Чёртов психоаналитик

– Если твой дружок не идет навстречу, мы сами его вытащим.

– Пожалуйста, не надо, – она в ужасе отползла и прижалась спиной к дивану, – это ужасный план.

– Ты хочешь избавиться от него? – он повторил то же со своей кровью и опустил ладони в порозовевшую жидкость, – тогда придется потерпеть.

Все звуки таяли, как отступающее эхо, оставляя за собой звенящую тишину. Огоньки на фитилях задрожали в такт протяжному шёпоту, будто нереальному, раздающемуся одновременно ниоткуда и отовсюду.

«Не во имя Отца, не во имя Сына и Святого Духа»

Кап-кап. Слезы осыпались на паркет. Страх, ужас, ненависть – все сливалось воедино в маленьком, хрупком теле. Она продолжала молить, так тихо, так громко – теряясь в пугающем шёпоте, не понимая, шепчет он или уже она. Вкрадчивый голос сжимал голову тисками, до адской боли и зуда в зубах.

Кап-кап. Слезы перемешивались с кровью из носа или, может, кровь лилась из её глаз вместо слез. По украденной белой рубашке расплывались багровые пятна. Она выла и стонала, лишь бы он остановился, лишь бы замолчал.

«Открывай, показывай. Поговорим»

Волков глядел точно в душу, чужим взглядом из-под хмурых густых бровей. От тьмы в его глазах бросало в жар и холод, из стороны в сторону. На лице пролегла тень, и губы растянулись в зловещей улыбке.

Он едва наклонил голову, а она перестала дышать и моргать. Её будто приковало к нему, к его взгляду, к его лицу. Воздуха не осталось.

«Заходи. Разумом завладевай и телом. Овладевай руками, овладевай ногами, головой. Через кровь заходи»

Все снова стихло. Мужчина прикрыл веки лишь на мгновение, перевести дух. Когда открыл, на него смотрели уже чужие глаза. Похожие на его собственные.

– Давай говорить, – прохрипела Дарья.

– Ну здравствуй. Зачем девчонку мучаешь?

Она расплылась в улыбке, едва сдерживая смех:

– Тебя хотела. Повидаться.

– Представиться не хочешь?

Блондинка дрогнула, вглядываясь в его лицо. Рваными движениями подползла ближе. Горячим дыханием обдало щеку – она коснулась губами его уха:

– Наамара.

– Может, ко мне пойдешь? – повернувшись к ней, шепнул он.

Они были слишком близко. Её отрывистые вдохи, дрожь в теле и едва слышное биение сердца отдавались в нем резонансом. Два маятника, так похожих, но двигающихся в разных амплитудах.

– Нет, не хочу, – протянула она, мазнув носом по его щеке, – мне в ней нравится. Она слабая, подчиняется. И её маленькое сердечко так забавно бьется рядом с тобой. Я хочу еще поиграть.

– Не заставляй меня делать это силой.

– А ты попробуй, – её голос сорвался в рык.

«Приказываю, давай, полностью отпускай. Во имя Дьявола, отпускай»

Хрупкое тело затрясло сильнее прежнего. Подобно змее она принялась извиваться, шипеть. Дрянь сопротивлялась.

«По рукам, по ногам скидывай. В зеркало отпускай»

– Да что мне твое зеркальце? – захохотала она.

– Тебе пора, – Павел зачерпнул воды из миски и провел по её лицу.

Кап-кап. Еще пара соленых капель скатились по влажной щеке. Вернулась Дарья, измученная и ослабшая.

– Я так больше не могу. Ты избавишь меня от этого? – всхлипнула она, уткнувшись ему в плечо.

– Её зовут Наамара. И сама уходить она не хочет. А я, повторяю, не священник.

***

Пахло пылью. Были времена, когда Павел любил библиотеки, – когда органы чувств не работали на пределе. Сейчас же он так отчетливо ощущал тухловатый запах старости, слышал шелест бумаги и невнятное бормотание, и, ко всему прочему, видел то, что его глазам не предназначалось, и потому находиться здесь теперь стало невыносимо.

