Азиатский профайлер. Четыре дела Фан Му. Комплект иямису-триллеров

– Мам, тебе больше не надо об этом думать. Все давно в прошлом.

– Я знаю. Но ничего не могу поделать. – Ему показалось, что она с трудом сдерживает слезы. – Му, малыш, пообещай мне, что больше не станешь ввязываться ни во что опасное и заживешь самой обычной жизнью, как все нормальные люди. Хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Повесив трубку, Фан Му еще немного посидел, глядя в пространство. Потом взял полотенце и пошел умываться. Он был без футболки, поэтому в зеркале над раковиной отразился его худой торс. Кожа выглядела бледной, а грудь – впалой.

Юноша пододвинулся к зеркалу ближе и вгляделся в отражение: коротко стриженные растрепанные волосы, высокий лоб, бледные запавшие щеки, глаза с красными прожилками, черная щетина на подбородке, нахмуренные брови, морщины, тянущиеся от глаз к вискам.

«Разве так выглядят в двадцать четыре?»

Фан Му покрутил головой вправо-влево, пристально рассматривая себя.

Над соседней раковиной умывался студент с курса коммерческого права, Чжу Туанчжи. Его лицо все было в пене от средства против прыщей.

– Разочарован? – усмехнулся он, подмигнув Фан Му, который продолжал таращиться в зеркало с отсутствующим видом. Протянул ему тюбик геля для умывания и спросил: – Может, попробуешь?

– Что?.. А, нет. Все в порядке.

Чжу Туанчжи еще некоторое время продолжал массировать лицо, потом тщательно смыл с него пену, промокнул кожу полотенцем и посмотрелся в зеркало. Наконец улыбнулся своему отражению и, довольный, пошел прочь.

Вспомнив про его «умывальный ритуал», Фан Му на миг призадумался, а потом тоже улыбнулся в зеркало – в точности как Чжу Туанчжи.

«Вот черт, – подумал он, – когда я зол, то выгляжу лучше».

Но все-таки надо улыбаться.

Он наполнил раковину ледяной водой и макнул туда голову.

В конце концов, мир населен не одними лишь серийными убийцами.

Глава 10

Пятиконечная звезда

Вечером 30 июня 2002 года в Йокогаме, Япония, Бразилия играла с Германией в финале футбольного кубка мира.

С самого начала чемпионата во всех барах близ университетского кампуса Цзянбина транслировали матчи. Сегодня, в вечер финала, ни в одном из них не было свободного места.

Фан Му с приятелями поужинали в ресторанчике сычуаньской кухни под названием «Гуан-Юань». Стол перед ними был заставлен пивными бутылками, усыпан скорлупой от фисташек и пустыми стручками эдамаме11; тарелки с немудреной едой стояли уже пустые. Примерно так же выглядели и остальные столики в зале. Все посетители столпились перед 21-дюймовым цветным телевизором на стене; хозяин за барной стойкой щелкал по кнопкам калькулятора. Судя по довольному выражению лица, он не возражал бы, если б чемпионат мира проводили каждый месяц.

Фан Му затащили в бар приятели – Ду Ю, Чжу Туанчжи и Лю Чжанчжун. Сначала он отнекивался, но потом вспомнил, что ему все равно нечем заняться, да и матч наверняка будет интересным. Но поставил условие: никакого гриля.

Естественно, посетители в ресторане разделились на две группы: одни болели за Бразилию, другие – за Германию. Фан Му не следил за футболом и, кроме Роналдо, никого из игроков не знал. Однако, увидев, что Ду Ю и остальные болеют за Бразилию, решил, что и он с ними.

В первом тайме ни одной команде забить не удалось. Бразилия играла немного пассивно, но и Германия не рвалась вперед, хотя возможности были. В перерыве весь бар обсуждал игру и решал, кто же все-таки победит. Делались ставки – в основном на выпивку, – но как только игра возобновилась, все так и прилипли к экрану.

