Алая роза

Жанна спрятала письмо на груди и поинтересовалась:

– А повесить тебя за что хотели?

– За мои таланты! – показал зубы Марко. – Видишь ли, я очень хорошо подражаю чужому почерку!

– О! – девушка вынула из-за пазухи конверт и критически осмотрела его. – А что, если и это ты сам написал?

– Эээ, это нет! Во-первых, я в эти игры больше не играю, а, во-вторых, с виконтом мне шутить не хочется, а то он отправит меня туда, откуда снял! Ему я служу исправно и вопросов не задаю. Его дела меня не касаются, а за то, что я немного сплетни собираю, да записки передаю, в тюрьму пока не сажают.

– Кстати, о сплетнях, – добавил он через полминуты. – Передай виконту, что актрисулька Лили покинула Париж, а Генрих, который тут остановился, убрался вчера после очередного визита барабана в плаще. Вдруг Его Милости и это пригодится. Солдафон переехал, но оставил записку для виконта. Она у тебя. На этом пока всё.

– Спасибо, тогда я пойду. Виконт ждет, – попрощалась Жанна и быстро вышла на улицу. Повертев головой по сторонам, чтобы запомнить ориентиры, она быстрым уверенным шагом пустилась в обратный путь.

Дорога назад показалась гораздо короче. Без каких-либо проблем девушка добралась до квартала Маре, где жила Кристина де Бранже, и была чрезвычайно довольна тем фактом, что смогла сделать что-то действительно нужное, чтобы вернуть госпоже условный долг за свое спасение.

Засмотревшись на то, как проворно маляр, красивший фасад бакалейной лавки, орудует кистями и валиками, юная девушка налетела на какого-то джентльмена и сильно смутилась.

– Извините, – пролепетала она. – Я такая неаккуратная, прошу простить, месье.

И быстро пошла прочь, боясь, что тот вздумает ее задержать.

Жоффруа Лефевр несколько мгновений смотрел на кончик своего носа, собираясь с мыслями, обернулся вслед удалявшейся Жанне и долго провожал ее взглядом. После чего пробормотал: «Бывает же такое», – и пошел дальше.

******

Едва войдя в дом, Жанна увидела в гостиной графа Креднессена и густо покраснела. Граф Эрик, держа в руке трость – аксессуар парижских модников – медленно расхаживал взад-вперед, а солнце, проникавшее сквозь тяжелые шторы, подсвечивало его высокую плечистую фигуру, придавая кудрявой бородке еще более рыжеватый оттенок. Темно-коричневый костюм с яркой вышивкой подчеркивал одновременно и вкус и простоту своего владельца.

– Сара сказала, что ты ушла по поручению, – сказал Эрик, заметив молчаливое смущение Жанны.

– Да. То есть, я хотела сказать, добрый день, Ваше Сиятельство, – неуклюже поклонилась она. – Я относила записку от миледи.

– Я отправила ее к Марко, – прозвучал на лестнице женский голос, и Кристина, облаченная в шелковый халат, приветливо кивнула графу. – Надеюсь, простите мне тот факт, что я не одета.

– Миледи, зачем вы встали? – ахнула Жанна. – Вам нужно вернуться в постель!

– Я еще не настолько рассыпалась, чтобы принимать визитеров, находясь в кровати! – отрезала та. – Это удел придворных дам. Лучше расскажи, как ты сходила в трактир.

И, заметив, что Жанна с сомнением посмотрела на постороннего, добавила:

– Не беспокойся. От него секретов у меня нет…

– Я очень хорошо дошла туда и обратно, и совсем не заблудилась, – не без гордости заявила горничная, вынимая из-за пазухи конверт. – Отдала ваше письмо, а это Марко вручил мне для виконта. Вот только не знаю, отдавать его вам или нет, ведь сейчас вы не он.

