Чары Делиноры

– У меня к тебе просьба, Аргерус. Я хочу попросить тебя не говорить больше никому из моей семьи о предположении, что медведь – это Элинг. Пусть лучше домашние смирятся с утратой, чем живут с этой мукой, наблюдая за Элингом в виде зверя.

– Будь по-вашему, сир! Но дело в том, что через некоторое время жители вашего королевства смогут сложить эти два события воедино и пойдут слухи…

– Слухи можно отвергнуть, и я уверен, что мой сын и невестка так и сделают, они ни за что не примут эту версию.

– Вероятно, что так и будет, сир.

Время шло, и у Нарцессии всё меньше оставалось надежд на возвращение сына. Всё своё время она теперь проводила с малышкой Элинорой, она так была похожа на принца Элинга, что ей порой казалось, что всё это дурной сон. Вот она проснётся, и перед ней в кроватке лежит малыш Элинг… Но «малыш» утопал в розовых одеждах, и всё вокруг в этой комнате было розовым…

А в народе между тем, как и предсказывал Аргерус, пошли слухи о том, что принц Элинг зачарован и теперь он в образе медведя, ищет свою мать в проезжающих каретах…

В это же время в королевстве Гортенелия все были озабочены плохим самочувствием Неофинии. Все думали, что это известие об исчезновении Элинга так ужасно повлияло на психику принцессы и от этого она заболела. У неё постоянно кружилась голова, она плохо спала и чувствовала непроходящую слабость. Неофиния и сама уже думала, что это последствия угрызений совести, которые совершенно опустошили её и лишили жизненной силы. Придворный лекарь прописал ей постельный режим и вёл наблюдение за больной, но через несколько дней вдруг сообщил, что принцесса вскоре станет матерью.

Новость была настолько невероятна, что вызвала целый переполох во дворце. Все стремились в покои больной, чтобы выразить свою радость. Принцесса и сама так переволновалась, что не могла совладать с переполнявшими её чувствами. Она то смеялась, то плакала, то просила врача гарантировать ей, что он не ошибся. Но уже через пару дней все свыклись с мыслью, что у Неофинии родится наследник. Если бы не горестное событие в Платании, они бы устроили праздничный приём, но поскольку это было невозможно, то Неофиния решила съездить с мужем к сестре, чтобы самой сообщить ей эту замечательную новость.

Через два дня три кареты, нагруженные всем необходимым, что может потребоваться в длительном путешествии, отправились в дорогу. Всё было просто замечательно, пока они не достигли моста. На мосту лошади повели себя неспокойно, кучерам пришлось слезать с козел и вести лошадей под уздцы. Принц Ацерис вышел из кареты и шёл со шпагой впереди обоза. Когда кареты уже съезжали с моста, из-под него вышел медведь и, став на задние лапы, зарычал. Лошади рванули с места в карьер и понеслись во весь опор, кучера едва успели заскочить на козлы. Принц не стал прыгать в карету, он остался с медведем наедине. Видя, что кареты уехали, медведь сел и, продолжая рычать, стал махать лапами, будто прося принца удалиться. Принц, не желая причинить ни малейшего вреда медведю, стал медленно отступать. Медведь в свою очередь встал и ушёл под мост.

Ацерис, догнавший ожидавший его на отдалённом расстоянии обоз, заверил испуганную супругу, что медведь совсем не агрессивный и что у него создалось такое впечатление, что он кого-то ждёт. Неофиния знала, кого ждёт этот несчастный медведь, но она не могла об этом говорить с Ацерисом. Она сказала супругу, что она так переволновалась, что её буквально покинули силы, и что ей совершенно необходимо поспать, чтоб прийти в себя. Принц не стал возражать, а Неофиния, прикрыв глаза, стала думать о том, что это Нарцессию надо было превратить в любое из чудовищ, а не Элинга, и горькие слёзы раскаяния заструились по её щекам. Вскоре она действительно заснула, и ей снился маленький Элинг, который ходил за ней по пятам и просил кушать.

Проснулась она от громких голосов, оказалось, что уже вечер и они приехали на постоялый двор, на котором им предстояло провести ночь. На постоялом дворе, который находился уже в предгорье, им предложили пересесть на кареты с полозьями, которые легко скользят по снегу. С ними также отправлялась охрана с ружьями, на случай нападения волков, которые при наступлении сумерек начинали свою охоту. Кареты были очень тяжёлыми, поэтому двигаться они будут медленно и, вероятнее всего, прибудут к месту назначения как раз с наступлением ночи, в данном случае меры предосторожности были не лишними.

