Потому что я во тьме

Пары прошли как обычно, только в меня снова было направлены все взгляды студентов. Кто-то смотрел с завистью, а кто-то с ненавистью. Было немного жутко, вдруг они подловят где-то меня и сделают самые ужасные вещи.

В моих мыслях засело решение быстро уйти, чтобы не было лишних вопросов, а путь держать буду к дому Мейсона. Иногда мы гуляли возле него, но к себе пускать не торопился, хоть и жил один. Я не задавала ему лишних вопросов, потому что может он стесняется или не было времени как-то впускать к себе и сейчас мне нужно было срочно там оказаться, чтобы унять свои страхи. Надеюсь, он не сильно разозлится, что я приду к нему, хотя, зачем вообще злиться из-за такого? Я же заслуживаю узнать ответы, верно?

Шагая по улице, время уже близилось к вечеру. Становилось немого холодно, осень любила раскрывать свой сильный ветер и мелкий дождь, но мне совсем не нравилась эта погода и вообще время года. Я больше любила лето, которое наполняется теплотой и чувством счастья. Летом я постоянно отдыхала на балконе, устраивая там мини-комнатку: затаскивала столик, стулья, приносила чайник с кружками и пила вкусный чай с лимоном. Это время было таким запоминающимся, что мне бы хотелось вернуться назад и повторить это всё снова, но теперь только мне остается ждать целый год, чтобы встретить теплое время года с улыбкой.

Когда я всё-таки оказалась возле знакомого дома, то позвонила ему, но тот не брал трубку. Тогда у меня было лишь одно решение, позвонить к нему в квартиру через домофон, чтобы юноша хоть как-то услышал меня. И этот способ и правда помог. Он ответил мне своим сонным голосом, каким обычно отвечал, когда собирался с утра на учебу. Значит он меня не специально игнорировал, а всего лишь спал?

– Это я, Анна, – коротко ответила.

В ответ молчание. А потом открылась входная дверь и я вошла.

В подъезде было сыро и холодно, не было ни одной батареи, что могла бы проносить тепло по помещению. Я только лишь поёжилась и сделала несколько шагов в сторону маленькой площадки, где были расположены квартиры. Везде были обшарпанные стены, двери, словно бы, из девяностых годов. Их не меняли уже очень долго, либо там совсем никто не жил. Да, в моём доме царит уют и чистота, поскорее бы туда вернуться, но сначала надо разобраться с одногруппником, который уже стоял и открывал дверь. Стоило лишь надеяться, что у него не грязно.

Уже внутри можно было заметить, что полы сверкают, в квартире сделан идеальный ремонт. На встречу бежал его кот или кошка, он про неё не рассказывал, что странно.

– Ты не говорил, что у тебя есть домашний любимец, – тихо проговорила и потянулась к животному, начиная гладить за ушком, – Ну, что? Расскажешь, в чем всё-таки дело?

Он только лишь к себе подозвал, поближе к постели, чтобы я могла присесть на неё, вдруг в обморок упаду от того, что он сейчас произнесет.

Но он долго молчал, пытался собраться с мыслями, ёрзал на одном месте, что начинало меня понемногу раздражать и положив ладонь к нему на плечо, кивнула, – мол, говори, я же не кусаюсь.

И всё на меня обрушилось какой-то волной от цунами. Оказывается, Мейсон таким образом пытался привлечь моё внимание, потому что я ему нравлюсь и совсем не хотел, чтобы на меня посыпалось столько негатива, ведь этого не заслужила. Он понимал, что сделал поспешное действие, тем более, когда на фото вообще не они изображены, но кто знает, что на той фотографии, например, не сам Мейсон. Может быть это он фотографировался с какой-то своей подружкой, но тогда, наверное, эта подружка была бы очень недовольна, если думать логически.

Мне это всё не очень нравилось и навивало подозрения, ведь способ очень странный, чтобы привлечь моё внимание, легче уж лично подойти и сообщить обо всём прямо, чем проворачивать такое.

Отвечать ему на это не хотелось, просто решила расслабиться и обнять его, потому что я у него, наконец, в квартире, в которой ни разу не была. Будто бы достижение открыла. Парень сам вёл себя достаточно напряжённо, что могло лишь смущать: я ему ничего не сказала, только лишь показала, насколько сейчас тактильна, а значит всё хорошо, или может он этого просто не понимал? Не чувствовал?

