Враг Империи

Стол для пыток электричеством выглядел тоже не слишком современно. Толстая пластиковая плита с ремнями для рук и ног, целый букет разнокалиберных проводов с разнообразными зажимами и присосками. Солидный пульт управления с допотопными стрелочными индикаторами и десятком реостатов. Осмотрев это сооружение, Ким пришел к выводу, что Голан его тоже смастерил сам, явно стараясь подражать старинным образцам.

А вот и гордость Голана, его знаменитая мясорубка – Ким видел, как она работает. И хотя смотрел он всего лишь видеофильм, зрелище было действительно жуткое. Особенно впечатлили Кима ножи, их серповидные режущие грани были сделаны из черного, вероятно, особо прочного, сплава. Внизу, за ножами, располагался приемный бак. В него попадали отходы, именно так выразился в фильме комментатор.

Здесь было еще много интересных образцов, но Киму не довелось насладиться видом этих шедевров человеческого гения. Где-то неподалеку послышались шаги, и он торопливо вернулся к Голану.

Это пришел Фельдман, он был в отличном настроении.

– Как по маслу, – произнес Рик в ответ на вопросительный взгляд Кима. – Завтра сможем забрать денежки.

– Работаем сегодня? – Голан оторвался от книги.

– Разумеется… – Рик усмехнулся. – Сегодня у нас три пациента.

Голан кивнул, в его тусклых глазах мелькнуло какое-то подобие жизни. Было ясно, что он доволен.

– Сейчас приведут первого, я распорядился, – продолжил Фельдман. – Баба, с ней больших проблем не будет.

Словно в подтверждение его слов послышалось гудение лифта, Ким повернулся к дверям. Это был большой грузовой лифт с зарешеченным смотровым окошком. Двери лифта распахнулись, оттуда вышла невысокая девушка лет двадцати в сопровождении двух конвоиров. Вряд ли ее можно было назвать красавицей, но и некрасивой она не была. Скорее, девушка производила впечатление неприметной серой мышки. У нее были светлые, коротко стриженные русые волосы, серые глаза, на левой скуле багровела ссадина. Ким сразу узнал пленницу, именно она ударила Рика стулом.

Фельдман расписался в бумагах, конвоиры отправились наверх. А девушка осталась. Ей было страшно, она кусала губы – и тем не менее, пыталась держать себя в руках.

– Диана Синицына, если не ошибаюсь? – Фельдман дружелюбно улыбнулся пациентке.

– Да, – тихо ответила девушка. – Вы не ошиблись.

– Это хорошо… Итак, Диана, скажу вам сразу – дела ваши дрянь. Вас взяли вместе с повстанцами, у нас есть неопровержимые данные о том, что вы помогали этим гадам. Тем не менее, у вас есть шанс благополучно выпутаться из этой истории. Учитывая, что вы не принимали непосредственного участия в подготовке и осуществлении террористических актов, правосудие может быть к вам снисходительно.

– А правосудие – это вы? – уточнила девушка, в ее глазах блеснула ненависть.

– В значительной степени, – улыбнулся Рик. – В данном случае вы находитесь на этапе предварительного следствия. Если вы осознаете всю тяжесть содеянного вами и поможете нам прояснить некоторые вопросы, я могу помочь вам выбраться отсюда. Ну, а если нет… – Фельдман сочувственно развел руками. – Если нет, то вы отсюда не выйдете. Мне даны широчайшие полномочия, я могу пристрелить вас прямо сейчас и даже получу за это вознаграждение. Но пока это не входит в мои планы. Одним словом, я предлагаю вам жизнь в обмен на сотрудничество. Других вариантов у вас нет.

Девушка не ответила. Взглянув на Фельдмана, она медленно покачала головой.

– Как знаете. – Рик пожал плечами и отвернулся. – На стол её…

Голан подошел к девушке и мягко взял её за руку. Ким хотел было помочь, чтобы не стоять без дела, но этого не потребовалось. Голан слегка выкрутил девушке кисть, Диана вскрикнула от боли и торопливо пошла в нужном направлении.

– Это только начало, – тихо сказал ей Голан. – Только начало…

Он подвёл её к столу и едва заметно усмехнулся.

– Раздевайся.

– Что? – не поняла девушка.

– Я сказал, раздевайся. Снимай с себя всё.

– Нет… – Диана отшатнулась, в глазах её появился ужас. – Вы не можете…

– Что ты с ней возишься… – Фельдман подошёл к пленнице и ударил её по лицу, затем одним рывком разодрал у неё на груди платье. – Раздевайся, тварь!