Ранним утром, как только взошла заря, все двинулись в путь. Впереди королевского обоза ехала открытая повозка, на которой находились два стража, такая же повозка замыкала обоз. Кроме того, и у принца и у слуг ружья были наготове. Через четыре часа пути решили устроить привал, чтобы перекусить. Пока мужчины проверяли упряжь и поклажу, служанки занялись приготовлением бутербродов и кипячением воды на костре. Неофиния нанизала на прутик кусок колбасы и увлеклась его обжариванием на костре, вскоре её примеру последовали её гувернантки, и по воздуху поплыл аромат жареного мяса.

Когда все приступили к трапезе, рассевшись вокруг костра, раздался рык какого-то зверя. Мужчины приготовили ружья и заняли круговую оборону. Рычание приближалось, и наконец из-за кустов на поляну вышли два медвежонка. Неофиния тут же приказала опустить ружья. Медвежата тем временем приблизились совсем близко, и теперь они уже не рычали, а шумно втягивали воздух и махали лапами. Было понятно, что их привлёк запах еды и поэтому они убежали от матери. Неофиния велела отрезать по хорошему куску мёда, который они везли в сотах. Положив мёд в миски, она пошла к медвежатам, принц направился следом. Когда медвежата схватили угощение и принялись лакомиться им, из лесу вышла огромная медведица, она стала на задние лапы и стала внимательно смотреть на людей. Убедившись, что они вполне безопасны для её потомства, она совсем не грозно заворчала, видимо подзывая детей. Малыши, услышав её зов, бережно держа угощение в передних лапах, вперевалку и очень нехотя пошли к ней. Ещё через минуту всё семейство скрылось в лесу.

Ацерис был встревожен поведением жены и сказал ей об этом:

– Дорогая, ты поступила безрассудно! Ты рисковала собой и своими людьми, это же звери, нельзя полагаться на их разумное поведение. Тем более на миролюбие со стороны матери-медведицы.

– Ну всё же в порядке, дорогой, и что теперь об этом говорить? Если бы мы были грубы с малышами, то тогда стоило бы опасаться их матери, но, как видишь, всё уже обошлось, поскольку я проявила заботу. Мы вторглись на их территорию, нам надо быть дружелюбными.

– Неофиния, это твоё особое положение делает тебя такой восприимчивой, перед тобой были дети, и тебе было уже неважно, чьи они. У тебя большое и доброе сердце, ты будешь чудной матерью. Я обожаю тебя, моя дорогая, и поэтому очень за тебя беспокоюсь.

После этих слов у Неофинии навернулись слёзы, и, чтобы избежать вопросов, она положила свою голову на грудь мужа, чтобы он не заметил слёз. Мысли теснились в голове, но одна просто врезалась в мозг: «Что будет, если он узнает, как я поступила с Элингом, что будет?!» Но она отогнала эти неприятные мысли и погрузилась в мечты о своём материнстве, её мучил вопрос, кого ей суждено произвести на свет. А потом она пыталась представить все последующие торжества в честь новорождённого… Так, предаваясь сладким мечтам, она уснула.

Проснулась она от громкого ржания лошади. Ацерис сообщил ей, что уже смеркается и лошади почуяли присутствие волков, они также чувствовали близость жилья и потому прибавили шаг, напрягая последние усилия. Но буквально минут через двадцать из лесу, который находился в некотором отдалении от дороги, наперерез первой паре лошадей понеслась стая из семи волков. Каким умным был их расчёт: остановив первую лошадь, они остановят весь обоз, и тогда, распределившись, можно попытать счастья что-то добыть. Волки в этих местах были почти белые и полностью сливались со снегом, сверкали только их красные глаза. Поэтому пришлось подпустить их поближе, чтобы вести прицельный огонь. Лошади неслись во весь опор, охрана и слуги начали стрельбу. После первого залпа два зверя остались лежать на снегу, окрашивая его в алый цвет. Но остальные только прибавили скорости и рассредоточились. Солнце совсем опустилось, светились только фонари на каретах, но этого было мало для прицельной стрельбы.