Кристина внезапно рассмеялась:

– О, боже! Почему мне стало так весело? – спросила она, ни к кому не обращаясь. – Тогда давай я тебе напомню, что ты сама мне не дала сегодня нарядиться в мужскую одежду, так что… – она протянула руку за конвертом. – Больше ничего этот болтун не говорил?

– Просил передать, что актрисулька Лили уехала, солдафон тоже убрался, а тот, кто проживал в трактире, съехал после того, как к нему приходил барабан в плаще!

Выпалив все это, Жанна замолчала, вытянулась и положила руки на юбки, чрезвычайно довольная собой.

– Узнаю этого итальянца, – сказал Эрик со смехом. – Если бы я хоть на мгновение засомневался в том, что Жанна была в «Кривом колесе», эта фраза все меняет. А о ком еще шла речь?

– Понятия не имею, – ответила Кристина. – Но раз у Марко приказ всех и вся наблюдать, это он и делает. Вроде какой-то парень по имени Генрих прибыл в Париж на заработки.

– Я еще нужна? – осведомилась Жанна и удалилась, получив на то разрешение. Кристина и граф Эрик остались в гостиной одни.

– Миледи, я хотел сообщить, что герцог де Вильре слег.

Изогнутые брови девушки приподнялись:

– Он же еще тот могучий дуб был, помнится. Такой же могучий, насколько суровый… А что вы так смотрите, друг мой? Я здесь ни при чем. Старик де Вильре никак не участвовал в моих планах. Устраивать ему болезнь или смерть мне совершенно ни к чему. Хотя… – она задумалась. – В этом есть какой-то знак.

– Именно. Предполагаю, сейчас Венсану де Вильре не до любовницы – ибо он со дня на день может подняться на ступень выше по рангу. И пока, как я понимаю, отложили дату его свадьбы с дочерью суперинтенданта.

– Это мне на руку, – молвила Кристина после раздумий. – Я ничего не знаю про Констанс ле Пержиль, поэтому трудно судить, насколько хотелось бы ударить ее во всей этой игре. По умолчанию считаю, что до неё мне дела нет.

– Итак, – сказала она после очередной паузы. – Что мы имеем. Огюстом занимается его старший брат. На какое-то время можно отложить вопрос, пусть все идет своим чередом, женитьба младшего Лефевра на дочери герцога Лювьенского все равно расстроена. Фредерик Мартен уже в Париже и в ближайшее время начнет обхаживать Диану Бельмонжо…

– Он уже вам изложил свои условия сделки? – поинтересовался Эрик. – Признаюсь, мне не особо по душе, что ради любовницы маркиза де Вильре вы вытащили на свет божий какую-то жертву трибунала в лице Мартена.

– Я пока не знаю, как он хочет отомстить и кому. На самом деле, выбор пал на этого человека случайно, но он подходит по многим пунктам… Вам я Диану поручить не могу, хотя верю, что вы бы свели ее с ума в два счета.

Эрик в замешательстве покрутил блестящую декоративную пуговицу на обшлаге своего кафтана:

– Меня в последнее время пугают такие комплименты, Кристина. И вы же понимаете, что ни маркиз де Вильре, ни я, жениться на ней не можем, значит, игра будет не очень правдоподобна…

– Именно поэтому у Мартена получится лучше. По крайней мере, хочется на это надеяться. На текущий момент можно занять небольшую выжидательную позицию, – девушка бросила взгляд на него. – Сходите в Оперу в следующие выходные, послушайте сплетни…

– Не уверен, что меня там будут рады видеть, – в очередной раз усмехнулся Эрик, но уже не так весело.

– Как? – с сарказмом осведомилась Кристина. – Вы снова ввязались в скандал с чьей-то женой и убили двоих?

– Сестрой, – поправил он. – Нет, все целы, обошлось без серьезных ранений, но пока являться в такое скопление высшего общества в одиночку мне бы не хотелось, простите.

