Полная версия
Опытная девушка
Опытная девушка
Сергей Журавлёв
Иллюстратор Нейросеть https://rudalle.ru/kandinsky31
© Сергей Журавлёв, 2025
© Нейросеть https://rudalle.ru/kandinsky31, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0065-5235-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В данную повесть включены исторические факты, исторические личности, цитаты из Библии – восстановительный перевод и комментарии к ним (ищите в поисковике), а также философские взгляды автора на мировоззрение и миросозидание.
Прошло пять лет с того момента, как Жак открыл излучение под названием «Луч» и параллельно – соседнюю вселенную. Уже было девять радиотелескопов повышенного разрешения, восемь из них лично от Президента США и один от Пентагона – его так и не искали, словно забыли о нём, как о ненужном объекте или звене. Было достигнуто многое, но ещё больше предстояло открыть и доказать не только самому себе, но и всему человечеству.
Саманта и Ник жили вместе с Жаком и Линдой. Несмотря на их юные годы, семнадцать лет, отец радовался за них, как за двух голубков, он всегда видел, что их отношения чисты, Линда также привыкла к Нику, как своему родному сыну, многое поняла за эти пять лет. Они гармонировали и дополняли друг друга в астрофизике, квантовой механике, квантовой теории поля, квантовой теории бессмертия и во многом другом, словно были единое целое – родные брат и сестра.
По сути дела, они и были братом и сестрой, но не на биологическом уровне, а на более тонком плане, в них была заложена древняя энергия Дальнего Космоса – чистая и лучистая, та энергия, которую еще называют началом начал. Та энергия, которая основала вся и всё. Нет, не энергия Большого взрыва, а целенаправленная энергия созидания, она не разрушает, как при термоядерном взрыве, после которого не остаётся ничего, кроме пепла. То была совсем иная энергия, которая «ткёт» материю, как на принтере 3D, созидая всё и вся, видимую и невидимую Вселенную или вселенные.
Они жили в полной гармонии с Природой, как ближней, так и дальней, ничто не ускользало от их чувств: ни малейшее дуновение ветерка земного, ни Солнечного ветра с геомагнитными бурями, ни зарождение сверхновой звезды где-то далеко во Вселенной, ни дрожание паутинки на ветру. Словом, всё было подвластно их чувствам и мыслям. Казалось странным, как мозг и тело могут перерабатывать такой колоссальный поток информации без «перегрева» на центральном процессоре, как такая маленькая человеческая память может вмещать терабайты информации, обрабатывая её с невообразимой скоростью, лучше всякого квантового компьютера последней модели?
Вот такими были Саманта и Ник, воплощением теневых структур, которые принудили родителей Жака провести такой эксперимент над живыми человеческими эмбрионами. Результат оказался отрицательным на девяносто девять процентов – полный провал, и только один процент, нелегальный, оказался положительным – Саманта. Как она отыскала друга по эксперименту и исцелила его по молитве к Богу? Как она почувствовала тонким своим чутьём, что Ник – её собрат по эксперименту и что она может помочь Нику, – загадка для нас, простых граждан. Как бы то ни было, но это случилось…
Вот такую информацию прочитал Жак на диске отца, очень коротко и понятно, не вдаваясь в детали.
– Ну, как дела, ребята? Чем занимаетесь? – весело спросил отец, входя в комнату взрослых детей.
– Да вот работаем над теорией Эйнштейна в новом аспекте времени, – деловито ответила Саманта и добавила: – Всё бы хорошо, но компьютер мешает.
– И как он тебе мешает? – заинтересованно спросил отец.
– Да он дольше думает, чем мои мозги крутятся, – в том же духе ответила Саманта.
– Помилуй, дочь, тактовая частота процессора составляет восемь гигагерц, он же десятиядерный, последней модели, – недоумевая, ответил Жак.
– А я виновата, что ли, что мои мозги быстрее его?
– Может, без него обойдёшься?
– Да что ты, папа, рукой геморройное писать – чернила подаются медленнее, чем рука пишет, сплошные пропуски.
– И что ты предлагаешь? – заинтересованно спросил отец.
– Разработать процессор и периферию на основе моих мозгов, – невозмутимо ответила дочь.
– Ну, это уже полная фантастика! И как это осуществить?