Один из волков, сделав невероятный прыжок, заскочил на спину одной из лошадей, которые везли карету принца и принцессы. Лошади встали на дыбы, карета остановилась, стрелять было невозможно, чтобы не попасть в лошадь. Возница стегал волка кнутом, но тот этого будто не замечал, он впился зубами в холку лошади и не желал выпускать свою добычу. Тогда принц покинул карету и, подбежав к волку сбоку, выстрелил почти в упор. Зверь взвыл и прыгнул с лошади, прямо на принца. Ацерис, не ожидавший такого поворота, не успел уклониться и оказался под волком, который совсем не ослабел от ранения и явно собирался отомстить своему обидчику. Неофиния, которая всё это время наблюдала за происходящим из окна кареты, поняла, что этого происшествия никто не видит, так как все отбиваются от остальных волков. Понимая, что помощи ждать неоткуда, она, не раздумывая более, схватила шпагу принца и затем, добежав до волка, вонзила лезвие ему между лопаток. Зверь издал предсмертный вопль и, отпрыгнув в сторону, повалился набок. Он лежал, а лапы его судорожно двигались по снегу, создавая иллюзию бега, зубы были оскалены, его глаза смотрели вдаль… Он бежал в иной мир и улыбался предстоящей свободе… Он принял смерть достойно, в бою, через минуту его глаза потухли, и он замер.

Неофиния как зачарованная смотрела на этого огромного и красивого волка, она протянула к нему руку и погладила по голове, и ей вдруг показалось, что она услышала его последний вздох. И опять мысли переключились на Элинга: «А вдруг и его вот так когда-то убьют…»

Из задумчивости её вывел голос мужа:

– Дорогая, тебе не кажется, что ты сейчас не за того переживаешь? Я весь искусанный, истекаю кровью, а ты провожаешь в последний путь того, кто чуть меня туда не отправил.

– Прости, дорогой, я не права, но волку было гораздо хуже, чем тебе. У него рядом не оказалось в нужный момент верного друга.

– Дорогая, если бы не твоё интересное положение, на которое так удобно всё списывать, я бы подумал, что волку ты уделяешь гораздо больше сочувствия.

– Ацерис, ты не прав, если бы дело обстояло так, как ты говоришь, то я бы не стала рисковать собой и выходить из кареты.

– Прости, дорогая, ты права, ты очень рисковала. Я просто приревновал тебя к волку.

После гибели трёх собратьев стая удалилась в лес. Пока королевская чета пререкалась, слуги и охрана приводили в порядок обоз, выпрягали и перевязывали раненую лошадь, закрепляли поклажу, перезаряжали ружья. Королевский лекарь испросил дозволения осмотреть и перевязать принца. Раны на руке оказались неопасными, поскольку её предохранили толстые кожаные обшлага на зимнем кафтане.

Минут через тридцать, когда обоз тронулся, сказались переживания напряжённого дня и Неофинию стал бить сильный озноб. Она куталась в шубы, но не могла согреться, пришлось звать лекаря, который напоил принцессу каким-то отваром, и она вскоре уснула.

Когда прибыли во владения Инелии, все обитатели дворца уже спали. Приезд был совершенно неожиданным, и в замке приключился ночной переполох. Сонные слуги замка всё постоянно путали, поклажа распределялась не по назначению, конюхи не могли найти достаточно места для лошадей, повара не могли придумать, чем накормить на скорую руку пятнадцать человек. И только венценосные пары, не обращая ни на что внимания, наперебой делились новостями.

ГЛАВА ПЯТАЯ

НАХОДКА В СКАЛАХ

Поскольку в замке все легли спать лишь под утро, то завтрак был подан почти к обеду. После трапезы Неофиния объявила истинную цель визита, которая была воспринята с бурным восторгом.

После шумных обсуждений предстоящих событий муж Инелии Торос рассказал гостям, что его рабочие, добывающие драгоценные камни, совсем недавно нашли большую пещеру, больше напоминающую храм ведунов либо святилище неведомого духа. Люди, открывшие в неё вход, говорили о странных вещах, которые там наблюдали. Никакого вреда исследователям не было нанесено, поэтому и он со стражей тоже там побывал. Всё в этой пещере очень диковинно и непонятно, но очень занимательно и невероятно красиво. Вход в пещеру решено было укрепить, навесить двери и поставить стражу на всякий случай. Но если гостям это всё представляется интересным, то можно незамедлительно совершить занимательную экскурсию. Неофиния и Ацерис были согласны на немедленное посещение таинственной пещеры.

