Ювелирное дело бесстрашной Ирэн

Я подошла поближе, стараясь рассмотреть, чем орудует мастер. Удивлению не было предела. Понимаю, что до лазерных технологий здесь цивилизация ещё не дошла, но то, чем он работал… Убогое подобие наших самых простых инструментов.

У ювелира в руках был небольшой пинцет и плохонький давчик (прим. автора – ручной инструмент для закрепки камней), которым он ловко крепил самоцветы на браслет. Я оглядела стойку, где были разложены все рабочие вещи. Несколько надфилей, анка (прим. автора – инструмент, для создания выпуклых форм), шперак (прим. автора – маленькая наковальня) и несколько штихелей (прим. автора – режущий ручной инструмент). И вот этим он работает?

Пошла вдоль прилавка, разглядывая готовый товар. Правду говорят, талант себя везде проявит. Вещицы были очень неплохи. Видно, что мастер вкладывает душу в свою работу, да и в фантазии ему не откажешь. Затейливые серьги, изысканные браслеты, неплохие колье, несколько очень достойных перстней.

Пригляделась к вещицам поближе. Интересно, только этот мастер использует лишь два способа крепления камней или у них все так делают? Тут заметила любопытную брошь, лежащую чуть в стороне, словно её забыли убрать с прилавка. Камни на ней были приклеены. У нас тоже так делают. Но было одно существенное различие. В нашем мире, прежде чем клеить жемчужину или камень, его садят на штифт. Здесь же он просто посажен на металл. Я украдкой ковырнула брошку ногтем: держится намертво. Любопытно. А вот камни явно подкачали: тусклые, как стекляшки. Понятно теперь, почему брошь так небрежно бросили.

– Вы что-то хотели узнать, госпожа?

Я подняла голову, мастер смотрел на меня, оторвавшись от работы.

– Эм-м-м, да. Скажите, пожалуйста, что это за способ крепления камней? Не видела раньше такого. И клей, держит так основательно.

– Вы разбираетесь в ювелирном деле? – Брови мужчины поползли наверх.

– Наш отец был ювелиром, – вставила подошедшая ко мне Бетти.

– Вот оно что, – улыбнулся мастер, – теперь понятно. Этот клей давно известен. Странно, что вы о нём не слышали. Только во всей стране его изготавливал лишь один мастер. Товар стоил дорого, конечно, однако камни не только сидели плотно на изделии, но и словно светили изнутри. А это, – ткнул он пальцем в брошь, – подделка. И глядите на результат. Булыжник с дороги смотрится лучше.

Бетти толкнула меня, выразительно глянув на дверь. Точно, Жанин там с мигренью, а я тут простаиваю почём зря. Поблагодарила ювелира за рассказ, и мы покинули лавку. Не сдерживая вздохов сожаления, шла я мимо витрин. Так хотелось ещё посмотреть, поговорить о любимой работе.

– Ты раньше не проявляла интереса к делу папеньки, – удивлённо глянула на меня сестра.

Пожала плечами:

– Может, родная кровь даёт о себе знать.

Не успела я договорить, Бетти свернула в переулок и толкнула дверь неприметной лавки.

Мы вошли, и с порога нас окутал терпкий аромат сушёных трав и снадобий. За прилавком стояла миловидная девушка с каштановыми волосами и карими глазами, цвета горького шоколада.

– Чего желаете? – Спросила она, откладывая в сторону маленькую ступку.

– Нам бы сбор от мигрени, – ответила Бетти.

– Мне надо сделать его. Тот, что был, только закончился. Это недолго. Подождите, пожалуйста.

Девушка начала собирать с полок то одну, то другу травку, складывая их в другую ступку. Скоро застучал пестик, и я подошла поближе к травнице. Она выглядела утомлённой.

– Вы работаете здесь одна?

– Можете звать меня просто Энджи, – сказала девушка, – да. После смерти родителей приходится крутиться.