Девушка заплакала, затем стала торопливо расстегивать дрожащими пальцами оставшиеся на платье пуговицы.

– Быстрее! – рявкнул Фельдман. – Всё снимай, до последней тряпки!

Всё это время Ким стоял рядом, его заметно трясло. Он с ужасом думал о том, что будет дальше.

Наконец девушка разделась, Голан толкнул её на стол.

– Ложись…

Пленница покорно легла на стол, её глаза были полны слез. Фельдман быстро закрепил захваты, приковав девушку к столу.

– Даже жаль портить такое прекрасное тело… – Рик провел ладонью по груди пленницы, затем рука его скользнула ниже.

Девушка вскрикнула, лицо Фельдмана приобрело довольное выражение.

– Девочка, лучше расскажи всё сама. Подумай, неужели ты согласна пожертвовать таким красивым телом ради каких-то глупых тайн? После того, что с тобой сделает Голан, на тебя уже никогда не посмотрит ни один мужчина. Разве что с ужасом и отвращением… – Рик ухмыльнулся.

– Твари… – прошептала девушка. – Какие же вы твари…

Из глаз её текли слезы.

Голан любовно перебирал инструменты, с нежностью касаясь их узловатыми пальцами. Иногда он поглядывал на пленницу, при этом по губам его всякий раз скользила едва заметная улыбка.

– Значит, мы не договорились. – Фельдман пожал плечами и взглянул на Голана. – Начинай…

Кивнув, Голан подошел к столу и запустил руку девушке под мышку, его узловатые пальцы почти спрятались в её теле. Ким знал, что он делает, читал об этом в книге. Сейчас его пальцы нащупывают нервный узел. При желании можно доставить пациенту невыносимую боль, не калеча тело. Голан обычно начинал именно с этого, хотя бескровные методы его явно не прельщали. Скорее, это была просто разминка, проверка пациента на болевую чувствительность.

– Приготовься, милая… – Голан улыбнулся, девушка дернулась и вскрикнула, затем с её губ сорвался протяжный стон. Ей действительно было больно.

Тем не менее, она вытерпела. Стоявший по другую сторону стола Ким даже удивился этому – ему казалось, что девушка расскажет всё при одном только виде пыточного стола.

Судя по всему, удивился и Фельдман. А вот Голан, напротив, был доволен. Отступив на шаг от пациентки, он улыбнулся, затем снова шагнул к столу и взял девушку за палец. После чего медленно, с каким-то садистским наслаждением, сломал его.

Ким вздрогнул, услышав этот глухой хруст. Пленница закричала.

Фельдман склонился над ней с другой стороны стола. – Больно? – почти шепотом спросил он. – А ведь это только начало. Поверь, Голан вытянет из тебя все жилы… Итак, первый вопрос: для чего вы там собрались?

Девушка не ответила – сжав зубы, она отвернулась в сторону. Ким невольно увидел ее глаза и поспешно отвел взгляд. Он чувствовал стыд за то, что здесь происходило.

– Я переломаю тебе все кости, одну за другой, – произнес Голан со своей стороны стола. – Это будет очень больно. Потом я отрежу тебе грудь. Я буду резать очень медленно, по кусочку… – Он взял скальпель и провел тупой стороной по груди девушки, на коже сразу появилась багровая полоса. – Тебе лучше нам всё рассказать.

Пленница тихо всхлипывала – и всё равно молчала. Из прочитанных книг Ким знал: сложнее всего добиться показаний от того, кто молчит. Молчание – своеобразный барьер, который Голану предстояло сломать. Стоит проронить хоть слово, пусть даже это будут оскорбления в адрес дознавателя, и половина дела сделана. Дальше она будет говорить, говорить и говорить…

Покачав головой, Голан положил скальпель, затем взял в руки один из своих любимых инструментов – тонкую длинную иглу, на губах его появилась улыбка. Простые методы не подействовали – что ж, можно перейти к более действенным. Голана прельщала кровь, прельщал вид истерзанной человеческой плоти. Ким внутренне содрогнулся, он хорошо понимал, что ждет эту девушку. Да, она враг, но до чего же всё это мерзко…

Узловатые руки Голана коснулись груди девушки, нащупывая нужную точку, затем полированная сталь медленно погрузилась в живую плоть. Ким видел, как девушка вздрогнула, закричала, выгнулась на столе, пытаясь уйти от боли, потом вдруг разом обмякла.

