Ревизор: возвращение в СССР 34

– Я с ней предварительно немного переговорила, – продолжала тем временем Виктория Францевна, – чтобы хотя бы о планах ее узнать, а то вдруг она тоже куда соберется. Ей уже одно предложение поступило. Оказывается, приятельница, когда отъезд в Венгрию подтвердился, друзьям своим всем рассказала, что няня хорошая освобождается, и одна из семей заинтересовалась. И это первый момент, из-за которого у меня есть сомнения…

– А второй? – решил я немного ускорить развязку.

– А второй – это оплата, – со вздохом произнесла Виктория Францевна и снова смущенно отвела взгляд. – Сколько вы рассчитываете платить няне?

– А сколько она хочет? – поинтересовалась Галия неуверенно.

Я заранее прикидывал, что плата точно будет выше 70 рублей, которые мы платили Ирине Леонидовне. Поэтому сразу решил назвать сумму побольше. Заодно проверить, правильно ли рассчитал, а также показать Машиной бабушке, что мы морально готовы платить няне достаточно серьезные деньги. А то мало ли, она думает, что мы рублей на 50 рассчитываем. Вон как смущается…

– Мы думали, что плата будет где-то около 150 рублей, – сказал я. – А когда дети подрастут, и нужно будет с ними заниматься иностранным языком и другими предметами, то за это уже будем доплачивать отдельно. Кстати, эта няня, Валентина Никаноровна, правильно запомнил? – уточнил я, – она только немецкий знает?

Виктория Францевна после моих слов посмотрела на нас удивленно и при этом заметно расслабилась. Видимо, в ценовой диапазон я попал верно.

– Не знаю точно, – ответила она задумчиво, – немецким точно владеет свободно. Но она МГИМО заканчивала, значит, второй иностранный язык точно есть. Но я не знаю, какой именно.

Хоть бы английский, – пронеслась в голове мысль. – Немецкий уже не особо актуален, и дальше будет только хуже. А вот английский детям знать надо обязательно.

– А что касается оплаты, то ваши ожидания, на мой взгляд, вполне разумны, но проблема в том, что семья, которая хочет пригласить Валентину Никаноровну присматривать за их ребенком, уже предложила ей больше. Она, конечно, еще ничего им не обещала и мои рекомендации для нее очень важны, но, сами понимаете, вряд ли она заинтересуется более низкой оплатой, тем более, что у вас двое деток.

– А сколько ей предложили? – поинтересовался я.

– 200 рублей в месяц плюс питание. Работа на полный день, иногда включая выходные, если возникает необходимость.

Да, сумма немаленькая, задумался я. Сейчас инженер на ставку зарабатывает 110-120 рублей. А тут почти в два раза больше. С другой стороны, если женщина реально настолько хороший специалист, а мнению Виктории Францевны я доверяю, уж очень опытный и мудрый она человек, то здесь не только деньгами надо мерять. Хорошую няню попробуй еще найди. А если еще прикинуть, сколько я готов платить за здоровую психику своих детей, то сумма в 200 рублей вообще не кажется завышенной. Однозначно, надо познакомиться с этой Валентиной Никаноровной и, если все действительно так хорошо, как нам расписали, то попытаться ее заполучить к нам в помощницы. Пусть сейчас мы даже и будем немного переплачивать, это в перспективе однозначно окупится.

– Виктория Францевна, я вашим рекомендациям всецело доверяю, поэтому давайте мы познакомимся с этой женщиной. Если понравимся ей, и она нас устроит как няня, то значит, будем платить ей 200 рублей. Хороший специалист того стоит.

А сам подумал, что если она понравится, то я и двести пятьдесят дам, чтобы ее переманить. Все же, у нас двое детей, намного больше работы… Эти полсотни могут оказаться решающим аргументом.

Вот только надо строго договориться с Галией, чтоб никто не узнал о том, сколько мы няне платим, даже Апполинария, Загит и прочая родня. Не говоря, само собой, об Оксане. Иначе нарвемся на проблемы как пить дать.

Глава 5

***

Москва. Квартира Андриянова.

Антон вернулся домой в недоумении. В ССОД он съездил, вот только Галии в этот раз там не было, как и ее начальницы. Зато Валерия Белоусова очень воодушевилась, увидев его. Ладно, это все лучше, чем на ее начальницу нарваться, как в прошлый раз, – подумал он, – та предпочитает меня расспрашивать, а эта хоть сама что-то расскажет про Галию, авось. Непросто оказалось навести ее на разговор о Галие, чтобы не продемонстрировать свой интерес, но все же как-то получилось.

