Я найду тебя под тем олеандром

– Ты можешь серьёзно?

– Всё, всё, молчу.

– Да не молчи, а серьёзно мне скажи.

– Что сказать-то?

– Ну… да не знаю я, Арин. Мне это сейчас вообще ни к чему. Заморочит мне голову, и что потом делать?

– Снимать, дорогая моя, штаны, а чего ещё-то?

Снова смех, снова веселье. А Вере было совсем не до шуток. Она так давно даже не флиртовала, что забыла, как это делается. После последних отношений семилетней давности она была уверена, что на этом всё. Пускай она помрёт в окружении сорока кошек, зато не будет тратить время на бессмысленную возню. Пока подруги выскакивали замуж и рожали детей, она дослужилась до начальницы отдела закупок крупной компании и со скрываемым удовольствием смотрела на них сверху вниз, когда те жаловались, что мужья не дают им денег на платья.

Замужних и успешных она не знала. Слышала – да, но в жизни не видела. Будто это был какой-то сказочный олень с золотыми рогами, а в реальности эти рога обламывали с невыносимой жестокостью. И то ли ей и впрямь это виделось, то ли просто казалось, но она отчётливо замечала грустную зависть, когда рассказывала подругам о командировках и премиях.

– Слушай, Верк, ты реально как ребёнок. С чего ты взяла, что это вообще чем-то закончится? Я тебе по секрету скажу, пока Вадик не слышит, можно просто по-тра-хать-ся.

Вера промолчала.

– Эй, Вер, ты там?

– Да здесь я… здесь… просто… я как-то так не хочу… мне нужны чувства… а что потом я должна буду с этими чувствами делать?

– Ну вот тогда уже можешь не только штаны снимать, дорогая моя. Ты меня удивляешь. Ты ж мне всё после Пашки-то говорила, что оно тебе всё не нать, а тут чувства. Ну раз чувства, тогда можно на курортной интрижке не останавливаться. Он хоть с Москвы, Верк?

– А кто ж его знает?..

После заведомо бессмысленного разговора Вера разглядывала побелку, раскинутая на кровати, будто распятая. Её тело давно привыкло быть невосприимчивым к мужчинам. Вполне хватало фантазий, душа и массажера. В любом случае так получалось куда лучше. Без лишней возни и раздражённого таращенья в потолок, пока очередной угодник выискивал клитор. Так и зачем ей всё это? Зачем начинать. Проходили уже. Двойка.

Первый – Максим. Малолетний дурачок, мнивший себя мачо. Всё было неловко и непонятно. Они тогда только закончили школу и оба мало что понимали в интимных забавах. Повстречались несколько месяцев и разошлись. А потом он всем рассказывал, что она дура.

Вторым оказался студент с параллельного курса, когда Вера поступила в универ. С ним завязалось всё по серьёзному. Даже жениться хотел. Вера терпеливо проводила уроки: как надо, куда не лезть и где подлизать. Времени ушло на это немало, но результат был хорош. Тут можно и четвёрку поставить. А вот на пенетрационные подвиги он был не мастак. Расстались, когда ему предложили свалить по обмену в Европу. Не думая, согласился. Ты пойми, говорил, это же моё будущее. И Вера в этом будущем уже не фигурировала.

Потом шла вереница случайных парней. С ними было всё быстро, и она даже не успевала к ним проникнуться хоть сколь-нибудь приятными чувствами. И что с таких связей взять?

В двадцать один она познакомилась с Сашей. Он работал у них аспирантом и помогал ей с дипломной работой. С ним, казалось, всё было так хорошо, что на этот раз должно было получиться. Через пару лет совершенно случайным образом выяснилось, что с мамой, с его собственной матушкой, у него были нетрадиционные для сына с матерью отношения. Вера заблокировала его, где только смогла. И как она этого не замечала? А ведь Лариса Михайловна так хорошо к ней относилась. Подлая тварь.

