Рожденная дважды

Я ответила: «Наташа».

«Прекрасно», – произнесла она и начала представлять остальных девочек. Я уже не помню их имена, но они были очень милыми и пытались меня развеселить. Они спрашивали, почему я оказалась в детском доме. Когда я рассказывала им свою историю, слёзы текли из моих глаз. Они пытались меня утешить.

Да, они тоже делились своими историями, и они были не намного веселее моей. Почти у всех родителей были проблемы с алкоголем, их лишали родительских прав, а некоторые отцы находились в тюрьме. Так началась моя жизнь в детском доме с чужими людьми.

Первые дни были сложными. Меня обижали, пытались ударить, но были и те, кто защищал меня. Я не могла заснуть по ночам, тоска и боль от потери мамы не давали мне покоя. Часто я плакала по ночам, пока все спали. Разговаривала с умершей мамой, просила её вернуться ко мне, рассказывала ей, как мне плохо без неё. В общем, просто как волчонок выла на луну от тоски.

Днями я часто ходила около двери, откуда к многим детям приходили родственники. Я ждала, что моя бабушка или моя крёстная, которую я видела в жизни всего пару раз, придут ко мне навестить. Но никого не было. Так я проводила время, бродя по коридору в ожидании своей бабушки, которую я любила и люблю до сих пор. Даже через столько лет я не потеряла чувство нежности в своих воспоминаниях.

По сути, кроме бабушки, которую я смутно помню, потому что она с нами не жила, а только приходила навещать, у меня никого нет. Я не знаю, где она сейчас, но хочу это узнать. Думаю, что найду время и наведу справки.

Однажды я вспомнил о том, как неожиданно и радостно было…

Я находилась в больничной палате, играя с куклой и другими девочками, когда в комнату вошла женщина и окликнула меня по имени.

– Наташа, к тебе пришли, – сказала она.

Я почувствовала радость и волнение, но в то же время мне очень хотелось увидеть гостя. Женщина вывела меня на лестничную площадку, и когда дверь открылась, я увидела свою бабушку. Я была вне себя от счастья, бросилась к ней и крепко обняла. Не помню, о чём мы говорили, но, кажется, она спрашивала, как меня кормят и как ко мне относятся. Мы поговорили недолго, но это воспоминание останется со мной навсегда.

Бабушка передала мне пакет с конфетами и фруктами. Затем снова пришла полная женщина, я попрощалась с бабушкой, которая пообещала навестить меня, и меня отвели обратно в палату.

В палате я плакала, мне не хотелось снова оставаться в казённом доме. Мои слёзы лились ручьём, девочки пытались меня утешить, но это не помогало. Наступала ночь, и боль возвращалась. Я засыпала со слезами, вспоминая маму и любимую бабушку.

В один из дней в палату привели мальчика, кажется, его звали Егор. Ему было около пяти лет, и, вероятно, его оставили у нас, чтобы за ним присматривали. Я помню, что мы быстро подружились. На какое-то время я забыла о своей боли и тоске, потому что была занята новым другом. Он был милым и ласковым.

Помню, как он часто плакал по ночам, и мне приходилось его успокаивать, рассказывая ему разные истории. Это помогало ему быстрее заснуть. Мне нравилось заботиться о нём.

Дни шли, и однажды во время обеда мне сказали, что ко мне снова посетитель. Я была удивлена и счастлива. С радостью и надеждой я пошла на лестничную клетку, куда меня отвела полная женщина, кажется, её звали Света. Когда я открыла дверь, моему удивлению не было предела: на пороге стояла моя крёстная. Я почти не помню её, возможно, потому что тогда была слишком маленькой. Она обняла меня и о чём-то спросила, я просто кивала в ответ. Вдруг она предложила: «Хочешь, я возьму тебя к себе на выходные?» Я сразу согласилась. Она позвала женщину, которая меня привела, и попросила у неё разрешения забрать меня. Крёстная что-то подписала, и меня отпустили с ней.

Мы с крёстной сменили одежду и отправились к автобусной остановке. Помню, что дорога заняла много времени, и мы прибыли к дому крёстной уже глубокой ночью. Там был дом, в котором спали её дети. Их было двое или трое. Мне приготовили постель, и я легла спать. Так сладко и спокойно я не спала с тех пор, как не стало моей мамы.