*******

В этот час посетителей в торговых рядах Пале-Рояля было немного. В маленьких лавочках и палатках ютились торговцы и ремесленники всех мастей, чистильщики обуви и попрошайки, и каждый старался привлечь к себе как можно больше внимания. Пахло пряностями, кожей и духами. Кто-то совершал покупки, кто-то ругался с посетителями, несколько женщин, собравшись группой, активно о чем-то сплетничали, пожилой сапожник орудовал молотком, сидя на перевёрнутом ящике. Внезапно толпу прорезал испуганный вскрик, и потрепанный босоногий мальчишка бросился бежать, прижимая к себе вышитый бисером кошелек. Впрочем, уйти далеко у него не вышло: какой-то мужчина ловко схватил его за воротник, да так крепко, что мальчишка едва не упал. Ткань засаленной куртки затрещала, но не поддалась.

– Отдай, что украл! – сурово заявил джентльмен, сдвигая низко посаженные брови.

Юный воришка засопел, швырнул украденное на камни, которыми была вымощена улица, и, почувствовав, что державшая его хватка ослабла, пустился наутек.

– О, благодарю вас! – девушка с золотыми волосами, увенчанными шляпкой с фигуркой корабля, прижала ладони к груди. – Я только хотела оплатить покупку, как вдруг… Как я могу отблагодарить вас, месье…

– Мариньи, – подсказал тот. – Капитан Фредерик Мариньи к вашим услугам.

– Еще раз спасибо, капитан, – по щекам Дианы Бельмонжо скользнул румянец смущения.

– Это такая мелочь, мадемуазель, что не стоит слов признательности, – улыбнулся он, ловя ее взгляд. – Для меня честь оказать услугу столь очаровательной леди.

Она снова смутилась, опустила ресницы и вежливо присела, приподняв юбки:

– Еще раз благодарю, капитан, но мне надо идти.

Проводив ее долгим взглядом, Фредерик Мартен развернулся и направился к противоположную сторону. Оказавшись за пределами торговых рядов, он завертел головой по сторонам, явно в поисках кого-то, и тут услышал за своей спиной:

– Я здесь, дядя… Давайте оплату, а то все этой леди расскажу.

Босоногий оборванец хитро смотрел на него снизу вверх.

– А не будешь умничать, получишь деньги! Это тебе нужнее, чем затрещина от меня, да? – бывший офицер бросил мальчишке пару монет и жестом приказал убираться.

– «Итак, – задумался он, уставившись на небо. – Если опираться на указания виконта, Диана приходит сюда дважды в неделю… Через два дня явлюсь снова. Случайные встречи должны происходить как положено».

*******

Узкий, практически нитевидный месяц болтался над Парижем в окружении мириада звезд, которые проглядывали сквозь облака. Дома были погружены в сон, и лишь кое-где за плотными ставнями мастерских можно было увидеть слабый отблеск света: это подмастерья делали свою работу, нарушая установленный городской распорядок. Ветер донес робкий стук лошадиных копыт и снова все стихло. Со стороны Сены тянуло сыростью и дохлой рыбой.

По пустынной улице шли два человека, негромко переговариваясь.

– Я давал слово, и я его держу, это вопрос чести. А уж какова ваша причина желать смерти Венсана де Вильре – не мое дело, – сказал первый, высокий широкоплечий мужчина.

– … Вы знаете, граф, – более звонким голосом ответил его спутник, по всей видимости, еще совсем юноша, – поначалу известная нам с вами дама действительно не мечтала ни о чем более, кроме как пырнуть маркиза ножом и повторить это снова. Но со временем она поняла, что месть прекрасна, если ее подать к столу вовремя, хорошо приготовленной и красиво сервированной. Поэтому это блюдо еще в стадии приготовления.

Он вдруг остановился и прислушался:

– Эрик, вы это слышите?

Ночную тишину пронзал тонкий звон стали, раздававшийся неподалеку.

– Драка! Но в какое-то слишком странное время для выяснения отношений среди джентльменов!

