Золушка для темного принца

Тафи резко села, подобрала ноги, а потом расстегнула сумочку.

– Да что ей сделается? Ладно, Златка, чего разлеглась? Пора убираться с этого места. Пока на нас еще кто-нибудь не свалился. Ох! – воскликнула модистка, снова едва не падая.

– Что?! – Я вовремя схватила Южную за рукав.

– Каблук, – почти с ненавистью произнесла Тафи, демонстрируя мне ту самую часть сапожка, которая теперь болталась на честном слове.

Выход нашелся очень быстро и без нашей помощи. Стоило подруге попытаться встать на эту ногу, как каблук отвалился сам. Совсем. Подобной подлости модистка не ожидала, однако действовала решительно. Оторвала и второй, как мне показалось, тоже едва прикрепленный. Обе бессовестно отвалившиеся детали Тафи сунула в сумку.

– Отдашь прибивать или клеить? – поинтересовалась я, глядя, как злющая девица зашагала по дорожке, в то время как носы ее сапожек были загнуты, как восточные тапочки.

– Нет! – прорычала модистка. – Если бы ты знала, сколько за них содрал с меня сапожник. Вернусь – ткну ему в лицо.

Решительность подруги неожиданно уменьшилась, когда мы приблизились к большому особняку на широкой улице. Не сговариваясь, обе застыли, глядя на каменный забор, из-за которого виднелось серое здание.

– Лорд здесь живет?

– Здесь. – Подруга передернула плечами, словно пытаясь справиться с нерешительностью.

В знак поддержки я коснулась ее руки пальцами, и Тафилис пожала мою ладонь в ответ.

– Идти не хочется, но Эндрю не тот, с кем стоит шутить. И как я могла с таким общаться? – Последнюю фразу модистка буркнула себе под нос, однако она не ускользнула от моего слуха.

К счастью, самого оборотня дома не оказалось. Мы отдали вещь дворецкому, признавшему любовницу хозяина. А то, что она не собиралась числиться в этом статусе и дальше, слуге знать необязательно.

Домой мы вернулись не слишком поздно. И если я не испытывала проблем, то обувь Тафи с каждым шагом выглядела все плачевнее. Пришлось взять на обратном пути экипаж, в который я влезла с удовольствием. Ноги гудели от усталости, заодно мне хотелось увидеть те синяки, которые ныли и требовали внимания. Хотя бы подуть и погладить ладошкой, чтобы стало не так обидно.

В полном молчании мы доехали до знакомого двухэтажного дома. По пути я даже задремала, несмотря на шум, наполняющий улицы. И только когда экипаж остановился, я вдруг вспомнила про принца. Надеюсь, он про меня забыл, а расспрашивал про адрес исключительно из упрямства. Или желания контролировать все и вся.

Тафи первая спрыгнула с подножки, я двинулась следом, не забывая вертеть головой по сторонам. Родеон по-прежнему праздновал Ночь перемен, и горящие гирлянды добавляли настроения горожанам. Наш дом тоже освещался и выглядел не хуже остальных. Однако я сбилась с шага, когда заметила на углу мастерской чью-то тень.

Глава 7

Какие же все подозрительные!

Лорд Сорель

– Мой лорд, госпожа Тафилис просила передать вам это. – Дворецкий протянул небольшой сверток.

– Положи на стол и можешь идти. – Сорель оперся руками о подоконник, через стекло рассматривая улицу, но там уже никого не было.

Лорд видел, как приходила любовница вместе с помощницей. Они немного помялись у входа, а потом сбежали. Торопливо, словно опасаясь встречи с ним и всячески желая ее избежать.

Он усмехнулся, довольный такой реакцией на себя. Пусть и дальше боятся. Говорят, молчание продлевает жизнь. Это как раз их случай.

Эндрю не хотелось терять модистку как любовницу, но ее время вышло. Умная стерва стала задавать неправильные вопросы, а привлекать к себе внимание ни к чему.

