Золото жизни. Часть 1. Последний властелин

Из всех своих ста двадцати с хвостиком лет сто двадцать он провёл в боях. И всегда вставал, когда оказывался на полу. Никому и никогда не удалось отправить его в нокаут. Как бы этого им не хотелось. Куда только не забрасывала его судьба, но природное чутьё и интуиция за уши вытягивали его из кровавых месив, которые давно превратились в часть него самого. Про которые он пытался забыть, но память не отпускала. Оттачивая своё умение драться, он как-то незаметно для себя перестал чувствовать тех, кого отправлял к праотцам.

Но не это пугало его, а то, что ему нравилось это делать. А также неизвестно откуда посещавший страх, в природе которого он не мог разобраться. И этот страх предзнаменования мог поглотить его всего без остатка, вогнав в такой мрак, из которого не было пути назад. А он любил возвращаться. Всегда. Сидя, как принц, на белой лошади.

Именно сейчас этот страх прикоснулся к нему своей мохнатой лапой, вызывая сбои в ритме сердца, который предопределял настолько существенные изменения в его будущем, что тело непроизвольно затряслось в командирском кресле челнока. Словно через него пропустили ток. И хотя то состояние продолжалось недолго о нём он помнил и все последующие дни учитывал в своём расписании.

Как и было согласовано, челнок упыря Норфу завис на орбите Вэрхэвеи, координаты которого тот заранее выслал Кролу. Вспышка света во тьме космического пространства чем-то напоминающая взрыв, озарила прибытие корабля Охотника. Спустя пару часов их челноки пристыковались друг к другу для обмена товарами. Десять футов сыпи за пятьсот тысяч золотых империалов. В пять раз ниже официального курса черного рынка. Таков был уговор. А свои слова Баз Крол держит. Об этом знают все в Федерации.

Его узкая малышка рядом с толстым бортом Норфу под лучами яркого солнца сверкали боками, словно империалы, сошедшие с конвейера, завода по производству империалов в Вэрхэ принадлежавшего Кранцу Цукербеккеру – одному из сенаторов и управляющих Вэрхэвеи – центральной планеты Федерации. Мысли о нём вызвали в Кроле желание проблеватся.

Стыковочные узлы челноков напоминали две параллельные трубы входящие друг в друга. По одной из них в челнок Норфу гидро-поршнем проталкивалась сыпь, взвешенная и упакованная Базом Кролом, а по другой трубе – мешок с наличными империалами, упакованные самим Норфу. Безусловно обман мог иметь место при таких сделках, но стороны знали друг друга давно и, насколько это возможно, в среде барыг из беларов и чедов, все ещё существовало доверие. Парившее между ними так как время между ожиданием и надеждой. Словно эра Праапистиса ещё не наступила.

Сигнальная лампа и писк анализатора оповестила Крола об окончании загрузки. Он посмотрел на главный экран центра управления кораблём. Челнок Норфу медленно отчаливал, и как понял он, готовился включить форсажные двигатели. Крол встал со своего кресла и подошёл к пакету с деньгами. Ножом вскрыл ткань и увидел россыпь золотых наличных. На часть банкнот, перетянутых резинкой, он не обратил внимания. Глупая привычка, – подумал он.

– Приём, Баз. В мешке пол лимона золотых империалов. И права на дом в Бреде. Стоит сто тысяч империалов. Итого – всё, как договаривались. Мы в расчёте? – голос Норфу, отвратительный как он сам раздался в динамиках его шаттла.

– В расчёте…. – Баз Крол никогда не верил Хамри Норфу, а белару на орбите тем более. – Будем тогда, когда пересчитаю всё бабло и взгляну на дом.

Взяв мешок за дно, вытряхнул все содержимое на металлический пол. Судя по количеству золотых, не хватало половины. Последней под ноги упало свидетельство прав на какое-то здание. Также вместе с деньгами на металлическом полу оказался какой-то квадратный блок из пластика. Заинтересовав Охотника до такой степени, что он схватил его и прижал к уху. Еле слышимый щелчок мгновенно испортил ему настроение от сделки. Он схватил нож и вскрыл крышку. Перед глазами увидел часовой механизм с дисплеем, отсчитывающим время. Судя по цифрам, осталось пятнадцать секунд.