Поначалу Фан Му откровенно скучал. Первый вечер в роли болельщика, а его команда играет так себе! Однако азарт толпы оказался заразительным, и очень скоро он уже кричал вместе с остальными.

Перехватив мяч у ворот немцев, Роналдо сделал пас номеру 10 – это Ривалдо, сказал Ду Ю, – и тот ловким ударом послал его в ворота. Удар был не очень сильный, и Оливер Кан, немецкий вратарь, перехватил его без особого труда. Однако мгновение спустя мяч выскользнул у него из рук и упал обратно на поле.

– Куда ж ты смотришь! – завопил высокий крепкий парень за соседним столиком. И тут же Роналдо словно молния подлетел к мячу и вбил его в правый нижний угол – гол!

Бразилия забила первый мяч!

Ресторан взорвался грохотом восторгов и проклятий.

– Кан рано расслабился, – сказал высокий парень за соседним столиком, тряся головой. – Когда мяч летит так низко, его надо всем телом прижимать к земле. Иначе можно запросто выпустить из рук. Кан слишком самоуверен.

– Ничего себе профессиональный анализ! – с улыбкой заметил Чжу Туанчжи.

– Ну же, друг, ты ведь мой герой, давай, не подведи! – Высокий парень глядел в экран, расстроенный не меньше самого Кана.

– Это Цю Вейцзянь с факультета физики, – прошептал Лю Чжанчжун на ухо Фан Му. – Он – вратарь в университетской футбольной команде.

– Тогда понятно.

Германия изо всех сил стремилась сравнять счет, но, несмотря на несколько острых моментов, до гола так и не дошло. На 79-й минуте Ривалдо сделал на Роналдо красивый длинный пас, и тот, прежде чем кто-нибудь смог его остановить, забил мяч в правый нижний угол ворот. Бразильцы повели со счетом 2:0. Победа им была обеспечена.

Болельщики Германии громко ругались.

Тяжело вздохнув, Цю Вейцзянь сказал:

– Похоже, бразильцы хорошо изучили технику Кана перед игрой. Такие вот низкие удары – его слабое место.

Финал завершился – Бразилия стала чемпионом мира. На стадион посыпались конфетти, Ривалдо побежал вокруг поля с бразильским флагом над головой. Студенты – кто счастливый, кто разочарованный – расплачивались и расходились из ресторана.

Цю Вейцзянь выкрикнул на весь зал:

– Эй, босс, мне еще четыре пива! И пусть все они идут к черту.

Хорошенькая девушка, смотревшая игру вместе с ним, прошипела:

– Не пей больше! Ты и так перебрал.

Цю Вейцзянь вызверился:

– Ты будешь мне говорить, что делать? По-твоему, после такой игры я и выпить не могу?

Девушка надула губки, но отвечать не стала.

Фан Му было все равно, кто выиграл и кто проиграл. Ему лишь хотелось скорее попасть в туалет. За этот вечер он выпил столько пива, что, казалось, вот-вот взорвется.

Расплатившись, юноша бегом помчался из ресторана в общежитие, а там – скорее в туалет. Опорожнив мочевой пузырь, он сразу почувствовал себя лучше и двинул к себе в комнату. Однако на пороге обнаружил Ду Ю, который яростно тер дверь тряпкой.

– В чем дело? – спросил Фан Му, отряхивая воду с рук. – Что тут было?

– Да вот, кто-то нарисовал, – сказал Ду Ю, указывая на дверь пальцем. – Завелся, понимаешь, шутник…

Фан Му пригляделся: на двери еще оставались следы фломастера с толстым стержнем, а вокруг них – жирные разводы.

– Нарисовал что?

– Типа пятиконечную звезду. – Ду Ю нахмурился. – И как только в голову пришло?

– Пятиконечную звезду? – Фан Му глянул сначала в один, потом в другой конец коридора. На остальных дверях ничего не было.

