Сателлит

И вот, когда партия почти закончена, я выхожу победителем. Осталось только выбросить правильную карту. Это победа, но…

– Сателлит, ты проиграл, – ехидно улыбнулась госпожа и поправила на себе серый кардиган.

– А ну ка покажи, малец.

– Вот…

– Черт возьми, да ты был в шаге от победы.

– Эх ты… – невольно улыбнулась принцесса. И эта улыбка была прекраснее всего, что мне доводилось видеть за последние несколько дней. – Правила те же.

И вот, спустя несколько долитых бокалов, все уже довольно уверенно могли сказать, что я поддаюсь. Но… я не могу позволить госпоже наполнять мой бокал, пусть он совсем и не пустеет, а лишний раз поднимать со стула регента…

– Проигравший рассказывает смешную историю, – правило внезапно изменилось и началась новая игра.

История – это не так уж и сложно. Пока играем, надо бы вспомнить, что им рассказать. У меня много историй, так что, думаю, одну из них я смогу поведать.

– О! – хором удивились мои господа. – Сателлит победил.

– Так. А проигравший, выходит, я? – регент показал всем свои карты.

– Выходит, так… – потерла виски принцесса. Будто ожидала другого исхода.

– Ну, так и быть. Поведаю вам историю! – Каэр почему-то печально улыбнулся. – С самого моего детства, у меня не было родных и близких. Я окончил семинарию, отслужил в армии и получил свое звание. Потом попал на службу во дворец и к вашему возрасту уже стал мелким советником по внутренней политике. Я думал, что моя жизнь так и будет крутиться вокруг службы и его величества, короля. Но в один прекрасный день, как мне кстати тогда не казалось, мне вручили двух младенцев и стопку документов…

– На веселую историю не тянет, – вставила свое слово принцесса и отхлебнула вино.

– Нет, что ты! Это и вправду веселая история!

– Которую, как мне кажется, я и так знаю…

– Нет, ты знаешь ее только со своей точки зрения. А в историях важен рассказчик. Вы с сателлитом видите мир по-разному, пусть и живете одну историю, – регент глотнул вино, чтобы промочить пересохшее горло. – Тогда, когда я оказался тут, мне казалось, что это ссылка. Граница, разруха. Я и вас-то на руках держать не хотел. Но спустя годы, я вдруг понял, что сижу с двумя детьми на коленях и рассказываю им, как выглядят буквы и цифры. Вы были такими маленькими… И вот, приближаясь к своему концу, я отчетливо осознаю, что вы и были той наградой, которую мне пожаловал король за мою верную службу. Что никого важнее и ценнее для меня нет и не будет в этой короткой жизни. Лишь вы двое. Я могу назвать вас своими детьми. Могу назвать вас своими учениками. Но я просто хочу, чтобы вы знали, что я люблю вас всем сердцем…

– О Боже…

– И… я неописуемо рад, что вы есть друг у друга. Сателлит и его хозяйка. Вы половины одного целого. Как добро и зло, свет и тьма, как правая рука и левая, как верхняя часть булки хлеба и нижняя… Я просто хочу, чтобы вы были счастливы и никогда друг друга не бросали.

– Старик, – принцесса попыталась вытереть ему слезы, но тот лишь неуклюже отмахнулся.

– А еще я хочу, чтобы вы были вместе. Внуков хочу…

– Это исключено, господин регент, – не сдержался я. Посягательство на принцессу, пусть и из его уст. Невыносимо. Я даже на словах не хочу в этом участвовать.

– Да, Каэр. Мы лишь сателлит и его хозяйка. Мы близки, но не настолько. Это… ну… немного другая близость.

– Аурелия…

– Господи, сателлит, ну зачем ты его сюда привел?

– Простите, моя госпожа…

– Ааааа! Да какая «Госпожа»?! Господи, говори нормально! – ее щеки забавно надулись – Какого черта он расплакался?