Проснувшись, я услышала детский смех. Открыв глаза, я увидела двух девочек примерно моего возраста. Они с любопытством смотрели на меня. Девочки спросили, как я спала. Помню, что они представились сёстрами, но я не смогла запомнить их имена.

Крестная угостила нас чаем с пироженными. Мы играли с куклами, а затем вышли на прогулку. Качались на качелях, играли в песочнице. Я наслаждалась этими выходными. Но они пролетели незаметно, и нам снова предстояло отправиться в детский дом. И меня снова охватила грусть.

Крестная доставила меня в приют и передала работникам. Она сказала, что заберёт меня на выходные, но этого не произошло. Больше никто не приезжал за мной. В тот момент я ещё не понимала, что больше никогда не увижу свою крестную и бабушку. Но сейчас, когда я пишу эту книгу, я очень скучаю по ним.

Женщина в белом

Снова проходили дни, но ко мне так и никто не приходил. Я уже начала привыкать к тому, что про меня забыли или я вообще никому не нужна. Но как-то после завтрака всех детей загнали в палаты и приказали не выходить, объяснили так, что, вроде, приехала какая-то женщина выбирать себе ребенка. Да, звучит, как будто мы на продажу… Мы все послушно сидели и ждали истиннного момента появления некой загадочной женщины. Её каблуки слышались по коридору. Открылась дверь, и зашла женщина вся в белом костюме, похожим как у моряка, стройная, с длинными волосами, для нас она показалась великолепна, все буквально замерли. Она прошла на середину комнаты и взглядом окинула всех детей. Я в тот момент и не надеялась, что она обратит именно на меня свое внимание, в руках у нее была плюшевая игрушка, обезьянка с бананом, она была смешная. И вдруг женщина подошла именно ко мне и сказала: «Привет, как тебя зовут?»

– Тебе нравится игрушка? – спросила она меня.

– Да, – ответила я ей.

– Она твоя, – сказала женщина в белом.

– Спасибо, – ответила я.

– Хочешь поехать со мной?

– Да, хочу.

– А где вы живёте? – спросила я.

– В большом городе, в большом доме, – ответила она.

Затем женщина обратилась к персоналу, который стоял в дверях, словно не смея пошевелиться даже. Она попросила оформить документы и уверенно сказала:

– Я забираю её.

Она снова посмотрела мне в глаза и сказала:

– Нужно будет подождать, но я обязательно приеду за тобой.

– Хорошо, – ответила я.

Она вышла из палаты, и дверь за ней закрылась.

Я не могла понять, что со мной произошло, но чувствовала безумную радость и недоверие к словам незнакомки.

Дни проходили, и все вокруг обсуждали эту женщину, а я ждала. Однако я опасалась, что меня снова обманут, и она, возможно, передумает и не заберёт меня. Но однажды, когда я была в столовой, меня позвала нянечка и сообщила, что за мной приехала женщина. Я не могла поверить в это, пока не увидела её. Она действительно сидела на кровати в моей палате.

Здравствуй! – сказала она, когда я вошла в палату. – Я обещала тебе приехать и приехала. Ты меня помнишь? Готова отправиться со мной?

– Да, – ответила я.

Нянечка помогла мне переодеться и сложила мои вещи в пакет, хотя их было немного.

Когда мы вышли на улицу, все, с кем я успела познакомиться, вышли проводить меня и махали из окон.

У ворот детского дома стояла большая чёрная машина, в которой сидел мужчина. Мы с женщиной в белом сели в машину, и она протянула мне пакет с мандаринами.

Я вдруг спросила женщину:

– Можно я буду называть вас мамой?

Она улыбнулась и ответила:

– Конечно.

Женщину звали Ольга. Автомобиль чёрного цвета, за рулём которого находился крупный мужчина в кожаной куртке, представившийся Юрой, плавно тронулся с места. Ольга обратилась к нему по имени, и мы поехали по городу, мимо домов. Я смотрела в окно и ела мандарины, а Ольга улыбалась и молчала.

Внезапно она заговорила. Сначала мы поедем в небольшой город Ейск, к твоей бабушке. Там мы будем отдыхать и купаться на море, потому что туда приедет её муж, то есть твой папа. Потом мы все вместе отправимся в большой город Москву.

