Инстинкты космических корпораций

Лука всю жизнь работал на Корпорацию Содаплекс. Его отец ушёл в отставку генералом, так что Лука начал карьеру уже в звании капитана. Дослужившись до полковника и заняв пост главы охраны СЕО, он удостоился чести жениться на кузине СЕО. О собственной свадьбе он узнал из приглашения, подписанным СЕО.

После свадьбы его гены модифицировали, так что он стал частью семьи СЕО, её кузеном. Из-за модификации воспоминания до свадьбы поблекли, и он едва помнил детство и юность.

Но теперь, гуляя по барже, он так отчётливо помнил, как учил внука седлать сталлиона. Лука с женой жили в столице, в гуще города. Но на выходных они уезжали за город, в особняк сына. Те жили, не зная забот, и развивали производство элитных сталлионов. Внук так боялся сталлионов, пока дед не подружил его с одним…

Лука протёр глаза и зашёл в сумрак храма Полносознания. Из исповедальной кабинки выбежала плачущая Жанна из дивизии телохранителей. Она прижимала чей-то портрет к груди.

– Рада видеть вас, генерал. Добро пожаловать, – из исповедальни вышла священница. Её тело и лицо скрывал тёмный балахон, делая её почти невидимой в тёмном храме. Говорили, что балахоны правда шили из настоящей ткани.

Генерал сел в кабинку.

– Что у вас на душе? – спросила священница с другой стороны резной стенки.

– Что и у всех в экспедиции, – Лука протёр глаза. Уже высохли. – Когда я вернусь домой, буду одного возраста со внуком. Или младше.

– Вам стоит жить в моменте. Жизнь не в прошлом или будущем, она сейчас.

– Я проспал тридцать лет. Я не понимаю, как далеко моё прошлое.

– Сознание определяет нашу реальность. Не фокусируйтесь на прошлом.

– Я жалею, что полетел…

– Если не можешь изменить реальность, отпусти…

– Если бы я только мог вернуться назад и дать себе пинка. Зачем-зачем я полетел? Ради славы? Я думал, что ради денег, но у детей есть всё и так!

– Генерал, вы медитируете? Церковь Полносознания рекомендует каждому участнику экспедиции минимум две медитации в день. Они очищают сознание и облегчают тревогу.

– Вы мне методичку читаете?

Священница рассмеялась и вышла из кабинки. Она распахнула дверцу Луки и показала ему выйти. Храм всё ещё был пуст. В угле тлела чаша с благовониями.

– Что гложет вас на самом деле, генерал?

Священница села на пол, и балахон волнами растёкся по скользкому полу.

– Не знаю. Поэтому и пришёл к вам, наверное. Мы прилетели сюда, полные надежды изменить мир, но никто нас не готовил к тому, мы потеряем минимум шестьдесят лет жизни. И если я, генерал, не знаю, куда себя девать, но страшно представить, что в головах у солдат. Я завидую тем, кто останется в Содаплексе после вторжения. Мне и половине экспедиции предстоит вернуться домой.

– Вы можете остаться здесь.

– Нет, это чётко указано в моём контракте. И я боюсь… Боюсь возвращаться.

Священница дрогнула. Луке вдруг стало совестно. Ведь она такая же. Тоже вдали от семьи, друзей. И на её хрупких плечах – миссия придать веры всей экспедиции.

– Простите, ваша светлость, – поклонился Лука. – Вам тоже тяжело.

– Ничуть нет, – с улыбкой ответила та. – Я знаю, на что я могу повлиять, и на что не могу. Мои мысли и действия находятся в сфере моего контроля. Ваши чувства и мысли – в сфере моего влияния. Но время – вне сферы влияния. Я отпустила мысли о нём…

– Хорошо, если так.

Когда Лука отправился к выходу, в храм зашла сотрудница в кроваво-красном одеяните. Лука остановился: он не знал, что у одеянитов есть такой режим. Его одеянит точно не мог обернуться красным.