Поскольку диковинная находка бала расположена не очень далеко, то сани, запряжённые оленями, доставили всех к месту за полчаса. Сначала пришлось войти в просторный тоннель, получившийся в ходе добычи камня, и следовать за слугами, которые освещали дорогу факелами, примерно через пять минут все вышли на освещённую факелами площадку, где перед массивными дверьми стояли два охранника. Увидев свиту, они поклонились и открыли створки дверей. В глаза сразу ударил яркий свет, природа которого была непонятна.

Пещера, если её можно было так назвать, учитывая роскошное убранство, симметричность её формы и всего находившегося в ней, навевала мысль о том, что она имела своего создателя, который обладал немалыми познаниями во многих сферах земных и иных знаний. Длина прекрасной залы была около двухсот метров, ширина примерно вдвое меньше, зала имела форму эллипса. Высота была около двадцати метров. Стены изобиловали светящимися кристаллами. Пол казался прозрачным, словно из тонкого льда, под которым, будто большие жемчужины, постоянно передвигались светящиеся пузырьки воздуха. Вдоль всех стен стояли большие самородки камней различных полудрагоценных пород, напоминающие, если присмотреться внимательно, знаки зодиака. Эти же знаки в положенном порядке были искусно инкрустированы белыми алмазами на потолке, который переливался всеми оттенками синевы. Всё это напоминало ночное небо, которое постоянно мерцало, становясь то совершенно тёмным, то необыкновенно светлым, напоминая блики северного сияния.

В самом конце этого необычного помещения находился водоём, примыкавший к стене пещеры, имевший форму полукруга и огороженный полуметровыми мраморными панелями. Водоём был примерно шесть метров в радиусе. Вполне возможно, что он был очень глубоким, ибо вода его была тёмно-синего цвета. Около водоёма было очень тепло, и становилось понятным, почему в помещении сухо и гораздо теплее, чем ожидалось. Скорее всего, под пещерой находился тёплый источник, наполнявший подземное озеро, часть которого вышла на поверхность, и кто-то заботливо огородил его края. Очень близко к поверхности плавали восхитительные красные рыбки с большими веерообразными хвостами и плавниками. Они часто принимали в воде почти вертикальное положение, и казалось, что они вполне осмысленно смотрят зрителям в глаза.

Ацерис и Торос первыми отошли от водоёма и увлеклись созерцанием самородков, расположившихся вдоль стен. Сёстры же как зачарованные стояли и не могли отвести взгляда от рыб, и вдруг те в одно мгновение исчезли, а на поверхности воды появилась совершенно отчётливая картина. Сёстры увидели родительский замок, на подъездных ступенях которого стояла Неофиния, но гораздо старше, чем теперь. От неё не оглядываясь удалялся юноша с ярко-рыжими волосами, но очень похожий на Ацериса, и его вела за собой красивая девушка. Они сели в карету и поехали прочь от замка. Это длилось всего несколько секунд, и видение исчезло. Затем на поверхности воды возникло послание: «Неофиния, это твоё будущее, прими его, когда настанет срок! Не соверши ещё одной ошибки!»

Неофиния еле удержалась на ногах, Инелия едва подхватила сестру под руку, и они поспешно направились к выходу. На ходу Инелия крикнула мужчинам, что сестре нездоровится, и те тут же поспешили на помощь. Через пять минут они уже направлялись к замку. По прибытии Неофиния настояла на том, чтобы остаться одной в своих покоях.

Примерно через час к ней зашла сестра и, не обращая внимания на протесты, спросила:

– Дорогая, мне почему-то кажется, что нам пора объясниться. Я давно наблюдаю за тобой, и во мне растёт уверенность в том, что ты скрываешь от всех какую-то тайну. Вероятно, что тебе очень тяжело нести этот груз одной. Сегодня я увидела, что я права. Ты получила не просто послание, ты получила скрытую угрозу, которая будет выполнена по отношению к тебе, если ты не образумишься к тому времени, как твой сын, который ещё не родился, станет достаточно взрослым и сделает свой выбор. Скажи, что я не права и всё это плод моей фантазии. Если нет, то я думаю, что тебе пора известить меня о твоих просчётах, ибо в конечном итоге может пострадать вся семья.