– А я Ирэн. Мы тоже потеряли отца. Вот матушка теперь и мучается мигренями.

– Понимаю, – покачала головой травница, – непросто без кормильца.

– Где вы собираете все травы? – Я окинула взглядом длинные полки, занимавшие все стены.

Энджи вздохнула:

– За городом, в стороне рудников. Приходится идти за ними или ранним утром, или почти ночью. Днем я здесь. Потом сушка, настои, сборы. Сплю по два часа в сутки.

– Почему не наймёте помощницу?

Девушка грустно улыбнулась:

– Шутите? Ей же надо платить. А денег только-только хватает, чтобы за лицензию рассчитаться и с голоду не помереть.

Услышав про рудник, вдруг мелькнула мысль. А что, если составить компанию новой знакомой и прогуляться до прииска вместе с ней? Мне понравилась открытая, добрая девушка.

– Не страшно ходить одной?

– Ещё как, – новый вздох, – но и лавку закрыть нельзя даже на день. Покупателей не так много.

– Хотите, сходим вместе? Мне будет полезно прогуляться. Правда, Бетти?

– Наверное, – удивлённо протянула сестра, – ну а что. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Только никаких ночных вылазок. Идите с утра.

– Я буду рада, – повеселела Энджи, – давайте завтра и сходим. Мне как раз надо собрать несколько корешков.

– А разве сейчас они есть?

– Это растений ещё нет, – пояснила травница, – а коренья нынче копать самое то.

– Поместье Колманов вам знакомо? – Уточнила Бетти.

– Так вы дочери Аларика Колмана?

– Вы знали нашего отца?

– Лично, нет. Только о том прииске лишь ленивый не слышал. Весь город тогда обсуждал, кому он достанется.

– Вот оно что, – помрачнела сестра, – конечно. Дело было нашумевшее.

– Так вы зайдёте за мной? Знаете, где это? – постаралась сменить тему.

– Да. Я как раз прохожу мимо, по тракту. Но выйду ещё затемно. Проснётесь?

– Проснусь и буду ждать, уже собранная.

– Ваш сбор готов, – Энджи отложила пестик, высыпала травки в маленький мешочек и протянула мне.

Бетти отсчитала несколько медных монет.

– Тогда до завтра, – махнула на прощанье рукой.

– Я обязательно приду, – ответила Энджи, и дверь лавки закрылась за нами.

Глава 4

Следующим днём пришлось встать затемно. Мне понравилась идея пройтись по предместьям и добраться до прииска с Энджи, которая хорошо знакома с этими местами. Хоть я никогда и не занималась разработкой и добычей драгоценных камней или минералов, однако отличить на глаз породу от полезных ископаемых в теории могла. В сфере своих интересов, конечно.

Быстро умылась и оделась. С кухни прихватила пару лепёшек, оставшихся с ужина. Надела пальтишко и через десять минут стояла у ворот, высматривая новую знакомую.

Энджи не заставила себя ждать. Ещё звёзды не попрощались с небосклоном, а её фигурка замаячила впереди на дороге. Я приветливо замахала рукой. Девушка заметила меня и прибавила шаг.

– Здравствуй, Ирэн! – Она подошла ко мне радостная, – не думала, что ты проснёшься в такую рань. Ничего, если перейдем на ты?

– Конечно, с радостью. Да, проснулась, обещала же.

– Мало ли, что кто обещает. Пойдём, покажу тебе интересные для меня места. Хотя о чём я. Ты же и так их наверно знаешь.

– Тут промашка, – рассмеялась в ответ, – у меня после лихорадки память отшибло. Словно только на свет родилась, вообще ничего не помню.

– И ты так просто об этом говоришь? – Ужаснулась Энджи. Мы уже бодро топали по тракту прочь от поместья.

– Особо огорчаться тоже не вижу причин, – пожала плечами, – потеряла старую память, приобрету новую.

– Мне бы твой оптимизм, – улыбнулась травница.

