Пути Основ

С другой стороны, милитов сбивала с толку абсолютная неодинаковость костюмов врагов. Там, где у одного была батарея – у другого висела броневая плита, где у одного было литое соединение – у другого подвижный сустав. Они двигались и дрались неестественно и странно. И все же мастерство и натиск брали верх – милиты почти сравняли количество противников со своим. Лишь один из пилотов чужаков, в наиболее похожей на человеческую броне, с маской из человеческого лица на забрале, сумел оказать настоящее сопротивление. Упредив выпад одного из штурмовиков, лемур поймал его за руку, вывернул ее и ударил в шею раз, другой, третий, пока из-под брони не брызнула кровь, а затем ухватил за подбородок и резко дернул вверх. Подняв перед собой обезглавленное тело, он с торжеством обернулся к рядам милитов. Оставшиеся бекостюмы лемуров начали собираться вокруг него, то ли ища поддержки, то ли закрывая от выстрелов. Штурмовики Четвертого кружили со всех сторон, пытаясь найти слабое место и одновременно не давая достичь позиций стрелков, залегших неподалеку. А с баррикады вниз уже спускались десятки врагов, предвкушая победу и бойню. Опасаясь попасть в своих, стрелки Полка открыли огонь по верху укрепления, стараясь задержать поток серолицых и дать штурмовикам необходимое время. Время уходило. Рослый штурмовик в вороненом шлеме уверенным прыжком выскочил вперед, поднял забрало и, указывая пальцем на убийцу своего воина, проорал:

– Я – лейтенант Петрашек, а ты – труп чужака!

Не отводя ненавидящих глаз от жуткой маски вожака, он побежал прямо на десяток уродливых стальных скелетов. В щит и выставленное вперед плечо влетели два заряда из ружей, но они не замедлили яростное движение. За три метра до врага, вместо того чтобы с разбегу кинуться на него, лейтенант штурмовиков резко опустил щит под локоть, пригнулся и в стремительном подкате влетел в ноги боекостюмов. Плотно стоящие лемуры, ожидавшие совсем не этого, как кегли повалились сверху. И сейчас же со всех сторон коршунами налетели остальные штурмовики. В завязавшейся беспорядочной и жестокой резне чей-то боевой нож нашел и предводителя лемурских костюмов. Остальные чужаки, увидев гибель своих лучших бойцов, все же не выдержали. Серошерстная волна снова отхлынула.

Куратор подбежал к мешанине тел, которую торопливо разбирали бойцы Полка. Разглядев знакомую перчатку, он с натугой отвернул в сторону тяжеленный шипастый экзоскелет, лежащий сверху. Протянул руку. Петрашек слабо улыбнулся, принимая ее.

– Ты ж меня все равно не поднимешь, капитан. Выпендрежник, – широкоплечий мужчина с напряжением встал. Его броня во многих местах была погнута и пробита, кое-где выступила кровь. На бледном лице блестели густые бисеринки пота.

– А сам-то! – Куратор хлопнул его по плечу.

Лейтенант заметно покачнулся, и тут же двое других пилотов подхватили его под руки. Первый Капитан кивнул, отходя.

Он оглянулся вокруг. Воины Четвертого Полка бродили среди тел, перевязывали раненых, оттаскивали убитых, чистили и перезаряжали оружие, наскоро латали дыры в баррикаде. Несмотря на усталость, никто не забыл об обязанностях. Все были заняты делом, не чувствовалось уныния, но каждый – Куратор видел это – искал взглядом своего командира. Десятки пар глаз безмолвно спрашивали: «Будет ли еще?». А полковник Джейкобс, откинувшись спиной на баррикаду, изо всех сил старался выглядеть уверенным и безмятежным, вцепившись в колени подрагивающими руками. Он знал ответ на этот вопрос. Знал его и Куратор. Он вспоминал бесконечные коридоры, заставленные пыльными пузырьками, и слова, сказанные воином леса: «Содержимое этого дома значит для них намного больше, чем весь город вокруг». Это означало, что лемуры будут драться до конца. Как и милиты Четвертого Боевого полка.

Между домами во множестве мелькали сгорбленные трясущиеся фигуры, но часы шли, а новой атаки все не было. Чем дальше, тем больше затишье беспокоило Куратора. Этот город, пусть и самый крупный, наверняка не был единственным. И если снующие вокруг лемуры не уходили, значит, они ожидали подкрепления. Милитам же помощи ждать было неоткуда. Бойцы почти прекратили стрелять, экономя последние патроны, и враги все больше смелели. «Хуже всего, – думал Первый Капитан, – если они сообразят начать нормальную осаду. У нас толком нет пищи, нет боеприпасов, и внутри кольца, заваленного трупами, мы не выдержим и двух недель. На прорыв через лес, полный врагов, у нас уже недостаточно сил. Только в оборонительном бою у нас хотя бы есть шансы. Остается надеяться на их нетерпеливость».