– Вот дрянь… – сокрушенно пробормотал Голан, вынимая иглу. – Рановато…

Он взял шприц, набрал из небольшого флакончика синеватую жидкость. Затем аккуратно ввел препарат в вену безмолвно лежащей пациентке.

Подействовало это быстро. Пленница шевельнулась, открыла глаза. Голан улыбнулся.

– Я здесь, – сказал он, глядя на пациентку. – Продолжим?

Девушка застонала, затем всхлипнула. Её глаза были полны слез.

– Повторяю вопрос, – произнес Фельдман. – Для чего вы там собрались?

Пациентка молчала. Закусив губу, она с ужасом смотрела на иглу в руках Голана. Уловив её взгляд, Голан улыбнулся.

– Милая, это пока игрушки. Я ещё за тебя всерьез и не брался… – Он положил иглу, затем с тихим бряцаньем стал перебирать инструменты. Он специально бренчал ими в металлическом лотке, понимая, что эти звуки как нельзя лучше воздействуют на сознание жертвы.

Наконец он снова повернулся к девушке, в его руках появился тонкий узкий стилет, хищно поблескивающий в лучах яркого света. Словно примериваясь, Голан пару раз провел кончиком стилета по телу пленницы, прикосновение холодной стали каждый раз заставляло её вздрагивать. Его выбор вновь остановился на груди – похоже, её вид не мог оставить Голана равнодушным.

– Приготовься, милая… – сказал он и улыбнулся. – Сейчас тебе будет очень-очень больно.

Голан сжал правую грудь девушки – так, что та вскрикнула, затем медленно ввел в неё сбоку кончик стилета, девушка дернулась и стиснула зубы.

– Нравится? – осведомился Голан. – А будет ещё приятнее…

Сталь медленно вползала в тело пленницы, Голан слегка покачивал стилет, пытаясь добиться этим наилучших результатов. И девушка не выдержала, всё вокруг накрыл её полный боли крик.

Ким стоял у стены, его мутило от происходящего. Господи, зачем всё это…

– Зачем вы там собрались? – Фельдман нагнулся к самому уху пленницы. – Что обсуждали? Кто главный в вашей группе? Говори, ну же!

Девушка билась на столе, пальцы Голана окрасились кровью. Он вводил стилет всё глубже и глубже, Ким с ужасом увидел, как дрогнула кожа на груди пленницы, вытянулась тугим бугорком – и раздалась в стороны, выпуская жало стилета…

Ким всегда боготворил женщин, и не смог больше переносить происходящего. В глазах у него потемнело, рука сама потянулась к кобуре. Он медленно достал пистолет и сдвинул пуговку предохранителя.

– Голан… – тихо позвал Ким.

Первым на него взглянул Фельдман – и вздрогнул, его рука рванулась к пистолету.

Ким слегка повел стволом и выстрелил. Вскрикнув, Фельдман схватился за грудь и медленно осел на пол.

– Не надо, Ким… – Голан предупреждающе вытянул измазанную в крови руку. – Не дури. Ты не понимаешь, что делаешь…

– Может быть, – согласился Ким и выстрелил. Голан зашипел от боли и зажал рукой рану на плече.

– Отойди от стола.

Голан послушно отошел.

– Молодец… – Ким опустил ствол пистолета и снова выстрелил. Вскрикнув, Голан свалился на пол.

– Ты мне колено прострелил, – прошипел он, зажимая здоровой рукой рану, его губы тряслись от боли и страха.

– Знаю, – ответил Ким. – Теперь второе…

Голан снова взвыл от боли. И странное дело, Киму это нравилось.

– Терпи, Голан… – сказал он. – Это только начало.

Ким подошел к столу, всё это время девушка с искаженным от боли лицом наблюдала за происходящим.

От вида пронзившего грудь девушки стилета Киму стало нехорошо. Он с трудом заставил себя коснуться стали, осторожно вынул стилет. Девушка застонала.

Взяв со стола пакет с бинтом, Ким сорвал упаковку. Аккуратно стер потеки крови, потом сбрызнул сквозную рану аэрозолем из специального баллончика – это должно остановить кровотечение. Так положено было делать, Ким знал это из книг и видеофильмов. Если допустить чрезмерную потерю крови, пациент умрет слишком быстро и может не успеть дать показаний.

Затем Ким снял захваты с рук и ног пленницы, помог ей подняться.

– Одевайтесь, – тихо сказал он. Потом повернулся к Голану – тот уже почти успел доползти до дверей грузового лифта, за ним тянулся тонкий кровавый след.