Снова случайные связи с теми же успехами и наконец он – Паша. Это был мужчина так мужчина. Было им обоим по двадцать три, когда они познакомились на бизнес-тренинге. Он работал менеджером по продажам. Вера только устроилась в свою компанию по поставке светового оборудования. Они быстро сошлись, а через год уже съехались. И Вере так нравилось жить не одной, нравилось чувствовать себя почти что женой, обожаемой и любой. Но история с Сашей ей не давала покоя, и время от времени Вера устраивала рейды по его соцсетям и осторожно расспрашивала знакомых, нет ли у него тайных пристрастий и тёмных секретов. Раз за разом её опасения не подтверждались, она ненадолго успокаивалась – до следующего приступа подозрений. Будто что-то свербело и говорило, что с ним точно что-то не так. В двадцать пять он сделал ей предложение. Вера, конечно же, согласилась, но с неспокойной душой согласилась и на Аринины уговоры заказать проверку, раз уж она никак не может расслабиться. Подруга была уверена, что Паша чист. Надеялась на это и Вера. Она дрожащей рукой открывала электронное письмо от частного детектива, который сделал на Пашу запросы и поднял архивы. У него было двое детей от двух разных женщин. С одной он до сих пор виделся в Краснодарских командировках. А про вторую и её отпрыска и думать забыл. Его вещи мигом вылетели в окно. Обычно спокойная, Вера билась в истерике и пообещала всем и самой себе в первую очередь, что больше никогда и никому не поверит. Что ни за что не будет тратить время своё на мужиков.

– Да уже прекрати! – она резко вскочила с постели. – Он просто с тобой поговорил!

В стену опять постучали, грудничок традиционно начал орать.

Глава 3

– Я согласна. Переселите меня, пожалуйста, в ваш подвал без окон.

Ресепшионистка засуетилась, взяла ключи и проводила Веру вниз по короткой лестнице за лифтом. В цокольном этаже были низкие потолки и чёрные стены. Узенький коридор расходился в две стороны. Прямо – упирался в помещение для персонала, а левый рукав имел три идентичные двери.

– Хороший, что вы успевать. Скоро заезд, – приговаривала работница, открывая ключом первую дверь.

Номер оказался больше и просторнее, чем наверху. Щелчок выключателя – и мягкий розовый свет превратил номер в комнату Барби. Или точку для сходки гламурных наркош.

– Здесь очень хороший. Это номеры для гости хозяин. Народ многа, поэтому открывать их. Матрас хороший ортопедикос. Телевизор хороший. Всё хороший.

Вера быстро перенесла свои вещи, чтобы старый номер успели убрать перед въездом новых гостей. Сидела теперь в полной тишине и могла не заботиться о стуках, криках и сигаретной вони.

Вместе с тем ресепшионистка немного слукавила. Окошко здесь было, хоть и под самым потолком. Даже не окошко, а форточка. При большом желании из него можно было увидеть газонную траву. А можно – зашторить и ощутить себя в полной изоляции.

Вера села на кровать и оглядела светящийся номер. Как хорошо, думала она. Такое спокойствие. Умиротворение. Настоящий отдых.

Что может быть лучше?

Лучше могло быть разве что тёплое море. Вера расстелила циновку на песчаной насыпи. В описании отеля значился песчаный же пляж, однако пляж этот на самом деле был галечным, и только лишь островок метров на десять был засыпан песком.

Солнце жарило вовсю. Приятный бриз не давал задохнуться, легко теребил её русые волосы, выкрашенные в каштан. Она стала краситься, когда заметила первые седые волоски прямиком в тридцатый день рождения. Подруги тогда ещё сделали забавный, на их взгляд, торт с надписью «Старушке», но Вера их шутку не оценила. Хотя виду не подала.

Солнце играло на мелкой водной ряби. Купальщики отходили подальше от берега, чтобы хоть немного поплавать. Можно было спокойно пройти метров двадцать и быть только по пояс в воде. Вере такой лягушатник нравился. Она неплохо плавала, но куда уверенней себя чувствовала, когда под ногами всегда было дно. А вдруг мышцу сведёт? А воды нахлебаешься?

Она стянула с себя длинную хлопковую тунику и осталась в чёрном купальнике. Худеньким ножкам точно требовался загар, но здоровье дороже. Так что Вера выудила из джутовой сумки флакон солнцезащитного средства и обильно полила им всё тело. С трудом, но дотянулась до всех закоулков спины, не особо беспокоясь о том, как выглядела со стороны.

– Да что ж ты так вся извертелась! Давай помогу!

Вера вздрогнула от внезапно выросшего перед ней старика. Того самого, что вечно как на шарнирах. Его старушка уже расстилала полотенце неподалёку, светя полосатыми трусами из-под короткой юбки.

– Да нет, спасибо. Я уже всё.

– Если что – обращайся.

– Угу. Спасибо…

Старик поспешил к своей спутнице, скидывая поло на ходу. Его по-старчески раздутую грудную клетку обтягивала дряблая кожа, покрытая кудрявой порослью седых волос. Старушка уже всё подготовила, разделась, не стесняясь свисающих складок кожи и выпирающего живота, и они принялись обмазывать друг друга кремом, всё равно что взбитыми сливками перед соитием.