И тогда Баз Крол схватил коробку и бросился к модулю экстренной эвакуации. Вскрыл люк капсулы и бросил коробку внутрь. Затем нажал на рычаг преднамеренного пуска. Капсула вылетела, словно пуля из ствола и на расстоянии не более ста ярдов от его челнока, за процессом он наблюдал по командирскому монитору, стала распадаться на атомы. Беззвучно и без вспышки.

– Тварь Хамри, – прорычал в микрофон Баз Крол и включил навигатор, выискивая борт белара. Но его и след простыл. Тогда он включил радар, сканируя окружающее космическое пространство. Наконец увидел след от входа в гиперпространство большого космического челнока. Вычислил координаты и направил в него свой корабль. Не обращая внимания на ноющую внутри его тела жадность.

В своё время Баз Крол сильно потратился на модернизацию своего космического аппарата, уже тогда способного догнать и перегнать самые совершенные челноки Федерации. Не только для того, чтобы кого-то догнать, скорее для того, чтобы быстро исчезнуть. После некоторых модификаций, сделанных инженерами Платаны, его ракета стала просто фантастикой. Любимый челнок был способен войти в гипертрубу быстрее, чем корабль Хамри Норфу, хотя у того было преимущество в массе. Хотя «любимая» имела семь посадочных мест и отсеки для груза, она редко заполнялась под завязку. А вооружение, на которое Баз должен был получить лицензию ещё в прошлом году, было лучшим. Может быть самым лучшим в Федерации. Помог Бунди Вар. Ну, как помог? Смолчал, когда мог сказать. Но о нём – позднее.

Тем временем, бортовой компьютер вычислил точку выхода корабля Норфу из гиперпространства, и она совпадала с его дальнейшими планами. По расчётам Охотника, они встретятся через двадцать внутренних часов на орбите Квантума. Следовательно, старикашка Бен решил сыграть свою партию до конца. Странно то, что они были знакомы более пятидесяти лет. Что ж, никогда ещё База Крола не радовали такие враги. Притворяющиеся друзьями.

Из сорока футов сыпи, осталось тридцать. Если не догоню Хамри, придётся предъявить старику Бену иск на несколько сотен золотых. А что остаётся делать? Ни он ни его жадность не могли позволить барыгам облапошить себя. Если об этом пойдёт слух, его слово превратятся в пустой звук. Его перестанут уважать. Перестанут бояться. Бизнес перестанет приносить доход. И придётся вместо контрабанды заниматься продюсерством. Тьфу, кто такие слова выдумывает? Хотя один положительный опыт был. На Гомогрее.

Невысокий, достигая макушкой его бедра, старикашка Бен всегда искренне радовался встречи с ним. Но были ли они искренними? Так сразу и не ответишь. Ни разу за время знакомства он не позволял себе вольности и тем более попытки убийства. Возможно что-то произошло в его сознании, коли такое случилось. Но карта, мать её, он что забыл про карту?

И всё же в природе, таких как старик Бен и Хамри Норфу было нечто общее. Крол задумался, подбирая слово. Скупердяйство? Нет, не то. Алчность? Стяжательство? Крысятничество… Точно – крысятничество! И только тогда, когда понял их сущность – успокоился. Хотя и до этого особо не волновался. Затем откинулся на спинку кресла и заснул, силой воли отключив сознание.

Если сказать, что он был в бешенстве, значит, ничего не сказать! Но это было только началом. И худшее ждало его впереди.

Глава 3

Необъяснимые случайности

Всё так и произойдёт. Однажды он упустит момент и плазменный бластер сотрёт его из памяти людей. Никто ещё из попавших в перекрестье охранников владык Вэрхэ не выживал. Мистеру Кролу снились сны. Они ему часто снились, особенно в дальних полётах, когда всё, что хотелось сделать, было сделано. Именно тогда он отключался. Как сейчас. Но с небольшим отличием. Перед тем как погрузиться в забвение, он в течении часа настраивал лазерную пушку таким образом, чтобы залп сработал в момент выхода челнока Норфу из трубы гиперпространства. Подарок, которого не ждёшь, самый ценный.

Установив мощность орудия на максимальную, он перелистал инструкцию ещё раз, выискивая настройки, которых ещё не знал. Нашёл как увеличить залп ещё на пару Ньютонов. Перекодировал программный блок введя данные таким образом, чтобы залп не смогли зафиксировать противоракетные системы планеты. Будь иначе от радаров полиции не спрячешься. Он не любил полицию, и она была взаимна.