– Я не стану отрицать очевидного, мне очень страшно. Это послание пришло именно теперь, когда я так счастлива. Одно радует: я знаю, что у меня будет сын; но он уйдёт из-за своей избранницы. Это значит, что она будет мне не по нраву, но мне предложено смириться. Но во мне уже теперь растёт буря протеста и негодования. Почему я должна терять своё дитя? Я постараюсь предпринять все меры, чтобы он считался с моим мнением в важных делах.

– Я бы не надеялась на время, ведь это не предупреждение, а факт, который, я думаю, совершенно неизбежен. Развитие же дальнейших событий зависит от тебя. Мне кажется, достаточно будет вспомнить, что произошло в Платании. Мы много лет наблюдаем последствия противостояния между сыном и отцом. Мы не так давно бросали свои венки в Анчар и Интару. Но ты можешь уберечь своего сына от горькой судьбы, если примешь его выбор. Это совсем нетрудно, когда любишь своё дитя больше себя. Я думаю, что тебе стоит прислушаться к моим словам. Но это всё будет в будущем, но есть что-то, что сделано тобою в прошлом. Настало время поведать, что именно ты сотворила, моя строптивая сестра?

– А я думала, что моя милая сестрица полностью погружена в созерцание своего мира, купается в любви супруга, радуется каждому мгновению растущего сына и ничего вокруг себя не замечает. Прости, но мне кажется, что я недооценила тебя. Оказывается, ты ещё прозорливей, чем наша мать. Я всё время ждала именно от неё этого допроса с пристрастием, но нет, её опередила ты. Я совсем не горжусь тем, что сотворила, но ты же знаешь, как я импульсивна. Во время вспышек гнева я теряю способность рассуждать здраво. Всему виной эта несносная Нарцессия. Она трижды публично унизила меня. Я долго боролась с искушением, но её выходки просто взбесили меня, а я не могла ни с кем об этом поговорить. В порыве ослепляющего гнева я приняла ужасное решение и отправилась к Делиноре. Она дала мне золотую иглу, которая обратила Элинга в медведя. Мне очень жаль, но уже ничего нельзя исправить. Мне хотелось, мне очень хотелось, и я поскакала ранним утром к мосту, где я его накануне оставила. Я надеялась увидеть маленького медвежонка и вытащить злополучную иглу из его шеи, но меня встретил большой ревущий медведь, и мне пришлось бежать. Я жалею, что причинила больше зла Элингу, чем его матери, хотя я и сама с тех пор потеряла покой. Он и теперь всё ходит к мосту и ждёт свою мать. Охотники говорят, что в лесу под большим дубом он вырыл себе большую берлогу и зимует там. В Платании издали указ его не трогать, ибо многие догадываются, что это Элинг. Так что мне предстоит с этим жить. Я не могу просить о снятии этих чар, таков был уговор с Делинорой.

– Но почему ты не поговорила со мной?

– Чтобы ты меня смогла отговорить или рассказать маме?!

– Очень жаль, что ты не поделилась своими намерениями, а теперь кто знает, что ещё может приключиться в нашей семье. Теперь я буду бояться за своего сына и мужа. Прошу тебя, не игнорируй сегодняшнее предупреждение, постарайся быть благоразумной.

– Поверь, моя дорогая, мне бы очень хотелось, но если мне приходится идти против своей воли, я просто не могу справиться с охватывающим меня гневом.

– У тебя ещё есть достаточно времени, чтобы суметь обуздать себя ради тех, кого ты любишь.

– Я сделаю всё что смогу, но ничего не обещаю. Я такая, какая есть, и с этим я пока ничего не могу поделать. Даже сегодняшнее предупреждение меня сначала напугало, но теперь, когда я пришла в себя, во мне это вызывает негодование. Мне предлагают смириться, но это же совсем не по мне. Будто кто-то затеял со мной игру. Но ты же знаешь, что не в моих правилах отказываться от поединка!

– Милая моя, это не игра, это жизнь!

– А по-моему, жизнь – это и есть игра. Только у этого ристалища нет границ, но призом по-прежнему остаётся чья-то жизнь.

– Мне жаль, что ты именно так воспринимаешь жизнь. В ней так много простых вещей, которые приносят радость и умиротворяют душу. Я так счастлива здесь, и мне бы хотелось, чтобы и ты испытывала нечто подобное.