Обычно такие изыски Веру отвращали. Чего только стоила возня качка у бассейна. Но тут, несмотря на древность артефактов, внутри проснулось что-то тёплое, и Вера улыбнулась – самыми краешками губ, но улыбнулась.

До чего же приятно прожарить один бочок, потом другой, окунуться в воду и снова валяться под солнцем. Хорошенько пропёкшись, Вера зашла в тёплую, но казавшуюся прохладной, воду. Она мягко ступала, омываемая лёгкой волной. Вдыхала солёную свежесть и улыбалась. На шее висел водонепроницаемый чехол с телефоном, деньгами и всеми нужными карточками – мало ли что. Хоть это и не Вьетнам, где в прошлый отпуск у двоих из компании стянули мобильники, но лучше не рисковать. Ушлые подлецы везде найдутся. Уж это-то Вера знала наверняка.

Время от времени она трогала чехол, чтобы удостовериться, что тот на месте. Наконец вода дошла ей до рёбер, и она оторвала ноги от дна и поплыла почти по-собачьи. Руками разводила в стороны, как лягушка, а ногами перебирала, как настоящий пёс. Разве что хвостом не виляла.

Брызги приземлялись на стёкла тёмных очков, но без них можно было ослепнуть. Вера вытирала их об волосы и продолжала плавать. Ещё, конечно, оглядывалась на берег – лишь бы кто циновку её с сумкой не умыкнул. И хоть ничего ценного во всех вещах этих не было, но в любом случае вещи эти были её – нечего их тут трогать. В очередной раз оглянувшись, она увидела ребёнка с совочком, который сноровисто накидывал ей на циновку песок.

Ладно. Ничего страшного.

Стоп. Очередная пригоршня полетела ей в сумку.

Надо было ехать в эдалтс онли… Вера быстренько погребла к берегу, вблизи уже ползла на четвереньках по дну и наконец выросла во весь рост на самом подлёте.

Огляделась по сторонам.

– Чей ребёнок?

Никто не ответил. Она огляделась ещё раз. Бабулька из старой парочки пожала плечами.

– Ху из… чилдрен… зис…

Ноль реакции.

– Привет, – Вера присела на корточки. – Это моё место, не сыпь на него, пожалуйста, песок. Хорошо?

Мальчик не обратил на неё никакого внимания. Точней так, он с ещё большим рвением продолжил наваливать гору песка.

– Ду ю… – тут Вера увидела русскую надпись на совке. – Кхм… давай ты тут, пожалуйста, будешь строить? – она похлопала на никем не занятом пятачке, но мальчика он не интересовал. – Я хочу лечь на своё место, поэтому дай я, пожалуйста, песочек твой уберу.

Без лишних церемоний она перевернула циновку и аккуратно стряхнула песок.

Чего-чего, а душераздирающего вопля она не ожидала. Но он последовал.

– Вы вообще общаться с детьми не умеете?!

Следом заверещал и сам песочный строитель:

– Мой кули-и-и-ити-и-и-ик!!!

На опешившую Веру с грудничком на руках шла её бывшая соседка. Прозрачное парео развевалось по сторонам, как крылья дьявола.

– Как мне его теперь успокоить?!

Грудничок подхватил волну трёхлетнего брата и тоже начал орать.

– Это моя циновка, – только и смогла что ответить Вера. – И сум–

– И?! И?!!! А это ребёнок! Взрослая баба, а сраться с детьми! Ну насыпал он на эту цинковку – дальше-то что?! Чё такого?! Скажи спасибо, что за шиворот не насыпал!

Дети надрывались, Вера в растерянности таращилась на разъярённую мать. Стоило отпрыскам её друзей напакостничать, как тем объясняли, что так делать нельзя. А тут мало того, что за ребёнком никто не следил, позволили навалить песка на чужие вещи и не откликались, когда их искали, так ещё и её за это отчитали.

– Да, я вижу, что это ребёнок. Ваш. Вот и следите за ним.

– Своих детей, небось, нет, вот и злишься! Пустоцветка!

Вера вскинула брови. К общению с такими хабалками жизнь её не готовила.

Тем временем бабуся оторвалась от своего старичка и подманила мальчика, продолжавшей разоряться мамаши. Не прошло и пары секунд, они уже вместе строили замок из песка.