Уже не первый год несколько человек, работающих на лорда Сореля, проживали в ином мире. С их помощью член Совета стал владельцем небольших, но крайне важных вещей. Например, огнестрельного оружия, которое в этом мире, конечно же, было, но не на таком высоком уровне. Магический мир шел иным путем, нежели техногенный. Простые людишки очень ушлые, они даже в туалетах придумали механизмы, не использующие магию! Как не воспользоваться знаниями, которые сами плывут ему в руки?

Первое время не удавалось передать ничего ценного, кроме золота, но совсем недавно дело сдвинулось с мертвой точки. И лорд решил, что это шанс навсегда скинуть Родеонских. Передовое оружие – это то, чего ему не хватало.

Эндрю допустил оплошность, и однажды Тафилис (тут мужчина снова нахмурился, потому как строптивый характер девицы раздражал и привлекал одновременно) увидела то, что ей не полагалось. Книгу со схемами, на основе которых Сорель проводил у себя в загородном имении испытания. Разумеется, тайные. Не говоря про то, что еще неделю назад за ужином в ресторации Тафилис заметила новый перстень на пальце самого Эндрю:

– О! Бриллиант в твоем кольце ничуть не уступает королевским!

И кто просил эту выскочку восторгаться камнем на всю ресторацию?! Мало ли что у него есть. Хорошо, что она не знала о разросшейся сокровищнице, которую лорд держал в тайне. До поры до времени люди не должны сравнивать его с монархом. Исключительно член Совета! Честный и неподкупный. Жаль, принц Данияр совсем не ценит опытных управленцев, а повсюду ставит своих верных псов.

Все новшества были крайне опасными, потому и хранились в строжайшей тайне. И лорд принял решение убрать модистку, чтобы избежать утечки информации. Идея была скоропалительной, поэтому Эндрю даже обрадовался, когда узнал – посланный за ней убийца у стражей. Рассказать он ничего не расскажет, а самому Сорелю это убийство пока ни к чему. Паршивец Данияр с каждым днем становится все наглее и сильнее. Даже жениться надумал, щенок!

Лорд скрипнул зубами и принялся стучать ногой об пол, словно копытом. Однако тут же взял себя в руки. Данияр Родеонский раздражал до такой степени, что хотелось свернуть ему шею. Но не сейчас, а позднее. Сейчас же у Сореля был план, согласно которому он решил устроить вервольфу сказочную жизнь. Приглашение группы артистов – тоже часть того самого плана, который в какой-то степени все же сработал. Принц заинтересовался девицей, не спешившей строить глазки и кланяться, как делали многие аристократки. Нужна была именно иномирянка, и ее доставили. Обманом, через дом-переход, но разве это важно?

Сорель вспомнил, в каком наряде Золушка явилась на бал, и захотелось свернуть шею и ей заодно. А вот нечего своевольничать. Получается, он зря встречался с одной модисткой, к которой его приревновала Тафилис Южная. Впрочем, и тут звезды благоволили лорду. Возможно, именно на то самое провокационное платье клюнул Данияр.

Сорель рассчитал все идеально. Он надеялся, что Данияр Родеонский обязательно обратит внимание на актрису. Слишком загружен в последнее время принц, а тут в Ночь перемен развлечение подоспело. Строптивая девица, всячески игнорирующая титулы и мечтающая поскорее отыграть роль, чтобы получить деньги и уехать.

В крайнем случае, на эту Золушку клюнул бы Гердослав, у которого бурлят гормоны. И кто знает, какую грань мог перейти молодой оборотень в таком возрасте. Скандал с участием среднего принца добра самому Данияру точно не принес бы. Уж Сорель как член Совета обязательно привлек бы внимание газетчиков к вопиющему поведению молодого принца.

Однако все произошло наилучшим образом: не Гердослав, а сам темный принц увлекся девицей. А между тем к нему вот-вот прибудут невесты.

Сорель потер руки, ожидая очередного скандала и всячески надеясь на него. В любом случае обе кандидатки на роль жены вряд ли захотят уступать титул королевы друг другу. А актрису всегда можно будет отправить обратно. Главное, чтобы это произошло не на территории замка, где в последнее время портальная магия очень сбоит.

