Папа в подарок, или Шанс на новую жизнь

– А муж твой? Не догадывалась, что изменяет?

– Нет, – замешкавшись на мгновение, Вероника отрицательно качает головой и принимается частить. – Он часто отлучался в командировки. Постоянно задерживался на работе. Но у него руководящая должность. Совещания, срывы поставок там всякие, форс-мажоры – это нормально. Все так живут.

– Все, – соглашаюсь и вспоминаю, как сам пахал года два назад. – Не так давно я тоже из офиса не вылезал. Заседания бесконечные, иски, суды по месту ответчика. Питер, Казань, Новосибирск. Это сейчас я отошел от дел и только контролирую контору, а раньше ты могла меня и не застать дома тридцать первого декабря. Как-то раз я уснул прямо на столе, заваленном грудой бумаг.

– Выспался хоть?

– Выспался. Только спина потом колом стояла три дня, и шея не поворачивалась.

Смеюсь, памятуя, как стебался батя при виде моей помятой физиономии. И Ника смеется вместе со мной. Но резко замолкает и возвращается к неоконченной теме.

– Ни разу, Гордей, ни разу я не наткнулась на чужую расческу или, не дай Бог, трусы, забытые у него в бардачке. Ни следов губной помады на рубашке. Ни царапин или засосов. Ни запаха женских духов. Ничего, что намекнуло бы о том, что у него кто-то есть. Понимаешь?

– Мужчины могут быть очень изворотливыми, если хотят скрыть интрижку.

Снова соглашаюсь с Никой и, повинуясь порыву, ставлю себя на место ее урода-супруга. Как бы я себя вел, если бы поцеловал Солнцеву пару часов назад? Вывалил бы все Диляре с порога? Или долго ходил бы вокруг да около?

В одном я уверен на сто процентов. Молчать бы я точно не стал. Не в моем это характере.

– И Вика себя ничем не выдала. Ни жестом, ни взглядом. Часто бывала у нас в гостях. Не пропускала ни одного моего дня рождения. Всегда с дорогущим подарком. Часы из последней коллекции. Элитный парфюм. Букет громадный. Стильная, неприступная и абсолютно незаинтересованная в Вадиме.

С моей легкой руки Ника продолжает анализировать детали, которые могли бы натолкнуть ее на неприятное открытие. А мне вдруг до нестерпимого жжения за грудиной хочется прояснить один момент.

– А если вдруг твой Белов переобуется? Раскается и приползет на коленях. Вернешься к нему? Сможешь его простить?

Хрипловатые фразы, пропитанные неприятием, падают к ногам Ники увесистыми булыжниками и сопровождаются моим шумным сопением и ее гробовым молчанием.

Тишина длится так долго, что мне начинает казаться, что я не получу ответа. Но Солнцева откашливается и отрицательно качает головой.

– Я не знаю, что может случиться, чтобы я его простила. Метеорит должен упасть на Землю или время должно повернуться вспять. И то не факт. Он ведь не звонит, не пишет и не ищет нас с Соней. Да он даже не раскаивается, Гордей! Это не разовая акция – это осознанный выпад.

Запальчиво выдает Вероника, а мне вдруг становится легче. Стальной обруч, стискивавший ребра, с треском лопается и распадается на части. Мне отчего-то приятно, что Ника высоко ценит себя и не собирается позволять втаптывать себя в грязь.

Мысленно похвалив ее, я вытаскиваю сложенное пополам письмо, которое мы с Соней писали Деду Морозу, и протягиваю его Нике.

– Дорогой Дедушка Мороз, подари мне, пожалуйста, папу и сделай маму счастливой.

Солнцева вслух читает выведенные моей рукой строки и громко всхлипывает. Ее глаза увлажняются, а грудь высоко вздымается. Она взволнована. Да и я растроган. Дети редко просят в подарок не какую-нибудь куклу или планшет…

– У тебя замечательная дочь, Ника. Я всегда мечтал о такой.

Признаюсь твердо и принимаюсь собирать посуду, чтобы не наговорить ничего лишнего. Ребенок – это больная тема, которую я не хочу развивать.

К счастью, Вероника и не собирается этого делать. Она помогает мне с бокалами и направляется в спальню. А я иду за ней следом, как привязанный. Провожаю ее, как долбанный рыцарь, и оставляю целомудренный поцелуй на ее щеке.

Никаких намеков на страсть или на продолжение ночи. Нам обоим это не нужно.

Хвалю себя за недюжинную выдержку и отправляюсь в другую комнату. Сплю, на удивление, крепко, не вижу никаких сновидений, а наутро обнаруживаю Нику у плиты.