Ким поднял пистолет, секунду подумал, потом опустил оружие. Не может он отпустить эту тварь просто так. Не имеет права. Поэтому и не убил сразу…

Голан почти не сопротивлялся, с этого человека разом слетела вся его спесь. Ким без особого труда дотащил его до соседнего зала, положить тяжелое тело на алтарь мясорубки оказалось чуть труднее, но Ким справился и с этим. Уложив Голана в сверкающий нержавеющей сталью лоток, опустил сверху специальную решетку – она не даст пациенту вывернуться.

– Не делай этого… Не делай! – Голан начал было отбиваться, но Ким ударил его рукояткой пистолета в лицо, затем быстро завел ему руки за голову и сковал специальным зажимом. Потом вернулся к столу, взял несколько ампул и шприц – Ким знал, что и как надо делать.

Он не сразу попал иглой в вену, но в конце концов ему удалось сделать инъекцию. Выждав несколько минут, сделал вторую. Теперь подождать еще немного, пока препараты начнут действовать. Этот человек не имеет права на снисхождение. Осталось снять с него башмаки…

– Отпусти меня… – Голан с мольбой в глазах смотрел на Кима. – Я тебе заплачу, у меня много денег. Очень много… Я помогу, тебе ничего не будет… Мы скажем, что Рика убила пациентка, что она ранила меня, а ты меня спас… Тебя повысят в звании, Ким!

Ким не ответил. Кинув на пол обувь Голана, он подошел к пульту, пытаясь понять, как запустить эту чертову машину. Похоже, все довольно просто…

Он нажал одну из кнопок, в недрах мясорубки загудел двигатель, острые стальные ножи начали вращаться.

Голан в ужасе поджал пятки. – Не делай этого, Ким! Тебя же убьют! Тебе не уйти живым!

– Я знаю, – ответил Ким и включил привод транспортера. Голан завизжал…

Ким стоял и смотрел. Когда ножи коснулись ступней Голана, всё накрыл его истошный крик, приемный бак обагрился первыми каплями крови. Медленно двигался транспортер, адская машина неторопливо пожирала своего создателя. Ее специально делали так, чтобы все происходило медленно, и теперь Голан в полной мере смог оценить ее великолепные эксплуатационные качества. Он кричал – кричал так, как никогда в жизни, он бился и корчился, пытаясь спастись от перемалывающих его заживо ножей.

Ким не стал ждать конца – ни к чему это. Убедившись, что Голану не выбраться из машины, – к этому времени адский механизм уже расправился с его коленями, – Ким повернулся и вышел из зала.

Девушка сидела на стуле, зажав руками уши. Даже здесь крики Голана казались невыносимо громкими.

– Пошли. – Ким взял пленницу за руку.

– Там… – Она встала со стула и кивком указала в сторону зала. – Зачем это?

– Он это заслужил, – ответил Ким. – Надо торопиться…

– Подождите… Со мной были еще двое. Где они?

– Они в камерах изолятора, там полно охраны. Им нельзя помочь. Быстрее… – Ким потянул девушку за собой.

Уже в лифте он заметил на ее платье кровавое пятнышко – раны всё еще кровоточили. Да и само платье было порвано на груди, всё это могло заинтересовать охрану, но Ким подумал об этом без всяких эмоций.

На посадочной площадке было весьма оживленно. Рабочий день близился к концу, один за другим в небо взмывали глайдеры. Ким полез в карман за брелком с ключами – и тут только заметил, что его руки тоже забрызганы кровью. Быстро достал платок…

Если он прошел нормально, то странный вид девушки не остался незамеченным, Ким уловил удивленный взгляд охранника. Ничего, главное не паниковать. Молча прошел к своему глайдеру, открыл двери. Помог сесть девушке. Запустил двигатель и поднял машину в воздух.

Ему не уйти – осознание этого неожиданно наполнило сердце Кима ужасом. Там, в подвале, он не задумывался о последствиях и просто сделал то, что должен был сделать. И лишь сейчас он в полной мере осознал весь ужас происшедшего. Это конец. Конец всему – карьере, благополучию. Конец самой жизни. У Кима не было ни малейших сомнений в том, что в ближайшие часы его начнут искать. И закончится всё в том же самом подвале. В лучшем случае – в Отделе Исполнений. Тоже в подвале, разве что пахнуть там будет опилками и антисептиком.

Девушка сидела рядом и молчала, её лицо было бледным и осунувшимся. Пятна крови на платье становились всё больше, сломанный палец на правой руке покраснел и распух.