– Вы просто… я просто люблю вас! – заскулил достопочтенный старик.

– Черт, он пьян! Сколько ты ему налил?

– Три бокала.

Сколько проиграл. Столько и налил. Я, конечно, чувствую вину, но старик явно сделал это все специально. Даже если бы не я, он все равно напился бы тут на радостях.

– Дети мои! – взвыл Каэр. – Я так рад за вас! Все, что вижу вокруг, это все вы!

Нет. Вообще-то, это все она. Я лишь бреду рядом.

Несколько часов ушло на то, чтобы регент собрался с мыслями и наконец-то смог взять свои эмоции под контроль. Теперь он сидел тихо, изредка делая маленькие глотки из бокала, чтобы не напиться окончательно.

Вот и все. Вечер близился к концу и в замке стало тихо. Перестало гудеть оборудование. Затихли автоматоны. Счетные машины потушили свои лампы.

– Я провожу его, – пришлось приложить немалые усилия, чтобы поднять регента на ноги. – Скоро вступлю на пост.

– Да… и… спасибо. Забавный был вечер. Давно такого не было.

– Ага. С тех пор, как мы были детьми.

Принцесса округлила глаза, глядя сквозь меня. Я что, что-то не то сказал?

– Сателлит, ты пьян?

– Нет, моя госпожа. Что-то не так?

– Да нет, просто… Забудь, – выражение лица сменилась на задумчивое. – Хотя нет. Знаешь. Тебе бы почаще выражать свои мысли.

– Простите, – но я не сильно люблю говорить что-то лишнее.

– Ну вот. Опять не закончил фразу ведь?

– Впредь буду внимательнее.

Я проводил регента до его покоев, уложил его на кровать и пожелал добрых снов. Дверь со скрипом закрылась, и я остался один в пустом коридоре. Лампы мерцали, и казалось, будто сейчас тут светлее, чем днем. На стенах резная штукатурка, под ногами начищенные ковры, затертые щетками до дыр больше, чем обувью.

Лестница привела меня обратно, к двери моей госпожи. Стулья и столик так и остались у входа. Я аккуратно подвинул их и сел.

– Сателлит, ты тут? – раздался приглушенный голос из-за двери. Она уже легла и готовится ко сну.

– Да, моя госпожа.

Глава 5

Два шага

Ровно четыре дня назад, прервав совещание по вопросам налогообложения земель, из столицы прибыл гонец. Нет, он не ворвался в зал. Не ломился в двери. Просто передал страже на входе запечатанное письмо. Сургуч, а на нем оттиск королевского перстня. Такое не спутать. И не подделать.

Я долго стоял и смотрел на это письмо. Любопытство никогда в жизни не взяло бы верх, но открыть его хотелось. Хотелось знать, какие перемены несет эта бумажка. Король редко бросает свой взор на многочисленных отпрысков, и если не считать балов, что проводятся раз в пять лет, то он вообще никогда на них не смотрит. У него есть столица и все прилегающие территории. Они его, и только его. И если он будет распалятся еще и на вверенные отпрыскам земли, то упустит из виду нечто и вправду стоящее.

А отпрыски… не знаю, как остальные, но моя госпожа справляется со всем. Думаю, что намного лучше прочих.

Так что же было в том письме?

Приглашение в столицу?

Похвала?

Странно, что я до сих пор ничего не знаю. Все эти дни принцесса не подпускает меня к себе. Отдалилась. Будто готовиться уехать и оставить меня тут. Знает, что не получится так, но все равно пытается.

Мука какая-то…

Даже если она решила все бросить, то почему она не передает полномочия?

Логично было бы предположить, что там похвала.

Тогда почему она не рада? Почему не рад я? Почему никто не рад?

– … уснул, сателлит? – спрашивает он меня, одергивая за стальное плечо. Офицер замковой стражи. Знаю, что он к принцессе ходит. Он не знает, что знаю. Сошлю его скоро на передовую. Пусть там попробует свою преданность доказать, а не в постели.