– Галия куда подевалась? – презрительно фыркнула она, – так она у нас куратором фильма документального заделалась. Если мы, конечно, этот фильм в законченном виде хоть когда-то да увидим! В чем я лично очень сомневаюсь.

Антон так ничего и не понял с ее слов. Начнешь расспрашивать, Валерия догадается, что он вовсе не к ней в гости пришел.

Ладно, завтра Оксану нужно не забыть встретить… Сказать ей, правда, по ее вопросу будет нечего…

***

Договорились с Викторией Францевной, что она поговорит предварительно с няней и даст ей наши контакты для созвона. Довольные, вышли из подъезда.

– Надо будет как-то аккуратно с Ириной Леонидовной поговорить, – озабоченно сказала Галия.

Усмехнулся мысленно. Как жена впечатлилась, однако. Уже спит и видит, как с нашими детьми вдова генерала будет заниматься.

– Не спеши пока об этом думать, – приобнял я ее ласково, – ещё даже не познакомились. Будем решать все вопросы по мере их появления.

Жена согласно кивнула и прижалась ко мне. Поцеловал ее нежно в лоб и тут же поймал на себе очень неодобрительный взгляд сидящей на скамейке бабули, видимо, вышедшей подышать воздухом. У нее прямо на лице было написано праведное возмущение нашим неподобающим поведением в общественном месте. Вот всегда найдется, где бы вы ни были, такая поборница нравственности. Улыбнулся ей вежливо. Бабка нахмурились ещё больше и отвернулась.

Прошли к машине, оставил ее в соседнем дворе. Сели и поехали. Жена мне говорит:

– Двести рублей… Виктория Францевна так на тебя посмотрела… С уважением.

И ласково погладила меня по плечу. Такой жест гордящейся своим мужем женщины, который может побудить влюбленного в нее мужика Эльбрус штурмовать.

– Ну, мы можем себе позволить… Со всеми моими подработками, нам на няню хватит. И ничего, что звучит дорого. Главное, чтобы у нее второй язык английским оказался. Тогда она их обучать ему начнет, и представь, насколько легче им будет потом и в школе учиться, и в университете, если иностранный язык в совершенстве знать будут! А акцент у нее должен быть хороший, раз в МГИМО училась. Я-то по-английски говорю, но акцент не фонтан, вот что значит самоучка. Да и когда мне детей учить, я с каждым годом только больше и больше занят буду. Ну и не умею я этого делать, к этому призвание нужно иметь…

Галия довольно прищурилась, явно представляя себя наших парней, уже взрослых и говорящих по-английски без акцента:

– Так они у нас и дипломатами тогда, наверное, смогут стать?

– Ну, сейчас это считается очень приличной карьерой, но я бы лично не хотел им такой судьбы. Тут особый склад ума нужен и море терпения. Представь – пошлют тебя работать в какую-нибудь африканскую страну, где средняя продолжительность жизни двадцать семь лет из-за отсутствия нормальной медицины и вьются мухи цеце над головой. Как туда жену везти с собой, детей? А дома оставлять на три года, приедешь – дети тебя не узнают, а жена вообще чужим человеком станет.

– Даже так? А разве нельзя отказаться от такого сомнительного назначения?

– Ну как откажешься, так тебя с работы быстро и выпрут, или никогда уже ничего вообще не предложат, останешься мелким клерком… МИД – та структура, где не нужны капризные работники. Если, конечно, за таким не стоит кто-то с мохнатой лапой. Но такого сынулю в Африку и не направят. Для него найдут что-нибудь приличное в Париже или Нью-Йорке.

– Ну так дети совсем еще маленькие… Ты через двадцать лет сам станешь таким человеком, детей которого отправят в Нью-Йорк или Париж…

Усмехнулся, конечно. Приятно мне, как мужчине, что жена в меня так верит.

– Может и так. Но не уверен я, что это хорошая идея вот так своих детей пропихивать. У парней должен быть бойцовский характер, они сами должны быть способны в жизни реализоваться по полной программе. Так что подрастут, и в секции спортивные пойдут. Тот же бокс или самбо очень пригодятся, чтобы настоящих мужиков воспитать.

– Как скажешь… Приятно, когда ты строишь такие продуманные планы. Но все же – не дорого столько платить няне?