– Отойдите от меня, пожалуйста, – Вера опустилась на циновку, вытряхнула из сумки песок и достала крем, чтобы нанести новый слой.

– А то что?!

– Ничего. Мне кажется, вам ребёнка надо успокоить, он сейчас голос сорвёт.

– А ты мне тут не указывай, что мне делать!

– Господи, – Вера сняла очки, чтобы намазать лицо.

И тут с бухты-барахты в них прилетела нога. Те вылетели из руки и, сделав двойное сально, приземлились в песок.

С чувством выполненного долга мать семейства удалилась, прихватив тут же начавшего орать пацана. А Вера смотрела ей вслед с разинутым ртом. Такого она ещё не встречала.

После онемения и шока она попыталась забыться книгой. Для пляжа у неё была бумажная, чтобы конечно же, электронную не увели. Попутно стряхивая вездесущие песчинки, она нашла страницу, на которой остановилась, и попыталась вчитаться. Но, как и вчера у бассейна, раз за разом она бегала по одной и той же строке, не понимая и толики её смысла.

Внутри клокотало. Да как же так?! Как такое возможно, что в цивилизованном обществе кто-то мог вот так вот себя вести? И ведь она не наругала ребёнка, не вышвырнула в него этот песок – тогда бы понятно. Она просто аккуратно стряхнула его.

Вера прикусила задрожавшие губы. Да что это, в конце концов-то, такое? Ей же просто хотелось отдохнуть!

Она смахнула из-под избитых очков набежавшую слезу.

Ну вот ещё. Распустила нюни. Вера, ты же взрослая женщина. Прекрати.

Но как-то не прекращалось. И из-под тёмных очков по щекам текли неугомонные слёзы.

– А как шпарит-то сегодня, скажи?

Вера оторвалась от служившей прикрытием книги и, шмыгнув, глянула на подсевшую к ней старушку.

– А водичка прия-я-ятная! Вон как мой, глянь, купается! – она ткнула в рассекающую по воде панамку.

– Угу, – Вера попыталась улыбнуться. Даже немножечко получилось.

– Читать любишь?

– Люблю.

– А что читаешь-то?

Вера показала обложку. Старушка прищурилась и захохотала.

– Ой, да я ж слепая! Ты мне лучше скажи.

– «Гроздья гнева».

– Вон оно как! Это триллер какой-то?

– Нет. Драма.

– Ой, а ты знаешь, я в молодости тоже любила читать. Так пойдёшь на лавочку у Патриарших, сядешь и… а, – она махнула рукой. – А потом нас с чёртом моим в Тулу распределили. Там уже не до чтения было. Да-а… а ты сама из Москвы?

– Да.

– По тебе видно. Московские девушки, они особенные. Есть что-то такое, неуловимое. Понимаешь?

Вера улыбнулась и пожала плечами.

– Даже не знаю. Мне всегда казалось, что что-то такое есть в петербурженках.

– Слушай, а ты права! Была у меня подруга из Ленинграда, такая вся утончённая. Балерина. Ножки жилистые, длиннющие. Правда, спилась, жалко. Ну а как там ещё? Вечная хмарь да дожди эти. Не то что здесь, а? Какая погода, ну ты глянь!

От задора собеседницы Вера и думать забыла о недавнем происшествии. А когда вспомнила, уже не чувствовала ничего. Кроме сердечной благодарности к этой милой старушке.

По пути с пляжа Вера остановилась перед дорогой и посмотрела по сторонам, как выучила ещё в детском саду. Справа на остановке автобус ждал, когда в него погрузится парочка пассажиров. И одним из них был Андрей.

Вера тут же глянула в другую сторону и шагнула на пешеходный переход.

И чего так нервничать? Вера, приди в себя!

Оказавшись по ту сторону, она сделала вид, что уронила почти пустую бутылку. Точнее, сделала вид, что уронила нечаянно. Наклонилась, чтобы поднять, и украдкой глянула на проезжавший мимо автобус. Андрей смотрел на неё из окна. Их глаза встретились, и по его лицу пробежала улыбка.

Да нет. Он смеялся над ней, а не улыбался ей. С чего бы ему ей улыбаться, если она так глупо себя повела? Вот она бы точно смеялась. Можно было бы сборник дурацких фраз собрать из репертуара случайных мужиков, пытавшихся подкатить к ней различные органы. Конечно, таких экземпляров, как качок, ей не встречалось, но саечку за испуг как-то отвесили.