– Рада вас снова видеть, Дарьяна, – поклонилась священница.

Лука вспомнил, что видел кровавую женщину в резиденции СЕО Зораны. На том приёме люди шептались о её смутном месте в иерархии семьи СЕО, но он не вслушивался. Теперь жалел.

Ночью Лука не мог уснуть. В полудрёме ему мерещилось, как покрытая кровью женщина гналась за его внуком на сталлионе.

Утром Лука проснулся рано. Ему мерещилось, что из иллюминатора светят родные три солнца Системы Содаплекс, но он всего лишь забыл погасить ночную лампу.

Космос казался невыносимым. Баржа давила на сознание, голова гудела. Лука хотел на планету, хоть на какую-нибудь. Нужно раньше начать, чтобы раньше закончить.

Зария нашлась на мостике, где она ругалась с управленцем. Её серые глаза запали глубоко в глазницы. Пальцы пауками бегали по столу, ища то, чего там не было. Лопатки выпирали через голубоватого одеянита.

– Нет смысла больше ждать, – без приветствий заявил Лука. – Нужно отправлять высокие миссии на обе планеты. Заручиться дипломатической поддержкой, если возможно.

– Притворимся коммивояжёрами? – неверные пальцы Зарии развернули карту системы Биомоторс.

– Может быть. Из докладов коммивояжёров, посетивших Гласиору и Силкарию, мы знаем, что обе планеты бедные и выживают лишь за счёт продажи ресурсов столице. Они находятся под полным контролем Хэдофиса. Наш план максимум будет настроить их поддержать нас в перемене власти в Содаплексе. Им может быть это выгодно. План минимум – притвориться коммивояжёрами и пополнить ресурсы.

– Звучит логично. Чтобы вести переговоры высоких миссий, нужно бы отправить на планеты важных послов. Я имею в виду себя и Эмиля.

– Я полечу с Эмилем.

Зария кивнула:

– На обе планеты отправим баркасы с несколькими отрядами. По докладам Силкария выглядит безопаснее Гласиоры. Вы с Эмилем полетите на Силкарию.

– Может быть, Гласиора уже необитаема, – Лука измерил, как далеко Гласиора находилась от звезды. – Гласиорцы жили внутри симбиотов, чтобы выжить. Наши прошлые коммивояжёры полностью проигнорировали планету, сочтя бесполезной для торговли. Нашим данным больше ста лет.

– Мы тоже живём внутри симбиотов, – Зария похлопала по одеяниту, и по тому пробежали мелкие волны. – Что более важно, мы знаем, что мы сильнее. И наша баржа летит навстречу Хэдофису и может его уничтожить, если мы её не остановим!

– Мы уже изменили курс, чтобы остаться вблизи Силкарии и Гласиоры, – Лука рассматривал карты с разными вариантами траекторий. – Так мы останемся в поясе астероидов между орбитами этих планет.

– Врагу об этом знать не обязательно, – подмигнула Зария.

Лука закатил глаза. Он не знал, как быстро вырастили клона СЕО и чему обучали, но Зария вела себя как подросток. На мостик вбежал Эмиль:

– Вызывали?

– Да, уважаемый глава экспедиции, – поклонилась Зария.

Эмиль опешил. Раньше она себя так не вела.

– Разрешите нам разделить силы и высадиться на Силкарии и Гласиоре, – стояла по стойке смирно Зария.

– Ну… разрешаю? – Эмиль косился на Луку, тот пожимал плечами.

– Как нам подготовиться к высадке? – спросила Зария Эмиля.

Тот обернулся, будто ожидая увидеть кого-то за спиной.

– Ну… Подготовьте припасы… Сталлионов… Проверьте работоспособность одеянитов в открытом космосе…

– Слышали? – обратилась Зария к Луке. – Выполнять.

– Так точно, – стиснул зубы он.