Ольга также сообщила, что в семье есть ещё один ребёнок – старшая дочь Ира. Она живёт в Крыму, в городе Ялта, но Ольга обязательно познакомит меня с ней. В Москве живёт ещё одна бабушка, Лариса. У неё смешная причёска, и она приходится мамой моему папе. – У тебя есть родители? – поинтересовалась я у мамы.

– Да, они сейчас в Ялте с Ирой.

Я мечтала о том, как скоро познакомлюсь со всеми и у меня будет настоящая семья, но не заметила, как мы въехали в город с большими кирпичными домами и красивыми улицами. Это, как сказала Ольга, был Краснодар.

Мы останавливались у магазинов, а водитель следовал за нами на машине. Мама брала меня за руку и вела за собой. Когда мы заходили в магазины, у меня разбегались глаза от разнообразия красивой одежды, которой я никогда не видела и даже не знала, что такие магазины существуют. Я чувствовала себя так, словно оказалась на другой планете. Женщина, которая стала моей новой мамой, сразу же начала избавляться от старых вещей, выбрасывая их в мусорное ведро. А мне она надевала всё новое: футболки, шорты, трусы – всё, что только можно было найти в магазине.

Когда мы закончили с одеждой, мы снова сели в машину и поехали. Я смотрела в окно и всё вокруг казалось мне новым и интересным.

К вечеру мы подъехали к большим зелёным воротам. Мужчина, который привёз нас сюда, попрощался с нами и уехал. А мы открыли калитку и вошли во двор.

Калитка за нами закрылась, и мы оказались в небольшом дворе с несколькими одноэтажными домами. Здесь играли дети, женщины развешивали бельё, кто-то поливал огород. Всё было так мирно и прекрасно.

Новая мама взяла меня за руку и повела к зелёному одноэтажному дому с верандой.

Она позвонила в дверь, но ответа не последовало. Тогда она просто открыла дверь, и та поддалась. За ней оказалась небольшая прихожая с диваном. Рядом стоял стол, а за ним виднелась кухня. Ольга позвала Марию Захаровну, и женщина отозвалась.

Затем мы проследовали в просторное помещение, где в кресле восседала крупная дама с грозным выражением лица и густыми чёрными бровями, напоминающими брови Брежнева.

Вот и мы, – произнесла Ольга. Она окинула меня взглядом с головы до ног и не слишком приветливо поздоровалась: «Пойду поставлю чайник».

Ольга провела меня в комнату, где стояли две кровати и шкаф. Она спросила: «Ты устала, может, поспишь?»

Я согласилась. Переодевшись с дороги, я легла на кровать и сразу уснула. Как же сладко было спать на чистой, выглаженной постели под звуки разговоров во дворе и пение петухов!

Я проспала долго. Проснулась уже утром следующего дня. Наверное, было ещё рано. Открыв глаза, я увидела, что на соседней кровати спит моя новая мама. Я лежала тихо, хотя мне хотелось в туалет. Но я боялась, что Ольга рассердится, и терпела. Когда терпеть стало невыносимо, я попыталась найти туалет сама. Но кровать была железная, и даже при аккуратном повороте она громко скрипела. Конечно, мама проснулась.

– Ты что, ещё рано? – спросила она, открыв глаза.

Я ощутила потребность посетить уборную, и моя мама отвела меня в нужное место.

– Ну что ж, раз мы уже проснулись, то пора позавтракать и отправиться на пляж, – предложила она.

– А что такое пляж? – поинтересовалась я.

– О, это чудесно, ты увидишь! – ответила она с улыбкой.

После завтрака мы тихо собрались, чтобы не разбудить пожилую женщину, и, взяв меня за руку, моя мама повела меня к морю.

Солнце уже хорошо прогревало воздух, но во дворе не было ни души – вероятно, мы были первыми, кто встал в это утро.

Выйдя за ворота, мы с мамой шли по улицам, застроенным одноэтажными домами. Иногда из-за заборов доносился лай собак, и я пугалась, прижимаясь к маме.

– Не бойся, это собаки, они за забором, – успокаивала меня мама, и мы продолжали идти.

Она была немногословна, и казалось, что ей очень хочется спать. Мы дошли до рынка, где люди продавали продукты.

– Нам нужно что-нибудь купить, чтобы перекусить, – сказала мама.

Мы остановились, и она купила фрукты, воду и что-то в бутылках.

– Ещё немного, и мы дойдём до моря, – пообещала она.