– Да очень просто, папа. Взять из моего мозга нейроклетки – аксоны и дендриты, поместить в термостат с питательной жидкостью, подвести электроды, начать тестировать. А при каждом положительном ответе подкармливать клетки дофамином – это нейромедиатор, который способствует более эффективной передаче нервных импульсов от клетки к клетке. При активной работе начнётся рост и деление клеток с новыми связями, что приведёт к самоусовершенствованию нейрокомпьютера с закладкой полезной информации, это не что иное, как супермозг с самым минимальным потреблением электроэнергии. Дело останется за периферией.
– Как у тебя самой? Деловая какая! Просто нашпигована ты идеями. И медицину знаешь? – удивился отец. – И как это только помещается в твоей памяти?
Саманта пожала плечами и уклончиво ответила:
– Немного знаю, постольку поскольку… А чего без дела сидеть учёным и штаны протирать на одном месте? Это только начало моей творческой деятельности.
– Представляю, что будет дальше. А ты хочешь сказать, что и донором можешь быть для науки при разработке новых моделей компьютеров, живых компьютеров? – строго спросил Жак.
– Нет, папа, я никому не позволю колупаться в моём мозге, я просто озвучиваю мои идеи.
– Ник, повлияй на неё, это ни в какие рамки не вписывается.
– Как я могу повлиять на неё, если она умнее меня на порядок? – сокрушённо спросил Ник.
– А то, что в меня напичкали, это не фантастика? – парировала Саманта.
– Это не ко мне, а к дедушке и бабушке, – в тон дочке ответил отец. – Хорошо, ребята, вы занимайтесь переработкой теорией относительности Альберта Эйнштейна, а я пойду немного поработаю для себя, – сказал Жак и отправился в свой кабинет, неплотно прикрыв дверь в комнату Саманты и Ника.
Как обычно, он вошёл в свой кабинет и включил аппаратуру. «Что ожидает меня сегодня? – неожиданно задумался он. – Ощущение чего-то нового крутится в моём подсознании. Но что может быть нового после того ″Луча″ и соседней вселенной? Разве только контакт с братьями по разуму? Откуда? Из какой части Вселенной или соседних вселенных? Господи, опять эти мысли одолевают меня, как и в тот раз. Может, уйти с этой работы и пойти в помощники Президента? Но там сплошная политика и грязные интриги с кейсом с красной кнопкой. Нет, такая работа не для меня, я же не политолог, а физик-ядерщик, и Дальний Космос – моя стихия. Значит, нужно воспринимать всё, как есть», – и Жак сел за аппаратуру.
Он направил радиотелескоп одного из спутников почему-то именно на объект под названием GW107878 – нейтронная звезда, и привычно стал принимать телеметрию, но через несколько минут спустя ударил луч. Жак не поверил ни своим глазам, ни данным телеметрии: первоначальные данные показали, что находка двигалась со скоростью, которая в восемь раз превышала скорость света. «Но это просто невозможно! – молниеносная мысль пронеслась у него в голове. – Спокойно, Жак, ты уже так думал пять лет назад, и что получилось? Всё стало реальностью. Значит, и сейчас тебя ждёт что-то нереальное! А что может быть?»
Он машинально нажал на кнопку «Запись» и мысленно анализировал, как такое могло быть, что скорость движения превысила скорость света в восемь раз? Гипотетически речь идёт о релятивистской струе, или джете – струе плазмы, вырывающейся из центров (ядер) таких астрономических объектов, как активные галактики, квазары и радиогалактики. Первым такую струю обнаружил астроном Гебер Кёртис в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году. Позже физик Стивен Хокинг сумел доказать, что такие выбросы происходят из гипотетических чёрных дыр.
«Значит, обнаружена новая чёрная дыра, но чёрные дыры не могут расти во Вселенной, как грибы в лесу после дождя. Ты уже открыл достаточно чёрных дыр за последние пять лет, работая в особом отделе при Президенте по наблюдению за Дальним Космосом. А тебе не много, Жак? По-моему, с лихвой и не на одно Агентство хватит. Интересно, а Нобелевскую премию дадут? Ох, если бы это было не так секретно, тогда бы точно дали, а так – слюнки вытирай и довольствуйся тем, что уже есть. Завтра на работе подключу всех сотрудников для составления анализа, а то получается, что я один работаю, и всё на меня сваливается. Не слишком ли много на одного человека?» – он выключил запись и отключил аппаратуру.