– Еще раз тронешь меня, и я отрежу тебе руку, – ничего кроме оскала у меня не выходит. Стало как-то противно, что он, скорее всего, знает, что в этом письме было. А я нет. Черт, как же его там… Астель? Астор? – Ты ведь Астор, так?

– Да, – скривил он лицо. Будто не ожидал, что к нему, к фавориту принцессы, будут так относиться.

– Не забывай свое место. И больше уважения. Ты не с прислугой разговариваешь.

Фыркнул, скот. Как какая-то животина на землю плюнул и ушел. Еще бы. Задел я его гордость. Думает, наверное, что умнее, смелее и сильнее меня. Думает, что принцесса его любит. Как же он ошибается…

До него и другие были. А все закончили на передовой. Однако, я к этому совсем не причастен. Каждый из этих мальчишек в один прекрасный момент стал скучен для ее величества.

Опять же… только этот Астор смог занять место в совете. Тупой, как колодка для обуви, но кресло себе заполучил.

Черт… Сижу и думаю о всякой ерунде.

Асторы, передовая… Черт возьми, что в письме было? Почему все так поменялось из-за одной бумажки? Я бы понял, если бы она сама меня сослала на передовую. Или отправила в столицу, на обучение. Но нет. Она вообще ни слова не сказала. Регент молчит. Этот Астор зачем-то подошел со своими тупыми вопросами.

Шум мыслей перебил топот копыт. Крепостные ворота лениво открылись и во двор въехали две автоповозки и десяток лошадей с кавалеристами. Бердыши, копья. Но было еще что-то… что-то знакомое. Точно. Самострелы.

Это не бродяги и не местные лорды. Такое обмундирование и экипировка могли быть только у представителей правящей семьи.

Что они тут забыли?

Почему я не в курсе.

Двери первой повозки открылась и на землю ступил человек, до боли похожий на мою принцессу. Верю. Точно одной крови. Глаза янтарные, светлые. Кожа бледная, волосы чуть темнее, чем у госпожи. Высокий. Статный. Румянец на бледной коже виден невооруженным взглядом.

Кавалерия тут же сменила формацию. Так, будто вокруг них одни враги.

Отпрыск посмотрел мельком на всех. Глянул даже на меня, что стоял довольно далеко. И кивнул.

Карета пошатнулась и из нее вышел второй человек.

Сателлит.

Не могу не признать своего сородича.

Я издалека почувствовал, что он такой-же, как и я. Тоже чуть лучше остальных. Тоже к своему господину ближе всех.

Он выше, крепче, его взгляд на мне задержался намного дольше, чем взгляд его хозяина. Он тоже меня приметил.

Стражники начали двигаться, и вместе с ними и эти двое.

Несколько кавалеристов остались охранять автоповозки, а кучера принялись разворачивать технику по направлению к выходу. Узкие колеса проехались по кустам пионов, и я почувствовал самую настоящую злобу. Взад, вперед, снова взад.

Я сам не понял, как подошел к ним.

– Не порти цветы, – дернул я за штанину кучера, и кавалеристы, поздно меня заменив, быстро взяли в окружение.

– Садовник? – усмехнулся кто-то из них, скрывая свое лицо под шлемом.

– Сателлит.

– Оооо, простите, господин, – слышно было, как издеваются.

– Перестань, – я уже готов был положить руку на складной меч. – Ты не на своей земле.

Замковая стража напряглась, но решила не вмешиваться. Правильно делают. На самом деле, я погорячился. Я мог просто проигнорировать все происходящее, но что-то не позволило остаться в стороне.

– Кучер, цветы не порти, – один из всадников вдруг стал серьезен.

– Благодарю.

– Все, неких проблем?

– Никаких, вы свободны.

– Не забывайтесь, господин сателлит. Я не ваш подданный, – слышно было, что в этот раз в голосе нет издевки. Все тот же всадник. Серьезен.

