Полная версия
Подменыш. Дикая магия
Люди начали выходить на улицу. Он увидел знакомые лица и вдобавок к ним несколько новых. Если кто-то и пытался что-то кричать, голос в динамиках гудел так громко, что он ничего не слышал.
– Кроме того, я смогу научить вас чередованию посевных культур, использованию удобрений и продвинутым технологиям полива. Уровень воды здесь всегда был проблемой, и я подготовил демонстрацию того, как его можно контролировать с помощью установки на каналах серии автоматических шлюзов – она ждет вас на заброшенной ферме Брэнсона, что у западной излучины реки. Хочу, чтобы вы сходили туда и посмотрели сами: они работают совершенно самостоятельно, без вашего участия – после того, как хорошенько подумаете над моими словами. Там никаких демонов тоже нет.
Камни и комья навоза и грязи начали стукаться о короб машины еще в процессе речи – все они безвредно отскочили, и Марк продолжил говорить:
– Еще я удобрил, распахал и засеял одно из старых полей в той стороне. Обратите внимание, как ровно и гладко там все сделано. Увидите, какой урожай будет с этого участка. Уверен, он произведет на вас впечатление.
Четверо мужиков ринулись вперед и схватились за борт машины. В следующий момент они все с воплем отскочили – некоторые, впрочем, даже упали.
– Это был электрический шок, – объяснил им Марк. – Я не настолько глуп, чтобы дважды давать вам одинаковый шанс причинить мне ущерб. Черт вас возьми! Мы же соседи! И я пришел вам помочь! Я хочу, чтобы мой город стал центром, откуда на всю страну польются блага, которыми я намерен ее одарить. Я обещаю научить вас совершенно удивительным вещам! И это все только начало! Жизнь станет лучше – гораздо лучше, для каждого из вас. Я построю машины, которые умеют летать! И плавать под водой! Я изготовлю оружие, с которым мы выиграем любую войну! У меня есть армия механических слуг! Я…
Теперь на машину обрушился настоящий град – причем летящие предметы стали заметно больше и тяжелее.
– Ладно! Ладно! Я уезжаю! – закричал Марк. – Я хочу только, чтобы вы как следует подумали над тем, что я вам сказал. Позже, когда вы остынете, оно покажется вам куда разумнее, вот увидите! Сходите, гляньте на ферму Брэнсона! Я приеду еще, и тогда мы с вами нормально поговорим!
Повозка медленно тронулась вперед. Горстка людей еще некоторое время пыталась бежать следом, швыряясь последними камнями и последними словами, но потом отстала.
Деревня осталась позади.
Марк повернул налево, объезжая небольшой холм, и за поворотом увидел стройную фигурку в синей блузе и серой юбке – она махала ему с обочины дороги. Узнав Нору, он немедленно дал по тормозам.
Машина остановилась, и он, перегнувшись через сиденье, открыл ей дверь.
– Запрыгивай.
Сузившимися глазами девушка изучила механизм – и решительно помотала головой.
– Нет. Я подумала, что ты в деревню здесь поедешь, и пришла заранее – предупредить. Чтобы ты туда на этой штуке не совался.
– Предупредить меня?
– Они очень злы…
– Я вообще-то в курсе.
Она нетерпеливо саданула кулаком по ладони.
– Не перебивай меня! Слушай! Ты вообще слышал, что они кричат?
– Нет. Я…
– Ну, еще бы, поверх такого-то шума! Зато я слышала, и, можешь мне поверить, они не успокоятся и не станут смотреть на вещи по-твоему. Думаю, ты до сих пор жив только потому, что они не смогли взять эту вещь штурмом.
Она опасливо протянула руку и потрогала дверцу.
– Не возвращайся в деревню. Лучше тебе будет снова уехать. – Горло у Норы перехватило, и ей пришлось отвернуться.
– Ты так и не прислал весточку, – выдавила она после долгого молчания. – Сказал, что пришлешь, сразу, как только… и не прислал.
– Я не мог, Нора.
– Где ты был?
– Очень далеко.
– Далеко? Небось, в Наковальных горах или еще в каком из запретных мест? Это оттуда ты приволок эту гадость?
Отвечать он не стал.
– Оттуда, да? – наседала она.
– Все было совсем не так, – сказал он наконец. – Да, я был там, но…
– Уезжай, Марк! Убирайся отсюда! Не хочу тебя больше знать! Я ведь тебя предупреждала… Если тебе дорога жизнь, уезжай отсюда – и на этот раз больше не возвращайся!
