Начну жизнь с понедельника: Путеводитель по прокрастинации

Для Наташи слова «ценные бумаги» всегда были из какого-то иного мира: из мира по-настоящему взрослых, недостижимых людей, которые легко решают взрослые вопросы, связанные с бизнесом, акциями, недвижимостью и крупными покупками. Ей казалось, что эти люди живут в кино и где-то еще, отдельно, как будто в каком-то отдельном, параллельном, изолированном мире для таких вот особенных умных взрослых людей.

Но тут она сама вдруг оказалась знакома с ними, более того, она – представитель вот такой особенной женщины. Наташей овладела гордость, чувство спокойствия и наконец-таки… удивительно, но соответствие своему возрасту. «Мне тридцать один, и ведь я сама могу управляться с финансами тоже, – подумала она, – я ведь хорошо зарабатываю и могу купить ценные бумаги и позаботиться о своем будущем!»

Они с Авраамом говорили о ценных бумагах и о том, что сейчас происходит на столичном финансовом рынке. Наташе было очень интересно, казалось, что она наконец-таки получила пропуск в мир взрослых денег, и даже неважно, что это девятнадцатый век, а не двадцать первый. Главное – понять принцип!

Если до этого она могла туда заглянуть одним глазом лишь с помощью мужчины, который о ней позаботится и возьмет ответственность за ее жизнь и финансы… То сейчас пришла уверенность, что она сможет это делать сама. Ух ты! Ощущения были новыми и захватывающими.

В завершение Авраам поблагодарил ее и сказал слова, потрясшие девушку до глубины души:

– Что меня всегда удивляло в Прасковье, так это ее стабильность: она из года в год заботится о своих накоплениях, как о цветах, поливает их и удобряет. Передайте ей мое почтение, Наталья.

С этими словами старик откланялся и ушел к карете. Глядя, как карета мягко тронулась с места и стала удаляться по узкой дорожке меж елок и осин, Наташа вспомнила свои гусарские срывы в кутежи, неудачные попытки куда-нибудь инвестировать деньги, дурацкие закупки на маркетплейсах всякой ненужной ерунды. Вспомнила свои ошибки и стыд за то, что она залезла туда, где ничего не понимает. Она помнила свои клятвы, что никогда не будет заниматься этим, пусть это делают мужчины. Она вспомнила маму, закладывающие подарки мужчин в ломбард… И ведущую позорно жалкий образ жизни под старость без надежды что-то изменить к лучшему. О маме тоже надо позаботиться… Наташа горько заплакала. Почему ей никто никогда не говорил, что финансы тоже надо растить? «Планомерно, из года в год удобрять свои финансы». Почему такая простая вещь не приходила ей в голову?

В ее семье отношение к деньгам всегда было похоже на джек-пот или на набег на «Поле дураков»: быстренько выкопать денежное дерево вместе с золотыми монетами, пока никто не спохватился. Схватить, утащить, обольстить, убежать… Эти глаголы были привычными соседями слову «деньги». Какой позор.

От несходства этих двух миров было больно, и Наташа горько плакала, уткнувшись носом в дерево. Казалось бы, Америку она не открыла, но степень потрясения была примерно такая же. Да, планомерные действия, да, они скучные, обыденные, но это те действия, которые приносят стабильность жизни, причем моей собственной!

Вытирая лицо шершавым рядном, Наташа заметила, что конфигурация кольца опять изменилась: ещё один маленький бриллиант появился снизу, делая узор кольца похожим на незавершенную рожицу, нарисованную ребенком.

– Внученька, самые верные истины обычно приходят к нам через боль, – голос бабушки Ани звучал внутри грустно и серьезно. – Вот и одна из них пришла у тебе, одна из самых важных. Это четвертый огонек на твоём кольце.

Наташа вернулась к Прасковье и Глафире заплаканная, но довольная. Женщины сначала забеспокоились, увидев мокрые глаза Наташи, но после рассказа обняли ее.