Заглянул в комнату Саманты и Ника – они спали на разных постелях, прошёл в спальню, Линда делала вид, что крепко спит, а на самом деле поджидала мужа. Жак разделся и тихо прилёг рядом с женой. Та невольно потянулась и тихо спросила:
– Ты на сегодня закончил? Я-то думала, что на новой работе ты не будешь работать дома, а всё повторяется с точностью до мельчайших деталей.
– Линда, Линда, за все эти восемнадцать лет ты не привыкла ко мне? – спросил муж.
– А как тут можно привыкнуть, если целыми днями дома одна? Скучаю ведь по тебе.
– Собаку заведи, и не будешь скучать, – улыбнулся муж и обнял жену.
– Да ну тебя с твоими шуточками, – недовольно ответила Линда, но обняла мужа.
– Какая же у меня сознательная жена, – тихо сказал Жак. – Давай будем спать, завтра рано вставать.
– Опять что-то открыл? – поинтересовалась та.
– Ах, какая умная у меня жена! Ничего не скроешь от неё.
– Ты бы лучше научился закрывать, а не открывать. Сам всё откроешь – другим не останется…
– Вон, Альберт Эйнштейн открыл теорию относительности да поспешил малость, так теперь наши ребята пересматривают её, как несостоятельную в текущем времени. А ты хочешь всё закрыть и заново ничего не открывать? Вернуться в каменный век и жить, как первобытный человек?
– Зато спокойнее спать, – парировала жена.
– Если хочешь спокойно спать, то и давай спать, – предложил Жак, и оба замолчали.
На следующее утро Саманта и Ник встали первыми, подогрели завтрак, который приготовила домработница. Она продолжала работать все эти годы, а за добросовестный труд и отличные знания своего дела Саманта увеличила ей жалование из бюджета отца. Жак встал вторым и проследовал в кухню – он был очень рад, что его ребята такие внимательные и заботливые.
– Доброе утро, ребятки мои! – он весело приветствовал двух своих голубков. – Ну, как работа продвигается по переработке теории Эйнштейна? Много ли осталось?
– Доброе утро, папа! Немного осталось – начать и закончить, – весело ответила Саманта. – Не забывай, папа, один факт: общая теория относительности Альберта Эйнштейна создавалась в течение восьми лет, с одна тысяча девятьсот седьмого по одно тысячу девятьсот пятнадцатый год. Исходным пунктом для её разработки послужило стремление Эйнштейна обобщить теорию относительности для систем отсчета, движущихся с ускорением, закона всемирного тяготения и найти связь между инерцией и силой тяжести. Сюда же входит и современная геометрия.
– Доброе утро, Жак! Вы только посмотрите на неё – это же ходячая энциклопедия, ну всё знает! Куда уж мне до неё?
– Точно так же говорят и мне, – заметил Жак. – Помнишь, я говорил тебе: не вешай нос и не задирай корму, точно утонешь, как Титаник. Каждому своё и каждому делу своё время. Не забывай об этом никогда!
– Наставление даёшь молодому воспитаннику? Приветствую вас всех! – сказала Линда, появившись в дверном проёме кухни.
Её приветствовали все. Последним появился Майкл, он застенчиво сказал:
– Кто бы что ни говорил, но мне кажется, я стесняю ребят своим присутствием, отнял свободную комнату…
– Нет, Майкл, и не думай об этом, – быстро нашлась Саманта, – ты нас нисколько не стесняешь, мы – сестра и брат, ничего плохого нет в том, что мы спим в одной комнате, да и ещё есть одна комната. Если только будет нужно – я перейду в неё.
– Нет, лучше я перейду, – вставил Ник. – Ведь Саманта с детства находится в своей комнате, ей дорог каждый уголок, каждый дюйм. А мне чего терять?
– Ребята, не нужно спорить из-за пустяка! Кто как решит, так оно и будет, – подвёл итог Жак. – Всё оставляем на своих местах, и давайте кушать – время поджимает.