– Слушай, ты ошибаешься! Я могу тебе все объяснить, клянусь, – только послушай меня. Если дашь показать тебе несколько…
– Не буду я слушать и смотреть ни на что тоже не буду!
Она развернулась и кинулась прочь через рощу. Марк и бросился бы следом за ней, да только боялся за машину – вдруг кто из деревенских за ним увязался!
– Нора! – крикнул он. – Вернись!
Но никто к нему не вернулся – и даже не ответил.
Нехотя он закрыл дверцу и поехал дальше.
С вершины холма его проводил глазами донельзя удивленный кентавр.
Глава седьмая
Синтетические гусеницы сновали по улицам возвращающегося к жизни города, убирая мусор и щебень.
Их суперинтендант, низенький, зато на редкость широкоплечий мутант с тяжелыми надбровными дугами неторопливо следовал за ними, время от времени опираясь на длинное стрекало с крюком на конце.
Небо сегодня стояло солнечное – оно безмятежно раскинулось над сияющими шпилями, по которым деловито карабкались строители. Внизу под надзором группы обслуживающих роботов постепенно расползались террасы. Ровное биение пульса восстановленных фабрик наполняло воздух: это всякие другие роботы, летающие машины, автомобили и оружие неустанно ползли по компьютеризованным сборочным конвейерам. Далеко внизу череда мутантов смиренно преклоняла колени, проходя мимо беломраморного монумента над входом в старые залы обучающих машин: вождь повелел воздвигнуть его там и назначил святилищем. Исполинские птицеподобные штуковины взлетали с плоскокрышных зданий и садились обратно, встраивались в патрулирующие воздушное пространство эскадрильи и покидали их.
Суперинтендант издал довольный крик и с улыбкой взмахнул своим жезлом. Жизнь день ото дня делалась все лучше – с самого прибытия Увенчанного солнцем, обладающего властью над Старыми Вещами. Наверняка последнее путешествие вождя тоже было удачным. Позже надо будет зайти в святилище и помолиться за это – и за то, чтобы благословения тепла-в-ночи и регулярного питания распространились по землям как можно шире. Он снова взмахнул стрекалом, и душу его затопило сознание собственной праведности, на которое ныне он имел полное право.
* * *Майкл Чейн, краснолицый и уже лысеющий, восседал напротив Даниэля за столиком небольшого тихого ресторана и изо всех сил делал вид, что не следит внимательно за его реакциями. В свою очередь Даниэль, которому явно было очень неудобно в выходном костюме, ковырялся в тающем десерте и прихлебывал кофе, изо всех сил делая вид, будто не замечает, что его исподтишка разглядывают. Временами у него правда пульсировало в запястье, и тогда где-то разбивалась тарелка. Или что покрупнее. Когда такое случалось, он принимался спешно делать биофидбэк – такую специальную технику, чтобы подавлять, назовем их так, нежелательные эмоциональные выплески.
– Что, не задалось с записью? – небрежно поинтересовался Майкл.
Дэн поднял на него глаза и помотал отрицательно головой.
– В одиночку я был успешнее, – сказал он, пожимая плечами. – С первого подхода трудно сказать, что ты делаешь не так… хотя я уже вижу пару вещей, с которыми надо было по-другому.
– Вообще-то у тебя отлично получилось, – выдал внезапно Майкл. – Мне понравилось.
Он неопределенно взмахнул рукой.
– Но даже и так – команда маленькая, промоушна, считай, никакого… Ты себе представляешь, сколько песен записывается по стране каждый год?
– Ага. Примерно…
– И ты должен иметь некоторое представление о статистике, даже с твоим свободноискусственным образованием. Это же практически лотерея.
– Ну плюс-минус да, – признал Дэн.
Ладонь крепко прихлопнула столешницу.
– Выходит, что твоя затея почти на сто процентов невозможна, вот в чем дело!
На кухне громко погиб еще один предмет посуды.
Дэн тяжело вздохнул.
– Думаю, ты прав. Но я еще не готов все бросить.
Старший Чейн заказал дижестив. Младший предложение отклонил.
– Все еще встречаешься с этой Льюис?
– Угу.
– Мне она показалась довольно… дешевой девицей.
– Нам довольно неплохо вместе.
Майкл пожал плечами.
– Твоя жизнь, тебе и жить.
Дэн допил кофе. Оторвавшись наконец от чашки, он увидел, что Майкл таращится на него – почему-то с улыбкой.