– Добрые мысли пришли к тебе, – просто заметила Прасковья и развела руками. – Ведь самое важное, когда слова не просто заходят в голову и рассаживаются там как гости, а когда они начинают жить в сердце и устраиваются там, как у себя дома. Ты пустила эти слова в сердце, теперь ты знаешь, что есть для тебя истина. Мой дед-травник учил меня: все надежные, постоянные явления в мире требуют времени: камень точится волной, пока не станет гладким и ровным – годами, дерево растет и крепнет – годами, даже человек растет во чреве матери много месяцев. Ты закладываешь фундамент важного для тебя: любви ли, дружбы ли, богатства ли, и вкладываешь в это, наблюдая за тем как оно растет и множится.

Девочки играли возле дома, но прибежали, увидев, что женщины что-то серьезно обсуждают.

– И наши девочки, – Прасковья обняла их, – Мы им передаем то, что нашли в своей жизни, в своей судьбе. Наши деньги и то, как ими распоряжаться, мы с Глафирой передадим им так же, как и уменье печь хлеб или садить свеклу.

– Или как перебирать зерна, – сказала старшая девочка, весело глядя на Наташу, – мы перебрали полмешка, пока тебя не было.

– Как так? – удивилась Наташа.

– А это ещё одно правило, – засмеялись женщины. – Если ты в чем-то не сильна – проси помощи у тех, кому дело дается легче. Девчонки-то лет с трёх помогают нам по хозяйству, а перебрать крупу – это для них раз плюнуть!

Наташа весело засмеялась, закружила девчонок и пылко их расцеловала:

– Какие вы умницы!

Кольцо ярко блестело на солнце, Наташа присмотрелась и увидела улыбающуюся рожицу из бриллиантов. Пять бриллиантов, пять огоньков. И рожица, такая знакомая, вдруг подмигнула и запела:

– Вставай-вставай! Глазки открывай! Вставай-вставай!

Что это она? Куда вставать? – удивилась Наташа.

Но все вокруг нее закружилось, завертелось: домик, лес, девочки, силуэт Прасковьи. Все смешались в один пестрый хоровод, над которым висела рожица и пела:

– Вставай-вставай!

Глава 5

И Наташа проснулась. Она открыла глаза, как и хотела бриллиантовая рожица, и увидела свою спальню. Из приоткрытой форточки несся шум большого города. Посмотрела на себя: на ней было платье, в котором она ходила в офис, и спала она прямо на покрывале.

– Ничего себе я вчера как уснула-то, как меня разморило! И сон какой снился, как будто со мной это в реальности происходило… Прасковья, Глафира, Авраам – такие реальные, а оказались сном… Ой! А кольцо с бриллиантом-то? – спохватилась Наташа.

Она посмотрела на указательный палец и увидела на нем серебряное кольцо с серебряными веточками и листиками. Никаких бриллиантов. Хм, очень жалко, эти бриллианты что-то же обозначали… И появлялись не просто так!

Наташа задумалась… Протянула руку к телефону: был понедельник, десять утра, на работу спешить не надо, по понедельникам их центр не работал. Что же там было во сне… Она открыла заметки и стала вспоминать.

Первый бриллиант появился, когда мы с Глафирой были в лесу, что он означал?

1. Не плоди долги, не верь колдунам и заезжим молодцам, обещающим богатства за просто так.

Второй бриллиант-огонек появился, когда она в лесной избушке говорила с Прасковьей, и та сказала, что отношения с обеспеченным человеком – не равно билет в счастливую жизнь.

2. Строить отношения, рассчитывая на свой капитал, так я тогда сформулировала, – записала эту мысль Наташа. – Кстати, такой подход годится не только в отношениях: он неплох и в дружбе, и в рабочем партнёрстве, и при устройстве на работу.

Что же там ещё было?