– Что ж… Справедливо…

Подловил он меня. Зубы скрипят, но он прав. Даже если я сейчас вступлю в спор, это не принесет ничего, кроме проблем госпоже.

В любом случае, надо быстрее в замок. Сердце не на месте от всего этого.

– Стража, за мной! – скомандовал я, открепив людей с замковой стены. Десяток пехотинцев, крепкие, в латных доспехах, с полноценными мечами. Идут за мной.

В парадном зале пусто, только ковры притоптанные, да картины на стенах. Судя по звуку, возня идет со стороны зала для переговоров.

– … не смей! – раздался женский голос. Женский. Принцесса!

Точно оттуда!

– Все к залу! – бежал я слома голову. Поворот коридора, потом еще один. Кавалеристы, что спешились, тут как тут.

– Принцесса! – кричу я истошно.

– Сателлит, не лезь! – она зля. Никогда ее не слышал такой злой.

– Сателлит, она просила, – я на бегу отшвырнул Астора, что крутился около зала. Бесполезный червяк. Его дама сердца в такой злобе. Я чувствую ее даже через камень этих стен. Чувствую дрожь в ее ногах.

Двери зала распахнулись и, держа ее за руку, вышел тот самый принц.

– Стой, где стоишь! – щурится он, глядя в мою сторону.

Но она… ее янтарные глаза смотрят прямо на меня. Я тысячу раз видел этот взгляд. Мне и слов не нужно, чтобы понять то, что этот взгляд значит.

Сейчас. Сейчас я отрублю ему руку. Подождите, моя госпожа!

Три кавалериста, стоят у двери. Принц вышел и сделал три шага. Моя госпожа все еще в зале совета. Не сложно. Надо будет сделать так: отрезаю его руку, потом режу правого кавалериста. Выдергиваю принцессу и вывожу из-под вражеского стражника слева.

Вражеского?

Мешкаю… Черт.

Я наконец-то собираюсь с мыслями. Делаю рывок, на бегу выхватывая складной меч, пока делаю замах, лезвие уже в полную длину. Давай! Сейчас!

Я вкладываю всю свою душу в этот удар стальной руки, но как только клинок подбирается к руке принца – останавливается.

– Было близко, – улыбается он, глядя на заблокированный удар у самого его плеча.

Что? Когда?

Спустя целую вечность до меня доносится хлопок и лязг металла. Меня опередили.

Черт!

Как? Кто?

– Я разберусь, брат! – другой сателлит все это время был прямо перед моим лицом! Я даже не успел понять, как он тут оказался!

Точно, от же тоже сателлит.

Такой же, как и я. Защищает своего господина.

Ублюдок.

Запахло порохом. Откуда?

Меня тут же оттеснили взмахом меча, и сделав отшаг назад я успел оглядится. Никто из них не доставал самострел. Ни стража, ни принц, ни сателлит.

Я ловко парировал два ленивых выпада, сделанных, чтобы прощупать меня.

Сателлит принца замахивается левой ногой. Хочет ударить сбоку. Глупость какая. Могу отрезать ее прямо на ле…

Хлопок, и я не заметил, как его голень разбила мой блок, меч, вдавила в меня мою стальную руку.

Только вспышка в голове от удара. Я чувствую, как тело стало легким, а потом с невероятной тяжестью ударилось о стену.

Стену?

Слева от меня не было стены!

Я перелетел через коридор? Когда?

Откуда эта тошнота?

Не больно. Блевать охота. Не могу сдерживаться.

Пытаюсь встать, чтобы блевануть подальше от противника, но ноги не слушаются. Блюю под себя. Красным. Кишки внутри, кажись наизнанку. Что это вообще было?

Рука рассыпалась, меч тоже развалился на куски. Ребра в труху, как и кишки. Принцесса!

Где принцесса?