К добру или к худу, но с приближением заката лемуры снова оживились. Отдельные, самые смелые, прикрываясь хлипкими щитами, даже пытались карабкаться на баррикаду. Милиты молчали, выжидая. Какой-то из лемуров, влезший почти до верха, обернулся к своим и издал громкий клекот, указывая рукой в сторону противников. Он явно звал кого-то. В переулках послышались приглушенные ответные звуки. Лемур заверещал громче, заводя ритмичный клич, уже знакомый милитам. Отдельное уханье, раздавшееся среди домов, постепенно множилось и ширилось. Люди за баррикадой начали тревожно переглядываться – звуки продолжались на несколько кварталов вглубь. Внезапно крикун смешно подпрыгнул и кувыркнулся вниз – хлопка выстрела уже даже не было слышно. Боевой клич все нарастал.

– Приготовиться! На позиции!

Бойцы в последний раз проверяли винтовки и ножи, кто-то шептал молитву Основам. По площади темными щупальцами на освещенной лунным светом земле стали расползаться чуждые силуэты. Они шли в атаку нестройно, несогласованно, не пригибаясь и не скрываясь, их было так много, что от синхронного крика вибрировала сталь.

– Огонь!

Милиты снова и снова повторяли знакомое действие: приклад к плечу, толчок отдачи, затвор-патрон-затвор, приклад к плечу, толчок – и еще один лемур падает под ноги безжалостной толпе. Она не редела и не замедлялась. Густой тенью натекла на баррикаду и волной прибоя перевалила вниз.

– На вторую линию! БК, вперед!

И снова лязг размашистых ударов, крики умирающих в грохоте пороха, смерть, смерть, смерть. Кровь, заливающая щиток забрала, своя или чужая? Враги, новые, новые…

– «Бочки» врага!

– Подавить! Отсечь!

– Не можем! Слишком много!

– Приготовиться к рукопашн…аааа!!!

– Петрашек, назад! Вы нужны на линии! Отходи, мать твою!

Грохот боя достиг пика. Куратор очнулся. Ощутил мокрую от пота рукоять пистолета. В прицеле падало очередное сутулое создание. Он оглянулся вокруг. Баррикада скрылась под единым покровом тел, карабкающихся вверх и прыгающих вниз, бьющихся в агонии и ведущих огонь. На второй линии кипела схватка, отчаянная и безнадежная. Пусть враги были тщедушны и слабы – на одного милита их набрасывалось по трое-четверо сразу. Лишь тонущие островки отчаянно дерущихся за жизнь штурмовиков удерживали линию от падения. Несколько боекостюмов чужаков сошлись с ними нож к ножу, но теперь каждого из них окружали сонмы существ с безумными глазами, не дающих прыгнуть, развернуться, вздохнуть…

Куратор кувырком ушел от удара, отмахнулся в ответ, попал противнику в горло и изо всех сил бросился к командиру. Джейкобс оборонялся как будто вполсилы, все время оглядываясь на кипящую боем площадь. Почти все бойцы, прикрывавшие его, уже лежали вокруг. Прорвавшийся вражеский боекостюм налетел на полковника, но отступил, шатаясь от выстрелов в упор. Куратор прыгнул на стальную машину сзади, изо всех сил запрокидывая голову пилота. Тот, пытаясь сдернуть неожиданную помеху, потянулся за спину. Полковник сделал быстрый шаг вперед, вжал пистолет под мышку врага и не отпускал спусковой крючок, пока шлем изнутри не покрылся выплюнутой кровью.

– Не стоит недооценивать старика! – Джейкобс в сердцах пнул тело лемура.

– Нужно отходить! – капитан забыл о противнике, едва тот упал.

– Куда? У нас нет третьей линии! – оба кричали, стараясь перекрыть шум боя.

– В дома! В узких проходах они не смогут использовать количество!

– А мы не сможем нормально стрелять!

– Стивен, позиция прорвана, нас сметут через две минуты!

– Твари уже у нас на плечах! Если начнем отступать – будет бойня!

Куратор осекся, не решаясь попросить. Но полковник и сам понял, что должен сделать. И не колебался ни секунды.

– Шту-урмо-овики-и-и! – клич разнесся над сражающимися мощно и далеко. – Четвертый просит! Держите их! Держите позицию! Все остальные – за-а мно-о-ой!

Джейкобс не поворачивался спиной к врагу. Он пятился назад, не прекращая стрелять. Полковник продолжал быть тем якорем, за которым тянулся каждый боец Полка. За его спиной Куратор, напрягая силы, расчищал путь от любых препятствий, живых или мертвых, оглядываясь в поисках лучшего укрытия и лучшего места для последней обороны. Он тоже не собирался умирать так легко.

Услышав зов, Петрашек на миг остановился. Никто не мог видеть, что выражало его лицо за черным щитком. Некому было понять, какой свинцовой тяжестью лежит на плечах родная кожа боекостюма. Некому было рассказать, как закаленному и жестокому воину хочется жить. Но он смог откинуть все это – и прыгнуть в самое сердце схватки. Четверо оставшихся штурмовиков поспешили к своему командиру, став намертво на пути катящейся волны чужеликих существ. Забыв о скорости и доблести, они положились лишь на силу своих рук и плечо товарища. Пять боевых ножей в дружно поднимались и падали, и ни один лемур не мог пройти сквозь эту невидимую, и все же непреодолимую стену.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.