– Будет нужно – и больше платить будем. Сама посуди, сколько мы бы отдали дополнительно за то, чтобы няня, не знающая языков, водила детей к преподавателю? И ей за лишние хлопоты, и самому преподавателю. Ну и манеры она им поставит, ясное дело. Только пообещай никому не говорить, сколько мы платить будем. Даже Загиту… Не говоря уже про работу, где ты в три раза меньше зарплату получаешь.

– Ага, конечно, я и не думала… А где бы ты хотел, чтобы наши дети работали, если не в МИДе?

– В идеале – чтобы стали специалистами по экономическим вопросам. Чтобы я их мог сам обучать тому, что сам умею.

Ну а про себя подумал, конечно, что к тому времени, как пацаны университет закончат, уже и СССР развалится. Так что будут у меня на подхвате в той частной структуре, что я обязательно к тому времени создам. Правда, будет ли она частью той группировки, что сейчас под Захаровым ходит, еще бабушка надвое сказала. Скорее всего, мои коллеги будут нещадно тормозить при переходе к рынку, так что это будет зависеть от того, будут ли они прислушиваться к моим рекомендациям.

Хотя мало ли что я планирую для детей. Запросто один может стать пианистом, а другой пойти учителем в среднюю школу… Почему бы и нет, если им именно это в жизни будет важно. Пианиста и учителя я прокормлю… Главное, так воспитать, чтобы лодырями не оказались.

– Да, и пожалуйста, любые финансовые вопросы по оплате услуг ты по своей инициативе в разговоре с няней, когда встречаться будем, не затрагивай. Я сам этим буду заниматься. Она же в возрасте, неодобрительно может посмотреть, что ты в такие вопросы лезешь. А нам нужно ей понравиться…

– Хорошо, дорогой!

– Ну а что у тебя на работе нового?

– Сегодня на сьемках газировки опять была в студии… Даже и не знаю, что там было… а на сьемках все хорошо, ребята такие душевные…

Еще бы им не быть душевными, если ты их сначала в Болгарию летом на море отправишь, а потом в Сочи и Ялту, – хмыкнул я… – Да не за свои, а за казенный счет…

Приехали домой, а Ирина Леонидовна, которую сегодня попросили подольше посидеть с детьми, нам уже записку протягивает. Неужто решила меня простить и стала снова звонки принимать? Оказалось, что это Виктория Францевна уже успела позвонить, просила передать, что обо всем договорилась, и чтобы ждали звонка на днях от Валентины Никаноровны.

Мысленно похвалил ее. Все формулировки максимально нейтральные. Ни слова про няню новую и прочего. Видно опытного человека, вращавшегося в кругу дипломатов и высокопоставленных чиновников. Понимает ценность слов и возможные последствия. Попросила бы передать без всякой задней мысли, что новая няня будет звонить, и неизвестно, как Ирина Леонидовна отреагировала бы на эту новость.

***

С самого утра в субботу позвонил Костя Брагин. Это он раньше просто к нам прибегал, что тут идти-то от него до нас. А теперь он птица гордая, у него телефон есть, и он всегда звонит.

– Паш, привет! У нас тут первая годовщина свадьбы в воскресенье, решили небольшую вечеринку устроить по этому поводу. Придете с Галией и пацанами?

– Если с пацанами, то они у вас устроят шухеру… Будут везде ползать и таскать все, что не прибито.

– Ничего, у нас маленькая няня есть. Ларченок, ты же понянчишься с маленькими?

Ну, это вопрос уже не ко мне. Слышу радостное детское «да!». А самому боязно. Лара у них совсем крохотная, как бы не занянчила до смерти моих пацанов. Что ей в голову придет, науке неизвестно, если малышей с ней наедине оставить… Ладно, если проинструктировать жену, чтобы тоже тревожилась, то можно идти. Надо проинструктировать, потому как опыта у нее почти нет, такие вещи только с возрастом и поднятыми детьми приходят. Просто надо за всеми тремя сразу следить внимательно, и не думать, что мелкая кроха уже разумная… А нужно ей будет пощебетать отдельно с девчонками, так я знамя присмотра подхвачу. Если, конечно, они детей с собой не прихватят…

– Спасибо за приглашение. А кто еще придет?

– Я не стал совсем уж много народу приглашать, квартира маленькая совсем. Свидетельница еще будет, одна, у Ираклия не получается почему-то прийти, и все.