Утром я спросила, чем могу помочь Прасковье, и она предложила мне разобрать крупу. Я долго собиралась, отвлекалась и, когда наконец пришла, она добавила к моей маленькой кучке ещё одну, так, что мне дело показалось неподъемным. И я сказала, что мои ощущения похожи на то, как я зарплату получаю, потому как вроде вот они деньги, но они сразу идут на покрытие расходов, которых больше, чем зарплаты, и это вызывает тревогу, потому что на другие важные вещи и дела денег не остаётся. Как же я тогда все это записала… Наташа потеряла висок. А, вот:

3. Не ставить на себя ловушек в виде лишних расходов, радоваться деньгам, предвкушая то, как я их с умом распределю.

– Какой насыщенный сон, – думала Наташа, погружаясь мысленно в детали ею пережитого. – Что-то было ещё… Когда я пошла на встречу с Авраамом, он мне что-то сказал, а я потом плакала. Что же… А, вот :

4. Растить финансы постепенно, как дерево, потому что это долгосрочный проект.

Да, я помню, как это сильно контрастировало с разгильдяйским подходом моей мамы. Да и бабушки тоже, той, маминой.

И что-то было ещё… Ведь рожица была из пяти бриллиантов… А, когда я пришла, оказалось, что девочки мне помогли с зерном. В делах хозяйственных они меня на голову выше. И Прасковья тогда сказала, что помощь от тех, кто знает лучше – штука полезная. Ей-то не знать, вон сколько лет она с Авраамом общается. Тогда пятый огонек про такое:

5. Если ты в чем-то не разбираешься, то лучше попросить помощи у тех, кто в этом хорош.

Отличная идея! А то вокруг меня столько людей, которые знают, как потратить деньги, но вот как их приумножить – совсем никого нет. Разве что Денис, но, похоже, он – та дверь, которую надо закрыть. Да и если честно, он мне совсем и не нравится.

Наташа посмотрела на записи в телефоне: от них было тепло и уютно, словно Прасковья накинула на нее вязанную шаль.

Что ж… Спасибо вам мои дорогие обитательницы сна! И тебе спасибо, Авраам.

А вот кого надо поблагодарить за кольцо и бабушку Аню, ее доброго проводника! Наташа набрала номер мамы, та на удивление быстро взяла трубку и оказалась трезвой:

– Привет, дочка!

– Мама, доброе утро. Чего это ты не спишь?

– А у меня утро доброе нынче, я рано легла, рано проснулась, какой-то светлый сегодня день, не пойму, почему…

– Ну и хорошо, родная! Мама, скажи, это ты мне отправила письмо? В пожелтевшем конверте, от бабушки Ани? – выпалила Наташа и зажмурила глаза, ожидая криков, слез и ещё черт знает чего.

В маме этого всегда было много, как в старой шкатулке, где чертик на пружине выпрыгивал наружу, пугая ее маленькую до слез.

– Да, положила тебе в ящик письмо от Анны. Забыла я совсем про него, замоталась с переездами этими. А тут недавно с тобой разговаривали, вспомнила про свое кольцо, Арсеном подаренное, и про то, что тебе-то твой кавалер кольцо не подарил. И мысль прям иголкой в мозг вонзилась: Анна, ведьма старая, все про кольцо для моей Наташи твердила. Все уши мне прожужжала. Мол, отдай да отдай ей на пятнадцатилетние, так положено в нашей семье. Ничего, что вы с Николаем в ссоре, это другое, а девочка-то наша. Я тогда злая была на твоего отца, на его мать, на весь свет, взяла письмо и куда-то запихала. А потом и вовсе не до того было, помнишь, как всё тогда у меня завертелось. Тут вот вспомнила, полезла в старые бумаги – и вот он, конверт, в нем что-то твердое было, небось, кольцо. Я тебе в ящик и положила, хотела сделать сюрприз.

– Ой, мама, твой сюрприз удался!

– Хорошее хоть кольцо?

– Самое лучшее!

– С брильянтами?

– Практически мама, практически.

– Как это? Ладно, пусть хоть у тебя будет такое! Читала, что если у детей есть то, чего не было у родителей, то значит, все хорошо я в твоём воспитании сделала.