Он прошел мимо скучающего библиотекаря вдоль высоких шкафов и миллиона букв к самым старым архивам. Несмотря на все приобретенные знания в области демонологии и древних мифов, о Наамаре он не знал ровным счетом ничего. И приятель, отсиживающийся где-то в области темечка, ничем не помог. Конечно, он не рассчитывал найти нужную информацию в первой попавшейся книге, – он здесь не за этим.

Вытянув пыльную книгу, он поморщился и достал салфетки. На очищенной обложке проступила надпись:

«Онтология преисподней. Михаил Соломонович Бергман»

– Случайности не случайны, – тихо усмехнулся Волков.

Записав книгу на свое имя, он вышел из библиотеки и набрал номер детектива.

– Апокалипсис наступил? Куда бежать?! – раздался крик на том конце провода.

– Обострение? Тебя записать на терапию?

– Иначе ты бы не звонил. Разве что мир вот-вот рухнет, – Бергман рассмеялся, – что случилось?

– Не хочешь познакомить меня со своим дедушкой?

– Я думал, в наших отношениях до знакомства с родителями еще далеко. Или ты собрался жениться?

– Ты не говорил, что в твоем роду есть ученые. По тебе не читается.

– На этот раз прощу подобную грубость. Зачем тебе сдался мой дед-ученый?

– Мой пациент считает, что одержим демоном, – соврал он, – а я наткнулся на книгу твоего деда.

– Ладно, завтра после работы заеду за тобой. А ангелочка твоего с собой возьмем?

Павел скользнул взглядом в сторону девушки, которая послушно ждала его на ступенях крыльца:

– С чего ты взял, что я от неё не избавился?

– Сердце чует, болит.

– Бергман, твое сердце однажды тебя погубит. Не будет твоего ангелочка. Бросай это.

Он сбросил звонок и подошел к блондинке, которая тут же вскочила на ноги и отряхнулась:

– Я устала стоять. Не убивай за испачканные штаны.

– Главное, чтобы ты в испачканных штанах моих клиентов не встречала. В остальное время мне все равно. Держи, – он вручил ей книгу, – изучишь вдоль и поперек до завтрашнего вечера.

– А ты?

– А я завтра поеду к автору.

Она прочла имя:

– Чего? Бергман? Родственник твоего друга?

Вчерашний сеанс по какой-то причине убедил девушку больше не обращаться к нему на «вы». С одной стороны, он больше не ощущал себя престарелым профессором рядом с ней. Но, с другой, это было одним из признаков их сближения, которого ему совсем не хотелось. Хотя этого и стоило ожидать, оставляя её жить в своем доме. Главное, чтобы дальше тыканья не зашло, – такого он точно не переживет.

– Случайности не случайны, – снова повторил он, скорее убеждая в этом себя, – не город, а большая деревня.

– Вот бы и дальше все так хорошо складывалось.

– Ничего еще не сложилось, – он открыл дверь пассажирского сидения, – поехали, у меня клиент после обеда.

– Что за клиент? – усаживаясь в машину, хмыкнула Дарья, – он сумасшедший? Несчастный? Какой-нибудь сноб?

Павел Сергеевич страсть, как любил свою работу. Так было всегда. Но в те времена, когда он еще был счастлив и любим, именно с карьерой не складывалось. Он работал на полставки в плешивой каморке в подвале государственной клиники и выслушивал душещипательные истории о психосоматической боли и мании преследования. Раз в месяц к нему приходил отмечаться парнишка лет семнадцати, который своими силами слез с опиатов. Чтобы не сорваться снова, как прижмет, он шел к Волкову и просто делился всем, о чем переживал и думал.

