Черный-черный человек

Юлька пожала плечами.

– Да все по-старому, – ответила она. – Ничего нового.

– А ты чем увлекаешься? – спросил Денис, пытаясь поддержать разговор. – Аниме смотришь?

Юлька отрицательно покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Я такое не люблю.

Мы с Денисом переглянулись. Разговор явно не клеился. Юлька явно чувствовала себя неловко в нашей компании и, казалось, хотела поскорее уйти.

– Слушай, Юль, – начал я, решив перейти к более конкретной теме, – а ты… любишь… эээ… страшилки?

Юлька удивленно посмотрела на меня.

– Страшилки? – переспросила она. – Ну… раньше любила. А что?

– Да так, просто интересно, – сказал я, стараясь говорить как можно непринужденнее. – Может, знаешь какие-нибудь интересные?

– Ну… знаю, – неуверенно ответила Юлька. – А зачем вам?

– Да вот, решили вспомнить детство, – сказал Денис, улыбаясь. – Может, расскажешь нам какую-нибудь?

Юлька замялась. Было видно, что она не горит желанием общаться.

Ладно, мне пора, – сказала она, отводя взгляд. – У меня дела.

И, не дожидаясь нашего ответа, она быстро пошла прочь.

– Странная она какая-то, – сказал Денис, когда Юлька скрылась из виду.

– Да, – согласился я. – И явно что-то скрывает. Но нам нужно как-то с ней подружиться. Или хотя бы разговорить. Она может знать что-то важное.

Мы решили не сдаваться и попробовать еще раз поговорить с Юлькой позже. Но пока что нам нужно было найти текст той самой страшилки про черный-черный гробик.

Вернувшись домой, я решил не откладывать дело в долгий ящик и сразу же приступил к выполнению плана. Достав старую телефонную книгу, я начал обзванивать одноклассниц. Задача была непростой: большинство девочек я знал лишь поверхностно, а тетради с анкетами, популярные в начале 2000-х, были делом сугубо девичьим, и получить такую тетрадь мальчику было не так-то просто.

Первые несколько звонков оказались безрезультатными. Кто-то не брал трубку, кто-то говорил, что у них нет анкеты, кто-то просто не понимал, чего я от них хочу. Но я не сдавался.

Наконец, мне повезло. Одноклассница по имени Света, с которой мы иногда перекидывались парой слов на переменах, согласилась одолжить мне свою анкету.

– Только зачем она тебе? – с любопытством спросила она. – Ты же вроде не девочка.

– Да так, просто интересно, – ответил я, стараясь говорить как можно непринужденнее. – Хочу тоже заполнить, посмотреть, что там пишут.

– Ну ладно, – сказала Света. – Завтра принесу.

На следующий день Света принесла в школу пухлую тетрадь в яркой обложке. Это и была анкета. Внутри были вопросы о любимой музыке, фильмах, книгах, о симпатиях и антипатиях, мечтах и желаниях. Каждая девочка заполняла свою страничку, украшая ее рисунками, наклейками и блестками.

Я поблагодарил Свету и пообещал вернуть анкету в целости и сохранности. На первой же перемене мы с Денисом уединились в укромном уголке и принялись изучать анкету. Нашей главной целью была страница Юльки.

Найти ее оказалось непросто. Анкета была заполнена множеством разных почерков, и пришлось перелистать немало страниц, прежде чем мы нашли то, что искали.

Страница Юльки была оформлена скромно и лаконично. Никаких рисунков, наклеек и блесток. Только аккуратный, немного угловатый почерк и краткие ответы на вопросы.

Вот что мы узнали:

Любимый цвет: Черный.

Любимая музыка: Готик-рок, что-то ещё неразборчиво.

Любимый фильм: Какой-то японский ужастик, название написано иероглифами.

Любимая книга: Что-то про вампиров (название тоже неразборчиво).

Мечта: (пусто)

Кого ты любишь?: (зачеркнуто)

Кого ты не любишь?: Всех.

Что тебе нравится? Тишина.

Что тебе не нравится? Шум.

– Мда… – протянул Денис, – не густо.