Оборотень разорвал бумажную упаковку и достал ту самую рубашку, ради которой он сегодня ездил к Тафилис. Приятный запах свежести понравился лорду. Именно так пахла Тафи при их встречах. С другой стороны, разве бы хоть кто-то посмел доставить вещь ненадлежащего качества?! Как говорится, чтобы ни одна муха не сидела, не говоря про то, чтобы рубашка валялась на полу или где-то еще.

Злата

– Тафи, стой. – Я схватила модистку за руку, и она нервно переступила ногами, стараясь не упасть. После чего посмотрела на меня с недовольством. – Извини, забыла. Там кто-то есть.

Тафилис проследила за моим взглядом. Но прежде чем она успела сказать хоть что-то, послышался голос капитана:

– Девушки, это я, не пугайтесь.

– Именно это мы и сделали, – проворчала модистка, выплескивая на стража дурное настроение. Думаю, все дело в сапогах.

– Приношу свои извинения, – заявил наглец, глядя на Южную.

Судя по всему, извинения принесли именно ей, но никак не мне. Даже любопытно стало, в чем дело.

– Капитан, хотите выпить что-нибудь горячего? – неожиданно выдала модистка.

Пока мы ехали, то обсуждали, что сейчас вернемся домой, попьем чего-нибудь горячего с вкусным печеньем. Я обещала рассказать и нарисовать Тафи игривый наряд медсестрички, который пришел мне в голову. А насчет вервольфа между нами не было ни слова.

– Я на службе. – Оборотень сверкнул белозубой улыбкой, будто только что модистка его клеила. А он «запал», но не согласился.

– Как хотите. – Тафи пожала плечами и усмехнулась: – Мы со Златой собирались пить чай с малиновым печеньем. Но если вам служба не позволяет, тогда могу предложить просто воды. Знаете, когда девушку кто-то обижает, то нужно это чем-то смягчить. – Южная поставила ногу на ступень и покрутила ей, продемонстрировав горе-сапоги.

Вервольф, оценив, что модистка сегодня какая-то язвительная, решил промолчать. И молчал он ровно десять минут, пока мы не добрались до кухни и не уселись за стол. Капитан хоть и был в гостях, но вел себя так, словно он король положения. А так как, кроме расследования вчерашнего нападения, делать ему здесь было нечего, то поневоле я занервничала.

И только я сделала глоток чая, откусила кусочек печенья, как Рей Быстров подал голос.

– Вы не хотите мне ничего рассказать? – поинтересовался оборотень, переводя взгляд с меня на Тафилис.

Как по закону подлости, крошка от вкуснейшего печенья попала в дыхательное горло. Я закашлялась, на глазах выступили слезы. Тафи потянулась, чтобы постучать меня по спине, но удар получился таким, что я предпочла увернуться от следующего. И только капитан смотрел на нас с прищуром. Словно он нам не поверил, но и мешать представлению не собирался.

– А что именно? – Я сделала глоток чая, и дышать стало легче.

– Скажите… Вы ничего странного в поведении нападавшего не заметили? – поинтересовался капитан.

Тафи фыркнула и взглянула на оборотня так, словно он спросил глупость. Однако вервольфа этим было не пронять.

– Кроме того, что он на меня напал и пытался убить? – протянула подруга. Мне показалось, что в ее голосе прорезались издевательские нотки. – Сейчас подумаю… Нет, ничего подозрительного. В остальном он милый и заботливый. Ведь мог бы повалить меня не в парке, а где-нибудь на мостовой. На камнях.

– Госпожа Тафилис, я не об этом. – Издевательство было немедленно прервано стражем. Несколько резкие ноты в его голосе выдали нетерпение. – Сегодня произошло одно из двух. Либо мы не заметили, что нападавший не в своем уме, что невозможно. Либо…

Многозначительный взгляд, брошенный на нас обеих, выражал многое. Мне показалось, что вервольф ждет каких-то умозаключений. Пожалуйста, я современный человек и фильмов посмотрела тучу. Записывайте, господин капитан. Надиктую целую страницу.