Парнишка этот оказался смышленым и бойким, и больше всего мечтал получить высшее образование. А через семь лет он появился на пороге его нынешнего кабинета, еще не до конца обустроенного, в дорогом костюме и с ключами от новой иномарки. Павел узнал его сразу – в глазах горели былые травмы и азарт. Уже третий год он посещал сеансы, как тогда, раз в месяц, хотя, казалось, ему это больше не нужно.

– Думаю, он тебе понравится.

***

Иван не изменял своим привычкам и всегда был очень пунктуальным. Но, когда зайдя в обычно пустующую приемную, увидел сидящую за столом девушку, застыл на месте.

– Здравствуйте. Вы по записи? – её тонкие длинные пальцы застучали по клавиатуре, а вежливая улыбка озарила хорошенькое личико.

– Да, по записи, Иван, – едва выдавил он из себя и подошел ближе, – а вы? Давно здесь работаете?

– Я Дарья, буквально пару дней.

От сердца почему-то отлегло, будто, упусти он её хотя бы на неделю дольше, жизнь бы потеряла смысл.

– Очень рад познакомиться, Дарья.

– Взаимно, Иван. Можете проходить, Павел Сергеевич ждет вас.

Он кивнул, но с места не двинулся, и ей пришлось снова поднять на него взгляд. Молодой, смазливый, высокий – в самый раз для девочек-подростков. Ей бы он, может быть, тоже понравился, не будь у неё одной огромной проблемы с именем Наамара. Сейчас её волновали только она и загадочный зануда Волков. Но она улыбнется ему еще раз, чтобы не расстраивался.

– Чего-то желаете? Воды, кофе?

– О, нет, благодарю, – он, наконец, отмер и поспешил в кабинет, где его уже ждал психоаналитик с довольной улыбкой – именно на это он и рассчитывал.

Павел забыл уточнить один важный факт об Иване: он был следующей целью в его муторном расследовании. Ему очень бы хотелось обойтись без этого, но, поскольку Дарья лишила его важного свидетеля, ей придется отдуваться. А Иван слишком уж ему нравился, чтобы разбираться своими нелицеприятными методами.

– Вижу, вы уже познакомились с моим секретарём, – усмехнулся он, пожимая рассеянному гостю руку, – все в порядке?

– Молю, скажите, что её сердце свободно!

– Такой информацией я не располагаю, извините. Но, если что, я могу нарушить вашу конфиденциальность и поделиться с ней номером телефона.

– Ради Бога, хоть всю мою подноготную ей раскройте. Только дайте мой номер, – Иван уселся на диван и потер разгоряченный лоб, – чувствую себя мальчишкой.

– Со всеми бывает.

Если речь об одержимых. Волков не был до конца уверен в её чарах, пока не познакомился с Наамарой. В тот самый момент стало совершенно очевидно, почему на ней так помешался Бергман, и что это можно будет использовать в своих целях. Раскрывать ей все карты не хотелось, но теперь это необходимо.

– Угостите бокальчиком своего Макаллана?

– Как сильно меняются вкусы, когда появляются деньги, не правда ли? – Павел открыл свой обожаемый бар и пробежался взглядом по бутылкам. Многие из них он бы не купил сам, но вкусы благодарных клиентов сильно влияли на ассортимент. Некоторые бутылки были просто верхом снобизма и выпендрежа, – и именно их он любил пробовать с Иваном. Бутылка Макаллана стоила полмиллиона, и половину от цены явно составляла сувенирная коробка. Но виски этот оказался действительно вкусным – с древесными нотками и дымным ароматом.

– Это вы меня подсадили на такую роскошь. Не вините мои деньги.

– Мы с вами оба помним, с чего начинали, – он подал ему бокал и сел напротив, – итак, что расскажете сегодня?

– Кстати, вы удачно подметили. Несмотря на то, что окружение теперь новое, ценности мало поменялись. В светских кругах очень увлекаются запрещенными веществами. Игнорировать это невозможно.

– Мы уже обсуждали, что триггер не заставит себя долго ждать. Расскажите поподробнее.