Лука покинул мостик, тихо матерясь под нос. «Подросток в теле СЕО и буквально ребёнок управляют экспедицией, – думал он. – Это катастрофа. Если я не возьму всё в свои руки, мы не то, что не захватим Биомоторс, а бесславно погибнем, как скот. Ничего, высадка на Гласиору может закончиться очень плохо. А с одним Эмилем я справлюсь, он хороший послушный мальчик».

В каюту военного штаба явился полковник Викторион, генеральный заместитель Луки.

– Викторион здесь! – вытянулся полковник.

– Я буду руководить высадкой на Силкарию, – Лука сел на жёсткий стул, скривился. – В моё отсутствие остаёшься за главного на главной барже экспедиции.

– Есть!

– Твоя миссия – предотвратить разброд внутри экспедиции. Сделай что угодно, чтобы сотрудники не думали о прошлом, настоящем, будущем и недостатке ресурсов. Стравливай их, тренируй до беспамятства, что угодно! Я хочу, чтобы у них не было и секунды свободного времени.

– Будет исполнено!

– И собери мне отряд лучших бойцов. Они полетят со мной на Силкарию.

Лука пробежался по ряду стандартных мечей на стене. Выбрал тяжёлую одноручную модель, прикрепил на пояс одеянита, и тот жадно впился в ножны, надёжно закрепляя их на талии генерала. Давно Луке не приходилось использовать мечи. Тридцать лет.

Глава 5. Ксенон

Время: 530 г, февраль

Место: Офис Майнор

Ксенон верил, что искусство отражает действительность. Поэтому весь день он скрупулёзно вырисовывал каждую видимую звёздочку на небе Офиса Майнора. Он рисовал Великую Пустошь, на берегу которой стояла Академия Искусств. Великая Пустошь покрыла половину Офиса Майнора и, как говорят, образовалась после падения огромного метеорита. С тех пор Офис Майнор приближался к Хэдофису с каждым днём, и через двадцать тысяч лет гравитация притянет его к планете-столице окончательно.

Ксенон добавил маленькую белую точку. Солнце. То самое, земное. Оно едва виднелось на горизонте, но Ксенон помнил, что Концерн Биомоторс пришёл оттуда.

– Вице-Президент, разрешите?

В дверях появился симбиот Наставник. Одна из новейших моделей, изобретённая матерью Ксенона, Селин, незадолго перед её кончиной. Высокий синекожий симбиот в костюме профессора превосходил памятью любого из своих человеческих коллег в Академии Искусств.

– Ещё полчаса до занятия, – Ксенон не оторвался от полотна. Ему хотелось запечатлеть все звёзды, пока спутник не изменил положение.

– СЕО Наида приказала увеличить время ваших занятий по экономике и истории.

Ксенон сжал зубы.

– Какая тема сегодня? – спросил наследник.

– Ваша династия и достижения ваших предков.

– Как всегда, – усмехнулся Ксенон и отложил кисть. Далёкое солнце родины человечества зашло за горизонт. – В прошлый раз ты остановился на моём прадеде Спартаке.

– Так и есть, – Наставник сел за спиной Ксенона, и Вице-Президент почувствовал, как симбиот пялится на его картину. – У вас прекрасно получается.

Ксенон закрыл пейзаж силковым полотном. Наследнику стало неприятно от того, что симбиот пялится на картину, будто его взгляд мог испачкать её. Или хуже того – забраться через неё в душу Ксенона.

– Если мне не изменяет память, – Ксенон убирал краски и кисти в рабочий стол, – прадед плохо кончил. Как и большая часть моих предков.

– Вовсе нет, – симбиот закатил глаза, чтобы достичь дальних уголков памяти. – СЕО Спартак основал эту Академию Искусств. До него Офис Майнор использовался исключительно для портовых целей. При Спартаке экономика росла, и наша торговля с Корпорацией Содаплекс достигла исторического максимума. Тогда же нас посетила последняя делегация Центробанка.