Саманта традиционно произнесла молитву за дарование нового дня, за благодатную пищу, за благополучие в новом дне, чтобы было всё гладко, без происшествий, затем спокойно позавтракали. После Жак с Майклом отправились к машине и поехали на работу, как и пять лет назад, а ребята остались дома, занимаясь теорией Эйнштейна. Отец не верил в то, что у них получится переработать теорию относительности в полном объёме и достаточно точно – прошло более ста лет с её создания, многое изменилось с того времени, появились новые фундаментальные открытия. А почему старая теория должна работать без внесения корректив? Почему она должна оставаться незыблемой столько лет? Ведь всё течёт и меняется в неподвластной человеку Реке Времени, и космологию также надо пересматривать, а не подгонять под старые теории.
Так, незаметно, в раздумьях они доехали до NASA. Жак оставил машину недалеко от вертолётной площадки, и группа сотрудников направилась к вертолёту. Когда все удобно разместились, вертолёт взмыл в небо, взяв курс «на объект» (это название так и осталось за новым Агентством). Майкл вёл вертолёт на предельно допустимой скорости. Не прошло двадцати пяти минут, как они были на объекте, быстро прошли биометрию – находились в центральном коридоре, кроме Майкла, он остался в своей комнате и ждал пересменка. Жак взял слово и сказал:
– Друзья, все собираемся у меня в кабинете на большой пересменок, есть новости, которые нужно обсудить. Прошу всех ко мне!
– Сознавайся, что опять натворил или открыл? – спросил Серго Органайте. Он прекрасно знал Жака, если в его голосе слышится деловой тон, значит, сделал невероятное открытие, которое не вписывается в рамки обычного понимания.
Все проследовали в кабинет руководителя, привычно сели за стол, Жак начал своего рода доклад.
– Вчера вечером я направил радиотелескоп одного из спутников на небесный объект под названием GW107878 – это нейтронная звезда. Первые десять секунд ничего особенного не происходило, но потом ударила струя, вернее поток частиц в ней, со сверхсветовой скоростью, нарушая логические и физические законы известного нам мира. Скорость превышала сверхсветовую в восемь раз! Я не оговорился – в восемь раз…
В кабинете послышались удивлённые возгласы:
– Такого просто не может быть.
– Это противоречит всем законам физики и теории относительности!
– Явный программный сбой, иначе и быть не может.
– Друзья мои, я прекрасно понимаю все ваши эмоции, – продолжил Жак. – Подобное мне говорили пять лет назад, когда был открыт загадочный луч, я всё прекрасно помню. Благодаря стечению обстоятельств, связанных с этим лучом, мы имеем такое прекрасное здание с великолепным оборудованием от самого Президента, имеем восемь спутников с радиотелескопами повышенного разрешения, сделали много эпохальных открытий, даже открыли соседнюю вселенную. Если учесть, что наша Вселенная имеет сферическую форму, наверное, так оно и есть, то соседних вселенных, окружающую нашу, невероятно много.
Жак перевёл дыхание и продолжил:
– А насколько вы уверены, что теория относительности верна в данном аспекте времени? Наука не стоит на месте, мы создаём новые аппараты, заглядываем за более дальние горизонты, открываем новые объекты, и всё опирается на старую теорию относительности, а ведь она была создана более ста лет назад на тех основаниях, которые тогда были приемлемы. Почему мы считаем её некой твердыней, на которую всегда можно опереться, как на Вавилон или Иерихон, которые были разрушены в своё время? Почему мы должны считать её незыблемой? Может, стоит пересмотреть её и внести некоторые коррективы с учётом современных открытий? – Жак невольно повторил слова Саманты.
Он вставил диск с записью в компьютер, включил воспроизведение на центральном мониторе – пошла телеметрия с преобразованием в картинку. Все смотрели на экран, там находился объект под названием GW107878.
– А не кажется ли вам, что фундамент треснул и качается? Ведь раньше доказывали, по теории Большого взрыва, что Вселенная одна и что она расширяется во все стороны относительно Земли. Пять лет назад мы доказали, что Вселенная не одна, с помощью запредельно излучения под названием «Луч», а при помощи составного радиотелескопа мы заглянули в соседнюю вселенную, но не стали пересматривать скорость света, а надо бы. Сегодня открыли струю от нейтронной звезды GW107878, скорость которой превышает скорость света в восемь раз. Не кажется ли вам, что мы знаем ничтожно мало из-за ограниченности знаний наших дедушек и прадедов? Да, мы вышли из их колыбели, но нельзя же жить их основами постоянно.