– Еще не смыл? – поинтересовался Лю Чжанчжун, высунув голову из двери напротив.

– Почти. – Ду Ю удвоил усилия, и следы постепенно исчезли.

– Жуть какая, – хмыкнул Лю Чжанчжун, скорчив гримасу. – Прямо «Али-Баба и сорок разбойников».

Фан Му засмеялся:

– В таком случае я сейчас нарисую по звезде на каждой двери в коридоре!

* * *

Среди ночи он внезапно проснулся.

Кто-то копошился возле двери в комнату.

Фан Му заставил себя открыть глаза и оглядел тесное пространство, залитое светом луны.

Перед запертой дверью стоял человек.

Фан Му хотел залезть под подушку и вытащить нож, но тело будто заледенело – он не мог и пальцем пошевельнуть. Попытался закричать, разбудить Ду Ю, но слова застряли в горле, и Фан Му не издал ни звука. На лбу сразу выступил холодный пот. Юноша таращился на незваного гостя, пытаясь пошевелиться.

Человек стоял к Фан Му спиной, явно не замечая, что тот проснулся. Он что-то рисовал на внутренней стороне двери. Там, где он проводил рукой, вспыхивала огненная линия.

«Нет».

Фан Му задрожал. Запах паленого проник ему в ноздри.

На двери горела пятиконечная звезда.

Человек медленно развернулся. В свете огня Фан Му увидел изуродованное лицо Ву Хана.

«Нет!..»

Ослепительный белый свет ударил ему в глаза. В ушах зазвенел голос Ду Ю:

– Фан Му, Фан Му! Ты в порядке?

Фан Му открыл глаза. Он смутно различил Ду Ю, обеспокоенно склонившегося над ним.

– Что случилось? Опять кошмары?

Фан Му попытался сесть. Оттолкнул от себя соседа и поглядел на дверь.

Там не было ничего, кроме их расписаний.

Ему приснился сон.

Без сил Фан Му повалился назад на кровать. Простыня под ним промокла от пота. Он пощупал ее – она была вся влажная и холодная.

– Ты в порядке? – спросил Ду Ю, протягивая полотенце.

– Спасибо, – отозвался Фан Му. – Все нормально. Ложись спать.

Он вытер полотенцем лицо и шею.

Ду Ю дернул за шнурок лампы, и в комнате снова стало темно.

Но Фан Му не мог заснуть.

На этот раз кошмар был совсем другим, не как обычно.

Пятиконечная звезда? Что это могло значить?

Пятиконечная звезда – один из древнейших символов поклонения природе. Одна из самых чистых, совершенных геометрических форм. Некогда она символизировала женский пол, потом стала символом язычества, а в современную эпоху – войны.

«Означает ли это, что кто-то бросил мне вызов? – подумал Фан Му, но тут же решил, что это просто смешно. – Не беспокойся так, – сказал он себе. – Разве ты не решил быть обычным человеком с обычной жизнью?»

После этого юноша заснул так глубоко, что, если б Ду Ю не разбудил его к завтраку, мог бы запросто проспать весь день.

* * *

Двое приятелей расслабленно шли по столовой, непринужденно болтая. Мимо них время от времени пробегали студенты; хотя Фан Му не сразу это заметил, творилось что-то неладное. Казалось, весь кампус устремился в одно и то же место – на легкоатлетический стадион.

– В чем дело? – спросил Фан Му, оттащив в сторону студента с факультета иностранных языков.

– Я сам точно не знаю, – ответил тот, – но слышал, на футбольном поле нашли труп.

Легкоатлетический стадион располагался в северо-западной части кампуса. В центре его находилось футбольное поле с искусственным газоном. Оно было окружено беговой дорожкой. Там уже стояло с десяток полицейских машин с включенными мигалками. Пройдя на поле, приятели увидели не меньше пары сотен человек, столпившихся возле северных ворот. На трибунах тоже теснились студенты, одновременно возбужденные и напуганные.