– А кончил-то прадед как?

– Трагически погиб, усмиряя восстание на Силкарии.

– Я про это и говорю, – Ксенон снял диадему Вице-Президента. Он забыл, что носил её и теперь понял, почему болела голова. – Мой дед после него погиб похожим образом, настолько я помню.

– Отнюдь. Его отравили повстанцы с Гласиоры.

– Это гласиорцы устраивали беспорядки во время похорон матери, – вспомнил Ксенон. – Что с ними случилось?

– Виновники наказаны и ликвидированы.

– Ликвидированы? – Ксенон впервые посмотрел в мутные голубоватые глаза наставника. – Они никому не успели навредить. Это неправильно…

– СЕО Наида рассудила, что следует показать пример недовольным.

Ксенон почувствовал слабость в ногах и сел у окна. Толстое стекло иллюминатора ограждало Академию Наук от вакуума Офиса Майнора. Маленькие группы студентов в скафандрах бродили по Великой Пустоши.

– С моей матерью случится то же, что и с дедом и прадедом, – сглотнул комок в горле Ксенон. – А затем и со мной…

– СЕО Наида усилила армию, и в системе Биомоторс не было восстаний последние шестьдесят лет, – голубое лицо симбиота расплылось в улыбке, будто он лично подавил последнее восстание. Может, и подавил. Симбиоты могли жить сотни лет.

– Я не хочу этим заниматься! – Ксенон бросил диадему на пол. – Подавлять восстания, усиливать армию, бояться собственной тени. Я не убийца и не политик. Я хочу просто жить здесь, рисовать. Хочу просто покоя…

Наставник положил ладонь на плечо Ксенона. Его рука отдавала холодом, как у всех симбиотов.

– У каждого в Биомоторс – свой долг, – полу прошептал Наставник, будто их могли услышать. – Ваша мать Наида обязана оставаться сильной, несмотря на потерю жены, и править системой твёрдой рукой. Я обязан вас учить так же, как учил вашу мать в прошлом. Вы обязаны стать Вице-Президентом Финансов не только на бумаге, но и на деле…

– Проклятье, да кто угодно станет лучшим Вице-Президентом, чем я! – сбросил руку симбиота Ксенон, отбегая к стене. – Хоть моя сестра Калиста. И если я умру, то она станет СЕО. Она станет разгребать это дерьмо!

– Вы правда этого хотите?

Ксенона уколола совесть. Он видел, что Калиста тоже любила рисовать. Неуклюжие портреты матерей и Тридцать Восьмой. Цветные пейзажи Авеню Единорога. Детские карикатуры на Ксенона. Если он станет СЕО, хотя бы его сестра сможет исполнить свои мечты.

– Простите, Наставник, – Ксенон сел за рабочий стол и открыл случайную книгу. – Продолжайте лекцию.

– Вы слышали о теории инстинктов самосохранения систем? – спросил Наставник.

Он подошёл к шкафу и достал оттуда сферу, сплетённую из многослойной лески. Пока Наставник нёс её к столу Ксенона, слои лески задвигались в разных направлениях.

– Нет, – признался Ксенон.

– Что вы видите? – Наставник указал на сферу.

Ксенон уже привык к загадкам Наставника и не позволил застать себя врасплох.

– Система инерционно связанных сфер, – ответил Ксенон. – Упрощённое колесо сталлиона?

– Почти. Сталлионы используют похожие технологии, но сферы внутри их колёс вибрируют. – улыбнулся Наставник. – Думайте об этой сфере как о метафоре. Посмотрите, сколько здесь слоёв.

Ксенон встал, чтобы вглядеться внутрь сферы, но слои лески крутились так быстро, что он не мог разглядеть, что внутри под всеми ними.

– Минимум десять, – предположил Ксенон.