Спускаясь по склону, я заметила вдалеке огромное водное пространство, которое словно сливалось с небом. Погода была жаркой, хотя, возможно, было ещё не так рано, может быть, часов восемь утра.

Мы подошли к месту, где было много песка. Он был ещё прохладным, потому что солнце ещё не успело нагреть пляж. К моему удивлению, на пляже уже были люди. Дети играли в песке, а некоторые уже купались.

– Вот это да! – воскликнула я. – А здесь можно купаться? Конечно, зачем же мы сюда пришли?

Мама расстелила большое покрывало и начала снимать платье.

– Ну что ты, раздевайся и иди купаться.

– Нет, я боюсь!

– Чего ты боишься? Это же лиман, он же мелкий. Посмотри, там дети купаются, они меньше тебя и не боятся, трусишка!

Я сначала посмотрю, а потом пойду. Ну как хочешь, – сказала мама.

Я постепенно набралась смелости и пошла к воде. Куда ты в одежде, снимай, иначе зачем покупали тебе купальник?

Мама долго меня уговаривала, пока я не сдалась и не сняла одежду. До сих пор помню, что купальник был зеленного цвета с Микки Маусом, он мне очень нравился.

Потом я подружилась с ребятами на пляже, и мне захотелось искупаться. Плавать я не умела, да и не получилось бы – было слишком мелко, можно было только бултыхаться.

Так мы провели на пляже весь день, ушли ближе к вечеру. По дороге мы купили фрукты, много всего вкусного.

Мы шли не спеша, я наслаждалась видом и вдыхала чудесный хвойный, южный аромат. Я рассматривала людей, которые проходили мимо, кафе и рестораны, где сидели люди и играла музыка. Я наслаждалась, рассматривая и запоминая каждый момент, происходящий на улицах Ейска. Когда я пришла домой, то увидела, что бабушка уже накрыла на стол. Она была недовольна и спросила, где мы были. Я ответила, что мы уже поели, а она сказала, что ждала нас. Мы поужинали вдвоём, а потом легли спать. Но перед сном мама сказала, что скоро приедет её муж, то есть мой папа. Мы решили поехать на вокзал, чтобы его встретить.

– Каков он? – поинтересовалась я. В памяти сразу всплыл образ моего отца, который был склонен к выпивке и часто нарушал порядок.

– Мама, он не агрессивный? – спросила я.

– Нет, – ответила она, и я почувствовала облегчение.

Она описывала мне отца, и я представляла его. Мы собирались встретить его на вокзале через несколько дней.

– Как я узнаю его? – спросила я.

– Он будет высоким, с тёмными волосами, в длинном чёрном плаще. Ты сразу поймёшь, что это он. Такого красивого больше нет, – рассказывала она мне о его достоинствах.

Я ждала этой встречи, как чего-то особенного, и была счастлива, как ребёнок.

Знакомство с папой

Наконец-то наступил долгожданный момент, а точнее, утро, когда я должна была познакомиться со своим отцом. Моё детское волнение и любопытство были на пределе. Я не помню точно, когда именно приезжал мой новый папа, да это и не важно, главное, что я всё это помню. Ведь это моя новая жизнь, мой опыт… Многие дети из детского дома хотели бы оказаться на моём месте, и я их понимаю. Богатые родители из Москвы – это же прекрасно! Но не стоит завидовать раньше времени, пока вы не узнаете всю правду об этих замечательных родителях.

Не буду спешить, давайте всё по порядку. Итак, мы с мамой и дядей Юрой, который снова приехал за нами на машине, отправились на вокзал, чтобы встретить папу – мужа Ольги. Насколько я помню, его поезд должен был прибыть после обеда.

Я стояла на платформе, держа маму за руку, и с нетерпением ждала, когда поезд остановится и из вагона выйдет тот самый красивый и высокий мужчина в чёрном плаще. И вот, наконец, из поезда вышел он: высокий, стройный, действительно в чёрном плаще…

Мама, это папа? – спросила я, дергая ее за руку.

– Да, – сказала она.

– Иди к нему, – она слегка подтолкнула меня вперёд. Я смущённо, но решительно ускорила шаг и направилась к нему.

Он поставил сумку на землю и протянул ко мне руки. Я оказалась выше его роста, и у меня перехватило дыхание. Когда он опустил меня на землю, крепко обнял и сказал: «Здравствуй, дочка!»