Жак сделал короткую паузу и продолжил:
– Был русский поэт Лермонтов, живший в период с одна тысяча восемьсот четырнадцатого по одна тысяча восемьсот сорок первого года, всего двадцать шесть лет – его убили на Кавказе в войну, но за эти короткие годы он написал много хороших стихотворений и поэм, в одном философском стихотворений есть такие строки:
«…Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом…»
В кабинете послышались возгласы:
– Жак, ты знаешь русскую поэзию и историю? Откуда?
– Да, немного знаю, но это не мешает мне оставаться патриотом своей страны. Так вот, друзья мои, Лермонтов обвиняет своё поколение в ошибках отцов и тугостью их ума, жизнь его томит, как ровный путь без цели. Так стоит ли нам повторять ошибки давно минувших дней? Не стоит ли нам шагнуть вперёд, навстречу неизведанным событиям? Короче, я предлагаю такой план: детально исследовать, указанный мною объект под именем GW107878 – из чего он состоит: может, не одна нейтронная звезда, а несколько? Произвести полный спектральный анализ струи джета – почему струя такая узкая, а не широкая? Точно установить, куда направлена струя и нет ли у неё смещения в сторону Земли? Установить скорость струи джета. Если понадобится, подключитесь к радиотелескопам и телескопам видимого спектра, доступ я вам даю. При любом спорном вопросе ссылаться на меня полностью. Вам всё понятно? Выполняйте!
И сотрудники разошлись по кабинетам, лишь некоторые, после ночной смены, отправились домой. Жак остался в кабинете один. У него было десять десятиядерных компьютеров, столько же мониторов и центральный монитор, два маршрутизатора на девять подключений каждый, несколько сумматоров, а сканеры отпечатков пальцев он докупил сам. Был свой счёт в банке на этот отдел, также был свой фонд, который он пока не трогал – копил средства на постройку спутников с радиотелескопами повышенного разрешения. Он мечтал создать большую сеть из радиотелескопов, которой пока нет в космосе на геостационарных орбитах Земли, но не ближних, а дальних. По крайней мере – двадцать спутников и дополнительные локаторы, но все спутники соединяются не на Земле, а в космосе по радиоканалам, один ретранслятор ведёт передачу данных от спутников на Землю, и все команды с Земли передаёт сразу на все спутники – так намного удобнее управлять спутниками с Земли одному человеку, а не целой бригаде.
Таковы были задумки, а пока Жак привычно включил аппаратуру, стали загружаться программы и контроль доступа. Он навёл все спутники на объект под именем GW107878 и стал наблюдать на центральном мониторе телеметрию и картинку. Удивившись тонкости струи от нейтронной звезды и её плотности, автоматически нажал кнопку «Запись». Внимательно всмотрелся в начало струи, ему показалась странной та точка, откуда бьёт струя – она была неровной формы. Увеличив картинку в том квадрате, он заметил две нейтронные звезды на очень близком расстоянии, точнее говоря, эти две звезды соприкасались друг с другом – столкновение двух звёзд. Увидев такое явление, Жак решил поделиться новостью со своим напарником Ником, тем самым Ником, который подсказал, как ввести автокоррекцию спутников на любой объект.
Набрав номер телефона местной связи кабинета Ника, он сказал:
– Ник, это Жак, срочно зайди ко мне, дверь открыта!
Буквально через минуту Ник уже был у Жака в кабинете.
– Ты когда-нибудь видел подобное явление? – спросил Жак, указывая головой на центральный монитор.
– Слияние двух нейтронных звёзд в реальном режиме времени? Вот это да, зрелище… Хотя, что я говорю, ведь это событие произошло неизвестно когда, а до нас доходят лишь его отголоски.
– Обрати внимание, Ник, на скорость струи и на её узость.
– Ну, узость понятна, она характерна для гравитации двух звёзд – она не даёт ей расширяться. А что касается скорости струи, тут совсем непонятно. Ведь она в восемь раз превышает скорость света, наверно, ты прав – общую теорию относительности нужно пересматривать, как несостоятельную. Жак, я такого никогда и нигде не видел! Красиво как! Можешь сделать копию диска?