– Прин… – не могу договорить, кровь льется изо рта, как у дикой собаки из пасти.

Встать. Надо встать…

Справа от меня рассыпается и раскатывается как бисер по полу моя стальная рука. Ее разнесло на мелкие осколки. Сплав был твердым, чтобы можно было защититься. Но он разлетелся на десяток частей, стоило только…

Да что это было?

– Прин!…

– Сателлит, хватит… – слышу ее голос. Он так далеко… ТАК ДАЛЕКО!

– Эй-эй, не вставай! – тот, другой сателлит, смеется. Нет. Не смеется. Но кажется, будто дразнит меня.

Я еще не все показал.

Левая, человеческая рука, достает запасной меч, раскладывает его чуть менее ловким движением. Как ни крути, а я довольно часто хожу без живой брони. Левая тоже хоть что-то может.

– Так, значит? – сателлит, медленно идет ко мне, пока я пытаюсь встать, локтем отталкиваясь от выступающих из стены камней.

Он не похож на меня.

Если бы не все это, то его можно было бы перепутать с самим принцем.

Черт…

Даже лицо его разглядеть не могу. Плывет все от того удара.

Так! Сконцентрируйся! Позор…

Госпожу ведут против воли, а ты еле на ногах стоишь!

Живо соберись, сателлит!

Я сплевываю остатки едкой крови и поднимаю свое оружие.

Нанесу сначала размашистый, чтобы выбить блок, а потом сделаю рывок ближе. Прирежу его на короткой дистанции.

Ну…

Давай…

Подойди ближе.

Еще чуть-чуть…

Хлопок, и он оказывается слишком близко. Я еле успеваю заблокировать удар его меча!

Пол дела…

– Вниз смотри.

Я опускаю взгляд и понимаю, что его однозарядный самострел уже уперт в мое сердце.

Левой?

Так он… из тех, кто любит занять обе руки?

Я не видел у него в руке самострел.

Это от него порохом так пахнет?

Нет. Он не стреляный.

Стражник позади. Этот сателлит выхватил самострел на бегу?

Так там же…

Там было около десяти шагов.

Я считал.

Где просчитался?!

Почему он так быстро ко мне подошел?!

Что за хлопок?!

Откуда запах пороха?!

– Прости, мужик. Работа такая…

– А? – я не понимаю.

Слышу знакомый щелчок.

Глава 6

Еретик

Автоматон прощелкал что-то на своем и затих.

– Спасибо, Лиза. Сейчас я его посмотрю…

– Господин сателлит?

– Вы меня слышите?

– По всем показателям, вы очнулись.

– Вы второй день в полном порядке. Не бойтесь. Откройте глаза или скажите что-нибудь.

– Док, как он там?

– Это уже третий день, когда он не хочет к нам возвращаться.

– Просто лежит с закрытыми глазами?

– Угу…

Снова щелчки автоматона.

– Молодец, Лиза. Спасибо.

– Сателлит?

– Если вы и дальше будете притворятся спящим, то жизнь очень быстро пройдет мимо. Кондуктор так и трется у медицинского этажа, потирая руки.

– Господин сателлит… принцесса… Ее тут больше нет и стало как-то печально.

– Регент заперся у себя в комнате и не выходит, вы знали об этом?

Щелчки автоматона.

– Лиза пытается поднять вас, помогите ей.

– Черт, сателлит, пусть я и доктор, но в душевных проблемах я не смыслю. Я могу позвать кондуктора. Он проводит вашу душу в куда более полезное тело. Если вы так хотите.

– Вставайте, неделя прошла…

– То, что вы не защитили ее высочество, еще не значит, что нужно просто лежать тут и гнить. Может вы наконец соизволите встать?

– Нет? Ну тогда ладно. Совет решил, что ничего не будет делать с этой ситуацией, и если вы планировали ждать, то мой вам совет… не ждите. Никто ее не вернет.

– Кроме вас, конечно же.