За несколько минут до погружения в гипертрубу он осмотрелся. Узкое пространство салона с семью креслами. Грузовое отделение. Система управления орудиями. Затем он проверил карту Бена, лежащую в сейфе. Надёжность его замков не вызывала сомнения. Систему защиты от взлома и проникновения в рубку. Проверил мешок с сыпью, валяющийся в углу. Блок боеприпасов. И лишь тогда позволил себе отключиться.

Впервые о карте он услышал от бродяги Греба, когда ошивался в столице Федерации в поиске приключений. Тот относился к Кролу с уважением, хотя был хрубом с Гомогреи. Хрубы ненавидели чедов лютой ненавистью, природу которой не смогли объяснить и сами. Но факт остаётся фактом, хотя предложенные им двести граммов вэрхэвенского рома были приняты Гребом с благодарностью, немного грубоватой, но понимаемой им как знак уважения. Хрубы были мощны, словно слоны, в короткой схватке практически непобедимы, а вот если мордобой затянется, существовал риск их полной капитуляции. В переносном смысле, конечно. И тогда даже ребёнок мог отбить им почки.

Время драк для Греба прошли лет двадцать назад, когда его решила раздеть местная шпана, напротив которой он оказался по своей глупости. Повёлся на желание подзаработать. Ублюдки выжидали, когда он устанет и стали отбивать ему то, что отбивать хрубам нельзя. Помрут. Баз Крол проходя мимо погасил конфликт одним движением портативного бластера, который всегда носил при себе. Даже тогда и там, где носить его запрещалось законом.

Он до сих пор помнит тот грязный переулок со стоявшими в ряд мусорными баками без плазменных очистителей. У стен небоскрёбов загаженными росписью местных художников. Полными запахов кислых бургеров, мечтой городских кошек. И старыми газетами под ногами. Он вошёл в него с целью сократить расстояние между двумя точками, к одной из которых неторопливо шёл.

Нельзя сказать, что именно его вид напугал хулиганов. Скорее умение Охотника жать спусковой крючок. Несколькими мгновенными выстрелами он вырвал из их ушей серёжки из платины, которыми вэрхэвенцы любили прихвастнуть друг перед другом. Доктор Борз будет ему благодарен исключительно за клиентов. Кроме выращивания ног, он отращивает и уши.

– Понимаешь, это секрет, но тебе я доверяю, – проговорил, шепелявя, бродяга Греб, опрокидывая в себя очередную рюмку с пойлом и с трудом ворочая языком. – Знаешь старика Бена? – Пока ещё сознание теплилось в могучем теле, Крол внимал его словам, словно словам пастыря, стараясь не упустить главного. Греб был кладезем мудрости и информации. Больше – информации. Чем и пользовался Крол при каждой удобной встрече. И с каждым днём таких случаев было все больше.

– Кто его не знает? Эта та сука, что не вернула мне мой империал лет тридцать назад. С учётом процентов, сейчас сумма переваливает за пару сотен, – Крол не счёл нужным уточнять, что про империал, о котором он забыл на следующий день, как занял его старику Бену, вспомнил только сейчас. Но ситуация на глазах менялась на противоположную, и тот империал мог сыграть свою роль в спектакле, который писался прямо сейчас в сознании Охотника настолько изящными фразами, что даже опытный полицейский с Вэрхэ не понял-бы её красоту.

– Мне говорили пацаны, которые работали с ним на Квантуме, что он частенько летал, знаешь куда? – Греб запрокинул голову вливая в глотку очередную дозу рома. Тот попал в желудок и распался на составляющие алкалоиды, и, судя по глазам Греба, практически без задержек проник в кровь, насыщая мозг туманом настолько густым, что сидящего напротив него База Крола он видел, как расплывчатое белое пятно.

– Откуда мне знать куда летал старик Бен? – подлил Крол собеседнику ещё немного, чтобы растопить остатки льда, сохранившиеся в его сердце. Ему было известно, что именно метисы сломали тому жизнь, взорвав его корабль на трассе в Бирн – город в Беладоре. Выжил он случайно, но погибли его жена и дочь. Попытка выяснить, кто совершил это преступление ни к чему не привела. И с тех самых пор Греб и ненавидел чедов. Ну, кроме Крола, возможно. Который нашёл тех подлецов и затем всё ему выложил. Расставил по полочкам. Где и как их найти. Назвал причину и даже несколько фактов из их жизни. А потом они вместе поджарили сволочей из бластеров.