– Да уж, – согласился я. – Но кое-что мы все-таки узнали. Она любит готик-рок, японские ужастики и книги про вампиров. И тишину.

– И не любит всех, – добавил Денис. – Это многое объясняет.

Мы переглянулись. Похоже, подружиться с Юлькой будет сложнее, чем мы думали. Но, по крайней мере, у нас появились зацепки. Мы узнали, что ей нравится, а что нет. И это уже кое-что.

На следующий день, вооружившись информацией из анкеты, мы решили действовать. План был такой: подойти к Юльке и невзначай упомянуть о чем-то, что, как мы знаем, ей нравится – японских ужастиках, готик-роке или книгах про вампиров. А потом, если разговор завяжется, предложить ей посмотреть какой-нибудь фильм вместе.

На перемене мы нашли Юльку в библиотеке. Она сидела за столом в углу и читала какую-то книгу. Мы подошли к ней.

– Привет, Юль, – сказал я, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Что читаешь?

Юлька подняла голову и удивленно посмотрела на нас.

– Привет, – тихо ответила она. – Да так, фэнтези какое-то.

– Фэнтези? – переспросил я. – А про вампиров читала что-нибудь?

Юлька немного оживилась.

– Читала, – сказала она. – А что?

– Да вот, вспомнили, что ты в анкете писала, – сказал Денис. – Мы тоже любим всякое такое… необычное.

– Правда? – с некоторым недоверием спросила Юлька.

– Ага, – кивнул я. – А японские ужастики смотришь? Мы вот недавно смотрели "Проклятие"…

– "Проклятие"? – переспросила Юлька. – Это который про дом с привидениями?

– Да! – воскликнул я. – Видела?

– Видела, – кивнула Юлька. – Несколько раз.

Разговор постепенно налаживался. Мы обсудили "Проклятие", другие японские ужастики, поговорили о готик-роке (Юлька назвала несколько групп, о которых мы с Денисом даже не слышали). Юлька немного раскрепостилась и уже не казалась такой замкнутой, как раньше.

Набравшись смелости, я решил сделать следующий шаг.

– Слушай, Юль, – сказал я, – а не хочешь сходить с нами в кино? Там как раз идет какой-то новый ужастик.

Юлька замерла. Ее лицо снова стало напряженным и недоверчивым.

– В кино? – переспросила она. – Вдвоем?

– Ну… типа того, – сказал я, немного смутившись.

Юлька резко встала.

– Я на свидания не хожу, – холодно сказала она.

И, не дожидаясь нашего ответа, быстро вышла из библиотеки.

Мы с Денисом растерянно переглянулись. Похоже, мы все испортили.

Следующая неделя тянулась мучительно долго. Мы с Денисом пытались еще несколько раз поговорить с Юлькой, но все было безрезультатно. Она избегала нас, а если мы все-таки подходили к ней, отвечала односложно и холодно. Стало ясно, что обычными способами мы ничего не добьемся.

В конце концов, я решил, что нужно действовать напрямую. Хватит ходить вокруг да около. Нужно просто рассказать Юльке всю правду, как есть.

В понедельник, после уроков, я подкараулил Юльку у выхода из школы.

– Юль, подожди! – окликнул я ее. – Нам нужно серьезно поговорить.

Она остановилась и неохотно посмотрела на меня.

– О чем? – спросила она.

– О шепоте, – прямо сказал я.

Юлька вздрогнула. Ее глаза расширились.

– О каком шепоте? – спросила она, но в ее голосе уже не было прежней холодности.

– О том самом, который ты слышишь в магнитофоне, – сказал я. – Мы тоже его слышим. И не только в магнитофоне.

Юлька молчала, внимательно глядя на меня. В ее глазах читалось недоверие, страх и… облегчение?

– Мы знаем, что ты что-то скрываешь, – продолжал я. – И мы думаем, что это связано с исчезновением Макса.

– Макса? – тихо спросила Юлька. – При чем тут Макс?

– Мы нашли его дневник, – сказал я. – Там есть странная запись… И мы думаем, что она как-то связана с шепотом.