Оба, не сговариваясь, поспешили на шум и в тусклом свете печального месяца увидели, как четыре человека дерутся на шпагах. Граф Креднессен и Кристина переглянулись.

– Однако это слишком, – заметил первый. – Здесь трое против одного!

Девушка кивнула в знак согласия.

– Может быть, тогда устроим трое против троих? – воскликнула она и схватилась за эфес.

Нападавшие, прикрывавшие лица низко посаженными шляпами, заметно растерялись, когда из темноты вынырнули неизвестные и молча бросились в драку. Звон стали усилился в разы, пронзительно закладывая уши. Шесть человек, которые не могли узнать друг друга в ночи, молча сражались, не сдавая позиций. Блестевшие в лунном свете тонкие лезвия шпаг угрожающе скрипели, сталкиваясь друг с другом. Кристина неплохо владела навыками фехтования и сейчас в очередной раз доказывала это, словно лань уворачиваясь от смертельного острия.

Но одна внезапная фраза изменила весь ход сражения.

– Благодарю за помощь, господа! – улучив удобный момент, воскликнул один из участников драки.

– Огюст Лефевр?! – в изумлении вырвалось у графа Креднессена.

– Что? – повернулась в его сторону Кристина и пропустила выпад противника. Получив удар в бок, она выронила шпагу и покачнулась.

– Виконт! – крикнул Эрик, подхватывая ее.

В то же мгновение раздался приближающийся топот ног, и все трое нападавших бросились бежать, так и не произнеся ни слова.

– Я умираю? – пробормотала Кристина, повисшая в руках Эрика.

– Брат! – тяжело дышащий после вынужденного бега Жоффруа Лефевр вывалился из ночной темноты и опешил, увидев открывшуюся ему картину. – Кого-то убили?!

– На меня напали! – ответил Огюст и тоже бросился к Кристине. – Господа, нужна помощь! У меня недалеко экипаж! – и вдруг осекся, узнав графа Креднессена. – Эрик? Это ты?

– Какого черта… – прохрипела раненая Кристина и в этот миг потеряла сознание. На ее светлом наряде расплывалось темное кровавое пятно, казавшееся почти черным.

Выяснять отношения с братьями Лефевр Эрику было некогда. Он уже начал свирепеть от ярости, что присутствие посторонних не позволяет ему взять раненую девушку на руки, поэтому, когда Огюст снова попытался помочь, он решительно отстранил его.

– Я справлюсь сам… Виконт, вы меня слышите?! Не умирайте, друг мой!

И, взвалив Кристину на плечо, скрылся во мраке.

Братья Лефевр остались одни.

– Что, черт возьми, случилось?! – спросил Жоффруа. – Тебя хотели ограбить?

– Странно для грабителей вооружаться шпагами. Понятия не имею, если честно. Эти люди просто напали на меня из-за угла, не сказав ни слова, но убежали, едва только ранили этого юношу.

– Может, тебя могли с кем-то перепутать?

– Или старый муж славной милашки, от которой я вышел, подослал ко мне убийц из трусости, – мрачно усмехнулся молодой барон и тяжело вдохнул: – Был бы я женат на Франсуазе, ничего этого бы не случилось… Ты куда?

– Я сейчас вернусь! Попробую догнать тех господ, может, им все-таки нужна помощь… – выпалил толстяк и скрылся в темноте.

Огюст был бы сильно удивлен, если бы узнал, что его сводный брат и не думал никого преследовать. За углом тот растолкал спящего в кустах оборванца и приказал немедленно следовать за незнакомцами, проследовавшими в этом направлении.

*******

Сара и Жанна по обыкновению не ложились спать, пока не вернется госпожа. Для обеих не было чем-то особенным отсутствие Кристины, и хотя та всегда просила не ждать ее, обе служанки не подчинялись. Они сидели на кухне, и Сара учила алфавиту свою юную помощницу, когда раздался шум со стороны парадной двери. Что-то с грохотом упало, затем раздалась брань, и, судя по голосу, это никак не могла быть женщина, даже трижды переодетая.