Наташа промолчала, чтобы не ввязываться в дискуссию, поблагодарила маму. Пусть верит в хорошее. Как-то надо матери помочь…

Интересно, что бы было с ней, если бы она получила это кольцо и письмо в пятнадцать лет? Как бы сложилась ее жизнь и судьба? Может, этот бесконечный круг из мужчин, жажды красивой жизни и хронического недовольства собой прекратился бы, так и не начавшись?

Наташа задумалась, ее руки привычно готовили кофе. Нет, в пятнадцать я была настолько наивной, верящей в единорогов и принцесс, что все было бы зря. Получается, что сон, кольцом навеянный, мог помочь мне только сейчас, когда у меня накопился вот такой неприятный опыт. И в него, как в землю, возможно стало посадить семена от Прасковьи. Правильно говорят, что человек может услышать и понять только то, что готов услышать, и тогда, когда готов понять.

«Семена от Прасковьи» – звучит, как начало какого-то детектива. Наташа улыбнулась, погладила кольцо. Потом, вспомнив вчерашний вечер, потянулась за письмом от Анны. Она ещё кое-что вчера не заметила: в письме была фотография. Чёрно-белая, очень старая, даже не фотография – дагерротип девятнадцатого века. На ней была изображена семья: взрослые суровые неулыбчивый женщины, серьезные дети, две девочки. Женщины показались знакомыми. Да и девчонки… Танька и Анька?

А с другой стороны была надпись: «На долгую память внученьке Аннушке от бабушки Прасковьи. Помни свои корни, в них твоя сила».

Елизавета Белова

Предисловие

Я узнала о писательском проекте от Наташи Кирюшиной, в котором она уже давно принимает участие. Когда запретили нельзяграм, я была рада, что больше не нужно тратить по два часа в день на «причесывание» текста – ведь мой внутренний перфекционист и чувство ответственности всегда заставляли меня бояться допустить ошибку. Теперь появилась свобода и время.

Мне, как специалисту, хотелось проявить себя, но как сделать это в комфортной обстановке, мягко и безопасно? Выступать на сцене или заявлять о себе публично – для меня это был бы высший пилотаж и одновременно страшный страх; я всегда завидовала тем, кто способен на такое. После школы у меня возникли большие трудности с публичными выступлениями, которые преследовали меня всю сознательную жизнь.

Несколько лет назад у меня возникла мысль: может, стоит попробовать писать что-то более значительное, чем посты в соцсетях? Может, так я смогу соприкоснуться с публикой через бумагу?

Я была в отпуске, и внезапный звонок Наташи стал для меня неожиданностью. Её предложение показалось мне невероятным и трогательным. Прочитав оставшиеся темы, я поняла, что именно эта тема ждала и искала меня. Всё происходит в своё время.

Я хочу поделиться своими отношениями с сестрой, её парентификацией – это своего рода «экстренное взросление»: процесс, при котором поведение родителей (или других близких) вынуждает ребёнка брать на себя ответственность и роль взрослого человека. Хочу рассказать о той роли, которую она сыграла в моей жизни. Мне важно узнать, что я не единственная, кто сталкивается с подобной ситуацией. Эта история для меня гораздо важнее как для человека, нежели специалиста.

В первой главе вы погрузитесь в мечту, которая, казалось, никогда не сбудется.

Во второй главе вас ждет реальность, в которой я прожила значительную часть своей жизни.

Третья глава посвящена тому, как ведущие психологи в области семейной терапии видят проблему «исключенного», и какое влияние это оказывает на всю семейную систему и на самого человека.

Четвертая глава коротко расскажет о трёх «исключенных» в моем роду.

Пятая глава важна для понимания общей темы книги, а также содержит несколько рекомендаций.

Формат, в котором написана моя история, называется «автофикшн». Это достаточно откровенный жанр, особенно для того, кто никогда раньше не писал тексты длиннее поста в социальной сети. Возможно, последние такие опыты были у меня еще в школе, когда мы писали сочинения.