Повесил трубку, и задумался. Что-то меня тревожит… Вспомнил! Позавчера же 21 июня было, а это днюха у старшего отцовского пацана, Прохора! Не тот случай, когда звонком с поздравлениями отделаешься, надо подарок лично везти малому… И срочно! Ваську же поздравлял, надо и второго брата тоже. Это меня эта анонимка с толку сбила, забегался…

Так… Пожалуй, тянуть не надо. Ребята мои сегодня под присмотром жены, пока еще все вместе и спят. Значит, сразу за подарком и без звонка к отцу домой.

ГУМ всегда выручит, если срочно нужен толковый подарок… Так, Прохору семь лет исполнилось, значит, и подарок нужен соответствующий этому возрасту. Сразу попавшиеся по дороге в стеклянных горках плюшевые игрушки – не то, что нужно. Так-то, конечно, парни и постарше будут рады какому-нибудь плюшевому мишке, но во дворе уже не похвастаешься таким подарком, засмеют…

Затем попалось на глаза пневматическое ружье. Но как взял его в руки, так и положил обратно. Представил просто, как пацаны баловаться могут в таком возрасте. Не брату, так какой девчонке во дворе глаз именинник выбьет. Сколько таких случаев знаю… Сомнительный подарок.

А затем попался солидный такой желтый луноход. На батарейках. Да еще с функцией дополнительной, как у настоящего лунохода – если натыкается на что-то, то отъезжает назад и огибает препятствие. Катался достаточно шустро, да еще и мигал важно… То, что надо!

Осталось разжиться еще тортиком. Но ресторан Прага рядышком, когда у тебя есть машина, а у него очень толковая кулинария. Проблем что-то найти подходящее быть не может… Прибыл на место, начал выбирать. «Абрикотин» выглядел очень привлекательно, красивый, все же, торт, но его с абрикосовым ликером делают. Сейчас такие времена, что могут вполне щедро его льнуть, не экономя, на детский день рождения не совсем то, что стоит притаскивать. Подумывал взять «Ленинградский», но все же остановился на фирменной «Праге». Всегда его любил, но в последние годы жизни врачи запретили из-за сахара. Хоть теперь можно любимым тортиком полакомиться… Толстый слой крема в нем меня особенно подкупает. Лет до сорока такой еще можно есть, потом придется поостеречься…

Знаю, что пацаны Киру с Тарасом рано подымают и по выходным, так что еду к ним домой без колебаний. Так и есть, получилось им сюрприз устроить!

– А Прохор уже думал, что ты забыл, – улыбаясь, сказал тихонько отец, запуская меня в квартиру.

– Никогда! – с пафосом ответил я, проходя внутрь и разуваясь.

Парни прибежали первыми, за ними подтянулась и Кира. Поспешно поправляя на себе блузку. Видимо, была в чем-то домашнем и удобном, в чем ко мне выходить постеснялась…

Тут же мне устроили импровизированный стол. Пацаны за ним не усидели больше пары минут, конечно. Жадно проглотив по куску торта, отправились проверять, действительно ли луноход способен огибать такие особенности местного рельефа, как ножки стульев…

– Слышно уже, когда Диана приезжает? – спросил отец.

– Нет. Они мне не звонят из-за рубежа. Очень благоразумно с их стороны, учитывая, где я работаю. Мне еще не хватало звонков из Швейцарии или Италии. Правда, родители Фирдауса телеграммы по разным поводам оттуда, бывает, что и присылают. Тоже лишнее, надо будет им сказать об этом…

Задумался, что таки да, сказать обязательно надо. В особенности, учитывая мои нынешние на пустом месте возникшие сложности с КГБ… Ну, приедет Фирдаус, попрошу при следующей поездке передать родителям. Вряд ли они долго летом в Москве просидят, укатят куда-нибудь отдыхать в июле или августе, скорее всего. В это время года особых поводов у нас нет ждать поздравительных телеграмм от Тарека с Нуралайн…

– Ты уже в отпуск скоро?

– Нет, вначале приемную комиссии оттрублю… – ответил отец.