– Я серьезно, – сказал отец и положил ладонь ему на руку. – Мне нравится, что ты самостоятельно мыслишь. Знаю, иногда я излишне напорист… но ты вот что послушай. Даже без диплома тебе всегда найдется место в фирме. Если когда-нибудь передумаешь, всегда можно подучить нужное для работы – на курсы какие-нибудь сходить вечерние… Я тебе не пиар толкаю, если что. Просто говорю: место для тебя будет.
– Спасибо, па.
Майкл прикончил напиток и огляделся.
– Официант! – воззвал он. – Счет!
Люстра как раз начала раскачиваться, но Дэн вовремя распознал опасное чувство и придушил на месте.
* * *Мор встал, привалившись для опоры к стойке балдахина, сунул костяшку пальца в глазницу и как следует там поворочал. Кажется, в эти дни он ничего больше толком не делал, только спал. И лодыжки вдобавок распухли…
Подцепив с прикроватного столика флягу с водой, он надолго к ней приложился, закашлялся, проглотил заранее приготовленное снадобье и запил его еще одним большим глотком.
Окно пряталось за длинными темными шторами; доковыляв до него, он отдернул тяжелую ткань и распахнул ставни. С бледного неба на него недоуменно уставились звезды.
Уже утро? Или вечер?
Да кто его разберет.
Оглаживая седую бороду, Мор глядел на тихую землю. Что-то еще, кроме простой физиологии, потревожило его покой… Он подождал, пока сон, весть, ощущение вернется, но оно решительно отказалось.
Прошло немало времени, и он уронил штору, но ставень закрыть не потрудился. Возможно, стоит вернуться в постель, вдруг тогда… Как бы там ни было, идея хорошая.
Медленно качая головой, он побрел обратно. Все-таки эти человеческие тела – такая докука!
Несколько раз ухнула сова.
В стене скреблись мыши.
* * *Глубоко под руинами Рондовальского замка скованный заклятием тяжкого сна, заполнявшим всю пещеру, Лунный Птах, могущественнейший из драконов, внезапно принял на полу горделивую геральдическую позу и так же внезапно сбросил ее. Его вздох теплым ветром пронесся над недвижными телами сородичей. Дух призраком метнулся по небу, минуя каких-то исполинских темных птиц с телами, как клинковая сталь, – они парили на той высоте, где некогда властвовало только его племя. Незримый, он вызвал их на бой, затем напал.
Птицы летели своей дорогой и даже его не заметили.
Беснуясь от бессилия, Лунный Птах возвратился в обитель сна, чуть не налетев по пути на кого-то поменьше размером; когти пропахали борозды на каменном уступе.
Глава восьмая
Марка эти далекие крики даже не разбудили: они начались, а он спал себе и спал, и проснулся, только когда кто-то вошел в сарай, сгреб его за плечо и энергично встряхнул.
– Проснись! Да проснись уже! – настоятельно зашептали ему в ухо.
– Какого… – начал он, но рот ему тут же закрыла чья-то ладонь.
– А ну, тихо! Это я, Нора. Они и сюда уже скоро доберутся. Тебе надо бежать!
Ладонь исчезла. Марк сел и принялся спешно натягивать сапоги.
– Да что у вас там происходит? О чем ты говоришь?
– Я старалась их опередить и оказаться здесь первой, но они слишком быстрые. Вовремя вспомнила, что ты иногда в сарае ночуешь…
Марк схватил ремень с мечом и застегнул на поясе.
– У меня в амбаре хватит оружия, чтобы остановить кого угодно, – сказал он. – Надо было и сюда чего-нибудь взять…
– Амбар уже тоже горит!
– Тоже?!
– И дом, и малая конюшня, и два ближайших сарая – все горит.
Он вскочил, как подброшенный пружиной.
– Отец в доме!
Она едва успела схватить его за руку, но он вырвался и прыгнул к дверям.
– Нет! – взвизгнула она. – Слишком поздно! Спасайся сам!
Марк распахнул дверь.
Нора сказала правду. Дом полыхал, как один сплошной костер. Крыша уже провалилась. Группа горожан уже шагала к сараю: при виде Марка они подняли вой.
Он отшатнулся в темноту.
– Скорее, вылезай из заднего окна! – рявкнул он. – Пока они не узнали, что ты тоже тут была, – живо!!!
– И ты давай со мной!
– Они меня уже увидели. Ходу!
Марк вышел на крыльцо, захлопнул за спиной дверь и вытащил меч.