Служанки, не сговариваясь, вскочили с места, а дремавший за стеной Герман в панике вскочил со своего топчана, силясь понять, что именно его могло разбудить.

Без шляпы, в испачканном измятом жилете граф Эрик Креднессен держал на руках Кристину, чья голова безжизненно висела, а грудь была перевязана окровавленным кафтаном. На полу гостиной валялась опрокинутая этажерка для цветов и осколки горшков.

Жанна испуганно завизжала, зажимая себе рот рукой.

– Дайте больше света! – гаркнул граф Эрик, укладывая свою ношу на диван. – Хватит орать! Кристина! Ты меня слышишь?

И он слегка похлопал девушку по щекам.

– Да идите вы… – пробормотала та.

– Боже мой, что случилось?! – причитала Сара. – На неё напали! Срочно надо врача!

– Нет! – запротестовала Кристина слабым голосом. – Нельзя.

– Какого черта нельзя?! – не выдержал Эрик. – Ты с ума сошла! Ты ранена и кровь плохо останавливается!

– Я не могу… – бормотала она еле слышно. – Нельзя обычного врача… Мерьель. Антуан Мерьель.

– Что?! Этот?! Он уже не врач!

– Плевать… – шептала Кристина. – Врач всегда врач… Я была готова… я думала…

– Кристина! – Эрик похлопал ее по щекам. – Держись! Хорошо, пусть доктор Мерьель! Если ты его рассматривала, значит, у тебя есть его адрес? Где?

– Жанна…

– Миледи, я здесь! – пискнула та.

– Мои записи… В комнате…

– Знаешь, о чем речь?! – повернулся Эрик к юной девушке. – Не стой! Выполняй! Сара, принеси, чем перевязать рану! Кристина! Не вздумай тут умирать, хорошо?! Я приведу врача, все наладится…

– Нет… Не ходите, Эрик… – возразила та слабеющим голосом. – Я хочу успеть все рассказать, если умру…

– Какое «если»! Я не могу этого допустить! – возмутился он. – Кристиан достанет меня в аду и будет подбрасывать дрова в мой котел за то, что я не досмотрел!

– Почему напали на Лефевра… кто эти люди… – шептала Кристина, вцепившись в его рукав. – Жоффруа Лефевр узнал меня? Как… думаете… Я сейчас умру…

– Кристина!

– Вот блокнот! – Жанна, сбегавшая по лестнице с таким проворством, что могла упасть, замахала туго сшитыми листами бумаги в переплете из красной кожи.

– Ищи Антуана Мерьеля! – бросил Эрик, пытаясь потуже затянуть на груди раненой перевязку из своего кафтана.

– Простите, я не умею читать… – пролепетала Жанна. – Я только выучила алфавит и цифры…

– Дай сюда! – он в сердцах выхватил у неё записную книжку. – Будь здесь, я отправлюсь за доктором.

– Нет! – дернулась Кристина. – Я вас не могу отпустить!

– Я пойду! – воскликнула Жанна, снимая передник. – Я уже иду, скажите только – куда!

– Черт вас всех раздери! – ругнулся граф Креднессен в сердцах и добавил что-то на родном языке. – Одна умирать решила, вторая, не зная Парижа, собралась идти на улицу посреди ночи! Да там темень такая, что пьяницу от прекрасной дамы не отличишь!

– А я ни то и ни другое, – мужественно заявила юная горничная. – Мне ничто не грозит! Для миледи я отправлюсь, куда нужно!

– И свернешь себе шею!

– И подумаешь! Зато умру достойно! – огрызнулась Жанна.

Ничего не ответив, Эрик шумно вздохнул и подошел к конторке в углу гостиной. Отыскав в записях Кристины нужные сведения, он взял бумагу и чернила и что-то быстро изобразил.