Через какое-то время мы вообще решили посмотреть фильм, заняться то всё равно было нечем, поэтому на телевизоре показывали всякие программы по жанру комедии, таким образом старались поднять себе настроение. Там показывали много смешных моментов, от которых мы бывает тихо смеялись и поглядывали на друг друга, чувствуя себя вроде бы комфортно, а вроде бы и очень неловко. Мы сидели рядышком и наши плечи соприкасались, отдавая нам весь электрический ток, если это так можно назвать, но ощущения притягательные.

А потом он меня поцеловал.

ГЛАВА 3

Дверь открывается и на глаза сразу бросается мужчина, который сидел за столом и что-то писал у себя в тетради. Свет на него падал так, что можно было лишь заметить часть лица. Его скулы и нос были по-особому выражены, в очках отражался мир вокруг помещения. Его брови были чуть понижены, что означало лишь одно – он сильно сосредоточен, стараясь не отвлекаться на какой-либо источник шума, поэтому я всего лишь присела на маленький мягкий пуфик рядом со входом и начала ждать, потому что отвлекать его не хотелось, мало ли, чем он там может быть занят.

Это решение давалось нелегко, при том факте, что мне всё-таки нужен был такой человек, кому я смогла бы выговаривать всю тьму, что накапливалась у меня в душе. Это было что-то необъяснимое, но постоянные срывы и истерики меня окунали будто бы в другой мир, совсем неизведанный и страшный. На меня слишком много навалилось. Хотелось сбежать и запрятаться куда-то глубоко-глубоко, лишь бы никто не нашёл. Я чувствовала себя зверем загнанным в угол, который ищет спасение в других людях.

Как же так произошло, что весь мой путь, который начинался в одиночку, стал таким запутанным? Мне хотелось тепла, ощутить, каково это хорошо всё-таки быть одной, думать за себя саму и не выслушивать недовольное бормотание, что так сильно понижало твою самооценку, а точнее твоего внутреннего маленького зверька. Мой маленький тёмный зверёк настолько вслушивался в сквернословия, что практически стал самой светлой стеклянной статуэткой, которую легко разбить.

Мужчина встал из-за своего стола, закрыл тетрадь и всё-таки обратил на меня своё внимание. Он был достаточно высоким, не сказала бы, что худой, но некая мускулатура присутствует, это не значит, что тот был уж таким громилой, каких показывают в фильмах.

Указав на специальное отведенное место для пациентов, пригласил присесть туда. Это было что-то похожее на шезлонг, но мебель выглядела эстетичной и максимально удобной, чтобы можно было лечь и даже вздремнуть. Только ложиться я не торопилась, мне ведь нужно было озвучить свою проблему…

– Я Алекс Бартон, ваш психолог, а вас, как понял, зовут Анна, верно? – посмотрел в свои бумаги, бывает кидая взгляд на меня, будто бы на моём лице может быть всё написано.

– Да, верно.

Психолог что-то помечал ручкой у себя, а потом ему позвонили, и он вышел из кабинета. Мне нечего было сказать, просто заметила, что человек он достаточно занятой и, похоже, очень популярный среди специалистов. Только были какие-то сомнения, что Алекс прям проникнется всей душой в мои проблемы, ведь они такие обыденные, кто-то же явно приходил к нему с таким и не раз. С другой стороны, это его работа и он обязан помочь направить меня к правильному пути.

Как это иронично, что психологу нужен психолог. Мир совсем слетел с катушек.

Через какое-то время, Алекс вернулся и присел рядом со мной, с той же самой новой тетрадочкой.

– Прошу прощения, был очень важный звонок, поэтому теперь приступим, – и он полностью завладел моим вниманием и наоборот, – Что же вас тревожит, Анна?

Мои воспоминания пролетели один за другим. В душе мой маленький зверёк полностью пытался раскрыться, показать свои шрамы и перестать улавливать свет, хотелось выпустить его наружу, как, например, выгулять на улице, но так с ним точно поступать не буду, он ведь мой друг, которого я так пытаюсь оберегать и постараться сделать так, чтобы на нём не появилось новых трещин, прям как у статуэтки.