Впрочем, вид у него был при этом вполне цветущий и жизнерадостный. Несвойственно для преподавателей, которых я знал в прежней жизни. После краха СССР, насколько я понимаю, их так завалили отчетностью, да нагрузку увеличили, что они к периоду летних отпусков остаются лишь бледными тенями себя прежних, сентябрьских. Ну и, такую позитивную реакцию Тараса можно объяснить тем, что, насколько я понимаю, быть членом приемной комиссии не только престижно, но и денежно. Пусть конкурс в Горный не шибко какой, но родители же волнуются за своих деток… Отсюда, скорее всего, и проистекают те неплохие доходы, что я уже у отца приметил. Платят советскому доценту, конечно, очень неплохо, с научными исследованиями вместе рублей до четырехсот можно заработать, насколько я понимаю, но все же на интрижки, которыми он периодически балуется, ему явно бы не хватало… Ну, или я чего-то не знаю… Мало ли, наговариваю на отца, а он на самом деле какую-то особо денежную НИР ведет… Не гуманитарий, все же, изучение всяких залежей богатых руд государство готово оплачивать очень даже неплохо…

Приятно пообщались… «Прага», опять же. Кира заставила меня второй кусок съесть, приметив, какое наслаждение я получил от первого. Так что от них я выехал вполне довольным жизнью. КГБ, анонимка… Черт с ними!

Так… что-то я совсем в разнос пошел. Почти подъехал к дому, и только тут вспомнил, что в ГУМе был, а про подарок на годовщину свадьбы Брагиным не подумал… Возвращаться в ГУМ было неохота. Москвичи уже все проснулись и штурмуют его прилавки намного энергичнее, чем рано поутру. Толкаться там… Решил позвонить Некредину. Остановился у ближайшего автомата… Повезло, он был на месте и ответил.

– Найдется что-то приличное для молодой семьи на первую годовщину свадьбы, Илья Павлович? – спросил я его в лоб.

– Эх, сразу про дела, а с кем мне обсудить мой радикулит прикажете? – шутливо ответил он, а затем торопливо добавил, видимо, побоявшись, что я шутить не настроен, – приезжайте, конечно, Павел, сделаю все в лучшем виде! Только скажите сразу, на какую сумму рассчитываете!

Прикинул, что больше чем полсотни потратить будет перебор… Нечего шокировать своих друзей… Заскочил домой за деньгами и снова в путь.

Антиквар меня не подвел. Пока я ехал, он уже и несколько вариантов мне подобрал на выбор.

– Вот, могу предложить фарфоровую сахарницу, что точно понравится супруге вашего друга. Посмотрите, какой нежный голубой оттенок, женщины такое любят. Или вот еще неплохой подарок. Отечественная шкатулка прошлого века, стилизация под восемнадцатый век, имитирует французскую работу. Только оригинал сделан из слоновой кости и натурального золота, а тут фаянс и позолота. В такой девушке будет очень приятно хранить свои туалетные принадлежности. Ну и, наконец, посмотрите, какое интересное ведерко под шампанское! Имитация под серебро… Очень правдоподобная.

Он искоса посмотрел на меня, и сказал:

– А если вам понадобится такое же ведерко, но уже из настоящего серебра и совсем за другие деньги, то вы знаете, к кому можете обратиться…

Ведерко под серебро я, конечно, брать не стал. С трудом себе представляю Костю и Женю охлаждающими шампанское в этом ведерке кусками льда. Обычай на редкого ценителя роскоши, они явно не из таких, иначе на стройке мы бы их не увидели…

А вот шкатулочку взял. Она Женьке точно должна понравиться… Впрочем, проверю женскую реакцию на Галие. Если она скажет, что подарок неподходящий, то есть же еще мои книги в шкафу. Вот что всегда ко двору придется.

Совершили сделку. Спросил антиквара, не только же ради этого подарка к нему ехал:

– А как у вас сегодня с монетами?

– Отложил для вас две золотых монеты. Попались редкие экземпляры неаполитанской лиры. Во времена наполеоновских завоеваний было создано Сицилийское королевство, во главе был поставлен Мюрат. У меня монеты в двадцать лир и сорок лир, это самый крупный номинал. Меньший номинал уже в серебре.

Взглянул на монеты. На обоих кудрявый мужик и надпись «Gioacchino Napoleone». На другой стороне что-то про Сицилию, и да, одна двадцать лир, другая сорок.

– Мюрата, сами понимаете, после поражения Наполеона свергли. Так что это редкий раритет.

– И почем у вас этот исторический курьез? – спросил его я.

– Четыреста рублей за сорок лир, триста за двадцать, – сказал он.

– Возьму обе, – решил я.