– В Архарон. К нашему врагу номер один. В столицу Конфедерации, – Перспектива Крола, сидящая глубоко внутри его сознания напряглась и приняла боевую стойку.

Конфедерация – больше, чем главный враг Федерации, потерпела сотню лет назад поражение в войне с Вэрхэ. Согласно мирному договору, лишалась всех планет, воинских институтов и лишь небольшое количество полицейских подразделений, летающих на допотопных челноках, им позволили иметь. Потерянные шесть планет, население которых ныне являются союзниками, навечно вошли в состав Федерации проведя референдумы о присоединении. Хотя большинство во вселенной решения не одобрили.

Базу Кролу всегда казалось, что архаронцы давно исчезли из этого мира, но все оказалось гораздо сложней. Когда-то в далёком детстве он видел их пару раз. Ну, скорее не пару, но достаточное количество для возникновения ненависти. Невысокого роста, лишь некоторые достигали шести футов роста, они были подвижны и сметливы. Лишь излишняя жестокость, которой они славились, отпугивала возможных союзников от контактов с ними. Это было племя завоевателей, потерявших ориентиры. Работорговцев, ничего больше не умеющих. Всю экономику своей страны они строили на этих принципах.

– И что он там делал? – почуяв интерес, бродяга Гред откровенно посмотрел на жаркое с соусом, который смачно поглощал сидящий через стол доб. Это был необычно высокий и худой доб, в черной куртке перетянутый ремнями и в сапогах – ботфортах.

– Принесите жаркое, – крикнул Баз Крол официанту из забегаловки «Квина», самой популярной среди хрубов и добов. Только здесь делали жаркое, способное растопить самые суровые сердца Федерации.

– Встречался!

– Для этого и летают на Архарон. А с кем? – пытливо склонив голову, уставился ему в глаза Крол, чувствуя зуд во всем теле. И этот зуд передался правой руке, которая коснулась бластера. Ему не понравилось, как сосед справа смотрит на них. Тот, заметив движение руки Крола отвел взгляд.

– Не знаю. Но он продолжает и продолжает. Но самое интересное, зачем? – чего Гред умеет, так это заинтриговать. Его взгляд, наполненный ромом наполовину, считался им пустым, но имеющим смысл. И он им уставился в глаза Крола, пристально как некогда Тор с планеты Гера. Осязаемо человеческим взглядом. Ждущим продолжения.

– И…, – пытаясь растормошить его сознание, Баз Крол почувствовал в своих глазах такую сильную заинтересованность, что при желании мог, как лучом лазера, ослепить собеседника. Но не торопился этого делать.

– Карта! – Тогда Греб и произнёс это слово, подняв вверх указательный палец, изменившее жизнь База. – Карта, приносящая империалы. Карта, делающего чеда счастливым и богатым. И именно она гонит его к смерти. – Последнюю фразу Греб произносит настолько тихо, что Базу Кролу приходится приблизить свой нос к лицу хруба, чтобы учуять гниль из его рта.

– Карта хранится у старика Бена? Верно? – Крол сжал в кулаке воротник куртки Греба и чуть встряхнул. – Верно?

Но большего от Греда выбить не удалось, может он и сам больше ничего не знал, но снабдил Крола тем, чем нужно тогда, когда это необходимо кого-то прижать к стене. Баз Крол собирался провести такой манёвр со стариком Беном, когда его челнок вырвется их тисков гиперпространства. Недалеко от Квантума, где тот осел. И по слухам приобрёл домину для себя и своей родни. Откуда у старика Бена деньги?

Встреча, случившаяся пару недель назад, изменила не только сознание Крола, но и весь окружающий его мир настолько сильно, хотя до этого казалось, изменить его невозможно, что зарябило в глазах. Но это случилось в то самое мгновение, когда четыре слова: Бен, сыпь, карта и Квантум, сошлись в одной точке в его мозгах. И как это можно назвать, как не предвиденьем? Или волей случая? Или кармой? Неважно как, главное это случилось.

Базу Кролу часто снился сон, где стоявшие напротив него телохранители Владык Вэрхэ медленно вынимают бластеры, чтобы растворить в сознании его тело. Медленно, миллиметр за миллиметром оружие в их руках поднимается к его лицу и ещё мгновение, и залп плазмы развеет в пространстве его кости, мясо и сердце. Забрызгав кровью стены и пол сената.