Глубокий вдох и выдох…

Глава 4

Пары закончились, можно было идти домой. Только на выходе меня поджидал Мейсон. Тот, тут же, крепко обнял меня, закружил и подарил легкий поцелуй в губы. Я чувствовала самые яркие оттенки счастья, ведь после того разговора мы полностью пришли к решению, что будем медленно продвигаться к отношениям. Торопиться было незачем, времени полно, чтобы узнать друг друга намного лучше.

В итоге он начал впускать меня даже в свою квартиру. Иногда ночевала у него, когда делали совместные проекты или просто хотелось побыть с ним ещё подольше, но, чтобы у нас что-то заходило куда-то далеко, то такого не было, да и я не сильно, пока что, хотела этого. Мне стоило к нему привыкнуть, к его характеру, манере поведения, потому что, попав к нему в его жилище, происходили странные вещи. Он никак не хотел подпускать меня к шкафу и ящикам, в которых лежала его одежда. Мне же надо было куда-то повесить своё пальто и вещи разложить, чтобы они не находились не пойми где. С этим я решила немного смириться, но насторожилась, потому что – кому такое не покажется странным, верно?

Мы были очень погружены в друг друга, ходили в парки, в кинотеатр, на простые свидания, которые назначал Мейсон. Всё было хорошо.

Только мне лишь так казалось.

В один день, оказавшись на учебе, мне с нетерпением хотелось рассказать ему, что у меня скоро будет готова преддипломная работа и можно будет немного отдохнуть, чтобы потом наконец сдать всё и уйти с чистой совестью работать на свою любимую профессию. Это была моя самая заветная мечта – быть психологом, помогать тем, кто сбился со своего пути. Быть тем самым спасателем, что готов в трудную минуту подать руку утопающим. Для меня это не было испытанием, ведь мне многие говорили свои рекомендации по поводу того, что на меня может многое повлиять, особенно эмоции пациентов. Это всё настолько сложно, но недосягаемо до меня, что кажется, будто бы меня это совсем и не коснётся, потому что меня сложно разозлить, как-то притянуть к грустным эмоциям, разве что, если я сама этого не сделаю с собой, не от своего собственного желания. Меня очень интересовала тема с манипуляциями, ведь сейчас такое время, когда люди только и делают, что пытаются как-то обмануть друг друга на психологическом корне. Это очень полезно было бы в настоящей жизни, просто знать о всех секретах психологии и её тайных углах.

Изначально в детстве меня очень привлекало занятие – рисовать что-то на бумаге, но это было всего лишь хобби. Оно не выросло во что-то большее, поэтому сейчас, когда бывает настроение, могу сесть за мольберт и нарисовать какую-нибудь картину. Получалось очень красиво, только мне так говорили. Даже сам Мейсон был очень удивлен моими художествами. Тот предложил отправить какие-нибудь картины на выставку, что будет проходить у нас в городе, это такое редкое событие, что всеми руками и ногами была только «за». Только никак не могла выбрать, что именно выбрать из всех своих работ, чтобы она смогла ошеломить и её могли выкупить. Мне не было жалко даже отдать её. Было бы очень приятно, если у кого-нибудь она будет висеть в доме.

Немного сбившись со своих мыслей, услышала, как прозвенел звонок. Мейсон так и не появлялся, что очень встревожило меня. Он мог написать, предупредить, что не придёт, но этого не сделал, что приходилось сидеть, как на иголках. Только вспомнив, на кого я вообще собиралась пойти работать, то резко решила взять себя в руки. Может у него вообще какие-то дела появились и написать нет возможности, а я сижу раньше времени панику ловлю. Вот же глупышка.

Только его не было ни на второй паре, ни на третьей, что после того, как прозвенел последний звонок за сегодня, резко сорвалась со своего места и побежала на ближайшую остановку, чтобы доехать до него. Мне нужно было знать всё в подробностях: почему он не позвонил? Почему не написал? Почему не предупредил?

Во мне словно бы зарождался какой-то маленький злой зверёк, которому нужно было вырваться из груди и кого-то раскромсать: первый на очереди был как раз-таки Мейсон. Всё ведь было хорошо, почему вдруг стоит делать так и стараться разбудить во мне страх и панику.