Её надо где-нибудь высадить, – подумал Ким. Увидев далеко внизу оранжевый козырек остановки общественного транспорта, плавным разворотом сбросил излишек высоты.

Через минуту глайдер замер в сотне метров от остановки.

– Выходите… – Ким угрюмо взглянул на девушку. Ах, да, она не сможет уехать. У неё наверняка нет с собой денег.

– Подождите… – Он полез в карман. Достав пару банкнот, протянул их девушке.

– Возьмите. Бери, я сказал…

Девушка взяла деньги, медленно кивнула.

– Спасибо… А вы?

– Выходите… – Ким устало вздохнул. Господи, да когда же она уйдет…

– Я могу вам помочь… – начала было девушка, но замолчала, наткнувшись на холодный взгляд Кима. Потом открыла дверь.

– Стойте… – Ким повернулся назад, взял лежавший на заднем сиденье свитер – надевал его, когда было холодно. – Наденьте. Иначе вас задержит первый попавшийся патруль.

Девушка взяла свитер, с трудом надела его. Ким видел, как стиснула она зубы, превозмогая боль. Потом снова взглянула на Кима.

– Спасибо вам. И знайте: вы спасли не только меня.

Она вылезла из машины, повернулась и медленно пошла к остановке. Проводив девушку взглядом, Ким поднял глайдер в воздух.

Вот и всё. Час, от силы два – и его начнут искать. Если уже не ищут.

Неожиданно пришло понимание того, что домой ему лететь нельзя, именно там его будут искать в первую очередь. Тогда куда? Где можно укрыться от всевидящего ока Департамента Наказаний?

Чем больше Ким думал, тем лучше понимал, что шансов на спасение у него нет. Может, уже сейчас тело Рика и останки Голана найдены, уже сейчас его объявляют в розыск. Где бы он ни появился, его тут же схватят. Позвонить Шейле, спрятаться у нее? Тоже нельзя – во-первых, его все равно найдут, а во-вторых, он не имеет право подставлять девушку. Обратиться к дяде? Но родственников проверят в первую очередь.

С каждой секундой положение казалось Киму всё более безнадежным. Запищал зуммер системы навигации, напоминая о том, что пора снижаться. Ким коснулся кнопки, зуммер умолк. Нельзя ему домой…

Надо бежать. Бежать – куда угодно, в любой богом забытый угол. Мало ли их в освоенной части вселенной. Если поспешить, он ещё может успеть…

Ким вел машину на полной скорости. Быстро темнело, вскоре впереди показался залитый яркими огнями космодром.

Он посадил машину на одной из стоянок. Нащупав в кармане кредитную карточку, выбрался из глайдера и спокойным шагом прошел к дверям здания космопорта. Нельзя торопиться, излишняя суетливость может его выдать.

Прежде, чем идти к кассам, Ким направился к кабинке банкомата. Сейчас всё станет ясно – если его ищут, то счет окажется заблокирован.

Войдя в кабинку, прикрыл за собой дверь, с замиранием сердца вставил карточку в гнездо. И облегченно вздохнул, увидев привычное приглашение…

Он снял со счета тысячу восемьсот кредов – всё, что имел. Весьма небольшая сумма, но на билет должно хватить. О большем пока не стоило и думать.

Получив деньги, Ким направился к билетным кассам. Быстро просмотрел расписание – ему было всё равно, куда лететь, лишь бы быстрее.

Через восемь минут отправление рейса на Лотту. Это ближайший, следующий отправляется через сорок минут на Варгату. Надо спешить…

Стоя у окошка кассы, Ким со страхом ждал, что ему вот-вот объявят о завершении регистрации. Но и на этот раз ему повезло.

– Пожалуйста… – симпатичная кассирша протянула ему карточку билета. – И поторопитесь, посадка вот-вот закончится.

– Спасибо… – торопливо кивнув, Ким быстро зашагал к посадочному терминалу.

Он взошел на борт корабля последним. Прошел в свою каюту, но даже сейчас еще не чувствовал себя в безопасности. Рейс могли задержать в любую секунду.

Последние минуты показались Киму самыми долгими в жизни. Наконец по корпусу корабля прошла слабая дрожь, пейзаж за иллюминатором дрогнул и поплыл вниз.

– Взлетаем… – пробормотал Ким, ещё не веря в свое спасение. – Всё-таки взлетаем…

Он вспомнил дядю. Жаль, что приходится улетать вот так, не попрощавшись. Хлопнул себя по карману – и понял, что забыл линком в глайдере. А может, это и к лучшему. Если его уже начали искать, то пользоваться линкомом опасно. Отследят сигнал и прикажут кораблю садиться.