С пучком, к которому я уже привык, в подаренной мной футболке с кроликом, которая доходит ей едва ли не до колена, она колдует над кастрюлей и что-то вполголоса напевает.

– В холодильнике столько деликатесов, а ты варишь…?

– Кашу. Ага.

Я изумленно выгибаю бровь, Ника же не смущается и продолжает сосредоточенно помешивать овсянку.

– Праздники – не повод питаться неправильно. Не стоит приучать Соню к плохому.

Спокойно поясняет Солнцева, и я в который раз поражаюсь, насколько она осознанная.

А после завтрака, уничтожив почти все, что Ника приготовила, мы втроем тепло одеваемся, кутаясь в шарфы, и втроем высыпаем во двор. Сначала лепим огромного снеговика рядом с елкой, потом гоняемся друг за другом, играя в снежки, и уставшие валимся в снег, размахивая руками и изображая снежных ангелов.

Раскрасневшиеся и мокрые, мы вваливаемся в дом и долго отряхиваемся. У Ники пряди волос прилипли к щекам, румянец залил лицо, лишенное грамма косметики, а улыбка осветила лучащиеся чем-то похожим на счастье глаза. И я ловлю себя на мысли, что она невероятная.

Намного красивее, чем все эти куклы с мероприятий, на которых я так часто бываю.

– Я планирую уничтожить то, что осталось от мяса по-французски.

Сообщаю решительно, ощущая, как во мне просыпается зверский голод, и девчонки меня поддерживают. Слаженно накрывают на стол, едят с аппетитом и пьют заваренный мной горный чай с травами.

Нам так хорошо вместе, что я снова выпадаю из реальности. Забываю, что в Москве меня ждут работа и куча обязательств, и наслаждаюсь каждый минутой.

За игрой в шарады и непринужденными разговорами время до вечера пролетает, как один миг. И я думаю, что было бы неплохо посмотреть какой-нибудь уютный теплый фильм, вроде «Чародеев» или «Иронии судьбы, или с легким паром», только вот замечаю, что Никины глаза неестественно блестят.

Приблизившись к ней, я опускаюсь на подлокотник кресла рядом с ней и дотрагиваюсь ладонью до ее лба.

Раскаленный!

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Нормально. Вроде…

Отвечает она нерешительно, но я уже встаю и иду искать аптечку. К счастью, мама хранит на даче лекарства на всякий случай.

Спустя семь минут градусник показывает неутешительные тридцать девять и один, и я недовольно закусываю губы. В такую метель никакая скорая сюда не приедет, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.

Жаропонижающим. Витамином С. И горячим чаем с медом.

– Все, принцесса. Пора спать.

Заявляю я твердо и, вопреки Никиным возражениям, подхватываю ее на руки.

– Отпусти меня, Гордей. Я могу дойти сама.

– Можешь.

Соглашаюсь невозмутимо и продолжаю нести Веронику на второй этаж, осторожно преодолевая ступени. Укладываю ее бережно на постель и укрываю пушистым одеялом до самого подбородка.

Поразмыслив немного, я наполняю небольшой тазик водой и обтираю Никино лицо влажным полотенцем. Она горит, и мне это очень не нравится.

Дождавшись, пока Ника уснет, я еще раз касаюсь ладонью ее лба и спускаюсь в гостиную. Достаю телефон и смотрю прогноз погоды. Если верить синоптикам, метель продлится еще несколько дней, и это значит, что нам придется задержаться на даче.

Прочесываю волосы пятерней. Отрешенно кручу мобильник в пальцах и вздрагиваю, когда он оживает, разражаясь трелью.

– Привет, Диль.

– Здравствуй, Гордей.

– Как отпраздновала?

– Отлично. В «Бостоне» круто. Кухня выше всяких похвал. Жареный осьминог – пальчики оближешь. Нежнейший камчатский краб. А какое фаер-шоу они устроили. Жаль, что ты пропустил.

– Я рад, что ты не скучала, – произношу искренне, но у меня складывается впечатление, что Диляра ждала совсем другого ответа.

Мою догадку подтверждает и ее следующий вопрос.

– Когда ты вернешься, Гордей?

– Не знаю. Наверное, в пятницу.

– В пятницу?

– Ты смотрела прогноз? Снег продолжает валить, дороги замело.

Пауза. Рваный раздраженный вздох. И царапающее нервы.

– Мне кажется, что ты просто не хочешь ехать домой. Что у вас происходит с этой твоей Вероникой?

Глава 9

Ника

Чувствую себя паршиво. Легкие, словно в адском огне. Руки неподъемные. На ноги словно повесили пудовые гири. Горло дерет так, что хочется лезть на стену.