Налетчики с рожами, перепачканными сажей и лоснящимися от пота в свете пожара, надвигались на него. Отец… Старый Маракас с вечера мирно закемарил на своем соломенном тюфяке на чердаке. Поздно, слишком поздно…
Папа, они мне за это заплатят!
Он двинулся навстречу врагам.
И вскоре увидел, что вооружены они не только самоделками: старые клинки – а, может, и те, что он сам отковал, – были наново смазаны и заточены. Вон несколько штук сверкают в толпе!
Шага он, однако, не сбавил.
– Убийцы! – гаркнул Марк. – Там же был мой отец! Вы его знали – он никому не причинил вреда! Будьте вы прокляты! Все!
Ответа не последовало – да он его и не ждал и пал на толпу, размахивая клинком. Ближайший из напавших, Хайм-дубильщик, завопил и рухнул, хватаясь за неожиданно раскрывшееся миру брюхо. Марк махнул еще, и мясников братец закричал и хлынул кровью. Следующий удар наткнулся на меч, а в плечо заехала палка. Он отбил вниз прямой тычок в грудь, но в полете широко размахнулся клинком и отсек чью-то руку, сжимавшую дубинку.
Кругом сеялся пепел; фронт огня полз по высокой траве в сторону сада. Слева амбар содрогнулся и с грохотом лишился стены; в воздух взвился занавес искр.
Брошенное с силой нечто влетело Марку прямо в корпус. Его отбросило назад, но меча он не уронил. Еще одна палка саданула по ляжке, он зашатался. Целая орда навалилась, дубася, толкая; меч вырвали из захвата. Освобожденная рука метнулась к браслету, успела нажать несколько кнопок.
К голове стремительно приближался клинок. Марк мотнул головой и почувствовал, как лезвие всаживается в лоб, скользит вниз…
Он заорал и закрыл лицо ладонями.
Над воплями нападавших принесло еще один голос. Сквозь боль, сквозь кровь Марк узнал истерический визг Норы:
– Остановитесь! Вы его убьете! Прекратите!
Кто-то снова его пнул, но это было уже последнее, что он почувствовал.
Испуганный вопль поднялся вокруг, десятки голосов подхватили его – что-то темное, огромное спикировало с неба и приземлилось прямо в гущу убийц. Крылья секли, как две косы, а металлический клюв разил направо и налево.
Едва шевелясь под сетью разползшейся по всем членам боли, Марк набрал воздуха и сумел подняться на ноги. Левая рука по-прежнему цеплялась за лицо, кровь капала меж фалангами, бежала по предплечью, обволакивая алой пленкой браслет.
Довольно много народу уже лежало недвижно на земле, но черная птица преследовала тех, кто пока оставался на ногах…
Пальцы затанцевали по браслету. Вот крылатое чудище замерло, отступило, подпрыгнуло, забило крыльями и взмыло в воздух.
– Вы сами определили свою судьбу, – хрипло выкрикнул Марк.
Снизившись, птица схватила его за плечи и вновь вознеслась. Левая рука, теперь уже красная сплошь, как будто намертво приклеилась к щеке.
– Тем, кто еще стоит на ногах, я дарю жизнь – покамест! – донеслось с неба. – Чтобы память об этой ночи осталась, чтобы видевшие ее остались свидетелями. Я вернусь, и все в городе станет, как я сказал, – но теперь вы будете не соратниками в общем деле, а лишь подданными. Проклинаю вас за то, что вы сегодня сделали!
Птица стремительно набирала высоту.
– Кроме тебя, Нора! – было последнее слово. – Я вернусь за тобой – ничего не бойся!
Марк исчез.
Стонали раненые, трещал огонь. Ответные проклятия оглашали ночь. Кровь с высоты дождиком орошала поля, на которых он когда-то работал.
Глава девятая
Постучав и подождав (несколько раз), она уже было решила, что его нет дома. Подергала дверь на всякий случай – та оказалась заперта.
Она устала ужасно. Ночь выдалась кошмарная, сюда пришлось тащиться в несусветную даль. Она бессильно привалилась плечом к косяку, глаза предательски заблестели, но нет – плакать она точно не собиралась. Вместо этого замахнулась как следует и отвесила двери пинок со всех сил.
– Открывай, черт тебя раздери!
Что-то щелкнуло, и дверь наконец отворилась внутрь.
Мор стоял на пороге в линялой синей мантии и жмурился на свет.