– Мне тоже жаль, моя дорогая, но я лишила себя покоя в тот момент, когда взяла в руки золотую иглу…

– Ну раз так, то будем принимать данные обстоятельства вместе. Так будет немного проще, ну хоть чуть-чуть. Мы ведь всегда делали так в детстве, так давай всё оставим как прежде. Я буду хранить твою тайну и помогать чем смогу. А теперь надевай меховую накидку, давай пойдём на балкон, любоваться звёздным небом.

Сёстры вышли на балкон, обнявшись, как это было в прежние времена, и устремили свои взгляды на сияющие звёзды. Они неспроста направили свои взоры в одну сторону, они созерцали своё созвездие – созвездие Близнецов.

Все последующие дни сёстры больше не возвращались в разговорах к их тайне. Они вместе с мужьями выезжали в лес полюбоваться заснеженными елями и мелким зверьём. По возвращении в замок наслаждались приготовленными на углях мясом и рыбой, которые добывались в их угодьях. Мужчины, как и водится, говорили об охоте, дамы – о домашнем досуге и планах на будущую встречу, которая должна была состояться после рождения ожидаемого первенца Неофинии. Это радостное событие должно было произойти по весне, так что расставались все на довольно большой срок.

Пробыв в гостях всего неделю, Неофиния засобиралась домой. Она постоянно ощущала желание снова посетить магическую пещеру и посмотреть на рыб, но ещё больше она этого боялась, поэтому решила, что единственным правильным решением, чтобы избежать искушения, будет скорый отъезд. Сестра не стала противиться, ибо отлично понимала, что происходит в её душе. Инелия тоже ощущала сильное желание вновь увидеть магическое озеро…

В день отъезда все встали ещё до зари, чтобы не повторилась встреча с волками. Близко к поселению они не подходили, а когда кортеж отъедет довольно далеко, то уже встанет солнце. Прощание было скорым и сдержанным, чувствовалось некоторое напряжение. У всех было необъяснимое предчувствие какого-то неотвратимо надвигающегося события. Сёстры взялись за руки на прощание и сцепили их так крепко, словно не желали их размыкать. Их руки заметно подрагивали, и на глаза стали наворачиваться слёзы. Неофиния не могла себе позволить, чтобы кто-то увидел её слёзы и счёл это проявлением слабости. Она резко отдёрнула свои руки и быстро села в карету. Кортеж тронулся, Инелия долго смотрела вслед удалявшейся сестре, и сердце её сжималось от тревоги…

После обеда Инелия сказала мужу, что ей хочется прокатиться по лесу, и, прихватив с собой пару служанок, она приказала подать сани. Но как только сани покинули пределы дворцового двора, она велела ехать к пещере. Она вся дрожала от нетерпения вновь посмотреть на рыб и в то же время боялась увидеть это неведомое будущее, но какая-то незримая сила подталкивала её. Она буквально бегом бежала по тоннелю, а потом по залу и остановилась только у озера. На его тёмно-синей поверхности отражались созвездия с купола, но рыб не было. Сначала Инелию охватило разочарование, но потом она вздохнула с облегчением и уже направилась к выходу, как вдруг услышала всплеск воды. Она замерла, решая, как ей поступить, уйти или всё же вернуться, но тут услышала ещё один всплеск и ещё… её явно приглашали вернуться… Инелия подошла к озеру, там плавала всего одна рыбка, её голова была над поверхностью воды, а глаза были устремлены прямо на неё. Большие плавники трепетали в воде и переливались всевозможными оттенками. Вскоре вся вода засияла, а затем рыба нырнула, и на поверхности воды Инелия увидела живые картины. К её дворцу подъезжает карета, из неё выходит она сама, с маленьким ребёнком на руках. Затем она протягивает белокурую малышку своему взрослому сыну… Мгновение спустя появилось иное действие. Девочка-подросток в окружении волков, и они с ней играют… Ещё через мгновение озеро опять стало тёмно-синим.

Возвращалась Инелия в полном смятении. Увиденное не только не вносило никакой ясности, но и наоборот, теперь возникла масса неизвестного в грядущих событиях, но их значение совсем непонятно. Видимо, всему своё время, и в нужный момент эти знания всё прояснят, а она постарается поступить правильно.