матом, встречался с девочками, употреблял алкоголь и возможно, легкие наркотики, типо травки, то ничего не изменилось.

По крайней мере, мне так кажется.

Забавно, старуха так отчаянно старалась выскоблить из заблудших овечек пороки, но они и по сей день их преследуют. Тогда, к чему вся эта тягомотина с засиранием мозгов и любовью к богу? Или мальчишки только делали вид, что принимают слова миссис Аспен, чтобы не обижать старушку и не ломать ее веру в чудо?

Сплошная путаница. Я ни черта не понимаю, кто и за что пострадал.

Спустя несколько минут, санитары выкатили переноску с телом бабули, упакованным в непроницаемый мешок. За ними следом, вышел Адамс и старший криминалист. Обменявшись друг с другом фразами, они распрощались.

С этого момента, можно начинать отсчитывать четыре тысячи триста двадцать минут…

– Что дальше? – я сняла перчатки, уже точно не собираясь ничего трогать. Коп подошел ко мне. В руке, он все еще сжимал фотографию, будь она неладна.

– Криминалисты и офицеры, полиции пока остаются здесь, – он кивнул на двух придурков, косящихся на нас, будто мы не напарники, а любовники. Я, вроде бы не предлагала Адамсу поиграть в сантехника и прочистить мне трубы. Уф, как все двояко получилось. – А мы пройдемся по соседям. – Он тоже стянул латекс, затолкав их в карман.