Фан Му заметил Лю Чжанчжуна, возвышавшегося над остальными. Он стоял на цыпочках, стараясь разглядеть, что происходит. Фан Му протолкался к нему и, похлопав по плечу, спросил:

– Что тут такое?

Лю Чжанчжун чуть не подскочил от изумления. Развернувшись и увидев Фан Му, засмеялся и ответил:

– О, а вот и наш главный сыщик!

Проигнорировав его слова, Фан Му тоже приподнялся на цыпочки и поглядел в сторону ворот.

– Я слышал, кто-то умер. Это правда?

– Да, только я не знаю, кто. Народу слишком много.

Сзади напирали любопытные, и тем, кто оказался впереди, тяжело было устоять на ногах. Они оглядывались, чтобы возмутиться, и тут заметили Фан Му. К его немалому удивлению, толпа тут же расступилась перед ним, пропуская вперед и провожая зачарованными взглядами.

Смущенный, Фан Му хотел было развернуться и уйти, но Ду Ю с Лю Чжанчжуном воспользовались возможностью и подтолкнули его к воротам.

По сравнению с остальным полем, эта часть казалась практически безлюдной. Вокруг уже натянули полицейские ленты. В створе ворот лицом вниз лежал мертвый человек. Судя по телосложению – мужчина. Его лицо скрывала искусственная трава, и понять, кто это, было невозможно. Но что-то сразу казалось странным, стоило увидеть его руки, распростертые в обе стороны.

Судмедэксперты в белых защитных костюмах суетились над телом: один из них поднял с земли какой-то светлый предмет, лежавший возле левой штанги, и пристально его рассмотрел.

Студенты вокруг ахнули от ужаса. Это была кисть руки.

Несколько полицейских прочесывали граблями искусственную траву возле ворот; офицер с блокнотом опрашивал какого-то студента в спортивной форме. Лицо студента было бледным; казалось, он вот-вот лишится чувств.

Эксперты перевернули труп на спину. Зеваки рядом заахали.

– Кто это? – спросил Лю Чжанчжун, изо всех сил вытягивая шею, чтобы посмотреть. – Выглядит знакомым…

Фан Му тоже показалось, что одежда на мертвеце ему знакома, но он не мог вспомнить, почему.

– Попробую подойти поближе, – пробормотал Лю Чжанчжун. Он начал протискиваться в сторону ворот, где лежал труп. Спустя пару минут обернулся к Фан Му и Ду Ю. Его лицо побелело.

– Это Цю Вейцзянь. Ему отрезали обе кисти рук… Просто жуть!

* * *

В тот день весь кампус только и говорил, что об убийстве на футбольном поле. Студенты то и дело заходили к Фан Му и спрашивали, какие есть новости по делу. Подтекст был ясен: кого же и спрашивать, как не его?

Фан Му это очень скоро надоело. Бросив раздраженный взгляд на неизвестно какого по счету визитера, он сбежал из общежития, намерившись где-нибудь временно укрыться.

Была половина девятого вечера, но кампус гудел. Студенты носились туда-сюда. Фан Му держался самых темных дорожек и, сам того не заметив, оказался на стадионе.

Обычно в сумерках там прогуливались парочки, но сегодня не было ни души. Романтический уголок превратился в место преступления, и болтаться там, нашептывая на ухо подружке разные приятные вещи, никому больше не хотелось.

Фан Му спустился к футбольному полю. Ступил на мягкое покрытие и медленно побрел к северным воротам.

Газон возле ворот был измят. На нем выступали обведенные мелом контуры фигуры, две укороченные руки указывали на штанги ворот. Фан Му долго стоял, разглядывая рисунок, после чего подошел к левой штанге. Утром под ней нашли одну из отрезанных кистей рук Цю Вейцзяня. Вторую убийца оставил у правой штанги.