– Либо кто-то сделал его дурачком? Может, его опоили? – догадалась я. – Но ведь вы с ним беседовали лично, он даже хотел на нас жаловаться. Да и маньяк сидел под охраной. Охрана точно надежная? Вы выяснили, кто это был?

Вопреки ожидаемой радости или суеты в поисках блокнотика, оборотень нахмурился:

– Откуда у молодой девушки такие познания?

Я схватилась за печенье и откусила кусок, надеясь, что это поможет не сказать что-то еще. И почему я раньше так не сделала?

– Капитан! – воскликнула Тафилис, тряхнув головой, отчего ее черные кудряшки возмущенно подпрыгнули. – Это даже оскорбительно.

– Чем? – не понял страж.

– Тем, что вы сейчас наговорили относительно моей дорогой родственницы. Если она не мужчина, то значит, не может здраво рассуждать? И обязательно должна говорить только глупости?

Я уткнулась в чашку и сделала глоток чая, одновременно пряча мстительную улыбку. Нет уж, серый волчок, пришел в гости, так слушай. Пасть не разевай, а то наглотаешься всякого.

– Я этого не говорил! – попытался пойти на попятный капитан и поморщился.

Похоже, виртуозно избегать столкновений с дамами Быстров не научился. Или же дело исключительно в Тафилис? Мне показалось, что на нее он чаще смотрит, чем на меня. Это не могло не радовать.

Эти оба уставились друг на друга, а я дожевала печеньку, потянулась за второй… Брать ее не стала, а решила напомнить о себе. Все равно ведь тут сижу, а не за дверью:

– Если вы не против, то я пойду к себе. Тяжелый день, знаете ли… – Вообще-то я еще и не ужинала, а чай – это так, разминка. Однако что-то происходило между этими двумя, и я решила воспользоваться моментом, чтобы скрыться.

– Злата, солнце мое, мы еще не договорили. – Тафилис мило улыбнулась и зачем-то пнула меня под столом.

Что за намек?! Не поняла. А если я не понимаю, то стараюсь решить возникшую проблему. Поэтому в ответ тоже улыбнулась всем и заявила:

– Пожалуй, еще немного с вами побуду. Капитан, а что там с этим маньяком? Его, такого больного, отдадут под суд? Это лечится?

Страж бросил взгляд на Тафи, которая кивнула в знак одобрения моих слов.

– Целители уже работают с ним. – Оборотень отставил чашку и бросил взгляд на часы.

– Уже уходите? – воскликнула Тафи и первая встала из-за стола. – Торопитесь?

– Мне действительно пора, – сообщил капитан и тоже поднялся вслед за модисткой. Мне достался короткий взгляд, все остальное внимание снова приковала к себе Южная. – Работа такая.

Мы смотрели из окна на удаляющегося вервольфа, он уходил не оглядываясь. Но я все равно не утерпела и произнесла:

– Ты заметила, что Рей Быстров не сводил с тебя глаз?

– Шутишь. Капитан сбежал от нас, – авторитетно заявила модистка.

– Ха! Вот увидишь, он еще вернется, – развеселилась я, отвернувшись от окна.

Однако едва я добралась до своей комнаты, как послышался звук дверного колокольчика.

– Злата, я сама открою! – крикнула Тафи.

Я не возражала. Вошла к себе, решив, что в первую очередь смою усталость под душем… Однако даже раздеться не успела, как в комнату вошла Тафилис. В руках она держала персиковую коробочку, перевязанную нежно-розовым бантиком.

– Это тебе, – растерянно произнесла подруга, ткнув пальцем в крышку. – Я узнала этот знак. Он принадлежит владельцу лавки нижнего белья, в которую ты заходила сегодня. Злата, ты что-то приобрела?

Я?! У-у-у… Если бы.

Я потянула за бантик, сняла крышечку…

Те самые панталоны с прорезью были упакованы со всей тщательностью, на которую была способна продавщица. Или же для принца сам владелец лавки упаковывал лично?