***

Оксана увидела Антона на перроне, когда поезд ещё только подъезжал. Тот стоял с букетом цветов и всматривался в окна вагонов. В душе колыхнулось удовольствие и гордость. Такой всё-таки мужчина представительный, – радовалась она, – и с цветами встречает…

Багажа у Оксаны было немного, так что вышла она из вагона одной из первых. Андрианов тут же подскочил, забрал у нее чемодан, вручил цветы и помог спуститься по ступенькам на перрон.

– Как доехала? – поинтересовался он. – Соседи нормальные были?

– Да, отлично все было, – кивнула Оксана, идя под руку с Андрияновым и любуясь букетом. – Повезло, что детей маленьких в вагоне не было рядом. Очень спокойно поездка прошла. Даже поспать нормально получилось. Совсем не устала, – добавила она с лукавой улыбкой.

Это очень хорошо, – ответил Андриянов с такой интонацией, что она сразу догадалась, что намек он понял правильно.

В отличном настроении и с довольными улыбками они дошли до машины, Андриянов закинул в багажник вещи и повез Оксану домой.

Всю поездку Оксана расслабленно рассказывала Андриянову последние новости, с интересом посматривая в окно на проносящиеся мимо дома.

Как моя жизнь меняется к лучшему, – радостно думала она. – Еду по Москве в «Волге» с красавцем-мужчиной. Будет Загит знать. Небось думал, что я теперь прозябать буду после развода в Святославе. Вот бы он увидел меня сейчас, пожалел бы, что не ценил…

***

В начале седьмого Чара пришел к Мещерякову:

– Андрей Юрьевич, в этот раз без осечек! Задание выполнено!

– Рассказывай…

– Короче, утром сел ей на хвост и приехал к заводу такому суровому. Комбинат железобетонных изделий. Послонялся вокруг, поспрашивал работяг, что шли на работу. Короче, Дружинина там теперь профоргом работает.

– Ну а сама как выглядит? Взгляд расслабленный или злобный?

– По-честному, она так смотрит, что хочется развернуться в другую сторону и бежать. Бой-баба, право слово. И работяги от нее совсем не в восторге, мягко говоря. Она им там все гайки закрутила, говорят, никакого продыху не стало…

– Ну, значит, по должности не потеряла, хотя это логично. Как могла бы потерять, учитывая, кем у нее муж работает? Молодец, что оперативно исправил свою ошибку.

– Спасибо, Андрей Юрьевич, больше не повторится.

– Так а где этот комбинат хоть находится?

– В Очаково.

– Постой… В Очаково?

– Ну да…

Мещеряков поднес руку к лицу и помассировал лоб.

– Во дела… – прошептал он к полному недоумению Чары.

***

Глава 6

Москва, дом Ивлевых

Утром позвонила Валентина Никаноровна. Голос приятный, чувствуется, что разговариваешь с человеком, который знает себе цену. Договорились о встрече сегодня днем. Решил не откладывать, чтобы, во-первых, определиться сразу, подходит ли она нам или надо искать другие варианты, а во-вторых, Ирина Леонидовна сегодня у себя, так что нет риска всяких неловких моментов.

Приехала новая няня быстро. Оказалось, что живет она на проспекте Мира, от нас совсем недалеко. Очень повезло.

Открыв дверь, увидел ухоженную пожилую женщину, почти моего роста, подтянутую и энергичную. Поздоровался и пригласил ее войти.

Пока знакомился с новой няней, из комнаты к нам вышла Галия, тихонько прикрыв за собой дверь. Понятно, парни спать легли. Ну, будет возможность сначала пообщаться. Тоже неплохо.

Познакомил жену с новой няней.

– Давайте сразу и с детками познакомимся, – предложила с улыбкой Валентина Никаноровна, – Вика рассказала, что у вас близнецы.

– Они только что спать легли, – извиняющимся тоном ответила жена.

– Они у нас режимные, все по расписанию, – пошутил я, мысленно поставив новой няне первый плюсик.

Всегда в прошлой жизни, приглашая любого специалиста к детям или внучке, наблюдал, как он или она ведет себя при первом визите. Если сразу интересуется, где ребенок, хочет познакомиться предварительно, то обычно хороший специалист оказывается. А если сразу начинает говорить только со взрослыми, не стремясь на ребенка даже взглянуть, можно в принципе сразу просить на выход. Как правило, ничего толкового с такого спеца ждать не приходится. А Вика, это у нас, очевидно, Виктория Францевна… Значит, они на ты, и знают друг друга неплохо, – мелькнула мысль.