Юлька побледнела. Она сжала кулаки и отвернулась.

– Вы… вы дураки, – сказала она, ее голос дрожал. – Почему вы сразу мне все не рассказали? Почему ходили вокруг да около, как идиоты?

– Мы не знали, как ты отреагируешь… – начал я, оправдываясь.

– А сейчас знаете? – перебила меня Юлька. – Думаете, я вам теперь все расскажу?

– Мы надеемся, – сказал я. – Мы думаем, что вместе мы сможем разобраться с этим… шепотом. И, может быть, найти Макса.

Юлька помолчала немного, а потом неожиданно сказала:

– Ладно. Пойдемте.

И она пошла вперед, даже не оглядываясь на нас. Мы с Денисом переглянулись и поспешили за ней.

Похоже, лед тронулся. Юлька наконец-то решила нам довериться. И это был большой шаг вперед.

Юлька вела нас молча, не оборачиваясь и не отвечая на вопросы. Мы шли по знакомой дороге, ведущей к опушке леса.

– Куда мы идем? – не выдержал, наконец, Денис.

– Подальше отсюда, – коротко ответила Юлька. – Там, где нас никто не услышит.

Мы вышли из деревни и углубились в лес. Юлька уверенно шла по тропинке, словно знала дорогу с закрытыми глазами. Наконец, она остановилась на небольшой поляне, окруженной высокими соснами.

– Здесь, – сказала она, опускаясь на поваленное дерево. – Садитесь.

Мы с Денисом сели рядом с ней. Юлька некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Потом начала говорить.

– Вы спрашивали про шепот, – сказала она. – И про страшилку про черный-черный гробик. Так вот… это не просто страшилка.

Мы с Денисом переглянулись.

– В смысле? – спросил я.

– В прямом, – ответила Юлька. – Черный-черный человек… он правда существует. И он ходит по лесу. С гробиком.

– И что он делает с этим гробиком? – спросил Денис.

– Забирает детей, – ответила Юлька.

Воцарилась тишина. Мы с Денисом переваривали услышанное.

– Ты… ты серьезно? – спросил я, не веря своим ушам.

– Абсолютно, – кивнула Юлька. – Макс пропал недавно. Но это не первый случай. Три года назад пропала девочка, Лена. Ее так и не нашли. А несколько месяцев назад пропал мальчик из младших классов, Петя. Тоже исчез бесследно.

– Но… но почему об этом никто не говорит? – спросил я. – Почему полиция ничего не делает?

– А что она может сделать? – горько усмехнулась Юлька. – В нашей Аворке все друг друга знают. Здесь нет чужих. Нет злоумышленников. Поэтому все и думают, что дети просто сбежали из дома, или заблудились в лесу, или… я не знаю. Всякое бывает. Но я знаю правду. Я слышала шепот. И я видела его. Черного-черного человека.

– Ты видела его?! – воскликнул Денис. – Когда? Где?

– В лесу, – ответила Юлька. – Недалеко отсюда. Я гуляла одна… и увидела его. Он шел между деревьями… высокий, худой, весь в черном… и нес черный гробик. Я спряталась за дерево и смотрела, как он проходит мимо. А потом… потом я услышала шепот. Он шептал что-то… неразборчивое… но я поняла, что он ищет кого-то. Ищет… новую жертву.

Юлька замолчала, дрожа. Было видно, что ей страшно вспоминать об этом.

– И что… что было дальше? – спросил я.

– Я убежала, – ответила Юлька. – Со всех ног побежала домой. И никому об этом не рассказывала. Боялась, что мне не поверят. Или еще хуже… что он придет за мной.

– Но почему ты решила рассказать нам? – спросил Денис.

– Потому что вы тоже слышите шепот, – ответила Юлька. – И потому что вы ищете Макса. Я думаю… я думаю, что черный-черный человек забрал его.

Мы сидели молча, потрясенные рассказом Юльки. Детская страшилка оказалась реальностью. И эта реальность была намного страшнее, чем мы могли себе представить.

Юлька посмотрела на нас с отчаянием в глазах.