Тема повести «Молчанье на века» затронула меня непосредственно, прямо в сердце. Дальнейшую историю вы узнаете ниже.

Для меня большая честь рассказать вам свою историю. Надеюсь, что те, кому близка эта тема, найдут отклик в своих сердцах, поймут, что они не одиноки, и я буду рада любой обратной связи.

Приятного чтения!

Лиза Б.

Молчанье на века

Глава 1. Мечта

Раздается звонок, и я сквозь сон поднимаю трубку:

– Алло!

– Але-але!!! Привет, это я! Ты что, спишь? Я наконец-то прилетела, все в порядке, проснись! – на другом конце провода кричит моя сестра.

Я спросонья ничего не понимаю, но постепенно ко мне возвращаются чувства счастья и осознание происходящего:

– Как я рада! Ты так долго была без связи, я не могла дозвониться! И сообщения не доходили… Слава богу! Как устроилась? – спрашиваю я.

– Замечательно, – отвечает она. – Я не ожидала таких приключений на пути, но расскажу по приезде. Сейчас пора бежать. Пока-пока.

Я тихо говорю:

– Пока…

И нежно потягиваюсь. Осознание того, что моя сестра благополучно добралась до места назначения, приносит мне спокойствие. У нее там какие-то танцевальные тусовки, встречи… Молодец! Занимаясь спортом, она действительно продлевает свою жизнь.

С легким сердцем и внутренним успокоением я начинаю встречать новый день, новый мир. Мысли продолжают кружиться в голове, и я грежу, представляя, как моя сестра проводит время со своим коллективом, получая невероятные впечатления, радость и счастье, а также то лёгкое жжение в теле от усталости на тренировках.

Когда я повзрослела и стала более осознанной, мы начали поддерживать друг друга во всех наших начинаниях. Никого ближе в моей жизни нет, чем сестра. Ее жизненный опыт, философия и взгляд на мир схожи с моими.

Когда мы росли, я и представить не могла, что мы станем такими близкими друзьями, ведь разница в возрасте между нами составляет более десяти лет. Когда моя сестра вступила во взрослую жизнь, я была еще совсем маленькой девочкой и смотрела на нее с восхищением и завистью, потому что ей уже многое разрешалось, а я должна была слушаться родителей. Как в одном прекрасном фильме было сказано про героиню: «Студентка, спортсменка, умница и просто красавица». Эти слова идеально описывают мою сестру. Она с детства обожала танцы, и когда ее дети немного подросли, она вернулась к своему увлечению. Восторг!

Я всегда чувствовала любовь и поддержку в ее словах и поступках. Сестра поддерживала меня во всех начинаниях, даже самых безумных.

Помню, как однажды я попросила ее пойти гулять в лес у нас на даче, хотя уже смеркалось. Мне тогда очень хотелось! И сестра согласилась. Мы не смогли найти фонарик и взяли свечи. Кто гулял по лесу со свечами в сумерках и искал грибы? Это были мы! Это было невероятное приключение, полное смеха и веселья. Останавливаясь возле каждого дерева в поисках грибов – конечно, в итоге ничего не нашли, но это было приключение, которое нас объединило.

Вот оно, счастье: идеи, объединяющие нас вместе. Любовь. Было ощущение безудержного веселья, радости и ребячества!

Ещё помню, как всей семьей отдыхали в лесу под Лодейным Полем (районный центр в Ленинградской области). Родители собирали грибы, а мы баловались. Папа много ловил рыбы, и однажды он рассказал нам историю: если вытащить сердце щуки и положить его в воду, оно будет биться еще сутки. Мы долго просили его оставить из улова сердце, и наконец это случилось, папа поймал щуку и отдал нам ее сердце, а мы положили его в ведро. Была организована вахта по отслеживанию сердцебиения щуки. Конечно, нам это быстро надоело, но эта история нас объединила, и было удивительно наблюдать, как сердце продолжало биться на следующий день. Мы, как юные натуралисты, исследовали этот феномен и разделяли удивление друг друга.