Только как оказалось, дома его не было. Ну и ладно, посижу на лавочке, которая была в маленьком парке неподалеку и подожду его. И не важно, что придется ждать аж до ночи, а может и всю ночь. Моё любопытство было сильнее, да и без проблем можно потом вернуться домой на такси.

Когда у меня был большой страх ездить в машине с этими дяденьками, потому что было много историй от знакомых, как те приставали к ним или вообще не выпускали наружу, угрожая чем-то. Да, такие страшные рассказы навивают только страх, что с тобой приключится тоже самое, только я давно выросла и не собираюсь бояться таких мужчин, которые решили выбрать низ общества – угрожать слабому женскому полу. Хотелось бы показать, что женщины совсем не слабые и готовы постоять за себя. Так хотелось, чтобы не мы их боялись, а они нас. Только этот мир не может быть настолько идеальным, здесь много пошлости и лжи, обмана и коррупции. Мало кто готов бороться с этим. Сама власть не в силах остановить таких, не в силах сразу с разбегу вправить мозги, чтобы те думали иначе, потому что у таких с головой не всегда всё хорошо.

На парах у нас была тема насчёт поведения преступников. Их было целое множество. Главным фактом было возложено, что имеет значение два корня: это внутренняя и внешняя оболочка преступника. Никто, на самом деле, не знает, почему преступники вообще становятся такими, психология ещё не дошла до такого, чтобы читать мысли, потому что сами преступники могут и не рассказать прямо свою историю детства или подросткового возраста, а правда кроется именно там. Бывают у людей такие мысли, что хотелось бы сделать что-то настолько ужасное, но резко одергивали себя, совсем не понимая, почему они так думают и осознают, что это плохо, идут просить прощения у некоторых людей или найдут какой-то другой способ, чтобы заменить этим свои плохие мысли. А бывают и такие люди, кто лишь понимает, что, совершив убийство, они могут не закончить на этом свои злодейские дела, а продолжать в том же духе и совсем не важно, что будет в будущем, главное, чтобы это свершилось.

На самом деле, такие лекции очень интересные и помогают хорошо развить мозг в математических планах, хорошее начинание анализировать с легкостью поведение людей и выворачиваться из ситуаций. Я была похожа на одержимую, когда интересовалась такими вещами, но это было только лишь из любопытства…

Мейсон так и не появлялся, а время близилось уже к часу ночи. Так время быстро проходит, не успеешь оглянуться, как настанет лето.

Самая прекрасная пора, когда можно ощутить тепло и счастье по всему телу. Кажется, что в такое время тебя ничего не заботит, ты просто отдаёшься летнему потоку, забываешь про проблемы, какие-то конфликты или неприятные ситуации с людьми. Да, мы все чаще всего говорим про кого-то, чем обсуждаем какую-то вещь, которая никак не сравнится с человеческими факторами. Таким образом у нас и идут постоянные ссоры, про которые мы либо забываем, либо пытаемся как-то разобраться, например, как я сейчас пытаюсь понять человека, который вроде как стал мне самым дорогим на свете, а вроде бы таким отдаленным и чужим. Словно бы, на самом деле, я про него ничего и не знаю. Правда ли Мейсон может попросту запутывать меня в чём-то, пытаться подстраиваться под поведение и характер, чтобы расположить к себе. Ведь такое вполне возможно, потому что меня не покидает странное предчувствие, что всё не так-то просто, как кажется.

Спокойно рассуждая на свои личные темы, вдруг вдалеке увидела знакомую фигуру. Уже обрадовалась, хотела встать и подойти, но резко застыла, потому что тот был не один. Мейсон нёс какой-то большой мешок вместе со своим знакомым. Я не знала, друг он ему или брат – не так было важно. Было очень страшно, что я думала именно о том, о чем не должна думать. Мысли заполнял тревожный вихрь, руки и ноги онемели, хотя на улице не стоял мороз, а дул всего лишь прохладный ветер. В полиэтиленовом пакете могло быть что угодно, но в голове была только мысль о…

«Там труп? Почему я вообще о таком думаю?»

Вдруг пришли воспоминания о том дне, когда я только-только оказалась у него в квартире и он не подпускал меня ни к ящикам, ни к шкафу. Пазл будто бы начал собираться воедино. Мне не хотелось в этом всём участвовать, не хотелось быть соучастницей, хотя я ничего даже не знаю или не сделала. Только может всё обстоит совсем не так? Сейчас этот мешок наполнен, например, какими-нибудь украшениями или другой всякой «всячиной», которая только может прийти в голову.