Через несколько метров Вера остановилась. Интересно, он, наверное, в город. Отель находился где-то на отшибе Ларнаки или уже за отшибом. Рядом не было ничего, кроме задрипанного кафе, пары отелей и частных домов. А в центре красиво. Длинный променад, старая церковь, набережная, на которой продают мороженое и лукумадес.

Недолго думая, Вера перешла дорогу обратно и встала на остановке ждать следующий автобус.

Глава 4

Ну и что? Это не имело к Андрею ровным счётом никакого отношения. Да, Вера не планировала сегодня поездку в центр. Она только позавчера в нём была. Но, в конце концов, что ещё делать? А тут вдруг захотелось погулять и полакомиться медовыми пончиками.

Она вышла возле набережной Финикудес в запахи моря, горячего песка и сувлаки. Народ прогуливался, мягко ступая пляжными тапочками и кедами по нагретой брусчатке. Пальмы тянулись ввысь, и легонько помахивали кончиками растопыренных лап.

Вера подошла к уличному торговцу и, не понимая ни слова, купила кулёк пончиков. Маленькие кругляшки сочились маслом и мёдом, ещё горячие и такие вкусные, что невозможно было дождаться, когда они хоть немного остынут.

Дуя на пальцы и вбирая в рот воздух, она ела один за другим и продвигалась в сторону пирса. Будто случайно и совершенно бесцельно она оглядывала шедших навстречу людей. Всякий раз замечая высокого брюнета, на мгновение замирала и тут же выдыхала с разочарованным облегчением.

Ешь уже свои пончики и любуйся на море. Море, смотри, какое прекрасное море. Море – оно же всё-таки лучше мужчин.

А море и впрямь было чудесным. Лазурное, очерченное тёмно-синим на горизонте. Мелкие барашки кудрявились у самого берега и кружили у деревянных свай пирса. Здесь пляж был действительно песчаным. Дно медленно уходило вглубь, и купальщикам приходилось идти ещё дольше, чтобы основательно окунуться.

Вера оперлась на перила и разглядывала молодую пару, брызгавшуюся в воде. Девушка верещала и отчаянно уворачивалась от нагоняемых пареньком волн. А потом со всей силы гнала волну на него. Так они веселились, пока он не закашлялся. Вера вытянулась, как жираф, пытаясь понять, пора ли вызывать неотложку. Девушка взволнованно и расторопно пробралась к нему, разгребая ногами воду, и принялась стучать по спине.

– Ага! – крикнул парень и, схватив её за талию, стал активно топить. Но та оказалась не такой простой, как он думал. Схватила его за шею, а ногами обвила бёдра. Вера и не заметила, как от игрищ они перешли к поцелуям. И все мокрые и солёные лобызались в лучах июньского солнца.

Вместо того, чтобы закатить глаза, Вера таращилась на бесстыдных любовников, как ребёнок в «детском мире» – на яркую игрушку.

– Привет!

Она обернулась, не успев спрятать улыбку, но та сама мигом исчезла.

Не он.

– Здравствуйте… – Вера неуверенно поздоровалась с незнакомым мужчиной. На вид лет сорок. Гладко выбритый, с короткой стрижкой. Белая сорочка без единой складочки, явно из хорошей ткани. Лёгкая проседь блестела на солнце, а перламутрово-зелёные глаза переливались, как чешуя хамелеона. Странные такие глаза, прям как кошачьи.

– Извините, если напугал, – он приложил руку к груди и растянул аккуратные губы в образцовую улыбку. Незнакомец напоминал доброго профессора точных наук, готового прийти на помощь каждой студентке в непомерно коротенькой юбке. Пара таких у Веры была в институте, правда они ничего не преподавали непосредственно ей. Зато слухи об их похождениях долетали аж до других филиалов. – Просто увидел, что вы одна, и решил познакомиться.

Одна? И что? Почему, ну почему мужчины считают отсутствие спутников возле женщины поводом подкатить к ней?! Разве ж это бесхозная лавка, которая ни в коем разе не должна пустовать? Не алкаши присядут, так бомж завалится.

– Не стоило, – Вера сжала кулёк с последним пончиком. – Мне и одной хорошо.

– А мне плохо, – он так наивно развёл руками, что Вера не сдержала улыбки.

– Я, понимаете ли, обычно с товарищами отдыхаю, а тут так получилось, что никто поехать не смог. Вот и скучаю один без компании. Надеялся, что вы мне её составите. Я Леонид. Лёня, – он протянул руку с аккуратным мужским маникюром. Никакой кутикулы, заусенцев и обгрызенных краёв.