– Подумал, скребется кто-то, – проворчал он. – Лицо вроде знакомое, но что-то не…
– Нора я, – поспешно перебила она. – Нора Вейл, из восточной деревни. Извините за втор…
– А, помню, – Мор так и просиял. – Но ты же должна быть маленькой девочкой… А. Ну да. Прости, милая. Время-то, оно бежит… Заходи-заходи, я как раз чай поставил. На хлам внимания не обращай.
Она проследовала за хозяином через причудливо обставленную комнату в… гм – в другую. Где для нее расчистили стул и тут же переключились на булькающий на плите чайник. Нора храбро набрала воздуху в грудь.
– Случилось ужасное…
– И оно подождет до чая, – сурово оборвал ее Мор. – Ужасные вещи на пустой желудок категорически меня не устраивают.
Нора кивнула и бухнулась на стул.
Старый колдун меж тем неторопливо достал хлеб и варенье, заварил чай. Руки у него заметно дрожали. Лицо, иссеченное глубокими морщинами, поражало неестественной бледностью. В том, что с Норой они не видались уже много лет, Мор не ошибся: в тот последний раз, когда он заскочил к ним на ужин по дороге… откуда-то куда-то… она и правда была еще совсем малышкой. Зато разговор почему-то запомнила, он оказался на диво долгий.
– Ну, вот, – на столик рядом с нею брякнулись чашка и тарелка. – Угощайся.
– Спасибо.
Через некоторое время она все-таки начала говорить. Рассказ вышел сумбурный, бессвязный, но Мор ее не перебивал. Посмотрев наконец на него, Нора с удивлением отметила, что на щеки старика вернулось некое подобие краски, да и рука с чашкой теперь казалась тверже.
– Да, все очень серьезно, – кивнул он, когда девушка закончила. – Ты хорошо сделала, что ко мне пришла. На самом деле…
Он встал и принялся мерить шагами комнату, потом остановился перед небольшим черным зеркалом в железной рамке.
– …будет правильно заняться этим немедленно.
Пальцы скользнули над самым стеклом; губы что-то тихо зашептали.
Маг стоял к ней спиной, плечом частично перекрыв обзор, но Нора все равно разглядела в зеркале какие-то мельтешащие картинки, а в верхнем правом углу – какой-то странный горизонт и кружащий над ним силуэт, незнакомый, но почему-то неприятный на вид. Потом вся перспектива будто ринулась навстречу – Нора даже отшатнулась и совсем потеряла понятие, на что так внимательно уставился Мор. Свет в раме несколько раз поменялся – видимо, сцены были уже другие, но деталей она не разглядела.
Наконец волшебник махнул рукой поперек стекла, словно что-то стирая; картинка пропала, и поверхность затопила темнота – как чернил в воду плеснули.
Мор вернулся к столу, взялся было за чашку и даже успел хлебнуть, но тут же, скривившись, выплеснул содержимое в камин. Чай пришлось заваривать заново.
– Да… – глубокомысленно протянул он, снова усаживаясь. – Все очень серьезно. С ним пора что-то делать…
– Что? – тихо спросила Нора.
Мор вздохнул.
– Понятия не имею.
– Но как же вы, изгнавший демонов Дета…
– Некогда, – перебил он, – я мог бы остановить подменыша безо всякого труда. Но теперь… Теперь силы во мне куда меньше, чем в былые времена. Я бы сказал, для меня уже слишком поздно. Но вина за происходящее воистину лежит на мне.
– На вас? Но как? Почему?
– Марк не из этого мира. Я принес его сюда ребенком после последней из великих битв. В обмен мне удалось изгнать Пола Детсона, наследника Рондоваля, тоже тогда совсем кроху. Странное, однако, чувство – знать, что в результате ты залучил к себе куда большее зло, превышающее все твои былые страхи. Да, ответственность на мне. И я должен что-нибудь с этим сделать. Но что – не скажу.
– Можно кого-нибудь попросить о помощи?
Мор ласково взял ее за руку.
– Сейчас мне нужно побыть одному – подумать. Возвращайся домой. Прости, что не приглашаю остаться.
Нора послушно встала.
– Ты наверняка с этим как-нибудь справишься.
– Может быть, – он слабо улыбнулся. – Но сперва мне нужно выяснить все подробности.
– Он сказал, что вернется за мной, – не унималась Нора. – Я этого не хочу – я его боюсь.
– Посмотрим, что можно будет с этим сделать.