Дрожь в коленях говорила сама за себя. Нужно с ним поговорить, но не сейчас. С ним срочно нужно поговорить, но не сейчас. Точно не сегодня, точно не завтра и не послезавтра. А может вообще уехать? Или очень редко появляться в университете? Сменить адрес жительства? А лучше и жизнь?

«Так, спокойно, Анна, ты должна держать себя в руках. Ты должна понимать, что таким образом ничего не добьёшься. Надо поговорить сегодня. Прямо сейчас, не откладывая на потом.»

Когда те скрылись из виду в подъезде, то ещё немного подождав, подбежала к двери, чтобы та не успела закрыться. Уже внутри было слышно звуки, те доносились сверху. Мейсон с неизвестным что-то говорили друг другу, но было сложно что-то разобрать, ведь диалог проходил достаточно тихо. А потом голоса вообще пропали, когда те скрылись в квартире.

Сейчас можно было бы прийти как ни в чем не бывало, спросить почему не было на парах и куда вообще пропал, будто бы несколько минут назад ничего и не видела. Если вдруг покажу негативные эмоции из-за страха, то лишь можно сослать на то, что попросту волнуюсь за него.

Тихо поднимаясь по лестнице наверх, подошла к знакомой двери и постучала. С той стороны вдруг резко что-то зашуршало, можно было предположить, тот самый большой и подозрительный пакет. Потом послышались голоса и какая-то возня, кто-то яростно что-то говорил.

Дверь немного приоткрылась и выглянули сначала глаза, потом нос и губы. Парень очень удивлён, скорее даже напуган.

– О, Анна, что ты тут делаешь?

Вопрос сорвался с его губ до нелепости глупо. Но если присмотреться: кончики пальцев едва заметно дрожали, выдавая смятение. Такой вопрос рождается из страха, из клубка тревоги, затянувшегося на сердце. Возможно, и вправду что-то случилось… Целый день прогулял пары, молчал, как рыба, не отвечая на звонки, а теперь бродит по улице с подозрительным пакетом, и каждый встречный – потенциальный доносчик в полицию. Что с ним не так?

– Да вот, хочу узнать, почему ты мне не отвечал сегодня целый день, – скрестила руки на груди, таким образом только подавляя тревогу в себе, – Я тебе звонила, Мейсон, и очень волновалась, – сделала печальное выражение лица, прикусив внутреннюю сторону щеки.

– Прости, у меня был очень загруженный день, был очень занят… – из квартиры вдруг послышались звуки.

– Кто это там у тебя? – спросила и без спроса открыла дверь, входя в квартиру, только мне путь тут же загородили, пытаясь выгнать из неё.

Я была непоколебима и укорачиваясь от него, в зале заметила того неизвестного парня, а на полу мешок из которого была видна рука. Рука в крови. Моё сердцебиение стало слишком частым. Я смотрела на эту руку и не хотела до конца верить, что мои опасения оказались правдивыми. Неужели он пошёл против закона, что теперь вытворяет такие вещи. Да даже если это не он убил человека, а его друг, что сидел и пялился на меня недоверчивым взглядом, то это всё равно было противозаконно покрывать того, кто совершил это убийство. Я хорошо представляла, что будет дальше. Их загребут в тюрьму, может, на пару лет, а то и больше, но во мне не бурлила жалость к ним, наоборот, я была опечалена.

Я лишь повернулась к Мейсону и одним взглядом показала ему, что я чувствовала на данный момент. Он что-то говорил мне, обещал, что всё объяснит, но только моему внутреннему «я» не хотелось слушать его. Я лишь была разочарована, что жизнь только подбрасывает мне не самые хорошие эпизоды из жизни.

Глава 5

Было же так, что ваши некоторые воспоминания будто бы проваливались туда, где вы их не могли найти или достать? Это определенно было сложно, ведь то, что вы помнили минуту назад, вдруг исчезло, перестало существовать. Вы можете винить в этом свою рассеянность, только она тут совсем не причём. Мозг делает своё дело, защищая вас от постороннего мусора. Может вы и думаете, что это не было мусором, но потерянные воспоминания говорят сами за себя – значит это и не было нужно вам, не было таким важным.