С другой стороны, им и так ничто не мешает проверить список пассажиров отбывающих кораблей. Всё зависит от того, начали они уже поиск или нет.

Киму казалось, что корабль набирает высоту невыносимо медленно. Лишь на двадцатой шестой минуте он наконец-то выполз на орбиту, затем столь же медленно развернулся в нужном направлении. Еще несколько секунд…

Пространство за бортом моргнуло и затянулось белесым туманом. Это означало одно: включены маршевые двигатели, корабль перестал принадлежать привычным пространствам. А значит, и связь с ним невозможна.

Итак, ему и в самом деле удалось ускользнуть. Он так хотел этого, так ждал. Так почему же в душе нет радости?

Ким устало вздохнул. Чему радоваться? Он теперь преступник. Пять, десять часов – и его будут разыскивать и на Лотте. Это лишь отсрочка, не больше. Можно было и не бежать.

Хорошо, что у него есть пистолет – ему, как офицеру Департамента, разрешено проносить на борт корабля оружие. Расстегнув кобуру, Ким достал пистолет, сдвинул пуговку предохранителя. В сущности, что ему терять? К тому же это разом решало все проблемы. Странно, что он не подумал об этом раньше. Больно не будет, уж ему ли этого не знать?

Ствол был холодным. Прижав его к виску, Ким закрыл глаза. Несколько мучительно долгих секунд держал палец на курке, потом медленно опустил оружие.

Нельзя так. Ведь тогда получится, что они всё-таки победили.

Спрятав оружие, Ким лег на кровать и еще долго лежал, глядя в потолок невидящим взглядом. Да, он действительно потерял всё. Потерял работу, потерял Шейлу. Потерял всякую надежду на будущее. И всё ради того, чтобы спасти ту женщину?

Глупости. Не её он спасал – себя, свою душу. Только не слишком ли поздно?

* * *

Моррис не знал, как ему вести себя в присутствии Чалми. Да, Ким сбежал и это его, Морриса, недоработка. А виноват во всем Фельдман – снова потащил Кима в подвал. Ведь говорили этому идиоту, говорили: не торопись, делай всё постепенно. Так нет же, всегда всё норовят по-своему сделать. И вот результат… – Моррис поморщился, вспомнив бак с кровавой кашей. Бедняга Голан…

С другой стороны, он ведь предупреждал Чалми, что на этого парня полагаться нельзя. Слабак он, такие со страху могут натворить что угодно. Предупреждал, но Чалми его не послушал. Хотя как раз об этом шефу напоминать не стоило.

Впрочем, шеф помнил всё и вся. И потому сам затронул явно неприятную для него тему.

– Вы были правы, Себастьян. – Чалми достал из ящичка очередную сигару, небрежно откусил кончик. – Ким оказался никуда не годным материалом. Я переоценил его.

– Мы тоже виноваты… – Моррис закашлялся, он не ожидал, что шеф признает свои ошибки. – Я вполне могу его понять. Видеть то, что делает Голан… Это зрелище не для слабонервных. Неудивительно, что он взбесился.

– Где он может быть? – Чалми закурил, взглянул на Морриса, огонек его сигары ярко вспыхнул.

– Три часа назад улетел на Лотту. Мы не успели задержать рейс.

– А женщина?

– Ищем. Пока впустую.

– Ну еще бы. – Чалми усмехнулся. – Ладно, Себастьян, продолжайте работать. Что касается Кима, то мне он больше не нужен. А учитывая его потенциальную опасность, – Чалми медленно, с особой тщательностью загасил только что раскуренную сигару, – отдайте приказ о его ликвидации.

Глава третья

Корабль приземлился ночью. Спускаясь по трапу, Ким размышлял о том, много ли у него времени. Очередной корабль с Земли приземлится здесь через шесть часов, на его борту уже наверняка будет запрос в местное управление Департамента Наказаний о его розыске и задержании. Шесть часов – не так уж и много. Но и немало, если с пользой потратить это время.

Лотта была очень богатым миром, планетарным аналогом земного Лас-Вегаса. Тысячи людей обрели здесь состояние, миллионы с ним расстались. Довольно удачный вариант, здесь легко затеряться. Даже не так. Затеряться не проблема, вопрос в том, что ему делать дальше, как жить. Снова не то. Не как жить – зачем…