– Минимум! – кивнул Наставник и коснулся верхнего слоя. Он остановился, но остальные продолжили вращаться. – Смотрите, как все они движутся внутри сферы под действием гравитации. Вниз, вверх, справа налево, слева направо. Каждый слой сферы – своя система. Так и внутри и внутри вас работают множество разных систем.

– Внутренних органов? – поднял бровь Ксенон.

– Не думайте так прямолинейно, – подмигнул ему Наставник и оторвал палец от сферы. Верхний слой снова начал двигаться. – Вы часть разных систем. Часть этой Академии. Часть семьи СЕО Наиды. Часть Концерна Биомоторс. Но у каждой из них свои интересы и свои инстинкты, которым они подчиняются. Академия хочет существовать, ей нужны деньги Концерна. Концерн хочет прибыли, он хочет урезать расходы на образование. И это лишь этот слой на поверхности сферы. Слой, которого вы можете коснуться.

– Вы звучите, как эзотерик, а не учёный, – Ксенон нажал на сферу сильнее, чем Наставник и остановил три слоя. Но что-то внутри продолжало вращаться.

– Отнюдь. На заре становления Концерна Биомоторс профессор Ричард Вальс открыл теорию инстинктов самосохранения систем. Он изучал космические мега-корпорации, когда те только покидали Землю и начинали колонизировать Галактику. Вальс доказал, что мега-корпорации вели себя, как живые организмы. Больше всего они походили на вирусы.

Слои в глубине сферы медленно останавливались, и Ксенон убрал руку. Наставник добавил:

– Когда система отказывается от своих инстинктов, она приходит в упадок. Так случилось на Гласиоре.

– На Гласиоре? – Ксенон запустил верхние слов снова, но внутренние уже были неподвижны.

– Они разучились жить самостоятельно. Хотели всего от метрополии. Выкачали свои ресурсы, не послушали инстинктов, и теперь пожинают плоды.

– Но разве не Хэдофис скупил все ресурсы?

– Не важно, – пригрозил ему пальцем Наставник. – Инстинкты должны были быть сильнее.

Ксенон не любил спорить с Наставником. Тот по-старчески препирался и бухтел, стоило наследнику сказать слово поперёк. И Ксенон давно выучил, что с кем угодно можно найти общий язык, если вовремя соглашаться. Может быть, это Наставник и называл дипломатией?..

Симбиот вздохнул, поняв, что не дождётся ответа Вице-Президента и спросил, перебирая лепестки цветов на окне:

– Вы знаете, сколько лет правит ваша династия?

– Конечно, – Ксенон стучал пальцами по столу. – Долгих пятьсот тридцать лет. Мы взошли на трон СЕО по окончанию Великой Галактической Войны.

– И с тех пор храните мир! Спасибо Центробанку, объединившему все обитаемые системы стандартной валютой и хранящему рыночную экономику.

– Как вы сказали, Центробанк никто в глаза не видел почти век. Со времён прадеда Спартака. Они боле и не существуют, возможно…

– Центробанк следит, чтобы все системы следовали законам Свободного Рынка. Если они поймут, что Концерн Биомоторс душит здоровую конкуренцию, то придут с проверкой, и нам не поздоровиться.

– Да что они нам сделают? – рассмеялся Ксенон.

– Обрушат стоимость наших акций на галактическом рынке, – серьёзно нахмурился симбиот. Он будто устал от легкомысленности наследника.

– Наставник, но это же смешно! – Ксенон от скуки рисовал портрет Наставника в тетради. – Мы не видели Центробанк сто лет. К тому же, когда к нам прилетали коммивояжёры из соседней галактики Содаплекс? До моего рождения! А из других, более дальних систем? Сто, двести лет назад? Нет никакого рынка акций на космических расстояниях.

Симбиот усмехнулся, будто что-то знал, говоря:

– Центробанк – кочевники. У них нет дома, они летают из системы в систему и продают акции за ресурсы.

– Спекуляция!