– О, с превеликим удовольствием, – Иван жадно отхлебнул из стакана и выдохнул, – к вам не пробиться, – я держал все это в себе две недели. Вам знакомы вечеринки на яхте?

– Не бывал на подобных мероприятиях.

– Сливки города собираются на трехпалубной яхте, повеселиться, отвлечься, обсудить дела. Вечеринки эти проходят достаточно часто, но я был на ней впервые. Я будто оказался в своем кошмарном сне, – тот же притон, но дороже в несколько миллионов раз. Они забавляются с девушками, на столах – килограммы порошка и литры дорогого алкоголя. И все это под светские беседы и плеск волн. Можете себе представить, меня почти силой уговаривали на «дорогу».

– Кажется, вечеринка вам не очень понравилась, – Волков покачал головой, записав пару строчек в блокнот: «пробить гостей яхты», «достать приглашение?».

– И ведь не сбежишь! Прыгать в воду, что ли? Я забился в какую-то каюту и просидел там до рассвета. А как сошел на берег, готовый целовать землю, пара моих приятелей стали настоятельно звать меня на следующий заплыв.

– Что вы испытали?

– Я еще сутки отходил от непреодолимой тревожности и боли, как при ломке.

– Сейчас лучше?

– Да, но перед глазами постоянно картинки, снова и снова прокручиваются. Что бы было, согласись я. Как бы перевернулась моя жизнь. В кого бы я превратился.

– То, что вы не согласились, уже признак того, что вы перебороли зависимость. Остаточные симптомы – чисто психологические. Мы не могли их проработать, потому что не подозревали. Вы не контактировали с наркотиками сколько? Семь лет, если я не ошибаюсь. С того самого момента, как бросили и заявились в мой скромный первый кабинет. Теперь нам есть, с чем работать.

– Вы, кажется, мой ангел хранитель, Павел Сергеевич.

***

– Ну, как тебе Иван?

– Ванюша? Довольно милый.

– Тебе придется его соблазнить.

Блондинка едва не подавилась курицей, подняв шокированный взгляд на мужчину:

– Ты с ума сошел? Решил взять на себя роль моего сутенера?

– За косяки придется платить. К тому же, в этом ты сама виновата. Я не хотел приплетать его, и у меня была отличная кандидатура на его место. Но ты её убила.

– И почему ты сам не разберешься с ним?

– Потому что он мне нравится. Если с ним буду работать я, велика вероятность, что он этого не переживет.

– А что я могу?

– Твои невероятные чары могут. Если ты думаешь, что одержимость – лишь проклятие, то ты глубоко ошибаешься.

– Хочешь сказать, у меня появилась супер-сила?

– Что-то вроде того, – он забрал у неё пустую тарелку и, бросив в раковину, обошел стол, – вставай, я тебя научу.

Она нервно усмехнулась и поднялась за ним. Выпускать Наамару на волю ей совсем не хотелось, но перечить Волкову – еще больше. К тому же, кто откажется узнать о своей сверх-способности? Только идиот или трус. А она себя такой не считала. Не хотела, и чтобы он считал.

– И что мне надо будет сделать?

– Плёвое дело. Ты его очаруешь, – он загнул один палец, – отведешь в укромное место, – еще один, – и задашь всего два простых вопроса. Знает ли он необходимого нам человека, и может ли добыть два пригласительных на вечеринку на яхте.

– И он, прямо-таки, все мне выложит?

– А теперь учись.

Павел шагнул ближе, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Дарья заметила, насколько тонкая его бледная кожа, – казалось, что она обтягивает череп, – настолько сильно выделялись скулы и подбородок. Глаза, которые словно заглядывали в самое нутро, недобро блеснули. Пара родинок на щеке, почему-то, показались очень привлекательными.

Он наклонился к её лицу:

– Скажи мне, чего ты желаешь? – шепнул он прямо ей в губы.

– Испортить тебе прическу, – выдохнула она в ответ.