– А как же без него?, – отвечала я. – Жизнь – штука непростая, но, если ты к ней с юмором, то и она к тебе добрее будет.

Быстро дошагали до небольшого пригорка, поднялись. Дальше дорога ныряла вниз, по обочинам блестела росой пожухлая трава полей, что стлались сплошным ковром до горизонта, а справа виднелся лес. Пока ещё мрачный и сонный, он стоял, ощетинившись. Клубы тумана белыми змеями вились между стволов, стлались по земле молочными реками. Дорога, идущая между полей, казалась чёрной лентой, идущей из ниоткуда в никуда.

Звёзды подмигнули земле в последний раз и уснули до вечера. Небо серело, будто краски ночи растворялись и тускнели. На смену темноте пришли ранние сумерки, когда солнце ещё готовится за горизонтом к новому дню, но робкая лазурь, пока ещё блёклая и полупрозрачная, заливает небосвод.

– Нам туда, – указала в сторону леса травница и зашагала к чаще.

Я осторожно шла по полю, стараясь беречь ветхие ботинки, однако земля была слежавшейся и твёрдой. Судя по всему, сейчас ранняя весна. Словно в ответ на мой вопрос, где-то на кустах весело защебетала первая птаха. Осенью птицы так не поют.

– Разве тебе совсем не страшно бродить тут одной? – Догнала я Энджи.

– Места у нас спокойные. Много приисков и все они хорошо охраняются. Стоит только появиться каким-нибудь бродягам, стражи хватают их и отправляют в город, в тюрьму.

– А случайный прохожий? Это же тракт. Мало ли кто тут шастает?

– Нет, – рассмеялась травница, – городские власти организовали дозоры, что объезжают эти места утром и вечером. У нас почти нет преступников, – с гордостью сказала Энджи.

– Похвально, – ответила я, вглядываясь во тьму, что ещё пряталась под кронами старых деревьев, – а звери? – Ткнула пальцем в лес.

– Вглубь не пойдём, а сюда они не выходят. Разве что зайцы да белки.

Мы ступили под кроны, невольно разговаривая тише, будто боясь разбудить невидимых хозяев. Было немного страшновато. Мне, городскому жителю до мозга костей, в таком лесу бывать не приходилось. Наши рощицы не идут ни в какое сравнение с этим суровым великаном. Необъятные стволы, покрытые грубой корой, точно морщинами. Кроны могучих сосен или елей, раскинулись над нами одним сплошным шатром. Влажная, кочковатая почва покрыта толстым слоем прошлогодней травы, в которой путались ноги, будто в тенётах.

Энджи уже вовсю орудовала маленькой лопаткой, похожей на детский совочек.

– Как ты умудряешься что-то разглядеть в темноте?

– Привычка. Я каждую травинку в лесу знаю, что и где растёт. Отыскать коренья не проблема.

– Давай помогу, – предложила девушке.

Травница достала несколько тряпиц и подала мне:

– Вот, заворачивай корешки.

Принявшись за дело, не заметили, как солнечные лучики прокрались сквозь разлапистые ветки и защекотали наши щёки. Лес преобразился, его суровый облик истаял, сменив мрачный сон на приветливое, полное птичьими голосами утро.

– Ты можешь потом прогуляться со мной до отцовского прииска? – Спросила Энджи.

– С радостью. Тут недалеко.

Вот дурында, корила я себя, ведь даже не удосужилась спросить дорогу.

– Ты знаешь, где это?

– Конечно, – девушка встала, убирая с глаз выбившиеся пряди, – если отсюда напрямик взять, аккурат к нему и выйдем, – указала она рукой.

– Нам много собрать надо? – Уточнила у Энджи.

Та усмехнулась:

– Устала? Скоро уже закончу.

– Сил ещё хоть отбавляй. Не терпится посмотреть на то место, ради которого отец отдал свою жизнь.

– Печальная история, – покачала головой травница, – что же ты не продолжишь фамильное дело? Неужели не училась?