– Ты забыл одно правило: из этого здания ничего не выносится!
– Жак, только здесь и только для анализа…
– Смотри у меня, вылетишь отсюда без права на пособие и устройства на другую должность! – строго ответил Жак. Он уменьшил увеличение до исходного значения, но продолжал вести запись. Ник заметил:
– А так ещё красивее. Продолжай вести запись, а я посмотрю на данные. Подожди, откуда у тебя девятый канал данных? Ведь Президент дал нам восемь спутников, а тебя девять каналов. Откуда лишний канал?
– Ник, а ты, собственно, кто? Агент этого отдела или следователь другого Агентства или Бюро? Не могу понять тебя уже пять лет. Тебе не всё равно, сколько у нас спутников и откуда они? Работа у тебя есть, вот и работай над моим заданием – остальное тебя не касается, и касаться не может! Ты понял меня?
– Извини, Жак, я не хотел тебя обидеть, просто натура такая, – открыто ответил Ник, но Жак уже насторожился:
«Неужели я проморгал врага в собственном логове? Он же пять лет работал бок о бок рядом со мной и плохого ничего не замечал, а сегодня к девятому спутнику прицепился, который от Пентагона. Неужели он целых пять лет скрывал, что он агент Пентагона, и все наши секреты передавал им? Ты сегодня расслабился с новым открытием, пригласил его в кабинет один на один, а он сцапал тебя, как мышонка в собственной норе. Дурак ты, Жак, и лох несчастный! А ещё разведчиком был… В подмётки не годишься разведчику! Как только в армии служил? А выход где? На пенсии, не иначе и в… крематории! Да, собственно говоря, тебя утопят в ванной с цементом и пустят, как блок в стену или в фундамент, ничего не останется, но вначале будут издеваться над тобой и над семьёй. И никто не поможет, ни один друг не поможет, даже из Пентагона! Вот это влип, называется, глубже просто некуда. Куда же ты смотрел все пять лет, лох несчастный?»
– Иди пока, Ник, отдыхай, а я запись закончу, потом приглашу тебя и обсудим некоторые детали, – ответил Жак ровным и спокойным голосом, на его лице не отобразилось ничего.
Ник понял одно – он прокололся с девятым спутником, за которым следил пять лет и передавал данные своим хозяевам, внедрившим его в NASA для слежки за Жаком. Тот был в его руках, что захочет, то и сделают за него наёмники, а работать они умеют, как в плане слежки, так и с физической расправой. Теперь посмотрим, кто кого возьмёт. Но это не входило в его задачу, задача была одной – полная слежка за Жаком и передача всей информации. Значит, ему не награда, а позорный конец, как спецагенту Пентагона, провалившему задание.
«Так, где же выход и золотая середина? – думал Ник, выходя из кабинета Жака. – Моей перспективе конец, а я ещё молод, и умирать из-за такой малой промашки не хочется. Быть может, покаяться перед Жаком и перейти на его сторону? Но будет ли он разговаривать со мной на эту тему? Предложить ему сделку? Нет, лучше вначале послушать, что он скажет, не отказываться ни от какого его предложения, а самому ничего не предлагать. Выслушать его внимательно, быстро взвесить всё и принять единственное верное решение. Иначе я стою на лезвии бритвы – шаг влево, шаг вправо и провал, провал всему», – думал Ник, направляясь в свой кабинет.
Жак тем временем обдумывал свой план: «Если проморгал врага в своём отделе, то перетяни его на свою сторону – первая заповедь разведчика, не он тебя расколол, а ты его, значит, есть преимущество. Используй это и посмотришь, что он скажет. Надави на него всеми своими аргументами, используй небольшую хитрость – покажи, что ты выше него, и не попадайся на его уловки, стой на своём, тогда успех обеспечен. Не раскисай перед ним, как размазня, будь сплавом из стали и кремния, покажи ему свою силу в знаниях. Так, а что мы имеем на текущий момент? Давай подумаем об этом не спеша, только запись выключи – большой объём получится, для анализа хватит и этого», – выключая запись, решил Жак.