Он взял меня за руку, и мы вместе пошли к машине. Папа поздоровался с водителем, назвав его по имени, как будто они были знакомы. Он сел на переднее сиденье, и они начали о чём-то говорить. Я не понимала, о чём они говорят, но слышала, что речь шла о какой-то зарубежной стране, кажется, о Польше или Праге. Мне было всё равно, я смотрела в окно и наслаждалась видом. Поначалу я очень стеснялась своего нового отца, которого звали Эдик. Но тогда я была счастлива.

Когда мы приехали в гости к суровой Марии Захаровне, мне показалось, что она не очень рада моему визиту. Но, к моему удивлению, она встретила моего отца с искренней радостью. Как выяснилось, она была его родной бабушкой. Она даже накрыла стол, что меня очень удивило. И приняла его довольно тепло, даже поцеловала в щёку, а он назвал её «ба». Мне показалось, что она была рада его приезду. Спрашивала у него о какой-то женщине, как она поживает и общаются ли они. Правда, она не была очень приветлива с моей мамой, это было заметно по её лицу и поведению.

Когда папа закончил принимать душ, мы сели ужинать. Взрослые много разговаривали, папа курил, и мама тоже. Мне было непривычно проводить время в таком темпе, поэтому я ушла в спальню и крепко уснула. Но даже во сне я слышала, как взрослые разговаривают, хотя не понимала, о чём они говорят.

На следующее утро, примерно в семь часов, папа зашёл в спальню и сказал, что мы пойдём за подарками! Я была в восторге от предвкушения чего-то необычного. Всю дорогу я думала только об этом. Мы шли по красивым улицам, и я держала его сильную руку, и меня переполняла гордость за то, что у меня такой красивый и высокий папа. Да, я была тогда абсолютно счастлива.

Даже сейчас, зная, что Эдика больше нет, я вспоминаю о нём с теплотой, хотя и не с любовью. Но это хорошее чувство. Хотя он сделал мне много плохого, я всё равно многому у него научилась. Мы проводили много времени вместе. К той самой Кондратовой у меня совсем другие чувства. Она оставила в моей жизни только негатив. Почему? Об этом вы узнаете позже.

Мы проходили мимо ресторанов и кафешек, большого рынка, где уже было много людей, несмотря на раннее утро. Люди покупали продукты, было шумно, как и на всех рынках. Папа выбирал мне спортивный костюм и кроссовки, а потом мы подошли к игрушкам, и у меня разбежались глаза. Он сказал: «Ну, Наташа, не стесняйся, выбирай всё, что хочешь». А мне и не нужно было всё. Я уже выбрала. Я хотела набор с семьёй Барби. Также он купил мне синий спортивный костюм фирмы «Адидас» и кроссовки, видимо, он хотел мальчика, а не девочку.

Когда мне вручили большую коробку с набором, я была в полном восторге. Мне не терпелось оказаться дома и начать играть.

Когда мы пришли домой, я с нетерпением открыла коробку с игрушками. Помню, что меня невозможно было оторвать от кукол.

Погода была жаркой и солнечной, и мои родители решили поехать в город, попросив Марию Захаровну присмотреть за мной. Я не боялась остаться дома и продолжила играть. Я играла весь день, а моя «няня» сидела в большом кресле и смотрела телевизор.

Было уже поздно, и грозная полная женщина приказала мне собрать игрушки и ложиться спать. Но моих родителей всё ещё не было.

Волнение и тревога, смешанные с грустью, всё же настигли меня. Я не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху и голосам, надеясь, что мама и папа уже идут домой.

Так я и не дождалась их, но проснулась от посторонних разговоров в доме. Было темно, я не знала, сколько времени, но помню, что сердитая Мария Захаровна ругалась с родителями. Она говорила грубым голосом и называла меня «приёмыш».

От обиды я заплакала, что-то сжалось у меня в груди, и я вспомнила о своей маме.

Почему, мама, ты оставила меня с людьми, которые меня не любят? – думала я про себя.

Слезы наворачивались на глаза, но я всё же смогла уснуть.

Наступило утро. Солнце снова светило ярко. Мама ещё спала, а папа уже был на кухне и готовил что-то вкусное. Запах еды разбудил мой аппетит.

Я подошла к папе и спросила:

– Где вы были вчера?

– Мы с мамой немного прогулялись, – ответил он. Мне стало скучно, и я решила заняться своими делами. Я повернулась и пошла к куклам. Они всегда были рядом со мной и никогда не оставляли меня одну.