– Цыц! – Наставник приложил палец к губам, будто Ксенон сматерился. – Именно Центробанк объединит человечество, когда Млечный Путь столкнётся с Андромедой, и вам придётся искать новый дом.

Ксенон устало огрызнулся:

– Мне эти сказки Тридцать Восьмая в детстве рассказывала. До столкновения Галактик полмиллиарда лет!

Наставник продолжил рассказать про Центробанк, но Ксенон его не слушал: потерял интерес. Если учиться на СЕО значило слушать старческие сказки, Ксенон не хотел с этим связываться.

Он видел, как на берегу Великой Пустоши дети в скафандрах играли в догонялки. Когда-то и он играл там с Тридцать Восьмой и Калистой. Увы, детство скрылось за горизонтом его жизни, так же как первое Солнце человечества скрылось за горизонтом Офиса Майнор.

Глава 6. Улисса

Время: 530г, март

Место: Хэдофис

Улисса валилась с ног. Она всю ночь ездила по городу, но большую часть времени провела в бесплатных зазываниях клиентов. Улиссе удалось завлечь десять клиентов за ночь, но выручки едва хватало на еду себе и сталлиону.

Когда Вице-Президент Аларик отказался от её услуг, Улисса не расстроилось. Отказ неприятно удивил её, но она не опускала голову. У неё был план: дежурить у портов и космопортов, где всегда полно путешественников и коммивояжёров. Однако, она недооценила монополию Концерна. Едва завидя частного сталлиона без чёрно-жёлтого логотипа Концерна Биомоторс, таксисты на на чёрно-жёлтых симбиотах давали ей очень прямо понять, что, если она не уберётся с их точек сию же секунду, она рискнёт и своим здоровьем, и здоровьем сталлиона.

Все популярные транспортные узлы контролировались таксистами Концерна. Единственной надеждой Улиссы оставались пустые ночные улицы, когда подвыпившие сотрудники возвращались домой. По ночам на улицах ездило меньше концерновских такси.

Вернувшись на рассвете домой, Улисса обнаружила гору неубранного мусора у подъезда. Сталлион принюхался, и его живот забурчал. Хозяйка не кормила его весь день.

– Давай, только быстро! – показала ему на мусор Улисса. – Дома ничего.

Сталлион радостно заржал и уткнулся носом в мусор, поедая соседские объедки и грязные тряпки.

– Это что такое?! – высунулась из окна соседка. – Улисса, опять? Из-за твоего оборванца у нас мусор по всему двору разбросан! Живём как бомжи!

– Не из-за меня! – крикнула Улисса. – Мусор не вывозят вторую неделю!

– И поэтому ты его скармливаешь симбиоту? Отвратительно! Я пожалуюсь в администрацию Концерна!

– Хватит орать на рассвете! – раздался голос из другой квартиры. – Ни свет ни заря!

Улисса стыдливо оттащила сталлиона от мусора и оставила в стойбище. Симбиот послушно занял привычное место между других сталлионов. Чистых, ухоженных, упитанных.

Орион уже встал и суетился на кухне, готовя сестре завтрак. Он старался всегда проснуться пораньше и накормить сестру после смены, но иногда сидел за уроками до глубокой ночи и не мог заставить себя встать.

– Как успехи? – Орион поставил плошку каши на стол.

– Всё так же, – Улисса сняла потную куртку и кинула в гору нестиранного белья. Вот бы оставались силы заниматься домом.

– Я слышал, как соседи шумели… И видел, что сталлион ел… Ну…

Улисса покраснела и буркнула:

– Прости, если они разбудили тебя. Я не успела его оттащить.

Орион открыл рот добавить, что он видел, как она сама разрешила сталлиону есть мусор, но решил промолчать. «Если бы она только знала, как быстро мне приходится расти из-за неё!» – зло подумал Орион.

– Какие у тебя сегодня уроки? – Улисса в полудрёме хлебала кашу.