– Жанин, моя мачеха, продала всё, что осталось после папы, чтобы прокормиться и оплатить врача, которого вызывали ко мне. Боюсь, продолжать нечем. Осталась только мастерская.

– И то хлеб, – деловито кивнула Энджи, – руки есть, голова есть. Не пропадёшь.

– Да это не я, а ты – оптимистка, – вернула ей реплику улыбнувшись.

– Конечно. Мне тут давеча сказали, что к жизни с юмором надо, – рассмеялась она.

– Продолжить дело отца – моя мечта. Потому и хочу осмотреться на прииске.

– Правильно. Продашь, на вырученные деньги и инструмент, и материалы купишь.

– Не хочу я его продавать, – замахала головой, – надеюсь, самим получится им заняться.

– Прииском?! Да ты не просто оптимистка, ты веришь в чудо. При всём уважении, Ирэн, но маловероятно, что вы справитесь. Без мужской помощи. Или у вас есть деньги нанять рабочих?

– Чего нет, того нет, – вздохнула я.

– Тогда не понимаю, как ты собираешься заниматься разработками.

– Сама пока не знаю. Ответить на твой вопрос смогу, когда попаду туда.

Энджи достала из холщовой сумки тряпицу и вытерла им лопатку:

– Здесь всё. Надо зайти чуть поглубже, но сначала перекусим. Не против?

– Только за, я прихватила с собой лепёшки.

– Здорово. У меня есть немного сыра.

Мы вышли на полянку, нашли место посуше и, жмурясь от яркого солнышка, лопали лепёшки с сыром.

– Послушай. Вчера мы с Бетти зашли в ювелирную лавку. Что за клей такой чудесный? Ты про него что-нибудь знаешь? – Решила рискнуть и спросить у девушки, все ж по соседству с ювелирами столько лет работает. А к мастерам постоянно ходить не будешь, они ревниво хранят свои секреты.

– Конефно, – с набитым ртом ответила Энджи, – все знают. Якобы у одного мастера только рецепт был. Врут всё. Он давно умер, все запасы уже кончиться должны. А клей всё продаётся.

– Интересно. Как бы узнать рецепт?

Травница хитро подмигнула:

– А тут я могу помочь.

– Как? – Удивилась я, – ты ж далека от ювелирного дела?

– Ну да. Но ты не поверишь. Мой отец не только травами да снадобьями интересовался. Химия была его слабостью. Папенька нашел и купил рецепт этого клея за большие деньги. Последние, к сожалению, – понурилась она. Но, увы, не успел начать производство.

– А почему ты не займёшься?

– Где же взять столько денег, – она запила еду водой из фляжки и отряхнула платье от крошек, – каждый ингредиент стоит очень дорого. Не осилить. Так и лежит моё наследство и приданое. Так его папа называл, – Энджи загрустила.

– Не печалься, – погладила её по плечу, – у меня к тебе предложение. Как думаешь, возможно ли изменить состав так, чтобы клей не потерял своих свойств?

– Не задумывалась над этим. Вряд ли…

– Давай попробуем. Может, выйдет изготовить клей не хуже?

Травница с явным недоверием взглянула на меня:

– Ты не просто с юмором к жизни относишься. По-моему, сама её понукаешь куда надо, да ещё покрикиваешь, – девушка хохотнула от своих же слов, и добавила:

– Твои задумки невероятны.

– Пф-ф-ф, дорогу осилит идущий. Не получится, мы ничего не теряем, а удастся сделать хороший продукт, прилично заработаем. Доход пополам. Согласна? – Протянула ей руку. – Ты найдешь замену компонентам, а я постараюсь их достать.

– Идёт, нужно попробовать, не зря же я была папина любимая дочь, – пожала Энджи мою ладонь, улыбнувшись, – а твои мечты заразны!

– Это не мечты, а планы. Разница огромная, – подняла я палец.

Перекусив, мы немного побродили по лесу, девушка откопала ещё каких-то корешков.