– Вы можете ее вернуть. Домой. Сюда. К нам всем, кто в ней так нуждается.

– Центральная армия идет обратно, и госпожа будет нужна тут, как никогда!

– Сателлит, десять дней, это уже не смешно. Поднимайтесь.

– Без нее никто не может нормально работать, все только ходят и скулят.

– Все. Мне надоело. Я отключаю вас, потому что лежать две недели дней без дела – перебор. Солдаты восточного гарнизона почти дома. Им нужно будет место тут.

– Вас ведь даже не навещает никто. Была бы тут принцесса, то крутилась бы у кабинета. Но ее тут нет. Она где-то так же, как и вы, не в том месте. И никто не может ее проведать. Никто не заходит.

– Док, пятнадцатый день. Списывай его.

– Да подожди. Еще чуть-чуть. Не могу же я… Да кого я обманываю.

– Сателлит! Принцессе нужна твоя помощь! Ты должен встать. Обязан встать. На самом деле, каждый в этом замке ждет только тебя. Никто, кроме тебя, не сможет вернуть принцессу.

– Ну как, помогло?

– Иди уже отсюда! Просто… дай еще время.

И что я им скажу, когда открою глаза?

Встану, поклонюсь с извинениями и все?

Я подвел ее, и это неоспоримый факт. Я слаб и глуп. А еще – наивен. Но сколько бы я ни пытался принять сейчас свою смерть, она за мной не приходит. Я даже мысли в голове остановил уже. Подготовился. А этот доктор ходит сюда каждый день. Выдергивает из забвения. Давит на долг и честь.

Я не чувствую ни тело, ни ноги. Я не чувствую, что у меня вообще все это есть. Возможно, я уже остался безруким и безногим калекой. Но я не хочу открывать глаза. Мне страшно.

– Сат…. Каэр уже довольно долго не выходит из комнаты. Говорят, что он рыдает дни напролет. Проведаешь его?

– Угу… – черт. Горло дерет. Столько дней молчания даже меня подкосили.

– Ну вот и славно. Открывай глаза, и нужно тебя приподнять.

И все? Нет ни восторгов, ни окриков? Он просто принял то, что я ему ответил.

– Прин…

– Принцессу забрали люди Ноэля, с ним во главе.

– Куд…

– Очевидно, на их земли.

– Я…

– Ты…

– Дай… договорю… – слова с трудом даются. Будто в легких воздуха теперь меньше, чем обычно.

– Ну давай… давайте. Договаривайте.

– Что… с моим телом?

– Как только вы откроете глаза, то все поймете. Прошу вас, не бойтесь. Это не так уж и трудно. Давайте я протру их, а то они, вероятно, слиплись. Лиза! Лиза, сделай компресс на глаза господину сателлиту.

Автоматон звонко щелкнул, и на мои веки легло что-то теплое и влажное. Глаза болят. Сухие, как мрамором забиты. Веко тяжелое поднимается и скребет собой яблоко. И кажется, что вот-вот пойдет кровь.

– Прекрасно, я подниму для вас койку.

Голова и плечи поползли вверх. Тошнота к горлу подступила, но я сдержался. Не хочу снова кровью все заблевать.

Кажется, что ничего не поменялось. Я вижу свои ноги под простыней. Но с трудом. Рука левая лежит на койке. Ткань на груди красным пропитана, но и грудь на месте. На месте и голова. И глаза, и уши. Я слышу и вижу. И говорю.

– Не могу… Шевелить.

– Мне жаль, – врач сел рядом со мной и положил свои ладони на мое бедро. Я даже не почувствовал их. – Вас очень сильно ранили.

– Ах… вот как… – все сразу стало ясно, почему все эти дни я чувствовал себя мертвым. Я гляжу на него, на себя. На автоматона-медика, что не сводит с меня глаз.