Именно в эту секунду он всегда просыпается в холодном поту. Последние десять лет. И покрывается холодным потом, как тогда, когда, выйдя из «Квина» увидел уставившиеся на него стволы бластера того самого доба, который сидел неподалёку от них в пивной.

– Карту, – сухо прорычал доб медленно водя оружием перед лицом Крола.

– Хорошо, – ответил он расстегнул верхнюю пуговицу своего плаща. Мало кто знает, что если Баз Крол расстёгивает верхнюю пуговицу своего плаща, то тот, кто стоит перед ним или умирает или подыхает. Но этого не знал доб. И уже никогда не узнает.

Глава 4

Баз Крол, известный как Охотник

– Кто тебе приказал меня убить? – я второй час держал на мушке корабль Хамри Норфу прекрасно зная, что у него только два, как из трубы, выхода. Он сам создал сложившуюся ситуацию и сам должен определить свою судьбу. Два пути. Два решения. И оба – печальные. Но тот тянул время и уверен искал спасение, рассчитывая, что я передумаю. Но он ошибался во всём. – Сделаем так. Я считаю до пяти, и, если не услышу ответ мои орудия сделают выброс плазмы. Небольшой мощности, но способной сделать в твоём корыте дыру размером с город. У тебя будет шанс выжить, но дышать ты сможешь только в скафандре. А там как повезёт. Успеют спасатели или нет я этого не узнаю. А ты тем более.

– Огласи пожалуйста второй вариант! – услышал я его тонкий, как звук работающей дрели голос в динамиках над головой.

Его борт, толстый как он сам, завис в тысяче футах прямо напротив моих орудий. Не будь он таким подлецом его можно было-бы назвать добрым малым. Небольшого роста с очаровательной улыбкой пираньи, он порой мог быть вменяемым, но природная жадность не позволяла ему принимать разумные решения. Он слишком любил деньги. Но забыл, что предавать можно кого угодно, но только не чедов и только потому, что они никогда не будут друзьями. Истина, написанная на могилах многих.

– Второй чуть хуже первого. Я нанесу удар по твоему кораблю импульсным интегратором. Защита повреждена не будет, но сгорит вся начинка и тебе придётся дрейфовать в космосе лет сто, пока не подохнешь. Я не собираюсь тебя уговаривать. Начинаю отчёт, пять… четыре…

– Старик Бен. – Я так и знал, но откуда у него столько наличности? Моя смерть стоит не дёшево.

– И как он тебе заплатил?

– Империалами. Пятьсот штук наличными. Сам понимаешь, такие деньги на дороге не валяются. Извини если обидел.

– Мина. Откуда она у тебя? – только не разбирающийся в оружии будет считать мину не эффективным оружием. Вовремя подложенная она может натворить гораздо большие бед нежели бластеры большого калибра. Мгновенно создавая давление в несколько миллионов бар способна разрушить даже космический боевой звездолёт класса А. Со всем экипажем. Чего уж говорить о моей любимой птичке? Имей я реакцию хуже, и мы бы сдохли, не почувствовав боли.

– Так он мне её и передал. – Старик Бен. Откуда ему известно что-либо про оружие? Кто его обучил им пользоваться? Нет, старик Бен лишь звено в системе сборки, доставки и эксплуатации вакуумных мин. Таких, как та, что чуть не отправила меня к моему прадеду.

– Хороший ответ. – Подбодрил его я. – Но не правдивый. Хотя сейчас это не важно.

Крол чувствовал, как тяжело дышится Хамри Норфу. Но даже при возможности помочь ему, он не стал бы этого делать. Немногие допустившие пакость могут дышать ровно. Он вспомнил своего первого вэрхэвейца. Такой-же толстый как Хамри. Тот тоже умолял его не делать этого. Но, как и все граждане Федерации, за ним числилось как минимум одно нарушение закона. В том, как и в этом случае это был обман. Жульничество, мошенничество. При общении с такими как Баз Крол, это чревато приговором.

Не сказать, что обман оценивался как нарушение закона, но важно понимать, когда и кто совершил обман. При каких условиях и с какой целью. Каковы были мотивы и самое главное, сколько ему заплатили. Его звали, кажется Жуаму Фукана. И Баз тогда тоже давал ему две возможности исправить то, как стало и вернуть всё то, как было. Крол всегда поступал как джентльмен.