– Испорть, – он склонил голову, и она против воли потянула руку к черным волосам. Провела от лба к макушке, путая пряди между собой, но он вдруг перехватил её ладонь и приложил к своей щеке, – мне нужна твоя заветная мечта.

– Обнять маму, – её голос надорвался.

– Отомри, – тихо хмыкнул он, и она тут же отшатнулась, как от удара током:

– Что это было?

– То, что можешь сделать и ты.

Глава 4

Es

«Чувства образуют прорехи в защитной оболочке. Эти дыры невозможно залатать, сшить, склеить. Они становятся частью жизни, пропуская через себя весь мусор. Умный не чувствует ничего.»

За окном кривыми пятнами пролетали высотки. Было в этом грязном городе что-то далекое, теплое. Будто когда-то он был солнечным, светлым городком, вроде тех поселков у моря с палисадниками и разноцветными крышами. А потом он вдруг растянулся, зарос кирпичом и серостью, стал холодным и безжизненным. Но чувство, заблудшее среди каменных джунглей, еще иногда напоминало о себе – оставляло намеки.

– Осталось ли в этом месте хоть что-то святое? – задумчиво протянул Павел, уткнувшись лбом в стекло.

– А ты стал праведником? – Бергман огляделся на перекрестке и надавил на педаль газа, – как святой полицейский, заявляю – да, осталось.

– Святые полицейские не катят к малолеткам.

– Это светлое чувство. Кстати, о малолетках. Я пробил, как ты просил.

– И что интересного поведаешь? – он впервые за всю дорогу повернулся к водителю.

– Да ничего особенного. Дочь семейства Ждановых. Нефтеперерабатывающая промышленность. Полгода назад заголовки пестрили статьями о том, что они упекли её в дурку, отделение наркозависимых.

– И как она оттуда вышла?

– Была доказана вменяемость – отпустили. Но домой она так и не вернулась. Больше с родными не контактировала, насколько мне известно.

– Странная история.

– Так, а тебя с ней как судьба связала? Что ей нужно?

– Психологическая помощь. Видимо, зерно сомнения о собственной вменяемости все же было посеяно. Было сразу ясно, что из приличной семьи, но такой вид – стало жалко. Еще и караулила меня не один день.

– Я бы такой бедняжке точно отказать не смог.

– Не сомневаюсь. Ты, кстати, получил мой подарок?

– Какой? – брюнет бросил на него мимолетный взгляд и вдруг ударил ладонями по рулю, – о, нет, стой, не говори! Я знаю! Та бесстыдница за пятьдесят – твоих рук дело?

– Рад, что тебе понравилось.

– Ты просто ужасный друг! Она флиртовала со мной прямо в участке! Еще минимум месяц насмешек от бывших коллег. Думаешь, я это вынесу?

– Ты сильный мальчик, переживешь.

Они выехали за линию города, и Волков невольно отвлекся на уходящие конусами в небо сосны.

– Можем остановиться?

– Зов природы?

Машина затормозила у обочины. Он вылез, и аромат леса тут же ударил в голову сладкой негой. Птиц слышно не было – только шелест иголок и стрекотание насекомых где-то далеко от дороги. Он почти успел забыть, каково это – чувствовать такой покой и свободу. Каково это – ощутить что-то кроме запаха бензина и тоски.

Если бы не три небоскреба пошлого металлического цвета, из окна офиса он мог бы увидеть хотя бы очертания леса. Но мерзкий город перетягивал все внимание на себя, засасывал в пучину урбанизма – нагло, навязчиво.

Идея построить дом где-то здесь, на опушке, невольно засела в мыслях. Но только когда все это закончится. И, возможно, именно тогда он снова сможет пустить кого-то в свое сердце и даже завести детей. Однажды это точно случится.

Он вернулся в машину, и весь оставшийся путь прошел в тяжелой тишине, что с Бергманом было редкостью. Но Павел был благодарен, что тот не стал молоть языком без повода. Может, просто понял, что это сейчас будет лишним, или погряз в собственных мыслях, – черт его знает.