Фан Му встал на колени на искусственную траву. Было слишком темно, чтобы разглядеть следы крови, но он сомневался, что ее было много. Скорее всего, кисти Цю Вейцзяню отрезали уже после смерти.

Фан Му вернулся туда, где лежало тело. Повторяя его положение, широко раскинул в стороны руки. И тут же почувствовал головокружение такой силы, что едва не упал. Сделав над собой усилие, быстро отступил назад.

Ворота одиноко стояли в ночной темноте и тиши с распростертым под ними меловым силуэтом Цю Вейцзяня. От этого соседства они, ничем не отличающиеся от противоположных, казались невероятно опасными, словно врата самой смерти. Пустой контур на траве был последним, что жертва оставила после себя, покидая этот мир.

Фан Му осторожно сделал шаг вперед. Потом еще и еще. Задержав дыхание, миновал полицейское ограждение и вступил в ворота.

Ничего не произошло. Вместо всепожирающего адского пламени его встретила все та же темнота пустого стадиона. Звезды по-прежнему сияли в небе над головой. Фан Му сделал глубокий вдох. Нет, и запах крови в воздухе не витал тоже.

Он развернулся и пошагал со стадиона прочь.

«Фан Му, ты совсем выжил из ума».

* * *

1 июля 2002 года на футбольном поле в кампусе Университета Цзянбина было обнаружено мертвое тело. Студент, рано утром пришедший на стадион для пробежки, обнаружил возле ворот труп, лежащий лицом вниз. Как только поступило сообщение о преступлении, на место прибыла следственная группа государственной полиции.

Жертвой оказался Цю Вейцзянь, 19-летний студент факультета физики из города Линьян в провинции Гирин. Причина смерти – удар по голове тупым орудием, вероятно молотком. Тело лежало в северных воротах, головой на юг и ногами на север. Обе кисти были отрезаны и оставлены возле штанг. По данным предварительного обследования, жертву предположительно убили в другом месте, а затем доставили на футбольное поле.

Полицейские выяснили, что за жертвой была закреплена комната номер 611 в общежитии 4, однако с начала семестра студент проживал со своей девушкой в съемной квартире. С помощью бывшего соседа жертвы эту квартиру удалось найти. Полицейские долго стучали в дверь, но им никто не открыл. Вызванный на место хозяин отпер квартиру. Картина внутри была ужасна, но ожидаема.

Ван Цянь, сожительницу Цю Вейцзяня, тоже убили; в квартире стоял запах крови. Войдя в спальню, полицейские обнаружили на полу ее обнаженный труп. Девушка лежала головой на север (к дверям спальни) и ногами на юг (в сторону открытого окна). Руки и ноги были распростерты в стороны. Склонившись над телом, полицейские увидели, что оно расчленено на шесть частей (голова, корпус, верхние и нижние конечности), которые плотно сложены вместе. Под левой грудью жертвы полицейские обнаружили воткнутый медицинский шприц, но судмедэксперт установил, что причиной смерти стала механическая асфиксия – с помощью рук, судя по следам на шее. Вскрытие показало, что жертва давно не являлась девственницей. Имелись признаки жестокого изнасилования непосредственно перед смертью, но спермы во влагалище не оказалось, что указывает на использование убийцей презерватива.

Квартира находится в жилом квартале вблизи от Университета Цзянбина, на втором этаже небольшого трехэтажного дома. Под окном спальни располагается навес для велосипедов; москитная сетка на этом окне порвана. По причине жаркой погоды все окна квартиры стояли открытыми, что позволило убийце, взобравшись на навес, прорвать сетку и проникнуть в квартиру. На кровати обнаружено большое количество крови, волос и фрагментов черепа. Их увезли на обследование, которое показало, что они принадлежат Цю Вейцзяню. В результате был сделан вывод, что убийство произошло в квартире. Но хотя убили сразу двоих человек, одного из которых разрубили на части, на место бойни квартира не походила, и отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Кто-то хорошо все там зачистил.