– Всё, можем идти, – она отёрла руки и бережно уложила коренья в сумке.

Взяв одной ей знакомое направление, травница зашагала вперёд. Скоро показалась опушка, и мы вышли в поле. Днём широкие луга потеряли своё сказочное очарование. Энджи шла чуть впереди по бурой земле, покрытой клочками иссохшей травы.

– Не отставай, – глянула в мою сторону девушка, – сейчас напрямик выйдем. Дорогу только перейдём и, считай, пришли.

Внезапно за спиной послышался топот шагов. Обернувшись, увидели, что нас окружают человек семь грязных мужиков, заросших, в драной одежде. Энджи побледнела, закусив губу. Я схватила её за руку и бросилась бежать:

– Разбойников, говоришь, нет, – пыхтела на ходу.

Молча, точно толпа призраков, банда догоняла нас. Стало жутко. Почему они не кричат, не пугают? Шайка немых, что ли? Будь сейчас ночь, поседела бы от страха.

Глава 5

Кто-то из них схватил большой ком земли и бросил мне в спину. Из лёгких выбило воздух, я кубарем покатилась по полю, утянув с собой и Энджи. Боль в спине не давала вдохнуть. Кое-как поднявшись на ноги, увидела, что нас окружили плотным кольцом. Травница прижалась ко мне, трясясь от страха.

– Гы-ы-ы, – осклабился заросший спутанными волосами, точно леший, мужик, – гляди, Рябой, какие девки.

– Сам ты девка, – огрызнулась я автоматически.

Ко мне шагнул мужлан, огромный, как медведь, с лицом, изрытым оспой:

– Норовистая. Люблю таких, – он схватил меня за щёки своей огромной лапищей. Пнула его в коленку. Помирать, так с музыкой.

Шайка загоготала.

– Вам нужны деньги? – Спросила я Рябого, что явно был их главарём, – так у нас их нет. Корешков хотите пожевать?

– Вас хотим, – раззявил в оскале полную гнилых зубов пасть мужлан.

– Сова, вяжи им руки.

Нас схватили сразу несколько, а разбойник с большими круглыми глазами стал скручивать запястья верёвками.

По щекам Энджи текли слёзы, девушка озиралась по сторонам, с ужасом вглядываясь в страшные рожи бандитов. Наши матёрые уголовники по сравнению с ними – божьи одуванчики.

Нас отволокли к лесу, бросив под дерево. Мужики сгрудились вокруг Рябого.

– Ну что, – послышался чей-то голос, – к себе отведём. Порадуемся.

– А чего ждать, – другой голос, – давай сейчас попробуем девок. А там и к себе можно.

– Дурак, – оборвал Рябой, – заметит дозор, не сносить нам головы. Я останусь здесь, вы идите пока, воды наберите. Жрать охота. Сова, Сивый, ступайте прямо к нашей поляне. Потом уж мы подойдём.

– Ну да, сам сейчас девок и оприходуешь, – прогнусавил кто-то.

Звук удара, и все заткнулись. Мужики разбрелись, а Рябой сел на землю, закусив травинку. Он придвинулся ближе к Энджи, поглаживая её щиколотку:

– Девки-то чистый мёд, сразу видно, не деревенское бабьё.

Руки нам связали спереди, я осторожно шарила у себя в кармане и сумке, надеясь отыскать что-то подходящее. Нащупала ключ от мастерской, сунула его ещё вчера в пальто и забыла. Он был с длинной бородкой, острой на конце. Тихонько зажав его в ладонях, так, чтобы не было видно, стала рвать им гнилые верёвки. Пока Рябой пускал слюни на ножки травницы, разрезала путы. Незаметно освободила руки и зажала ключ в ладони. Бандит не обращал на меня внимания, всё больше распаляясь. Подкралась со спины:

– Эй, ты!