Дом Михаила Соломоновича оказался одиноко стоящим на окраине поселка в лесополосе, километрах в десяти от города. Ровно отшлифованный сруб, окошки со ставнями, – словно из сказки. Человеку, изучающему демонов, подстать.

– Дед? Ты тут? – приоткрыв скрипучую дверь, крикнул Бергман, и в ответ послышалось недовольное ворчание:

– Взбалмошный, лишь бы поорать, – шаркая, на пороге показался бодрый старичок в вельветовом халате, – где мне еще быть, когда ты позвонил и потребовал ждать гостей?

– Кто тебя знает? Опять умотал бы в лес, ищи-свищи, – он кивнул в сторону Павла, – знакомьтесь, мой психоаналитик и отличный друг, Павел Сергеевич Волков.

– Рад познакомиться, – Бергман-старший пожал протянутую руку и пригласил гостей в дом.

Внутри было еще живописнее – иконы на деревянных стенах, ковры и шкуры на полу, запах печной золы и хлеба. Слишком живые, естественные запахи, – настолько, что даже потемнело в глазах.

Волков внимательно оглядел иконы в золотых рамах и не сдержал улыбки. Если дедуля так защищался от демонов, то экспертом его вряд ли назовешь. Но, на данный момент, любая информация была важна – хоть сколько-нибудь достоверная. Поэтому он лишь сдул пылинку с оправы и прошел в гостиную.

– Итак, Павел Сергеевич, психоаналитик. Что могло понадобиться такому, как вы, у меня?

– Мой пациент утверждает, что одержим демоном. Я бы хотел узнать, известен ли вам тот, о котором он мне упомянул.

– В таком случае, я внимательно вас слушаю. Мальчик мой, – он глянул на внука, – поставь чайник. Угости друга чаем.

Бергман скрылся на кухне, пока его дедушка, кряхтя, усаживался в кресло. Павел сел на диван напротив.

– Наамара. Знакомо ли вам её имя?

Его глаза блеснули:

– О, конечно. Я слышал о ней интересную легенду. Мол, около трех веков назад, одного торговца постигла неизвестная хворь. Врачи утверждали, что это зараза откуда-то из-за моря, куда он ездил с товарами, потому излечить его не могли. Да вот, только, он немного поболел, и вдруг встал на ноги, бодрее, чем прежде. Собрал вещи и, бросив жену и детей, отправился в дальний путь. Куда шел – черт его знает. А через год был замечен на другом конце земли, с протертыми в дыры ботинками. Говорили, шел пешком все это время. Замечен, потому что стал ни с того, ни с сего, исцелять людей. Лечил, решал какие-то проблемы и склоки местных, вроде даже предсказывал будущее. Но была у него одна неприятная черта – соблазнял девушек, юных, зрелых, – всех, что попадались на пути. Все тонули в его очаровании, отдавались, а после сокрушались, мол, очаровал, заколдовал.

– Интересно, – Волков оставил в блокноте заметки, – и что дальше?

– Умер неожиданно. Взял, да повесился. Нашли его дневник. Письма безумца. Писал, что одержим кем-то по имени Наамара. Что он попал в её оковы, когда взялся на рынке за какой-то старинный предмет. Что в этот же момент все потемнело, а когда очнулся – уже стоял на пороге своего дома. За тысячи километров.

Мужчина нахмурился, вспоминая историю Дарьи о своем знакомстве с Наамарой. Пока все сходилось. Кроме проклятой книжки.

– А ничего про некую книгу не известно?

– Вы и без меня осведомлены? – старик удивленно приподнял бровь, – что ж, было и такое. Он сказал в дневнике, что она вынудила его написать книгу, – на незнакомом ему языке, вроде, она диктовала или даже управляла его руками, – что-то похожее на какие-то заклинания. И что он спрятал её где-то на своем годовом пути.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.