Поскольку убийство произошло в день рождения Коммунистической партии, руководство Департамента общественной безопасности проявило к преступлению повышенный интерес. Однако, как только стало ясно, что преступление не имело политической окраски, его передали для расследования в государственную полицию.

* * *

Двойное убийство. Весь университет стоял на ушах; все активно сотрудничали с полицией ради скорейшего раскрытия преступления. Охрану кампуса усилили, как и надзор за общежитиями. Прямым результатом этих мер стало то, что парочки, потихоньку снимавшие жилье за пределами кампуса, вынуждены были вернуться и жить по отдельности в своих комнатах. Непрямым – то, что студенты, предпочитавшие заниматься где-нибудь в тихих уголках, с приходом темноты становились зрителями реалити-шоу весьма интимного свойства.

Полицейские в форме ходили по кампусу, опрашивая студентов – в первую очередь друзей и однокурсников жертвы. Тренер университетской футбольной команды настаивал на том, что полицейским следует обратить внимание на команды соперников. Когда его требования проигнорировали, он решил устроить траурную церемонию с футбольной формой Цю Вейцзяня.

Хотя у всех были экзамены, на церемонию явилось немало народа – в том числе и Фан Му.

На футбольном поле собралась толпа. Товарищи Цю Вейцзяня по команде выстроились в две линии. Впереди встали капитан, его заместитель и еще двое игроков. Держа футболку за четыре угла, они медленно и торжественно пошли к северным воротам. Там стоял стол с большой фотографией покойного в рамке, футбольным мячом и старыми бутсами Цю Вейцзяня. Когда команда дошла до стола, игроки встали по обеим сторонам, держа руки за спиной. Капитан трижды поклонился фотографии Цю Вейцзяня, потом достал из кармана лист бумаги и начал читать вслух.

Речь была посвящена преимущественно приходу Цю Вейцзяня в команду и его «выдающемуся вкладу» в ее победы. Составленная в напыщенных выражениях, цветистая, она казалась чересчур пафосной. Там говорилось, что покойный был «непревзойденным стражем ворот» и «надеждой китайского футбола»; можно было решить, что умер не Цю Вейцзянь а сам Ван Далэй12. Однако встретили речь хорошо, и к концу ее у суровых футболистов выступили слезы. Бо́льшая часть присутствующих тоже вытирала глаза.

Дочитав речь, капитан брызнул чем-то на футболку и щелкнул зажигалкой. В мгновение ока номер «1» на груди заполыхал. Прежде чем капитан успел среагировать, футболка превратилась в огненный клубок и обожгла ему руку, заставив бросить футболку на искусственную траву. В воздухе запахло горящей тканью и пластиком. Секунду спустя директор стадиона с криком выбежал на поле. Он подбежал к продолжающей гореть футболке и топтал ее ногами, пока пламя не погасло. Это заметно расстроило членов команды, которые сразу окружили директора и принялись громко кричать.

Однако он тоже был зол.

– Церемонии можете устраивать какие угодно, но пожаров я не допущу! Испортите покрытие, и кто будет платить?

Обе стороны продолжали пререкаться, пока не вышли со стадиона; каждый обещал обратиться к ректору университета, чтобы решить вопрос. Церемония на этом закончилась; остатки обгоревшей футболки остались грустно лежать на сморщившейся искусственной траве. Оглянувшись на стол, где лежал портрет Цю Вейцзяня, перевернутый в пылу стычки, Фан Му горько усмехнулся и вслед за толпой пошел прочь.

В общежитии его ждал сюрприз – на его постели сидел Тай Вей и почитывал книжку. Фан Му до сих пор таил на полицейского обиду, и потому просто проигнорировал его присутствие.

Тай Вей, нисколько не смущенный, улыбнулся:

– Ну и где ты ходишь? Полдня тебя жду!