Мор проводил гостью до дверей. На пороге она вдруг обернулась и с горячностью схватила его руку, сжала в ладонях.
– Пожалуйста… – прошептала Нора. – Пожалуйста…
Свободной рукой Мор погладил ее по голове, привлек на мгновение к себе, но сразу же оттолкнул.
– Теперь ступай.
Она повиновалась.
Мор глядел ей вслед, пока девушка не затерялась вдали – исчезла среди зелени, окаймлявшей тропу. Потом посмотрел на цветы на грядке – меж ними беспечно приплясывала бабочка.
Заперев дверь, старый волшебник удалился во внутренний покой, где смешивал себе всякие сильные лекарства. Принял четверть заранее отмеренной дозы и вернулся в гостиную, где только что сидел с Норой.
Встав снова перед зеркалом, он повторил часть ранее исполненных жестов, но на сей раз сопроводил их рядом новых. И слова силы теперь прозвучали куда тверже.
Тьма сбежала со стекла, показав тускло освещенную залу, где за маленькими столиками сидели люди и что-то пили. Молодой мужчина с яркой белой прядью в черных волосах восседал на высоком табурете на платформе в углу и играл на некоем музыкальном инструменте. Мор долго изучал его, потом, очевидно, принял решение.
И произнес еще одно слово.
Сцена изменилась: теперь в зеркале показывали не интерьер, а экстерьер здания. Мор некоторое время разглядывал фасад с почти той же настойчивостью. Еще слово, и дом шарахнулся вбок, стремительно уменьшаясь, – волшебник проводил его бегство опасно сузившимся взором.
Жест, слово, и стекло потемнело.
Переместившись обратно во внутренний покой, Мор нацедил лекарства в крошечный флакон и выудил пыльный посох из угла, куда засунул его прошлым летом.
Выйдя на середину комнаты, он трижды оборотился вокруг себя и воздел посох. Набалдашник начал разгораться. Мор сопроводил это зрелище мрачной улыбкой и двинулся вперед, то и дело вертя головой, будто пытался разглядеть плывущую в осеннем воздухе паутинку.
Глава десятая
Выходя из клуба, Дэн поднял воротник, окинул улицу взглядом и зашагал в ночь. Мимо то и дело скользили машины, а вот прохожих больше не наблюдалось. Закинув гитару на спину, Дэн повернул в сторону Бетти.
У бордюра пускала обильный пар сливная решетка; клубы слегка пованивали. Дэн ускорил шаг. Откуда-то донеслись завывания сирены.
Еще раньше, вечером, его посетило странное чувство: как будто бы он вдруг оказался объектом пристального изучения – впрочем, совсем ненадолго. Дэн тогда быстро оглядел клиентуру перед сценой, но нет, никто из посетителей не удостоил его столь тяжелым вниманием.
Если так подумать, подобное случилось не в первый раз: бывало, его и раньше будто кто-то разглядывал. Никаких сопутствующих явлений не наблюдалось – разве что родинке вдруг делалось как-то тепло. Вот и сейчас эпизод всплыл в памяти исключительно поэтому: она опять нагрелась.
Дэн остановился, посмотрел в одну сторону, в другую, поглазел на проезжающие автомобили – ничего. Хотя…
Сейчас ощущение было даже сильнее, чем в клубе. Гораздо, между прочим, сильнее. Можно подумать, незримый наблюдатель стоит прямо у него за спиной.
Дэн снова пошел, почти побежал; фонарь на углу остался далеко позади. Квартал замкнулся со всех сторон, навалилась одышка; Дэн с трудом подавил желание кинуться прочь со всех ног.
Дверь справа, в темном проеме что-то шевельнулось…
Дэн весь напрягся – вперед выступила фигура. С большущей палкой в руках…
– Простите, юноша, – раздался тихий голос. – Я неважно себя чувствую. Позволите пройти немного с вами?
Перед ним стоял глубокий старик в каком-то странном одеянии.
– А что… да, конечно. Что с вами такое?
– Просто груз прожитых лет, – покачал головой старец. – Поверьте, их было много.
Он подстроился, зашагал в ногу с Дэном. Тот передвинул гитару налево.
– Я хочу сказать, вам доктор не нужен?
– О нет.
Впереди замаячил перекресток. Краем глаза Дэн видел бесконечно усталое, изборожденное морщинами лицо.
– Поздноватый час для прогулки, – заметил он. – Я вот только с работы иду.
– Я знаю.
– Откуда? Мы с вами знакомы?