Рябой обернулся, и я сверху ударила в лицо ключом. Он попал точно в глаз, раздался противный звук. Отскочила от бандита, а тот завизжал, катаясь по земле. Не знала, что мужик способен брать столь высокие ноты. Был Рябой, стал Косой.

Подняв с земли обезумевшую от страха Энджи, ударила её по щеке:

– Очнись! Бежим!

Схватила за руки и понеслась что есть мочи. Развяжу её потом. Мы мчались, как перепуганные лани. Деревья неслись мимо нас, вот и поле.

– Ирэн, бери влево, – на ходу крикнула травница, – так ближе к людям.

Кивнула и сменила направление, ринувшись наперерез через луг, мы добежали до тракта, когда услышали погоню сзади.

Бандюги боялись дозорных, бежали молча. Но не отставали.

– Твою маковку, – я, сжав зубы до хруста, прибавила шаг, почти на буксире волоча Энджи, – ну давай же, быстрей.

Та оглянулась и, увидев мужиков, припустила так, что чуть не сбила меня с ног. Отпустила её руки, и мы побежали рядом так быстро, насколько хватало сил. Заветный ключ всё ещё держала зажатым в кулаке.

Бандиты не забыли прежней тактики, в нас полетели комья земли.

– А, з-заразы. Энджи, берегись!

Поздно, – огромный ком с глухим стуком ударил в затылок девушки, вырубив её. Я остановилась, бросать одну не собиралась. Будь что будет.

Обернулась к мужикам, оскалившись:

– Попробуй возьми, – схватила с земли комок, кинула в первого попавшегося. Тот только отмахнулся.

– Добегались, девки, – нас окружили уже пятеро.

– Тебе, – ткнул в меня пальцем Сивый, – Рябой лично глаза выколет, только полюбуешься, как мы с твоей подружкой позабавимся. Все.

Сердце зашлось от страха. Я заслонила собой лежащую в обмороке девушку, понимая, что нам конец.

– А потом, – прогнусавил редкостно прыщавый тип, – будем каждый день с вами развлекаться. Пока не сдохнете от голода.

– Хватит трепаться, тащи их. И так далеко от леса, опасно.

Сивый закинул Энджи на плечо, как мешок. Мне же скрутили руки, на этот раз сзади, подгоняя тычками. Ключ забрали.

Мы подходили к дороге, когда я заметила на тракте всадников.

– Помоги-и-и-ите-е-е-е! – Заорала так, что с веток в лесу спорхнула стая птиц, и получила в нос. Кровь залила губы и подбородок, дышать стало трудно.

Но меня услышали! Лошади пошли в галоп, стремительно приближаясь.

– Бросай их! – Заорал Сивый, скинув Энджи и припустив к лесу.

Всадники разделились. Двое мчались к нам, ещё пятеро наперерез бандитам.

– Кто вы? – Осадив разгорячённого скакуна, на землю спрыгнул высокий брюнет, лет тридцати.

– Живём здесь, – прогнусавила я, хлюпая носом.

– Ох, леди, – заметил всадник кровь на лице, – что они сделали с вами?

– К счастью, не то, что обещали. Развяжите мне руки, пожалуйста.

Мужчина освободил меня и подал белоснежный кружевной платок. Размазывая кровь по лицу, бросилась к подруге:

– Энджи, очнись! – Затрясла её за плечо.

Та вяло шевельнулась и открыла глаза. Увидев мою окровавленную физиономию, девушка отшатнулась. Потом села, озираясь.

– Всё хорошо, – успокоила её.

Она снова повернулась ко мне и разрыдалась:

– Ирэн! Что с тобой сделали?! – Она выхватила платок, вытирая кровь дрожащими руками.

Всадник подождал, пока мы придём в себя.

– Леди, – он поднёс большую флягу, – позвольте вам помочь.

Смочив платок, приложила к носу.

– Я – маркиз Роберт Лерой. Что вы здесь делали? Так далеко от города?

– За травами ходили, – ответила ему.

Энджи всё ещё вздрагивала от страха и рыданий.