– Мы вслух читаем наши сочинения о Селин. СЕО приказала всем школам так почтить память её покойной жены в честь полу-годовщины её смерти.

– Полу-годовщины?

Орион кивнул:

– Бред, да? Похороны были половину земного года назад, а не полный год.

– Наверное, СЕО Наида очень скорбит, – Улисса отложила ложку. Она чувствовала тягучий голод, но не могла заставить себя есть безвкусную кашу. – И о чём ты написал?

– О том, как был на похоронах Селин и видел протестующих гласиорцев.

– Да, там была ужасная давка. Ты писал про то, почему они протестовали? Или это запрещено?

– Я писал про то, как протустующих нашли и уничтожили. И про то, что я никогда не стану таким же жалким неудачником, как они. Никогда так не унижу себя и Концерн.

– Обещаю, что так и будет, – Улисса не смела поднять глаза.

Улисса ездила по Авеню Юникорна, надеясь на нового состоятельного покровителя, но лакеи гнали её от ворот, а прохожие посылали прочь неприличными жестами. Порты и космопорты защищались таксистами Концерна, и Улиссе оставалось рассчитывать на случайных клиентов с улиц.

Вскоре она открыла для себя новую жилы: университетский квартал. Спрос там был настолько маленький, чтобы отпугнуть Концерн, но не настолько, чтобы сломить Улиссу. Большая часть студентов бедствовала и ходила пешком, а дети богатых родителей приезжали на собственных сталлионах. Но тонкой прослойке между богатыми и бедными студентами иногда требовалось такси, чтобы добраться до вечеринки.

Сегодня она смогла заработать на ужин и гордо возвращалась домой с мешком корнеплодов. Сталлион остановился и двери подъезда и увлечённо принюхался: мусор снова переваливался через край контейнера.

– Нельзя, – она строго оттащила симбиота.

Пока они с Орионом ели ужин, Улиссу мучила совесть. Когда она кормила сталлиона последний раз? Общественным мусором его кормить запрещено, так в тюрьму загремишь. На специальный корм денег не хватало. Не своей же едой его кормить.

Под покровом ночи Улисса вывела сталлиона со стоянки, зажав морду. Тот радостно гудел и норовил облизать хозяйку.

– Тихо, тихо, – приговаривала Улисса. – Покушаешь мусора, но только тихо, ладно?

Симбиот набросился на контейнеры, вгрызаясь в мешки и объедки. Отходы хрустели и перемалывались, а Улисса шипела на сталлиона, чтобы тот держал себя в руках. В колёсах. Над подъездом загорелся свет иллюминита.

– Опять ты? – завизжала соседка. – Сколько можно! Я сообщу властям!

– Пожалуйста, не кричите… – Улисса оттащила сталлиона за вожжи, и тот недовольно заржал. – Не будите дом.

– А почему нет!? Это не мне, а тебе стыдно должно быть! Наш мусор – собственность Концерна Биомоторс! Ты воруешь у компании!

– Пожалуйста, ему нечего есть…

– Тогда продай его! Пошла отсюда!

Улисса увидела, как свет в её квартире зажёгся и побежала на стоянку. Разбуженные сталлионы недовольно наблюдали на Улиссой.

– Ну ничего, ничего, – приговаривала Улисса, пристёгивая сталлиона. – Ты же немножко поел, да? Молодец. Потерпи немного, и всё будет хорошо.

Когда Улисса вернулась домой, Орион притворился спящим. Из под его подушки выглядывал учебник.

Через неделю легче не стало. Улисса смогла купить мешок крупы, но больше, чем на дешёвое продовольствие себе и Ориону она не зарабатывала. А скоро подходил срок платить за семестр брата в школе.

– Тебе что-нибудь нужно к новому семестру? – спросила Улисса, готовя ужин. – Учебники, одежду?

– Нет, у меня всё есть, – Орион нарезал хлеб.