– А знаете, кто пропадает? – спросила она, и ее голос дрогнул. – Такие как мы. Те, кто начинает искать черного-черного человека.

Мы с Денисом переглянулись. В ее словах была страшная логика.

– В смысле? – спросил я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– В прямом, – ответила Юлька. – Лена… та девочка, что пропала три года назад… она тоже интересовалась этой историей. Она рассказывала мне, что слышала шепот в лесу, и что хочет узнать, кто его издает. Она искала черного-черного человека. И… исчезла.

– А Петя? – спросил Денис. – Тот мальчик из младших классов?

– Он тоже, – кивнула Юлька. – Он рассказывал ребятам во дворе, что видел в лесу странного дядю с гробиком. И что хочет выследить его. А через несколько дней… он пропал.

– Значит… – начал я, чувствуя, как сердце сжимается от страха, – Макс тоже…

– Да, – закончила за меня Юлька. – Макс тоже искал его. Он рассказывал мне о своих походах в лес, о том, что слышит шепот… Он был уверен, что черный-черный человек реален. И хотел доказать это.

– И теперь… теперь мы… – прошептал Денис, бледнея.

– Да, – сказала Юлька. – Теперь мы. Мы знаем о нем. Мы ищем его. А значит… нам капец.

Мы сидели молча, подавленные ужасной правдой. Мы не просто расследовали исчезновение друга. Мы стали мишенью. Мишенью для чего-то древнего и зловещего, что обитает в лесу и забирает детей.

Что делать дальше? Прекратить поиски? Но как мы можем остановиться, зная, что Макс, возможно, все еще жив, и что ему нужна наша помощь? Но и продолжать поиски – значит подвергать себя смертельной опасности.

Мы оказались в ловушке. В страшной, смертельной ловушке, из которой, казалось, нет выхода.

– Юлька, ты права, – сказал я, стараясь говорить как можно увереннее. – Мы в опасности. Но мы не будем поддаваться панике. Мы будем действовать умно.

– И что ты предлагаешь? – спросил Денис.

– Во-первых, – начал я, – забудем про лес. Никаких больше походов к шалашу, никаких прогулок по одиночке. Встречаемся только на людных местах, лучше всего – на площадке возле школы. Там всегда кто-то есть.

– Хорошо, – согласился Денис. – А что дальше?

– Дальше – собираем информацию, – сказал я. – Все, что сможем узнать о черном-черном человеке. Спрашиваем у всех, кто может что-то знать: учителей, родителей, стариков… Ищем старые газеты, книги по краеведению… Все, что может дать нам хоть какую-то подсказку.

– А как же дневник Макса? – спросила Юлька. – Мы ведь так и не расшифровали ту странную запись.

– Это тоже важно, – кивнул я. – Попробуем найти специалиста по шифрам или по древним языкам. Может, у кого-то из учителей есть знакомые…

– И главное – никому ни слова о том, что мы знаем, – добавил я. – Ни одноклассникам, ни родителям. Никому. Чем меньше людей знает, тем лучше.

– Почему? – спросила Юлька.

– Потому что черный-черный человек забирает тех, кто о нем знает, – ответил я. – Мы не должны привлекать его внимание.

Мы разработали подробный план действий. Договорились, кто кого будет опрашивать, где будем искать информацию, как будем обмениваться новостями.

Это был осторожный, продуманный план. И я надеялся, что он поможет нам выжить и, возможно, спасти Макса. Но в глубине души я чувствовал, что мы играем с огнем. И что черный-черный человек уже знает о нас. И ждет своего часа.

Весь день в школе я не мог сосредоточиться на уроках. Мысли постоянно возвращались к дневнику Макса и загадке странных символов. Я чувствовал, что разгадка близка, но никак не мог ухватить ее.

Вернувшись домой, я снова достал дневник и уставился на запись. Я перерисовывал буквы, пытался читать их в разном порядке, искал какие-то закономерности… Но все было безрезультатно.

Уставший и разочарованный, я пошел в ванную, чтобы умыться. Взглянув в зеркало, я заметил небольшой прыщик на носу. Решив избавиться от него, я наклонился ближе к зеркалу и принялся за дело.