– Это – схема, – пояснил он Жанне, которая, вытянув шею, наблюдала за его действиями. – Тут недалеко идти на самом деле. Поворот, здесь будет арка… Ориентир – булочная. Надеюсь, по вывеске и без букв догадаешься. Если рассмотришь, правда, – пробормотал он уже тише. – Надеюсь, Мерьель дома и не в усмерть пьян, иначе… А иначе я еще не придумал, что я с ним сделаю! – прибавил он уже зло и вложил записку в теплые ладони Жанны.

– А теперь – беги!

Она уставилась в корявый рисунок с кляксами и, не сказав ни слова, бросилась к дверям, а Эрик подошел к дивану и наклонился над Кристиной, ощупав ее лоб.

– Сара! – крикнул он. – Ты приготовила ее кровать?

Затем легко подхватил девушку на руки.

******

Жанна спешила, не разбирая дороги, успевая лишь отмечать про себя повороты. Не умея читать, она за свои шестнадцать лет научилась хорошо ориентироваться на местности и выработала превосходную зрительную память. Пару раз она останавливалась, выхватывая момент, когда узкий месяц был свободен от облаков, и присматривалась к рисунку, сделанному рукой графа Креднессена. Потом снова срывалась с места. Бродячая собака, увязавшись за ней, быстро отстала, не удостоенная вниманием. Прохожих видно не было: только причудливые очертания темных улиц и сонных окон.

Теперь по левую руку тянулись неприметные домики, похожие один на другой, и Жанна замедлила шаг, рассматривая ориентиры. Обнаружив вывеску с нарисованной на ней хлебной булкой, она вздохнула, отметила, загибая пальцы, нужный дом и радостно улыбнулась, рассмотрев за опущенными шторами слабое пламя свечи.

– Не спит? Это прекрасно! – сказала она самой себе. – Лишь бы я не ошиблась адресом!

И со всей силы забарабанила кулаком по двери.

Свет внутри задрожал и переместился. Послышались шаги и через пару мгновений на пороге появился растерянный мужчина в потёртом домашнем халате, надетом поверх костюма. Оплывающая свеча, которую он держал на уровне головы, осветила его благородное, но уставшее лицо с тонкими усиками и короткие черные волосы. На вид ему было не более тридцати лет.

– Вы – доктор Антуан Мерьель? – спросила Жанна.

– Я – Антуан Мерьель, – ответил он приятным баритоном, – но вы ошиблись, юная леди. Я уже не занимаюсь медицинской практикой.

И с этими словами он собрался закрыть дверь.

– А придется! – воскликнула девушка, всем телом мешая ему сделать это. – Моей госпоже срочно нужен доктор, и она просила позвать вас!

– Возможно, ваша госпожа не в курсе, – возразил он, пытаясь вытолкать дерзкую гостью на улицу, – что я больше не врач! На соседней улице вы можете…

– Мне не нужна соседняя улица! – перебила его Жанна. – Вам не удастся от меня избавиться!

И она ввалилась в дом, тяжело дыша.

– Я думаю, миледи прекрасно известно, чем вы занимаетесь, а чем нет! – заявила она. – Она все про всех знает! Однако она требует только вас, вы это понимаете?! И, если с ней что-то случится, это будет на вашей совести!

– Не надо вешать на мою совесть еще и это! – огрызнулся Антуан. – Судя по всему, вы служите в богатом доме, мадемуазель! Почему ваша хозяйка не пригласит три десятка медицинских светил, которые не вылезают из подобных особняков, стремясь избавить своих клиентов от несуществующих болезней и лишних денег?!

– Потому что их не зовут Антуан Мерьель! Послушайте, доктор…

– Я уже не доктор! – стоял на своем тот. – У меня отозвали разрешение! Все! Вас устраивает?!

– Нет! Вы давали клятву!