– Какие сейчас травы? – Удивился маркиз.

– Корешки, – пояснила ему, – И где ваш хвалёный дозор? Бродят бандюки по округе.

– Моя вина, – вдруг склонил голову аристократ, – но мы успели вовремя.

Послышались голоса и к нам подъехали трое всадников, таща на поводу разбойников.

– Где остальные? – Роберт поднялся.

– Отправились за главарём, там ещё двое остались. Эти сказали, – ткнул кнутом в Сивого какой-то юноша.

– Такого давно не случалось в наших местах. Откуда бродяги? – Лерой разглядывал бандитов с видом заправского мясника.

– С прииска, что обрушился пару месяцев назад. Рабочих разогнали, вот они и подались на тракт. Прохожих грабить. Никак не могли их поймать.

Не прошло и двадцати минут, как подоспели остальные всадники, с Рябым и Совой, что бежали за лошадьми, привязанные к сёдлам.

– Что с ними делать? – Всадники спешились, и один из них подошёл к Роберту.

– Отвезем в город, пусть разбираются.

– Погодите, – я подошла к гаду, что разбил мне нос и со всей дури пнула ему в пах, а когда мужика скрючило, заехала коленом в лицо. Да-а-а-а, спальные районы, они такие, научишься драться, даже если ты завзятый пацифист. Отыскала свой ключ у Сивого и забрала.

Всадники уважительно присвистнули.

– Леди, ну вы даёте, – усмехнулся Роберт, – подозреваю, что выколотый глаз, – показал он на Рябого, – тоже ваших рук дело?

– Моих, – шмыгнула я опухшим носом.

– С такой девушкой и на войну идти не страшно, – заметил седовласый мужчина.

– Вы, отведите их в город, к властям, – махнул рукой своим помощникам маркиз.

Затем сел на скакуна, протянув мне руку:

– Леди, позвольте лично доставить вас до дома. Это честь для меня.

Я взгромоздилась на лошадь. Энджи посадил перед собой седовласый, и мы тронулись в путь.

– Кто вы? – наклонился ко мне маркиз.

– Ирэн Колман.

– Дочь Аларика?

– Она самая.

– Теперь понятно, в кого такая боевая, – усмехнулся Роберт.

– Вы о папином прииске?

– Именно. Он сражался за него, точно лев. Жаль, что его не стало. Примите мои соболезнования.

– Спасибо.

– Вы продаёте прииск, я слышал? – маркиз говорил прямо в ухо, обдавая меня жарким дыханием.

– Нет. Сами им займёмся.

Роберт захохотал. Нет, не так. Заржал, как конь, на котором ехал.

– Что вас так рассмешило?

– Простите, леди Ирэн, вы удивительная девушка, но даже вам неподвластна разработка рудника.

– Посмотрим, – надулась я.

– Позвольте заехать в гости, когда начнутся работы.

– Пожалуйста, – пожала я плечами, – будем рады. Тем более, обязаны вам жизнью. Простите, мы вас даже не поблагодарили.

– Не стоит. Это наше упущение, что отребье шаталось возле Грилона.

Распухший нос заложило окончательно. Говорить стало трудно, поэтому ехали молча. Я оглядывалась на бледную Энджи и благодарила небеса за чудесное спасение.

Глава 6

Моё появление дома было эпичным. Впереди ехали мы с маркизом, позади кавалькада лихих всадников. Редкие прохожие оборачивались нам вслед. Я прикрывала лицо платком, представляю, какая физиономия у меня сейчас была.

Бетти с матушкой прогуливались во дворе; завидев приближающихся к дому всадников, они поспешили к воротам.

– Доброго дня, госпожа, – спешился Роберт, приветствуя Жанин и помогая мне спуститься с лошади.

– Добрый день… Ирэн? – женщина растерянно разглядывала моих попутчиков, – что случилось?

И тут я отняла платок от лица. Матушка побледнела, Бетти громко ахнула.