– Да. Мы с Лизой сразу это поняли, но… не стали никому говорить. Тогда ваши шансы на выздоровление резко сократились бы. Все, кто пострадал в тот день, уже, кстати, выписались. Им досталось меньше, чем вам.

– Почему спасли? Почему так?

– Это был последний приказ ее величества. Он разлетелся вообще по всему замку. Мне кажется, что не было тех, кто его не слышал…

– Какой?

– «Спасти сателлита. Любой ценой»…

Я наконец-то смог прозреть. Не только открыть глаза и разглядеть вечерний мрак лазарета, но и очнуться от долгого сна по-настоящему.

– Кстати о цене, господин сателлит, – дверь приоткрылась и в щель пролезла бледная голова с редкими седыми волосами. Взгляд безумнее, чем у ошарашенного солдата. Глаза на меня смотрят, но будто сквозь меня глядят. Голова улыбнулась. – Давно не виделись с вами… Я…

– Знаю.

– Прекрасно, – человек зашел. Черная мантия на нем, но золота, как у многих тут, на ней нет. Безбожник. – Тогда пропустим прелюдию…

– Номен, прекрати! Он только очнулся!

– Да брось, док. Самое время. Думаешь, он хочет полежать, отдохнуть, поболтать с «Лизой» – как-то пренебрежительно бросил этот человек имя. Да, это имя автоматона, но…

Черт. Я никогда в жизни не смогу понять кондукторов. Они отрекаются от церкви ради науки. Тратят целую жизнь, чтобы пощупать человеческую душу, и едва ли подбираются к этому близко. Все, на что они способны, как это грузить бестелесное в колбу и совать это бестелесное, вечное, в печь.

– Автом… матон. Глядит на меня, – пытаюсь отвлечь их. Прекратить спор. Меня пугает эта машина. Ее щелчки, ее движения. Ее стеклянный глаз смотрит на мое лицо не переставая.

– Видишь, он тоже это почувствовал! – обратился доктор к кондуктору. – Он точно все понял. Сателлит, это Лиза. Помните мою помощницу, которая лечила вас от гнилости? Вы с ней тогда очень долго болтали. Она много про вас рассказывала.

– Дальше.

– Ну… она тоже заболела. Но в отличие от вас…

– Да! – воскликнул кондуктор, воодушевленный темой. – И я поместил ее в этого автоматона. Как она и просила. Сказала, что хочет помогать другим нуждающимся. Таким, как господин сателлит. Ведь эти нуждающиеся для нее очень дороги!

– Помните? Вы же помните ее?!

– Нет, – не стал я врать.

Я и вправду ее не помню. Ни лица, ни голоса. Был в голове образ, но и тот ускользает, стоит только его потревожить.

Доктор замолчал и посмотрел на машину. А та не изменилась в «лице». Так же смотрит. Будто с благоговением.

– Не переживайте господа! Может остаточные свойства души и есть в этой бездушной железке, но она уже не сможет воспринимать информацию. Так что, господин сателлит, если вы ее сейчас отвергнете, то она не расстроится.

Он бесспорно прав. Даже мне было бы больно, если бы кто-то сказал, что не помнит меня.

Но машина стоит недвижимо. И смотрит.

– Эх вы… – сдался врач. – Она же была такой прекрасной и чуткой девушкой. Знаете, печально, когда твой ученик не доживает и до двадцати пяти. Уходит в самом рассвете сил. И все, о чем она думает перед своим концом, так это о вас, негодяях, которые и вправду нуждаются в ней.

Негодяях?

– Повезло тебе, что господин сателлит сейчас без связи с телом.

– Нет, все в порядке, – пытаюсь утешить его я. Странно и необычно для меня. Кажется, этот доктор и вправду вернул меня с того света. Пусть и словами. – Но я действительно ее не помню.

И так даже лучше. Намного лучше, чем если бы я помнил ее как темное пятно на своем прошлом, или заклятого врага. Она не делала ничего плохого. И это уже хорошо.