– Я ее возвращаю! Мне прекрасно и так! А когда меня выставят из этого дома за долги, буду доживать в Сен-Лазаре среди таких же отбросов! – ядовито усмехнулся Антуан, указывая на дверь, но девушка не шевельнулась.

– Я не уйду, – устало сказала Жанна. – Миледи нужен врач, она истекает кровью. Я не знаю Парижа, я неслась сюда вот по этой схеме. Я уверена, миледи сейчас надеется на меня. И на вас. Я не могу ее подвести, я ей слишком обязана.

И она скрестила руки на груди, смотря в одну точку.

Повисла тишина, которую нарушало лишь тиканье напольных часов. Где-то в углу раздались звуки вычёсывавшегося кота.

– Хорошо, – вдруг сказал Антуан. – Я иду с вами. Дайте мне три минуты… Можете мне рассказать, что произошло, и как зовут вашу госпожу?

– Простите, но нет, – ответила Жанна. – Пусть миледи сделает это сама.

*******

Граф Эрик ходил кругами по гостиной, медленно чеканя каждый шаг, и посматривал на часы, сдвинув брови. Шипя и извиваясь догорали свечи в настенном канделябре, рисуя на лице молодого дворянина уродливые тени, на столике для визиток и писем остывал нетронутый ужин, заботливо принесенный Сарой. И без того всегда мрачный дом был погружен в печальную темноту.

Когда хлопнула дверь, Эрик встрепенулся.

– Я бежала как могла! – выдохнула Жанна умоляюще, словно пытаясь предотвратить возможное возмущение. – Как она?

– Наверху, – сухо отозвался граф, оценивая взглядом Антуана Мерьеля, и демонстративно отвернулся.

Ничего не сказав на это, доктор поспешил следом за юной служанкой, которая направилась на второй этаж, от волнения спотыкаясь.

Дверь в будуар Кристины была распахнута. Возле постели раненой сидела Сара и на звук шагов вскочила.

– О, наконец-то! Миледи просила не дать ей потерять сознание, и я уже дважды приводила ее в чувство…

– Пока довольно, – сдержанно сказал Антуан, всматриваясь в лицо своей пациентки. В этот момент та повернула голову, и две пары глаз одинакового синего цвета встретились. С полминуты они смотрели друг на друга, затем Антуан уверенным движением откинул одеяло.

– Оставьте нас, – вдруг сказала Кристина, придав своему голосу максимально возможную в ее состоянии строгость.

– Вы уверены? – беспомощно пискнула Жанна.

– Разумеется. Идите обе.

Служанки бесшумно вышли, робко закрыв за собой двери, и переглянулись.

– Она не сообщила, что с ней случилось? – шепотом спросила Жанна.

– А ты думаешь, миледи хоть немного посвящает меня в свои дела? – пожала плечами Сара и добавила:– Я пойду вниз, будь здесь. Вдруг доктору что-то понадобится…

– Что, например?

– Новая жертва, – прозвучало за спиной с сарказмом, и Жанна, вздрогнув, обернулась. В нише, где висел ростовой мужской портрет, стоял граф Эрик Креднессен.

– Почему жертва… – пробормотала девушка в испуге. – Вы думаете…

– Я ничего не думаю. Но этому так себе доктору я бы никого не доверил, будь моя воля.

Жанна покосилась на дверь:

– Вы полагаете, он не сможет ей помочь?

– Я всего лишь помню, что Антуана Мерьеля лишили права на врачебную деятельность после того, как одна старуха отошла в мир иной от рецепта, в котором доктор каким-то неведомым чудом одной цифрой ошибся, – ответил граф с иронией. – Поэтому для меня он не врач. Но с Кристиной бесполезно спорить, это я знаю.

– Но что же произошло с миледи? – Жанна с мольбой подняла на Эрика пронзительные черные глаза. – Ее хотели убить?

– Не ее. Она просто влезла в драку, в которую… В общем, если б мы знали, кого спасаем, то лучше бы шли дальше.