– Я хотела бы как-то разобраться в своих мыслях, в подсознании и вообще в своей жизни, потому что за мной, словно бы, бегает чёрная полоса, которая никак не остановится и не оставит меня в покое, мне только всё больше хочется спрятаться ото всех и никого не видеть, – вздохнула, понимая, что это всё так и есть, – У меня даже плохие отношения с моими родителями, хотя это должны были быть для меня самые дорогие мне люди, которые захотят поддержать меня и в чём-то помочь, только всё совсем не так, меня презирают, хотят сделать таким человеком, которого они пытались создать с самого рождения.

Мистер Алекс Бартон что-то записывал в тетрадь, иногда кивая, таким образом показывая, что он меня внимательно слушает. Кто бы меня так ещё слушал, как не психолог, можно было бы с ним подружиться и ходить в гости, чтобы выслушивал мои проблемы и поддерживал, может в чём-то даже помогал, например, в простых объятиях, которые так сильно успокаивали меня. Не была уверена, что Алекс обнимет меня, но можно попробовать попросить, как специалист с пациентом. Надеюсь, что тут такая услуга и правда есть, иначе будет максимально неловко.

Подняв на него свой взгляд, можно заметить морщинки на его лице. Возможно, что у него тоже было тяжелое прошлое, которое оставило такой отпечаток. Мои мысли сейчас синхронны с его, ведь я сама учусь на психолога и буду также сидеть сейчас, как он, и работать. Держать ручку и блокнот в руках, пытаясь понять пациента и помочь ему.

– Вы сидите на таблетках? Антидепрессантах? Может ходите на какую-то терапию? – поднял на меня свои глаза, – Таких ситуаций, что происходит у вас, очень много, но к каждой нужен свой подход, поэтому, если вы вспомните сейчас всё до мельчайших деталей, то это будет очень хорошо, может даже вас тревожит что-то ещё, кроме того, что вы перечислили.

Мне не хотелось вдаваться прям в глубочайшие подробности из моей жизни, но осознанно понимала, что это необходимо, чтобы проанализировать мою проблему и потом уже предоставить помощь, потому что сама я не справлялась. Даже родные не могли мне помочь и выслушать мои проблемы, с друзьями было сложнее – у меня их вовсе не было. Только знакомые. Как за всю свою жизнь я не нашла себе друзей? Почему у меня не было такого сильного желания найти того человека, который будет морально поддерживать меня, а я в стороне оставаться не буду и также помогу. Это было настолько грустно, что аж задумалась, а для чего или кого я вообще живу? Для родителей? Для высшего образования? Нет, я еще давно где-то в подсознании поставила себе цель, что буду жить для того, чтобы помогать людям выходить из самых сложных ситуаций, которая приносит им боль. Хотелось спасать их, давать сделать верный выбор, подталкивать к этому выбору, чтобы они не могли как-то ошибиться, ведь, совсем не хотелось, чтобы они потом страдали ещё больше.

Да, я поняла, что живу ради людей.

Выпутываясь из своих мыслей, взглянула на своего психолога, который терпеливо сидел и ждал, когда я начну своё повествование, поэтому я сюда за этим и пришла, чтобы мне тоже помогли, а я в будущем буду помогать другим в ответ.

– У меня есть проблемы, про которые мне трудно говорить, но я постараюсь, чтобы можно было легче понять их, – вздохнула, осознавая, что надо всё вылить наружу, – Меня очень тревожит тот факт, что я была в отношениях с убийцей, когда я узнала одну из его жертв, что меня лишь пробрал холод, я не знала, что делать, меня это настолько всё пугало, потому что с ним ещё был и его друг, тот пытался помочь спрятать все улики убийства, там было много чего ещё, но остальное понятно, что это сильно пошатнуло мою психику, мне начали сниться частые кошмары, появилась тревожность и я, бывает, задыхаюсь от панической атаки, что настигает меня, когда я задумываюсь о чем-то таком пугающем и тревожном. Вы ведь правда поможете мне?

Он всё также записывал что-то в тетрадь, не поднимая на меня своих глаз, а потом поднял голову и с уверенностью кивнул.