Было уже около полудня, когда мама проснулась. Она сказала мне «Доброе утро» и пошла на огород. Там у неё была раскладушка, на которой она любила загорать. Мне стало интересно, и я пошла за ней.

Моя мама лежала на раскладушке, словно спала. Я присела рядом, но она попросила меня уйти и поиграть с куклами в другом месте. Она сказала, что я заслоняю ей солнце.

В моей детской душе вспыхнула обида и грусть. Выйдя во двор, я села на скамейку и подумала: «Наверное, я ей мешаю».

Папа тем временем накрывал на стол.

– Всё, можно садиться, – сказал он. – Оля, пойдёмте кушать.

Мы с папой и Марией Захаровной сели за стол.

– Папа, а мама с нами не будет кушать? – спросила я.

– Наверное, она не голодна, – ответил папа.

Сердитая женщина, пробурчав что-то себе под нос, сказала:

– Она, видно, вчера хорошо поела.

Я не поняла, что она имела в виду.

Еда была очень вкусной. Так проходили почти весь наш визит у Марии Захаровны.

Но однажды произошёл скандал, из-за которого нам пришлось уехать из Ейска.

Однажды утром, когда родители ещё спали, мне стало скучно. Я заметила на полке красивую фигурку, которую держала в руках сердитая женщина. Мне захотелось поиграть с ней, но я была неосторожна и случайно разбила фигурку.

От испуга моё сердце забилось сильнее. Особенно когда Мария Захаровна проснулась и увидела, что фигурка разбита. Она вскочила с дивана и закричала: «Ах ты, негодница!» Она схватила меня за руку и начала трясти, выкрикивая оскорбления.

На крики выбежали родители. Они спросили в один голос: «Что случилось?»

«Вы кого привели в мой дом? Эта негодница разбила статуэтку деда», – сказала Мария Захаровна. Я не понимала, о ком она говорит.

Мама увела меня из комнаты, но папа и Мария Захаровна продолжали ругаться. Мама попросила меня посидеть на веранде, а сама ушла в дом. Из дома доносились крики и оскорбления, они перебивали друг друга. Было непонятно, но страшно. «Это моя вина», – думала я про себя. Когда всё стихло, мама пришла и сказала, что мы уезжаем. «Куда?» – спросила я. «Домой, в Москву». Она велела папе пойти за билетами. Я собирала свои игрушки, а суровая женщина, поджав губы от злости, смотрела на меня, но ничего не говорила.

– Я готова, мама, всё собрала, сумки были готовы за полчаса. Папа приехал с билетами на поезд, у ворот стояла та самая чёрная машина с дядей Юрой. Когда мы выходили из дома, Мария Захаровна даже не вышла, она сидела в зале в своём кожаном кресле, поджав губы.

Дядя Юра спросил у моей мамы:

– Оля, Эдик, что случилось? Вы же не собирались так скоро уезжать в Москву.

Эдик был взволнован, и мама сказала, что эта старая женщина (по всей видимости, она имела в виду бабушку отца) чуть не убила ребёнка из-за разбитой статуэтки. Дальше последовали слова, которые я не смогла разобрать, они были нецензурными. «Понятно», – ответил Юрий.

– Оль, ты же знаешь, что она тебя недолюбливает, успокойся, просто нашла повод выставить вас.

– Да, Юра, я в курсе, она мстит мне за то, что я забрала Эдика… Ладно, поехали.

Странно, подумала я. Как мама могла забрать папу у бабушки? Ну ладно, это взрослые дела, мне не нужно в них вникать.

Мы сели в машину и поехали. Проезжая через город, я смотрела в окно на море, и яркое солнце слепило глаза. Мне совсем не хотелось уезжать. Я прощалась с морем, глядя в окно.

– Мы ещё когда-нибудь сюда приедем? – спросила я у мамы.

– Мне кажется, нет, Наташа, это точно больше не повторится. Но не переживай, есть и другие места у моря, они ещё лучше и красивее. И я их увижу? Конечно, ответил папа! Дочка, мы обязательно ещё куда-нибудь съездим, но в другие города, их ведь так много. Я тогда и представить не могла, что в мире есть океаны, моря, прекрасные страны, города. Я понятия не имела, что на Ейске моря не заканчиваются…