– Вера… – она осторожно глянула на свою, прежде чем протянуть её в ответ. Вроде бы ничего, показать не стыдно.

Лёня грациозно нагнулся и приложил мягкие губы к тыльной стороне ладони. Вера смущённо убрала руку. Даже если она и допустила некоторую вероятность сближения с Андреем, это вовсе не значило, что она готова теперь сближаться ещё с Леонидом, Иннокентием или Карпом.

– Обожаю дамские пальчики. Вы пробовали?

Не успела Вера записать Лёню в маньяки, как он поторопился всё объяснить:

– Это кипрский традиционный десерт. Думал взять себе к кофе в том уютном кафе. Может, составите мне компанию?

– Спасибо, но я поела, – Вера приподняла кулёк. А кафе через дорогу, на которое он указал, и впрямь казалось уютным. Но нет, с ним она туда не пойдёт.

– О, лукумадес – любовь детства. Первый раз меня родители привезли сюда лет в десять. С тех пор я просто влюбился в этот замечательный остров. А вам как здесь?

– Хорошо, – Вере вроде и хотелось с ним пообщаться, но как при этом не дать лишних надежд? – Очень красиво, тепло, приятно, я бы сказала.

– Да-да, вы правы, именно приятно. Знаете, я объездил полмира, но так приятно, как здесь, мне, пожалуй, не было нигде. На Кипре есть такое, хм, ощущение дома, понимаете? Поэтому пару лет назад я тут, так сказать, приобрёл себе дачу. Грядки и шашлыки, только не под Москвой, – он небрежно посмеялся и облокотился на поручни пирса. – Но одному всё-таки… немного не то. Хочется разделить эту радость.

Вера улыбалась, но как-то неловко, натужно. Он вроде бы и говорил всё легко, без намёка на бахвальство, но при этом уж слишком расслабленно, будто бахвальство своё пытался прикрыть.

– А вы здесь впервые, Вера?

– Да.

Он окинул взглядом море и провёл рукой, будто показывал собственные угодья.

– Вы только на это взгляните. Красота ж!

– Угу…

– А где вы остановились?

– В отеле.

– Одна или с кем-то отдыхаете?

Так. Вера напряглась. Миллион раз она слышала истории о том, что ни в коем разе нельзя говорить незнакомцам, что ты приехала в полном одиночестве. С другой стороны, вопрос вполне безобидный, чтобы в ответ на него послать.

– Я всегда с друзьями езжу, – вроде и не соврала. Ведь обычно так и есть, а что в этот раз она соло, можно и не уточнять.

– Да вот я тоже! А тут, – он развернулся полностью к морю, опёрся локтями о поручни и уставился вдаль. – Конечно, порой одиночество может быть даже приятным, но только не до бесконечности. Согласны?

– М… наверное…

– Я первые несколько дней, честно признаться, наслаждался уединением. Слушал пение птиц вечерами, перечитывал Стейнбека, – Лёня выдержал многозначительную паузу, Вера глянула на свою сумку, книга торчала и вполне поддавалась идентификации. – А вы любите читать, Вера?

Она нахмурилась и выудила книгу, стряхнув остатки песка.

– Вы не это, случайно, читали?

– Ого! – его лицо озарилось таким неподдельным удивлением, что Вера могла даже поверить, что он и впрямь до этого книгу её не видел. – Вот это совпадение! Да, именно «Гроздья гнева». Потрясающе, не находите?

– Действительно потрясающе…

Может, спросить его, что он думает о любовной линии Розы и Петра? Которых нет в романе.

– Вы знаете, я слышал такое мнение, что книга недостаточно хороша, потому что не выдержана по стилю. Но на мой взгляд, это одна из граней её гениальности. Когда быт показан сухим простым языком, а главы с глобальным взглядом на происходящее, на природу, и это происходящее отражающие, описываются таким высоким художественным стилем. А вы как считаете?

Роза и Пётр отменяются. Может, и впрямь совпадение?

Или он просто раньше её читал, а тут заметил обложку и решил нащупать общую почву?

– Не представляю, кто может считать «Гроздья гнева» недостаточно хорошими. Очевидно, что это приём.

– Да-да, и я о том же! Вы далеко забрались? О, – он глянул, где лежала закладка, – почти половина. Я вам завидую! Я бы тоже хотел ещё раз прочитать её как в первый раз, но увы, я слишком хорошо всё помню. А «О мышах и людях» читали?

– Нет, к сожалению, это моё первое из Стейнбека.