– Это все, что ты хотел сказать? – холодно ответил Фан Му. Тем не менее по спине у него пробежал холодок. Что еще могло произойти?

– Ну, в целом, да… Из департамента меня послали оценить ситуацию, я и решил заглянуть. Поздороваться.

– И с какой стати департаменту слать своего человека? Тут работает государственная полиция.

– А ты разбираешься, парень… Молодец. – Тай Вей прищелкнул языком. – Ну да, дело передали государственной полиции. Я услышал, что они выезжают, вот и присоединился. Как дела? У тебя все в порядке?

– Все хорошо, спасибо, – отрезал Фан Му, садясь на стул перед рабочим столом.

Тай Вей засмеялся.

– Все еще сердишься, да? – Похоже, он нисколько не обижался. – Признаю, я немного переборщил, но мне казалось, тебя следует как-то поощрить – например, послать благодарственное письмо в университет… Я, между прочим, тоже рисковал. Если в департаменте узнают, мне голову оторвут.

– И правильно сделают.

Едва произнеся это, Фан Му, не сдержавшись, рассмеялся.

Тай Вей рассмеялся вместе с ним, а потом сказал:

– Вообще-то, это не то, что ты думаешь. По какой-то причине начальник департамента не хочет, чтобы ты участвовал в расследованиях.

Фан Му уже хотел спросить, почему, но тут Тай Вей достал из кармана конверт.

– На самом деле я пришел передать тебе письмо. – Он протянул конверт Фан Му. Его глаза сузились, а лицо посерьезнело. – Это от Ма Кая.

Фан Му уже потянулся за письмом, но, когда услышал имя, непроизвольно отдернул руку и секунду поколебался. Потом все-таки взял конверт.

Тот был самый обычный, но не надписанный – ни получателя, ни отправителя. Конверт не выглядел особо толстым; взяв его в руки, Фан Му почувствовал, что он словно трепещет, готовый улететь. Перевернул письмо и увидел, что оно не запечатано.

– Клянусь председателем Мао, я его не читал, – сказал Тай Вей. Заметив растерянность в глазах Фан Му, продолжил: – Ма Кай дал его мне, просил передать. Это все.

Юноша продолжал смотреть в одну точку, не выпуская конверта из рук.

– Эй, – сказал Тай Вей, – ты собираешься читать?

Фан Му не ответил. Ни один мускул не шевельнулся у него на лице.

«Ма Кай, что ты хотел сказать мне?»

Поняв, что Фан Му ничего не скажет, Тай Вей утратил к нему интерес, поднялся и начал прощаться. Фан Му по-прежнему молчал. Уже подойдя к двери, Тай Вей внезапно оглянулся.

– Ма Кая приговорили к казни, без отсрочки исполнения. От апелляции он отказался. Его казнят в этот вторник, на рассвете.

Он кивнул Фан Му, распахнул дверь и вышел.

* * *

Крышу затягивала густая темнота. Ни луны, ни звезд – только черный покров ночного неба. Ветер гонял по крыше песок. Этот звук напоминал человеческие шаги.

Фан Му стоял на краю крыши, оглядывая спящий кампус. Ему казалось, что он навис над бездонной пропастью. Юноша поглядел на часы: половина третьего утра.

«Ма Кай, казнь уже началась?»

Он вглядывался в далекий горизонт, ловя еле слышные звуки. Где-то в темноте Ма Кая вывели из полицейской машины. Возможно, с ним привезли еще заключенных, возможно он был один. Так или иначе, его путь подошел к концу.

…Перед ним была неглубокая песчаная яма. Его поставили на колени, и мелкие камешки болезненно впились в кожу. Трое полицейских из службы исполнения наказаний встали у него за спиной, целясь в затылок. В двухстах метрах от них солдаты народной полиции, вооруженные пистолетами, ждали исполнения приговора. Сейчас его мир исчезнет – со всем плохим и хорошим, со всем, что задолжал он и что задолжали ему. Все долги спишутся…