Выгляжу, скорее всего, еще хуже. На лбу – испарина. Волосы разметались в беспорядке. Футболка прилипла к телу. Но Гордей все равно со мной возится.

Вчера он сидел со мной до тех пор, пока я не провалилась в болезненную дрему. А сегодня пришел раньше, чем я успела разлепить воспаленные глаза.

С неизменной чашкой горячего чая. Медом. Влажным полотенцем. И с тревогой, читающейся в каждом жесте.

– Ты как?

– Бывало и лучше. Соня…?

Хриплю я и непроизвольно морщусь. В глотку будто насыпали песка. Голос больше напоминает вороний клекот. Жалкое зрелище.

– Не заразилась, не волнуйся. Температура нормальная. Позавтракала с аппетитом.

– Ты сварил кашу?

– Пожарил омлет.

Сообщает Гордей, оттирая пот с моего виска. Я же выдыхаю с облегчением. Паника отступает, а вот простуда нет.

Есть совершенно не хочется. Пить тоже. Но я упрямо вливаю в себя заваренный чай и надеюсь, что к вечеру станет немного лучше.

Проследив, что я не оставила в чашке ни капли, Северский заставляет меня выпить противовирусное и бережно подтыкает край одеяла.

Интересно, он обо всех близких так заботится? О сестре? Брате? Диляре?

Глупые мысли лезут в голову, и я стараюсь скорее от них отмахнуться. Строить иллюзорные воздушные замки – худшее, что можно представить в моей ситуации.

Два дня назад мне изменил супруг, а я гадаю, нет ли двойного дна в поступках другого мужчины.

– Спи, Ника. Сон – лучшее лекарство.

– И как можно больше жидкости. Помню.

Трогая ладонью мой лоб, согласно кивает Гордей, и я вынуждена признать, что мне нравятся его прикосновения. Вадим редко носился со мной, когда я простывала. Сбегал на работу, оправдывался командировками или совещаниями, а я, дурочка, считала, что это нормально.

Муж занят. Муж зарабатывает деньги, чтобы обеспечить семью. Наивная…

Криво ухмыляюсь и ощущаю, как веки постепенно тяжелеют. Начинают действовать таблетки.

– Спасибо.

Произношу едва слышно пересохшими губами и вскоре уплываю в объятья Морфея, краем сознания цепляясь за приглушенные мягкие шаги.

В реальности Гордей уходит. А вот в фантазиях остается рядом. Помогает мне вскарабкаться на черный байк с небольшой царапиной на левом боку, поворачивает ключ в замке зажигания и резво стартует с места.

Мы стремительно набираем скорость, обгоняем ползущие, словно черепахи, автомобили и несемся навстречу неизвестности. Оба захлебываемся в эйфории. Порыв сильного ветра пробирается под одежду, я зябко ежусь и резко распахиваю глаза.

– Я решил немного проветрить, – поясняет Северский, закрывая окно, и кивком головы указывает на тарелку с бульоном, стоящую на тумбочке рядом с кроватью. – Надо поесть.

– Не хочу.

Капризничаю, словно ребенок, но Гордея мои робкие попытки сопротивления не впечатляют. Он решительно опускается на постель и принимается меня кормить.

Стыдно-то как.

– Ложку за Соню. Ложку за Деда Мороза. Ложку за Снегурочку. Тебе нужны силы.

Он мастерски заговаривает мне зубы, а я послушно съедаю почти весь бульон и никак не могу отделаться от навязчивых картинок. Представляю, как Северский разделывает курицу, а позже снимает пенку, и невольно краснею.

От меня одни неприятности. Я сама – одна сплошная неприятность.

Но Гордея это вроде не раздражает. Он снова пробует мою температуру рукой, дает мне лекарство и наполняет стакан водой на случай, если я захочу пить.

– Я обещал Соне отыскать на чердаке граммофон. Мы пока послушаем «Бременских музыкантов», потом проверим нашего снеговика, а ты отдыхай и ни о чем не беспокойся.

Невозмутимый, словно скала, он в очередной раз поражает меня любовью к чужим детям и тихо выскальзывает за дверь. Так непринужденно общается с моей дочерью, которую знает от силы третий день, что я не могу перестать восхищаться.

Перевернувшись на бок, я воображаю, как Гордей с Соней аккуратно стирают пыль с затерявшегося у Северских на даче раритета. Представляю, как достают из потрепанной картонной коробки пластинку. Широко улыбаюсь, будто воочию слыша голоса Принцессы и Трубадура, и медленно проваливаюсь в неглубокий сон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.