И соскабливая с борта своего челнока мозги Жуаму Фукана он не чувствовал угрызения совести, не потому что она у него отсутствовала. Отпусти он его, и до конца жизни он не смог бы оправдаться перед собой, дав когда-то самому себе обещание, что всегда предоставит жуликам возможность сделать мир чище. То есть или он сам себя вычеркнет из списка живых или позволит это сделать ему.

У всех, даже у закоренелых преступников должен быть шанс, который тот просто обязан был не упускать, а выбрать до того, как этот выбор сделают за него.

– И как теперь поступишь Крол? Сдержишь своё слово?

Я слышал всё что говорил мне господин Норфу. И понимал его состояние. Безусловно я его осуждал. Но не так, чтобы от души, впрочем, и обида какую тот мне нанёс была хоть и не смертельной, но тяжёлой. Не такой тяжёлой, чтобы у меня сразу стали подкашиваться ноги, но достаточно мучительной и даже в некотором роде горькой. Всё-таки он хотел меня убить.

– Дай коды своего транскодера. И это не обсуждается. И голограмму, чтобы я мог её скачать.

– Потом ты меня отпустишь?

– На сто процентов, – в трёх других списках, составленных мной и названных «циничность», «безнравственность» и «лицемерие» своё имя я также поставил на первое место. Но, смею заметить, чтобы не происходило потом я всегда в каком-бы состоянии не находился, в чём клянусь на «Святом граале», всегда отпускал себе грехи. Поэтому, с точки зрения святости, я – чист.

Именно поэтому, когда получил коды взвёл рычаги всех своих орудий и, дождавшись пока не прогреются гипроквадровые двигатели нанёс удар. Даже более крупный корабль разлетится на кусочки от такого залпа, что тут говорить о челноке Норфу? И спустя пару минут уже покидая область взрыва, прекрасно понимая настроение Хамри Норфу, которому предстоит нелёгкий полет в тяжёлом скафандре посреди торговых трасс космических сухогрузов, я быстро прочитал молитву из Священного грааля. Надеясь, что она ему поможет.

Мне его не было жаль. Ещё несколько часов назад он сам хотел меня взорвать. Что ж, это – жизнь. Если не сожрут тебя, жрать придётся тебе. Или что-то вроде этого. Не помню, была ли у меня мать, или меня нашли в капусте, но жалостью как состоянием души я никогда не обладал. И не чувствовал. Ни к кому. Ну, может быть к своему бластеру, который приходилось тревожить довольно часто.

Позднее, увидев окровавленный кусок мяса бывший некогда добом или человеком, беларом или никасом мне хотелось прикурить от их ещё тлеющих остатков, но я всегда приструнивал свои желания чувством ответственности и уважения к чужой смерти. Я всегда ценил своих врагов, не говоря про друзей. Воздавая каждому. И не позволял себе большего, чем мог.

Именно поэтому я никогда не курил.

Глава 5

КажущЕеся спокойствие

Старик Бен всю свою жизнь делил на две части, до и после того, как впервые вдохнул аромат «пегаса» – глубоко модернизированного наркотика меняющего реальность окружающего мира настолько, что вся предыдущая жизнь воспринималась частью чего-то менее важного. Интеграция настоящего и прошлого, взращённая на быстрых воспоминаниях, позволяющая проникнуть за пределы барьера, предоставляла некоторые преференции в этой жизни, которыми Бен пользовался на сто процентов. Он не помнил, как туда попал, проехавшись по изгибам своего сознания. Но знал, что такое не только возможно, а порой и необходимо. И пользуется этим тогда, когда чувствует жажду. А она доставала всё чаще.

Тот кошмар, от которого он так и не избавился, вползал в него липкой патокой, оставляя на коже порезы своих собственных ногтей. Отчего руки свои всегда держал в кожаных перчатках. Детишки, Рин и Рон так и не выполнили завет, а вот внукам удалось там побывать, от чего и тёмные исполины с уродливыми головами не как часть чего-то невозможного, тревожили его по ночам уже не так как раньше.

Став частью того, что внушает ужас, он знал, что пегас предъявит такие доводы, что окружающий мир вздрогнет от испуга. И он уже был элементом тех доводов. И ему это нравилось настолько, что в былые дни он сам вызывал его чтобы поговорить.