И тут… меня словно током ударило.

Мой взгляд упал на надпись на моей футболке. Я был одет в старую футболку с надписью "Ястреб", которую мне когда-то давно подарили. И в зеркале… в зеркале эта надпись выглядела совсем по-другому.

Буквы были отражены слева направо, как и положено в зеркале. Но мало того… из-за того, что я наклонился, чтобы выдавить прыщик, отражение в зеркале оказалось еще и перевернутым вверх ногами!

Я замер, не веря своим глазам. Перевернутая и отзеркаленная надпись "Ястреб" в зеркале… она была поразительно похожа на символы из дневника Макса!

Я пулей вылетел из ванной, схватил дневник и снова открыл его на странице со странной записью. Сравнив символы с отражением надписи на футболке, я понял: вот оно!

Макс не придумывал никакой шифр. Он просто записал слова русскими буквами, но… отразил их по горизонтали (зеркально) и перевернул по вертикали (вверх ногами)!

Я схватил лист бумаги и ручку и принялся переписывать символы из дневника, отражая и переворачивая каждую букву. Это было непросто, но постепенно у меня начало получаться.

После школы я встретился с Юлькой и Денисом возле школы, как мы и договаривались.

– Я кажется, понял, что за шифр использовал Макс, – сказал я, – Смотрите.

Я обьяснил ребятам про запись.

Вот, Юль, – протянул я ей тетрадь, – у тебя одной из нас самый понятный почерк, перепиши пожалуйста, а завтра расскажешь.

Юлька, кивнула, забрав тетрадь.

На следующий день я с нетерпением ждал встречи с Юлькой. Расшифровка записи Макса могла стать ключом к разгадке его исчезновения и, возможно, помогла бы нам избежать той же участи.

Когда Юлька, наконец, появилась, вид у нее был бледный и взволнованный. Она протянула мне дневник Макса.

– Я… я расшифровала, – сказала она дрожащим голосом. – Вот…

Я открыл тетрадь. Рядом со странными символами Макса аккуратным почерком Юльки был написан текст:

"Я зря следил за черным человеком, он уже приходит ко мне и стоит под окном, скоро меня заберёт, боюсь маме сказать"

У меня перехватило дыхание. Эти слова… они были полны отчаяния и страха. Макс знал, что за ним придут. Он знал, что черный-черный человек существует. И он боялся.

– Это… это ужасно, – прошептал Денис.

– Да, – согласилась Юлька. – И это значит… что мы следующие.

Мы снова оказались перед лицом смертельной опасности. Запись Макса не оставляла сомнений: черный-черный человек – не выдумка, не детская страшилка. Он реален, и он забирает тех, кто о нем знает.

Теперь мы знали слишком много. И это знание делало нас мишенью. Но в то же время, у нас появилось и преимущество. Мы знали, что наш враг – не просто человек, а нечто сверхъестественное. И, возможно, это знание поможет нам найти способ защититься.

Но как? Что мы можем противопоставить черному-черному человеку? Как нам избежать участи Макса, Лены и Пети?

Хорошо, я займусь этим.

Мы разошлись по домам.

Глава 4. План

Мысли метались в голове, как испуганные птицы. Запись Макса была одновременно и откровением, и приговором. Нужно было действовать, и действовать быстро. Но как? Паника – плохой советчик, а значит, нужен четкий план. Мы собрались втроем на школьной площадке, подальше от любопытных глаз и ушей.

– Итак, – начал я, стараясь говорить как можно спокойнее, – у нас есть несколько ключевых проблем. Первая: мы знаем о черном-черном человеке, а значит, мы в опасности. Вторая: мы не знаем, что это такое и как с ним бороться. Третья: мы должны попытаться выяснить, что случилось с Максом, и, если возможно, помочь ему.

Денис и Юлька кивнули. На их лицах читалась решимость, смешанная со страхом.

– Начнем с первой проблемы, – продолжил я. – Как нам защититься? Мы уже договорились не ходить в лес и встречаться только в людных местах. Но этого, очевидно, недостаточно. Макс писал, что черный-черный человек приходил к нему под окно. Значит, он может появиться где угодно.