Много воспоминаний связывают нас. Помню, как я возвращалась из школы, а меня встречал горячий обед, потому что моя сестра ждала меня. Она изо дня в день с интересом спрашивала, как прошел мой день в школе, что нового я узнала. Я каждый день с трепетом и воодушевлением спешила домой, чтобы поделиться своими маленькими радостями. Я ощущала тепло, заботу, принятие и поддержку.

– Привет!

– Привет! Как прошел твой день?

– Ох, я устала. Сегодня я писала контрольную работу и снова не поняла задание по математике. Ещё мне прилетело учебником по голове. Мальчику за мной не удалось списать, и он так разозлился, что швырнул им в меня. В общем, непонятно, что важнее было – контрольная или разборки, но было забавно!

– Ничего себе! Как он посмел? Пойду с ним разберусь! Как его фамилия?

Мне было приятно, когда сестра стремилась меня защитить от того, кто причинял мне боль. От этого я хотела казаться еще более слабой и беззащитной, лишь бы сестра всегда спешила на помощь, лишь бы я всегда была дорога ей.

У нас с сестрой разные отцы, но это никогда не мешало нашему единству. Чувства любви и защиты, сплочение всегда были между нами. Я точно знала, что, если обратиться за помощью к ней, она поспешит на помощь!

Когда я подросла, сестра уже была замужем, скоро появился и ребенок. Мне всегда хотелось быть рядом с ней, с ее семьей, поддерживать ее и радоваться важным моментам ее жизни.

Глава 2. Реальность

Более двенадцати лет тишины…

Как так получилось? Сама не знаю! А может быть, и знаю!

Когда я рассказываю новым знакомым, что у меня есть старшая сестра, с которой я не общаюсь уже много лет, в их глазах я вижу удивление, непонимание, возможно, даже недоверие. Как в этом мире можно не общаться с родным человеком? Все это я, конечно, принимаю, но мне сложно, грустно, больно, страшно, печально и одиноко.

Думаю, стоит рассказать все сначала. Да, эта история видна лишь с моей стороны, как это выглядит с другой, я не знаю. На данный момент у меня многолетний опыт терапии, и думаю, что трагедия, которую я переживала, оставила глубокий отпечаток в моей жизни. Первые шесть лет основные вопросы в терапии касались отношений с сестрой. Даже когда мне казалось, что все решено и все слезы выплаканы, они снова и снова изливались наружу. Однажды я даже поделилась с близким, что готова пойти на контакт, но меня вернули к реальности, напомнив, что боль в отношениях останется прежней, даже если они возобновятся. Поэтому я не стала выходить на контакт.

Итак… Некая предыстория. У нас разные отцы. Когда я родилась, мама и сестра уже три года жили с моим отцом.

Это был 1983 год, прекрасный сентябрьский день в Ленинграде. Я родилась в достаточно большой квартире, где жила с бабушкой, дедушкой и старшей сестрой. Разница в возрасте составляла у нас почти одиннадцать лет. Что может твориться в голове у подростка, когда мама выходит замуж за другого мужчину и рожает ребенка? Мне даже трудно представить!

Ну вот и я! Мама ждала двойняшек или близнецов, а получилась я – очень-очень пухленькая (забавно). Мне всегда казалось, что я любимый ребенок. Надеюсь, это так, или тут ключевое слово – «казалось»?

Мое первое воспоминание о сестре: мы пошли гулять в соседний двор, и я разодрала коленку об отогнутый кусок жести, попытавшись летом скатиться по железной горке – такие одиноко торчали тогда в советских дворах, а уж сколько травм они причинили ребятне, не перечесть. Кто помнит такие горки? Сестра очень испугалась, вероятно, думая, что ее будет ругать мама, и скорей потащила меня домой. У меня это единственное воспоминание о том, когда мы гуляли вместе.