– Может, нам нужно какое-то оружие? – предложил Денис. – Нож, или… я не знаю…

– Против сверхъестественного существа? – скептически спросила Юлька. – Сомневаюсь, что это поможет.

– Тогда что? – растерянно спросил Денис.

Я задумался. Оружие… Что может быть оружием против чего-то нематериального, против тени, против шепота?

– Информация, – сказал я наконец. – Знание. Мы должны узнать о черном-черном человеке все, что сможем. Его происхождение, его цели, его слабые места. Может быть, есть какие-то способы защиты от него… обереги, заклинания, ритуалы… Я не знаю. Но мы должны искать.

– Где искать? – спросила Юлька.

– Везде, – ответил я. – В библиотеке, в старых газетах, в интернете… Нужно поговорить со старожилами Аворки, с теми, кто может знать местные легенды и предания. Может быть, есть какие-то истории, связанные с черным-черным человеком, о которых мы не знаем.

– А еще, – добавил я, – нужно продолжать расшифровывать дневник Макса. Там могут быть еще какие-то подсказки. Юль, ты сможешь продолжить?

– Да, – кивнула Юлька. – Я постараюсь.

– И еще один важный момент, – сказал я. – Нам нужно быть очень осторожными. Никому ни слова о том, что мы знаем. Никаких лишних разговоров, никаких подозрений. Мы должны вести себя как обычно, чтобы не привлекать внимание черного-черного человека.

Мы еще раз обсудили все детали плана. Распределили задачи:

Денис: Продолжает опрос одноклассников (максимально осторожно), ищет информацию в интернете (если найдет компьютер с доступом), пробует поговорить со своими родителями (намеками).

Юлька: Расшифровывает дневник Макса, пробует найти книги по местному краеведению в библиотеке, разговаривает со своей бабушкой.

Артем: Ищет информацию в старых газетах (если они где-то хранятся), пытается поговорить с учителем истории (очень осторожно), продолжает анализировать дневник Макса.

План был подробным и, на первый взгляд, разумным. Но он не давал никаких гарантий. Мы вступали на опасную территорию, и никто не знал, чем все это закончится. Но другого выхода у нас не было.

Солнце еще только-только начинало пробиваться сквозь плотные серые облака, окрашивая комнату в блеклые, рассветные тона. Я проснулся от ощущения липкого, не до конца отступившего страха – остатка ночных кошмаров. Тело ныло, словно после долгой и изнурительной работы, а голова казалась набитой ватой. Сон, призванный восстанавливать силы, в этот раз оставил после себя лишь усталость и тревогу.

Я с трудом разлепил глаза и посмотрел на старенький будильник "Слава", стоящий на тумбочке. Стрелки показывали 7:15. До школы еще целый час, но вставать все равно нужно. Лежать в постели, ворочаясь и снова проваливаясь в беспокойные сны, не хотелось.

Скинув с себя одеяло, я сел на кровати, ощущая, как прохладный воздух пробегает по коже мурашками. Пол был холодным, и я поспешил сунуть ноги в старые, стоптанные тапки. В комнате царил привычный полумрак – шторы были плотно задернуты, чтобы утренний свет не мешал спать. Я подошел к окну и, дернув за шнурок, впустил в комнату немного серого, осеннего света.

За окном виднелся наш небольшой двор, заросший пожухлой травой, старая яблоня с несколькими уцелевшими, сморщенными плодами, и покосившийся забор, отделяющий наш участок от соседского. Ничего необычного. Никаких теней, никаких черных фигур. Но все равно, глядя на улицу, я не мог отделаться от ощущения, что за мной наблюдают.

Я отошел от окна и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты. Родителей, как обычно, уже не было – они уходили на работу рано. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов в гостиной и приглушенным гудением старого холодильника "Бирюса" на кухне.

Именно туда, на кухню, я и направился. Завтракать не хотелось совершенно, но я знал, что нужно заставить себя хоть что-то съесть. Иначе в школе буду ходить вялый и сонный, а это сейчас ни к чему.